Мы друг-друга не помним, но любим

Упав на пол, он остался на коленях, как будто его ноги отказались держать тело. Он сидел, напряжённо вцепившись в свои волосы, пальцы беспорядочно и с жадностью вгрызались в спутанные локоны. Вся комната исчезла, растворилась в серой, пустой пустоте, в которой воздух стал тяжёлым, давящим на грудь. Шатен будто оказался в другом мире, где не было ни времени, ни пространства — только бесконечное давление, поглощающее всё живое. Он смотрел в пол, не моргая, его глаза были стеклянными, отражавшими только пустоту, а сердце с бешеным ритмом стучало, словно призывая его что-то вспомнить. Но что? Он пытался собрать обрывки воспоминаний, но они распадались на части, словно песок, утекающий через пальцы. На лбу выступили капли пота, и они падали на пол, оставляя влажные следы, но этот мир был таким холодным, что даже пот становился чужим. — Всё хорошо, — раздался голос поэтессы, но он словно прозвучал через толщу воды. Она прыгнула к нему, опустившись рядом, её рука легла на его плечо, но он не почувствовал её присутствия. Её слова не доходили, не оставляя следа в его сознании. — Ты нас слышишь? — Седрик подскочил, его шаги тяжело звучали по деревянному полу, как если бы он был далёким, словно слышался из другой реальности. Он присел перед ним, но взгляд Лололошки оставался пустым, направленным в пустоту. — Очнись! Это важно, — его голос был твёрдым, настойчивым, но как будто исчезал в гуле, который оглушал шатена. Всё вокруг превратилось в странный, неясный фон, и даже его слова были далеки и неощутимы.

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

Голоса сливались в один общий хор, но они не принадлежали Седрику или Тори. Эти крики исходили из самой глубины его сознания, и каждое слово, прозвучавшее в этом невыносимом эхо, нарастало, как удары молота по его вискам. Он не мог понять, кто кричит, но эти голоса беспощадно проникали в его разум, вырываясь из самых тёмных уголков его памяти. Каждое слово, каждое "Вспомни!" сотрясало его. Он был окружён этим давящим, бешеным звуком. Он пытался скрыться от него, от этого давления, но не мог. Образы начали вспыхивать. Размытые и быстрые, как молнии, они мелькали перед глазами шатена, сливаясь и распадаясь. Он не мог схватиться за них, каждый фрагмент памяти ускользал, как если бы сознание само не хотело, чтобы он увидел правду. Он видел её — девушку. Она сидела на лавочке, силуэт её был чётким, но лицо исчезало, как если бы его скрывал туман. Она говорила что-то, но звуки не доходили до него, как если бы он был на другой стороне мира.

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

Голоса становились громче, они уже не шептали, а кричали, сливаясь в беспорядочный поток. Голова шатена бессильно опустилась, руки закрыли лицо, пытаясь остановить этот поток. Он пытался бороться с собой, но это было бесполезно. Тело сопротивлялось, а воспоминания рвались с его разума, как зверь, пытающийся выбраться из клетки.

Холод.

Внезапно воздух стал ледяным, словно всё тепло ушло. Его дыхание стало тяжёлым, каждое вдох было как холодный нож, пронизывающий грудь. И это чувство. Ощущение чужого взгляда, пронизывающего его, даже не видя, он знал: кто-то был за ним, слишком близко. Эта тень. Она стояла там, дышала, и его сердце колотилось быстрее, как если бы оно пыталось вырваться из груди. Тори сжала его плечо, её пальцы дрожали, но он не чувствовал её. Седрик тряхнул его за руки, пытаясь вернуть его в реальность, но шатен оставался недвижимым, как камень. Весь мир исчезал, поглощённый этим ужасом, этим холодом и этим взглядом, который он не мог видеть, но ощущал.

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

ВСПОМНИ

Голоса кричали снова, повторяя одно и то же, как безжалостная команда. Шатен стиснул зубы, его пальцы впивались в ладони, оставляя глубокие следы. Он хотел кричать, но его голос не выходил. Его сознание сопротивлялось, и он знал, что если он повернётся, если он осмелится взглянуть… всё изменится. Всё.

ДА ВСПОМНИ ТЫ, ЧЁРТ ВОЗМИ!

В голове раздался этот громкий, яростный крик, а за ним присоединились другие голоса, крича "Вспомни!" с невыносимой силой. С каждой новой волной они становились сильнее, требуя его сознания. Парень закрыл глаза, и в следующую секунду, стиснув зубы, прокричал: — Да что вспомнить!? Ответа не было. Только «Вспомни» и снова «Вспомни». Но это уже не был тот первый, отчаянный крик. Это была мантра, это был приказ. И тогда кадры сменились. Воспоминание стало яснее, подлиннее. Он видел девушку — с голубыми волосами и смуглой кожей. Она улыбалась ему, нежно протягивая белую кошку с разными глазами. Это было бы тёплым воспоминанием, если бы не взгляд этих существ. Те взгляды были полны жуткости?... — Лололошка! — её голос кричал ему, тревожно, с выражением, которое он не мог понять. Седрик заметил, как парень заморгал, и в следующую секунду, его голос прорезал тишину. — Лололошка! Наконец-то ты очнулся! Тори тоже не могла сдержать эмоций, её голос был полон радости, и слёзы заполнили её глаза. — Я так переживала! Что произошло? — Я... Я что-то вспомнил, но всё ещё фрагментами. Не могу понять, что это за место. Всё слишком развёрнуто, а лица... я не могу их увидеть... Я даже не слышал их. Но это было странно. Это был мир... слишком развитый. — Седрик задумчиво нахмурился. — Странно... может, ты увидел или почувствовал что-то знакомое? Воспоминания из прошлого мира? Тори погладила подбородок, всё ещё озадаченная. — Может, это связано с восстанием? Ведь раньше ты не мог встретить меня... всё это как-то связано...— — Не знаю, Тори... — сказал Седрик с лёгкой иронией, выдыхая, пока Лололошка сидел о чём то думая