Slave

Намджун по запросу Юнги проверил ту парочку с открытой сессии и не нашёл ничего подозрительного. Значит, дело действительно только в самой сценке. Или они хорошо скрываются? Раздражённо рыкнув на собственное беспокойство, он решительно закрывает досье и… открывает следующие данные. Он с самого начала подозревал, что сближение с Пак Чимином для получения информации станет особенным. Не только потому, что тот сабмиссив, разорвавший контракт с клубом, который хочется закрыть, но и по более личным причинам. Юнги подбирал себе пару. Не очень целеустремлённо — это факт — и тем не менее неосознанно оценивал всех встреченных сабов. Ещё до того, как он понял, что тот блондинистый мальчишка — Пак Чимин, Юнги решил, что сделает его своим. Теперь дело с клубом «Момент» стало более личным. Тот разорванный контракт выкупить не удалось, а они все обычно хранятся лет десять, если не больше, но вот найти доминанта, который причинил Чимину боль, оказалось не так и сложно. Кван Донсу. Имеет квалификацию адепта — промежуточный уровень между совсем новичком и мастером — садист, предпочитает связывание и грубый секс. Тем удивительней, что Чимин до сих пор не тронут. Юнги верит ему, ведь в таком вопросе врать бессмысленно. — Что же ты такое сделал, — бормочет Юнги, пролистывая записи той недели, когда Чимин предположительно прекратил отношения и с ним, и с клубом. «Момент», да и «Индиго» с «Голденом» имеют свои сайты, где выкладываются записи открытых сессий. Иногда на кадры попадает и какая-то закулисная история, что Юнги и надеется найти. Спор? Скандал? Чимин занёс в стоп-лист очень говорящее «использование дом-голоса для принуждения», что, вероятно, и случилось. Если бы дом делал это приватно, то, скорее всего, это не стало бы триггером, потому что Чимин как саб совсем беспомощный. Не знает базовых вещей и легко поддаётся влиянию. Они договорились на игру с котёнком. Ничего грязного или развратного. Для начала. Просто в комнате клуба, на постели, Юнги ждёт маленький котёнок. С белоснежными ушками, таким же ошейником и хвостом-пробкой. Они сошлись на том, что Чимин должен кончить, лучше всего не один раз, и выполнить несколько команд. Из области «было бы желательно, но не обязательно» — это старательно вылизывающий член Юнги язычок. Он правда готов обойтись и без сексуального контакта в отношении себя, но Чимину хочется выслужиться. Слишком податливый. Или, может, это потому что Юнги нравится Чимину и заботится о нём? Следует поразмышлять об этом намного серьёзней. Где-то между сессиями и сближением. Недели так через две-три. — Мда, — Юнги досмотрел последнее видео и понял, что «Момент» не нравится ему ещё сильнее. Там действительно сборище садистов и мазохистов. У Чонгука в клубе их тоже достаточно, но они так не жестят. По крайней мере, публично. Постучав пальцами по столу, он невольно бросает взгляд на время, понимая, что пора двигаться домой. Странно называть клубную квартиру домом, но, пока там живёт один котёнок, иначе не получится. Мысленно Юнги уже перевозит его к себе. Контракт Чимина на проживание закончится через две недели… стоп. Не стоит быть слишком поспешным. Юнги выключает компьютер, предварительно проверив, все ли пункты в его графике отмечены, и двигается на выход. На днях ему должны доставить человека, из тех, кому лучше находиться в тюрьме, а не на воле, для короткого и, он надеется, информативного разговора. Он сам не крутится среди нелегального бизнеса, но знает, кому помогать. Вот ему в ответ и решили сделать небольшой презент — доминанта, имевшего контракт с «Моментом». Что-то слишком часто клуб позволяет себе рвать договорённости. Решив, что помыться и переодеться можно уже в присутствии Чимина, Юнги не делает крюк, чтобы заехать домой. Действительно домой — в квартиру на последнем этаже одного из самых защищённых комплексов. Пожалуй, стоит там провести какие-то выходные вместе, чтобы котёнок начал привыкать. В том, что Чимину понравится быть котёнком и он захочет проводить в этом образе достаточно времени, можно не сомневаться. Но делать из него пэта цели нет. Юнги знает, что многие для игры запрещают даже разговаривать, ведь животные не умеют, но они с Чимином решили, что это не их выбор. Быть немногословным — да, мурлыкать — да, тереться о ногу и просить ласки… в целом да, но ситуативно. Сегодня они будут только пробовать играть по оговорённому сценарию, и хотелось бы, чтобы всё прошло хорошо. Он думает о том, что начнётся всего через полчасика слишком много. Нервный смешок невольно вырывается наружу. Он правда скучал по играм с чувствами. Пусть эти чувства только зарождаются. Юнги нравится его нетерпеливость и растекающееся по груди тепло. Нравится, что его доминантная натура рвётся угодить Чимину. Больше ему понравится только сама игра. Потратив на дорогу как можно меньше времени, где-то обогнав машины и превысив скорость, Юнги уже поднимается на лифте на свой этаж. Сегодня от Чимина не было ни одного сообщения — они специально договорились, что им нужна тишина, чтобы соскучиться. Из-за этого хочется уже увидеть, в каком виде котёнок его ждёт. Юнги вводит код, щёлкает выключателем света — нижний, чтобы не бил в глаза сонному клубочку — и смотрит на постель. Чимин лежит по центру, поверх покрывала, как самая настоящая домашняя киса. Его длинный и пушистый хвост обрамляет ноги, а ушки идеально сливаются по цвету с волосами. Миленький носик морщится, дёргаясь пару раз, и только потом разлепляются глаза. — Привет, крошка, — Юнги закрывает дверь, разувается и приближается к кровати. Чимин как раз переворачивается на спинку и, невероятно очаровательно смущаясь, выкручивается подобно кошке, чтобы подставить для почёсывания животик. — Хорошо поспал? — Да, — Чимин мурчит, судорожно выдыхая, — с возвращением, Юнги. От слова «хозяин» они оба с облегчением отказались. На Чимине из одежды только нижнее бельё в виде белых шортиков, белые носочки и белые перчатки без пальцев. Ошейник на бронзовой коже выделяется очень ярко, и только сейчас Юнги понимает, что не хватает колокольчика. Не страшно, они добавят в следующий раз. Он садится на постель и принимается нежно водить ладонью по голому животу, поднимаясь к груди, обводит подушечками пальцев ареолы сосков, нежно щипая один из них. Он всё ещё невероятно худой, но они оба работают над этим. Юнги с удовольствием наблюдает, как под бельём дёргается член, а сорванное дыхание сабмиссива тяжелеет. Чимин невероятно сильно падок на ласку и внимание. — Как прошёл т-твой день? — Чимин неловко извивается, пытаясь не то избежать щекотки, не то подставиться под новую порцию касаний. — Хочешь рассказать? — Хочу погладить тебя всего, перевернись на животик, пожалуйста, — это один из скриптов сценария. Юнги не мог решить, насколько тяжёлым будет его день, поэтому оставил возможность выбора: или рассказать, или пропустить. Да и, честно сказать, ему намного интересней посмотреть на то, как выглядит пробка в попке, чем жаловаться на тупизм подчинённых. Чимин с небольшой заминкой переворачивается, прогибаясь в спинке. В трусах-шортиках есть специальная выемка под пробку, но, чтобы было удобней снимать бельё, она сверху соединяется верёвочками, которые сейчас завязаны в милый бантик. Ну что за прелесть. Так и хочется потянуть за один из кончиков, но это Юнги сделает чуть позже. Сейчас он с небольшим усилением надавливает на поясницу, мягко почёсывая рядом с аккуратными впадинками. — Такой нежный и сладкий котик мне достался, — Юнги с воркованием скользит одной ладонью вдоль позвоночника, а вторую опускает на бедро, сжимая. Он игриво просовывает кончик большого пальца под плотный край шортиков, вызывая у Чимина ворох мурашек и вынуждая импульсивно толкнуться пахом в постель. — Помурчишь для меня? — Мур~р~ Чимин прячет лицо, но горящие кончики ушей всё равно видно. Юнги не громко хмыкает, полностью наслаждаясь ситуацией. Гладит дальше, больше: ведёт ладонями то между лопаток, то по внутренним сторонам ляжек, чуть-чуть раздвигая их. Он чувствует, что сабмиссивная натура Чимина растворяется в моменте, несмотря на тотальное смущение. А ещё он откровенно возбуждается. В подтверждение этих мыслей Юнги с улыбкой наблюдает за тем, как Чимин двигает мышцами ануса, неосознанно трахая себя пробкой-хвостиком. Это был его аккуратный коварный и оправдавшийся план. Как можно знать, понравится ли проникновение, если его не практиковать? Очевидно, что после пережитого Чимин не сможет легко решиться хотя бы на пальцы, но вот игрушка, да ещё и под соответствующую игру… Мягко подтолкнув в бок, Юнги переворачивает котёнка обратно на спинку и опускает ладонь на вставший член. Гладит всё так же через ткань белья, растирая большим пальцем выступившее пятно на головке. — Готов снять? — они обсудили, что Чимин, пусть и не сразу, но будет голым. Ему просто необходимо привыкнуть к новым ощущениям и открытости. Юнги, сощурившись, оценивает готовность снять трусики, чувствуя сомнение. Лёгкое колебание, но этого более чем достаточно, чтобы сказать: — Значит, чуть позже. Тем более я хочу помыться. — Я с тобой. — Конечно, я приготовил для тебя место, крошка, — Юнги в последний раз обводит эрегированный член и убирает ладонь, — ты будешь хорошо видеть меня, Чимини. Юнги поднимается с постели, оставив разнеженного котёнка валяться, и довольно шустро берёт для себя только штаны. Никакого белья, носков и уж тем более футболок. Сегодня это всё будет только мешать. Вернувшись из гардеробной, он подхватывает Чимина на руки и идёт с ним в ванную комнату. Там ещё со вчера стоит специально подготовленное белоснежное меховое кресло, куда и опускается котёнок. — Хорошо видно? — Юнги ласково ведёт ладонью от ушка по шее к ключице. Он уверен, что саб-зона находится где-то здесь, но никак не может её нащупать, сам Чимин же даже не знал о том, что такое существует. — Не шали, крошка. — Не буду, — Чимин дует губки, приподнимая подбородок в ответ на почёсывания Юнги, — я послушный котик. — Самый лучший. Оставив взбудораженного возбуждением котёнка, он, не красуясь, раздевается, скидывая вещь в корзину для белья. Только когда дело доходит до трусов, Юнги чуть медлит, разворачиваясь так, чтобы Чимин мог изучить его со всех сторон. Он тоже на взводе: член привстал, а тяжёлые яйца приподнялись вверх. Чужой неловкий взгляд с любопытством скользит по телу, но, когда Юнги поворачивает голову, чтобы увидеть реакцию, Чимин, вспыхнув, отворачивается. Хохотнув, Юнги не заостряет на этом внимание, двигаясь в душ. Настраивает воду — не слишком горячую, но и не холодную. Среднюю. Не закрывает створку душевой кабины и начинает мыться. Он то и дело поглядывает на ёрзающего Чимина, пытаясь поймать волну настроения сабмиссива. В груди чётко отдаётся понимание, что возбуждение лишь нарастает. И после того, как Юнги закончит и оденется, можно будет снять ему трусики. Юнги водит мочалкой по телу, не скрываясь моет пах, ведя ладонью вдоль ствола, и неспешно заканчивает. Выключив воду и не выходя наружу, он сначала отряхивается на собачий манер и только потом вытирается полотенцем. Натягивает штаны, улавливая вздох не то облегчения, не то разочарования со стороны Чимина. — Заскучал? — Нет, ты быстро, — Чимин поднимает широко распахнутые глазки с увеличившимся зрачком и нерешительно хватает руку Юнги, направляя в сторону своих шортиков. Как он и предполагал. Не задавая неуместных вопросов, Юнги опускается на колени, чтобы было удобней действовать, и скользит ладонями по бёдрам за спину. Хватается за кончики верёвочек и развязывает их, а потом мягко стягивает трусики. Возбуждённый небольшой член с истекающей головкой шлёпает по низу живота Чимина, создавая забавно-пошлый звук. — Кому-то определённо нравится наблюдать, ха? — Юнги не даёт Чимину возможности ответить, утягивая его в поцелуй, одновременно с этим принимаясь ласкать член. Перевозбуждённому, взбудораженному первой нежной сессией Чимину много не надо. Он мягко подпрыгивает на месте, пытаясь толкаться в ладонь Юнги, и цепко хватается за плечи. Его согнутые в коленях ноги находятся по бокам, мелко подрагивая. Подхватив за одно бедро, Юнги направляет его, намекая, как можно скрестить щиколотки за спиной. Чимин понимает сразу. Всё ещё без стонов, но с очаровательно тяжёлым дыханием, когда они разрывают поцелуй, чтобы начать новый, Чимин трепетно дрожит, отдаваясь всем телом и душой. Он определённо получает удовольствие от бурлящего под кожей возбуждения и ожидает ещё не самый привычный оргазм. Юнги по старой привычке хочет оттянуть его, но, зная, что это только причинит дискомфорт, мягко подводит к финалу. Его пальцы оглаживают головку, сжимают уздечку и от неё ведут до основания, не пережимая над яйцами. Юнги уверенно смыкает ладонь на стволе, принимаясь двигать чуть резче, отслеживая реакцию. Судя по тому, как Чимин крупно дрожит, импульсивно стискивая бёдра, ему всё нравится. Настолько, что он кончает с мягким, первым в их отношениях переливающимся стоном. — Какой славный голос, — Юнги прижимается губами к задранному подбородку, целуя кожу над кадыком, — милый очаровательный котёночек мурлыкает и поёт для меня. Ты такой хороший, Чимини. Так красиво кончаешь. — Я ис-спачкал тебя, — Чимин неловко заикается, опуская взгляд между их телами. — Это легко исправить, — Юнги рывком поднимается с места, подхватывая котёнка на руки, и идёт к раковине. Рядом с ней стоит тумба, куда он и сажает Чимина. Включив воду, он отрывает пару тряпичных салфеток и очищает их обоих. — Вот так, мы опять чистые. Ты давно ел? — Обедал. — Сейчас почти восемь вечера, — Юнги укоризненно покачивает головой, — значит, я буду тебя кормить. Идём на кухню. Юнги говорит идём, но опять подхватывает Чимина на руки. Это было одно из их общих условий: когда у них пет-плей, то котёнок может быть или на руках, или на постели, или там, куда его посадят. Исключая моменты с туалетом, конечно же. Вот сейчас Юнги опускает Чимина на высокий стул, с весельем наблюдая, как чужие бёдра смущённо стискиваются в попытке прикрыть пах. Пусть он и сам захотел снять бельё, но быть голым непривычно. — Я заготовил немного мяса, кимчи, риса и овощей, — Юнги перечисляет, доставая готовые блюда из холодильника и поочерёдно разогревая в микроволновке. Он знает, что Чимин съест совсем немного, но это лучше, чем ничего. — Будешь послушным котиком? — У послушных котиков лапки, — Чимин поднимает руки, чем ещё сильнее напоминает котёнка. Если бы свисающий хвост мог шевелиться, то он бы точно покачивался из стороны в сторону. — Они не могут есть сами. — Поэтому я и сказал «кормить», — Юнги расставляет всё на двоих и берёт одну пару палочек. Помедлив, он и их отставляет в сторону. Чимин не слишком любит рис и овощи, поэтому начинать стоит сразу с мяса. Подхватив пару кусочков, сначала дует на них, а потом подносит к распахнувшемуся ротику. — Вот так, умничка. Чимин обхватывает губами пальцы, стягивая с них кусочек мяса, а прожевав, принимается вылизывать перепачканные подушечки Юнги. Это… возбуждает. Член ощутимо дёргается, неосознанно проецируя ласку на себя. Влажное, скользящее движение приятно будоражит. Милый котёнок очень ответственно подходит к делу, вылизывая всё до последней капли. Его язык скользит не только по подушечкам, но спускается и ниже до самых костяшек. Сглотнув, Юнги продолжает кормить, иногда перехватывая что-то и для себя. Используя второй рукой палочки, Юнги съедает рис, иногда забавно промахиваясь мимо рта. Он просто не может отвести взгляда от мелькающего между пальцев языка. Розовый кончик игриво выглядывает из-за крупной костяшки в попытке скрутиться вокруг пальца. Как развратно. Так желанно. Мясо они уплетают на двоих довольно быстро. Юнги уже готов отстраниться, чтобы убрать всё обратно в холодильник, как маленькие ладошки хватают за лицо. — Ты перепачкался, — Чимин притягивает его к себе, чтобы…облизать. Действительно котёнок. Ведёт языком по щекам, скулам, задевает кончик носа, а когда добирается до губ, оказывается в захвате поцелуя. Тихо пищит, наконец-то, и охотно отвечает. Юнги опускает ладонь на плюшевое бедро, ненавязчиво сжимая и раздвигая Чимину ноги. Он чувствует, как вставший член обратно приподнимается, напрашиваясь на ласку, поэтому обхватывает ствол ладонью. Скользит вверх-вниз по привычной схеме, уделяя достаточно внимания и головке, и невероятно бархатистым яичкам, перекатывая их в руке. Когда Юнги чувствует поплывшего от игры сабмиссива, в голове не мелькает ни одной порочной мысли с желанием выебать Чимина. Тому этого не надо. Не сейчас. Он хочет нежности, хочет быть послушным, правильным котёнком. Хочет кончать. Хочет что-то ещё — Юнги улавливает неясное желание, но не зацикливается, продолжая вылизывать чужой рот и надрачивать. Член в ладони горит и истекает. Вязкий предэякулят стекает по пальцам и капает ниже, на ляжки, пачкая и их. Сам Чимин приподнимается, опускается, ёрзает. Наверняка продолжает играться с пробкой, втягивая и выталкивая её наружу. Юнги заводит свободную руку ему за спину, чтобы проверить. Нащупывает пальцами пушистое основание, и да. Хвост двигается. Решив, что это подходящий момент, Юнги перехватывает контроль над пробкой. Он подстраивается под движение ладони на члене и начинает вбиваться в узкую попку. Глубоко не получится, как и слишком резко или грубо. Просто более плавно и ритмично, забрав управление на себя. —Ах! М-м-м… — Чимин разрывает поцелуй, начиная бессвязно мычать, иногда позволяя коротким стонам вырываться наружу. Его ладошки хаотично оглаживают плечи, шею, грудь. То опускаются на торс, то поднимаются к волосам, зарываясь в короткие прядки. — Мур~р~ Чимин полностью вовлечён в игру, и это лучше всего показывает, что они выбрали правильный первый сценарий. Юнги довольно чмокает уголок распахнутого рта, немного ускоряясь. Этого оказывается достаточно, чтобы котёнок в его руках извился, прогнулся, дёрнулся и кончил. Его колени непроизвольно стучат по бокам Юнги в тщетной попытке сомкнуться, а голова опять откидывается назад. Это уже похоже на потребность — прижиматься поцелуями к открытой шее. Пока что никаких меток или укусов, но со временем над ошейником будут пестрить засосы. — Хороший котёночек, — Юнги оставляет хвост в покое. Он отходит на пару шагов, чтобы взять влажные салфетки и привести Чимина в порядок. — Хочешь спать? — Н-не совсем, — Чимин осоловело моргает, а потом стекает на пол, опускаясь на колени, — котёнок не позаботился о тебе, Юнги. От неожиданности Юнги замирает на месте. Чимин пользуется этой заминкой, чтобы стянуть домашние штаны и уставиться на возбуждённый член. — Давай-ка на постели, — Юнги совсем не против, но беспокоится о нежных коленках. Подтянув штаны обратно, он подхватывает несопротивляющегося Чимина и переходит к кровати. — Тут намного удобней, Чимини. Юнги опускается на спину и сдёргивает штаны вниз, с любопытством наблюдая за растерянным котёнком. Чимин суетливо примеряется, где бы устроиться, пыхтит, краснеет и в конечном итоге замирает сбоку. Отсюда открывается прекрасный вид на свисающий между ног вялый член, струящийся вдоль попки хвост и распахнутый ротик. Будучи верным игре и кошачьей сущности, Чимин вылизывает. Он неумело ведёт языком вдоль ствола, поднимаясь от основания до головки, и прихватывает её плюшевыми губками. Мягко. Как же мягко. Юнги опускает ладонь на ближайшую ножку Чимина, поощрительно поглаживая от попки до согнутой коленки. Ему не так важно, насколько его котёнок будет хорош, потому что старательность всё окупает. Горячий язычок с каждым мазком действует всё уверенней. Чимин так и не берёт в рот глубже головки, но догадывается, что можно использовать пальцы. Водит ими, оглаживая испещрённый венками ствол, неуверенно касается яиц и пытается обхватить член. — Такой исполнительный и внимательный, — Юнги с наслаждением смотрит, как Чимин ласкает его член, — ты всё делаешь правильно, Чимини. Мне невероятно повезло иметь такого хорошего котёночка. Кончил для меня, а теперь работаешь своим очаровательным язычком. В твоём ротике так тепло и уютно, крошка, просто невероятно. Похвала действует на Чимина ожидаемо: он пропускает головку чуть глубже, но не до горла. Покатывает на языке, массирует губами уздечку, одновременно с этим дроча остальную длину. Обычно Юнги этого недостаточно, чтобы кончить, но сейчас вся его доминантная натура настроена на удовлетворение своего сабмиссива. А Чимину нравится. Он действительно наслаждается своими смелыми действиями, невольно возбуждаясь. Для третьего раза его вялый член не готов, но тот всё равно дёргается. Юнги прикрывает глаза, представляя их вместе чуть позже: как они занимаются сексом и член исчезает не во рту, а в попке. Давление будет более сильное, а проникновение — глубокое. Член будет сжат горячими стеночками, а головка раз за разом скользить по простате. Юнги настраивает себя на то, чтобы кончить, тем самым поощряя инициативность Чимина. И у него получается. Непроизвольно толкнувшись в рот, он кончает, заливая спермой пухлые губки и высунувшийся от неожиданности язык. —Ох, — Чимин не отшатывается, но жмурится, побаиваясь, что густые капли попадут в глаза. Юнги торопливо обхватывает член ладонью, отводя в сторону. — М-м-м… Чимин, продолжая жмуриться, облизывается, собирая семя и глотая. Он выпрямляется, опуская попку на собранные вместе стопы, и поднимает руки на манер кошачьих лапок, чтобы…вымыться. Собирает пальчиками сперму, а потом слизывает. Вид до того невинно-порочный, что Юнги готов возбудиться ещё раз. Только во второй он будет желать чего-то более близкого. Кашлянув, он сбивает желание, не позволяя тому разрастись. — Нам надо вымыться и собираться спать, крошка, — Юнги поднимается с постели и подхватывает продолжающего вылизываться Чимина на руки, — ты очень старательный котёнок, но не сможешь убрать всё. — Смогу, — Чимин дует губки, в которые получает чмок, — ну Юнги, коты не любят воду. — Иногда, когда надо, они терпят. Юнги, не обращая внимания на фыркающего и отворачивающегося Чимина, вымывает ему мордашку. Помогает почистить зубки, чистит себе, а потом осторожно вынимает пробку. Их игра продлится до самого утра, но спать с игрушкой опасно. Ушки тоже остаются на тумбочке рядом, а носочки и перчатки летят в бельевую корзину. Ошейник — это всё, во что Чимин одет, но он уже явно не зацикливается на своём обнажении. — Помурчишь нам для хорошего сна? — Юнги нехотя оставляет штаны, чувствуя, что к его голому телу Чимин ещё не привык. Они устраиваются под одеялом, тесно прижимаясь друг к другу. Пушистая белая голова опускается на грудную клетку, а одна рука обхватывает торс. Спустя мгновение на бедро опускается ножка. Юнги же обнимает Чимина за талию, засыпая с полным чувством внутреннего удовлетворения. На границе сна он слышит мягкий мурчащий звук и невольно улыбается, стискивая бок.