Роза Ветров

Копыта Соны стучали по мостовой. Железо скребло по камню, отдаваясь звоном в ушах. Слишком громко. Утренние сумерки все еще обнимали спящий город. Солнце еще нежилось в постели, и Ричард не отказался бы последовать примеру светила, но обещание есть обещание, а Окделлы не нарушают клятв. Ноха встретила его прохладой и молчанием. Кажется, он явился первым. — Ричард, — или нет… — Доброе утро, Валентин, — Дик спешился и пожал холодную руку. — Оно добрее, чем могло бы быть, ваша правда, — Придд хмыкнул. — Вы здесь, — ответил он на вопросительный взгляд. — Не то чтобы я сомневался в незыблемости Скал… Но мы практически не разговаривали до этого, так что у меня нет причин вам доверять. Не было до этого момента. — Я здесь не только ради вас, — насупился Ричард. — Вернее сказать… — Я знаю, — Валентин покачал головой и посмотрел в небо. — И все равно я ценю, что вы пришли… Хмурый взгляд собеседника заставил Ричарда тоже поднять глаза. Вороны кружили над Нохой, изредка каркая, но в целом храня гробовую тишину. — Они чуют, Ричард, — произнес Придд медленно. — Они знают, что кто-то погибнет. — Хочется верить, что это будем не мы, — Ричард вздохнул. — Рассвет уже близко… Валентин, кажется, уже приоткрыл рот, чтобы что-то ответить, но ему было не суждено — вдали послышался стук копыт. — Леворукий, кажется, я проигрался, — кажется, Северин удивился, увидев их. — Я был уверен… — Люди Чести есть Люди Чести, — Эстебан, напротив, был в восторге. — Если бы они не явились, я был бы разочарован. Это значило бы, что сие прозвание — лишь пустой звук. Какими бы ызаргами не были эти хваленые Люди Чести, — он улыбнулся привычной мерзкой улыбкой, — если их честь задета, они ее защищают. Как раненная медведица — свою берлогу. В такой берлоге обязательно будут медвежата, но об этом маркиз Сабве благоразумно смолчал. Леворукий бы его побрал, откуда только такие берутся? Ричард отставил ногу назад, готовясь к бою. Противники, нет, враги, вытянулись полукругом, явно собираясь окружить. Валентин тяжело вздохнул. — Хватит болтать, — произнес он громко, чтобы все слышали. — Пусть за вас говорят шпаги. — Поразительная решительность… Подозрительно знакомый голос шел откуда-то сзади, и, обернувшись, Дик увидел именно того, кого надеялся, но едва ли ждал увидеть — за его спиной стоял Андрес Алва, при шпаге и с подозрительно широкой улыбкой на лице. — Доброе утро, господа, — встав рядом с Ричардом, Вороненок похлопал его по плечу. — Смотрю, я вовремя… — Зачем ты пришел? — спросил Дик со смесью облегчения и удивления. — Мне казалось, ты больше любишь спать, чем шататься по утренним сумеркам… — Меня волнует тот же вопрос, — Эстебан был изрядно озадачен, оно и понятно, ведь с одной стороны молодой Алва мог быть серьезным противником, но с другой — это ведь не сам Ворон… — О, причин масса, — положив руку на эфес шпаги, Андрес уставился на предполагаемого противника. — Во-первых, имело место оскорбление моей сестры и моего друга, так что я в праве считать оскорбленным и себя, — свободной рукой он потирал подбородок, и это было дурным знаком, обычно это значило, что он зол. — Во-вторых, при всем уважении, — он обвел взглядом всех участников, — семь на двоих, без секундантов… Это не дуэль, это спланированное покушение. Как дворянин, я имею право и обязанность вмешаться на стороне тех, на кого покушаются. — Это не масса, — заметил Валентин тихо. — В-третьих, — Вороненок извлек шпагу и направил ее на стоящего в центре Эстебана Сабве, — я хочу знать, чего стоит первое место Лаик. Эстебан также обнажил оружие. Его примеру последовали все, кто пришел с ним. Андрес разочарованно цокнул языком. — Значит, это все же покушение, а не дуэль, — голубые глаза почти обожгли Ричарда своим ледяным огнем. — Готовьтесь. — Я давно готов, — произнес Валентин, медленно вынимая шпагу. — Выходит, драться честно не обязательно? — У вас нет секундантов и против вас семь человек, граф, — заметил Вороненок и улыбнулся, видя, что Ричард тоже готов к бою. — Вы правда собирались победить честно? — Хватит болтать, — похоже, кого-то из «свиты» окончательно взбесил надменный тон молодого Алвы и пренебрежительное отношение последнего, поэтому удержаться от атаки он не смог. — Сдохни! — Стой! — успел крикнуть Колиньяр, но было уже поздно… Легко увернувшись от чужого клинка и уйдя чуть правее, Андрес без зазрений совести поставил противнику подножку, заставляя потерять равновесие и навалиться на себя, точнее, на свою левую руку. Круговым шагом уйдя в сторону, он сбросил с себя обмякшее тело и несколько секунд наблюдал, как камни Нохи покрываются кровью. — У него кинжал! — воскликнул Северин, отступая на полшага. — Я знаю, идиот! — рявкнул Эстебан. — Всем стоять на месте! — Нет уж, идите сюда, — Андрес почти шипел, все сильнее напоминая змею. — Раз уж начали что-то, доводите до конца. Валентин посмотрел на Дика и красноречиво кивнул в сторону Алвы, стоящего над поверженным противником ровно между ними двумя и все еще стоящими в линию врагами. Ричард сделал осторожный шаг в указанном направлении. Придд кивнул, давая понять, что он уловил мысль верно. Так, медленно продвигаясь вперед, они поравнялись с Андресом, Валентин — слева, Ричард — справа. Расстояния между ними хватило бы, чтоб там пробежал человек, но едва ли противники были готовы совершить такую ошибку. Эстебан внимательно следил за ними и по лицу, некогда даже красивому, ходили желваки напряжения. — В атаку! — скомандовал он, вытянув шпагу вперед и чуть в сторону. Видимо, у них все же был какой-то план, потому что как только это случилось, линия распалась — двое тут же атаковали Дика, целых трое попыталось взять в кольцо Валентина, а сам маркиз Сабве направился к Алве, прозрачно намекая, что хочет боя один на один. У того, впрочем, были другие планы. На ходу метнув кинжал в затылок неаккуратно повернувшегося к нему спиной «окружающего», он ушел назад, заставляя противника следовать за собой. — Не отвлекайся, — отражая атаку, обратился Дик к Северину, который кажется, был крайне обеспокоен, что там происходит у Эстебана. Если хочешь сделать больно, бей в челюсть, таков был второй урок кулачного боя от эра Рокэ. Заехав зазевавшемуся противнику по лицу, Дикон пожалел, что у него кинжала не было, ведь ударить кулаком — это одно, а вот разрезать эту мерзкую рожу пополам — совсем другое. Северин схватился за лицо и отступил на шаг, так что у Окделла был момент, чтобы перевести дыхание, почти не глядя, отразить очередной выпад и оглянуться на происходящее вокруг. Андрес, призывно — читай, мерзко — улыбаясь, продолжал отступать, и Эстебан, не выдержав этой игры, бросился вперед и поравнялся с уже не окруженным Приддом. Время почти замерло, по крайней мере, в глазах Ричарда. Вот стоит Вороненок почти что с раскрытыми объятиями. Вот на него надвигается Эстебан Сабве с искаженным от ярости лицом. А вот… Придд, улучив момент, подныривает под клинки своих противников, вклинивается между Алвой и навозником и пронзает последнего. Во всю длину, снизу вверх, как насаживают дичь на вертел. Шпага вошла в его живот, а вышла между лопатками. Весь бой остановился. Тишину нарушали только тяжелые хрипы лежащего на земле врага. Валентин в полной тишине отступил на шаг, вытаскивая клинок из виновника торжества. Хлынула кровь. — Эстебан! — первым очнулся Северин и, тут же забыл о своей челюсти, подскочил к пронзенному товарищу, намереваясь то ли удержать его от падения, то ли Леворукий знает что. Колиньяр с надрывным стоном сполз на землю, будто однокорытник был стеной, а не человеком. — Я сдаюсь, — произнес он слабым голосом. — Мы… Мы сдаемся. — Эстебан, ты как? — Северин поддерживал его под спину, не давая упасть. Как только вожак сдался, стая тут же убрала оружие, казалось, что еще немного, и они разбегутся, скуля, как побитые собаки. Андрес подошел к поверженному врагу и уже хотел что-то сказать, но ему было не суждено. — Здравствуйте, господа… Сегодня прохладно, не находите? Оглянувшись, господа увидели худощавую девушку, стоящую неожиданно близко. На ней было простое черное платье, серая шерстяная шаль и такая же муфта, в которую она прятала свои тонкие руки. Длинные черные волосы были распущены, а голубые глаза смотрели остро, будто были кинжалами… — Адель, — кажется, ее появления не ожидал даже Андрес. — Эрмана, что ты здесь делаешь? — Я хочу познакомиться с уважаемыми господами, которым есть дело до моей скромной персоны, — она подошла еще ближе. — Да, Андре, я все слышала. И тоже не смогла спать. Молодые мужчины вокруг хранили гробовое молчание. Дикон сглотнул — такой он ее еще не видел… — Валентин Придд, граф Васспард, я правильно понимаю? — обратилась она к растерянному — или испуганному? — Придду. — Так точно, эрэа, — он низко поклонился и потянулся было убрать шпагу, но вовремя вспомнил, что она в крови. — Держите, — легким движением высвободив руку из муфты, девушка достала носовой платок и протянула его Валентину, чем удивила еще больше. — Эрэа?.. — Вы заслужили, граф, — отрезала она, глядя сверху вниз на раненого, некогда бывшего первой шпагой Лаик. — Эстебан Колиньяр, маркиз Сабве… — Что еще? — прохрипел он, с трудом удерживая голову, чтобы смотреть на нее. — Да будет известно уважаемым господам, — она говорила тихо, но все присутствующие слушали ее, приоткрыв рты, — я не люблю думать или говорить о смерти, — она оглянулась на брата, и тот кивнул. — Смерть, это то, что обычно достойно сожаления, но, — муфта упала на землю, и Ричард смог разглядеть страшное — все это время во второй ее руке был пистолет, — я ненавижу тех, кто над ней смеется. — Леворукий и все его кошки, — прошептал кто-то, когда Аделия направила ствол четко в лоб Колиньяру. — Поэтому прощайте, маркиз Сабве, — произнесла она так холодно, что Ричард вздрогнул, как если бы ему за шиворот высыпали ведро льда. — О вашей смерти я не буду сожалеть. Выстрел. Голова Эстебана Колиньяра, маркиза Сабве, первой шпаги Лаик и оруженосца коменданта столицы, разлетелась, как разбитая ваза. Если бы в вазе хранили кровь и мозги.