Утраченное знание

      Легкий взмах весла толкнул сап-доску вперед. Раздался всплеск воды, порыв легкого ветерка взметнул волосы, где-то вдалеке раздался детский смех, вскрикнула птица, и все смолкло. Алина удовлетворенно выдохнула.       В пятницу в середине дня в парке было народу меньше, чем обычно, хотя жаркое лето и гнало людей к воде, даже в будний день. Старое русло реки славилось своей спокойной и теплой водой, пляжи манили любителей отдыхать, а достаточная глубина привлекала спортсменов. Вдалеке виднелись паруса, знакомый инструктор махнула Алине рукой и продолжила беседу с теми, кто выбрал в этот день прогулку на сап-досках.       Старкова бездумно улыбнулась. Солнышко припекало, нагревая тонкую майку, ветерок шевелил выбившиеся из пучка волосы, мимо проплывали пологие берега и густые заросли деревьев, а вдалеке виднелись дома - старые и новые, красивые и не очень. Старкова помедлила и села на доску, поболтала в воде ногами, а потом и вовсе улеглась на спину, отпустив свое транспортное средство в дрейф. Ослепительно голубое небо без единого облачка манило своей высотой, девушка закрыла глаза.       Ее выходной был спонтанным и незапланированным, даже странно, что ее научный руководитель предложила ей в эту пятницу отдых. Вообще Елизавета была не склонна к таким щедрым подаркам. И Алина была удивлена, когда женщина предложила ей взять выходной. - Лето, солнце, лови последние теплые деньки, - улыбнулась Елизавета. Старкова внимательнее пригляделась к женщине, ей показалось, что та явно нервничает, чуть щурится, едва заметно хмурится да еще и постукивает пальцами по столу, словно с нетерпением ждет ответа от Алины. Девушка не могла сказать, что Елизавета была строга или необоснованно требовательна, вовсе нет, но и лени не терпела, славилась своей дотошностью и вниманием к мелочам, за что Алина ее и любила безмерно, потому что сама всегда была внимательна к деталям. Старкова уже было набралась смелости, чтобы спросить Елизавету, все ли у той в порядке, но руководитель не дала ей этого сделать. - У тебя выходной, - заявила безапелляционно и буквально вытолкала из кабинета опешившую Алину.       Поразмыслив, девушка не стала сопротивляться, это было бы нелепо. В конце концов, когда другие отдыхали, она продолжала работать, собираясь досрочно защитить кандидатскую. Возможно, ей стоило поработать над ней и сегодня, но Старкова махнула рукой на все и позвонила Сафиной, надеясь на компанию в этот солнечный день. Но Женя собиралась на какой-то закрытый показ артхаусного фильма вместе с Давидом. - И не ворчи, - произнесла подруга, - это моя работа. Да уж, для Сафиной - киноведа и кинокритика - просмотр фильмов действительно был работой. Зоя же, на зависть подругам, еще в начале августа упорхнула в путешествие по Шухану и теперь посылала им с Женей фото этой прекрасной страны и, конечно, не менее прекрасной себя.       Так что Алина, оставшись без компании, решила, что почему бы ей и не отправиться кататься на сап-доске, ведь парк с тихой заводью был у девушки под боком. Здесь она выросла, здесь ее воспитывала тетя Ана, в этом прекрасном районе с тихим парком и прохладной водой старого русла реки. В последние годы здесь еще и развитая инфраструктура появилась, а цены на жилье взлетели до небес, выросли новостройки, целые жилые кварталы. Алина, если бы, конечно, кто-то спросил ее мнения, была не против, ей нравились новые, цветные дома, взмывающие ввысь.       Мимо проплыла смеющаяся и громко болтающая парочка, на мгновение нарушившая покой Алины, и снова стало тихо. Старкова наслаждалась минутами покоя и тишины. Святые, как же было хорошо! Она даже зажмурилась от удовольствия. И, казалось, что на мгновение задремала, потому что, когда зазвонил телефон, спрятанный в непромокаемый чехол, аж подпрыгнула, едва не свалив в воду весло. Это было бы досадно, ведь оно, в отличие от доски, еще как тонуло, и довольно быстро. Алина с подозрением уставилась на чехол. - Терпеньем я не наделен, но мне все лучше, да, мне все лучше, я удивлен! - орала бодрая мелодия.       Уж терпения-то Алине было не занимать, иначе она никогда бы не смогла работать с Елизаветой Беловой, тем ироничнее звучала эта лихая песня на звонке.       Старкова закусила губу. Отчего-то стало не по себе. Вроде все тот же пейзаж был вокруг: все та же тихая заводь и зеленые берега, и солнышко, позолотившее плечи, обсыпанные веснушками, все та же прохладная вода и легкий ветерок, и смех детей вдали, но откуда вдруг эти мурашки по коже?       Первым порывом было не брать трубку. В конце концов, у нее выходной. Елизавета едва ли побеспокоила бы ее, руководитель не из тех, кто меняет мнение на ходу. Зоя путешествует по Шухану, Женя вместе с Давидом, и... Мелодия стихла и заиграла вновь, заставляя кусать губы. Раздраженная тем, что ее спокойное и уединенное, близкое к медитативному времяпрепровождение нарушили, Старкова резко потянулась к чехлу и вытащила разрывающийся телефон. Он вибрировал в руке, мигал и чуть ли не подпрыгивал. Номер был незнакомым. Помедлив, девушка ткнула в экран, отвечая на звонок.       - Алло! - тон ее был нарочито грубоватым и раздраженным. - Госпожа Алина Старкова? - незнакомый мужской голос звучал скрипуче. Девушка даже поморщилась, показалось, что открылась дверь с несмазанными петлями. - Да, - коротко ответила Алина. - Следователь Златан, - представился мужчина, - вам знакома госпожа Елизавета Белова? Мурашки, пробежавшие по коже, стали крупнее. И яркая вспышка воспоминания заставила вздрогнуть. Вот так же раздался однажды ночью звонок в пустой и холодной - отопление еще не включили - квартире: «Госпожа Старкова? Беспокоит Первая городская больница Ос Альты. Госпожа Ана Куя кем вам приходится? Сообщаем, что она скончалась сегодня... в... Примите наши соболезнования...» - Да, - сел голос Алины. - Вы можете подъехать в Университет на кафедру? - последовал вопрос. - А что случилось? - взяла себя в руки девушка, пусть ее немного трясло, и тело вдруг стало неповоротливым и тяжелым, и доска дрейфовала куда-то не туда, но вопрос все же задала. - Госпожа Белова найдена сегодня в своем кабинете мертвой, - сухо ответил следователь, - я настоятельно прошу вас приехать.       Алине показалось, что мир дрогнул и потускнел, следователь говорил что-то еще, но слышалось это, как белый шум. Старкова никак не могла понять, чего от нее хотят. Елизавета мертва? Как это возможно? Алина же вчера разговаривала с ней! Она же переписывалась с ней поздней ночью. Она же... была молода. - Сердце? - зачем-то спросила девушка, хоть понимала, что вопрос прозвучал нелепо. Елизавета была здоровой молодой женщиной. У нее не было никаких заболеваний. Уж Алина бы знала! Или нет? - Я прошу вас подъехать, - тон мужчины стал и жестче, и требовательнее. - Хо... хорошо, - запинаясь, произнесла девушка.       Звонок оборвался. Старкова в оцепенении смотрела на темный экран телефона, там отражалось ее искаженное и бледное лицо, контуры его расплывались, словно в кривом зеркале. В голове никак не укладывалось, что Елизаветы больше нет. И зачем Алине подъезжать? И разве... сердечный приступ требует расследования? И почему ее руководителя не отвезли в больницу? Не успели? Ее нашли уже мертвой? Мертвой...       Невозможно, чтобы активная, энергичная, полная идей и планов на будущее, Елизавета была мертва. Так... не бывает! К сожалению, Алина слишком хорошо знала, что бывает, и еще как.       Пока судорожно вела доску к берегу, девушка не плакала, сжав плотно губы, сосредоточилась на том, чтобы достичь твердой земли как можно быстрее. - Алина? - знакомый инструктор коснулась плеча, - у тебя что-то случилось? На тебе лица нет. Старкова посмотрела на нее блуждающим взором и бледно улыбнулась. - Солнышком голову напекло. - Оу, - протянула девушка, - скорее холодный компресс! - Да, - прошептала Алина, - конечно. ***       На кафедре истории было душно, открытые окна не спасали, а современной системы кондиционирования в старом здании не было. Алина мчалась знакомыми коридорами, радуясь, что они пустынны, что никто не будет ее останавливать ненужными приветствиями.       Обычно Старкова была общительна, улыбчива и с удовольствием болтала с преподавателями, студентами, аспирантами, но не сегодня, не сейчас. В эту минуту она лишь раздражалась на себя, казалось, что собиралась слишком медленно и бежала к метро слишком долго, не успела заскочить в уходящий поезд, и пришлось ждать следующего. В обычное время и не обратила бы внимание на такое, а сейчас была готова и плакать, и себя ругать. И до тех пор не укладывалось в голове, что Елизавета мертва, пока не увидела полицию у ее кабинета.       У девушки проверили документы и пригласили следователя. В кабинет, однако, пускать не спешили. К ней вышел невысокий светловолосый мужчина, полноватый и в мятой рубашке, щетина покрывала щеки и подбородок, глаза глядели равнодушно. Он имел вид отталкивающий, но Старкова сказала себе не судить человека, не узнав его, ведь, в конце концов, у него наверняка много работы, он просто устал.       - Госпожа Старкова? - спросил, скользнув по фигуре Алине взглядом, и, дождавшись кивка, протянул руку, - Златан, мы общались с вами по телефону, – он показал удостоверение, по которому Алина скользнула мельком взглядом, перед глазами все расплывалось, сосредоточиться было невозможно. - Да, - кивнула Старкова, ответив на крепкое рукопожатие, - что с Елизаветой? - спросила поспешно. Следователь отвечать не спешил, потер рукой подбородок, заросший рыжеватой щетиной. - Она была вашим научным руководителем, верно? Слышать о Елизавете в прошедшем времени было дико и страшно, и трудно, и странно. Алина вздрогнула. - Да, - ответила, - мы... - В каких вы были отношениях? - В хороших, - мгновенно отозвалась Старкова, чуть нахмурилась, - мы дружили. Громко сказано, конечно, но уж точно не были всего лишь научным руководителем и аспиранткой. - Почему вас не было сегодня в университете? - спросил мужчина, - сегодня рабочий день. - Елизавета дала мне выходной, - ответила Алина, - сказала, что студентов сейчас нет, а кандидатскую я пишу на опережение, и... - Вы историк? - уточнил зачем-то Златан, перебивая. - Это кафедра истории, - растерялась Старкова и повторила вопрос, - что случилось с Елизаветой? - Ее убили, - был короткий ответ.       Алина попятилась. Казалось, что земля разверзлась под ногами, и девушка падает-падает-падает, не в силах замедлить это падение. Дыхание перехватило, перед глазами запрыгали черные точки. А следователь, не давая ей передышки, продолжал задавать вопросы. - Когда вы видели Елизавету в последний раз? - Вчера, - едва слышно ответила девушка, - вечером. Около семи. Я уходила домой. - Вы всегда уходите в одно и то же время? - По-разному. Порой... часто... приходится задерживаться, - произнесла Старкова. - Порой или часто? - резковато спросил Златан. Алина старалась дышать глубже, ей казалось, что она может упасть в обморок от духоты и свалившейся на нее информации. Убили? Кто? Почему? Как? - Часто, - коротко ответила Алина, - я... собираюсь досрочно защитить диссертацию. Произнесла и осеклась. Как же теперь она будет без Елизаветы? Что вообще теперь будет? - Вы... уверены, что ее убили? - зачем-то спросила Алина. Губы следователя искривила неприятная усмешка, в глазах мелькнул огонек, он медлил, словно бы собирался помучить Алину, шокировать ее. Или... проверить? Но не подозревают же они ее?! Это нелепо! - Да, - сухо ответил мужчина, - задушили. Чем-то тонким, леской, тонкой веревкой... гарротой, - он задумчиво смотрел на Алину, будто бы действительно прикидывал, смогла бы она это сделать или нет, - Елизавета вчера не уходила домой. Охранник на входе подтвердил, что она осталась на кафедре ночевать. Такое часто случалось? - Случалось, - пожала плечами Алина, - бывало много работы, а у Елизаветы хороший кабинет, удобный диван. - Вы оставались с ней? - прищурился Златан. И вновь Старковой показалось, что он в чем-то ее подозревает. - Бывало и такое, - Алина старалась говорить ровно и ничем не выдавать своего волнения, хотя под взглядом водянистых голубых глаз становилось неуютно, казалось, что мужчина желает ее просканировать, в мысли ее залезть, но никак не может и от того еще сильнее желает надавить. - Где вы были вчера вечером? - спросил мужчина. - Дома, - окончательно растерялась Алина. - Кто это может подтвердить? - наседал следователь. - Никто, - тихо ответила девушка, - я живу одна. - Родители? - Нет. - Молодой человек? - Нет.       С каждым вопросом Алина раздражалась все больше. Нашел удобного подозреваемого? И на основании чего?! Того, что Алина видела Елизавету последней? Так и охранник видел! Не он же ее убил! Убил... Святые! Какое страшное слово. В голове не укладывалось, что ее научного руководителя больше нет.       - Идемте! – грубовато произнес мужчина и направился к кабинету. Алина мгновение гипнотизировала приоткрытую дверь кабинета Елизаветы. Дыхание перехватило. Увидеть труп Беловой девушка была категорически не готова, перед глазами все смазалось в то мгновение, когда Златан открыл дверь. И дыхание со свистом вырвалось сквозь плотно сомкнутые губы, когда Алина поняла, что кабинет пуст. Совсем. Там не было ни тела, ни следов убийства, ни полицейских, ни криминалистов – никого.       Невольно задавшись вопросом, а во сколько произошло убийство, кто нашел тело и почему нет никого из коллег и руководства, Старкова двинулась к двери. Знакомый путь преодолевала, казалось, вечность.       - Оглядитесь, Алина, – произнес Златан, когда Старкова, наконец, под его недовольным взглядом вошла в кабинет, – все ли на своих местах? Быть может, что-то пропало? Старкова едва сдержала неуместный в данном случае смешок. Но следователь спрашивал невероятные вещи. Невозможно было вот так сразу сказать, пропало ли что.       Однако Алина послушно огляделась, скользнула взглядом по шкафам, забитым книгами, по столу, где лежали документы и стопки листов – работы студентов, на краю небрежно валялся ежедневник Елизаветы, Алина сама его подарила – золоченый обрез, красная кожа, на подоконнике грустил кактус, оставшийся без хозяйки, Белова каждое лето с нетерпением ждала цветов – кактус цвел в самую жару, вот и сейчас белый бутон был готов раскрыться, являя миру прекрасный цветок, на диване был сложен аккуратно плед, и лежала подушка, была приоткрыта дверь в крошечный санузел, спрятавшийся между двумя стеллажами, и... сдвинута картина, изображавшая осенний равкианский пейзаж.       - Вы знаете код от сейфа? – проследил за взглядом девушки следователь. Старкова отрицательно покачала головой. - Но вы же были в хороших отношениях с госпожой Беловой, – с нажимом произнес Златан, глаза его недовольно сверкнули. - Но не в настолько близких, – тихо произнесла Алина и устало сгорбилась, словно бы это ее придавила могильная плита, силы в одно мгновение покинули девушку. - Точно? Вы уверены? – продолжал давить мужчина. - Уверена ли я в своем незнании? – с иронией спросила Алина, вскинув бровь, и осеклась, когда мужчина поджал губы, – извините, – произнесла, – на первый взгляд, все на своих местах.       Златан громко засопел, а потом махнул рукой на дверь. Алина кивнула и вышла из кабинета, ощущая себя опустошенной, дернула носом, в последний миг уловив запах духов наставницы – ландыш и фиалка. С трудом сдержав всхлип, Старкова остановилась в коридоре, скользя блуждающим взглядом по стенам и окнам, не в силах задержать на чем-то взор.       - Господин Златан, - послышалось вдруг, - господин Златан! Алина резко обернулась, глаза ее расширились от удивления.       К ним бодрым шагом направлялся... Николай Ланцов. Они не виделись, наверное, уже год как, с тех пор, как проходила встреча выпускников школы. Алина редко там появлялась, ей было неприятно видеть Мальена, но в тот раз ее бывший парень пропустил встречу, и Женя уговорила Старкову пойти. Тогда они разговорились с Николаем, с которым дружили в школе. Он строил карьеру в следственных органах, вопреки воле семьи, что было неудивительно, Ланцов всегда был бунтарем, скорым на выдумки и проделки.       Старкова уже хотела ему кивнуть, как он едва заметно отрицательно качнул головой, и Алина замерла в удивлении. Николай направился к Златану с какими-то бумагами и бросил на Старкову выразительный взгляд. Едва слышно тренькнул телефон, и девушка, отвернувшись, открыла сообщение: «Мы не знакомы! Сделай вид, что тебе плохо и нужно в уборную. Встретимся там». Старкова вздрогнула, привлекая ненужное внимание, но это, наверное, было ей только на руку. Ох, не зря они в школе с Женей в театральный кружок ходили.       Удалив сообщение, Алина демонстративно покачнулась и прошептала: - Извините меня, пожалуйста, - дышала неглубоко и тяжело, - мне нужно в уборную. Все это... слишком. Златан ответил ей настороженным взглядом, но Алина не собиралась дожидаться его разрешения и, покачиваясь, направилась в сторону туалетов.       Как только за ней закрылась дверь, девушка бросилась к раковине и выкрутила вентиль на максимум. Плескала себе в лицо ледяной водой, словно пыталась смыть последние часы от момента, как узнала о смерти Елизаветы. Невозможно. Невозможно. Как же так? На глаза навернулись слезы. И Алина яростно их смахнула.       Хлопнула дверь. Старкова подскочила от неожиданности и обернулась. - Умница, Пышка! - Ланцов шагнул к ней, - а теперь послушай меня внимательно. Он был необычайно серьезен, хоть и назвал ее старым-старым прозвищем, от которого на мгновение стало теплее в груди. Да, в школе Ланцов называл ее Пышка за любовь к этой выпечке, которую Алина могла съесть целый пакет, перемазавшись в сахарной пудре и масляном жире. И ей не было стыдно! Таким собранным Николая Алина еще никогда не видела, вечный балагур и шутник, он даже проблемы всегда пытался вышутить, теперь же в глазах его застыла тревога. - Николай, что происходит? Я не понимаю, - голос дрожал. - Этот мудак, - поморщился Ланцов, - собирается сделать тебя главной подозреваемой. - Что? - прошептала Алина и шарахнулась назад, ударилась бедрами о раковину, брызги воды полетели на белую футболку. - Между прочим, скажи спасибо Мальену, - торопливо продолжал Николай, - он помощник Златана, он узнал, что тебя собираются объявить главной подозреваемой. И послал меня, сам сказавшись больным, знал, что с ним ты говорить не будешь, а со мной - да. - Я все еще не понимаю, - затрясла головой Алина, - объясни толком! - Златану нужно быстро раскрыть дело, убийство резонансное, Белова была видным ученым. - Ну... да, - осторожно кивнула Алина, слышать, как о Елизавете говорят в прошедшем времени, было просто невыносимо. Но, кажется, сейчас не время для эмоций. - Ему нужен мгновенный результат. И ты удобный вариант, - пояснил парень. - Но я не преступница! - повысила голос Старкова, теперь она не на шутку разволновалась и дышала загнанно уже не играя. - Тише, - в глазах Ланцова мелькнуло сочувствие, - тише. Я знаю. Я верю. Но Златану плевать. Тебя не удивило, что он вызвал тебя в университет? Не удивило, что вообще знает о тебе? Ошеломленная и дрожащая, Алина отрицательно покачала головой. Ланцов посмотрел с жалостью. - Смотри, – он протянул ей свой телефон.       Алина с трудом сфокусировалась на экране. Там был сфотографирован клочок бумаги, неровный, словно листок вырвали откуда-то, с заломами, будто по нему водили пальцами, невольно сминая. Девушка сразу узнала почерк Елизаветы, только неровный, прерывающийся, словно бы женщина писала из последних сил. А еще клочок бумаги покрывали бурые пятна, не разу Алина поняла, что это кровь. А когда поняла... Ее замутило так сильно, что она отвернулась, думая, что ее сейчас вырвет. Ощутила робкое прикосновение теплой руки к спине. - Дыши, Пышка. - Он хочет посадить меня на основании клочка бумаги?! - прошипела, глядя на воду. Перед глазами все расплывалось. - Я даже не знаю, что это значит! - хотелось кричать, но выходило только яростно шептать.       Собрав волю в кулак, Алина снова посмотрела на фото. Стол, кровь, клочок бумаги, неровный почерк. Алина – роза! Алина... Николай молчал. - Я не понимаю, - шептала Алина, - не понимаю, - слезы все же навернулись на глаза. Старкова задышала через рот, подавила всхлип и обернулась, отдала Ланцову телефон. - Что мне делать? - задрожала Старкова, - что делать? Николай серьезно посмотрел не девушку, минуту раздумывал. - Сейчас ты возвращаешься к Златану, ведешь себя спокойно и уверенно. Задержать тебя не за что. Доказательств пока никаких нет. Отвечаешь подробно на все его вопросы. Затем я приеду к тебе, и мы поговорим.       Алина в корне была не согласна с таким планом. Но это хотя бы был алгоритм действий. Сама сейчас что-то решать девушка была неспособна.       Она еще раз умылась. Глубоко вздохнула и вышла из туалета. Привычные стены не выглядели более безопасными. Перед глазами все еще стоял листок заляпанный кровью. "Почему кровью, если Елизавету задушили" - мелькнула мысль и пропала, сменивший другой.       Алина - роза! Что хотела сказать ее руководитель?       Алина... Что она не успела написать?