о границе миров и приключениях под чужими небесами

      У Юнги много мыслей в голове. Про богов, про их свержение, про навязанную людям веру. И про то, что есть настолько могущественные существа, которые могут просто провозгласить себя богами. Это немного пугает. Он никогда не думал, если честно, что люди их мира единственные молодцы, которые научились пользоваться границей миров. Даже больше – он знал, что были те, кто стал делать это гораздо раньше. Но впервые столкнулся с тем, что нашлись умники, которые решили возомнить себя богами и заставить смертных танцевать под свою дудку. Юнги думает, что теперь понимает, зачем нужны правила. Признаться, у него даже мысли не возникло, что странствиями через границу миров можно было воспользоваться таким отвратительным способом. Он хочет обсудить это с Чимином и даже планирует задержать его, когда они вернутся. Предложить ему вместе поесть, если будет не слишком поздно. Или, если в их мире будет уже ночь, постелить ему в их гостиной на диване, чтобы утром угостить кофе и завтраком. Юнги не хочет просто вот так расходиться, будто пережитое здесь вместе ничего не значит. «А что оно значит?» - спрашивает внутренний голос, заставляя Юнги повести плечами. У него самого нет ответа на этот вопрос. Может быть, он слишком много надумал себе, конечно, решив, что первое совместное задание связало их куда крепче. Может быть, он ошибочно думает, что Чимин с радостью примет его предложение. Но попытаться он всё равно обязан. - Ты должен был его остановить! – первое, что слышит Юнги, выходя из коридора границы в комнату Намджуна. Он замирает удивлённо на месте, смотря на всклокоченного и взбудораженного сверх меры друга, стоящего напротив какого-то незнакомого и очень красивого человека в классическом чёрном костюме. Волосы его совсем короткие уложены очень стильно, и у Юнги снова в голове сравнение с моделью. Слишком много красивых людей последнее время посещает их скромную обитель. Чимин через мгновение оказывается позади и прижимается к спине Юнги с удивлённым вздохом. - Джин-хён? О, так это он. - Вот сам бери и останавливай, - огрызается Намджун, выходя из ступора. – Нашёл мне тоже неразумного ребёнка. - Пак Чимин! – голос Сокджина становится до неприятного строгим. – Это ещё кто с тобой?! Юнги вздрагивает, чувствуя себя под взглядом мужчины какой-то мерзкой букашкой, вздумавшей прилипнуть на подошву его дорогого ботинка. Ему не нравится это ощущение, как не нравится мысль о том, что Чимин не должен находиться рядом с ним, таким недостойным. Но Чимин обнимает его за талию, устраивая подбородок на плече Юнги, и подталкивает вперёд, заставляя сделать несколько шагов вглубь комнаты. Намджун закрывает границу – Юнги слышит характерный тихий звук, похожий на всасывание воздуха. - Это Юнги, - говорит он негромко, рассыпая по шее и рукам мурашки. – А что ты тут делаешь? Сокджин слегка меняется в лице, видя их странные объятия. Странные они как минимум потому, что Юнги чувствует себя каменным истуканом похлеще того, что лежит в его сумке. Ему страшно хочется коснуться обнимающих его рук, но он словно парализован такой честной и искренней близостью. И едва дышит. - Я был уверен, что Намджун обманом заманил тебя, чтобы заставить помочь с каким-нибудь опасным делом, - говорит Сокджин. Намджун кривится. - Вот какого ты обо мне мнения, - горько бросает он. – Думаешь, я способен так бездумно подвергать всех вокруг опасности? - Со мной же ты так поступил. Что изменилось? В комнате повисает звенящая тишина. Лицо Намджуна каменеет. Юнги видит, что другу страшно хочется куда-то сбежать, но проблема в том, что сейчас он в самом безопасном для себя месте и бежать ему просто некуда. Юнги чувствует несправедливость и горечь за друга, ему совсем не хочется видеть, как Намджуну причиняют боль. - Достаточно, - говорит он, отмирая наконец. Чимин его не отпускает, всё так же прижимаясь со спины, но теперь это не парализует, а даёт сил. – Кто вам давал право врываться в наш дом и вести себя так, словно вы всё знаете о том, что тут происходит? Чимин добровольно помогал мне с одним делом и никто его тут ни к чему не принуждал. Или вы считаете, что он настолько глупый и незрелый? Вы так же ничего не знаете ни о Намджуне, ни о том как и чем он живёт сейчас. Не спорю, у вас есть право держаться за свою обиду, но обвинять его в том, что он намеренно мог подвергнуть опасности Чимина – это уже слишком. - Да что ты знаешь, - высокомерно фыркнул Сокджин, складывая руки на груди. - Достаточно, чтобы делать выводы, - ответил Юнги. - Хватит, Джин-хён, - произнёс Чимин. – Я знаю, что ты переживал, но это уже слишком. У тебя нет права обвинять Джуни-хёна в подобном. Сокджин поджимает губы, бросая быстрый взгляд на Намджуна, который так и стоял у своего рабочего стола белее мела и стиснув кулаки. Вероятно, только теперь он понял, что в пылу злости сказал что-то, чего не должен был. От враждебного настроя не остаётся и следа, Сокджин выглядит виноватым, хотя всё ещё старается не показывать этого слишком сильно. - Джун, я… - он даже делает шаг к своему бывшему возлюбленному, но тот дёргается, словно его ударили. - Я понял тебя, - хрипит Намджун. – Понял твою позицию и твоё мнение обо мне. Я обещаю, что не сделаю ничего, что причинит Чимину вред, но и отговаривать от его личных решений тоже не стану. А теперь уходи. Сокджин кусает губы, опуская взгляд. Чимин над ухом тихо вздыхает и замечает негромко. - Не так я себе представлял эту встречу, конечно. Юнги-хён, прости, но мне сейчас нужно уйти. Я свяжусь с тобой завтра, хорошо? Юнги кивает. Хотя ему неприятно думать, что размолвка между Сокджином и Намджуном может повлиять на их отношения, он понимает, что Чимин лучше других справится с тем, чтобы успокоить своего старшего. А Юнги нужен сейчас тут. И он бы не посмел оставить Намджуна один на один с его болью. - Идём, Джин-хён, - Чимин отпускает Юнги из объятий и обходит его. – Ты и так достаточно высказался. Он берёт Сокджина за руку и ведёт за собой к выходу из комнаты. Тот не сопротивляется, но оборачивается всё же, чтобы ещё раз посмотреть на Намджуна. - Мне жаль, - говорит он, прежде чем Чимин вытягивает его в коридор. Несколько мгновений Юнги слышит шаги по лестнице, а потом, когда всё стихает, подходит к Намджуну, без слов обнимая его. - Ему жаль, - криво усмехается тот, а потом он кривится так, словно даже им самим произнесённые слова причиняют боль. Юнги похлопывает друга по спине, пока тот вздрагивает в его руках, отпуская себя беззвучными слезами. Юнги многого не знает об их отношениях, о самом Намджуне, но он убеждён, что его друг никогда бы не причинил вреда кому-то намеренно. Да, он может увлечься в своих исследованиях, может не сразу заметить очевидную опасность своей затеи, но обвинять его в том, что он какой-то злодей – низко. И Юнги печалит то, что так о Намджуне думает тот, кого он всё ещё очевидно любит. Друг обнимает его, всхлипывая негромко. А Юнги изучает тянущуюся пёстрой лентой через все рабочие мониторы границу миров и думает – это великое открытие, важность которого переоценить невозможно. Только вот сколько она сломала судеб – страшно представить. И ему совсем уж тоскливо и больно осознавать, что Намджун, который любил своё дел и посвятил этому всю жизнь, тоже стал её жертвой. - Всё будет хорошо, - обещает негромко он. – Хэй, бро, жизнь продолжается. Нет ничего, чего бы ты не мог исправить, если только захочешь. А я всегда рядом. - Спасибо, - гнусаво и тихо отвечает Намджун. – Я очень это ценю, хён.