Slave

Чимин выбирает ресторан с панорамным видом. Юнги мог бы арендовать хоть весь зал, чтобы ничьё присутствие не мешало им наслаждаться обществом друг друга, но, недовольно скрипнув зубами, сдерживает порыв. Увидеть сабмиссива за пределами клуба и понять, насколько комфортно тот чувствует себя в обществе, тоже важно. Дни до свидания, а Юнги обозначил, что это свидание на следующей же встрече, когда Чимин выбрал место, они осторожно искали точки соприкосновения. Получалось не очень хорошо, потому что саб вёл себя скованно, а он не давил, изучая. Мимика, случайные жесты, не специальные оговорки… Чимин давал слишком много поводов для беспокойства. Взять то же приветствие. Теперь он всегда здоровается первым, но только один раз в течение дня. Послушно опускает глаза в пол, а если нет — в них читается смирение с неизбежностью. Юнги подобного ещё не видел. Ему попадались сабы, сломленные в покорных рабов, но Чимин не раб. И отстаивает это чувство слишком сильно, трепетно принимая к сердцу любой намёк за приказной тон. — Здравствуй, Юнги, — как обычно: ни намёка на улыбку, рассеянный голос и маленький нервный жест — он проводит ладонями по бёдрам, унимая дрожь. Чимин одет в светлые джинсы и рубашку в тон — Юнги озаботился тем, чтобы купить подходящую одежду и прислать как подарок. — Я… я нормально выгляжу? Только услышав вопрос, Юнги присматривается и замечает лёгкий макияж. Не слишком броский, но подчёркивающий глаза, полные губы, скулы. Он невольно обращает внимание на корни волос, ожидая, что те уже потемнеют, но они подозрительно светлые. Какова вероятность, что он от природы имеет настолько неестественный блонд? — Рад видеть тебя, Чимин, — Юнги заметил, что если обращаться по имени, то саб реагирует намного расслабленнее, — ты прекрасно выглядишь. Хочешь пойти рядом или под руку? После недолгого колебания Чимин протягивает ладонь, чтобы они переплелись пальцами. Миниатюрная ладошка практически утопает в миновой, моментально согреваясь. Саб определённо тактильный и отзывчивый. Чуткий. Умеет оценивать чужие эмоции и откликаться на них, пусть и с некоторой задержкой — подбирает правильную реакцию? Юнги занимает выжидательную позицию. Не только из-за господина У и его клуба. К этому вопросу охотно подключился Чонгук, а от его любопытного носа и острого взгляда ещё никто не ускользал. Юношеская энергия в равной степени пугает и вдохновляет. Юнги смотрит на Намджуна, Джина и Хосока. Эта троица чётко следует поставленной цели. Они закончили все контракты и теперь сосредоточены только друг на друге. Такой поразительной идиллии он не видел… никогда. — Мне надо будет вести себя как-то особенно? — Чимин задаёт вопрос, когда они выходят из клуба, сопровождаемые десятком любопытных взглядов, и усаживаются в машину. — Я имею в виду, ну, как сабмиссив. — Ты не подтверждал статус, значит, никто от тебя не будет ожидать особенного поведения, — Юнги кивает на чистые запястья, поворачивая ключ зажигания и выруливая с парковки. Он задумывается всего на мгновение, вспоминая обстановку ресторана, куда они едут. Он там бывает довольно часто, но больше в одиночестве. — Более того, у нас свидание, где мы хотим познакомиться ближе, значит, и социальные рамки будут скорее мешать, чем помогать. Веди себя так, как тебе удобно, Чимин. — А если мне удобно молчать? — Значит, молчи, — Юнги слегка поворачивает голову вбок, чтобы видеть Чимина и не терять из поля зрения дорогу, — но это не значит, что я буду молчать. А раз я не буду молчать — вежливо поддержать разговор. Чимин отрывисто кивает, стискивая ладошки в миниатюрные кулачки. Он загнан в ловушку, но может совершенно спокойно маневрировать в ней. За эти дни им удалось обсудить бытовые вопросы, клуб, посетителей и не перешагнуть за линию чего-то личного. Юнги не пытался рассказывать о себе, а расспрашивать Чимина просто бесполезно. Саб зажат, нервничает и боится. Чтобы вытащить его из этого состояния нужно нечто непривычное. Поэтому — свидание. — Ресторан, который ты выбрал, придерживается нейтральных правил, — Юнги решает рассказать о месте, куда они скоро прибудут, — они не запрещают домам и сабам вести себя в рамках их… отношений, скажем так. Нормально увидеть пары с тематическим поведением, но и тех, кто пришёл просто поужинать, не выгоняют. — И не… не заставляют как-то особенно себя вести? — В клубе заставляют? — Юнги замирает перед светофором и улучает секунду, чтобы посмотреть на Чимина. — Не считая сессии. — В «Индиго» не заставляют, — слова, за которые удобно зацепиться, чтобы получить больше информации о «Моменте», но Юнги давит в себе этот порыв. Цвет меняется на зелёный, и он мягко трогается вперёд. Им осталось всего несколько поворотов, прежде чем появится парковка ресторана. — Ладно, я понял, что могу просто отвлечься. Верно? — Именно. У меня нет цели стребовать с тебя оплату за этот ужин, Чимин. Или за что-то другое. Это полностью моё желание узнать тебя лучше, и ты в любой момент можешь попросить остановиться. Я не буду использовать дом-голос, чтобы заставить сделать что-то против воли, — Юнги склоняет голову, обдумывая формулировку, и добавляет: — Ничего, что навредит. Если тебе будет комфортней, мы можем заключить контракт. — Разве это не подразумевает, что я буду твоим сабом? — Чимин гулко сглатывает, выпрямляясь в кресле. — И что у нас будут сессии. — Как я уже говорил, мне бы этого хотелось, — Юнги сбрасывает скорость, подыскивая место для парковки. В будний день тут занято не всё, поэтому подходящий угол находится легко. Заглушив машину, он поворачивается боком, чтобы видеть Чимина и реакцию на следующие слова. — Чимин, я честен в своих желаниях, но могу неосознанно давить. Если ты не заинтересован в продолжении общения, то скажи об этом прямо. — Я… — Чимин в смятении и совершенно не скрывает своего состояния. Судя по тому, как он неосознанно тянется, Юнги ему как минимум нравится. Вероятно, он чувствует себя с ним в большей безопасности, чем с другими домами. А он пытался общаться с другими в эти дни после того, как согласился на свидание. Юнги видел. — Я, думаю, я заинтересован. Чимин явно хочет сказать что-то ещё, поэтому Юнги терпеливо ждёт, не подгоняя. Столик у них забронирован с пометкой о возможном опоздании. — С тобой мне спокойней, чем с другими, — в конечном итоге выдыхает Чимин, — я не могу сопротивляться тому, как меня тянет к доминантам, но… — Этого достаточно, — Юнги протягивает ладонь внутренней стороной вверх. С небольшой заминкой её принимают. — Я умею не спешить. Сегодня у нас в плане съесть вкусный ужин, узнать друг друга чуть лучше, полюбоваться закатом и вернуться домой. Ты согласен? — Да, — Чимин импульсивно сжимает пальцы Юнги, — да. Юнги выходит из машины первым, обходит её и открывает дверцу Чимину, протягивая руку. Они бок о бок добираются сначала до ресторана, а потом до забронированного места — их проводит милая официантка-саб. Меню заказано заранее, потому что Юнги знает, что его спутник ничего не выберет сам. Так и происходит. Чимин растерянно смотрит на карту с винами, коктейлями и чаями, беспомощно поднимая глаза на доминанта. Это настолько очевидное подчинённое поведение, что Юнги очаровывается. Сейчас очень многие сабы гнут линию, что они сами способны руководить своей жизнью, но вот в таких бытовых мелочах раскрывается истинная натура. Не должно быть стыдно позволять другому руководить жизнью: это естественно, это их природа. — Обойдёмся без вина, — спаивать сабмиссива на первом свидании — откровенно дурной тон, — я заметил, что ты любишь брать сладкие угощения из общего зала. Что насчёт сока для основного меню, на десерт — безалкогольный коктейль и чай, если сок не понравится? — Звучит неплохо, — Чимин нервно убирает ладони под стол и осматривается, — это дорогое заведение? Там не было ценников. — Не думай об этом, — Юнги кидает лукавый взгляд, — когда ты со мной, такие вопросы не должны тебя волновать, потому что финансовая сторона никак тебя не коснётся. Чимин краснеет, и Юнги честно пытается не улыбаться слишком самодовольно. В его возрасте почти неприлично наслаждаться тем, что он может баловать понравившихся ему сабмиссивов. На самом деле… вот так, вне сессии с ограничением в виде только общения он проводил время… никогда? Юнги неосознанно задумывается, вскользь анализируя прошлое. Он водил сабов в рестораны, но после хорошего ужина всегда следовала сессия или не тематический секс. Чимин маловероятно, что позволит себя хотя бы поцеловать. — Ты часто так делаешь? — для того, кто говорил, что будет молчать, Чимин ведёт себя поразительно активно. Он заканчивает изучать зал, в котором не слишком много людей, да и те — большинство одиночки, и возвращает взгляд на Юнги. — Водишь в рестораны. — Как раз думал об этом, — Юнги жестом подзывает официанта, заказывая к еде напитки, и уточняет, сколько им ожидать по времени, — и понял, что редко. Мало кто может меня заинтересовать настолько, чтобы я выводил общение за пределы контракта. — Почему же я?.. — Чимин проводит кончиками пальцев от виска за ухо, убирая прядку. Обычный кокетливый жест, но в его действиях совсем нет того кокетливого подтекста, который Юнги привык наблюдать. — Из-за того, что я не кидаюсь тебе на шею? — В какой-то степени да, — Юнги оценивающе осматривает Чимина, — но даже начни мы с контракта и сессии, то это всё составлялось бы на год или больше. Мне кажется, что у нас хорошая сочетаемость не только в постели, но и за её пределами. — Как ты это понимаешь? — Опыт? — Юнги пожимает плечами. Рассказывать о «Моменте» сейчас совершенно неуместно, поэтому он отстраняется от корыстной части общения. — Мне хватило одного взгляда понять, что ты сабмиссив, и пары вопросов, чтобы предположить о проблемах, — Чимин деревенеет, — не предлагаю тебе изливать душу, у нас не сеанс психотерапии, но хочу, чтобы ты понимал: я вижу и знаю куда больше, чем показываю. Им приносят заказанную еду и расставляют тарелки на столе. Чимин пользуется этой паузой, чтобы взять себя в руки. Его ладони подрагивают, а румянец смущения стекает с щёк на шею, но в целом саб справляется с нервным состоянием. Юнги стоило бы быть мягче. Мысленно цокнув и перебрав в голове несколько тем, он останавливается на ситуативной, начиная комментировать блюда. Делится любопытными фактами, которые узнавал от других официантов или находил сам в интернете. Не сразу, но Чимин включается в диалог, приступая к еде. Маленькие пальцы довольно ловко справляются с палочками, а кусочки мяса пропадают между пухлых губ. Юнги внимательно следит за тем, как саб ест, выискивая тревожные звоночки. Их, слава всем богам, нет. Никакой спешки — Чимин не голодает. Нет и попыток сделать вид, что он ест — расстройство приёма пищи слишком очевидно угадывается. Разве что саб нервно дёргается, но это, скорее всего, из-за пристального внимания Юнги. Они заканчивают с закусками, увлекаясь обсуждением того, как в разных странах подают местные блюда. Юнги приятно слышать, что Чимин начитан и знает чуть больше, чем кажется на первый взгляд. Он говорит пылко, экспрессивно размахивая руками, и очевидно отвлекается от внутреннего травмированного состояния. Чтобы вырваться из затяжного сабдропа, в первую очередь следует показать, что место, куда предлагают вернуться, комфортное. — У меня не так много проблем, — звучит от Чимина, когда меняются блюда со второго на десерт. Юнги заказал многоуровневое мороженое с шоколадной присыпкой сверху. — И я с ними справлюсь сам. — Разве это правильно? — показывая пример, Юнги первым приступает к сладкому. Зачерпывает ложкой небольшой кусочек и лениво посасывает. — Зачем справляться самому, если у тебя может быть человек, который всё решит. — Доминант. — Мало кто из сабов связывает свою жизнь с другим сабом, — это практически противоестественно, как и секс двух доминантов, — хоть и бывают исключения, так что да, доминант. Тебе это не нравится? — Я ведь буду что-то должен? — Чимин неловко пачкается в мороженом, но быстро стирает липкую сладость салфеткой. — Я имею в виду поведение и… уступки в сессиях. Делать то, что он хочет. Юнги недовольно прищуривается. — Я не буду говорить за всех, Чимин, но сам предпочитаю обсуждение и контракты, где прописываются все условия. — И кто даст гарантию, что это будет соблюдаться? — Чимин не смотрит в глаза, принимаясь мять несчастное мороженое. Слои смешиваются, превращаясь в не самую симпатичную массу. Юнги не хочет ассоциировать мороженое с сабмиссивом, но аналогия слишком очевидная. И это злит. — Участие в открытых сессиях… не по мне, но там есть гарантия со стороны зрителей. А в закрытых? Саб и дом находятся один на один, и всё, что их сдерживает, — это слово. Неприятный вывод, что кто-то нарушил это слово, ошпаривает Юнги изнутри. Он никак не показывает своего помрачневшего состояния, чтобы не спугнуть Чимина, но хочется найти того доминанта, который пошёл против воли саба, и наказать. Не убить, нет, это слишком просто. Сделать жизнь невыносимой. — Вопрос доверия всегда остро стоит в отношениях, — Юнги берёт себя в руки и говорит максимально нейтрально, — я понимаю, что ты можешь оценивать ситуацию только со своей стороны, но доминант, который пошёл против воли сабмиссива, ненормальный. Психически, я имею в виду. Как твоей натуре присуще искать поддержку со стороны сильного партнёра, так и в моей сути заложена потребность опекать. Чимин устало вздыхает и отодвигает от себя мороженое, поднимая взгляд. Неуверенный, с вкраплением надежды и нотками страха. Ему хочется верить — Юнги это понимает слишком чётко, но он не может, потому что уже один раз обжёгся. Если один. — Мы не будем спешить, Чимин, — Юнги жестом просит официанта их рассчитать. Судя по тому, как между ними изменилась атмосфера, нет смысла оставаться за столиком. Тем более приближается время заката. — Обсудим всё, что тебя не интересует и к чему ты не готов. Я буду тебя опекать, и, когда ты почувствуешь мою искренность, мы перейдём на следующий этап. — Разве это не означает, что я контролирую ситуацию? — Чимин смущённо смотрит, как Юнги расплачивается карточкой, а потом, едва не запнувшись о ножку стула, поднимается, чтобы дать себя увести. Очень послушный. — Это же задача доминанта? — Задача доминанта — принимать решения, — Юнги покачивает головой, — управлять жизнью и вести сабмиссива к тому, чего он на самом деле хочет. Сейчас ты хочешь оказаться в безопасном месте, значит, моя задача привести тебя туда. Идём. Чимин беспрекословно следует, словно уже сейчас его отведут в это безопасное место. Они поднимаются на смотровую площадку, где Юнги, осмотревшись, находит подходяще обставленный уголок: диван на двоих, столик с цветами и расставленные напольные лампы, которые начнут постепенно загораться в зависимости от темноты окружения. Идеально. Рискуя, он садится первым и утягивает за собой Чимина, опуская ладонь чуть ниже талии. Юнги не чувствует сопротивления или дрожи, но большего всё равно не позволяет. Мягко поправляет направление взгляда, схватив подбородок двумя пальцами и повернув голову в сторону опускающегося солнца. — Мы пришли чуть раньше, но так даже лучше, — Юнги неосознанно делает голос ниже и тише, наклоняясь, чтобы шептать, — ты раньше любовался закатами? Именно целенаправленно. — Н-нет, — Чимин не рискует отводить взгляд, сосредотачиваясь на горизонте, — как-то не было повода или причин. — Лучше было бы смотреть на море, но и тут неплохо, — Юнги хочется уткнуться в белоснежные волосы, сейчас их цвет даже не раздражает, и втянуть сладковатый запах Чимина. Это духи? Гель для душа? Но он стойко держит дистанцию. Как бы это ни было иррационально с учётом их внутренней сути, но первый шаг должен сделать саб. Или показать, что он настроен на первый шаг. Солнце плавно скользит к горизонту, окрашивая всё вокруг себя сначала в розоватый оттенок, постепенно добавляя больше цветов. Оранжевый, перетекающий в неестественно фиолетовый и густеющий до бордового. Юнги улыбается, чувствуя, как Чимин задерживает дыхание и весь замирает. Он выдыхает, только когда небо становится тёмно-синим, практически моментально чернея. — Красиво, — теперь вокруг них мягко растекается желтоватый свет фонариков. Чимин робко поворачивает голову и делает неуверенный порыв коснуться губ Юнги. Он едва мажет по ним, почти сразу же отстраняясь. — Ты хочешь поцеловать меня в знак благодарности? — Нет. Да… не совсем, — взгляд Чимина мечется между глазами и губами, замирая в конечном итоге где-то на уровне подбородка Юнги, — сегодня был хороший вечер, и сейчас мне уютно. Юнги этого достаточно, чтобы сократить расстояние и прижаться к распахнутому от удивления рту. Он не давит, хотя всё внутри кричит о желании показать сабмиссиву, как именно того могут удовлетворять. К этому они придут чуть позже. Постепенно и без лишней спешки, а сейчас Юнги неторопливо перебирает губами, не используя язык. Сминает полную нижнюю губу, посасывает верхнюю и улыбается, когда миниатюрные ладошки скользят по груди Юнги к шее, обвивая. Чимин полностью расслабляется в его руках и доверчиво жмётся. Ищет защиты. Той самой безопасности, о которой они говорили. И Юнги её обязательно даст.