Со вкусом недоверия

      — Прошу прощения. Ещё раз. Доран Басу кто? — хрипло уточнила Канти.       Она перевела взгляд с Рэйтана на Рама и обратно.       Дубея запустили в зал для помощи почти сразу после слов о незначительной капли крови. Он как брахман уже многое повидал и знал, но такая новость смогла удивить и его. Шарма же вообще сидела в трансе пару минут, осознавая и вспоминая секс во время тренировки. Она просто хлопала глазами, а когда Махадева поймал взгляд и многозначительно усмехнулся, то и вовсе чуть в обморок не упала, покраснев.       Он знал. Конечно, знал.       Это добивало. Всё сознание рассыпалось. А ей ещё надо было как-то рассказать об этом Дорану.       — Твой двоюродный дядя, Канти, — снисходительно улыбнулся и повторил господин Вайш. — Его мать — сестра твоего дедушки. Соответственно, от него в тебе кровь Басу. Немного, но на фоне событий это всё обострилось.       — Тебе надо принять отклики Тёмной Матери в себе. Но старайся меньше злиться, — добавил Рам.       Чуть сведя брови у переносицы, она поджала губы и молча кивнула.       Сказать-то легко. А как сделать? Когда тебя разрывает от ярости из-за предательства любимого человека, от наглости и самодовольства других. Да даже от простого нахождения рядом с отцом. Она бы с удовольствием перерезала ему горло.       Убеееей…       Только от одной такой сладкой мысли на губах появилась кровожадная ухмылка. Но два строгих голоса одновременно осадили её:       — Канти!       Шарма сжалась, проморгалась, сбрасывая наваждение, и виновато извинилась.       — С каждым разом это всё невыносимее… — прошептала она и поджала губы.       Руки её дрожали. Она сжала ладони в кулаки так, чтобы короткие ногти впились в кожу. Подержав их несколько секунд, делая глубокие вдохи и медленные выдохи, прикрыла глаза. Но когда она расслабилась и посмотрела, ничего не изменилось. За её отчаянными попытками прийти в себя наблюдал Рэйтан. Он снова приблизился, положил ладонь на девичью макушку и стал неспешно поглаживать. От каждого прикосновения в Канти будто разливалась волна умиротворения. Она тихо вздохнула и снова закрыла глаза.       — Дома же ты часто посещала службы. Почему здесь перестала?       Она ничего не ответила, но он и не ждал. Просто хотел, чтобы задумалась. И Шарма действительно погрузилась в свои мысли. Она ведь и правда хотела исследовать здешние храмы. Хотела найти в них отдушину. А потом всё как-то закрутилось, завертелось. Она нашла отвлечение в тренировках с Дораном, в общении с Камалом, в чтении с Кристианом. И почувствовала угрызение совести. Может, поэтому Тёмная Мать и решила отыграться на ней?       — Тебе надо отвлечься, — вдруг проговорил Рам. — Займись тем, что тебя расслабляет. Иначе перережешь всю дюжину.       Канти посмотрела на него и неуверенно кивнула. Она понимала это. А ещё поймала себя на мысли, что надо решиться на разговор с Камалом и наладить взаимоотношения. Он главный источник её злости. Но как решиться и пойти на контакт, если от одной этой мысли уже раздражённо нахмурилась, а обида змеями стала расползаться по телу, вылезая из своего убежища.       Это всё надо было обдумать. Определённо…       Через полчаса Шарма выходила из Калигхата как в трансе. Она не помнила, как добралась до поместья, как попросила слуг принести ей принадлежности для рисования. Она пришла в себя, когда делала неспешные мазки, а в её бедро вдруг толкнулся Манаш.       — Привет, малыш.       Канти чистой рукой погладила его и почесала за ушком. Она была удивлена, что тигр здесь. Хотя это значило, что Дивия тоже здесь и, скорее всего, по каким-то рабочим вопросам. А если рабочие вопросы, то с ней либо Кристиан, либо Камал. Перспектива встретить первого нравилась ей больше, чем пересечься со вторым. Хотя с де Клером вряд ли удастся поговорить. А хотелось. С Раем же ей надо было поговорить, но не хотелось.       Тяжело вздохнув, она посмотрела на разлёгшегося на солнце довольного Манаша и слегка улыбнулась. Хотелось украсть его у Дивии и сбежать из Калькутты. Но куда ей…       Девушка продолжила свою картину, даже особо не вдаваясь в подробности того, что по итогу получится из этих аккуратных мазков. Это продолжалось до тех пор, пока за её спиной не раздался мужской насмешливый голос:       — Не знал, что настолько запал Вам в душу, госпожа Шарма. Но боюсь, Ваш жених приревнует, если увидит такое.       Она вздрогнула от неожиданности. Либо Доран настолько тихо подкрался к ней, либо Канти просто не услышала, снова задумавшись. Скорее второе. Потому что тигр рядом спокойно лежал, лишь лениво глянув на них.       Немного замедленно смысл его слов дошёл до неё. Проморгавшись, девушка более осознанно посмотрела на картину. Брови моментально взлетели вверх от удивления. Портрет Дорана Басу. Как же далеко она унеслась в мыслях, что не поняла, кого изобразила. Она глянула на ухмыляющегося мужчину и отвернулась обратно, смущённо краснея.       — Как себя чувствуешь, птичка? — через несколько минут молчания поинтересовался Басу.       Неожиданно, но приятно. Так… по-семейному?..       Поймав себя на такой мысли, Канти нервно хохотнула. Как же это всё нелепо и безумно.       — Лучше. Убить никого не хочется. Пока что.       От этого уточнения Доран засмеялся. Ну конечно, его единственного помутнение рассудка не пугало, а забавляло.       Палач любит кровавую бойню.       Наверное, стоило это как-то отобразить на портрете…       Развернувшись к нему, Канти окинула его взглядом и спросила:       — А ты что здесь делаешь?       И ведь точно. Она ожидала увидеть здесь, кого угодно. Камала, Кристиана, отца, Радху, но не его.       — Камал приехал к тебе. Я решил составить компанию. Но его Деви забрала к себе.       Девушка недовольно нахмурилась. Во-первых, она никак не хотела видеть Рая именно сейчас. Ещё слишком рано. Она не была готова к разговору да даже к личной встрече. Во-вторых, эта парочка может обсуждать отнюдь не рабочие моменты, а её. В-третьих, могут и не разговаривать вовсе, а…       — Представляешь, выгнали меня из кабинета и заперлись. А Дивия ещё и без муженька своего, — словно в дополнение к навязчивым мыслям сказал Доран.       Канти раздражённо поджала губы, закипая с каждой секундой. А потом её вдруг осенило. Возмущённо пихнула мужчину.       — Господин Басу!       Он рассмеялся, а Шарма злилась уже на него. Доран просто распознал в её недовольстве ревность и решил подлить масла в огонь.       — Ну приврал немного, птичка. Зато узнал, что ты точно ещё любишь Камала.       Басу самодовольно ухмылялся и смотрел, как она раздражённо закатывает глаза. Ей не нравилось чувствовать себя уязвлённой. А именно такой она себя и чувствовала. До этого момента было чёткое — навязанное самой собой — ощущение, что к Раю не осталось ничего, кроме ненависти и презрения. А тут эмоции — и Доран, соответственно, — поймали её. Но она сама неожиданно поймала себя на мысли, что навязчивого, приказного шёпота не слышит в своей голове, несмотря на то, что всплеск агрессии был. Убить не хотелось. Удивительно. Можно считать это неким прогрессом. Девушка настолько задумалась, что чуть не пропустила следующие слова.       — А он любит тебя. Одну только тебя, — чуть более серьёзно добавил мужчина.       Канти молча махнула рукой и отвернулась, чтобы продолжить портрет. Она поняла, что вот он момент, когда надо рассказать о внезапном «открытии», касающимся Басу.       — Хочешь шутку? — ничего умнее и креативнее она не придумала. — Мы с тобой родственники.       — Несмешно, — моментально ответил Доран и даже нахмурился.       Он явно не понимал, что нашло на девушку и что за дурь она приняла, прежде чем выдать такое.       — Да. Наверное, потому что это не шутка, а реальность, — кивнув, продолжила Шарма. — С господином Вайшем узнали, что мой дед и твоя мать — родные брат и сестра.       Басу молчал, и она решила повернуться, чтобы посмотреть на его реакцию. Встретившись с её глазами взглядом, он сильнее свёл брови у переносицы и заговорил:       — Канти, посмейся и скажи, что это просто глупая шутка.       Поджав губы, она медленно и с долей разочарования покачала головой. От шока, укладывающегося в голове по полочкам, Доран осел на траву рядом с Манашем. Тот сонно посмотрел на него и уложил голову на мужские колени. Басу стал почёсывать его за ухом и на какое-то время задумался, переваривая и воспринимая информацию. В один момент его густые брови резко взлетели вверх, а удивлённый взгляд вцепился в неё.       — И мы ведь с тобой…       Он не продолжил, но Шарма поняла. Она неловко прикусила нижнюю губу и кивнула.       Ну да, секс с дядей, хоть и двоюродным, — событие достаточно ошеломляющее.       Они долгие несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом громко засмеялись. Канти даже случайно свалилась на землю, но хохотать не перестала, лишь закрыла глаза. Побеспокоенный в который раз тигр недовольно рыкнул и ушёл подальше.       — Скажи, что ты не знала этого, когда очаровывала меня, — тихо проговорил Доран, перед этим осмотревшись, чтобы не найти притаившихся слушателей.       Продолжая широко улыбаться, она посмотрела на него. Чуть приподняла брови и покачала головой.       — Не знала. Такого рода отношения с дядей меня не интересуют. Даже с таким дядей как ты.       От её уточнения Басу игриво приподнял брови и расплылся в ухмылке. Он уже хотел уточнить, наверняка бы задействовав флирт, но Шарма закатила глаза и пихнула его в бок. Они встретились взглядами и снова засмеялись. Не так нервно и громко. Однако вышедшему из поместья Камалу это веселье всё равно пришлось не по душе. Сверля их ревностным взглядом и хмурясь, он быстро шёл к ним.       Первым его заметил Доран. Он посмотрел на приближающегося друга и усмехнулся. Положение с его невестой было максимально провокационным и заслуживало скандала. Но это только забавляло мужчину. Канти проследила за его взглядом. Смешливое настроение моментально улетучилось. Она подскочила на ноги и поспешила ретироваться, ловко обходя подошедшего Рая. Он глянул ей вслед, но не остановил. Весь гнев должен был обрушиться на улыбающегося друга. Если после этого они ещё останутся ими. Ведь на глаза попался портрет. Это стало последней каплей. Выхватив свою саблю, он приставил лезвие к чужой шее. Однако ухмыляться Басу не перестал.       — Прежде чем ты совершишь поспешную кару, позволь кое-что прояснить, — спокойно начал говорить он. — Между мной и твоей невестой ничего нет и не может быть. Я больше скажу: мы родственники.       Камал сильнее нахмурился, хотя казалось, куда ещё. Он считал, что друг пытается его надурить и скрыть измену и предательство. Словно прочитав его мысли, Доран закатил глаза, отодвинул от шеи оружие и поднялся на ноги.       — Я понимаю, как это звучит. Сам не поверил сначала. Но Канти вернулась из Калигхата после разговора с Махадевой. Можем прогуляться и узнать, если не веришь мне.       С сомнением смотря на него, Рай убрал саблю. Это было хорошим знаком. Кивнув, Басу тяжело выдохнул, положил руку на плечи друга и повёл в более укромное место. Через пару шагов остановился, вырезал кинжалом из холста свой портрет, взял с собой и вернулся к Камалу.

***

      Поместье Шарма погрузилось в тишину и спокойствие. Все уже давно разошлись по комнатам и готовились ко сну, а то уже и спали. Все, кроме Канти. Научившись у дяди, она бесшумно прошлась по лестнице и добралась до кухни. После разговора с Дораном она просидела в своей комнате, задумчиво перебирая свои мысли и полученную информацию, поэтому и пропустила общий ужин. Сейчас она проголодалась и решила найти хоть что-то для перекуса.       Она расслабленно пила чай, когда за спиной раздался грубый голос:       — А теперь поговорим. Кажется, ты забыла, как правильно вести себя.       Резко развернувшись, девушка встретилась с гневным взглядом отца. Она успела только подняться на ноги, как Анил буквально подлетел к ней и влепил безжалостно сильную оплеуху. В ушах зазвенело, но среди шума различалось чужое злобное шипение.       Убеееей…       А вот возмущённые тираду отца она едва ли слышала.       — Как смеешь ты подрывать мой авторитет?! Как смеешь перечить!?       Он схватил её за длинные волосы и ударил лицом о ближайшую поверхность.       Ничтожжжество…       — Ничтожество!       Её вырвали из сильных рук отца. Несмотря на боль, Канти непонимающе нахмурилась и немного отстранилась от прижимающего к себе тела, чтобы понять, почему мысли совпали с чем-то криком. И ведь голос был не её. И не отца.       Камал.       Он одной рукой обнимал её, во второй держал саблю и угрожающе выставил перед Анилом. Лишнее движение, и ненавистный Шарма точно не избежал бы наказание.       — Я не позволю трогать свою невесту, — яростно рычал Рай. — Только попробуй ещё раз приблизиться к ней, — я снесу твою голову с плеч.       Кинув на него предупреждающий взгляд, Камал увёл Канти в свою спальню. Больше по привычке, чем осознанно.       Раздражённо захлопнув дверь, мужчина аккуратно усадил невесту на кровать. Несмотря на пылающую ярость, с ней он был максимально осторожен. Шарма же молча наблюдала за тем, как он стирал её слёзы вместе с подсохшей кровью и обрабатывал раны.       — Я обманул Деви, — вдруг тихо заговорил Рай, — обманул себя, но никогда бы не обманул тебя и не предал своих чувств к тебе… Не знаю, зачем согласился тогда на предложенную Дивией идею… Я сближался с тобой только из своей инициативы…потому что был искренне влюблён… От меня о тебе никто ничего не узнал.       Камал опустился перед девушкой на колени, едва подрагивающими от нервов руками взял её ладони и прижался к ним лицом, со всей имеющейся нежностью целуя каждый миллиметр кожи.       — Я люблю тебя, Канти… Безумно сильно люблю, как никого и никогда… Прости меня… Или покарай…       Он вложил в её руки свой же кинжал и приставил лезвие к шее. В карих глазах плескалось столько раскаяния, сожаления и любви, что, смотря в них, Шарма поджала губы и тихо вздохнула. Свободной рукой она погладила его бороду и грустно улыбнулась.       — Спасибо за спасение от отца… — шепнула она.       И это было единственное, что услышал Камал, прежде чем Канти отстранилась, отбросила на постель кинжал и покинула его покои.       Рай разбито смотрел на пустоту перед собой, а по его щекам впервые за очень долгое время текли горькие слёзы.