Эффект бабочки

      Хитоми теряется. Неожиданно налетевшее на неё тело крепко обхватывает её за талию и утыкается лбом в плечо. Перед глазами мелькает русая макушка. Слегка отодвинув ту за плечи, вглядывается в лицо и, узнав в человеке сестру, снова притягивает к себе, стискивая в объятиях.       — Нацуки, это ты! — будто подтверждая для самой себя, вслух говорит Хитоми, — Как ты? В порядке?       Она обхватывает ладонями лицо сестры и бегло проходится по нему взглядом, ища признаки плохого самочувствия. Младшая смущённо опускает глаза, но не отстраняется. Она бормочет что-то вроде «ну не при других же», намекая, чтобы Хитоми её отпустила. Та округляет глаза в немом удивлении, но руки всё же убирает. А потом хитро шепчет:       — Стесняешься меня, значит?       — Нет-нет, ты что, — вертит головой из стороны в сторону Нацуки, пытаясь оправдаться, — Просто я… Ну, знаешь, это всё так…       — Да ладно тебе, не переживай, я поняла, — Хитоми подмигивает сестре и, вспомнив, что они действительно не одни, поворачивается к Цунаде, — Это Нацуки — моя младшая сестрёнка.       Хитоми приобнимает девушку за плечи. Цунаде медленно кивает, внимательно разглядывая Нацуки. Та неловко переминается с ноги на ногу, но, опомнившись, слегка кланяется и произносит:       — Здравствуйте, Хокаге-сама. Простите, что так ворвалась и прервала разговор. Просто хотела убедиться, что с Хими всё в порядке. Помимо того, Шизуне-сан попросила сменить повязку на твоём плече, а то ты, как обычно, сбежала раньше времени, — Нацуки кидает взгляд на старшую.       Она поворачивается к притаившемуся Какаши и тоже слегка склоняет голову. Он отвечает тем же. Затем привлекает внимание сестры и протягивает руку, показывая небольшой пузырёк с какой-то смесью. Хитоми фыркает — теперь понятно, что так неприятно давило на поясницу — и смущённо смотрит на Цунаде. Забота, конечно, приятная вещь, но не в самый разгар важной беседы, да и, когда на тебя пристально смотрят сразу несколько пар глаз, действительно становится не по себе.       — Когда мы закончим, я найду тебя и… — не успевает договорить Хитоми.       — Ничего страшного, помоги своей неугомонной сестре, Нацуки. Мы не торопимся, — произносит Цунаде. В глазах загорается интерес.       Хитоми хочет возразить, но женщина жестом заставляет ту сесть. Насупившись, девушка всё-таки падает на диван и кладёт перевязанную руку на подлокотник. Устроившись прямо на полу перед сестрой, Нацуки аккуратно разматывает мокрую повязку, которую старшая так и не сняла перед душем, и осматривает рану. На кончиках её пальцев загорается лечебная чакра, и Хитоми чувствует, как по руке бегут мурашки. Она вглядывается в лицо сестры и мягко улыбается: сосредоточенный взгляд, губы плотно сжаты, а меж бровей залегла небольшая морщинка.       — Невероятно! — с придыханием произносит Нацуки, поражённо смотря на сестру, — От яда ни следа. Вот бы и мне такую скорость регенерации, а то со мной Шизуне-сан пришлось возиться полночи, чтобы вывести его.       — У меня просто царапина, и яд не успел проникнуть так глубоко, как в твоём случае, — виновато говорит Хитоми.       Нацуки серьёзно смотрит на девушку. В такие моменты она непозволительно похожа на мать, поэтому мурашки начинают бежать с новой силой. Они прожигают друг друга взглядом ещё несколько секунд, и старшая сдаётся, отводя глаза в пол. Когда Нацуки отвлекается на рану, Хитоми аккуратно подглядывает за её уверенными движениями. Тонкие пальцы ловко распределяют мазь по ране, стараясь не делать больно, а затем туго обматывают плечо бинтом. Губы трогает лёгкая улыбка — её сестра могла бы стать хорошим медиком, если бы не обстоятельства. Здесь, в Конохе, этот зарождающийся потенциал смогли бы развить куда более эффективно, чем в бедствующих поселениях, где приходилось останавливаться. А сейчас, особенно когда в этих серо-голубых глазах разгорается огонь к познанию новых медицинских техник, Хитоми решительно настроена выбить в этой деревне место для своей сестры. Даже если придётся наступить себе на горло, она вырвет эту возможность для самого важного человека в её жизни.       Наблюдая за сестрой, Хитоми выпадает из реальности. Всё вокруг перестаёт существовать, и девушка пытается запечатать это в памяти: рядом только сестра и больше никого. Будто сейчас они в другом измерении вне пространства и времени. Она забывается и продолжает улыбаться. Только когда внимательный взгляд начинает обжигать кожу, девушка отмирает. Тёмный глаз встречается с её зелёными, и эйфория спадает. Напряжение возвращается, а зрачки расширяются от испуга. Только не от такого, который испытываешь, встречаясь с врагом, а намного сильнее, словно кто-то залез прямо в душу и узнал то сокровенное, что всегда скрыто от чужих глаз. Её плечи моментально каменеют, как и лицо. Хитоми смущённо отводит взгляд, будто сейчас раскрылась та самая постыдная тайна, о которой она много лет молчала. Одно из правил, которые она мысленно составила для себя, запрещающее показывать посторонним свои настоящие эмоции, только что было бессовестно нарушено. Какаши продолжает пристально наблюдать за изменениями в мимике и движениях девушки. Создаётся впечатление, что он переступил какую-то незримую черту. Слишком много противоречий в одном человеке. Это одновременно и раздражает, и притягивает. Если бы он лично не испытал столько потрясений за свою не такую уж и длинную жизнь, то был бы уверен, что она спятила. А ему, судя по всему, придётся быть с ней на короткой ноге. Из ступора мужчину выводит задумчивый голос Нацуки:       — Хм, не понимаю. Действительно, твоя рана не настолько глубокая, как моя, — она ловит вопросительный взгляд сестры, — Но у тебя, скорее всего, будет шрам, а у меня всё практически зажило. Только царапина осталась. Почему?       — Не думаю, что это сильно имеет значение. Но то, что у тебя не будет рубца, меня однозначно радует, — мягко отвечает Хитоми; кладёт руку на ладонь сестры и слегка сжимает.       Цунаде продолжает неотрывно наблюдать за происходящим, стараясь не упустить ни слова и изредка переглядываясь с Какаши. Когда перевязка подходит к концу, встаёт из-за стола и подходит к девушкам:       — Хорошая работа, Нацуки. Складывается впечатление, что ты уже делала это раньше. И не один раз, — с прищуром говорит женщина, не переставая улыбаться.       — Вы правы, Хокаге-сама, — девушка косится на сестру, спрашивая разрешения продолжить. Та лишь едва заметно пожимает плечами, мол, решай сама, и тогда Нацуки продолжает: — Мы с Хитоми часто останавливались в забытых всеми деревнях, чтобы переждать погоню или просто отдохнуть. Нам нужно было как-то зарабатывать на жизнь, поэтому мы представлялись лекарями. Медицина там была, мягко сказать, никакая, да и больниц толком не было, только какой-нибудь перевязочный пункт, и то, если повезёт. А везло очень редко. Поэтому местные принимали любую помощь, а взамен благодарили едой или одеждой. Иногда даже платили деньгами или делились редкими целебными травами. Вот я и научилась всему этому. Нет, не подумайте, что это просто вынужденная мера или мне не нравится этим заниматься, как раз таки совсем наоборот. Но я бы хотела изучить всё немного в другой обстановке.       Хитоми отстранённо смотрит в стену и качает ногой, слушая рассказ Нацуки. Неприятное чувство вины струится под кожей, стремясь прямо к сердцу. С каждым новым предложением она сильнее кусает губу и ковыряет браслет на руке.       — Не вини себя, — девушка вздрагивает, когда слышит голос сестры, — Так было нужно, ты же знаешь.       — Знаю, но я всё равно лишила тебя детства и… — она запинается, — И мечты.       Улыбка на губах Нацуки сбивает с толку. Младшая ласково убирает рыжую прядь с лица Хитоми и повторят:       — Так было нужно. Тем более, я сама пошла с тобой, поэтому даже не думай винить себя за мой собственный выбор.       Не зная, куда деть глаза, Хитоми закрывает их ладонями и шумно выдыхает. Собравшись с мыслями, устало проводит руками по лицу и откидывается на спинку дивана. Складывает руки на груди и лукаво улыбается. — Ты слишком рано повзрослела.       Нацуки коротко смеётся и пихает сестру в здоровое плечо. Боясь пошевелиться и нарушить момент спокойствия, Цунаде разглядывает лицо бывшей ученицы. Когда она встретила Хитоми больше десяти лет назад, та казалась совершенно другим человеком: робкая, но со стальным стержнем и тяжёлым характером. Последнее было неизменным — личность она и правда сложная, но вот остальное… Стеснительность и неуверенность остались далеко позади, уступая место решимости и неуязвимости, в то время как сила духа дала брешь. Что-то ломало девушку изнутри, только они никогда не узнают что, если Хитоми сама не захочет рассказать. Это женщина знала не понаслышке. Хотя, может, она изначально была такой? Может, тогда, из-за недоверия и отстранённости, не дала понять, что стержень уже надломлен? Цунаде ловит ответный взгляд девушки и отмирает.       — Если бы представилась возможность начать обучение с чистого листа, ты бы согласилась? — обращается она к Нацуки, заранее зная ответ.       Девушка удивлённо поднимает брови и округляет глаза, неверяще смотря то на Хокаге, то на сестру.       — Я была бы счастлива.       Прижав ладони к груди, Нацуки старается усмирить разогнавшееся сердцебиение. Она поворачивается к остолбеневшей сестре и широко улыбается. Хитоми заторможено улавливает смысл последних фраз и с неверием смотрит на Цунаде. Та не обращает на бывшую ученицу никакого внимания, следя за эмоциями младшей. В поисках ответов на неозвученные вопросы девушка озадаченно таранит взглядом Какаши, но он только неопределённо дёргает плечами. Его тоже удивило скрытое под общим вопросом предложение Хокаге — она хочет обучить эту девочку. Это действительно странно: доверить медицинские техники совершенно незнакомому человеку, не удостоверившись, что он не предаст в будущем. Такая инициатива совершенно не вязалась с вечно настороженной Цунаде. Но кто Какаши такой, чтобы опровергать решение Хокаге? Он мог только высказать свои сомнения в правильности её действий, но почему-то заранее знал, что от его слов ничего не изменится. С другой стороны, раз женщина так уверенно настроена, значит, на то есть причины, и не суть важно, сделано это из-за растущего интереса или оставшихся крупиц доверия к Хитоми.       — Вы действительно поможете ей? — выйдя из оцепенения, шепчет Хитоми.       — Почему нет? В отличие от тебя, эта девочка не сбегала от меня без объяснений и не подрывала моё доверие, — язвительно говорит Цунаде, сложив руки под грудью, — Поэтому я хочу дать ей шанс. Ты готова?       Расплывшись в улыбке, Нацуки быстро кивает. Хитоми заворожённо смотрит на сестру — как же давно она не видела её по-настоящему счастливой. Встречается глазами с Хокаге и одними губами шепчет «спасибо».       — Так, хорошо, тогда завтра посмотрим, чему ты научилась, и разберёмся с планом действий, — вслух размышляет Цунаде, — Сегодня отдохни и наберись сил. Тебе предстоят сложные тренировки. Генма!       Дверь распахивается, и в кабинет заходит джоунин. Он появляется так быстро, будто всё это время стоял за стеной и ждал, когда его позовут. От неожиданности Нацуки дёргается, а Хитоми поворачивает голову в его сторону и округляет глаза. Какаши же, ни капли не удивившийся, лениво переступает с ноги на ногу.       — Да, Хокаге-сама? — он кланяется и бегло оценивает обстановку. Не увидев ничего подозрительного, расслабляется.       — Отведи Нацуки в квартиру, о которой мы говорили, и найди Куренай, чтобы она помогла ей освоиться.       — Я и сам могу помочь, — не задумываясь, выпаливает Генма, но, заметив раздражённый взгляд Пятой, добавляет: — Понял. Будет сделано.       Он подходит к девушке и протягивает руку. Нацуки несколько мгновений разглядывает раскрытую ладонь и неуверенно вкладывает в неё свою. Хитоми снова напрягается и встречается глазами с сестрой. Та незаметно качает головой из стороны в сторону, прося не волноваться. Заметив растерянность на девичьем лице, Генма поворачивается к Хитоми и натыкается на яркую зелень.       — Кажется, я уже видел этот взгляд, — отзывается он и щёлкает зубами о сенбон, — Всё будет в порядке, её никто не тронет. Я проконтролирую.       Хитоми ничего не отвечает и лишь кивает. Нацуки ещё раз благодарит Цунаде и прощается, не забывая поклониться и Какаши. Кидает сестре короткое «увидимся позже» и скрывается за дверью вместе с мужчиной.       — Так, на чём мы остановились? — Пятая возвращается в своё кресло и закидывает ногу на ногу.       Прекратив пялиться на захлопнувшуюся дверь, Хитоми возвращает внимание к Хокаге и разводит руками.       — Суть я рассказала, остальное можете прочитать в той книжонке, но вряд ли вы узнаете что-то новое. Самое главное — за сестрой ведётся охота. Всегда же найдутся те, кто захочет прибрать такую силу к рукам, — она закатывает глаза и кривит губы, — Как я уже сказала, не знаю, кто он, но у него полно пособников почти во всех странах, и сомнений в его могуществе нет. Не понимаю, как он заманил людей на свою сторону, ведь поделиться наградой он бы не смог — вся мощь досталась бы исключительно ему.       Цунаде подпирает подбородок кулаком и задумывается. Если враг настолько сильный, то женщина, приютив здесь сестёр, подставит под удар не только деревню, но и всю Страну Огня. С другой стороны, она не может бросить на произвол судьбы ученицу. Возможно, Конохе и так грозит опасность, если противник проникает в государства и вербует людей прямо под носом у правительства. Может, их появление — знак, что надо готовиться к чему-то серьёзному?       — Как проявляются её... Способности?       — Пока особо никак. Ну, точнее, она неплохо владеет медицинскими дзюцу, по крайней мере, для человека, обучавшегося этому в полевых условиях. Ей не хватает уверенности в себе — она каждый раз боится сделать что-то не так. Однако, думаю, это можно исправить. Не сразу, конечно, но постепенно. А что касательно её дара, — Хитоми ставит кавычки в воздухе, — То с этим сложнее. Возможно, она ещё мала для такой силы, поэтому и не может ей воспользоваться, а может дело и вовсе в чём-то другом. И, скорее всего, это затишье продлится ещё какое-то время.       — Что насчёт тебя? Надеюсь, ты не забыла, чему я тебя учила?       — Такое не забывают. Если Вы будете обучать мою сестру лично, то я уже начинаю переживать за её здоровье, — лукаво отзывается девушка и откидывает непослушные волосы с плеча. Цунаде закатывает глаза и ухмыляется.       — Ну-ну, — единственное, что женщина говорит на колкость Хитоми, а затем переводит тему, — Они догадываются, где вы?       — Уверена, что нет. Думаю, Вам уже доложили, при каких обстоятельствах мы пересекли границу. Но преследовавшие нас шиноби не сунулись дальше, видимо, подозревали, что нарвутся на охрану. Поэтому они знают только то, что мы сейчас на территории Страны Огня. О нашей цели добраться до Конохи никто не мог узнать. Задачей было найти Вас, а не попасть в Деревню Листа. Поэтому мы направились сюда только потому, что выяснили, что Вы теперь Хокаге. И я хорошо замела следы, вынюхивая информацию о Вас, — последнюю фразу Хитоми произносит с широкой улыбкой.       — Не сомневаюсь, — хмыкает Цунаде. Она задумчиво смотрит на Какаши, — Что думаешь об этом?              — Сложно сказать, не зная сил врага. Думаю, пока рано поднимать панику, но необходимо поставить в известность АНБУ по всей границе и нескольких джоунинов, на всякий случай. Сколько, по-твоему, времени у нас есть? — обращается он к Хитоми.       — Если он не сможет завлечь к себе ваших людей, то достаточно. В противном случае, не больше недели. Но вам не нужно об этом волноваться.       Два вопросительных взгляда впиваются в лицо девушки. Та решительно продолжает:       — Я же просила защитить сестру, а не себя, — она поджимает губы и сосредотачивает внимание на дереве за окном, — Я собью его со следа и убью, а потом разберусь и с его шавками, хотя они и так разбегутся. Побуду пару дней с сестрой и уйду. Не хочу винить себя за смерть невинных людей, если он придёт сюда. Поэтому прошу только об одном — позаботьтесь о Нацуки. Она заслуживает долгую и счастливую жизнь.       — А ты? — Хитоми непонимающе смотрит на женщину, — Ты не заслуживаешь? Возомнила себя героем и бежишь спасать мир? Да ты действительно рехнулась! Судя по твоим рассказам про вашего преследователя, ты идёшь на смерть. И ты серьёзно думаешь, что я снова дам тебе так просто смыться? Ага, разбежалась. Ты теперь в моей деревне и под моим контролем, значит и делать ты будешь то, что я тебе прикажу.       — Но…       — Замолчи! Никаких «но» — шипит Цунаде, ударяя руками по столешнице. Дерево жалобно скрипит под напором женщины, — Повторю ещё раз. Сейчас твоя задача сидеть смирно и не высовываться, пока на то нет причины. Если негде помахать кулаками, то лучше займись тренировками — подтянешь навыки и заодно приведёшь мысли в порядок. И не думай, что я не захочу узнать, чему ты научилась за эти десять лет. Всё понятно? — Хитоми стискивает зубы и сдержано кивает, исподлобья глядя на Пятую, — Вот и славно. Тогда на сегодня свободна. Какаши, проводи её к сестре.       Женщина подтягивает к себе стопку бумаг с края стола и с самым увлечённым видом принимается за чтение, ставя жирную точку в этом разговоре. Хитоми сжимает кулаки и смотрит на Какаши. Он лишь кивает на дверь. Прикрыв глаза, девушка медленно вдыхает и поднимается с дивана. Согнувшись в поклоне, прощается с Цунаде и покидает кабинет. Какаши следует за ней.       Они идут по пустым коридорам в полном молчании. Хитоми продолжает бороться с накатившей злостью, заламывая пальцы и размеренно дыша. Скосив глаза на девушку, джоунин следит за её робкими движениями. На мгновение ему хочется как-то приободрить и поддержать Хитоми, ведь он не понаслышке знает, что значит переживать за чью-то жизнь больше чем за свою, но одёргивает себя раньше, чем успевает что-либо сделать. Тогда девушка сама начинает диалог:       — Хочу извиниться за своё поведение там, — она неопределённо кивает головой в сторону, подразумевая кабинет, — Сильно волновалась, поэтому и накинулась. Лучшая защита — нападение, так ведь? Я даже не поняла, когда перешла на «ты», поэтому если это критично, то…       Какаши теряется. Она что, действительно просит прощения? И не за что-то серьёзное, а за неуважительное обращение к нему? Он видит её только второй раз за всю жизнь, а она уже заставила его изменить своё мнение о ней как минимум три раза. Вот это и злило — неопределённость. Когда ты только сформировал в голове примерный образ и характеристики, появляется новая, совершенно неизведанная сторона, перечёркивая всё, что представлял раньше. Ладно, с тем, как вести себя с этой ненормальной, Какаши разберётся позже.       — В этом нет необходимости. Тем более, мы уже перешли на неофициальный тон, и нет смысла возвращаться на шаг назад, — засовывает руки в карманы мужчина и с той же ленцой в движениях ускоряется.       — Как скажешь, — кивает Хитоми и заметно расслабляется. Вроде, неловкость отступает.       Они выходят из здания, и Какаши останавливает отряд в масках, отводя того немного в сторону, чтобы о чём-то тихо переговорить. Девушка тоже замедляется, но к разговору не прислушивается. Её внимание привлекает окружающая обстановка. Всё кажется заоблачным и нереальным: никаких криков и беготни, жители спокойно прогуливаются по парку недалеко от Резиденции, даже пение птиц не беспокойное, а радостное. На небольшой клумбе жужжат пчёлы, собирая нектар. Над ними кружатся в импровизированном танце несколько бабочек. Присев на корточки, Хитоми протягивает к насекомым руку, и на пальцы приземляются две из них. Они раскрывают крылья, не чувствуя никакой опасности. Яркие жилки переливаются на солнце вместе с частичками цветочной пыльцы. Повернувшись к девушке передом, шевелит усиками и смотрит так, будто осознаёт происходящее. Сдержанная улыбка расползается на губах Хитоми — бабочки всегда вызывали в ней восхищение и лёгкость. Вдруг насекомые взмывают в воздух и скрываются в высокой траве. Какаши подкрался слишком незаметно.       — Пойдём, — не то утверждение, не то вопрос слетает с его губ.       Выпрямившись и натянув маску на нос, девушка отряхивает воображаемую пыль с колен и поворачивается к мужчине. Коротко кивнув, подходит.       — Какие-то проблемы? — спрашивает она, смотря прямо перед собой.       — Ничего серьёзного, — отмахивается Какаши, — И вас с сестрой это не касается, если ты об этом.       Хитоми улыбается уголком губ и продолжает идти, оглядываясь по сторонам. Сейчас она похожа на маленького ребёнка с желанием изучить всё вокруг себя. Ей хочется пройтись по каждой улочке и заглянуть во все уголки этой деревни. Пока есть возможность по-настоящему жить, то почему бы не использовать её? Мельком цепляется за фигуру Какаши, который идёт чуть впереди. У него в руках появилась книга, куда он и уставился. Ветер треплет белоснежные волосы, раскидывая в разные стороны. Мужчина приглаживает непослушные пряди рукой. Вздохнув, девушка утыкается взглядом в землю и рассматривает камни под ногами, изредка пиная их мыском ботинка. Да, похоже, на разговор он не настроен, а ей так хочется расспросить обо всём. Может, это и к лучшему. Сдерживать чувства, а тем более любопытство, уже вошло в привычку. Поэтому, даже сейчас, когда можно дышать полной грудью, стоило промолчать и не нарываться, что девушка и сделала.       Томик в руках прекрасно создаёт видимость незаинтересованности в диалоге, поэтому Какаши может спокойно подумать обо всём произошедшем. Не то чтобы он намеренно избегает разговоров, просто пока не до конца понимает, как себя вести с девушкой. От неё не веяло опасностью, а то, что увидел после короткого разговора с АНБУ, на мгновение заставило думать, что она вообще невинна. Поэтому сейчас, чувствуя спиной чужую энергию, семенящую за ним по пятам, предпочитает просто тайком следить за ней, подмечая что-то для себя. А вдруг пригодится? Но, подумав, всё-таки произносит:       — Я не очень подхожу на роль гида. Думаю, Генма или Куренай справились бы лучше, — мимолётом замечает, как хмурится её лицо на последнем имени, — Что-то не так? Резко затормозив, Какаши на пятках поворачивается к девушке. Та, не ожидая такого манёвра, почти клюёт носом в его грудь, но вовремя отшатывается. Она быстро вскидывает голову и невозмутимо отступает на шаг. Из-за маски сложно распознать эмоции, но зелёные глаза больше не выражают ничего, кроме отстранённости. Не проронив ни слова, отрицательно вертит головой и, обойдя мужчину, идёт дальше. Вздохнув, Какаши шелестит за ней. Только что он увидел себя со стороны — непробиваемый взгляд и плотная маска. Усмехнувшись своим мыслям, нагоняет Хитоми.       — Идёшь так уверенно, будто знаешь, куда.       — Предполагаю, что нам прямо. Не вижу ни одного поворота, ну, если ты, конечно, не решил срезать по траве, — девушка указывает рукой по направлению единственной тропинки, ведущей сквозь парк, по которой они и двигаются.       — А ты сообразительная, — не сдерживается от издёвки Какаши, всё ещё смотря в книгу.              — Сочту за комплимент.       Оставшийся путь проделывают молча. Когда они шли по одной из главных улиц, Хатаке подметил с трудом сдерживаемый интерес в глазах Хитоми и был уверен, что её рот, спрятанный под тканью, приоткрылся в изумлении. На подходе к многоэтажке девушка не выдерживает и нарушает тишину.       — Это…здесь? — с придыханием вырывается из горла. Ответом служит лёгкий кивок. Она запрокидывает голову, считая этажи, — Не похоже, что сомнительных гостей селят в таких местах.       — С чего ты взяла, что вы подходите под такое описание? — удивлённо спрашивает Какаши и убирает книгу в карман.       — Ну конечно, вы же ни капли во мне не сомневаетесь, — жмёт плечами Хитоми, — Честно говоря, я бы и сама скептически отнеслась к двум потрёпанными незнакомкам, утверждающим, что за ними ведётся охота. Поэтому и удивляюсь, с чего такая щедрость.       Не дожидаясь ответа, девушка ныряет в подъезд. Какаши проходит к лифту и зажимает кнопку. Двери открываются почти сразу. Жестом пропускает девушку вперёд и, зайдя сам, находит цифру семнадцать. Хитоми молча округляет глаза. Поднявшись на этаж, мужчина достаёт ключи из нагрудного кармана и отпирает дверь. Просторная квартира, наполненная солнечным светом, встречает лёгким сквозняком. Она всё ещё неверяще бегает взглядом по стенам и мебели, которую только может разглядеть из коридора.       — Это новая квартира, поэтому не разгроми её в порыве счастья, — с притворным весельем говорит Какаши, — Иначе до конца дней придётся расплачиваться.       Приподняв бровь, Хитоми раздражённо закатывает глаза. Желание придушить излишне саркастичного джоунина искрится на кончиках пальцев. Да, она сама виновата, что не смогла совладать с ощущениями в кабинете Хокаге, проявив весь спектр эмоций — от агрессии до раскаяния с щепоткой пренебрежения, но это не значит, что теперь ей постоянно нужно об этом напоминать. Придя к выводу, что сможет немного потерпеть подобные колкости, смотрит на Какаши. По его прищуренному глазу мысленно признаёт — нет, всё-таки терпеть придётся не немного, и, смирившись со своей участью, разувается.       — Это слишком... Слишком, — мнётся Хитоми, подходя к большому окну, — Какое-то странное чувство.       — А твою сестру, похоже, всё устраивает, — девушка вопросительно хмурится. Какаши жестом подзывает её к себе. Поравнявшись с мужчиной, она заглядывает в дверной проём и вздыхает. Свернувшись калачиком, Нацуки мирно посапывает на широкой кровати. Сдержанно улыбаясь, Хитоми прикрывает дверь и почти шепчет:       — Это главное. Если ей хорошо, то и мне тоже.       Какаши протягивает связку ключей девушке и направляется к выходу. Он не успевает нажать на ручку, когда раздаётся стук.       — Вы только добрались до Конохи, а уже собираете гостей на новоселье? Похвально.       Хитоми слегка бьёт мужчину в плечо, но моментально тушуется, вспоминая, что они едва знакомы и такие действия не позволительны. Какаши видит её смущение и не может сдержать тихий смешок. Он никому и никогда не позволял вести себя с ним настолько фривольно при первой встрече, да и вообще старался сторониться случайных прикосновений и разговоров, придерживаясь рабочих отношений. Исключениями были его немногочисленные друзья, но она же не являлась одной из них. Она даже не обычная знакомая, но он почему-то молчит и не пытается упрекнуть за неподобающее поведение. Какаши откладывает эту мысль на потом и открывает дверь. На пороге стоит Куренай с большим пакетом в руках.       — О, я смотрю, вы уже тоже здесь. Собираешься уходить, Какаши? — она бесцеремонно проходит в дом и снимает обувь.       — Вообще-то да, дела не ждут, — Хатаке чешет затылок, и в уголках глаз появляются морщинки-лучики.       — Ага, знаю я твои дела, — девушка поворачивается к Хитоми и протягивает руку, — Куренай. Знаешь, ты мне напоминаешь одну...       Она замолкает, заглядывая в распахнутые зелёные глаза. Хитоми тянет маску вниз, открывая лицо. Они неподвижно смотрят друг на друга, вспоминая смутно знакомые черты.       — Невозможно, — наконец выдавливает Хитоми, — Это правда ты?       Куренай прикрывает рот ладонью, не в силах произнести ни слова. Но оцепенение проходит так же быстро, как и появляется, поэтому, пихнув пакет в руки ничего не понимающего Какаши, она в два шага подходит к девушке и крепко обнимает за плечи. Брови мужчины взлетают к небесам, а челюсть норовит встретиться с полом. Он мысленно обводит сегодняшнюю дату красным, называя днём воссоединения старых знакомых.       Видимо, с походом домой придётся немного повременить.