Why do we feel alone? // Почему нам одиноко?

В заключение: это, вообще-то, комедия Оценка: 7.9 за капитана Деметра НДж BloodSucker: я начал периодически лунатить, и, позвольте мне рассказать, эта книга практически заставила меня перестать sweetcaroline: вперёд румынский фольклор бррр ComfyMattress: эй, Нил? Я говорю абсолютно без негатива, но ты проходишь через свою вампирскую фазу? NJ @ComfyMattress: Что вообще натолкнуло тебя на эту мысль? wild, wild, wild @NJ: возможно, последние три книги, которые ты прочитал NJ @wild, wild, wild: Сейчас читаю Полутьму от СМ wild, wild, wild @ComfyMattress: блять. мы в пизде. call3us1: куриный паприкаш очевидно превосходит слабых британцев

***

— Он потрясающий, — говорит Кевин с тем же благоговением, что и первый, и второй, и пятый раз. — Ты читал его обзор на “Жертвуй Королевой”? Эндрю издает неопределенный звук, который мог значить что угодно, и едва замечает жёлтый свет. Должно быть, то, что он согласился подвезти Кевина до Монтгомери в Алабаму, стало ошибкой. Авторские чтения итак являлись занозой в его заднице, а быть запертым в одной машине более чем на пять часов с Кевином и его новой зависимостью — совершенно другое несчастье. Он убеждает себя, что согласился только потому, что Нил сейчас в Атланте. — То, как он описал построение мира как зеркальное отображение моей “Гордости короля”, это было потрясающе. Касал и Аль Сахне! Озеро Квасси и пустыня Аркана. Кто вообще про это знает? — Ты знаешь, что Морияма украдет у тебя кого-нибудь, который имеет хотя бы на одну извилину больше, чем он сам, — говорит Эндрю. — Что не очень-то и сложно. — Мне нужно с ним встретиться, — Кевин целиком игнорирует его. — Нет. — Эндрю, — Кевин кладет свой телефон на панель с решимостью, которую можно обнаружить только в людях, которые не боятся, что их пырнут ножом. — Он может стать новой сенсацией. У него есть свой стиль письма и способность завладевать вниманием с первых же предложений и после не потерять его. У него проблемы со структурированием, но— — Он бухгалтер, — перебивает Эндрю. — В Британии. — Он может гораздо больше, — говорит Кевин, его лицо принимает опасно мечтательное выражение. — Папа может предложить ему контракт на одну книгу, для начала, и— — Его дядя владеет Хэтфорд & Co. Кевин на секунду замолкает, осмысливая это. Он чешет татуировку фигуры королевы на своей скуле и выглядывает в окно. Идет дождь. — Семья может быть сложной, — говорит он через тягучее мгновение. Эндрю перестраивается и оставляет голубой грузовик в форме кирпича позади. — Правда? — равнодушно спрашивает он. — Не заметил. — Ты говнюк. — Взаимно. Кевин скрещивает руки и надувается, что Эндрю с легкостью игнорирует. Он игнорировал щенячий взгляд Кевина полжизни, он профессионал. — Ты не хочешь, чтобы я встречался с Нилом, — обвиняет его Кевин, когда его личный сорт оскорбленной тишины не срабатывает. — Я из последних сил спасаю мир от катастрофы, — говорит Эндрю и отдаленно осознает, что не знает, что должно произойти, если Нил Джостен и Кевин Дэй окажутся в одной комнате Что-то связанное со взрывами, наверное. — Он золото, Эндрю. Золото. Ты читал его текст про твои работы, не так ли? — Написание язвительных отзывов в интернете сильно отличается от написания книги. — Я не говорю, что будет просто, — стонет Кевин. — Я говорю, что за этой язвительностью прячется выдающийся талант и если мы не попробуем направить его в нужное русло — это будет ошибкой. Просто представь, что он может сделать с надлежащим указаниями и условиями— — Мне плевать, — говорит Эндрю. Кевин откидывается на сидение. — Он напоминает мне Жана, — больше для себя бормочет он. Затем он трясёт головой, как мокрая собака, пытающаяся избавиться от воды в шерсти, и поправляет себя. — Нет. Не Жана. Натаниэля. Эндрю не позволяет своему желанию въехать в ближайший столб взять верх только лишь из-за долгих лет тренировок. Вместо этого, он выкручивает звук радио, обретая себя на прослушивание горячих хитов 2012. Он уже слышал о воображаемом друге Кевина и больше ему не интересно. Дождь продолжает мерно идти, без конца и без надежды. Кевин молчит всю оставшуюся часть поездки.

***

В Монтгомери не идёт дождь, по крайней мере уже нет. Эндрю выходит из своей машины прямо в лужу, которая не успела высохнуть, несмотря на то, что солнце вернулось в эту задницу. Он выкинул Кевина у дверей библиотеки и оперативно нашел самый быстрый способ добраться до места, которое Нил выбрал для бранча. Здание, выглядящее, будто ещё секунда, и оно рухнет, окрашены коричневым и белым парнем, который весьма вероятно понятия не имел, что он делал. Место называется Дом Трефы. Нил, предположительно, выбрал его, потому что название напоминало книгу Джона Уиндема “День триффидов” — что совсем чуть-чуть вызывает беспокойство теперь, когда Эндрю видит огроменные растения по бокам от двери. Он подозрительно осматривает их, но в конце концов заходит внутрь живым и несъеденным. Нила еще нет, так что он направляется к одному из столиков в углу и заказывает блинчики с голубикой и кофе. Официант приносит ему стакан воды со льдом и ставит его на стол, не говоря ни слова. Эндрю ждет целую вечность. Вообще-то, лед еще даже не растаял и ему не принесли его заказ, когда Нил появляется в дверях, и Эндрю отбрасывает в их первую встречу в “Кафе во Ржи”. Но в этот раз, татуировки Эндрю не скрыты повязками, а длинные брюки не закрывают протез Нила — он видит только шрамы от ножа и улыбку Нила, когда тот заметил в кабинке ожидающего его Эндрю. Такое чувство, что они знают друг друга гораздо, гораздо дольше, чем на самом деле. Чувство, как что-то теплое обустраивает свое логово в груди Эндрю. — Ты принес это? — перво-наперво спрашивает Нил, прежде чем кинуть свою спортивную сумку на липкий пол. — Нет, — лжет Эндрю. Нил приподнимает бровь, показывая, что тут же распознал блеф Эндрю, не говоря ни слова. Это знакомое выражение его лица — губы подергиваются, глаза сияют. Официант приходит со стаканом воды и уходит с заказом Нила, и тот скрепляет руки на столе в манере, которая кричит о занятости. — В таком случае, я тоже это не принес, — говорит он. Эндрю сведущ в искусстве переглядок. У него есть близнец, блин, он должен быть абсолютным победителем в гляделках. Но Нил, молча, ухмыляется ему, и почему-то Эндрю знает, что этот раунд не закончится его победой. — Ты читал мои работы, — все равно пытается он. — И ты читал мои, Monster03, — отражает Нил, уверенно и жестко. Эндрю откидывается на спинку стула и скрещивает руки с несогласным выражением лица. — В яблочко? — самодовольно спрашивает Нил. — Monster03 может быть кем угодно. — Конечно, — Нил зеркалит позу Эндрю, его ухмылкой можно было бы разрезать сталь. — Какое совпадение, что кто-то нашел “Солнцежженого” в Штутгарте и всего через неделю со мной связался единственный и неповторимый ЭДМ. — Ты — параноидальный засранец, — говорит Эндрю. Он знает, что это не “нет”. Нил тоже это знает, судя потому, как подпрыгнули его брови. — Ну, у меня нет ноги, — пожимает плечами он. — Я обречен на маленькую паранойю. Взгляд Эндрю цепляется, замирает, приклеивается к тому, как ухмылка Нила остается на месте, так же как и озорной блеск в глазах. Это контраст с тем, что было сказано, это утверждение — шрамы, покрывающие его кожу, не являются единственным результатом жестокости. Тем не менее, он потерял свою ногу, это был не несчастный случай. (Сказал, что проиграл бой с акулой, сказала ему Альварес за щедрой пиалой мороженного. Я не давила дальше. Эндрю не сказал ей, что людям свойственно преувеличивать, когда правда гораздо хуже их воображения.) — И все же, ты здесь, — пусто говорит Эндрю. — Меня подкупили, — отмечает Нил, его глаза немного дикие, как будто он не так осторожен, как должен быть. Как будто напоминание об опасности стало сюрпризом. — Охотно верю. — Это обмен, а ты затягиваешь его. Эндрю пресек желание ухмыльнуться, ощущение сложенных в его кармане бумаг щекочет его мысли. Они остановились на трех страницах. Три страницы текста Эндрю на три страницы Нила. Не отзыва. Авторского текста. Блинчики и жареные яйца приносят одновременно, и становится довольно просто выделить победителя в этом раунде. Эндрю читает небрежно заполненные листы, как только добирается до дома. А затем, он читает их снова. И снова. Что-то в нем сгорает.

***

В заключение: мне жаль, что вампирам пришлось лицезреть вот это. Оценка: 4.3, за странный бейсбол НДж Takemehome: я была в команде Э, пока сестра не сказала мне, что встречаться с ним было бы равно встречаться с куриным сэндвичем. 232323: это хорошая литература, если тебе 13 и ты читаешь её за спиной своей мамы. ComfyMattress: пожалуйста, Нил, умоляю тебя. Давай поменьше вампиров в следующий раз? pine4pple: мой парень оборотень!!!!! wild, wild, wild @ComfyMattress: поддерживаю. Если я прочту хоть ещё одно предложение о “сексуальном хищном мужчине”, я выброшусь в окно Olaf2000: Худшая беременность, которую я имел несчастье лицезреть. Считайте, что я в шоке и потрясен. BLOODSUX: если у тебя клыкастый марафон, посмотри “Конференцию с нежитью” от ЭР — гомоэротичного подтекста за глаза. NJ @BLOODSUX: считай уже сделано ComfyMattress @BLOODSUX: предатель Latte-Hotte: Это очень интересная попытка в вегетарианство, если честно. Хотя это бы сделало оборотней мясоедами? Ага. Я туда не полезу. Я выдам себя. Jajecnica @Latte-Hotte: ??????????????????????????????????????????

***

В начале сентября погода начинает меняться. Прибывает письмо от Рене, в котором описаны чудеса Южной Африки, а также ее обещание вернуться на неопределенное количество месяцев сразу после Рождества. Она должна была быть в отъезде одно полугодие — сейчас же прошло почти два. Эндрю не потрудился ответить. Дедлайн наступает ему на пятки, и брови Ваймака все чаще неодобрительно изгибаются, и все же единственный, кто читает его новую книгу прямиком из-под его руки — это Нил. Она о людях. Она о монстрах. Все это падает слишком недалеко от дома. Эндрю уверен, что он бы вообще ничего не написал, если бы постапокалиптическая новелла Нила о невзрачном почтальоне оказалась бы скучным представителем низкосортной литературы. У парня даже нет имени, и все же Эндрю обменивает другие три страницы “Чудовищного” на три страницы какого бы то ни было абсурда Нила. Страницы за страницы. Правда за правду. Книга Нила — вдохновение. Ему поебать на нормы или надлежащую структуру настолько, что Кевин рвал бы на себе волосы. Текст неконтролируемый, грубый и кишит чистой нуждой рассказать историю, а не написать книгу, опубликовать ее или продать. Текст написан. Конец. Это все равно, что доставить письмо — Сизифов труд, не зависящий от читателя. Почтальон продолжит доставлять письма, и не важно, кто за ним наблюдает. Слова будут написаны, и не важно, кто их прочтет. В стиле письма Нила присутствует заброшенность; без плана и без цели, простое следование за историей, куда бы она его не повела. Он не думает о ее процессе. Ранее пустая страница внезапно заполняется словами, как будто ему это ничего не стоит. Текст яркий и живой. Он ощущается, как падение. Эндрю не думает о том, как сильно это напоминает ему ранние работы Кевина.

***

— Знаешь, что интересно? — Кевин вваливается в комнату через дверь Эндрю, его глаза прикованы к экрану. Уже глубокая ночь — Эндрю не спит. — Самое изолированное место на Земле — точка Немо, — немедленно отвечает он. — Это в южной части Тихого океана. Раздраженный взгляд, которым его одаривает Кевин, дает Эндрю достаточно времени, чтобы незаметно закрыть вкладку со скелетом “Чудовищного”. Но опять же, судя по тому, как Кевин ходит кругами по комнате — он тут не для выуживания секретов. — Нил сделал обзор на каждую книгу, которую я когда либо публиковал, — говорит Кевин, шлепаясь на диван Эндрю. Его волосы растрепались от того, как он без остановки зарывался в них руками; нервозность заставляет его дергаться на месте. — Он сумасшедший, а еще без тормозов, что необычного? — Этой там нет, — медленно говорит Кевин. Кажется, он пробует, как слова звучат вслух, и они увлекают, захватывают настолько, что даже не хочется думать о последствиях. Нил не пропускает книги просто так. Ни классические, ни слишком популярные или абсолютно-точно-ужасные. По мнению Нила, каждая книга заслуживает прочтения; особенно, плохая. Особенно, Кевина. — О. Вот это облом. Тогда, думаю, он не может назвать каждую книгу, которую ты публиковал, — Эндрю смотрит на Кевина со своим лучшим невпечатленным выражением лица. — Ненастоящий фанат. — Это “Ворон”. Кевин выдыхает название так, будто оно может проклясть его и его внуков (или Джереми Нокса), если произнести его громче, несмотря на то, что между датой публикации и сегодняшним днем прошли годы. Это плохое знамение в форме книги, книга которую-нельзя-упоминать вблизи Кевина. — “Ворон”, — повторяет Эндрю нормальной громкостью. Он наблюдает, как Кевин дергается. Он наблюдает, как он робко кивает. За ужасом скрывается целеустремленность, позвоночник, который вырос за последние годы, в которые у Рико не было возможности поджечь его на каждый второй день, и Эндрю чувствует себя заинтригованным. — Нет ни одного упоминания о ней, нигде, — шепчет Кевин, — Ни в моих книгах, ни в книгах Жана или Рико. Я уверен— Я знаю, что он знает о ее существовании. — Ни одна дыра не глубока настолько, чтобы не слышать о бестселлере столетия, — решительно говорит Эндрю. Это аргумент. Он открывает беглецикниги на своем компьютере, отчего его глаза практически взрываются из-за обилия оранжевого. Он настраивает яркость и открывает последний пост Нила. “Демоны” Федора Достоевского. Monster03: говоря о демонах, где обзор на “Корби” от КД и РМ? Страшишься недовольств? Кевин пялится на экран компьютера Эндрю с чем-то очень близким к панике. — Что— — Последствия, Кевин, — Эндрю разминает плечи, сидя в своем стуле. — Или ты забыл о них? — Я не— Телефон Эндрю оживает в тот же момент, искусно обрывая предложение Кевина на середине. Эндрю практически чувствует, как собственное сердцебиение ускоряется только от вида имени звонящего на экране. Так много полуночных созвонов. Реакция, кажется, только ухудшается. Он посылает Кевину острый взгляд и принимает вызов. — Нил, — приветствует он. Безучастно, буднично. Ему абсолютно до фени. — Эндрю, — отвечает ему Нил точно так же. — Почему ты спросил о “Вороне”? В его голосе скользит подозрительность, обеспокоенность, от которой Эндрю успел отвыкнуть. Кевин сбоку от него неподвижен и тих — заморожен. Как у Эндрю теперь не один, а два человека с проблемами, вытекающими из одной книги — он не знает. Он рассматривает Кевина и решает использовать его как рычаг. Он любимый автор Нила, в конце концов. — Кевин,— говорит он. Судорожный вдох служит ему ответом. Не я-только-что-встретил-знаменитость вдох. Это больше все-только-что-накрылось-медным-тазом. Эндрю оставляет это на потом. — Он с тобой? Эндрю кивает, и Кевин вновь обретает голос. — Да, — говорит он. Его голос заметно дрожит. Тишина. Эндрю практически задается вопросом, не думает ли Нил сбросить их звонок. Он может представить, как его пальцы сжимаются в кулак, как он закусывает губу, как “бей или беги” вступает в игру и превращает его в кролика. — Я отвечу на вопрос, — говорит Нил. Эндрю чувствует, что его легкие горят, и обнаруживает, что по какой-то причине на мгновение забыл, что нужно дышать. — В блоге. — Почему не сейчас? — требует Кевин своим наиболее властным тоном. — Возможно, это не твое дело, — огрызается Нил. Эндрю мысленно вздергивает бровь на враждебность, но без комментариев наблюдает за разворачивающейся катастрофой. Он знал, что если позволить Кевину и Нилу встретиться, то это будет походить на наблюдение за двумя поездами, которые врезаются друг в друга в замедленной съемке. Возможно, ему стоило бы сделать это раньше и прихватить попкорна. — Это моя книга, — говорит Кевин, скрещивая руки. — Лишь слегка, — сообщает Нил. Эндрю готов поклясться, что сейчас он сидит со своим презрительным выражением лица. Тем, что ощущается как лед. — Что ты имеешь в виду? — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, Кевин, — вскользь напоминает Нил. — Ты когда-нибудь планируешь дать Рико отпор? — Я уже, — огрызается Кевин. — Оу, правда? А я почти подумал, что видел твою идею с именем Рико на ней только на прошлой неделе, но, должно быть, я ошибся. Кевин посылает на телефон такой взгляд, что тот вполне мог бы загореться. Он встает и начинает расхаживать по комнате, вместо акта насилия, так что Эндрю продолжает удобно сидеть и прослеживать смесь эмоций на его лице. — Какую? — в конце концов спрашивает он. Нил отвечает, и улыбка четко слышится в его голосе. И она не добрая. — Китайская династия Мин, — говорит он. Кевин в секунду бледнеет. — Фокус на дворце евнухов. — Нет. — Она не выйдет в печать еще как минимум полгода. — Как ты— — Хэтфорд & Co., — угрюмо говорит Нил. — Тяжело избежать сплетен. Эндрю наблюдает, как Кевин качает головой и бормочет что-то себе под нос. Он ходит с телефоном еще немного и разглаживает гнездо на своей голове во что-то еще более ужасное. Очевидно, сегодня они исчерпали свой запас к прилежности. Эндрю вырывает телефон из смертельной хватки Кевина. Быстрый взгляд на время подсказывает ему, что Нил опаздывает. — Иди работать, Джостен, — советует он. — Иди спать, Миньярд, — ответ менее кусачий, чем он ожидал. Он точно закатил глаза, но ничего криминальнее этого. Эндрю не удостаивает это ответом и бросает трубку. — Он мудак, Эндрю, — объявляет Кевин через некоторое время. Его потряхивает, глаза чуть расширены, как будто кто-то схватил за лодыжку и свесил из окна во время урагана. Не самое худшее его состояние за все время, так что Эндрю просто пожимает плечами. — Дап. — И идиот. — Ты настаивал на встрече с ним, — говорит Эндрю с безучастным выражением лица. — Твое желание исполнено. Волшебно, не правда ли. Кевин выпрямляет спину, что никогда не предвещало ничего хорошего. Кевин, выпрямивший спину — высокий Кевин, а Эндрю отказывается поднимать голову. — Дай мне его номер, — требует Кевин после своеобразного затишья. — Нет. — Дай мне его номер, Эндрю, мне нужно спросить что-то еще. — Почему? Говорить Кевину нет обычно было весело. Достаточно весело, чтобы перекрыть веселье от тех моментов, когда ему говорят да. На этот раз, предполагает Эндрю, если сказать да, это бы укусило Кевина за его заносчивую задницу настойчиво и не единожды. Достаточно, чтобы изменить мнение? — Как он, блять, узнал, что я планировал писать о Китае? Да.

***

Моя проблема с “Корби” от РМ и КД Короткая версия: Я ее ненавижу. Длинная версия: Это не книга. Это инструмент. Он был создан членами культа с единственной целью — пополнить его состав. Пока манипуляция массами через книги является долголежащей традицией (см: Библия), Корби — коварная сука из мира руководств, которая умудрилась промыть мозг сначала ее писателям, а уже потом — читателям. Это бестселлер года. А еще она виновница большего количества убийств, чем настоящие убийцы. И я не стану способствовать увеличению этого числа. Окажите себе услугу и представьте, что этой книги не существует. Не важно, насколько матерыми вы себя считаете, вы не сможете избавиться от идеи, как только она появится. (РМ, КД и ЖМ прекрасно это подтверждают.) Этот пост будет удален через семь дней с момента публикации. Никогда не спрашивайте о ней снова. НДж.

***

Горячий шоколад Эндрю превращается в холодный к тому моменту, как село солнце. Нила нигде нет, и Альварес посылает ему грустные взгляды, пока готовит кофе какому-то другому посетителю не-Нилу. — Ты думаешь… — начинает она, но Эндрю тут же её обрывает. — Нет. — говорит он. — Ладно. Нил: еще 5 мин. Нил: Прости. Нил: Крушение поезда. Эндрю звонит прежде, чем успевает что-то обдумать. Он ждет ровно четыре гудка, что в четыре раза больше для Эндрю, у которого перед глазами стоят слова “крушение поезда”. Он ждёт четыре гудка, и Нил поднимает трубку с обыденностью, которая не подходит ни для смертельной схватки Эндрю на собственном телефоне, ни для неизвестного чувства, сдавившего его грудь. — Привет, — тупо говорит Нил. — Нил, — отвечает Эндрю и ненавидит то, как задушено звучит. — Прости, что заставляю тебя ждать. — Ты тупой, — сообщает ему Эндрю. — А ты повторяешься, — говорит Нил, и Эндрю чувствует, как тревога спадает с его плеч, когда сквозь динамики он распознает знакомую усмешку. — Я в порядке, — добавляет Нил, как будто понимал, что Эндрю не знает, как спросить. Альварес замечает, что в углу Эндрю что-то происходит, и вопросительно наклоняет голову. Эндрю трясет головой. Нил в порядке, телепатически транслирует он. Он не знает, сработало это или нет, но ему не приходится гадать слишком долго. Двери открываются и закрываются, звонок уведомляет о новом клиенте. Эндрю поднимает голову как раз чтобы увидеть Нила, который скривившись смотрит на свои наручные часы с телефоном у уха. Момент, когда их глаза встретились, вылез прямиком из любовной истории Джереми Нокса, что довершилось тем, как засияли глаза Нила, когда он его увидел. Эндрю убеждает себя, что его сердце не совершило кульбит, потому что это было нелепо, правда. И тупо. Очень, очень тупо. — Джостен! — восклицает Альварес с острой ухмылкой. — Я уж было подумала, что ты слился. — Альварес, — приветствует её Нил, растягивая губы в улыбке. — Потребуется больше времени, чтобы избавиться от меня. — Эндрю ждал тебя, как побитый щенок. Было очень грустно наблюдать. — Эндрю читал книгу, — подаёт голос Эндрю, чтобы не слышать ответ, который мог извергнуть из себя Нил, каким бы он ни был. На удивление, это работает, ибо Нил разворачивается к нему. Он жестом показывает Альварес что-то, что обычно означает “мне как обычно” и шагает в сторону их стола. Эндрю не знает, когда это стал их стол. — Что ты читаешь? — спрашивает Нил, когда приземляется на стул, кидая свою потрепанную спортивную сумку на пол. Эндрю смотрит на обложку книги, которая составляла ему компанию последний час. — Секс в загробном мире: инструкция для начинающих, — читает Нил вслух. Он приподнимает одну бровь. Эндрю отказывается объяснять. — Что-нибудь интересное? — в конце концов спрашивает Нил. Его тон едва не срывается в насмешку, а ещё на его лбу блестит тоненький слой пота. Это все не должно быть настолько отвлекающим, насколько оно есть. — Мастурбация — это секс, который производит астральных детенышей, — с невозмутимым видом сообщает Эндрю. — Какого хуя я только что услышала? — Альварес освободила их от этого разговора приземляя на стол кружок кофе для Нила. — Астральных детёнышей? Ты сказал, что от мастурбации появляются астральные детеныши? — У Эндрю специфический вкус на книги, — пожимает плечами Нил. — По крайней мере я не попал в крушение поезда. — парирует Эндрю, чувствуя себя весьма самодовольно. — Крушение поезда? Серьезно, Джостен? — раздраженно спрашивает Альварес, и Нил посылает Эндрю убийственным взгляд. — Тебя ни на секунду нельзя одного оставить? — Это был малюсенький инцидент. Никто даже не пострадал — мне просто пришлось добираться сюда автостопом, что заняло больше времени, чем я ожидал. — Ты представляешь угрозу обществу, — вздыхает Альварес. — Не я заставил поезд сойти с рельс, если ты волнуешься об этом. — Ты мог бы позвонить мне, Эндрю или вообще кому угодно, раз уж на то пошло. Нил дергается, его глаза расширяются. Общий эффект заставляет его выглядеть напуганным, как будто эта мысль даже теоретически не приходила ему в голову. Он правда немного жалкий. Эндрю старается делать вид, что его это не веселит настолько сильно. — Оу, — красноречиво отвечает Нил. — Не “оу”, — тяжело вздыхает Альварес. — Это не та ситуация для “оу”, Нил. Это “в следующий раз я кому-нибудь позвоню, спасибо за предложение”. — Спасибо? Эндрю пытается фыркнуть не слишком громко, но два уничтожающих взгляда говорят ему, что он справился не очень. Плевать — он подозревает, что день, когда Альварес вдолбит Нилу, что кто-то может волноваться о нем достаточно сильно, чтобы подвести его куда-то, станет днем, когда начнётся шестой Ледниковый период. Оставляя Альварес с её напитками, Эндрю переводит взгляд на Нила, обнаруживая, что тот уже смотрит на него. Он наклонен вперед, руки поддерживают голову под подбородком, а лицо практически разделила на две половины самая озорная ухмылка, и Эндрю рассеяно задумывается, стоит ли ему сесть на свои собственные руки — прядь волос Нила небрежно спадает ему на лицо, так и маня заправить ее за ухо. — Я думал о третьем из твоих Монстров, — говорит Нил, поправляя свои волосы раздражающе безумным движением. — О том, что с ножами. — Должно было быть сложно для тебя, — поддевает Эндрю. — Ушлепок. И так, Эндрю чувствует, как напряжение спадает с его плеч. И так, он оседает.

***

Гром и молния, думает Эндрю, когда очередная вспышка драматично озаряет лицо Нила. За окном так льет, что кто-то мог бы задуматься, с какой минимальной скоростью капля воды просачивается в человеческий череп. Снаружи темно и непривлекательно, а Альварес уже перестала пытаться скрыть собственную дрожь с каждым новым ударом молнии. Нил непроницателен, отпивая остатки чая с видом повелителя, вокруг которого происходит конец света. Эндрю приподнимает бровь, и получает приподнятую бровь в ответ. Кажется, это ничья. — Простите, друзья, но мы закрываемся, — объявляет Альварес. Она задерживает взгляд на светильниках, как будто ожидала, что они отключатся ещё час назад. Она почти уронила кружку три раза. Они — единственные живые души в этом кафе. Возможно, пора уходить. — Лайла заберёт меня, кого-то подвезти? В ответ Эндрю показывает ей свои ключи. Они оба смотрят на Нила, который больше похож на оленя в свете фар. Естественно. — Я в порядке. — как будто они ожидали другой ответ. Альварес закатывает глаза, но не настаивает. Они расходятся в дверях. Альварес трусцой бежит в сторону ожидающей ее машины, прикрывая голову собственной сумкой. Не то что бы ей помогло. Дождь крупными каплями быстро падает с неба, словно им на головы выливают бассейны воды, но Эндрю отказывается бежать. В любом случае, бег кажется опаснее, чем медленный шаг. Нил идет рядом ним, пока они не равняются с углом улицы. Он похож на мокрую курицу, молния озаряет его скулы и перелом носа. Его губы сжаты в тонкую линию. Он начинает говорить — его прерывает очередной гром, так что он решает отсалютовать двумя пальцами и пожать плечами. Эндрю копирует этот жест. Он добирается до машины, ощущая себя рыбой, и пока он пытается понять, кто нагрел его сидение, он вспоминает о вокзале в двух милях. Когда его прошибает внезапным чувством ужаса до того, что он до побеления в костяшках сжимает в руках руль, это происходит не из-за очередного удара молнии. Это гроза. Сильная, практически настолько, чтобы заставить его сжать зубы и чтобы гром и молния шли друг за другом без перерывов. Это гроза, а нога Нила — металлическая. Он заводит двигатель. Найти Нила с видимостью, стремящейся к нулю, оказывается проще, чем ожидалось — идиот бежит вдоль главной улицы прямо под открытым небом. Довольно тяжело судить, как на самом деле его нога отреагирует на влагу и холод, но Эндрю почти уже вскипел, так что детали перестают иметь значение. Он жмет на гудок и ждет, пока Нил его осознает. Когда дверь машины открывается, Нил практически смущен. Изумлен, возможно. Может быть даже сбит с толку. Обескуражен? Нет, не совсем. — Садись, — говорит Эндрю. — Почему? Почему. Что, блять, за вопрос. Эндрю не награждает его очевидным ответом, особенно когда Нил хмурит лоб так, будто пытается понять физику ракетостроения. Возможно, парню, зависимому от математики, будет легче понять физику ракетостроения, но дело не в этом. Нил садится. Эндрю не дожидается полного закрытия двери и делает немного незаконный разворот, направляясь к своей квартире. От мысли, что он везет Нила к себе, где-то глубоко внутри него защекотал отголосок нетерпения, какой-то первобытный позыв разъедал Эндрю желудок. — Это не вокзал, — обозначает Нил, оглядываясь. Его рубашка ужасно отвлекающе липнет к телу, и Эндрю умудряется не пялиться. По крайней мере, не слишком сильно. Он достаточно часто в своей жизни видел чужой пресс, чтобы вынести еще, в конце, блять, концов. — Я бы поздравил тебя с твоими блестящими навыками наблюдения если бы знал, что они у тебя есть, — невозмутимо парирует Эндрю, выуживая из своего кармана ключи. Он бросает попытки понять, в чем дело как только оказывается, что, в общем-то, ни в чем. Он сдается. — Я мог бы найти отель. — Нет. Нил взвешивает ответ. — Оу, — говорит он. Звучит почти как согласие. Эндрю отпирает двери своей квартиры, вода насквозь вымачивает его уродливый входной коврик, и игнорирует то, как это заставляет его кожу покалывать от нетерпения. Волнение от того, что он привел к себе кого-то — выше его сил. Он всего лишь надеется, что Кевин не выбрал его квартиру как одно из тысячи убежищ от непогоды. Их встречает только тьма. Нил на секунду неуверенно замер в коридоре, прежде чем решил послать все нахуй и пересечь порог. Какая-то часть мозга Эндрю сообщает ему, что он, хотя бы, не вампир. Он мысленно закатывает глаза от самого себя. Свет зажжен, дверь снова заперта, обувь скинута, и Эндрю поворачивается к своему неожиданному гостю. Губы Нила приобретают тревожный оттенок фиолетового. (Не то что бы он пялился на них или что-то такое.) — Там гостевая комната. Душ. Попробуй не умереть от переохлаждения. — говорит он. — Было бы неловко, — соглашается Нил, его зубы стучат друг от друга, пока он говорит. Эндрю посылает ему невпечатленный взгляд и направляет в нужную комнату. — Двигайся, Джостен. Я не в том настроении, чтобы прятать тело. — Тяжело найти свиней в центре города, — бормочет Нил, но со смиренным повиновением направляется в указанную сторону. Нил уходит, и Эндрю открывает свой шкаф, игнорируя то, как штаны прилипают к нему, посылая дрожь по всему телу. Он сжимает челюсти, чтобы подавить их стук, пока выбирает треники и застиранную футболку, чтобы одолжить их Нилу. Он сбрасывает свою мокрую одежду в пользу первой сухой вещи, которую он видит, и своей любимой худи, и убеждает себя, что так стало чуть лучше. Хотя бы сухо. Он стучит в дверь, прежде чем просунуть одежду в ванну, не думая о том, что он мог бы там увидеть, если бы у его душа была прозрачная дверь. Плохая идея. Он определенно не будет об этом думать. Он делает себе горячий шоколад — любимого бренда Би — и даже находит забытую коробочку какого-то фруктового чая для Нила в глубине своей кладовой. Эндрю бы и врагу не пожелал это пить, но он должен быть теплым и не таким сладким, как его шоколад, так что должно сработать. В конце концов, вкус придется терпеть Нилу. Где-то между диссоциированием и рассеянными мыслями о случайных сценах для “Чудовищного”, открывается дверь в ванну. Эндрю умудряется не кинуться на звук как дурак, притворяясь безразличным к волне влаги и тепла, притворяясь безразличным тому, как его мерзкая студенческая толстовка сидит на тонкой фигуре Нила. Нил хромает гораздо заметнее, чем раньше, очевидно испытывая дискомфорт от того, как его вес переносится на протез. Спортивные штаны Эндрю ему короткие. Он движется робко, настороженно заглядывая на кухню Эндрю, вероятно осматривая ее на предмет путей отхода и слабых мест. Эндрю дает ему время. Тишина нарушается, когда Нил с интересом нюхает напиток на столе. — Яд? — спрашивает он. — Не больше, чем обычно, — парирует Эндрю. Этого достаточно, чтобы Нил, пожав плечами, сделал глоток, обхватывая ладонями чашку для дополнительного тепла. — Я был бы в порядке на улице, — отмечает Нил. — Бывало гораздо хуже. — Ты всегда в порядке. Заставляет других задумываться, нет ли у тебя какого-то ориентира. Нил стучит пальцами по краю чашки, — той, которая отвечает на старейший вопрос о том, как бы разные животные носили брюки, — и его взгляд отвлекает Эндрю. Он чувствует тепло, внезапно, и он стремительно намерен делать вид, что это только из-за горячего шоколада. Он фокусируется на слоне в брюках-карго. — Я не стою на вершине холма в самую грозу в мокрой медной кольчуге, выкрикивая “Все боги — сволочи”, — ухмыляется Нил, в его глазах — чистый вызов. — Пока что, — отмечает Эндрю. Он не собирается попадать на крючок такой очевидной цитаты. — Пока что, — соглашается Нил. — Рядом нет достаточного количества медных кольчуг. — он делает глоток, пряча что-то на дне своей чашки. — Но боги все равно сволочи. Ударяет молния, и свет в одночасье пропадает. Эндрю позволяет своему рту изогнуться от идеального попадания времени — тьма вполне способна скрыть это от Нила. Стул скрипит, когда Нил ерзает и устраивается, и Эндрю удобно ныряет в тишину, не спеша пока зажигать свечи. Конечно, все боги — сволочи. Но кем им еще быть?

***

В завершение: превращать ребенка в вампира — Заведомо Плохая Идея. Если вы когда-либо встанете перед выбором — сопротивляйтесь. Оценка: 7.9 за АП (аллигаторов и поджог) НДж ComfyMattress: это последняя? (скрестил пальцы и молюсь) razordemon: вот бы луи не был таким скучным мудаком… WalkingRen: “Люди охотнее верят в дьявола, чем в Бога и в добро. Не знаю почему… Может быть, разгадка проста: творить добро гораздо легче. А говорить, что человеком овладел Сатана, — все равно что объявить его сумасшедшим.” S3TH: самая гейская книга из всех L0000CK: ей было ПЯТЬ! Господи. Педофилийское дерьмо PS5Girl: только я нахожу тревожным то, что репортера обозначили только как “юноша”? Дайте ему хотя бы имя! uWu @PS5Girl: Очень Фиговая Атмосфера, если вы спросите меня. MonsieurMustard: Париж именно такой. BLOODSUX: все действительно вытекает из одиночества, не так ли? Лестат всего лишь хотел кого-то рядом. Его методы в лучшем случае сомнительны, но разве он на заслужил себе компаньона? 420HHH @BLOODSUX: И УКРАШЕНИЯ? 420HHH @BLOODSUX: простите