Счастливчики / LUCKY ONES

      Двое мужчин в камуфляжной форме вели наш молчаливый отряд на открытую местность. Я же старалась думать о чем угодно, только не о том, что, возможно, это моя последняя в жизни прогулка. И если я выберусь из этой передряги живой, то еще очень долго не смогу ходить в колонне по одному. Поднадоело жуть как! Но именно перспектива хождения с заведенными за спину руками теперь поджидала меня в «свободной» Америке.       Сложно назвать полноценной карьерой то, чем я занималась на своей родной земле. Нет, поначалу мой энтузиазм хлестал через край, ведь после получения диплома мне практически сразу же предложили работу на небольшом телеканале. Правда, за кадром. Но я не жаловалась, большей половине моих сокурсников не досталось и этого.       Н-ное количество бессонных ночей, проведенных за сбором информации для эфиров, потихоньку приносило свои плоды. «Говорящие головы», зачитывающие в кадре мои тексты становились все успешнее, а я — злее. Я не метила на место за «стойкой», но самолично провести репортаж из какого-нибудь Иерусалима было чем-то вроде моей юношеской мечты. Мечты, что упиралась в опыт, риск и бумажную волокиту, а потому никак не желала сбываться.       Конкуренция возрастала, найденная мной информация падала в цене и не давала никаких «сенсаций». Подрабатывая в скандальном и противоречивом журнальчике еще в учебные годы, я приобрела там весьма полезный навык незатейливого приукрашивания действительности. И однажды я тем бесстыдно воспользовалась.       Рейтинги взлетели, репортаж нашей маленькой студии выбил себе место среди мастодонтов телевизионного вещания, а я получила выгодное предложение на стороне.       Там, где мои «таланты» оценили по достоинству.       В главном офисе Американской телерадиокомпании меня просто поставили перед фактом: «зелёный экран» — вот что сделает меня богатой и знаменитой.       Мне было двадцать пять. Я была глупа, наивна и необременена совестью. Обратный билет домой я так и не взяла.       Все шло на редкость прекрасно, я то и дело светилась на экране, прикрывая голову от нарисованных взрывов, но слава эта была недолгой.       Один специалист в области информационной безопасности, не оценивший мастерство монтажа моей команды, явился в директорский кабинет с первыми лучами пятничного солнца. С ноги открыв дверь в мою жизнь, за ним в нее ворвались изобличающие новостные сводки и затяжные суды. Последний из которых, «мы», кстати, проиграли. Паковать чемоданы мне пришлось едва ли не из тюремной камеры, а выбор маршрута для бегства оказался чересчур ограниченным.       — Шире шаг! — с ярким акцентом донеслось из начала колонны, а в мою спину впечаталось чье-то хилое тело.       Я обернулась лишь полубоком. Мальчишка неожиданно вцепился в мои плечи.       — Пусти, — зашипела я себе под нос, сделав шаг вперед вместе с когтистой ношей.       Малец еще сильнее вдавил ногти в мои плечи.       — Я не могу быстрее, кроссовок спадает, — чуть ли не прохлюпал он за моей спиной.       — Я не возьму тебя на плечики! — вцепилась я в кисть «рюкзака», но белобрысый клещ не среагировал.       Позади раздался глухой звук, перешедший в громкое: «Ай!». Руки мальца мгновенно разжались. Идущий рядом солдат вскинул свой автомат на плечо, а затем поправил козырек прикрывающей лицо черной кепки.       Настала моя очередь перечитывать инструкцию управления своими двумя. Такое лицо я не видела даже в голливудском кино. Чертовски красивый европеец посреди чертовски сомнительного поселения латиноамериканцев.       — Давай, топ-топ, — «подогнал» он рукой в воздухе.       — Браун, что там у тебя? — крикнул идущий впереди колонны солдат.       Браун приподнял одну бровь и снял кепку. Вскользь окинув меня взглядом, он нигде не задержал своего внимания дольше, чем на одну секунду.       — Ничего интересного, — провел тот пятерней по волнам каштановых волос, а затем снова натянул головной убор.       Прозвучало двусмысленно и немного обидно. Очень даже «чего». Просто меня немного потрепала хренова авиакатастрофа!       — Слышь, ты совсем страх потерял? — раздалось впереди. — Остановились все! Быстро!       Идущий предо мной Тони замер, потом добавил вперед два быстрых шага и только после этого остановился. Браун недовольно поджал губы.       — Выйти из строя! — вновь донеслось из начала процессии. — Ты че, оглох? — Рикс вылетел из колонны так, словно его сильно толкнули в грудь.       Минуту. Мы шли всего минуту, а этот парень уже взбесил очередного человека с оружием.       Солдат, чьи темные у корней волосы были выкрашены в пожелтевший блонд, замер прямо напротив Рикса. Левая сторона его лица выглядела совсем не «по-солдатски». Причудливый орнамент тату шел черными полосами от края виска и до скулы, обрамляя его глаз словно серпом или полумесяцем.       — Давай, повтори мне в глаза, — еще раз ткнул тот рукой в грудь Рикса.       Кулаки Рикса медленно сжались, а взгляд единожды скользнул по комплекции оппонента. Он вызывающе резко поправил свою майку, а затем произнес слишком провокационно:       — А ты что, тоже оглох от своих криков?       — Господи, что он делает? — полушепотом протянула Джул, вынырнув из-за плеча Тони.       — Спешит с ним на встречу, — буркнул мальчишка, аккуратно переместившийся за широкую спину здоровяка.       — А-а-а… Смелый, значит? — еще раз толкнул Рикса крашеный.       О! Ты себе даже не представляешь, насколько ты прав, солдафон! Замучаешься на геройство смотреть. Хорошо, если так случится. Тогда бы Рикс еще немного потянул время, а Джул как раз закончила молитву за упокой души его грешной.       — Гонсалес, хорош! — закатил глаза слишком смазливый для своего убийственного амплуа Браун. Ему бы на обложку какого-нибудь глянцевого журнала, а не слоняться с оружием по джунглям.       Дарла бы оценила. А потом посвятила бы целый разворот тому, в каком же из двенадцати домов его зодиак, и что же там по непонятным мне асцендентам.       — Да, Гонсалес, слушайся босса, — прозубоскалил Рикс.       — Ха, Браун, ты слышал? — обернулся тот на товарища. — Этот придурок думает, что ты мой босс.       — Слышал, надо идти, — устало отозвался Браун, в очередной раз сняв кепку и проведя рукой по своим волосам.       Я зацепилась взглядом за то, как он возвращал ее обратно на голову: прикладывая ребро ладони к переносице. Гражданскую кепку на солдатский манер. А как ему шел камуфляж…       — И давно «боссов» отправляют в патруль? — продолжал нарываться Рикс.       — Что за хрень? — прошептал Тони.       — Не знаю… Подождем? — ответила я, не сводя взгляда с непонятной сцены.       Гонсалес стянул с плеча автомат и кинул его в руки Брауну. Тот лишь утомленно вздохнул. Нервно дернув головой вбок, «недо-босс» поманил Рикса рукой. Как только наш боец приблизился к солдату, Гонсалес резко задрал руку для удара в челюсть. И в этот раз самолетный Рэмбо успел поднырнуть в левую сторону, опередив этим летящий в него кулак. Резко выпрямившись, Рикс придал себе боевое положение, а потом нанес костяшками правой руки молниеносный ответный удар. Четкость всех его действий на секунду дезориентировала Гонсалеса. Получив по лицу, тот чуть пошатнулся назад, но на ногах удержался. Долго не думая, он просто набросился на Рикса всем телом. Наш боец схватился за плечи соперника и подсечкой перевел этот бой в партер. Оба парня повалились на землю, поднимая вокруг себя столпы пыли. Рикс ловко извернулся под противником и сразу же занял доминирующую позицию сверху. Солдат обхватил его торс ногами и прижал шею Рикса к себе. Бокс окончательно перетек в борьбу, но Браун не вмешался и в это.       Героический камбэк у Рикса вырисовывался на славу. Камбэк, что тянул на отличный отвлекающий маневр.       Я пробежалась глазами по округе, наспех прикинув свои шансы на сверкающий пятками побег. Обзор завершился на ладони Брауна, что несколько раз показательно хлопнула по магазину оружия. Эти движения здорово подрихтовали мои бравые мысли до: «Торжественно клянусь, что шалостей не замышляла и товарищей не брошу».       «Красавчик» кивнул мне в легкой полуулыбке и размеренной походкой направился к возившимся в пыли парням. Даже не попытавшись растащить бойцов, он просто взял их в круг автоматной очередью по песку. На мою голову словно надели кастрюлю и несколько раз смачно оттарабанили по той половником. Гонсалес сразу же дернулся от Рикса, но тот намертво вцепился в его ремень.       — А вот эту глупость я бы на твоем месте не совершал, — произнес знакомую фразу Браун, резко склонившись к нему. — Посмотри на крышу и отпусти кобуру, — дернул тот головой вбок.       — Черт, — буркнул Рикс, кинув взгляд в сторону. — Не учел, — улыбнулся он, глядя Брауну прямо в лицо.       — Ага, — кивнул ему со слабой ухмылкой солдат.       — Там часовой, — прошептал мальчишка из-за спины дрожащего всем телом Тони.       Мы все как один уставились вверх. Вооруженный солдат мерил шагами крышу металлического контейнера, делая любой план бегства заведомо провальным. Воины тем временем уже расползлись в разные стороны новоявленного татами. Получивший в лицо Гонсалес первым поднялся на ноги, принявшись брезгливо отряхиваться. Рикс же остался сидеть на песке, не стирая с лица обреченной ухмылки. Боевая победа определенно осталась за ним, но вот стратегическая — нет. Соперник облизнул разбитую губу и сплюнул на землю сочащуюся из нее кровь.       — Наигрались? — обратился к ним напарник того, кому наш улучшенный Рэмбо два ноль успел подправить физиономию. А затем навел прицел на голову Рикса. — Встал в строй! Еще раз дернешься, и тормозов не жди.       — Все красавчики знаются или что? — прошептала мне на ухо Джул.       — Разве эти в твоем вкусе? — вернула я ей с неожиданной иронией.       — А с чего бы и нет? — без обиняков отозвалась Джул.       — Да так, не бери в голову, — вновь вернула я свое внимание к парням, не пускаясь в занятные подробности ее азиатских симпатий. — Тут главное, чтоб красавчики не были во вкусе друг друга.       — Фу, — высунулась к нам искривленная физиономия мальчишки.       — Но посмотреть ты, однако, вылез, — усмехнулся более толерантный к моим шуткам Тони.       — Шагом! Марш! — громко скомандовал Гонсалес.       Марш тем временем перерос в настоящий парад. Недавняя стрельба не скрылась от внимания местных, а мы обзавелись зрителями.       — Работать! Trabajar! Чего встали, тупые вы курицы! — приказал Гонсалес смуглым женщинам, возящимся с плетеными корзинками неподалеку. Те вмиг засеменили прочь, стараясь как можно скорее скрыться с его наливающихся кровью глаз. Нас же повели в глубь иноземного поселения.       Минуя укрытый сетчатой маскировкой контейнер, наша дальнейшая дорога простиралась через редко настроенные бамбуковые домики. Те были первым, что бросилось мне в глаза через ветки кустов, и они же встречали нас на входе в поселение. Возле одной из таких построек местные жительницы гремели глиняной посудой, раскладывая ту возле чана со стойким рисовым запахом. Мои мечты о японском домбури переплелись с легким ароматом выпечки, исходящим из соседнего жилища.       В тот единственный раз, что я гостила у Дарлы в Токио, она в первый же день потащила меня в маленькое кафе с французским названием «Le petit».       Одинокий черничный маффин уже десять минут умирал за нашим столом, пока Дарла ела исключительно глазами. Ее основным блюдом и десертом стал владелец того заведения.       — Объясни мне еще раз, почему вместо того, чтобы сворачивать шею в Сибуе, я сижу посреди японского Парижа?       — Потому что я хочу познакомить тебя с моим будущим мужем, — мечтательно вздохнула та поверх несчастного маффина.       — Он в курсе? — приняла я свою любимую университетскую позу, оперев голову на согнутую в локте руку.       — Заезженно. Ты можешь лучше, — словно в пустоту отозвалась Дарла.       — Детка, ну же, всего разок! — заканючила я, словно маленький ребенок.       — Ладно… Что он мой будущий муж? — произнесла подруга нарочито пискляво, при этом ни на секунду не отводя взгляда от «будущей жертвы».       — Ха, что ты вообще существуешь, — щелкнула я пальцами возле ее лица, решительно поднявшись из-за стола.       — Йенни, стой! Ты сдурела? А ну вернись! — сквозь зубы зашипела на меня утопающая в смущении Дарла.       — Если даже я притащилась к тебе через полмира для того, чтобы посидеть во французском Токио, — заговорчески нагнулась я обратно к столу. — То либо этот японец подаст мне что-нибудь японское, либо я приволоку его за наш столик в качестве сувенирного «Фанко-поп».       Пару минут спустя я ела самый вкусный на моей памяти домбури, а Дарла смущенно улыбалась владельцу, что разливал ароматный чай прямо за нашим столиком.       Сейчас же в мой желудок попала только с трудом проглоченная слюна.       — Думаешь, из этого? — долетел до меня отголосок разговора Тони и Джул.       — Конечно! Я же шеф, это моя работа, — воодушевленно отозвался Тони.       — Я бы тоже сейчас не отказалась от хлеба… — грустно вздохнула Джул.       — Смотрите, там свинья! — громче, чем того следовало, заорал мальчишка.       — Сай? — замотала головой Джул.       — Целый загон Саев, — перевела я взгляд на деревянные ограждения свинарника.       — Вон тот разноцветный, на Рикса похож, — хохотнул малец.       Едва легкая полуулыбка коснулась моего лица, как сразу же померкла.       Дети.       Худощавые, грязные и совсем с не по-детски суровыми взглядами. Они были ничуть не похожи на малышей, чье беззаботное детство прошло в тропическом раю. Те, что выглядели постарше, помогали взрослым развешивать постиранные пестрые ткани на веревках, младшие — мыли в глубоких тазах самодельную посуду. Возле пары других хижин я заметила деревянные лодки в крупных дырах и трещинах. Как только мы подошли ближе, в нос сразу же ударил удушливый рыбный запах.       В тени, отбрасываемой одним из таких каноэ, полулежала маленькая смуглая девочка. Дрыгая ножками в воздухе, она старательно раскрашивала деревяшку, смутно напоминающую необычную хэллоуинскую маску. Второй ребенок, мальчик, сидел рядом с ней и ковырялся в песке длинным бамбуковым стеблем. Дети были настолько тощие, что даже мое очерствевшее сердце екнуло. Я невольно перевела взгляд на Тони. Он с трудом сдерживал проступившие на глазах слезы.       Над малышкой вдруг нависла тень проходящего мимо солдата. Тот резко толкнул ее ногой, и яркая поделка выпала из щуплых рук. Солдат что-то строго выкрикнул над ее головой. Схватившись за потрепанную детскую накидку, он потянул девочку вверх, словно нашкодившего котенка. Потрепав малышку из стороны в сторону, он резко пихнул ее к земле, а затем брезгливо обтер руки о штаны. Раздавив ногой то, что девчушка так бережно раскрашивала, он с противным чавканьем сплюнул на разбитую поделку. Понежившись в удовольствии своего злодеяния, вояка зашагал прочь с гордо поднятым подбородком. Девочка вытерла рукавом перепачканное лицо и злобно плюнула ему в спину. Сидящий рядом мальчишка принялся что-то испуганно тараторить, яростно тыча пальцем на сломанную маску. Со стороны выглядело так, будто бы он отчитывал ее наравне с солдатом, вместо того чтобы пожалеть или поддержать. Девочка рассерженно махнула рукой и показательно отвернулась. Отряхнув себя от песка, она поплелась в сторону женщины, чистящей фрукты неподалеку.       Нарушив наш едва устоявшийся строй, Джул потянулась ко мне с вопросом:       — Одни женщины и дети, куда же делись все мужчины?       — Не думаю, что хочу это знать, — покосилась я в сторону утирающей слезы беременной местной.       Чем дальше мы удалялись от места нашего фатального обнаружения, тем отчетливее слышалось слабое журчание воды. К этим звукам добавилось шумное дыхание Тони, что всю дорогу исправно подталкивал вперед мальчишку, спотыкающегося об собственные ноги. Когда мы преодолели еще около полумили, нам приказали остановиться и вернуть колонне первозданный строй.       Оказалось, что по пути мы действительно поднялись в горку. С этой точки был хорошо заметен подъем, застроенный хижинами местных. Мы стояли на обрыве настоящего каньона, по узкому дну которого стелилось русло реки. Истоком ее был маловодный водопад, расположившийся на другом конце крутых скал.       — Классно, да? — восхищенно прошептал из-за моего плеча мальчишка.       У меня не нашлось никаких слов для подобающего ответа блаженному. Я уже в красках представила свой полет вниз, и это было совсем не «классно». Но в его словах все же была толика правды: водопад на самом деле притягивал взгляд.       Разбиваясь у подножия, вода находила себе продолжение в зигзагообразном ручье. Каменные серые глыбы, выглядевшие, словно редкие наросты на спине стегозавра, преграждали дорогу течению. Плавно огибающая их вода расходилась в стороны, а затем вновь соединялась в единый поток. Там, где извилистый ручей становился ровнее, течение набирало мощь и закладывало крутой вираж в сторону. Но весь пейзаж мерк на фоне того, что его дополняло. Кто, его дополнял…       Измученные, истощенные и побитые мужчины стояли в русле реки по колено в воде. Разделившись на двойки возле каменных глыб, они методично выполняли монотонную работу. Один из пары держал в руках что-то, напоминало большое сито для просева муки, а второй активно копал лопатой дно возле этих серых преград. Как только лопата первого высыпала свое содержимое на лоток, руки второго сразу же принимались перетряхивать попадающее в поддон песочное месиво. Вода в реке от этого становилась мутноватой, но не грязно-рыжей, какой ее показывали в фильмах про добычу золота. Никаких сомнений в том, что передо мной находились именно золотые прииски, не было. За тружениками наблюдали несколько вооруженных людей, укомплектованные металлоискателями по одному на каждого.       Пока мы проходили по кромке обрыва, я отметила для себя большое количество зеленого и песочного брезента, валяющегося по береговой бровке. Обильно посыпанный песком и местной растительностью, тот отлично сливался с окружающим ландшафтом. Я сделала два вывода: первый — маскировкой частенько пользовались; второй — на случайную помощь с воздуха можно было не рассчитывать.       Наконец наша вынужденная экскурсия подошла к концу. Финальной ее точкой стал дом, стоящий на небольших деревянных сваях. Эта хижина сильно отличалась от прочих, располагая подобием рулонных жалюзи. Просторная терраса, огороженная бамбуковым заборчиком, давала ее посетителям полное «все включено». Бонус «все анонимно» удерживался за счет плотных полотен, закрывающих оконные проемы. Входом на террасу служила мягкая москитная сетка, скрепленная липучками посередине. К «двери» вела широкая деревянная лестница.       Придомовая территория полнилась странными разноразмерными камнями. Все как один, те были правильной шаровидной формы. Кое-где, конечно, встречались шероховатости, трещины и неровности, но в остальном почти все булыжники не имели геометрических изъянов. Подобного я не видела никогда. Ну разве что эти сферы смутно напоминали допотопные шары для боулинга. Вот только некоторые из них были настолько большие, что кегли для таких шаров должны быть не меньше пары футов.       «Красавчик»-конвоир приказал стоять и не открывать рот, пока с нами не заговорят первыми. Гонсалес же остановился напротив Рикса и тихо прорычал прямо у его лица:       — Дернешься, и я всажу тебе пулю в лоб.       Рикс ответил нарочито спокойно:       — Не промахнись.