Выбор сердца

Энакин почти полдня провел в следственном комитете. По его просьбе вновь допросили нескольких имевшихся свидетелей, но опять никакой определенности. Тогда Сони предложил вызвать своего падавана, которая тоже была в тот день с ним только чуть позади. Скайуокер сказал хватился за эту идею. И завтра была решено пригласить маленькую тви’лечку для допроса, а пока Энакина отпустили. За то навестить Асоку пришла Баррисс. Она вошла в комнату свиданий и села напротив Асоки. — Ну как ты здесь? Держишься? — спросила она участливо. — Стараюсь, — ответила Асока почти безнадежно — Но я думаю смысла в этом немного, все против меня и я устала сопротивляться. — Но так нельзя, Асока, — горячо возмутилась Оффи — Ты должна отстаивать невиновность. — Как? — Асока едва не подпрыгнула — Мое слово против слов остальных! Все указывает на то, что это я! — Главное, чтобы никто не знал, что у тебя мог быть мотив, — резонно отметила Баррисс — Не говори про свою любовь к Энакину. — Они и без того знают, — махнула рукой тогрута — И похоже никому, кроме него и тебя я не нужна. Баррисс обняла ее и пообещала найти новых свидетелей, прежде, чем свидание окончилось. Оффи пошла на выход, но вдруг следователь Оберн попросил девушку задержаться и особенно пристально посмотрел на нее. Видимо что-то в ее облике показалось странным, что конкретно он пока не понимал. И так и не задав Баррисс ни одного вопроса, мужчина отпустил ее, ведь фото девушки имелось в материалах дела и рассматривать его можно было сколько угодно. Энакин сразу из полиции отправился прямиком к Падме и был несказанно удивлен, найдя ее палату пустой, а кровать собранной, со свернутым матрасом. Вещей жены здесь тоже не было. Лишь дроид-уборщик невозмутимо мыл пол. Не зная, как ему это понимать, мужчина пошел на пост медсестры, которая ему и сказала, что Падме еще днем забрали домой. Надеясь, что это так, Энакин поехал в жилой комплекс сенаторов, где располагались апартаменты Падме. И вскоре с облегчением убедился, что Амидала на месте, как сказала Дорме, она сейчас отдыхала у них в комнате. Скайуокер немедля пошел туда и увидев Падме живой и невредимой, подошел к ней и немедленно заключил в объятия. — Милая, я закончил все дела, — сказал он, целуя ее — Освободился как мог раньше и тут же к тебе, видишь? Я здесь, я с тобой! Падме улыбнулась почти счастливо, когда муж вернулся и обняв его за шею, она потянула его с собой на кровать…

***

Утро выдалось плодотворным для сотрудников следственного комитета, ведь туда вновь явился тот родианец в робе Магистра, что вчера. Только в этот раз с ним была девчушка лет десяти, тви’лечка с нежно-голубой кожей и светло-карими огромными глазами. Ими она крутила вокруг и без слов показывала удивление невиданной обстановкой. Оберн внимательно посмотрел на нее и как опытный следователь, подобрал нужную тактику. Он заговорил мягким и немного снисходительным голосом: — Здравствуйте, дорогая мисс, как ваше имя? — Здравствуйте, — ответила девочка слегка смущенно — Меня зовут падаван Лиззи Райс, учитель сказал, что у вас есть вопросы ко мне. — Да, вы правы, — согласно кивнул Оберн — Вопросы есть и первый звучит так: вам доводилось уже бывать на ответственных миссиях? — Несколько раз, — ответила Лиззи уже более уверенно — Особенно люблю когда мы что-то расследуем, я даже читаю такие истории в свободное время. Оберн удовлетворенно кивнул, радуясь тому, что верно избрал путь. И сказал в следующую секунду: — Дорогая, значит я обратился по верному адресу, мы сейчас расследуем одно дело и для этого нужно понять, имеет ли к нему отношение один человек, то есть, тогрута. Сейчас я покажу тебе нескольких представительниц этой расы, ты посмотришь на них внимательно и скажешь какая из них тебе знакома и где ты ее видела последний раз. Девочка с энтузиазмом кивнула под внимательным взглядом наставника, без присутствия которого ей нельзя было участвовать в опознании. С этого момента Оберн позвонил кому-то по коммуникатору и через несколько минут в его кабинет вошли несколько тогрут. Следователь распорядился, чтобы девушки были примерно одного роста, возраста и похожими внешне. Даже одежду им выдали сходную с той, что была на Асоке в день преступления. Девушки вошли и встали возле стены рядком. Оберн кивнул Лиззи, прося начать и девочка начала присматриваться. Пару минут уделила каждой из тогрут уделила юная падаван и по окончанию визуального осмотра, уверенно показала рукой на девушку в середине. — Мне знакома только она, — сказала Лиззи при этом — Это Рыцарь Асока Тано, она живет рядом с нами. Видела ее несколько дней назад, в коридоре жилого этажа. С ней еще был Рыцарь Энакин Скайуокер, они стояли вместе и спорили. Оберн задал еще пару вопросов о том, в какой именно день и время это произошло и наконец отпустил Мастера и падавана. Ему уже было многое ясно, оставались некоторые штрихи. В частности, почему так не дает покоя внешность Баррисс и как со всем этим связан неизвестный, который уже несколько дней лежит в коме в палате интенсивной терапии той же санчасти, откуда выписали сегодня Падме. Информация о нем, как и о других неизвестных с улицы, неспособных сказать, кто они есть и без документов часто попадала в их комитет. И что-то подсказывало Оберну, что эти дела связаны, осталось лишь отыскать связующее звено. Однако, непосредственные участники данных событий весь минувший вечер и всю ночь не думали ни о каких расследованиях. Они наслаждались друг другом и своей любовью, решив хотя бы на время отбросить все проблемы и просто жить. Проснувшись в объятиях любящего мужа, Падме улыбалась и радовалась наступившему дню. Проснувшись первой, она долго смотрела на спящего Энакина и думала о том, как счастлива. Но уже через несколько минут внезапно упала ему на плечо и залилась неудержными слезами. Скайуокер мигом проснулся и поняв, в чем дело, крепко обнял жену и гладя по голове, спросил мягко и нежно: — Что случилось? Ты видела плохой сон? У тебя что-то болит? — Да, болит, — с готовностью подтвердила девушка. — Может позовем врача? — предложил Энакин как самое оптимальное. — Нет, не нужно, — решительно отказалась Падме — Это не та боль, где врач поможет, она другая, идет как будто из души, знаешь, у меня такое чувство, что все может закончится, оборваться, что нас впереди ждет что-то плохое… — Падме, — привычно сказал Энакин — Так нельзя, тебя столько людей поддерживают, столькие хотят, чтобы ты жила и радовалась. Амидала неуверенно качнула головой и села на кровати, обняв колени руками. — Знаешь, — наконец сказала она — Такое впечатление, что чем больше людей меня поддерживают, тем сильнее я хочу все прекратить. Такая вот неправильная у тебя жена. — Да прекрасная у меня жена, самая лучшая, — заверил ее Скайуокер, вновь обнимая и привлекая к себе. Тут в дверь постучались и Сабе сообщила, что пришел врач и спрашивала разрешение его впустить. Однако его визитом дело не ограничилось, вскоре после врача пришел Оби-Ван, изъявив желание увидеться с Падме. Однако тут уже Сабе встала стеной и не пустила хотя бы до тех пор пока врач не сообщит, что пациентке лучше. Медик вышел из комнаты через полчаса и сказал, что Падме еще какое-то время нужен покой и визиты посторонних лиц лучше ограничить. Кеноби не стал уходить, решив, раз уж пришел, серьезно поговорить с Энакином, он знал, что имеет на это право. .