Отношения не интересуют

      Ёнджун написал утром, пожелал хорошего дня, попросил одеваться теплее, потому что на улице холодно, и прислал фотографию, где он в шапке до бровей, засыпанный снегом. На шее у него был повязан знакомый шарф.       — а сказал, что ему номер нужен, чтобы узнать, когда мотоцикл будет готов, — проворчал Субин с улыбкой и поплелся в ванную.       Он снова чувствовал слабость и тошноту, впервые восстановление после течки было таким долгим и неприятным. Раньше он не замечал никаких «побочек», организм работал как часы. А теперь что? Возраст? Субин скривился. Но ему пришлось признать, что несколько лет назад он вообще не ощущал своего тела, потому что оно не болело и о себе напоминало только повышенным либидо и здоровым чувством голода.       А теперь… Стоя перед открытым холодильником он понял, что никакая еда в него не войдет, а если войдет, то сразу выйдет. Он выпил чашку чая, куда плюхнул дольку апельсина, который Бомгю втихаря спрятал в его карман.       Спустя несколько попыток собрать себя в кучу и пойти на работу, Субин набрал омежке сообщение и предупредил, что задержится, а потом снова положил голову на стол. Поверхность того была гладкая, прохладная и хорошо освежала его разгоряченное лицо. Субин посмотрел в окно. Мысли текли медленно и были смазанными, кроме одной — Ёнджун написал, что на улице холодно.       — хорошо, что теперь у него есть шарф, — задумчиво сказал Субин.       За пару лет жизни в одиночестве у него появилась привычка проговаривать мысли вслух. Он и не заметил, как это произошло, просто в какой-то момент начал разбавлять тишину квартиры своим голосом.       К полудню Субину стало получше, он еще раз умылся, нанес на лицо крем пожирнее, чтобы спасти кожу от холода, оделся и вышел. На улице даже в такое время было сумрачно, он забыл, когда в последний раз видел солнце. Тучи плотно укутывали небо, и каждый день шел снег. Иногда Субину казалось, что так будет всегда, зима никогда не закончится, солнце никогда не выйдет, снег завалит их по самые крыши, и никто не найдет этот город и их вместе с ним. Ему становилось страшно от этих странных мыслей, а потом наваливался покой и придавливал к этой снежной замерзшей земле, как тяжелое одеяло к кровати.       Субин доехал до мастерской на автобусе. За ночь намело так много снега, что коммунальные службы успевали расчищать только дороги, а пешеходы передвигались по тротуарам узкими тропами след в след. Но пробки все равно тормозили город, и даже на автобусе Субин добирался до мастерской добрый час. Он смотрел в окно и думал, что, может, это и не плохо. Обычно перед зимними праздниками все спешили — спешили купить подарки, наряды, продукты к столу, билеты на концерт, в театр, на самолет. Все спешили и в спешке забывали, что самое темное время года для того и предназначено, чтобы остановиться в размышлении.       Субин усмехнулся. Он делал это поневоле, ему просто некуда было спешить, некому покупать подарки, и папа не ждал его на праздники. Но он тут же одернул себя, ведь у него были Бомгю и Кай. У них сложилась забавная традиция выбирать друг для друга дурацкие подарки и проводить вместе много времени, и не только на работе. Только когда-нибудь его друзья все равно создадут свою семью и заведут детей… Тогда Субин станет еще более лишним, чем сейчас.       От этих мыслей становилось не по себе, но отказываться от них и гнать прочь было нельзя. В возрасте тридцати с небольшим лет, пережив длительные отношения, брак и развод, Субин различал понятия — быть одиноким и остаться одному. Второго он боялся больше первого, потому что считал, что одиночество неотступно сопровождает человека по жизни. Внутри себя мы всегда одиноки, туда никого не запустишь, даже если захочешь. К этому он привык. А вот остаться одному — это другое. Это день за днем стариться и двигаться к смерти, зная, что похоронит тебя государственная служба. Это знать, что ничего не останется после тебя, кроме холмика земли, который вскоре опустится и забудется быстрее, чем плохой ужин или ненастная погода. Субин не хотел остаться один и все чаще думал наладить отношения с папой, чтобы спасти того от участи, которой боялся сам. Он достал телефон, нашел его номер, но набрать не успел. Автобус со вздохом открыл двери, Субин вышел на своей остановке, и холод заставил его спрятать руки в карманы.       В районе мастерской снегоочистительная техника поработала хорошо, идти было легко и машины ехали порезвее. Наверное, Бомгю оборвал все телефоны в конторе коммунальных служб и пригрозил десятком жалоб, верховным судом и вселенской расправой. Субин улыбнулся. Его друга там знали в лицо и имели представление о том, как играючи омежка умел отравлять жизнь, когда ему что-то надо, старались с ним не конфликтовать и разговаривали так, словно Бомгю президент всей страны.       Подумав, что в это снежное утро его суровый друг может быть не в духе, Субин шагнул к дверям кофейни, в которую обычно заходил. Через большие стеклянные окна хорошо была видна украшенная елка, столики, небольшая очередь в кассу и знакомый альфа у кофемашины. Фантомный привкус пережженных зерен осел на языке, Субин развернулся и поспешил уйти.       Через улицу он увидел другое кафе. Заведение оказалось совсем крошечным, там приятно пахло молоком и корицей, и Субин оказался единственным клиентом. Он сделал привычный заказ — американо со льдом и самый сладкий напиток в меню.       — что-то еще? — из-за стойки ему улыбнулся милый омега.       Субин не собирался ничего брать для себя, но этот омежка своей неподдельной искренностью вызвал у него расположение.       — последнее время не могу пить кофе, — сказал он, — чувствую неприятный привкус.       — ох, такое бывает, — омежка покивал головой, и Субин поверил, что тот его действительно понял. — У нас есть горячие и холодные напитки на основе чая. Сейчас очень популярны согревающие со специями!       — а есть с апельсином? — ему стоило бы подумать об этой внезапно возникшей зависимости.       — конечно! — просиял омежка. — А еще есть с мандарином, грейпфрутом, лимоном, — начал он перечислять цитрусы.       — с апельсином, пожалуйста, — улыбнулся Субин, — мне нравится апельсин.       Когда спустя несколько минут он получил заказ, то безошибочно угадал свой стакан и поднес к губам.       — осторожно! Горячо! — испугался омежка.       — спасибо! — он кивнул и улыбнулся. — До свидания!       — до свидания! Приходите еще! — звонкий голос проводил его до дверей, и Субин подумал, что обязательно зайдет сюда снова.       Покупать кофе с собой всегда было для него маленьким удовольствием. Даже в финансово тяжелые дни он старался хотя бы иногда порадовать себя и ребят. Но, кажется, он поторопился забыть, как они едва сводили концы с концами и рано понадеялся, что трудности позади, а стоило бы привыкнуть, что те всегда шли с ним по жизни рука об руку.       — тебе удалось связаться с юристом? — спросил он Бомгю, когда тот растекся по дивану, опустошив свой стакан со сладкими сливками и минимальным содержанием кофе.       — твоего тупого бывшего? — скривился омежка.       — ты назвал его всего лишь тупым? — удивился Субин.       — ради этого уебка напрягаться неохота, — Бомгю крутил на пальце колечко. Оно было простое и скромное, совсем не во вкусе омежки, но от Кая. — На почту написал, в приемной мне сказали, что звонки сейчас не переводят, встречи только по записи и ближайшее свободное время в следующем году, а личный номер я еще не нашел. Откуда у твоего бывшего деньги на такого юриста?       Субин пожал плечами. Со дня, когда они подписали документы о расторжении брака и разделили имущество, он ничего не знал о бывшем муже.       — ладно, не грусти, — Бомгю положил голову ему на плечо и прижался к боку, — сейчас все работают через пень-колоду, а после праздников еще месяц будут раскачиваться, так что время есть.       — нам не время нужно, Гю…       Омежка ничего не ответил. Они сидели в пустом офисе, снизу доносились звуки мастерской. Тепло тела рядом успокаивало. Субин истосковался по прикосновениям, нежности, по ощущению заботы и поддержки, хотя Бомгю был щедрым поставщиком объятий. Хотелось просто переплести с кем-то пальцы, уткнуться носом в шею и думать только о том, что все будет хорошо, невзгоды пройдут и трудности останутся позади, потому что они вместе.       Он вздохнул.       — как ты себя чувствуешь? — спросил Бомгю. — Бледный какой-то…       — нормально, — Субин снова пожал плечами, — хотя слабость одолевает.       Омежка повернул голову и посмотрел на него снизу:       — и все? — морщинка пролегла между его идеальными бровями.       Субин задумался:       — кофе не могу пить.       — почему? — Бомгю резко сел и посмотрел так, будто ему рассказали о последней стадии рака по меньшей мере.       — вкус исказился, — пожал плечами Субин, — и запах тоже.       — а тебя не тошнит? — прищурился омежка.       — утром мутило немного. Отходняк после течки, — отмахнулся он.       Субин отвлекся на вибрацию телефона в кармане и не заметил задумчивый взгляд Бомгю.       Сообщение пришло от Ёнджуна, и хорошо, что Субин отошел к окну и никто не увидел его робкую улыбку и чуть порозовевшие скулы. К сообщению была прикреплена фотография — заснеженные крыши города сверху. В порыве Субин сделал фотографию улицы из окна своего офиса и сразу отправил, пока не стал сомневаться, ведь его вид был не таким живописным.       — пойду в цех, — он развернулся и направился к двери.       — чинить мотоцикл красавчика? — Бомгю сидел на диване, закинув ногу на ногу и выглядел как наследный принц, а не помощник владельца маленькой автомастерской. Но, как говорится, не место красит человека.       — чинить мотоцикл, — кивнул Субин и вышел, получив вслед игривое приглашение на апельсиновый чай в любое время.       Он закатил глаза и шумно спустился по железной лестнице. Размашистым шагом Субин пошел в раздевалку, чтобы переодеться, а по пути здоровался со своими сотрудниками. Он старался поддерживать с коллективом дружеские отношения, но не допускать в свою сторону панибратства. Иногда получалось лучше, иногда хуже. Со всеми, кто не принимал его позицию, прощался легко.       Раздевалок и душевых у них было две. Для альф побольше. Отдельной для себя Субин не имел.       До конца дня он ковырялся с мотоциклом и даже не заметил, что в цехе почти никого не осталось. С зажиганием он разобрался быстро. Проблема была ерундовая, и он удивился, почему Ёнджун не обратился в любой ближайший сервис. Но раз уж мотоцикл, да такой необычный, попал к нему в руки, Субин решил внимательно его осмотреть. И не зря, нашлось несколько вызывающих опасения неполадок, которые могли вылиться в значительные проблемы.       Несмотря на то, что Субин посмеивался над внешним видом мотоцикла, тот его восхищал. Ничто прекрасное ему было не чуждо, а этот железный конь был по-настоящему красив. И очень подходил такому альфе, как Ёнджун.       О Ёнджуне Субин думал непозволительно много, тем более тот продолжал писать ему сообщения. Отвлекаться от работы было неудобно, но общаться с Ёнджуном приятно. Незаметно для себя Субин втянулся в беседу и узнал много мелочей. Например, альфа любил покушать, увлекался модой, обожал панд, плакал над сентиментальными фильмами, читал только бумажные книги и носил авторские украшения. Такие детали казались незначительными, но Субин считал их ядром личности любого человека.       Их переписка растянулась и на весь следующий день. Субин привык к личному общению, но с Ёнджуном было легко. Он не напирал, не вкладывал в свои слова двойных смыслов, много рассказывал о себе, шутил и не боялся показаться смешным. Но значки на экране никогда не заменят человеческий голос, мимику, жесты, запах, а Субин хотел именно этого, и обманывать себя было бы глупо. Как и возлагать на других людей большие надежды.       Когда он написал Ёнджуну, что мотоцикл можно забирать, тот ответил, что сам заехать не сможет, потому что загружен работой, но отправит своего друга со всеми документами. Субин сделал вид, что его это ни капли не задело, ведь никаких обязательств и обещаний между ними не было, но почувствовал ноющую боль внутри, где совсем недавно трепетала робкая надежда.              «но если ты не против, увидимся завтра вечером? Может, сходим куда-то? Я отдам тебе шарф»              Он прочитал сообщение и долго думал. От того, каким будет ответ, зависело их дальнейшее общение. Субин занервничал и коротко написал:

«оставь себе»

      Он сразу почувствовал, насколько грубо это прозвучало, и ему стало стыдно.       

«зима еще не закончилась»

      Добавил он и заблокировал телефон, чтобы немного отдышаться и дать своему сердечку время немного успокоиться.       Субин колебался, его терзали сомнения, мысли, предположения. Он думал не только за себя, но и за Ёнджуна. Это выматывало и не имело никакого смысла, потому что невозможно узнать, что у человека в голове, пока он прямо об этом не скажет, и даже в таком случае интерпретировать слова можно по-разному. Он закрыл глаза и опустился на низкую скамью в раздевалке. Строить с кем-то отношения ужасно сложно, и нет никаких гарантий на результат. Так зачем ему это?       Субин снял одежду и пошел в душ, жаль, что водой и мылом можно было очистить тело, но никак не промыть свою дурную голову изнутри. Стоя в тесной кабинке, заполненной паром, он думал о том, каким же слабым и сомневающимся его делала любая симпатия, принося вместо радости от ухаживания страх быть обманутым.       — босс? — услышал он сквозь шум воды. — Мы заказали еды! Поднимайся, пока не остыло!       — спасибо, Кай!       Подумав о еде, Субин наконец-то прислушался не только к своему сердцу, но и к желудку и понял, что ужасно голоден. Он вышел из душа, оделся и поднялся в офис, где Бомгю уже уплетал курицу за обе щеки. Привычная картина обычного вечера успокоила его. Вместе они плотно поели и долго сидели на диване бок о бок, разговаривали обо всем и сразу и разошлись по домам намного позже закрытия.       А утром Субин обнимался с унитазом. Не те объятия, о которых он мечтал, откровенно говоря.       Сначала Субин хотел позвонить Бомгю и узнать, все ли в порядке с ним и Каем, но решил, что если те тоже отравились, то вскоре он об этом узнает. А если нет, то лучше молчать, иначе ипохондрическая натура Бомгю не успокоится и им грозит скандал на почве того, что омежка будет настаивать на посещении врача, а Субин начнет упираться, потому что некогда, нет веской причины и просто не хочется.       Он трижды почистил зубы, умылся и поплелся на кухню, потому что на душ не было сил, прошел мимо холодильника и включил чайник. На экране его телефона, который валялся на столе со вчерашнего вечера, отобразилось уведомление о непрочитанном сообщении.              «на самом деле мне просто хочется с тобой встретиться»              Ёнджун написал это еще вчера.       — черт, — прошептал Субин и замер над клавиатурой, не зная, что ответить. Но ему тоже хотелось увидеться.

«в понедельник у меня выходной»

      Днем в мастерскую приехал невысокий, но широкоплечий альфа с огромными глазами, представился Кан Тэхёном и сказал, что он за мотоциклом. Кай вызвался ему все показать, потому что Субин был занят, и буквально через две минуты они уже хихикали, как закадычные друзья, через четыре записали аккаунты друг друга в какой-то популярной онлайн игре, а через шесть клятвенно пообещали вместе пройти смертельную миссию.       Умению Кая сходиться с людьми Субин перестал удивлялся, скорее завидовал. А вот Бомгю весь вечер ворчал, что его парень не обращает на него внимания, пока не получил обещание возместить все доставленные неудобства дома в кровати любым выбранным им способом. После этого омежка погрузился в мечтательные планы реализации своих влажных фантазий, а Субин сделал вид, что ничего не слышал. Он все еще чувствовал неловкость, становясь свидетелем их интимных разговоров, хотя ни Бомгю ни Кай совершенно его не стеснялись.       — Ёнджун предложил встретиться, — выпалил Субин, вертя в руках телефон.       Он не собирался рассказывать друзьям об этом, но нервничал все больше и больше.       — что ты ответил? — у Бомгю глаза загорелись, а Кай даже отвлекся от приставки.       — что у меня завтра выходной.       Обычный день, когда люди приятно проводят время друг с другом. Ничего особенного. Вот и Субин просто встретится с Ёнджуном, они пообедают, поговорят, может быть, прогуляются. Да, Субин просто встретится с альфой. С альфой, которого подцепил в клубе, привел домой и переспал без презерватива в надежде забеременеть и без надежды встретить снова. Когда он таким стал?..       — эй! Ты слушаешь?       — что? — Субин моргнул и поднял голову.       — в чем ты пойдешь на свидание? — недовольно повторил Бомгю.       — у нас не свидание.       — а что у вас?       — просто встреча, — как он и предполагал, разговор начал принимать неприятный оборот.       — ладно, — омежка закатил глаза, — в чем ты пойдешь на вашу просто встречу? — он выделил голосом последнюю фразу, а Кай хохотнул, снова уткнувшись в игру.       — в одежде, — огрызнулся Субин и встал, чтобы уйти домой, а еще лучше — от дурацкого разговора.       — ну уж нет, Чхве Субин! — Бомгю метнулся к двери и загородил собой выход.       — а то что? — натянуто улыбнулся он.       — не бери меня на слабо, — угроза была неподдельная, — знаешь ведь, что я слов на ветер не бросаю.       — он вообще отбитый, — добавил с дивана Кай.       Субин закрыл и потер глаза. Из-за отопления они у него ужасно сохли, а капли он забыл дома.       — знаешь, Бомгю, я мог бы вообще не говорить, что Ёнджун пригласил меня, — он смотрел на омежку сквозь мутные круги перед глазами, — но я волнуюсь и мне нужна поддержка друзей. А у тебя одни шмотки на уме.       Бомгю стушевался от его серьезного тона:       — прости, — он подался вперед и крепко обнял, уткнувшись носом в плечо, — я дурак.       — что ты сказал? Прозвучало неразборчиво.       — я дурак! — злобно повторил омежка, без удовольствия признавая свою ошибку.       Хоть Бомгю и был той еще занозой в заднице, но Субин любил его. Он смягчился и вздохнул:       — как мне вести себя?       — как всегда, — Кай отложил приставку, подошел к ним и стиснул обоих, — тебе не надо быть кем-то другим, босс.       — ты прекрасен! Оставаясь собой! — горячо подхватил Бомгю. — И если твой альфа этого не поймет, то он полный придурок!       — он не мой, — усмехнулся Субин.       — тогда он точно придурок, раз все еще не предложил тебе встречаться!       Они рассмеялись и стало легче.       Кай ушел греть машину, чтобы отвезти их домой, а Субин и Бомгю остались закрывать офис.       — ты думаешь, я правда нравлюсь Ёнджуну? Или он просто хочет повторить то, что произошло между нами в первую встречу? — тихо спросил Субин, когда омежка накинул свою куртку и выключил свет.       — потрахаться? — Бомгю еще раз щелкнул выключателем, и они оба зажмурились от зажегшихся ламп. — Думаю, он вел бы себя по-другому.       — как?       — не был бы таким милым, застенчивым, неловким и аккуратным, — загибал он тонкие пальцы. — Субин, он же с тобой как с хрустальным обращается!       — не выдумывай…       — а я и не выдумываю! Я со стороны вижу! Парень заинтересован в отношениях! — Бомгю говорил так, будто объяснял что-то несмышленому пятилетке.       — а я заинтересован? — Субин сел на стул у дверей и опустил голову.       Бомгю вздохнул:       — разберись уже в себе, ладно? Тебе надо решить, чего ты хочешь, — омежка подошел и взъерошил ему волосы, а потом ласково погладил.       — я его обманул, — застонал Субин, с каждым днем совесть мучила его все сильнее, — воспользовался им, а он еще совсем ребенок.       — да какой он, блядь, ребенок! — вспылил Бомгю. — Ему двадцать семь!       — а мне тридцать три!       — ты заебал! Ей-богу, у этого альфы должно быть ангельское терпение! — Субину даже стало немного смешно от того, как театрально его друг возвел к небу руки. — Он тебе нравится? — Бомгю уперся пальцем ему в лоб. — Ты сказал, что да! Так что все! Хватит страдать! Пиздуй на свидание, хорошо проведи время и избавь меня от своей глупости! Иначе я сам поговорю с Ёнджуном и все решу! Ясно?       Субин знал, что это не пустые слова. Он и сам устал от своей нерешительности и метаний. Пора было уже определиться — да или нет. Нужны ему отношения, которые свалились как снег на голову или они его не интересуют? Хочет он и дальше оставаться в одиночестве с вероятностью всю жизнь провести одному или попробует довериться Ёнджуну? Сможет ли он закрыть рот своей совести?       — я сам, — сказал он и поднялся. — Пойдем, Кай ждет.       — отлично! — просиял омежка и снова щелкнул выключателем.       Они спустились по лестнице, закрыли мастерскую и вышли на улицу.       — Субин, — позвал Бомгю, — ты же знаешь, что я в любом случае на твоей стороне и пойму любое твое решение?       — конечно, — не раздумывая ответил Субин.       — я просто хочу, чтобы ты был счастлив.       — я знаю, спасибо Гю, — он сжал тонкие пальцы друга в своей руке.       Той ночью Субин спал удивительно спокойно.