Flamma obscura

***

      Ёсан рассматривает спину Хонджуна, который достаточно бодро шагает впереди.       При последней встречи на территории магов огня Хонджун не показался ему хорошим собеседником. Он вообще мало говорил и по большей части агрессировал на всех присутствующих. Он помнит его ещё со времен академии. Там Хонджун всегда был самым молчаливым в их компании, поскольку основную часть свободного времени он проводил за книгами.       Хонджун умён, начитан и очень хорошо умеет скрывать свои эмоции от других. Единственным, кто мог его читать, — Юнхо. Но сейчас его нет рядом, и Ёсану придётся самому разбираться со всем этим.       С безумно болтливым Хонджуном…       — Ты чего притих? — Хонджун останавливается, а Ёсан чуть не врезается в него. — Задумался?       Ёсан осоловело глядит на мага, что выглядит не так, как раньше. И нет, дело не в изменении с Силой и цветом волос. Сам Хонджун сейчас излучает абсолютно другие эмоции.       Словно он был знаком с двумя разными версиями Хонджуна.       — Да так. Обо всём и ни о чём. Не знаешь, как у дела у Сонхва? Я его не видел с того раза в Аене. Думаю, он меня никогда не простит. — Ёсан сменил тему.       Хонджун поджимает губы, отвернувшись от Ёсана. Поправив сумку на плече, где мирно сопит щенок, которого Хонджун категорически отказался оставлять у магов земли, он двигается дальше, оставляя Ёсана со своим вопросом посреди леса, что был самой короткой дорогой к поселению магов огня.       — Сонхва добрый, думаю, он простит тебя.       Ёсан плетётся за Хонджуном, который неохотно, но отвечает на вопрос.       — И это же не твоя вина! — Хонджун, не переставая шагать, оборачивается через плечо к магу, обворожительно улыбаясь.       — Я не чувствую твоих эмоций, Хонджун. О чём бы я тебя не спросил, ты словно щитом закрыт от меня.       Ёсан замирает, ожидая реакции мага воздуха. Но тот, не сбавляя темп, продолжает путь.       Ёсан шумно выдыхает. Он знает, что маг слышал вопрос. Он всё-таки догоняет Хонджуна, поравнявшись с ним плечом к плечу.       — Я не знаю ответа на твой вопрос. И не смотри на меня так, — Хонджун улыбается, гладя притихшего щенка в сумке.       — Его подарил Юнхо?       — Нет, Вону, — Хонджун останавливается, смотря в упор на мага земли.       Ёсан морщится, ничего, чистое полотно. Никаких эмоций он не мог считать.       — Это мило. Хороший подарок от брата.       Оба двигаются дальше, если они так будут останавливаться, то к ночи они точно не дойдут до магов огня.       — Возможно, ты не можешь меня считать, потому что я ничего не чувствую? — Хонджун поворачивает голову к Ёсану.       — Я же чувствую, — бубнит себе под нос маг земли.       — Но я не могу читать твои эмоции. Я и раньше не мог. Ты всегда такой угрюмый был. И ты меня жутко бесил.       — Почему? — из Ёсана вырвался легкий смешок, это показалось ему забавным.       — Я ревновал тебя к Юнхо.       Ёсан смеётся ещё громче.       — Меня, к Юнхо? Он же мне как старший брат, — Ёсан толкает Хонджуна в плечо. — Стоп.       Оба мага останавливаются.       — Ты же не помнишь Юнхо.       Хонджун моргает пару раз, закусывая губу.       — Ну, видимо, что-то помню о тебе, — быстро выпалил Хонджун. — Или Юнхо помнит тебя. А мы же...       Ёсан обрывает мага, не давая ему дальше оправдаться.       — Я тебе не говорил про слияние, — Ёсан резко дёргает за руку Хонджуна, разворачивая всем корпусом к себе.       — Ты сам мне сказал об этом, когда мы были в замке.       — Я не говорил!       — Говорил!       — Нет! — выкрикивает Ёсан.       — Не ори на меня. Это все влияние Минги, — он отворачивается от мага, оставляя его в полном замешательстве.       — На тебе какой-то артефакт, что скрывает твои истинные эмоции. Вот почему я тебя не чувствую. И ты прекрасно помнишь, кто такой Юнхо. Ты же врёшь мне с самого пробуждения. Ты ведёшь себя, не как всегда.       Ёсан складывает руки на груди, не двигаясь дальше.       — Ты для меня опасен, пока в твоей голове Минги, — Ёсан раскрывает рот от услышанного, а Хонджун спокойно идёт дальше, даже ни разу не обернувшись на него.       Потому что дорогу к магам огня Хонджун уж точно знал и без помощи Ёсана.

***

      Очнувшись, Уён пытается открыть глаза. Но получилось только с одним, второй, по всей видимости, опух от ударов охраны. Боль смешалась в единый поток, теперь сложно понять чётко, где болит. Болит всё.       На этот раз он отключился от удара в ребро. Наверное, уже сломанного. Уён пробует повернуться на бок, но ему даже это не удаётся.       Сколько прошло времени? Сколько ещё ему придётся вытерпеть? И почему отец всё время говорит про Вону?       Пока Уён пытался сложить мозаику из своих мыслей, боль словно нитями уходит из него. Размышление над словами некромага отчего-то заставили боль отступить.       Сильно хотелось пить, но сил дотянутся до стакана, находящегося у края креплений цепей, нет. Возможно, это было не так и нужно ему. Какая разница, он всё равно умрёт.       — Вижу, что ты пришёл в себя? Снова... — Уён не видит, но чувствует рядом отца. Он кружит вокруг, словно смерть, пытаясь цепануть его своими зубами. У него это уже практически получилось.       — Почему Вону? — хрипит Уён, едва слышимо.       — Он такой же, как и ты, как и другие. Умный, смелый, эрудированный, сильный… — последнее явно сказано с особой гордостью, — и ты такой, но почему-то упрямишься. Сдайся, Уён. Тебе нечего терять, — приторно-сладко тянет Джинчоль, поглаживая сына по разбитому лицу.       Эти прикосновения, леденяще-мертвяцкие, отрезвили Уёна.       — Что нужно сделать? — кашель срывает голос мага.       Джинчоль выпрямляется во весь рост, радостно хлопая в ладоши.       — Всего лишь умереть!

***

      Уён переводит взгляд своего единственного видящего глаза на отца. Тот улыбается широко, не скрывая свои эмоции.       Тьма не кажется уже чем-то страшным, возможно, там есть свобода.       Уён вдруг понимает, что это не его мысли. Это ему подсказывает то, что находится внутри его — Сила…       — Давай попробуем, — маг хочет улыбнутся, как его отец, но улыбка из-за разбитых губ больше похожа на гримасу безумца.       Джинчоль снова начинает подключать аппарат к телу Уёна в надежде, что на этот раз точно получиться закончить начатое.       И Уён тоже был готов к этому.

***

      — Я в детстве всегда мечтал попасть к вам, — Вону идёт за Сонхва, рассматривая длинный коридор, ведущий в купальни магов воды.       Высокие потолки украшены витражами с рисунками древних мифов о магах воды. Русалки, водяные и прочая нечисть, что скрывались в пенных пучинах морей и океанов. Но это всего лишь выдумки магов, чтобы не подпускать чужих к своей стихии.       — Ничего необычного ты тут точно не увидишь, — отвечает спокойно Сонхва.       Находясь на своей территории, он точно знает, что ему точно ничего не угрожает. Даже от такого некромага, как Вону.       Вону за время прибывания в гостях у Сонхва потерял всякую осторожность, находясь словно в любовном дурмане. Сонхва никогда не видел его таким расслабленным. Некромаг чувствовал себя в безопасности рядом с верховным. Будто находясь на своём месте, словно его место всегда было рядом с Сонхва.       — А вот и неправда, — Вону касается руки Сонхва так аккуратно, что верховный вздрагивает от новой стороны некромага.       Обычно это были резкие касания и болючие взгляды. А сейчас невесомые, едва заметные касания. Спокойные, как первые лучи солнца на гладкой поверхности реки.       — Вону? — Сонхва глядит на их ладони, не вырывая и не отпуская. Новой прилив нежности топит его всего.       Пока Сонхва пытается выровнять дыхание, что сбивается от теплоты рук некромага. Вону сокращает расстояние непозволительно близко.       — Мы не-не… не можем, ты сам сказал, — заикается Сонхва от переполняющих его чувств. Ещё немного и воды в этих купальнях станет большее.       — Ты мне соврал, сказав, что я не увижу тут ничего необычного. Но здесь — ты самое прекрасное и необычное, что я видел в этой жизни, — эти слова тонут глубоко в Сонхва. Он готов поклясться, что Вону этого не говорил. Это всего лишь то, что он хотел всегда услышать. Он не должен был этого говорить.       Не сейчас.       — Я должен тебя убить! — повисает тишина, только звуки воды из источников, что наполняли купальни, прерывают это холодное молчание.       Вону тянется к лицу Сонхва. Верховный жмурит глаза, ожидая, что некромаг убьёт его самого сейчас.       Вону не стоило ничего свернуть одним движением его шею. Но он всего лишь убрал белоснежную прядь за ухо, проводя после подушечками пальцев по щеке мага.       — Убей, — равнодушно произносит Вону, — только дай хоть раз в жизни искупаться в ваших водах.       Некромаг отходит от Сонхва, сразу снимая халат, предоставленный любезно верховным. Стоило шелковой ткани коснуться мраморного пола, как Сонхва распахивает глаза.       Вону стоит к нему спиной, абсолютно голый и безоружный. Идеальный вариант, чтобы убить его. Но Сонхва не может сделать ни одного движения. Он лишь наблюдает, как при каждом движение некромага двигаются вместе с ним мышцы на мощной, широкой спине.       — Я тебя убью, я должен, — говорит уже громче Сонхва.       — Увереннее. Скажи это увереннее. — Вону уже опускается в воду, пока Сонхва так и замирает в паре шагов от него.       — Я должен тебя убить взамен на защиту наших земель от конфедерации.       — Увереннее, — повторяет некромаг, опустившись в воду по пояс.       — Чонхо и Ниннин объединились, чтобы свергнуть Джинчоля. Они хотят поглотить конфедерацию и вашу верхушку. Они хотят прекратить добычу Силы и уравнять магический баланс в мире, — выкрикивает Сонхва, хотя Вону находится совсем рядом и прекрасно его слышит.       Вону ничего не отвечает, опускаясь с головой в воду. Спустя пару коротких секунд он выныривает, зачёсывая руками мокрые пряди назад.       Сонхва подходит к кромке купальни, не сводя глаз с некромага.       — Мне обещали отдать защитные камни из Аркадии. Не все, только нашей стихии. Но всё равно это помогло бы мне расширить наши границы и мощность стихии. Они хотят уничтожить вас изнутри. Смерть Карины должна была ослабить тебя. Они подставили меня, чтобы окончательно пошатнуть твою бдительность.       Вону лениво смотрит на Сонхва через плечо, улыбаясь.       — Ты что-нибудь скажешь?       — Иди ко мне, — Вону проплывает вперёд к краю, где стоял Сонхва. Он проводит мокрыми ладонями по его щиколотке, поднимаясь вверх, — расслабься. Ниннин с Чонхо действуют на эмоциях. Это не их основная цель. Ниннин хочет отомстить за мужа и сына, хотя второго она потеряла по глупости, посягнув на Силу брата Чонхо.       — Что? — Сонхва падает от сказанного на пол. Это не точно ответ, который он ожидал услышать от некромага.       Тэхён лишился Силы всего лишь из-за политических игр Ниннин и Чонхо. А Чонхо знал об этом. Это всё не укладывалось в его голове.       — Чонхо поэтому и убил Тэёна, ну ещё и заодно отомстил ему за Ёсана.       — За Ёсана?       — За Ёсана. Ты еще много не знаешь, мой милый Сонхва.       — Но Чонхо? — Сонхва поворачивается в сторону выхода из купальни, возвращаясь мысленно в комнату, где играли Тэхён и Сону. Он не знал всей правды, мальчик не переживет этого. Чонхо виноват в потере Силы Тэхёна.       — Чонхо тоже пешка. Даже не ферзь и не король. Ими манипулировал более искусный игрок. Им дали право думать, что они выстраивают стратегию игры, — Вону дёргает Сонхва за лодыжку, притягивая ближе к себе.       — Но Ниннин? Она же...       — Она глупая женщина. Ей двигают эмоции, что затмевают ее разум. Она потеряла мужа, найдя утешение в старшем сыне. Она сгорела дотла из-за ревности, отравив жизнь младшего сына, — Сонхва в удивление распахивает глаза, понимая, о ком идёт речь, — она специально отравила жизнь Ёсана, чтобы предоставить благородным рыцарям спасти его. А ценой спасения был союз с ней против конфедерации. И нашла же такого дурачка, — некромаг улыбается.       — Чонхо... — шепчет Сонхва.       — Да. Но тут вмешался Минги. Обычно он делает, что ему велено, но слишком сильна была его жажда овладеть Ёсаном. И тут ты со своим дурацким планом спасения. Доволен, что загубил жизнь Ёсана? — Вону улыбается, но теперь хищно, словно урвав уже кусок своей добычи.       — Я не знал.       — Никто не знал. Минги спутал все карты. Еще и вы своей дурной командой полезли спасать человека, — грубо обрывает его на полуслове Вону, — человек принадлежит конфедерации. Он сосуд для эксперимента, не более. Вы должны были охранять своё, а не тратить силы и время на его спасение. Думаю, если совет узнает, что ты сделал с Ёсаном, тебя не оставят на посту верховного.       — Я готов понести наказание, — опустив голову, тихо произносит Сонхва.       — Ты должен был быть верховным! Ты маг воды! Тебе вверили тысячи жизней твоей стихии. Ты — лидер, Сонхва! Ты должен был быть им! — кричит во всю глотку Вону.       — Что ты хочешь от меня? Чтобы я принял твою сторону? — Сонхва снова смотрит ему прямо в глаза. В глаза своему страху.       — Зачем ты мне рассказал про план Чонхо? — Вону упирается обеими руками в бортик купальни, продолжая смотреть в глаза своего личного страха.       Он тоже боится, но их страхи с Сонхва отличаются.       Сонхва боится за других, а Вону боится за себя.       Каждый из них мог погубить друг друга…       Но только Сонхва сможет выплыть из этой бездны, а вот Вону уже нет…       — Я собираюсь тебя убить, — закатывает глаза Сонхва, словно Вону не понял, что он серьёзно собрался это сделать.       — Или ты хочешь, чтобы я объединился с тобой. Точнее ты со мной.       — Тебе нечего мне предложить, а мне тебе, — Сонхва встаёт с полу, поправляя свой белоснежный халат с алмазной вышивкой.       — Предложи мне сдать того, кто всё это устроил, а я тебе дам то, чего ты хочешь!       Сонхва замирает, тяжело вздыхая. Он отворачивается к огромному панорамному окну, где открывается великолепный вид на лесное озеро, через которое лежит путь в поселение магов огня.       Верховный задумывается. Для него эти секунды тянутся, как вечность, а для Вону это всего лишь один тяжёлый вздох сомнения Сонхва. У некромага давно нет понятия времени. Для него существует лишь конечный результат.       Сонхва глядит на Вону. В чёрных омутах виднеется, что он выиграл. Звериный взгляд пожирает свою добычу.       Сонхва скидывает с себя халат. Кинжал неприятно лязгнул по мраморному полу. Яд, что находился внутри кинжала, теперь растекался в самом Сонхва.       Опустившись в воду и встав напротив Вону, Сонхва на носочках тянется к его лицу.       — Хонджун — тот, кто тебе нужен! — слова растворяются в поцелуе.       Сонхва накрывает его губы своими, обвивая руками его шею.       Он знал. Все знали. Сонхва проиграет.       Сонхва всегда проигрывал Вону.       Он всегда этого хотел.

***

      — Тут защитный купол! — громко оповещает Ёсана Хонджун, когда они подходят к дому магов огня.       — Ты через него пройдёшь. Юнхо на тебя тоже делал заклинание, — Ёсан тащит его за руку к дому, успешно минуя магическое ограждение.       — Круто! Этот Юнхо, видимо, хорошо обо мне заботился, — Хонджун веселится, но вот Ёсан никак не разделяет этого.       — Прекрати валять дурака, Хонджун! — получается немного грубо, и Ёсан уже даже хочет извиниться, но, посмотрев на Хонджуна, который не выказывает никаких эмоций, плюёт на это дело.       В доме, как оказалось, пусто. На кухонном столе разбросана куча исписанных бумаг, а рядом лежит пару книг. Всё так, как будто отсюда уходили в спешке.       — Что ты последнее помнишь? — Ёсан остаётся посреди кухни, оглядываясь. Он давно не был здесь, но недавнее присутствие магов хорошо ощущается в доме.       — Ни-че-го, — издевательски, по слогам протягивает Хонджун, вытаскивая из сумки щенка.       Ёсан, громко цокнув, закатывает глаза. Сопротивление с магом воздуха бесполезно. Проще дождаться Юнхо, и пусть сам разбирается со своим возлюбленным.       После того, как они покинули Арлиз, Ёсан понял, что давно не чувствует Минги. Нигде, ни в голове, ни телом. Словно они никогда не были единым целом, и это всего лишь отголоски стресса после всего пережитого.       — А ты чувствуешь Юнхо?       — Кто такой Юнхо? — Ёсан бубнит что-то непонятное, возможно проклятье на древнем языке магов земли, пока Хонджун, отвечая, уже копается в шкафу с кружками, — я это возьму? Чуи нужно водой напоить, — из-за дверки шкафчика показывается маг, трясся небольшой миской для супа.       — Бери, что хочешь. Хоть весь дом вынеси. Юнхо тебе всё простит, — раздраженно выпаливает Ёсан.       — Говоришь, как мой брат, — хихикает беззлобно маг.       — Какой из твоих братьев?       — Минги, конечно. Ты как будто хорошо знаком с Вону, — Ёсан уже тянется за книгой на краю стола, но видит, как Хонджуна качнуло в сторону.       Маг воды успевает ухватиться за столешницу, удерживая себя на ногах.       — Что с тобой? — Ёсан обхватывает его за талию медленно, спиной подводя к стулу.       — Походу, я чувствую Юнхо, — выдохнув, произносит Хонджун, — и ему скорее всего очень плохо. И это меня не радует, — на последних словах он складывается почти пополам, выпуская из ослабевших рук миску.       Ёсан встряхивает мага за плечи, судорожно соображая, что ему делать. Он проходил через это. У них с Минги было точно также. Но помочь ему мог только сам Юнхо.       — Ему поможет второй связанный, — низкий бас раздаётся в тишине кухни, что заставляет Ёсана истерично закричать от испуга.       Ёсан, тяжело дыша, резко обернулся на знакомый голос.       — Минги!       — Ёсан, — удивлённо изгибает одну бровь Минги, улыбаясь.       — Ты что здесь делаешь?       — Тебя хочу спросить тоже самое! — Минги двигается в их сторону, но Ёсан быстро реагирует, закрывая собой Хонджуна.       — Не подходи к нему.       Минги останавливается, укоризненно взглянув на Ёсана.       — Ему нужна помощь. Ментальная связь, — он прикладывает палец к виску Ёсана, — как у нас, только сильнее. Эти двое идиотов, видимо, любят друг друга.       — Но мы тоже любим друг друга, — Ёсан ударяет со всей силы по руке Минги.       — Вижу, как ты любишь меня.       — Через боль, забыл? — фыркает Ёсан, продолжая закрывать собой Хонджуна.       Минги выдыхает сквозь зубы, показывая всем видом, что ему не нравится этот разговор.       — Так и будем стоять? Или спасем обоих?       — С каких пор ты заделался в благодетели?       — С тех пор, как влюбился в тебя, — пользуясь замешательством Ёсана, он ловко, словно пушинку, отодвигает его в сторону.       Пока они препирались, Хонджун побледнел, а спазмы стали чаще, отчего он согнулся сильнее.       — Где его маг? И почему такой тёмный цвет?       — Юнхо! Его мага зовут Юнхо, — кричит на Минги Ёсан. Для пущего эффекта ударяет его по плечу.       — Ты думаешь, я должен знать всех ухажёров своего брата? — не остаётся в долгу Минги и тоже орёт на мага земли.       — Он у него один. Единственный!       — Откуда я мог это знать?       — Да заткнитесь оба! — теперь кричит Хонджун, почти свалившись со стула.       — Куколка, где болит? — Ёсан бросается к Хонджуну, садясь на колени перед ним.       Но маг воздуха резко ударяет его по лицу тыльной стороной ладони, отмахиваясь в испуге.       Хонджун начинает задыхаться, жадно хватая ртом воздух. Он пытается встать, чтобы отойти от мага земли, но валится на пол не в силах даже ухватиться за стол.       — Ёсан, чем ты его так напугал? — Минги отталкивает в сторону Ёсана, который валиться в сторону гарнитура. Он напуган не меньше самого Хонджуна.       — Не знаю. Юнхо называл его куколкой.       Только договорив это, Ёсан с ужасом распахивает глаза. Хонджун сильнее задыхается, почти захлебываясь воздухом.       — Заткнись ты, — кричит Минги в сторону Ёсана, — посмотри на меня, досчитай до десяти. Хонджун, ты слышишь меня? Давай вместе, — он поднимает Хонджуна в положение сидя, обхватив руками его лицо, — дыши!       Ёсан самого накрывает мелкая паника, он не понимает, что происходит. Он отдалённо слышал об этом, но никогда не встречался лично. Но большего всего из этого удивило, как легко с этим справляется Минги. Он, бережно поглаживая брата по щекам, ласковым голосом отдаёт команды дышать и считать. Это сторона Минги ему ещё была не знакома.       — Что это было? — с нотками ужаса в голосе спрашивает Ёсан, как только Минги прижимает к себе Хонджуна, покачивая его из стороны в сторону.       Минги гладит брата по спине. Слышно, что дыхание восстанавливается и Хонджун лишь редко всхлипывает под прикосновениями старшего брата.       — Паническая атака. У них обоих такое с детства.       Про кого второго говорил Минги, Ёсан понимает спустя пару минут, когда он поднимает уже успокоившегося Хонджуна. Расспрашивать сейчас он не станет, чтобы не натворить ещё больших дел.       — Ты что-то сказал. Не повторяй только. Может быть, имя или действие. Ты озвучил какой-то их страх. Надо срочно вернуть его к магу.       — К Юнхо, — совсем тихо поправляет Ёсан, боязно поглядывая на Хонджуна, что всё ещё остаётся в объятиях брата.       — Где он? — пропустив очередное замечания, продолжает Минги, — место? Мне нужно его быстро туда вернуть.       — В Аркадию. Он в Аркадии, — севшим голосом говорит Хонджун в грудь брату. Его голос звучит надрывно, словно по нему прошлись наждачкой.       — Туда быстро не могу. Там защитное поле.       — Но я же чувствую его, — с силой сжав по бокам мантию Минги, шепчет Хонджун.       — Даже я не чувствовал там Ёсана.       Оба поворачиваются к магу земли, который ничего не понимает из их разговора, как бы даже не стараясь вникнуть в это.       — Я тоже его не чувствовал долгое время, — Хонджун переводит взгляд на Минги, — а в Аркадии действует ещё защитное поле?       Все замирают, теперь переглядываясь между собой.       — Есть способ проверить, — Минги отстраняет от себя Хонджуна, беря его за руку.       — О-о-о, я знаю, что вы задумали, я с вами! — Ёсан уже хотел взять Минги за руку, но тот выставил ладонь вперёд, останавливая его.       — Ты! Останешься! Здесь!       Минги снова поворачивается к брату, собираясь сделать то, что уже хотел. Но Ёсан хватается за его ладонь одновременно с тем, как Минги успевает закончить ритуал.

***

      Юнхо расстегивает одну за одной пуговицы на пиджаке, стараясь освободить себя. Ему в какой-то момент стало невыносимо жарко, хотя температура в комнате не менялась.       Заметив это, Сан садится ближе, предлагая то ли воду, то ли что-то ещё. Но Юнхо уже не слышит, уши будто заложило ватой, что мешает расслышать его. Внутри начинает разгораться пламя тревоги, необъяснимой, словно она шла изнутри. Это чувство давит на виски, лишая возможности думать.       Чонхо улавливает изменения в поведении мага огня, собираясь уже подойти к нему, как мощная, невидимая, ударная волна почти сбивает его с ног.       Повсюду выключается свет и помещение перестаёт трясти. За окнами главной башни конфедерации тоже все потухает, погружая город в тьму, накрывая сверху гробовой тишиной.       — Вот и началось, — мрачно озвучивает Минчжун, что стоит возле огромного, платяного комода рядом с портретом семьи Вону.       — Запахло жареным, — Чонхо зловеще улыбается.

КОНЕЦ II ЧАСТИ