Только б не мучиться

      Когда перестали носить еду, Ваня даже обрадовался. К этому времени он уже настолько заебался сидеть и ничего не делать, что почти буквально лез на стену: по крайней мере, однажды достал до потолка. Разозлился, прочитав очередной тупой высер тупого идиота, и ёбнул ногой по лампе… Наверное, этому ещё поспособствовала случайно обнаруженная нычка красного вина. Или она была целиком и полностью в этом виновата. Ведь в здравом уме не придёт такое в голову?       Ну вот Ване пришло, наверное, винчик креплёный попался. Но лучше бы не приходило.       Потом он лежал два дня, потому что мышцы ему за такие приколы сказали «иди на хуй». Он бы и рад, но такого добра в хате не завалялось. Жаль.       Момент, когда все ломанулись на улицу, он пропустил — как обычно, спал. Проснулся уже от голосов и ощущения, что под окном кто-то включил кино. Он высунулся наружу, убедился, что не показалось, кино показывали в риалтайм.       Первый порыв бежать и кричать «Ура, свобода» Ваня всё-таки подавил. Заставил себя дойти до душа, тщательно намылся, будто на собственную свадьбу собирался. Ну или на обрезание, наверное, там тоже очень важен подготовительный ритуал. После заварил чай, уселся на балконе с чашечкой и набрал Ди.       Люди внизу передвигались бессистемно. Кто-то грузил вещи в машину; кто-то стоял на тротуаре и тупо оглядывался; кто-то уверенно и целеустремлённо шагал вперёд — но куда именно, было не разглядеть. Ваня прикинул: а что ему-то самому хочется?       Увидеться с Ди — да, но что дальше? Завалиться в магазин, взять по пивку и пойти на набережную праздновать? Или бежать покупать билеты на самолёт, чтобы улететь от этого безумия? Может быть, перед этим стоит узнать, что же всё-таки творится в этом ёбаном мире?       Ваня сбросил вызов, не дожидаясь ответа — тем более что соединение опять лажало. Какая-то мысль царапнула откуда-то из подсознания, словно он забыл что-то важное, а теперь оно рвётся о себе напомнить. Нахмурившись, он отмотал назад — так, магазин, самолёт, мир. О чём он подумал параллельно?       Сосредоточиться никак не получалось. На улице пронзительно закричала девушка, затем раздался звук, идентифицировать который не получилось. Ваня выдохнул сквозь зубы, отставил чашку.       Харе сидеть. Пора бежать навстречу долгожданной свободе.              Первым делом Ваня заглянул в киоск, где обычно покупал сигареты. Продавщицы, конечно, внутри не было — кто ж в своём уме придёт на работу, когда официально разрешили сидеть дома? Тем более в Сербии, где походы до работы в целом считались чем-то неприличным.       Правда, дверка у палатки как будто приоткрылась — может быть, она всё-таки пришла, но отбежала по делам и сейчас вернётся? Ваня посмотрел с тоской на блоки, выцепил сразу свои любимые — так близко и так недостижимо.       Зайти и взять, оставить деньги? А вдруг их украдут? Тогда получится, что Ваня сам украл сигареты. Его будет разыскивать Интерпол, поймает, кинет в застенки, а потом по традиции вернёт на родину. Чтоб, так сказать, никогда не повторял.       Хотя как повторить-то в ИК «Полярный волк», что в Харпе? У соседа по шконке разве что спиздить зубную щётку. Если захочется побыстрей суициднуться. Или нет, там за другое казнь в терапевтических целях прописывают.       Впрочем, у них тут есть способ попроще — вон облако пиздует в их направлении.       Что оно никуда не рассеялось, Ваня узнал позавчера. А вчера кто-то написал, что у Франции оттяпали значительный кусок. Отомстили британцы за Норманнское завоевание, пусть и заняло это у них десять веков. А некуда просто торопиться было: тактика китайских посиделок на берегу оправдала себя, можно сказать, полностью.       Дилемма Вани решилась сама собой — у него на глазах седой бородатый мужик скользнул в приоткрытую дверь, покидал в сумку блоки, а выходя, ещё и толкнул плечом. Никаких денег он не оставил.       Правда, поступить так же Ваня всё же не смог: взял себе только один блок и всё-таки подсунул под забытый журнал купюру. Последнюю наличку, конечно… но совесть стоила ещё дороже.       Первый глоток дыма был похож на божественное откровение, снизошедшее в момент особо истовой молитвы. Ваня даже зажмурился от удовольствия, настолько ему стало хорошо. И облако перестало тревожить, и будущее стало сразу светлым и… безоблачным, и все сразу сложили оружие и станцевали танец примирения из индийских фильмов.       Однако всё хорошее имеет свойство заканчиваться, вот и сигарета подошла к концу, забрав вместе с собой весь позитивный настрой. Ваня уронил окурок под ноги, раздавил его носком ботинка, обернулся в поисках урны — и тут же об этом забыл. Люди вокруг вели себя… ну вот как в кино показывают, когда наступает анархия. Или там наступало что-то другое? Про анархию рассказывали в универе на парах по философии, Ваня, как обычно, слушал жопой, зато Ди потом долго недоумевала, почему все неправильно понимают это слово. Подумывала стихотворение написать, но, кажется, не срослось.       Из супермаркета пёрли продукты целыми тележками; чуть в стороне две бабки вырывали друг у друга тряпичную сумку; раздался стеклянный звон — кто-то кинул камень.       Ваня передёрнул плечами. Всё это выглядело абсолютно мерзко, равно как и прокатившаяся мимо него урна, из которой щедрой рекой сыпался мусор. Откуда только взялся? Они же, считай, два месяца по домам сидели, никуда не выходили.       Хотелось закрыть глаза и забраться обратно в свою нору, но с такими соседями, наверное, всё-таки не стоило. Но кое-что в желании вернуться было здравым: лучше было собрать сумку с самым необходимым, пока его не растащили на сувениры.              Старый рюкзак снова пригодился. Ваня закинул туда несколько сменных футболок, одну толстовку и пять пар белых носков, утрамбовал сверху старенький ноут, в карман сунул зарядки. Подумал немного, упаковал заодно кухонный нож и бритву — чтобы не терять время на облагораживание рожи прямо сейчас. Сгрёб какую-то мелочь, даже не задумываясь: чайные пакетики эти мерзкие, батарейки, блистер обезболивающего, три зажигалки, оба паспорта и блокнот с зацепленной за него ручкой.       Ди же убьёт его, если в тревожном чемоданчике не найдётся места стихам.       Уходить вообще не улыбалось, хотя, казалось бы, ещё недавно душу бы продал за такую возможность. Ваня мысленно перебрал, что может ещё понадобиться, и понял, что ни черта не знает о выживании вне цивилизации. Надо было в «Сталкера» играть, а не в дотку резаться сутками.       Да и нужно ли это вообще? Может, он зря психует и перестраховывается, а на самом деле уже через полчаса подъедет полиция, разгонит всех обратно по домой и вернёт на посты загулявших разносчиков жратвы.       Это же Сербия, чувак. Тут работать — невежливо.       Уже на улице Ваня открыл приложение такси и с удивлением обнаружил, что его выкинуло из аккаунта. Пароль вроде был сохранён в памяти устройства… но приложению он почему-то не понравился. С глухим «блядь» Ваня сунул телефон обратно в карман.       Видимо, судьба у него была такой — ходить к Ди пешком.       Как хоббит до горы и лучше бы в конце ему не нужно было кольцами швыряться, а то за такое и в нос можно получить.       Что сравнение не самое удачное, Ваня обнаружил уже через две улицы — потому что там его уже поджидали, мать их за ногу, приключения. И вовсе не добренький Том Бомбадил, а вполне себе злая толпа не совсем адекватных людей. И люди эти штурмовали… нет, не Ривенделл, но кое-что близкое к тому: банкомат.       Ваня невольно шагнул назад, прячась за углом, но тут же себя одёрнул: он же почти двухметровый мужик, вон у него майка рвётся на груди от почтения, ему ли бояться толпы? Среди них же ни одного человека с пластиковым стаканчиком! Тут даже космонавт не испугается. Не может же он быть трусливей этих… современных рыцарей крестового похода против здравого смысла.       И как раз здравый смысл подсказал: а они ведь правы. Банкомат был нужен и ему — ведь все его деньги лежали на карте. Снять бы хоть пару сотен на всякий случай…       Но, судя по шуму, банкомат сотрудничать отказывался. Ваня подошёл ближе: людское море волновалось во вполне конкретном направлении: они пытались заставить железную коробку работать и ругались не друг на друга, а на банк.       — Како да подигнете свој новац? — громче всех возмущалась женщина в розовом берете. — Прво су обећали да ће све задржати, али сада ништа не дају!       Ваня не понял дословно, но общий смысл уловил: что-то про Сбербанк, который сделал вид, что никаких вкладов у него не было, где счёт открывали, туда и идите.       — Сви су већ побегли са нашим новцем! — ответили ей из толпы. — Не маре за људе, само да се спасу…       Некоторые вещи, похоже, от страны не зависели и происходили везде и всегда одинаково.       Вздохнув, Ваня поправил рюкзак на плече и вернулся на свою тропу к Ородруину. В голову пришла фраза Ди о том, что Орлы Эйрлайнс бесплатно не летают, и он усмехнулся тому, как его опять мотнуло в сторону беззаботного студенчества. Тогда не было ещё ни ковида, ни облаков, ни лысых мудаков, зато была вечная дружба, вино до рассвета и неугасимое желание жить и радоваться каждому дню, каждому часу, каждой секунде.       И куда всё делось?              Везде на улицах происходило примерно одно и то же. К счастью, совсем до погромов дело не дошло, люди не настолько озверели и не настолько поддались панике.       На середине пути Ди прислала сообщение с просьбой зайти за ней, и Ваня кинул в неё стикером с хомяком в тёмных очках, потому что с Чёрным Плащом на ходу найти не смог. Получил в ответ Гаечку, попробовал ответить Вжиком, но телефон мигнул отсутствующим сигналом.       Они встретились во дворе дома Ди — та сидела на лавочке и смотрела куда-то в сторону отсутствующим взглядом. Рядом с ней стояла пустая чашка, у ног — тоже рюкзак, но поновей и почище. Ваня подошёл ближе, скинул свой, упал на сиденье, положил голову Ди на плечо — правда, для этого ему пришлось сползти и выставить в проход свои километровые ноги.       Хорошо, что никому из соседей не вздумалось выйти погулять, не пришлось даже делать вид, будто ему стыдно. Единственное, что он чувствовал, — это абсолютную беспомощность. Вот что им надо было делать? Как реагировать? Бежать, оставаться? Искать… но чего? Решение мирового кризиса? Или средство спасения от облака?       Что там вообще делали гэ-гэ во всех этих дебильных фильмах?!       Ди вздохнула, поёрзала, и Ваня сразу выпрямился — пусть она и не была типичной хрупкой звонкой девочкой, но наверняка ей было не очень удобно держать его на своём плече со всеми тараканами. Это ж точно тяжелей, чем целый мир!       — Какой план? — спросила она, по-прежнему не глядя на Ваню.       Тот пожал плечами. За последние пять минут, увы, никакого озарения на него не снизошло, зато воображение уже нарисовало кучу совершенно идиотских сценариев, которые даже в разговоре с лучшей подругой нельзя было озвучивать.       — Надо отсюда валить, — сказала Ди, как будто это не было очевидно.       — А куда? — поинтересовался Ваня. — И на что? У тебя есть наличка?       — Пешком.       Да уж. Ваня бы поаплодировал этому гениальному ответу, если бы не отчаянная реальность надвигающегося на них пиздеца.       — Ну а что ещё? — Ди повернулась к нему, подтянула одну ногу к себе. — Мы тут всё равно чужие. Пойдём домой.       Ваня покачал головой.       — Блядь, Ванька! Не время включать благородную девицу. Надо брать свою жопу в руки и решать эту проблему самостоятельно.       Ди дёрнула свой рюкзак на колени, вжикнула молнией и шлёпнула Ване на грудь какой-то листок. Он перехватил и развернул бумажку — она оказалась каким-то то ли флаером-переростком, то ли гномо-афишей.       — Что это?       Весь текст на ней был на сербском, ровно посередине крупным шрифтом выделялось слово «Склониште». Чуть ниже, судя по значку и знакомым сокращениям, был адрес — но где это находилось в городе, Ваня не знал, видимо, туда их ни разу судьба не заводила. А вот картинка в переводах не нуждалась: квадратный домик с решётками на окнах и бронированной дверью ничем другим, кроме как убежищем, не мог быть.       — Ты хочешь сюда? — Ваня помахал бумажкой.       — Нет, — Ди поморщилась, — но надо бы посмотреть, что там и как.       — По-моему, в Валькин Дед ничем хорошим это не закончилось.       — По-моему, у тех, кто сдаётся и плывёт по течению, хорошего не бывает в принципе.       Ваня был с ней согласен, но внутри всё по-прежнему сопротивлялось. Они же не герои боевика, чтобы вот так взять, собрать рюкзаки и поскакать навстречу неизвестности, изящно поправляя причёски на ходу.       — В переплёт мы попали, — задумчиво протянул он, — я жду первого акта. Ля-ля-ля, только бы не глагольная рифма.       Ди улыбнулась:       — Всё-таки рифмуешь?       Отвечать на это явно не требовалось, и Ваня промолчал, про себя перебирая варианты продолжения. В Дубае, например? Хотя нет, в Дубае в переплёт попадают особо одарённые. Достали? Нет, глагольная — признак хуёвых поэтов. Гитары? Какой-то не пришей козе баян…       Где-то за их спинами заплакал ребёнок, и Ди повернулась в ту сторону всем корпусом. Мелкий зашёлся криком, захлебнулся, но всё-таки нашёл силы на второй раунд и снова включил свою детскую сигнализацию.       — Хорошо, что я так и не родила от… — Ди проглотила имя, явно не желая вспоминать своего бывшего прямо сейчас. — Была бы сейчас не жизнь, а…       — Праздник, — хмыкнул Ваня. — А что, неточная, но зато и не банальная!       Ди небольно стукнула его по плечу, но он охотно подыграл, изобразив из себя умирающего рыцаря без страха и упрёка.       Хотя, наверное, к нему упрёки всё-таки налипли.       Пока Ваня актёрствовал, ребёнка успокоили, но тишина, конечно, возвращаться и не думала. Или он просто отключился на время, а фоновый шум звучал постоянно? Хлопали двери подъездов, всё ещё разговаривали люди, заводились машины, что-то падало, разбивалось, что-то выбрасывалось.       Но и забиралось с собой тоже немало.       Люди уходили, оставляя за собой свои привычные жизни, свои ежедневные ритуалы, свои надежды и чаяния, планы и мечты. Или надежду они уносили в бананке? Запрятав так глубоко, чтобы даже самим не с первого раза найти. Чтобы не нашли пограничники и не вытащили карманники. Чтобы она лежала там, маленькая, испуганная, в темноте. И не смела выпорхнуть.       Ваня подтянул одну ногу, поставил кроссовок на сидушку. А чем, в сущности, они отличались от него самого, бегущего от неправедной, несправедливой, ужасной в своей безжалостности войны? Тем, что война правда убивала, а про облако никто так ничего и не объяснил?       Может, оно ничего плохого с собой и не несло. Никто же из него не выходил. Где доказательства, что они там погибли? Их нет, как и доказательств, что они живут теперь свою лучшую жизнь, переродясь в древнеегипетских богов.       Ваня окинул взглядом дворик и часть улицы, что виднелась из-за бока старой пятиэтажки — такие в Питере были в центре через один. А тут — почти на окраине. И всё равно почти как дома.       Мерзкое ощущение в грудине, возможно, интуиция, подсказывало, что он себе врёт. А ещё — что пора подхватывать рюкзак и валить прочь отсюда. Сидеть на лавочке и бессмысленно пиздеть они смогут и когда-нибудь потом, а сейчас пора двигать. И Ди с собой забирать, которая, конечно, изо всех сил храбрится, но напугана куда больше, чем показывает.       Здесь-то им что уже ловить… Банки не работают, магазины, видимо, тоже. Интернет сдыхает через раз, но и он же наверняка скоро совсем закончится? За него никто не платит… Вода в кране продолжит литься или тоже помашет своим хлорным хвостиком?       С другой стороны — и куда они уйдут пешком? Будут ловить попутку? А кто захочет брать к себе двух лишних людей?..       В том, что самолёты всё ещё летают, а поезда делают колёсами «чух-чух», Ваня сомневался. Ну или делают они это только для избранных.       Как наверняка банкоматы работают только для банкиров, а магазины — для их владельцев. Кому как не им пользоваться ситуацией…       — Румыния, Молдавия, Украина, — пробормотал Ваня, старательно вспоминая карту Европы. Получалось чуть больше, чем дохуя. — Если мы в Россию-матушку.       — Там мама, — тихо откликнулась Ди.       Да, мама. Какой у них был выбор?       — А там до Хабаровска? — Ваня улыбнулся, хотя какое уж тут веселье. — Вроде накрывать должно поперёк, а не вдоль.       — Или вдоль, а не поперёк? — Ди нахмурилась, вычисляя геометрические отношения между облаками и территориями.       — Может, и по диагонали.       — Перпендикулярно.       — Алмазно-поебально!       — Поебабельно?       — Заебубельно!       Они рассмеялись в один голос, вспугнув облезлую ворону — та недовольно крякнула в их сторону, прежде чем сняться с места и с некоторым трудом долететь до ближайшего тополя. Ваня невольно проследил за ней взглядом, отмечая общий нездоровый вид птички; но не успел он озвучить это, как ворона снова крякнула и повалилась на асфальт.       И, похоже, уже не собиралась подниматься.       Ваня передёрнул плечами, чувствуя, как по предплечьям побежали мурашки. И чего тут бояться-то? Подумаешь, ворона сдохла. Они же постоянно дохли, разве нет? Постоянно на обочинах, газонах и даже шоссе валялись птичьи трупики — некоторые раздавленные, но и встречались и целенькие, почти не тронутые никакими блохами. Это же было обычным делом, да?       Примерно как отсутствие домашних животных. И бездомных тоже.       — А что мы жрать будем? — спросил он, пытаясь отвязаться от тупых мыслей. Были же вопросы насущнее. Нет ничего насущнее сытого пуза.       Ди расстегнула рюкзак, продемонстрировала с гордостью запасы:       — Я взяла всякие печеньки, ещё тут есть твои обожаемые дошираки… как ты их вообще ешь… — Она порылась в ярких упаковках. — Есть ещё чипсы, но это мне. Ну и макароны я тоже забрала.       — До России не хватит. Даже, кажется, до… какой у нас тут соседний город?       — Да найдём по пути. Ну зайца подстрелишь, если что.       Ваня неверяще уставился на Ди. Она что, успела сойти с ума?..       — Ну глазками ты хорошо стреляешь, — добавила подруга с таким непроницаемым лицом, что Ваня чуть не перекрестился.       Ей-богу, верь он в бородатого дядьку на облаке…       Из рюкзака выпал сникерс — и Ванина рука тут же сама собой к нему метнулась. Он даже подумать не успел, как уже сорвал обёртку и впился зубами в шоколадку. Ещё только застонать не хватало!       Ди явно ожидала этого, потому что, не меняясь в лице, выложила ещё одну, после чего застегнула — не без труда — молнию.       — Пища богов, — пробормотал Ваня, убирая вторую шоколадку в карман. — Теперь я заряжен на сотню кэмэ.       — Тогда потопали.              Идти оказалось не так уж и уныло. Но и не так весело, как после клуба, разумеется, однако никаких страданий тоже не наблюдалось. Ди порывалась танцевать время от времени, подзуживала придумать походную песню — и сразу попробовала напеть её себе под нос на мотив «Вместе весело ходить по просторам», но явно с другими словами. Не сильно подходящими детской песенке.       Ваня шагал молча. Смотрел по сторонам и удивлялся, как он раньше не замечал, насколько похожи два города — его родной, хоть и не родной Питер и Белград. Не один в один, конечно, жаркий юг разве сравнишь с северным болотом, но дух — дух был почти один и тот же. Старые дома, новостройки между ними, бесконечное небо и неторопливые люди.       А поверх всего этого — почти неосязаемое, но абсолютно точно висящее в воздухе предчувствие беды.       Беззаботность Ди раздражала, но не настолько, чтобы ей это высказывать, тем более что он и так слишком хорошо её знал. А ещё знал, что план придумывать ему — не потому, что он тут один из них мужик, а просто потому, что Ди умела только импровизировать, пусть и виртуозно. А в их ситуации как будто лучше было заранее ко всему подготовиться. И по сторонам смотреть очень внимательно.       Кроме скоропостижно скончавшейся вороны, Ваня заметил ещё одну чёрную птицу, которая тоже склеила ласты, и трёх голубей, задумчиво взирающих на происходящее с памятника. Голуби выглядели вроде бы здоровыми, не считая того что сидели почти неподвижно и даже не пытались сожрать содержимое опрокинутой кем-то урны.       Наверное, сытые были.       Через три часа они без приключений дошли до частного сектора. Теперь их окружали не хрущёвки, а вполне себе приличные, местами даже очень приличные дома: в большинстве своём двухэтажные, но встречались и повыше. Солнце медленно сползало к горизонту, а на Ваню вдруг снизошло озарение: а ночевать-то им как и где?       Проситься в гости на постой? Забираться в дома, выглядящие пустыми?       Да и были ли тут вообще пустые? Жили-то тут люди явно обеспеченные, наверняка с неплохими запасами. Зачем им бежать, как простым смертным? Логичнее же запереться и ждать, пока всё рассосётся само собой. Хотя могло быть и так, что хозяева улетели на юга ещё раньше, поэтому сидят теперь там на чемоданах.       Значит, можно было попробовать всё-таки поискать пустые. Вопрос о том, как попасть внутрь, Ваня решил оставить на потом.       Темно ещё не было, поэтому по окнам вычислить не получалось. Дёргать все калитки? Громко здороваться в пустоту? Просто лезть наудачу через забор?       — Вань, там гараж какой-то, смотри. Дверь вроде бы открыта… — вдруг подёргала его за рукав Ди. — Может, проверим?       — Хочешь угнать машину? — не поверил своим ушам Ваня.       — Пока ещё нет. Но вдруг что пойдёт не так?