Мы друг-друга не помним, но любим

Светлые локоны развевались от лёгкого ветра, что посвистывал в щелях старого деревянного окна, словно напевая мелодию. Полуденное солнце заливало комнату мягким светом, играя бликами на её волосах. Зелёноглазая девушка в тонком платье бледно-голубого цвета сидела у окна и задумчиво смотрела вдаль; её взгляд был наполнен тайной грустью, скрытой от чужих глаз. Время от времени она прислушивалась к мелодичному щебету птиц за окном, наполнявшему её сердце покоем и неясной тоской. Так бы она и сидела, погружённая в свои мысли, если бы не резкий стук в дверь. Он раздался внезапно и нарушил её уединение. Она слегка вздрогнула, но быстро собралась, встала и, подойдя к двери, осторожно приоткрыла её. На пороге стоял учёный — мужчина средних лет, с немного всклокоченными седыми волосами, очками в чёрной оправе и серыми глазами. — Привет, Тори, я тут исследование проводил и мне бы хотелось рассказать кому-то, вот сразу к тебе побежал. — Почесав затылок, учёный другой рукой подправил сползшие очки. — О, я не против послушать, — улыбнулась Тори, отступив в сторону, пропуская его внутрь. Седрик прошёл к столу, сел и сложил руки на столе, готовясь рассказывать. Тори тем временем закрыла дверь и следом за ним, присела напротив, опёрлась щекой на кулак и приготовилась слушать его догадки. Хотя она не всегда понимала сложные выкладки и рассуждения Седрика, ей нравилось проводить время в его обществе. Будучи мироходцем, Тори могла перемещаться между мирами, но её искра — Орган Межпространственного перемещения, позволяла лишь два перемещения в день. Однако она не торопилась идти в Поэну, где правила требовали постоянной осторожности и недоверия к окружающим. Тори была слишком наивна для таких игр, даже несмотря на свою проницательность, и предпочитала оставаться здесь, в знакомом и безопасном мире. *** Сколько они так просидели? Час? Два? Это было не важно. Они сидели, погружённые в разговор — Седрик рассказывал свои теории, а Тори молча слушала, пока их не отвлёк звук открывающейся двери. Это был Lololowka. Тори взглянула на шатена, и её лицо озарила тёплая улыбка, а глаза цвета изумруда сверкнули ярким блеском. Lololowka сначала посмотрел на неё, затем на Седрика. Последний заметил улыбку Тори, такую яркую, будто она могла осветить весь день. — Странно... странно... — промелькнуло в мыслях у Седрика. Ещё с самого знакомства учёный заметил, как Тори и Лололошка часто улыбаются друг другу, поддерживают и проводят вместе больше времени, чем с другими. Но Седрик не мог вспомнить ничего похожего на такое поведение. Даже родственные связи редко отличались подобной теплотой. Но ведь Тори совсем не похожа на шатена, да и если бы он был её братом или близким родственником, она бы сказала... — Седрик! — повторение имени вывело его из задумчивости. Он поднял глаза и увидел перед собой Лололошку. — Седрик, я, конечно, не знаю тебя очень давно, — с улыбкой заметила Тори, — но ты себя странно ведёшь, когда мы с Лололошкой встречаемся в твоём присутствии. Ты какой-то постоянно задумчивый, нет? — — Ну, я хотел бы спросить вас, кто вы друг-другу? — неожиданно произнёс Седрик, глядя то на Тори, то на Лололошку. В комнате воцарилось неловкое молчание, которое, казалось, тянулось вечность, но на самом деле прошло всего минуты три-четыре. Тори чувствовала, как её мысли запутались в этом вопросе, но понимала, что Седрик не успокоится без ответа. — В смысле, кто мы друг другу? Мы же друзья, нет? — немного неуверенно ответила она, чувствуя, как в груди растёт странное ощущение. Слова давались с трудом, будто внутри было что-то, о чём она сама не хотела думать или даже знать. "Мы друзья", — повторила она про себя, но почему-то это казалось... неправдой. Тори опустила взгляд, словно ища ответ на полу. "Почему я чувствую, что лгу самой себе?" — пронеслось у неё в голове. "С Лололошкой мы познакомились всего недели четыре назад, не больше... Так почему меня мучает это чувство?" Она попробовала заговорить снова, уже тише, словно делилась тайной: — Но... Меня не покидает ощущение, будто я что-то упускаю. Что-то важное. Я родилась в Аллотерре, жила в обычном поселении... Сначала была сантехником, потом, когда появились новые возможности, выбрала путь поэтессы. Я помню восстание и всё, что за ним последовало... но... может... — она замолкла. Внезапно её слова были прерваны тихим стоном. Lololowka, сжав голову руками, тяжело дышал, его лицо исказилось от боли. Тори в тревоге склонилась к нему, видя, как он зажмурился, будто пытаясь удержаться на грани сознания. — Lololowka, что с тобой?! — она обхватила его плечи, почувствовав, как он напрягся, а его тело слабо дрожало. — В... в голове... что-то... странное... — прошептал он, чуть слышно, сквозь напряжённые зубы. — Словно вспышки... что-то, что я не могу вспомнить… — Его голос стал хриплым, как будто каждое слово давалось с усилием. — Образы... они словно живут в тумане… но ничего не получается схватить... Тори с тревогой смотрела на него, не зная, как помочь, а Седрик, наблюдая за этой сценой, чувствовал, как всё складывается в странную, ещё непонятную картину.