Отношения не интересуют

      Субин проснулся рано, было еще темно. Он пытался поймать сон за хвост, думал о хорошем, даже считал дурацких овец, но уснуть так и не смог. С ним случалось такое не редко, но в рабочие дни можно было пойти в мастерскую и заняться делом. Выходные же своей праздностью разрешали поспать подольше и понежиться в кровати, если бы только Субин мог это сделать вместо того, чтобы смотреть в потолок, перебирать мысли и кормить свою тревогу.       В конце концов он встал с намерением покормить себя пищей насущной, но тут же отказался от этой идеи. Краснея щеками, он был вынужден признаться себе, что ничего, кроме апельсинов не хотел. Хотя если быть совсем откровенным, то апельсинов у моря. Но апельсинов не было. Он заварил чай, потому что о кофе не мог даже думать.       Ёнджун не сказал, в какое время и где они встретятся, а Субин не хотел показаться навязчивым и не стал спрашивать, он просто занялся обычными делами выходного дня — уборкой и стиркой. В любом случае у него, скорее всего, было время до вечера. Ёнджун не рассказывал свой график, но можно было догадаться, что тот работал по понедельникам. Субин же намеренно брал себе выходные в будние дни — меньше суеты, пока большая часть населения города была в офисах.       Домашние дела нравились Субину. Простые и понятные, они успокаивали и упорядочивали окружающий мир, а точнее, его собственные беспорядочные мысли. Он включил музыку, ходил по квартире, брался то за одно дело, то за другое и сам не заметил, что начал напевать и даже немного пританцовывать. День проснулся, показалось солнце и робко заглянуло в окно, так же робко, как надежда на светлое будущее и несмелая радость, которую Субин, как бездомного котенка, устал прогонять и решил оставить хотя бы у порога.       Ёнджун написал после обеда:              «привет! :) я могу заехать за тобой часов в семь. Удобно?»              Субин вдруг осознал, что альфа знает, где он живет, потому что уже был у него дома. Воздух в квартире наполнился запахом соли и апельсинов. Субин начал тонуть в нем и захлебываться. Он судорожно вдохнул и медленно выдохнул, расслабился, закрыл глаза и лег на воду. Та заботливо поддержала его и начала покачивать на волнах, убаюкивать и успокаивать. Субин вспомнил наставления папы, когда тот учил его плавать — доверься воде и ни за что не утонешь.       

«да, удобно. Буду ждать»

      Написал и сразу отложил телефон. Он еще боялся заплывать на глубину.       Субин отправился в магазин и долго выбирал продукты. Последнее время просто поесть стало для него настоящей проблемой. Ничего не хотелось, вкусовые предпочтения исказились и изменились. Но сетку ярких ароматных апельсинов он купил без капли сомнения. Жаль, что весь его рацион не мог состоять из одних цитрусов.       К пяти вечера стемнело, и Субин включил свет. В его квартире было множество ламп, бра и торшеров, но ни одной потолочной люстры. Он выкрутил из них лампочки, когда переехал в эту квартиру два года назад, оставил только в ванной и до сих пор считал это своим лучшим решением, несмотря на то, что Бомгю каждый раз ворчал, что он как в сарае живет. А Субину казалось, что белый свет наполнял комнаты холодом и ярко подсвечивал его одиночество.       Ёнджун не поделился своими планами, потому он понятия не имел, чем тот планировал заняться и куда пойти. Единственное, в чем Субин был уверен, что не пригласит альфу домой. Он не мог себе объяснить, чем было продиктовано это решение, и не хотел об этом думать.       Около семи вечера Субин сидел на диване и бездумно щелкал каналами на пульте. Он решил одеться потеплее, потому что на улице было холодно, а он уже не в том возрасте, чтобы выпендриваться. Краситься он не собирался, но в последний момент мазнул румянами по щекам, потому что его бледность не брал даже мороз. Телефон валялся рядом и с завидной регулярностью позвякивал от входящих сообщений, но все они были от Бомгю. Субин просматривал их, удостоверяясь, что ничего важного омежка не писал, и оставлял без внимания.       На экране кадры из фильмов сменялись сводками новостей, потом динамичными съемками с музыкального шоу, потом медленными из передачи про повадки животных и далее, и далее. Калейдоскоп жизни, где Субин был сторонним наблюдателем. Это утомляло. Он выключил телевизор и в приятной тишине, наполнившей комнату, услышал звук входящего звонка.       — алло? — поспешно ответил Субин.       — привет! — голос Ёнджуна ласкал слух и был тем звуком, на который можно было променять приятную ему тишину. — Я жду внизу.       И больше ничего не добавил, позволяя Субину самому решать, что делать дальше — пригласить его или спуститься вниз, или даже попросить у дверей оставить шарф, тот самый повод их встречи.       — хорошо, — Субин встал с дивана и осторожно выглянул в окно. У дома стояла машина с зажженными фарами. — Я сейчас выйду.       Он сбросил вызов и заметил, что сердце стучало непозволительно быстро для такого обыкновенного разговора.       Субин оделся, запихнул в карман шапку и выключил свет. Он заставлял себя идти медленно, а не бежать вниз по лестнице, как мальчишка, которым он уже давно не был, в отличие от Ёнджуна. Эту мысль Субин выбросил из головы на втором этаже и понадеялся, что она закатится в какой-нибудь дальний угол до его возвращения.       На улице он широким шагом направился к машине, что освещала фарами кружащие в воздухе снежинки. Ёнджун, похоже, заметил его и вышел встретить:       — привет, — он улыбнулся.       — привет. — Они не виделись с того дня, когда ходили в кафе. На самом деле они вообще виделись всего третий раз. — Я боялся, что ты приедешь на мотоцикле, — Субин улыбнулся, прекрасно зная, какое впечатление производили его ямочки на щеках.       Альфа рассмеялся:       — на самом деле я рассматривал такой вариант! Еще подумывал купить букет и спеть песню под окном.       — я бы не вышел!.. — покачал головой Субин.       — это меня и остановило, — наигранно вздохнул Ёнджун, а потом открыл Субину дверь.       — спасибо, — пробормотал он, садясь в нагретый салон. Вот бы оставить на улице свое смущение и неловкость, но те уже забрались на заднее сиденье и пристегнули ремни.       Ёнджун обошел машину и сел на водительское. Субин заметил, что он был одет теплее, чем в тот день, когда привез в мастерскую мотоцикл. А еще Субин заметил на шее у Ёнджуна свой шарф и тут же отвел взгляд. Слишком много однозначных деталей, слов, жестов, а он все еще однозначно не решил, как ему быть и как себя вести.       Ёнджун пристегнулся и посмотрел на Субина выжидающе.       — что?.. — растерялся он.       — ремень, — подсказал Ёнджун. — Или ты хочешь, чтобы я, как в кино, потянулся и помог тебе? — и поиграл бровями.       — нет! — Субин ответил слишком громко и поспешно и с силой начал дергать несчастный ремень, который, конечно, не сразу поддался такому напору.       Ёнджун рассмеялся, но не стал больше ничего говорить, за что пылающий щеками Субин был ему благодарен. Они медленно поехали по вечернему заснеженному городу.       У Субина не было своей машины, потому что он в ней не нуждался, да и расходы на личный транспорт не вписывались в его скромный бюджет, но покататься, да еще в качестве пассажира любил. Он мог бы долго просто вот так сидеть в тепле, слушать музыку из колонок и смотреть в окно.       — ты хорошо водишь, — сказал он, нарушив молчание, — плавно и мягко. Мне нравится.       — спасибо, — в голосе альфы проскользнуло удовольствие от услышанного. Субин не собирался делать комплимент, просто к слову пришлось, но Ёнджун так мило улыбнулся, что ему и самому стало приятно. — А у тебя есть права?       — да, но машины нет. И я не очень люблю быть за рулем.       — почему? — Ёнджун посмотрел на него с привычным для Субина удивлением. Многим странно было слышать, что владелец автомастерской не любил водить машину.       — не знаю, — пожал плечами Субин, — мне больше нравится место пассажира. Можно наслаждаться поездкой и не думать о педалях и правилах. А в городе и вовсе не получишь никакого удовольствия от поездки — светофоры, пробки, плохие водители и наглые пешеходы.       О том, что иметь свой автомобиль слишком дорого, Субин умолчал.       — в этом есть смысл, — кивнул Ёнджун после недолгого раздумья. — А за городом? Я знаю очень живописную дорогу вдоль моря.       — по которой ты собираешься прокатиться на мотоцикле? — улыбнулся Субин, вспомнив планы альфы на зимние каникулы. — А куда мы едем сейчас?       — я собирался угостить тебя ужином. Ты не против?       — если это не какое-то модное место, — Субин разгладил на коленях свои потертые джинсы.       — нет, обычное, — улыбнулся Ёнджун, — но там очень вкусно готовят!       Там и правда очень вкусно готовили. Ёнджун привел его в мексиканский ресторанчик, где они попробовали миллион острых закусок, после которых Субин с трудом съел вкуснейшее блюдо, но не смог отказаться от десерта. Впервые за несколько дней он поел с удовольствием.       — может, хочешь коктейль? — спросил Ёнджун.       — нет, — Субин покачал головой, — поддержу тебя — никакого алкоголя!       — предложи я тебе не есть сладкое, ты бы и тогда меня поддержал? — усмехнулся альфа, поглядывая на ряд пустых тарелочек из-под десертов.       — не посягай на святое, — Субин напустил на себя серьезный вид.       Они посидели в ресторанчике еще немного. Приятный полумрак, разноцветные флажки под потолком и музыка с налетом латиноамериканских мотивов прекрасно способствовали пищеварению и приятной беседе. Разговаривать с Ёнджуном о личном оказалось так же легко, как и переписываться. Он не давил, ничего не выпытывал, внимательно слушал, когда Субин что-то рассказывал, и щедро делился историями из своей жизни. Еще Ёнджун много смеялся, открывал рот, когда был увлечен, постоянно поправлял волосы и крутил колечки в ушах. Субин заметил, что альфа очень щепетильно относился к своему внешнему виду и, вероятно, был избирателен в одежде. В приглушенном свете глаза Ёнджуна мягко блестели, и Субин снова был вынужден признать, что альфа перед ним поразительно красив. Иметь возможность любоваться им вблизи было щедрым подарком судьбы. Только не понятно, чем он этот подарок заслужил. Или расплачиваться придется позже?       Когда они из тепла вышли на улицу, Субин почувствовал себя слегка пьяным. Тело было таким легким, губы покалывало, и необъяснимая радость распирала грудь изнутри. Они сели в машину и еще немного покатались по городу, а потом Ёнджун отвез его домой.       Субин не хотел выходить из уютного салона, наполненного запахом апельсинов и соли. Он глубоко вдохнул и вдруг заметил, что эти два аромата не скрывали его сандал, и даже сладость ванили лишь обрамлялась ими. Такого прежде с ним не случалось.       — я обещал вернуть шарф, — Ёнджун потянулся на заднее сиденье, хотя шарф Субина был у него на шее, — но не хочу, — он улыбнулся виновато, но раскаяния Субин не заметил. — Поэтому купил тебе другой. Надеюсь, ты не будешь сердиться?       Ёнджун протянул ему бумажный пакет и состроил невинное выражение, на которое Субин, конечно, купился. Он открыл пакет и достал оттуда мягкий шарф тонкой шерсти. Субин с удовольствием погладил его и без удовольствия отметил, что стоил тот гораздо больше его старенького и поношенного.       — спасибо, — сказал он, — очень красивый и теплый.       — что-то не так? — Ёнджун наклонился к нему ближе и заглянул в лицо, он удивительно чутко замечал настроения Субина.       — честно? — после недолгого молчания Субин поднял голову и посмотрел на альфу. — Все это, — он неопределенно повел рукой, имея в виду и машину, и ресторан, и подарок, — все это довольно дорого. Для меня дорого, — поправил Субин сам себя. — Не подумай, я не бедствую! Просто я привык считать деньги и мне трудно расслабиться и позволить себе что-то лишнее.       Ёнджун задумался и наклонил голову набок. Он выглядел так очаровательно, что захотелось погладить его по щеке.       — я понимаю, — сказал он наконец, — и это хорошее качество. Но иногда побаловать себя и своих близких это совсем не лишнее.       Альфа сказал это с улыбкой, взял шарф из рук Субина и повязал ему на шею. От тонкой шерсти исходил слабый запах апельсинов. Субин опустил голову и глубоко вдохнул. Его давно никто не баловал, и принять это было не просто, но как же приятно.       Они вышли из машины, медленно дошли до дверей дома и остановились там. Субин лихорадочно соображал, должен ли он пригласить Ёнджуна к себе, ждет ли альфа этого, расстроится ли, если ему откажут, и что он сам при этом почувствует. Но Ёнджун избавил его от необходимости принимать какие-то решения. Он легко обнял Субина на прощание, поблагодарил за встречу и улыбнулся:       — спокойной ночи! Надеюсь, скоро увидимся! — и развернулся, чтобы уйти.       — погоди! — Субин остановил его, удержав за рукав куртки.       Ёнджун обернулся. Субин вздохнул и дернул свой новый шарф. Порыв ветра налетел на них и заставил обоих втянуть головы в плечи.       — иди домой, Субин, замерзнешь, — альфа мягко подтолкнул его к двери, когда молчание затянулось.       — я хотел спросить, — Субин облизнул губы, но собрался, — это было свидание? Просто мне надо понимать! — добавил он поспешно. — Я не хочу надумать всякого, а я могу, уж поверь! — Ёнджун улыбнулся при этих словах. — И лишние тревоги мне совсем не нужны, я уже не в том возрасте…       Он совсем смутился и прикусил язык, и готов был сбежать, чтобы только не увидеть насмешку, но он и правда был уже не в том возрасте, чтобы повести себя так.       — если ты хочешь, — просто ответил Ёнджун.       — но…       — я бы хотел, — сказал он уверенно, — и, если ты не против, давай еще сходим на свидание?       Субин кивнул, потому что в своем голосе был не уверен.       Ёще один порыв ветра налетел на них и разметал волосы. Ёнджун осторожно взял ладонь Субина — у него были теплые пальцы.       — иди домой, — повторил он, — я позвоню.       Субин чуть сжал его руку в знак согласия, кивнул и быстро ушел, пока не успел наделать глупостей.       И они сходили на свидание снова, а потом еще. На самом деле они виделись почти каждый день декабря, который неминуемо приближался к своему концу. Люди вокруг суетились все больше, украшения сверкали все ярче, музыка звучала все громче, а Субин становился все счастливее. Но внутри у него в тени радости прятался страх будущего. Ему казалось, что его волшебная сказка закончится вместе с волшебством декабря. С каждым днем волнение внутри нарастало и только рядом с Ёнджуном, его личным волшебником, Субину удавалось забыться и насладиться магией.       Хотя магия была самой обыкновенной. Они часто виделись, много разговаривали, шутили, смеялись, вкусно если, гуляли и катались по городу на машине. Ёнджун не задавал неудобных вопросов и не требовал никаких ответов. Временами Субин чувствовал себя дикой кошкой, которую тот медленно приручал теплом и лаской. И он был не против быть прирученным, ей-богу, не против!       Субин перестал смущаться каждый раз, когда слышал от Ёнджуна что-то приятное, перестал вздрагивать и замирать от невинных прикосновений. Он начал больше внимания уделять своей внешности, ему хотелось выглядеть чуть иначе, чем обычно, может быть, немного красивее, чем он был на самом деле. В один свободный вечер Субин решительно разобрал шкаф и выбросил все непотребное старье, которое просто ленился заменить чем-то новым, а потом с забытым удовольствием выбрал и заказал несколько вещей. Они не сильно отличались от прежних, но немного побаловать себя оказалось приятно. По взгляду Бомгю на следующий день Субин сразу понял, что тот заметил изменения, и оценил выдержку омежки, которому неимоверных усилий стоило промолчать. Они с Каем вообще вели себя тихо и даже скромно, что должно было насторожить, но Субин не обращал на это внимания. Он был слишком влюблен.       Да и как можно было не влюбиться? Иногда Субину казалось, что это случилось, когда он впервые увидел Ёнджуна танцующим в клубе, услышал его голос и получил обращенную ему улыбку. Он упрямо бежал от своей симпатии, но та оказалась проворнее. Субин сдался, закрыл глаза на все и просто глубоко дышал солью моря и сладкими апельсинами.       А море было ласковым и немного игривым. Субин невольно сравнивал их общение с игрой, когда нужно догнать убегающую волну, а потом успеть выскочить на берег, чтобы не замочить ноги. Но вскоре он понял, что не хотел больше убегать. Он хотел отдаться морю и позволить укачивать себя на волнах, и даже толща глубин не пугала его.       Они сидели в кафе за крошечным столиком плечом к плечу. Был вечер Сочельника, декабрь прощался с ними. Они молчали и слушали тихую музыку и гул голосов. Субин закрыл глаза и положил голову Ёнджуну на плечо, а тот вырисовывал пальцем круги внутри его ладони. Он делал это так обстоятельно, будто каждый новый круг что-то значил. Субин открыл глаза и чуть повернул голову, почти коснувшись носом очаровательно оттопыренного уха. Он покраснел, потому что желание коснуться этого уха губами было так велико, что даже неловко.       — кажется, ты задремал? — улыбнулся Ёнджун.       — нет, — Субин снова положил голову на плечо альфы, — просто хорошо.       — я рад, что тебе нравится тут.       — мне нравится с тобой, — расхрабрившись, сказал Субин.       — мне тоже, — не раздумывая ответил Ёнджун и коснулся губами его волос в легком поцелуе.       Субин не вздрогнул, он начал привыкать к этой нежности и ласке и учился ее принимать. Это было почти не сложно, по крайней мере, не так сложно, как в самом начале. Но он боялся, что для Ёнджуна его темп был слишком медленным. Субин сомкнул ладонь и сжал его пальцы, поднял голову и почти невесомо дотронулся губами губ Ёнджуна. Как школьник, ей-богу! И залился краской еще сильнее, но глаза не опустил и увидел, как альфа сначала опешил, а потом расплылся в такой довольной улыбке, что Субин и сам улыбнулся. Это был их первый поцелуй с той ночи, такой робкий, но такой сладкий.       Они сидели в кафе за крошечным столиком плечом к плечу и улыбались друг другу. Был вечер Сочельника, декабрь почти завершился, а что-то между ними только начиналось. Да?       Ёнджун прикрыл глаза и потерся носом о его щеку:       — со вкусом ванили, — улыбнулся он.       — ничего, кроме апельсинов не чувствую, — покачал головой Субин.       Они рассмеялись.       — что это? — Ёнджун снова начал вырисовывать круги внутри его ладони.       Альфа помолчал, дернул уголком губ, на мгновение замер:       — я читал одну книжку, — начал он.       — сентиментальную? — улыбнулся Субин.       — романтическую, — Ёнджун закатил глаза и улыбнулся. — Так вот, там у героев был тактильный язык.       — тактильный язык? Никогда не слышал.       — потому что они сами его придумали!       Субин умилялся тому, сколько в этом альфе было романтики. И ему нравилась эта черта.       — и как же они общались?       Ёнджун начал увлеченно рассказывать:       — они придумали жесты к некоторым фразам, чтобы общаться без слов. Например, — продолжил он, заметив недоумение во взгляде Субина, — погладить по плечу обозначало «все хорошо», сжать руку в кулак на груди — «все в порядке?», сжать пальцы другого — «кто-то пришел». Постепенно таких фраз появлялось все больше, и они могли составлять простые предложения и общаться прикосновениями.       Субин представил, как это — говорить друг с другом так, что понятно только двоим, и улыбнулся. Это было очень мило и одновременно интимно.       — они были влюблены? — спросил он.       — да, — кивнул Ёнджун, — но один из них не сразу понял это, а другой не мог решиться сказать.       — но все же сказал?       — жестом. Но сначала назвал этот жест своему возлюбленному иначе.       — как? — Субин увлекся историей и даже захотел ее прочитать.       — он рисовал круги и говорил, что они обозначают имя его возлюбленного, — Ёнджун нарисовал еще круг на ладони Субина и посмотрел ему в глаза.       Субин раскрыл рот, сердце заколотилось в груди, и он почувствовал, как соленая вода медленно поднимается от лодыжек вверх к коленям, бедрам, груди и грозит затопить легкие.       — но на самом деле этот жест, — продолжил Ёнджун, — обозначал «я люблю тебя».       Он нарисовал еще круг, и еще, и еще.       У Субина в глазах потемнело от недостатка кислорода. Наконец-то он понял, что игры с морем опасны, потому что оно огромная и сильная стихия, которая может быть не только ласковой, но и смертельной. Он опустил глаза на свою ладонь в руках Ёнджуна и почему-то подумал, что это неправильно. Не его большая и загрубевшая от работы ладонь должна была нежиться в тепле той любви, которую Ёнджун отдавал бескорыстно. Честный, правдивый, заботливый, такой хороший, в отличие от Субина и его лжи.       Рука начала гореть, и он медленно отнял ее и прижал к себе.       — Субин, пожалуйста, — лицо Ёнджуна треснуло, как и голос, — не надо этого. Давай поговорим!       — да, нам надо поговорить, — хотя это было сложно, потому что сердце в горле очень мешало, — тебе нужно многое узнать и пересмотреть свое мнение.       Субин встал, и ножки стула громко скрипнули по полу. Ёнджун поднялся за ним и протянул руки, но Субин отшатнулся.       — ты не понимаешь, я… — он запнулся и попятился назад, хватая куртку, — кроме того, что я намного старше и у меня куча проблем, я ужасный человек и тебе лучше держаться от меня подальше.       Он развернулся и начал неуклюже протискиваться между столиками к выходу.       — Субин, подожди! — крикнул Ёнджун.       Но он уже толкнул дверь и выбежал на улицу. Холод сразу забрался под распахнутую куртку и обжег щеки. Субин вдохнул морозный воздух, но легче не стало, соленая вода внутри просто застыла и он почувствовал, как лед острыми краями впивается в сердце. Перед глазами тоже стояла вода, но та была горячей. До него начало медленно доходить, что Ёнджун сказал ему и что он после этого сделал. Да, он был ужасным человеком.       — Субин! Стой! Давай нормально поговорим! Как взрослые люди! Ведь именно таким ты себя считаешь?       Прозвучало грубо, но это отрезвило Субина. Он обернулся и увидел приближающегося Ёнджуна. Тот не улыбался, но выглядел скорее расстроенным, чем раздраженным. Альфа остановился перед ним и набрал в грудь воздуха, но Субин начал первым:       — я обманул тебя. В ту ночь, которую мы провели вместе, я тобой воспользовался.       Ёнджун нахмурился. Субину не хотелось продолжать, не хотелось причинить ему боль, а еще было стыдно признаваться, но он решил, что убегать от правды больше нельзя.       — я пришел в тот клуб с конкретной целью, — Субин услышал, как у него дрожит голос, и тяжело вздохнул, — мне был нужен альфа, который переспит со мной и обязательно без презерватива. Помнишь, я сказал, что на таблетках? Так вот, я соврал! Я не принимал противозачаточные и пришел в клуб, зная, что у меня со дня на день должна начаться течка.       — зачем?.. — выдавил из себя Ёнджун, и Субину впервые довелось услышать его голос таким надломленным.       — прошу тебя, — Субин закрыл глаза и покачал головой, — не делай вид, что ты не понимаешь. Я хотел ребенка!       — я не об этом, — оборвал его Ёнджун. — Зачем тебе было делать это таким способом? С первым встречным!       Субина почему-то разобрала такая злость! Он открыл глаза и навис над альфой, потому что мог сделать это при своем росте и комплекции.       — посмотри на меня! Я ненормальный омега тридцати трех лет в разводе и с кучей проблем, вроде неоплаченных счетов и козла-бывшего! Первый встречный — это именно то, что мне подходит! — сказав это, он сдулся, как шарик, и добавил мягче: — Но мне повезло и я встретил именно тебя. Спасибо, что был добр со мной, Ёнджун, я очень благодарен. Но обманывать тебя больше не могу.       Ёнджун молчал, и Субин хотел уйти поскорее, чтобы не броситься тому на шею в слезах.       — Субин, подожди, — Ёнджун взял его за руку и крепко переплел пальцы. — То, что ты сказал… Ты к себе слишком строг и не справедлив. Ты мне сразу понравился, с первого взгляда. Мне плевать было омега ты или альфа, сколько тебе лет и что там у тебя в прошлом. И, по большому счету, ничего не изменилось, я думаю только о том, что между нами сейчас и какое будущее мы можем создать вместе.       Субин чувствовал себя маленькой лодочкой в водах необъятной стихии.       — но мне тоже есть в чем признаться, — продолжил Ёнджун и новая волна подняла лодочку высоко вверх. — В мастерской мы встретились неслучайно.       — в смысле? — выдохнул Субин, с гребня ухнув вниз.       — после той ночи я приходил к тебе, стучал, но ты не открыл. Я беспокоился, хотя догадывался, в чем дело, но не мог заставить себя уйти и подолгу сидел у дверей.       Субин раскрыл рот, он вспомнил, что в бреду течки ему казалось, будто кто-то стучал и скребся в его дверь.       — твоим соседям это быстро надоело, — усмехнулся Ёнджун. — Дед из квартиры напротив строго вел мне убираться и пригрозил вызвать полицию, если не послушаюсь.       — господин Пак, — простонал Субин и закрыл лицо рукой, вспомнив, как настороженно тот поглядывал на него последние недели.       — ага, — Ёнджун кивнул, — пришлось наврать ему с три короба, и тот сказал, где ты работаешь. Я пошел в мастерскую, и мое появление не стало сюрпризом для одного омежки и его парня.       — Бомгю? Кай? — Субин опешил, но быстро догадался, что произошло. — Вы сговорились! Я уволю этих предателей! Клянусь!       — да, мы сговорились, — совершенно бесстыдно пожал плечами Ёнджун. — А еще тот белый мотоцикл не мой, а Тэхёна, того парня, который за ним приезжал. Так что, я тебя тоже обманул. Мы друг друга стоим.       — зачем? — пришло время Субина задавать этот вопрос.       — ты особенный омега, — Ёнджун сказал это с обезоруживающей нежностью, — красивый, сильный и неприступный, но при этом мягкий и ранимый. Я не знал, как к тебе подобраться, и выбрал вероломный путь обмана и мятежа.       — как в дурацком кино, — пробормотал Субин.       Ёнджун хитро улыбнулся, а потом опустил глаза на их соединенные руки:       — прости меня.       — и ты меня.       Альфа заглянул ему в глаза:       — но ты все равно хочешь уйти? — он читал Субина как открытую книгу.       — мне надо подумать, — Субин осторожно высвободил свою руку, — все это слишком…       — хорошо, — море замерло в полном штиле, словно умерло. — Тогда подумай еще об одном — на каникулах я собирался вернуться в дом моего детства, я говорил тебе, и я надеюсь, что ты согласишься поехать со мной вместе, — Ёнджун достал из кармана билет на самолет и протянул Субину. — Еще один коварный план от меня и моего подельника, — он грустно усмехнулся.       — Бомгю?       — да.       Субин вздохнул. Все вокруг него перевернулось с ног на голову и превратилось в до смешного странный абсурд.       — я подумаю, — повторил он.       — давай я довезу тебя домой?       На Ёнджуна было больно смотреть. Субин совершенно запутался в своих чувствах и боялся сделать ему хуже.       — не надо, пожалуйста, — добавил он мягче и прижался щекой к щеке Ёнджуна. — Я обязательно позвоню. Пока!       Он развернулся и ушел, не видя перед собой света звезды, указывающего путь.