Счастливчики / LUCKY ONES

             — Подождите, я так не могу, дайте хоть дух перевести, — рвано прогнал Тони.              Мы здорово сбавили темп, предоставив еле поспевающему за нами здоровяку возможность отдышаться. Горка была не крутой, но даже маленький наклон дался ему тяжело. Тони, схватившись за сердце, сделал к нам несколько шагов, а затем окончательно остановился, уперев свои руки в колени.       Мальчишка, гонимый неумолимым желанием помочь своему побратиму, спешно зашагал к Тони, но тот оборвал все его стремления жестом вытянутой вперед ладони. «Ну как знаешь», — только и буркнул пацан. То, что сейчас происходило с Тони, меня, если честно, волновало слабо. Все мое внимание захватил очередной странный туннель.        Будучи чуть шире предыдущего, он имел совсем другой внешний вид. Вместо немногочисленных подпорок здесь были полноценные арочные каркасы из металла и дерева. Удерживая выложенные по кругу толстые бревна, те напомнили мне допотопное лондонское метро. Видимо, в этом участке туннеля был риск обвала, так что потолок и стены были надежно зафиксированы подобными конструкциями, препятствующими давлению окружающих горных пород. Я не исключала того, что они выполняли функцию гидроизоляции, предотвращая разрушения от имеющихся на поверхности рек.       Метро я не копала, а нахождения под землей и вовсе побаивалась, но даже моих наблюдений хватило, чтобы с уверенностью заявить: этот участок пути вырыт искусственно. Вот только каким образом, вопрос открытый. Потасовав в своем воображении всевозможные варианты от буровой установки до лопаты, я так и не выбрала какой-то конкретный. Интересно, чтобы сказал «нулевой» пассажир нашего рейса? Шанс того, что он играл за команду архитекторов, пусть и маленький, но все же был.       Мысли о Сае сменились мыслями о Ройсе слишком быстро. Строительный дивизион бывшего я давненько покинула, но, выкинув того из топ-чартовых мест своей жизни обратно к аутсайдерским позициям, я все же не смогла забыть его преддипломные брюзжания. Я никогда прилюдно не критиковала свои отношения, коих, честно сказать, было немало. Но Ройса сейчас хвалить не хотелось. Значит, на то, что «места здесь мало, а грунт ненадежен» большое спасибо, а вот на достойные альтернативы, так это он только ныл, да курил. Если я составлю гениальную теорию о трудолюбивых гномах прямо по ходу пути, то гордись мной, моя бесчисленная ошибка, я эволюционирую!       Развешанные по всей протяженности «метрополитена» лампы, все еще горели слабым свечением. Я подошла к ним поближе.       — Варианты? — прозвучал в тишине голос Рикса.       — Не знаю, но пахнет керосином, — дернула я плечами.       — От ламп или от перспектив? — немного навис тот надо мной.       — И то, и то, — покачала я рукой а-ля «пятьдесят-на-пятьдесят».       — Идем дальше? — словно на подстраховку спросил у меня парень.       — А есть выбор?       — Всегда есть выбор, — вышло у него чересчур обобщенно.       «Иллюзорный», — уточнила я про себя.       — Тогда, пока что, я пойду с тобой, — огибая того сбоку, я намеренно коснулась его плеча.       Дешевый киношный финт, но за это я его и любила. Сбивал с толку, заставлял оппонента гадать, серьезно ли я, или просто издеваюсь. Я почти всегда издевалась.       Но все же, мне непомерно льстило, что Рикс еще ни разу не вступил со мной в открытую конфронтацию, а вот на аналитический диалог, напротив, шел с большой охотой. Не знаю, как насчет остальных, но с этим парнем мне искренне хотелось союзничать. Потому как, во-первых, действовать он любил, а во-вторых, в моих силах было заставить его плясать исключительно под мою дудку.       Опередив группу на несколько шагов, я мысленно подытожила: следы от внедорожника, живописная пещера, металлические конструкции, деревянные распорки и старинные лампы — удивительная, конечно, эклектика, но для чего?       Наконец перестав издавать задыхающиеся звуки, Тони догнал меня ровно по бровке. Его силуэт, придерживающийся рукой освещенных лампами стен, не пройдя и нескольких шагов, неожиданно замер. Я озадаченно обернулась. Возле стен, что служили опорой для его трясущегося всего («Я не боюсь темноты, просто тут слишком темно», — сообщил он еще в начале), обнаружились аккуратно сложенные деревянные ящики. На них ярко-красными буквами красовалась отчетливая надпись «Тротил». Все они были вскрыты и пусты. Выходит: грубая сила и надежда на везение? В архитектурном такому не учат.       «Выкуси, Ройс!» — отправила я мысленную заметку бывшенькому.       Вот только моя радость быстро сменилась тревогой: учить, может, и не учат, но надежность стараются гарантировать. Здесь же из гарантий была только вера в то, что в случае обвала я смогу спрятаться в ногах Тони, словно под аркой несущей конструкции.       — Не нравится мне все это, — резонно высказался Тони, семеня подальше от своей находки.       — Может, здесь находятся залежи драгоценных металлов, а это — обычные рабочие постройки? — предположила Джул.       — Значит, у меня одного создалось впечатление, что это место намеренно скрыто от любопытных глаз? — покосился себе за спину Тони. — Это ведь не просто горнодобывающая шахта, а чертов тайный проход! — выдвинул тот собственную эмоциональную гипотезу.       — К чему ты клонишь? — занервничала еще минуту назад абсолютно спокойная Джул.       Понемногу, но я начинала предугадывать ее эмоции. Вот только один пункт никак не вязался с остальными: Джул словно перенимала на себя чужие ощущения, затмевая теми собственные.       — Я здорово сомневаюсь в официальности и законности данного рода деятельности этих «шахтеров», — развил до конца свою мысль Тони.       — Если он прав, то следует как можно скорее сваливать отсюда, пока к нам не нагрянули хозяева этой постройки, — возможно, впервые не стал спорить с ним Рикс. — Решать, славные ли они ребята, будем позже.       И раз уж я стала свидетельницей такого «чуда», как коалиция паникера и смельчака, то первая здорово прибавила ходу вперед. На входе нас встречала водная завеса, но на выходе проход был затянут переплетающимися стеблями лиан. Вот только свисали те как-то неестественно, словно служили лишь шторкой, которую вполне можно было приоткрыть, не нарушив целостности листьев. Проверять теорию и дергать их вбок на манер крючков на карнизах я не стала, а потому мы поочередно пролезли через зеленую преграду, оказавшись на открытом пятачке у подножия массивной горы.       Дорога, ведущая к пройденному нами туннелю, тоже не выглядела очевидной. Площадку перед заездом покрывали густые мхи, натурально присыпанные сверху представителями мира зеленых. Так что никакой тебе примятой травы или следов шин. Тайник как есть тайник.       Сделав несколько шагов вперед, мы наткнулись на несколько поваленных древовидных папоротников, сильно перекрывающих обзор. Рикс, как и полагается Риксу, полез через них первым. Обратно вернулся он быстро, при этом злобно матерясь.       — Ноги режет, внизу какая-то острая трава, — растер тот ладонями покрасневшие лодыжки.       — Похоже на крапиву, — внимательно изучил красные следы мальчишка.       — Ядовитая? — опасливо поинтересовался Тони.       — Не думаю, но штаны снимай, — наконец оторвался от своих ног Рикс.       — Э… Зачем? — отшатнулся тот в сторону.       — А ты угадай, — дал ему Рикс примерно секунду. — Надену и перенесу тех, кто в коротком.       То есть мальчишку. Забавно, но неплохо.       — Я в деле, — усмехнулся пацан. — Когда там на ручки? — произнес он со слишком милой самоиронией.       — А я нет, — запротестовал Тони. — Я стесняюсь, — потупил тот глаза в траву.       — Не жалко младшенького? — подколол Рикс, с тоской взглянув на жгучие заросли.       — Я сам перенесу, — решительно поднял голову вверх здоровяк.       — Давай, показывай, че там у вас наверху, — хохотнул пацан.       Со страдальческим вздохом, Тони поднял его на руки, что принцессу.       Когда все, кроме Рикса, преодолели преграду, Тони отправился за недостающим.       «Не гони!» — раздался из-за зарослей веселящийся голос «ноши». «Давай-ка лучше на спину», — послышалась минутная возня. «Ну ты хоть присядь!» — уже в голос смеялся Рикс, и мы втроем захихикали ему в тон.       Когда с препятствием было покончено, наше путешествие к центру Земли возобновилось. Нам еще повезло, что дождевой циклон прошел мимо, а солнце уже выглянуло из-за рассеявшихся в одночасье туч. Впереди, значительно выше береговых скал, возвышалось большое количество их отвесных серых собратьев. На вершинах этих гор тропический лес утопал в тумане. Опоясывал каменных великанов участок довольно узкого горного серпантина, движение по которому если и было возможно, то только по одной полосе. Остальную флору было сложно рассмотреть из-за плотных джунглей. Буйство цветов и красок, ничуть не уступающее лесам какой-нибудь Амазонии, мешали сосредоточиться.       Идти в открытую по менее озелененному пути было не самой лучшей идеей, но собирать по кустам ядовитых насекомых было еще хуже. Выбор у нас в прямом смысле слова стоял не на жизнь, а на смерть: либо, заслышав звуки машин, бежать к тем, сверкая по зелени, либо сначала выяснить, а надо ли вообще нам куда-то бежать? Мы условились двигаться по единственному возможному, похожему на проход куда-то вглубь тропического леса маршруту, а в случае появления людей прятаться в кусты, молясь об отсутствии в тех смертоносных гадов. Не обязательно же было выпрыгивать на дорогу с криком: «Ага! Так и знали! Вы — кровожадные контрабандисты!». Разведка ведь могла быть и более ненавязчивой.       Путь через тропики был не менее впечатляющим, чем найденная ранее пещера. На большинстве деревьев произрастали эпифиты, цепляющиеся корнями за кору на разных ее участках. Среди «великанов» были и те, что своими гладкими стволами плавно переплетались между собой, соединяясь в единые мощные столбы с раскидистой кроной. Яркие пятна, напоминающие цветы различных форм и размеров, изредка разбавляли зеленую цветовую гамму свисающих сверху лиан. Над нашими головами без умолку звучали перекликающиеся крики птиц. Лес шумел и жил, не обращая внимания на группу пораженных путников, забредших на его территорию.       Ощущения были такие, словно мы постепенно поднимались в горку. Каждые пару футов Рикс останавливался, сверяясь с правильностью маршрута. Едва завидев под ногами сильно помятые листья и сломанные ветки, мы пару раз сворачивали, в корне меняя направление. На более открытых участках «дороги», следы от шин виднелись значительно четче.       Мальчишка, умудрившийся где-то отломать себе внушительного размера палку, теперь опирался на нее, словно на трость. Добавить к нему соломенную шляпу, и в своем теперь уже грязно-сером порванном костюме он был бы вылитым Джоном Хаммондом. Ну, разве что, худее раза в четыре, да моложе лет так на сорок.       Лес начал редеть, и, наконец, впереди послышался гул людских голосов. Разобрать знакомые слова было трудно даже с моим опытом журналистской работы с иностранцами. Ведь отдельные звуки, доносившиеся до нас, произносились на самый разный манер. Так что можно было предположить, что язык тут был либо далеко не один, либо слишком уж диалектный.       — Пригнитесь и держитесь кустов. Очень, очень тихо, — вполголоса дал нам новое распоряжение Рикс.       Мы наклонились и чуть ли не на корточках поползли к последней, отделяющей нас от местных, зеленой линии. Поочередно высовывая головы из-за листьев, мы, должно быть, здорово напоминали любопытных сурикатов. А впереди, за усыпанной щебнем и ведущей в другие стороны леса дорогой, во всю кипела местная жизнь. По всему периметру были различные постройки в виде домиков из бамбука. Поверх «стен» снаружи были уложены тонкие палочки тростника, создающие причудливые узоры. Высокие соломенные крыши поддерживались деревянными подпорками, а кое-где были сделаны навесы, разделяющие «участки» простенькими деревянными изгородями.       Часть местных жительниц несла на своих головах стоги травы и сена. Другая половина женщин что-то тащила в плетеных корзинках, крепящихся к их спинам. Мужчин заметить я не успела. Зато мы отчетливо увидели два черных джипа, стоявших под навесом неподалёку от нас. Они были слегка прикрыты листьями пальм и брезентом. Издалека доносился шум журчащей воды.       Получив от опомнившегося Рикса «по шапке» за столь долгий обзор, я спряталась за кусты. Предводитель нашей «кокосовой кампании» провел внеурочную воспитательную беседу о скрытности, а сам высунул голову из укрытия. Спустя короткое время, он снова нырнул к нам, делясь наблюдениями:       — У меня есть две новости: хорошая и плохая, с какой начать?       — С хорошей, — выбрала Джул.       — С плохой, — выбрала я.       — Тогда голосую третьим, — качнул головой Рикс. Так вот, хорошая: кажется перед нами поселение местных жителей, и выглядят они весьма радушно. Они, кстати, вовсю заняты работой на неопределенных граждан.       — А плохая тогда какая? — спросила я, удивленно приподняв одну бровь.       — Вот эти самые неопределенные граждане слоняются возле них с автоматами, — невесело усмехнулся Рикс.       — А я говорил, — слезно протянул Тони.       Мне резко перехотелось вылезать из засады. Напротив, надо было начинать по-тихому покидать облюбованные кусты и возвращаться на старую добрую поваленную пальму. Вопрос лишь в том, а вернемся ли? Мы и сюда-то еле добрались. Раздавшийся вдалеке грубый мужской бас на пару с криком какой-то женщины мгновенно развеял все мои сомнения: самое время было начинать трусливое «контротступление».       — Господа, в дорогу! — мальчишка впервые изрек весьма умную для него мысль, но Рикс дернул того за шкирку.       Весьма четкий план бегства был в одном шаге от приведения в исполнение, но я услышала тоненький собачий лай, раздавшийся по ту сторону кустов. Из дырки в зеленой преграде показалась голова йорка, и я поняла, что удача покинула нас в столь неудобный момент.       — Живучая ты шавка, чтоб тебя! А ну, кыш! Пошел отсюда! Фу! — пытался шепотом прогнать собачонку Тони, замахав на ту ладонью.       От не очень радушного жеста песель лишь сильнее зашелся лаем и невероятной агрессией, что часто присуща комнатным малявкам. Под шум его гавканья мы устремились в кусты, отчаявшись прогнать пушистую сигнализацию. В один момент йорк все-таки перестал лаять и пулей слинял в другую сторону. Мы чуть выдохнули и ползком стали продираться через заросли, но никто не заметил другой проблемы, нарисовавшейся прямо за нашими спинами. Я обнаружила ее, лишь дернув головой, после того как в нее что-то уперлось. Чертово дуло автомата! Одно досталось мне, а второе прижалось к затылку Рикса.       — И кто это у нас тут шастает? — нараспев протянул грубый, мужской голос.       Мое сердце ухнуло, как в колодце.       — Всем встать! Руки за голову! — рявкнул тот приказным тоном.       Наш разведывательный отряд начал медленно подниматься на ноги. Сначала встав на колени, складывая при этом руки в требуемом положении, а затем и в полный рост.       — Медленно повернулись лицом ко мне! — как гром среди ясного неба прозвучал пугающий бас.       И вот этот поворот тела, занявший секунды, растянулся по моим ощущениям лет на десять. Очень уж поворачиваться не хотелось. Хотелось глаза зажмурить. Дома оказаться хотелось. Подальше от всего этого дерьма. Но хотеть не вредно, вредно смотреть в дуло автомата, направленное тебе прямо в лицо.       В последние пару дней к нам словно магнитом тянуло весь преступный синдикат мира, а наша немногочисленная группа выживших в очередной раз подверглась захвату. Особенно досадно было от того, что я всерьез понадеялась, что здесь были люди, готовые нам помочь.