Выбор сердца

Сабе взяла коммуникатор и ответила на вызов, как оказалось, ее беспокоили из больницы. Точнее сказать, из санчасти сената. Попросили позвать Падме. — Прошу прощения, но сенатор Амидала нездорова и не в состоянии сейчас ни с кем говорить, — вежливо произнесла Сабе, глядя на застывшего перед ней столбом Энакина. — Тогда могу я попросить вас об одной услуге? — спросил врач отделения неотложных состояний, который и имел честь побеспокоить дом сенатора. — Что именно вы хотите? — не совсем поняла его Сабе. — Необходимо подтвердить личность одного сенатора, — охотно пояснил ситуацию медик — К нам поступил один человек, без сознания, документов обнаружено не было и есть подозрение, что это один из сенаторов, я обратился к канцлеру, но того сейчас нет на Корусанте и мне посоветовали попросить сенатора Амидалу, якобы она дружила с покойной матерью предполагаемого пациента и может точно сказать он это или нет. — Я часто бываю на переговорах, сопровождая на них сенатора Амидалу, — приняла наконец решение Сабе — И многих знаю в лицо, думаю, у меня получится заменить ее в этом вопросе. — Тогда попрошу вас приехать сейчас в больницу сената, — ответил удовлетворенный таким итогом врач — Я встречу вас в приемной покое. — Приеду через полчаса, — сказала ему Сабе и наконец отключила связь, чтобы ответить на недоумевающий взгляд Скайуокера, явно не понимавшего, что тут происходит. — Вы можете идти к Падме, — сказала она ему изменившимся голосом, каким-то механическим, словно это говорил робот — Там сейчас врач, я сейчас должна срочно отъехать. Не спрашивайте ничего и Падме не говорите. Я потом сама все ей объясню. Энакин уже понял, что не стоит дальше приставать. Когда Сабе говорила таким голосом и главное таким тоном, было ясно, что в данный момент от нее ничего не добиться. Поэтому он только сказал, что все понимает и молча пошел наверх. Но идти по лестнице быстро Скайуокер не мог. Боль в раненом боку, утихшая было на время, снова дала себя знать. В том месте, куда врезался меч Оби-Вана опять начало колоть и отдаваться при каждом шаге стреляющей острой болью. Но все равно мужественно делал вид, что ничего страшного с ним нет, тем более Падме сейчас намного хуже.

***

Врач сидел напротив Амидалы, что тоже расположилась сидя на кровати, вытянув ноги и безучастно смотрела перед собой. Казалось, что ее мысли были вообще не здесь, не в этой комнате, не в этой квартире и даже не в этом мире. До того отстраненным и погруженным куда-то в подсознание выглядел взгляд молодой женщины. — Сенатор Амидала, — обратился к ней мужчина, видя, что она никак не реагирует на присутствие постороннего в комнате. Падме слегка встрепенулась и с явной неохотой выныривая из своих мыслей, сфокусировала взгляд на докторе и сказала с легкой растерянностью: — Здравствуйте, доктор, я и не слышала, как вы сюда вошли. — Я пришел узнать как вы себя чувствуйте, — перешел к цели визита врач, Падме чуть пожала плечами и ответила, обращаясь будто бы не к нему лично, а куда-то в пространство: — Никак. — То есть? — не понял ее мужчина — Так просто не может быть, у вас что-то болит? Что-то беспокоит? Быть может, вы чего-то хотите? Поймите, не бывает так, чтобы не было никаких ощущений и никаких желаний. Падме прикрыла глаза и послушно прислушалась к себе, чтобы ответить то, что от нее хотят, иначе, как она поняла, врач не отстанет. — Да, вы правы, кое-что я хочу, — сформулировала она наконец свои ощущения — Я хочу умереть. Врач сделал вид, что не шокирован этим высказыванием. Он придал лицу слегка ироничное выражение и ответил тоном, соответственным ему: — Ну это, увы, не осуществимо, такие желания актуальны лет в восемьдесят, а вам сейчас не стоит с этим спешить, прежде проживите все отпущенные вам судьбой годы, вы не знаете какой удивительной бывает жизнь. Ведь только пока мы живем, с нами может произойти столько всего интересного. — Да не будет со мной уже ничего хорошего, — с некоторым налетом эмоций ответила Амидала — Поймите наконец все, я конченый человек, для меня этот путь завершен! — Именно поэтому я считаю, что вам лучше поехать со мной в клинику и провести там некоторое время, — все же не выдержал врач, срываясь на официальный тон, как он не старался, а такой откровенно упаднический настрой пациентки обескуражил его. Нечасто ему приходилось наблюдать, чтобы человек так активно не хотел жить, стремясь как можно быстрее на тот свет. Но тем не менее помогать в этом мужчина не собирался, как и уговаривать дальше, он не священник и не духовник, чтобы рассуждать л греховности подобного, расписывать все прелести бытия и возбуждать вкус к нему. Он всего лишь врач, задача которого - устранить физические неполадки организма. — Но я не могу поехать с вами, — сказала Падме уже с более явным возмущением — Я ничем не больна, я хочу быть здесь. — Никто и не говорит, что вы больны, — ответил на это доктор — Вы просто устали и вам необходимо хорошо отдохнуть. И это возможно в нашей клинике. Там есть все условия. — Но они и здесь меня устраивают, — стояла на своем Падме — Мне нельзя никуда уехать. — В таком случае, выпишу вам одни прекрасные витамины, — произнес врач, вытаскивая из своей сумки картонную упаковку таблеток — Принимайте по одной три раза в день и скоро почувствуйте улучшения. Как раз в этот момент в комнату зашел Энакин и сев на кровать рядом с Падме, спросил, обращаясь к врачу: — Доктор, как тут у вас дела? Падме согласна поехать в клинику? — Нет, я уже это сказала, — ответила ему сама Падме, даже не обидевшись на то, что до этого Скайуокер повел себя так, словно ее тут не было. Он и сам не заметил этой оговорки, так как сознание от боли слегка туманилось. И желание поскорее сесть на кровать было продиктовано не только стремлением быть ближе к жене, но и элементарной слабостью, которая все сильнее овладевала телом мужчины. — Падме, пойми, это нужно прежде всего для тебя, — подключился и он к уговорам, Амидала выпрямилась на подушке, готовясь дать решительный отпор, но вытянув перед собой руки и бросив на них взгляд, внезапно резко побледнела и взвизгнула от ужаса. Мужчины синхронно уставились на нее, поворачивая головы и тоже едва удержали крик. Все ладони Падме были в крови.

***

Сабе, как и обещала, явилась в санчасть ровно через полчаса и когда вошла в приемный покой ее уже ждали. Причем, не только врач, рядом с ним стояла, взволнованно комкая в руках косынку, сенатор Райо Чучи. Она только сегодня утром вернулась с переговоров на отдаленной планете и едва узнав от секретаря, что Лакс возможно нашелся, немедленно понеслась в больницу. Панторанка даже не переоделась с дороги и сейчас на ней было роскошное платье из синего атласа с длинной юбкой и ручной вышивкой на корсаже. Этот наряд смотрелся здесь так неуместно и нелепо, что даже слов для описания никто не находил. Да и не искал, всем было не до этого. Врач провел обеих женщин на этаж выше и попросив надеть халаты поверх одежды, открыл первую по коридору дверь. Райо вошла первая, едва ли не наступая врачу на пятки. И стоило ей только взглянуть на единственную здесь кровать, где лежал пациент, как девушка сдавленно вскрикнула и сильно побледнев, начала падать назад. Сабе успела подхватить ее до того, как несчастная упала бы на пол. И еще не посмотрев на кровать, женщина знала уже наверняка, что там находится Лакс. .