Можно мне тебя обнять?

Алёнка крепко вцепилась в накаченные бицепсы мужских рук, не собираясь разжимать пальцы в ближайшее время. Колоритная троица шествовала по холлу бизнес-центра и заставляла его обитателей оглядываться — не каждый день можно было увидеть, как хрупкая девушка с гордым видом дефилирует с двумя привлекательными кавалерами. К собственному удовлетворению, Алёна отметила, что парни по-настоящему и не пытались вырываться. Видимо, исключительно для проформы Саня по дороге пару раз дёрнулся, чтобы вовсе не уронить собственного достоинства, но на этом его попытки высвободиться и закончились. Перед лифтом ожидаемо было много народа — как-никак начало рабочего дня. Втянув спутников в переполненную кабину и оттеснив их своей спиной к одной из стенок, Алёна мысленно потёрла лапки от хорошо проделанной работы. До офиса на четырнадцатом этаже дорога долгая, остановок немало, пусть поприжимаются друг к другу, порой язык тела намного доходчивее языка слов. Тем более несколько минут назад на крыльце она убедилась, что словами через рот мужики вряд ли до чего-то путного договорятся. Саня против своей воли оказался прижатым могучим торсом к прохладному металлу лифта. Тесная близость к лесорубу совсем не способствовала ясности мыслей и адекватности разума. Их плечи плотно соприкасались, ноги переплетались, а локти впивались в рёбра. Всё создавало слишком интимную атмосферу. Каждый вдох и выдох казался Сане борьбой за выживание. Потому что в такой близости от бородатого он чисто выживал. Его вело от того, как Мишка облизывал губы, как вздымалась его грудь, как чуть подавшись вперёд он пытался вдохнуть воздух рядом с его ухом. Желая заполучить хоть немного личного пространства, Саня переминался с ноги на ногу, но это приводило только к тому, что он всё теснее и теснее прижимался к телу, фактура которого лишала его воли и здравомыслия. — Я заметил, что ты всё время отворачиваешься от меня, — чуть слышно прошелестел в ухо своему попутчику Михаил. В ответ он увидел смешные потуги состроить раздражённое и нетерпеливое лицо. Попытка была засчитана, хотя и не удалась вовсе. — Почему? — Потому что ты всё время смотришь на меня, — процедил сквозь зубы Саня, понимая, что между его лопаток по-хозяйски устроилась горячая ладонь. Чья это ладонь, даже гадать не надо было. — Смотри, как охеренно мы дополняем друг друга: я смотрю, ты отворачиваешься. Саш, я извиниться приехал, прости меня, — шепнул уже куда-то в шею Мишка, недвусмысленно потираясь о стройное бедро выгнувшейся молнией на своей ширинке. Саня внутренне взвился — что этот бизон творит?! Он просунул руку, чтобы отстраниться, но стало только хуже. Пальцы ощутили, насколько громила заведён. Отдернув кисть, Саня хотел было развернуться спиной, чтобы не видеть осоловелого от возбуждения взгляда и влажных губ, но вовремя осознал, насколько эта идея плоха. Он не вывезет, если этот красивый мужик начнёт тереться членом о его задницу. К счастью, с мягким толчком кабина остановилась на восьмом этаже, двери открылись, и часть людей вышла. В голове у Сани промелькнула идея выскочить вместе со всеми, дождаться другого лифта или даже пройтись пешком. Но показывать свою явную слабость ему совсем не хотелось, поэтому было решено терпеливо ехать до своего этажа. Обретя наконец хоть какое-то личное пространство и приведя дыхание в порядок, он прошипел: — Прекрасная, я тебе припомню. Сдам Колюне все явки и пароли, чтоб ты не могла больше сопротивляться брачно-договорным отношениям. Проигнорировав угрозу, девушка посмотрелась в зеркало и сама себе удовлетворённо подмигнула — кажется, её задумка сработала. Выйдя из лифта, каждый брёл до студии в своих мыслях. Александр пытался составить план дальнейших действий в присутствии Михаила. Михаил довольно улыбался в усы и молча благодарил Алёнку. А Алёнка ощущала себя почти что вершителем судеб. — Госпожа Измайлова, посетитель к нам по делу или в частном порядке? Мы вроде договаривались, что приглашаем посторонних только по работе, — попусту бухтел Саня у двери, пока подруга открывала замок. Конечно, ему было понятно, что нахождения Мишки в офисе уже не избежать, поэтому сейчас он решал, как минимизировать контакты или, ещё лучше, как поскорее куда-нибудь свалить. Иначе… А иначе он сдастся, потому что его по-прежнему тянуло к этому синтезу мощи и секса. Госпожа Измайлова от Саниного вопроса смело отмахнулась и не стала отвечать. — Располагайтесь, молодой человек. Не слушайте моего партнёра. Он на самом-то деле намного дружелюбнее, чем хочет сейчас казаться, — пригласила характерным жестом войти и указала на огромный даже для такого большого помещения диван. — Чай? Кофе? — Кофе, если можно. Пока свадебные устроители заряжали кофейный аппарат и о чём-то тихо переругивались, Мишка с любопытством осматривал студию торжеств. Он почему-то думал, что увидит захламлённый тесный склад праздничной атрибутики — искусственные цветы, массивные кольца на авто, ленточки, аппаратуру для дискотек, костюм Шахерезады, на худой конец. Но, как оказалось, он глубоко ошибался. Помещение походило на типичный офис, каких он перевидал не один десяток. Из привычной обстановки выбивался только диван, на котором он сейчас уютно расположился, да художественные фотографии с мероприятий, обильно развешанные на стенах. Мишка без особого интереса изучал красивых нежных невест с серьёзными женихами, довольных юбиляров, снимки событий областного масштаба с губернатором в центре, пока его взгляд не остановился на огромном совместном портрете владельцев свадебного бизнеса. Фотограф поймал их в кадр, вероятно, в какой-то очень радостный момент жизни. Они смеялись, держались за руки и смотрели друг на друга с нескрываемой нежностью. Можно было подумать, что перед ним счастливая семейная пара. — А почему вы до сих пор не женаты? — непроизвольно вырвалось у Мишки. Так-то он не отличался любопытством и в принципе никогда не лез в чужую жизнь, но об Александре ему хотелось знать как можно больше. — Твой вопрос не оригинален. Миша? Так ведь тебя зовут? — поинтересовалась девушка, передавая чашку с горячим кофе. — Извините, не представился. Михаил Лавров, двадцать восемь лет, разведён, детей нет, материально и жилищно обеспечен, — отчеканил гость. — Алехандро, мотай на ус: лесоруб-то не женат, — вполголоса с намёком протянула Измайлова, многозначительно глядя на Саню. — Не понял. Лесоруб? — спросил Мишка, улыбаясь и замирая в ожидании ответа. Конечно же всё он понял, речь шла о нём, но было интересно, кто наградил его таким прозвищем — организатор или его приятельница. — Не обращай внимания, — Алёна поспешила перевести тему разговора. — Приятно познакомиться. Ну а я Алёна Измайлова — ведущая торжеств и подруга вот этого нервного мужика. — Чего это я нервный? — проворчал тихо Саня, окончательно смиряясь с тем, что Прекрасная решила максимально засунуть свой красивый вздёрнутый носик в его личную жизнь. — Ну раз не нервный, перестань ложкой в чашке с кофе болтать. Ты ж даже с сахаром не пьёшь, чего там размешиваешь? Саня отложил ложку и начал пить свой напиток. Он не знал, куда девать ноги, руки, глаза, поэтому прошёл к своему рабочему столу, уселся, отгородился монитором и стал проверять почту. Он пил кофе и старательно прислушивался к разговору. — Отвечаю на твой вопрос, Миша. У нас с Алехандро вкусы в жизни совпали абсолютно во всем — любим одно и то же время года, еду, музыку, книги, фильмы. К сожалению, и в постели своей мы предпочитаем видеть особей одного и того же пола — то бишь мужиков. Мишка довольно хмыкнул: — У вас обоих хороший вкус, — следить за реакциями Александра было одно удовольствие. Михаил отметил, что тот отстукивал носком ботинка дёрганный ритм, но на фразе про хороший вкус остановился и замер. Саня же в этот момент рандомно открывал и закрывал письма, щёлкал по клавишам мышки и периодически вскидывал глаза, чтобы в очередной раз убедиться, что на него откровенно пялились. Фантомная широкая тёплая ладонь всё ещё ощущалась между лопаток, а бедро, натёртое оттопыренным замком чужих штанов, горело. Он залип на своих воспоминаниях, представляя, с каким удовольствием стянул бы с этого наглого, но очень красивого представителя мужской породы узкие джинсы, опустился на колени, приблизил свою голову к его паху, вжался лицом, вбирая в лёгкие как можно больше мускусного запаха, ощутил щекой твёрдость члена через нижнее бельё. А потом ласкал губами через ткань, скользил языком вдоль ствола, оставляя мокрый след. Гладил поясницу, цеплялся кончиками пальцев за резинку… «Стоп, Рокотов! Куда тебя несёт? Какая резинка? Какая поясница?!» — Саня покрылся холодным потом, лихорадочно вспоминая, не застонал ли, представляя сию развратную картину. Он заставил себя вернуться в реальность и порадовался, что нижняя часть его тела была надежно скрыта передней крышкой стола, потому что фантазии были уж слишком пикантными и сладкими. Нет, нельзя так долго воздерживаться. Вредно не только для организма, но и для психики. Срочно надо вызвонить Кирилла и предложить тому свою уютную постель, не дожидаясь выходных. Саня попытался представить доктора в своей кровати, но выходило это довольно плохо. В его воображении тонкий-звонкий эскулап почему-то расширялся в плечах, обрастал бородой и начинал прожигать синими насмешливыми глазищами. Мишка наблюдал за Александром и пытался догадаться, что сейчас происходит в его голове. Он до конца не понимал, надо ли продолжать попытки извиниться или стоит собрать манатки и молча покинуть помещение. Подумаешь, подрочит пару месяцев на организатора, выцепив у Павлухи свадебные фотки. А потом всё само собой сойдет на нет. Потому что судя по поведению длинноногого, тот был бы рад оказаться сейчас где угодно, только бы подальше от собственного офиса. Тренькнуло оповещение на телефоне. Алёнка заглянула в экран и резко вскочила. — Ты чего? — Саня отчетливо слышал, как подруга сглотнула ком в горле. — С Милкой что-то? — С пропускного написали, что гражданин Николай Баранов очень хочет подняться в офис номер 146, то бишь к нам. Алехандро, спасай. Помоги мне избежать этой встречи, и я тебе расскажу, кто распускает сплетни, что ты не носишь нижнего белья. — Нет таких сплетен! — покрасневший Саня чуть ли не взлетел со своего кресла, боясь даже краем глаза посмотреть на бородатого. Тот определённо сейчас заинтересованно сканировал его ниже пояса и ухмылялся в усы. — Будут, если не поможешь мне! — Алёна склонила голову к плечу и показала язык. Мишка очень старался не заржать, но в какой-то момент не сдержался и, откинувшись на спинку дивана, покатился со смеху. Наблюдать за перепалками не обделённых чувством юмора людей было дюже весело. — Саш, а ты на самом деле не носишь? Чего так подорвался? — огромные раскачанные плечи тряслись, а ладонь утирала выступившие в уголках глаз слёзы. — Да идите вы оба! — никакого другого ответа в голове у Сани больше не родилось. — О! Михаил, а это идея. Пойдём выйдем вместе к моему горе-жениху. Представлю тебя как своего ухажёра, — просительно предложила Алёна. — Ну нет, Алён. Уж прости, но в любовном треугольнике участвовать я не буду. Да и ухаживать планирую вон за тем красивым парнем, — Мишка, не отрываясь, смотрел на объект своего вожделения. — Саш, я ж объяснил, почему тогда так внезапно сорвался. Саня снова залился краской. Его это уже порядком напрягало. Ей-богу, ну чего он так реагирует? Даже притворное безразличие не могло бы сейчас скрыть растущего внутри смущения, растерянности и… дурацкой радости. Всё же Саня нашёл в себе силы прервать зрительный контакт с Михаилом, повернулся к подруге и посоветовал: — Ну-у-у-у… у тебя несколько вариантов. Первый — слинять по лестнице. Второй — встретиться лицом к лицу со своей судьбой. И третий — запретить впускать Колюню, но тогда ваша игра рискует сегодня же и закончиться. А ты ж этого не хочешь, верно? — протянул он мстительно. В коридоре раздались крики, топот ног, дверь в студию с грохотом распахнулась, и в неё ввалился огромный букет ромашек. Настоящих, мелких, полевых, таких — с жёлтой серединкой и крошечными белыми лепестками. За букетом, спотыкаясь, влетел высокий худой парень с чуть оттопыренными ушами и красными от бега щеками, а за ним — двое запыхавшихся охранников. — Мужик, ну ты пиздец горазд бегать! Спортсмен что ль? — заламывая руки лопоухому и ставя его на колени, матерились преследователи. Смиренно расположившись на ковре, внезапный гость поднял на Алёнку глаза и неожиданно низким басом прогудел: — Алён, всю душу измотала. Последний раз спрашиваю — выйдешь за меня замуж? Если да, в кармане кольцо. Вынимай и надевай. Чего я, как баран, второй год вокруг тебя кружусь. — А ты и есть баран, Баранов, — проворчала девушка, отворачиваясь от настойчивого ухажёра. — Измайлова, хватит каламбурить, Колюне сейчас локти задом наперёд вывернут, — Саня подошёл к композиции из трёх тел, похлопал одного из парней по плечу, вынуждая ослабить хватку. — Ребят, отпустите. Они дальше сами разберутся. — Точно? — покачал головой охранник, наблюдая за тем, как нарушитель регламентов для посетителей встаёт и растирает затёкшие запястья. — Точно-точно, — под горячие уверения блюстители офисного порядка ретировались. Михаил, встав слишком грациозно и резво для своей массы с дивана, подгрёб к себе Саню и приобнял за плечи. — Считаю, что мы лишние на этом празднике жизни. Пойдём-ка прогуляемся, — пробормотал он, выволакивая свой трофей за дверь. Чисто интуитивно Мишка двигался в конец длинного коридора, а Саня шёл за ним, понимая, что из-под огромной ручищи без травм он не выберется. Достигнув металлической двери, они вдвоём толкнули её и оказались на довольно уютной открытой лоджии с плетёными креслами и низким столиком. — Курилка? — поинтересовался Мишка, подходя к перилам, чтобы насладиться панорамой родного города. С высоты птичьего полёта Новосиб раскинулся подобно гигантской мозаике, сотканной из пятнышек зданий и улочек. Разноцветные фасады современных высоток контрастировали с серыми панельками, а парки и скверы вкраплялись в городскую ткань островками зелени. Город размеренно дышал, пульсируя энергией полутора миллионов людей. — Ага, курилка, — Саня облокотился на дверь, пытаясь просчитать сценарий того, что будет происходить дальше, но невольно залюбовался Михаилом, который восхищался открывшимся видом. Синие глаза бородатого широко распахнулись, жадно впитывая каждый штрих и деталь, на губах расцвела счастливая улыбка. Было видно, что он очень любит родной город. Когда Мишка повернулся, Александр не успел опустить глаза, встретился взглядом с тёплыми огоньками в радужках и поджал губы. Неловкость, возникшую между ними в моменте, можно было ощутить почти физически. Мишка первым подался вперёд. — Ты ж понимаешь, что никакой поездки за город с каким-то там хорошим не будет? — он уткнулся лбом в аккуратно подстриженный висок и горячими губами прихватил гладкую скулу. Пахло дорогим лосьоном и почему-то малиновым вареньем. — А иначе что? Ноги выдернешь? — Саня даже не пытался отстраниться, понимая, что давно проиграл эту войну. Он сцепил руки на мощной шее, с трудом сдерживая желание погладить ладонями Мишкин затылок, скользнуть пальцами по выбритым вискам, почувствовать ёжик коротко стриженых волос, а потом переместиться в густую чёлку и отвести её со лба. — Ну зачем же. Для твоих ног есть куда более приятное применение. Например, разместим их на моих плечах, — Мишку неожиданно повело, и он теснее вжался в подтянутое тело, провёл руками по стройным бёдрам. — С чего ты решил, что мои, а не твои ноги будут на плечах? — Саня почти задыхался, потому что Мишка отогнул край воротничка рубашки и заскользил вдоль кромки кончиком языка. — Хех. А я не ошибся, — стиснув Саню в объятиях, Михаил притянул его ещё ближе, почти впечатывая в себя. — В чём? — чуть отстранившись, тот вытащил из-под Мишкиного ремня футболку и легко провёл пальцами от пупка вниз по дорожке жёстких волос. — Что ты актив, — закрыв глаза от удовольствия, выдохнул Мишка. — Я универсал, Миш, — от пеклого возбуждения Саню пробивала дрожь, хотя на улице после летней грозы было очень душно. — Организатор. Попытка номер два — к тебе или в гостиницу? — Ответ тот же — не люблю на казенных просты… — договорить не удалось. Саня почувствовал, что губы у Мишки по-прежнему мягкие, но впивались они сейчас более напористо, страстно, овладевая. Язык проникал глубоко, влажно ласкал, толкался, заставляя задерживать дыхание. В ушах у обоих громко бухало, пульс срывался на нечеловеческую частоту. — Поехали, иначе я тебя прям здесь по слюне поимею, — приложив все усилия, Мишка оторвался от Сани, поправил на нём и себе одежду и открыл дверь на этаж.