Your Best American Girl

«Он... Странный. Не настолько странный, как Мицури, скорее мрачный, тихий и уж слишком загнанный. Хотя, с его изредка забавным отношением к миру он мог бы быть ярким, если бы его красивое лицо стало менее стоическим. Добавить бы на его кожу броских цветов, немного макияжа и узор на глазах! Ему бы подошли синие волны на веках, длинные и немного кудрявые, прямо как его неуложенные, мокрые волосы. Зачем он вообще собирает их такими странными пучками? Это делает его похожим на ежа. Впрочем, он действительно ёж... Колючий и иногда действительно яркий в своих коротких, но метких фразах. О, ну неужели он не может быть немного разговорчивее?! Уверен, если бы он взял немного пафоса и громкости от Шиназугавы, то каждый день в Корпусе был бы похож на квартал развлечений! Были бы крики, стоны (вероятнее всего боли) и драки. Я, конечно, не поощряю этого, это ведь против правил... Разве что немного. Всем ведь хочется посмотреть на лающих друг на друга Шиназугаву и Томиоку? Хотя, если ещё задуматься...»

      – Лорд Тенген! – громкий возглас, энергичное пощёлкивание пальцами прямо над ухом и знакомое женское лицо перед глазами выбивают Узуя из мыслей, и он резко мотает головой, из-за чего пара влажных после мытья прядей падает ему на щёки, прилипая к ним. Тенген немного ошарашенно смотрит на Макио, которая только ухмыляется ему и немного отстраняется, стоя рядом с ним и складывая руки на груди в самодовольном жесте. – Девушки, Лорд Тенген наконец вернулся в реальность и возможно соизволит уделить время нашему семейному ужину!       Узуй недоумённо склоняет голову к плечу, заправляя свои волосы назад ладонью, а потом тоже издаёт лёгкий смешок и обвивает рукой талию Макио. Тенген понимает, что он снова абстрагировался и завис в своих мыслях, полностью поглощённый своей новой «идеей», если его нынешнюю тему интереса можно так назвать.       – Лорд Тенген, Ваш мисо-суп почти остыл! Вы ковыряли его ложкой полчаса, но съели всего-ничего! Неужели Вам не нравится?! Я снова напортачила с мисо?! – Узуй отвлекается от Макио, которая проходит за стол и усаживается среди других прекрасных девушек, и взгляд сразу же падает на громко волнующуюся Суму со слезящимися глазами. Она слишком драматична, и в этом, вероятно, её очарование. Но не все за столом так считают, потому что из-за своего нытья Сума получает затрещину от Макио, снова вынуждая Тенгена улыбнуться. Именно эта хаотичная атмосфера является его домом, и он не жалеет ни о каком из своих жизненных выборов.       – Сума, суп получился превосходным. Тем более в этот раз я тщательно следила за пропорциями, – Хинацуру привлекает к себе внимание своим мягким, спокойным голосом, который заглушает гнев Макио, когда Хинацуру протягивает руку к Суме и утешающе треплет её по волосам, терпеливая к её эмоциональному характеру. – И, я думаю, отсутствие аппетита у Лорда Тенгена вызвано не вкусом супа, но какими-то мыслями в его горячей голове, что отвлекает его от нашего семейного ужина. Разве я не права, Лорд Тенген?       Хинацуру поворачивается к Узую, улыбаясь ему, и остальные девушки тоже делают это, выжидая ответа. Тенген задумчиво мычит, наклоняется ниже к тарелке с мисо-супом и вдыхает его терпкий, острый аромат. Именно такой, как он любит. Ярко, экстравагантно и достойно. Узуй придерживает одной рукой свои кудри, дабы те не испачкались в тарелке с едой, а другой берёт ложку и зачерпывает щедрое количество водянистой жидкости, поднося к губам и со вкусом отпивая, показательно убеждаясь, что всё сделано превосходно. Мог ли он ожидать чего-то другого? Конечно нет – это ведь готовили его жёны!       – Ах, дамы, ну чего вы так сразу? Сума, дорогая, суп получился ярким, как и всё, к чему притрагиваются твои руки! – короткий комплимент, сделанный с присущим Тенгену энтузиазмом, воодушевляет Суму, и она утирает слёзы, так и не пролившиеся из её глаз. – Макио, дорогая, я всегда уделяю время каждому нашему семейному ужину, никогда не сомневайся в этом! – Узуй ухмыляется и подмигивает, тоже ободряя Макио достаточно, чтобы её гнев стих и спал полностью. Она может и вспыльчивая, но достаточно быстро отходит от раздражения. – Хинацуру, дорогая, и ты, конечно, как всегда права!       На лице Хинацуру появляется лёгкая, мягкая улыбка, которая говорит о том, что она тоже ценит поддержку мужа. Но она единственная, подождав, пока ажиотаж утихнет, задаёт интересующий всех троих девушек вопрос:       – Лорд Тенген, Вы действительно рассредоточили свое внимание на реальности на долгое время сегодня. Вы очень задумчивы. Хотите поделиться с нами своими мыслями? – Хинацуру предлагает, не настаивая и зная, что за неё это сделает Макио, которую нужно лишь подтолкнуть, чтобы она выбила из Тенгена всю правду, как часто бывает, когда тот загадочно уклониться от ответов, нервнируя Суму. Но сегодня Узуй оказывается сговорчивым, только улыбается и вдыхает, собираясь с мыслями прежде чем заговорить.       – Для начала, девушки, я бы хотел спросить... Что вы думаете о Томиоке Гию? Я знаю, вы нечасто бываете близ поместий других Столпов, тем более вы шиноби и много времени проводите вне Корпуса, но я бы хотел узнать ваше мнение о нём, – Тенген говорит с лёгкой задумчивостью, откидываясь назад на стуле и складывая руки на груди, оглядывая выжидающе задумчивые лица своих жён, которые пытаются сформировать ответ. Узуй не торопит их, так как он ломал голову над собственным отношением к нему целый день.       – Я не видела его много раз, – начинает Макио, нахмурившись из-за отсутствия информации, клочья которой она пытается собрать в единое полотно. – В большинстве случаев он тренировался или шёл куда-то. Но каждый раз при нашей личной встрече он был вежлив и остранён. В первый раз, когда мы столкнулись лицом к лицу, я была удивлена тем, что он знает моё имя, ведь тогда я едва ли могла вспомнить его. В общем, мне кажется, что Томиока-сан очень усердно работающий и вежливый мужчина.       Макио недолго говорит и пожимает плечами, знаменуя этим жестом конец своего рассказа, и Тенген одобрительно кивает, после чего его взгляд переходит к Суме, которая тоже начинает нетерпеливо подавать голос, едва не перебивая Макио.       – Мне кажется, что он очень милый! Его лицо всегда нахмуренное и сосредоточенное, это так забавно! А ещё у него красивые голубые глаза, он прямо как с полотна! – Сума умилённо пищит, широко улыбаясь и чем-то напоминая Узую Мицури, которая всегда с таким же восторгом рассматривает красивых людей. Тенген не особо ревнует в этом плане – он тоже любит разглядывать проходящие мимо тела и проносящиеся рядом лица, как минимум для его тонкого эстетического удовольствия и как максимум для того, чтобы заполнить голову мыслями о чужих чертах лиц. В его сердце в любом случае только три прекрасных дамы, его любимые жёны. Впрочем, Макио думает по-другому и снова даёт Суме затрещину, стоит ей начать распинаться о красивой внешности Гию.       – Сума, дурында! Не говори ерунды, хватит раздаривать комплименты другим мужчинам! Твои мысли должны быть только о нашем Лорде Тенгене! – она своенравно хмыкает и слегка стучит костяшками пальцев по макушке Сумы, вынуждая её смущённо заскулить и начать тихо извиняться перед Узуи.       – Ничего страшного, Сума, я тоже часто отмечаю и ценю красоту Томиоки, когда тот рядом, – Тенген легко утешает смотрящую на него жалобными глазами Суму и усмиряет пыл его защитницы-Макио, которая быстро понимает, что он не против подобных комплиментов, и успокаивается, занимая свой рот сладким пропечённым тестом, которое недавно начало продаваться на рынках и в магазинах. – Но всё-таки я бы хотел услышать твоё мнение о его характере и отношении, так как его внешние достоинства я могу оценить и сам.       – Характер? Мм... Я замечала только извечное спокойствие и невозмутимость Томиоки-сана, он будто недвижимое озеро в закрытом от людских глаз месте... – Сума завороженно описывает, как всегда поэтична в своих высказываниях благодаря своей давно выявленной любви к лирике, которую она часто вдохновённо пересказывает и даже пишет. – Но иногда Томиока-сан кажется полной противоположностью! Я однажды столкнулась с ним по пути в купальни, когда он выходил оттуда, и заглянула в его лицо... Тогда его глаза были сравнимы с бушующим океаном, такие пустые, но тёмные и..!       – Да-да, Сума, хорошо, я понял, – Тенген отмахивается, согласно кивая и зная, что Сума может продолжать болтать ещё несколько часов. Он уже уловил основную суть и остальное знать ему не надо. Узуй слегка осаждает свою жену ладонью, и та, пусть и немного надувшись, смолкает, пока Тенген переводит взгляд на Хинацуру, которая уже смотрит на него, кажется, готовая к ответу. – А ты, Хинацуру? Что ты думаешь?       – Томиока-сан... Я тоже нечасто встречала его. Думаю, большинство своего времени он проводит на миссиях или близ своего поместья. Он очень замкнутый и недоверчивый, даже к своим коллегам. Вы ведь сами рассказывали, Лорд Тенген, что его с трудом можно назвать командным игроком. Но я не вижу в нём плохого человека, – Хинацуру объясняет с присущим ей спокойствием, и Узуй одобрительно кивает ей, слегка улыбаясь и оглядывая своих жён. Ему тоже есть что сказать. Он ведь всё ещё не рассказал им о значении своего вопроса.       – Думаю, я могу отнести своё мнение к каждому из ваших... Макио правильно заметила – Томиока большой трудяга и его вежливость пусть и сухая, но искренняя, – Тенген начинает перечислять, загибая пальцы и перечисляя на них все качества, которые его жёны заметили в Томиоке. – Хинацуру тоже хорошо проанализировала Томиоку, невооружённым взглядом видно, что он замкнутый, но хороший человек, – Узуй снова кивает своим мыслям, в который раз заправляя свои влажные пряди за уши, когда они падают ему на лицо, отвлекая. – Но больше всего я склоняюсь к мнению Сумы сейчас. Томиока только выглядит стоическим, а на самом деле он как бушующий океан – напряжённый, нервный и будто готовый в любой момент взорваться. Напоминает мне злую Шинобу...       Тенген слегка усмехается, пожав плечами, и, для пущей драматичности во время своих размышлений, распахивает ладони в забавном жесте, будто подводя итоги имеющихся черт личности Томиоки. – Я заинтересовался Томиокой не просто так. Я уже давно замечал это в нём, но в последнее время это стало невыносимо. И я говорю про его сердцебиение, – Узуй ловит пару недоумённых взглядов и решает быть более кратким в описаниях, но более подробным в объяснениях – всё-таки ему не хочется уделять едва ли не весь их семейный ужин Томиоке. Того бы наверняка не порадовало знание о том, что кто-то пару часов без продыха обсуждал его, попутно засовывая в рот ложки с мисо-супом. – У меня очень острый слух, вы это, конечно, знаете, и я слышу сердцебиения людей, находящихся на расстоянии максимум метра от меня. Я часто стою рядом с Томиокой на собраниях с Мастером и почти всегда сижу рядом с ним в те редкие моменты, когда он обедает в столовой Корпуса. И его сердцебиение всегда очень отвлекающее, так как оно не бывает спокойным и умеренным. Скорее его ритм сравним с нервничающим или злящимся человеком, а иногда его и вовсе будто нет, и мне приходится прислушиваться, чтобы убедиться в биении его сердца, – Узуй бормочет, немного отвлекаясь на свои мысли снова, пытаясь подобрать нужные слова. Но Хинацуру помогает ему, с лёгкой улыбкой уточняя:       – Лорд Тенген, Вы хотите сказать, что Вы заинтересовались Томиокой из-за его часто учащённого или тихого сердцебиения? Может, у него какая-нибудь сердечная болезнь? Но я не смею утверждать это. – Да, Хинацуру, хорошая точка зрения, но это неверно, – Тенген сразу отмахивается, но уже легче продолжает свою мысль, ковыряя в глубокой тарелке остатки кубиков тофу. – Я тоже сначала подумал на болезнь, но, сходив к Шинобу и аккуратно выведав у неё всё, откинул эту версию. Значит он просто всегда настолько напряжён, что для его сердца обычный ритм – около восьмидесяти пяти ударов в минуту. И это число постоянно скачет, от восьмидесяти до сотни, это всегда происходит странно и без видимых причин – на пустом месте! А насчёт тишины его сердцебиения... Я не уверен, правда. Никогда не встречал другого, кто мог бы контролировать своё сердцебиение до такой крайности.       Тенген слегка хмурится, придающий этому слишком большое значение, которое ни Макио, ни Сума не понимают. Узуй никогда особо не интересовался Томиокой, так что его внезапная внимательность к деталям немного ошеломляет. Впрочем, Хинацуру быстро сглаживает углы, предлагая своим жёнам рассказать об их недавной миссии Тенгену, который ещё не слышал о том, какой красивый новый бутик традиционных украшений открылся в том районе. Тема постепенно сходит на нет, но совсем другие мысли всё ещё заполняют голову Узуи, и отчасти его понимает только сама Хинацуру. Она знает этот взгляд и эту фиксацию на одной проблеме, она уже видела это в Тенгене и всё ещё помнит, чем это закончилось в прошлый раз...       – Ну что, дамы, это был превосходный ужин с приятной компанией и вкусными блюдами, но мне пора сложить себя на футон, иначе я не встану утром на завтрак в Корпусе. Я схожу на завтрак сам, так что можете не напрягаться с готовкой для меня дома, – Тенген предупреждает, поднимаясь с дзабутона и поправляя свою домашнюю одежду, а после обходя уже опустошённый обеденный стол. Узуй поочерёдно желает спокойной ночи своим жёнам, слегка трепля их волосы и оставляя поцелуи на их макушках, удовлетворённый их совершенно разными реакциями на нежность и ответным «Приятных снов, Лорд Тенген!».       Он делает всего шаг из кухни и уже ощущает себя вновь погруженным в размышления. Он прекрасно знает это чувство, эту страсть и этот дикий интерес, вынуждающий его быть напористым к тайне, которую хочется узнать и распаковать, словно подарок. Узуй заметил, какой осторожной в своих словах была Хинацуру, описывая Томиоку, и догадывается, что она тоже поняла его чувства. Как самая старшая, эмпатичная и наблюдательная среди всех жён, именно она уберегает Тенгена от резвых решений, которые присущи его огненному характеру. Часто он сам останавливает себя, будучи дисциплинированным человеком, но всё-таки её поддержка в этих вопросах незаменима.       Поэтому, уже лёжа на футоне в их общей спальне с закинутыми за голову руками, Узуй не удивляется, слыша мягкий стук в дверь и ощущая вибрации от медленных шагов Хинацуру, которые он чувствует. Он узнаёт своих жён по походкам, ведь они все такие разные и уникальные. Хинацуру ходит медленно и тихо, неторопливая и предпочитающая долгое наблюдение быстрому реагированию. А ещё Хинацуру ходит с носка на пятку, из-за чего шаг через шаг её стопа немного громче упирается в пол.       – Я ещё не сплю, Хинацуру, не беспокойся о том, чтобы быть тихой, – Тенген говорит с лёгкой ухмылкой и принимает сидячее положение, потягиваясь, а после нежно обхватывая руками свою жену, видя её заботливое, но строгое выражение лица. Ему предстоит серьёзный разговор, и он даже знает тему. – Хотела поговорить?       – Да, Лорд Тенген, и Вы знаете о чём, – Хинацуру не упрекает, но предупреждает, кладя одну ладонь на бедро Узуя, а другой упираясь в его плечо, будто осаждая его этим лёгким движением. Он очень хочет сорваться и пошутить про то, что в ней уже начинает играть материнский инстинкт, и она усаживает его как ребёнка, но решает закрыть рот на замок – иногда его поддразнивания совсем не к месту. – Мне не кажется, что Ваше увлечение Томиокой-саном выльется во что-то хорошее. Такое уже происходило, и не один раз. Вы брались изучать ранее неинтересного человека с ног до головы, формируя его вымышленный образ, а в конце концов, наигравшись и не найдя в нём желанных черт, бросали это общение.       – Хинацуру, милая... – Тенген бормочет, слегка закатив глаза и очевидно считая, что она лишь драматизирует. Его увлечения и небольшие манипуляции чувствами людей никому не вредят, да и в конце концов это заканчивается, так что он совершенно не видит изъянов в своих редких «играх». Узуй немного крепче сжимает Хинацури в объятиях, снисходительно глядя на неё и мягко улыбаясь. – Ты слишком меня демонизируешь. Людям свойственно общаться и интересоваться друг другом, разве нет? Тем более я всего лишь получаю новый опыт в общении, как и мой оппонент. Ты снова начиталась своих европейских книг о психологии, – Тенген насмешливо фыркает и игриво щёлкает Хинацуру по носу, после чего наклоняется к ней и оставляет поцелуй на лбу. Впрочем, в ответ он получает лишь слегка нахмуренный взгляд. – Ну чего?       – Я понимаю, для Вас это увлечение и возможность проверить чужие личные границы, и большинство будет считать это лишь мимолётным и странным знакомством, когда Вы исчезнете, но... Верите ли Вы сами в то, что Томиока-сан забудет об этом так быстро, как остальные? – Хинацуру спрашивает, слегка надавив на плечо Тенгена, как только тот набирает воздух в лёгкие, собираясь возмутиться. Узуй напрягается, когда она его прерывает, но невысказаннле возражение даёт ему пару секунд обдумать мысль, которую ему пытается донести его жена. – Вы видели, чтобы Томиока-сан с кем-то общался тесно и долго? Сам проявлял инициативу? Чтобы к нему проявляли инициативу? Вы сами рассказываете, что он – одиночка, совсем не переносящий толпы или утомительного общения. Вы пытаетесь залезть в душу к замкнутому человеку, к Хашире, прошлое которого...       – Хорошо, я понял, – Тенген резко прерывает Хинацуру с её наставляющими речами и поднимает свою ладонь, ясно давая понять, что не намерен продолжать диалог. Он слегка хмурится от лёгкого напряжения, вызванного нетипичными для него психологическими мыслями, которые вынуждают его слишком быстро переосмыслять свою первоначальную слепую страсть. Узуй ценит то, что Хинацуру молчит, и мягко улыбается ей, прижимаясь своей щекой к её щеке и нежно потираясь кончиком носа о её висок, вдыхая запах её волос, в которые впитался аромат терпких приправ для мисо-супа. – Спасибо за совет, Хинацуру, я подумаю над этим. Мне действительно не хочется портить отношения с Томиокой, он неплохой парень. Дальше я разберусь сам, ладно? Не беспокойся за меня.       Хинацуру молчит ещё пару секунд, а потом улыбается ему в ответ и согласно кивает, приподнимаясь к его губам и оставляя на них поцелуй. Она встаёт, поправляя свою домашнюю одежду, и кланяется ему, снова желая спокойной ночи и выходя из комнаты. Хинацуру отправляется на кухню, где слышатся энергичные голоса Сумы и Макио, благодаря которым она скоро забудет о тревогах и будет спать под боком Тенгена спокойно. Возможно она перебарщивает с полюбившимися ей книгами по психологии, а возможно Узуй действительно должен прекратить играть в чувства и доверия с другими... Кто знает?

«Я напортачил с причёской сегодня... Всего одна прядь получилась слишком жёсткой и постоянно выпадает из чёлки, особенно на ветру, но это так заметно. У меня едва было время переделать это, я снова опоздал на встречу... Ужасно. Все снова смотрели на меня. Ненавижу это чувство. Пятно на форме так и не отстиралось, нужно закрыть его хаори. Неудобно сидеть, но вставать будет глупо. Снова в книге что-то случилось... Герои опять расстались? Не могу вспомнить почему. Он нагрубил её матери? Разве я читал об этом? А, кажется, да, на сорок восьмой странице... Сколько время? Уже завтрак? Вроде нет, солнце только всходит... Но во дворе никого нет, обычно здесь больше слоняющихся, чем сейчас. Нет, всё-таки завтрак в Корпусе уже начался... Может, стоит присоединиться? Нет, будет странно приходить с опозданием, все снова будут пялиться. В следующий раз обязательно присоединюсь... Нужно ли мне это вообще? Я проголодался... Схожу сегодня к рынку. Когда герои успели помириться? Ох, опять эти развратные сцены... Какая пошлость. Ненавижу эти низкосортные литературные произведения...»

      – Мм, вау, Томиока, никогда бы не подумал, что ты фанат подобного чтива! – громкий голос в тихом дворе отдаётся эхом, а в ушах Томиоки знакомым звоном, который он получает всего от четырёх людей среди Столпов. Первый кандидат, Мицури, отпадает сразу же – она девушка, а голос мужской. Второй кандидат, Ренгоку, тоже быстро отсеивается – он никогда не пропускает завтраки. Третий кандидат, Шиназугава, очевидно вылетает – он бы никогда не подошёл к нему с разговором первый. Остаётся только...       – Тенген, – Гию коротко утверждает и поворачивает голову к Тенгену, который с широкой ухмылкой и нахмуренными от сосредоточенности бровями читает эротическую страницу из вырванной из рук Томиоки книги. Чтиво, по правде говоря, не из лучших – купленное всего за пару йен в трущобах рынка, куда Гию забрёл на одном из заданий. Там всегда много интересных вещей для барахольщиков, но он интересуется только этими криво написанными вручную или слабо напечатанными на убогих страницах текстами. Обложки красочные и пошлые или, напротив, блеклые и тёмные. Чаще всего мягкие, более дешёвые. Томиока постоянно покупает это глупое чтиво – по нему можно бегать глазами и легко впитывать информацию, особо не думая о прочитанном. Но в то же время он выглядит занятым.       – Уф, Томиока, не осуждаю, конечно, но ты мог бы купить и что-нибудь получше, раз уж решил читать такое! Ты-то на зарплату жаловаться не должен, а эта книга по ощущениям и содержанию даже одной йены не стоит, – Тенген фыркает, хмурясь от бедно описанной эротики и ужасно кривого почерка, ради прочтения которого он наклоняет голову то к одному плечу, то к другому, пытаясь разобрать иероглифы. – Мог бы обратиться ко мне за советом! Я, конечно, не любитель книг, но знаю толк в хорошем чтиве! – Узуй снова хвастает, широко ухмыляясь, но слегка мрачнеет, заметив пустой пристальный взгляд Гию, который сидит у корней дерева и смотрит на него из под чёрных, колючих прядей. Тенген тихо бранится себе под нос – он хотел быть осторожным в подходе к Томиоке, но не сдержался от пары едких комментариев. Он набирает воздух в лёгкие, чтобы перевести тему и ненароком сказать, что каждая книга имеет место быть, но прерывается, когда слышит тихий, почти тонкий голос Гию.       – Я не люблю такие книги, – Томиока говорит, будто в попытке оправдаться, встаёт на ноги и тянется забрать книгу из руки Узуя, но тот внезапно смеётся и кидает эту книгу в траву, себе за спину, после чего по-дружески обхватывает рукой плечи Гию, уводя его в сторону, ближе к Корпусу.       – Ну и отлично! Не стоит забивать себе голову тем, что пишут в таких книжонках. Совершенно низшая литература! Вот моя жена, Хинацуру, – помнишь её, да? Ну хорошо! – вот она читает эту новомодную европейскую психологию! Совсем её не понимаю, но тексты-то сносные, интересные, наверное! – Тенген болтает, ведя Гию за собой, пока тот лишь раз оборачивается, чтобы взглянуть на одиноко лежащую у корней дерева книгу.       – Куда ты меня ведёшь? – Томиока коротко спрашивает, слегка отстраняясь от Узуи и складывая руки на груди. Он ощущает недовольство из-за того, что его так бесцеремонно вырвали из его мыслей и нарушили его спокойствие, но всё-таки в нём мелькает ещё и непонимание. Обычно Тенген не замечает его, предпочитая более «яркую» компанию, а сейчас прямо-таки бросился на него безо всякой причины.       – Как куда? На завтрак! Все уже там, даже Обанай соизволил выглянуть из своей норы! Правда, это случилось по просьбе Канроджи, но не важно, – Узуй отвечает с ухмылкой и уперев руки в бока. У него была целая ночь на раздумья, но ничего лучше, чем увлечь Томиоку в совместный завтрак с другими, в голову ему не пришло. Правда, Тенген понимает, насколько это жалкая попытка только тогда, когда Гию отрицательно качает головой.       – Я откажусь. Я привык завтракать в одиночестве. И я собирался перекусить снаружи Корпуса, – Томиока сразу же отказывается, почти оправдываясь и будучи немного сконфуженным как внезапным предложением, так и своим положением рядом с Узуи, когда тот снова подходит ближе и обхватывает его плечи сильной рукой.       – Прогулка никогда не бывает лишней, правильно, особенно в хорошей компании! Тем более ты ужасно бледный, тебе не помешает немного загара и макияжа, тогда ты точно станешь ярким, – Тенген уговаривает его на свою компанию, медленно уводя Томиоку к распахнутым воротам Корпуса, которые остаются таковыми во время дня, закрываясь только к вечеру. Узуй старается казаться ненавязчивым, искренним и не раздражающим, удерживая себя от отбивания ритма на плече Гию своими пальцами, как он всегда делает с другими. Такая деликатность редка от него, но всё-таки Хинацуру накрутила его своими словами о нужде в толерантном подходе. – И я тоже хотел сходить близ рынка, недавно мои жёны присмотрели открывшийся там ювелирный бутик с традиционными украшениями. Европизация и мода оттуда совершенно убивает нашу эстетику и начало, так что это место – глоток свежего воздуха. Мои жёны полюбят эти украшения, я уверен! Возможно, мне понадобится помощь независимого взгляда в выборе, – Тенген интригующе урчит, утягивая Томиоку за собой, и тот напрягается, сопротивляясь первое время. – Так что, Томиока, разве ты не хочешь поучаствовать в экстравагантном мероприятии? Я угощу тебя завтраком!       – Я сам в состоянии заплатить за себя, – Гию слегка отворачивает голову, немного нахмурившись, но в конце концов его лицо сглаживается, и он коротко кивает с лёгким вздохом, незаметно поправляя жёсткую прядь в своей чёлке. – Если только ненадолго. Долгие походы по магазинам утомляют.       – Замётано, приятель! Мы будем там не больше двух часов, обещаю. А вообще, в магазины, особенно в бутики, нужно ходить в правильной компании, иначе это действительно становится скучно и утомительно! Я однажды ходил в бутик с Обанаем, это был просто ад. Его попытки выбрать украшения для Мицури такие жалкие, – Тенген хохочет, в конце концов отпуская Томиоку и упирая руки в бока, и идёт рядом с ним по каменной дорожке к ближайшей деревне, связанной с ними всего километром или даже меньше.       Гию молча слушает бесцельную болтовню Узуи всё время, изредка поднимая на него взгляд, но в основном смотря вниз, на свои ноги, немного уступающие неритмичному шагу его спутника. Беспорядочные мысли Тенгена заставляют диалог (а скорее монолог) прыгать с темы на тему, и для Томиоки это сложно и раздражающе – следить за его ходом и слушать несвязные между собой истории. Но в то же время это завораживает. Интересно то, как Узуй обладает словом, как использует его мелодично и быстро, будто рождённый для того, чтобы вещать обо всём на свете на весь мир. Гию завидует свободе его языка, свободе его мнения, свободе его мира. Может ли он так же?