Отношения не интересуют

      Бомгю ушел утром. Субин растолкал его в семь утра, накормил завтраком и отправил на работу на такси. В мастерскую можно было дойти пешком, после развода Субин специально искал квартиру поближе, но Бомгю был настолько помятым и заспанным и выглядел таким несчастным и беззащитным, что его невозможно было заставить идти пешком или ехать на автобусе. Кроме того, утром омежка был поразительно нежным, совсем не язвил, не спорил, и мягкий запах молочной карамели, растекшийся по всему дому, смягчил и сердце Субина. Неудивительно, что Бомгю часто опаздывал на работу, Каю точно было не просто выпускать такую сладость из рук.       При воспоминании о теплых объятиях в постели с любимым человеком, чувстве безопасности и абсолютного счастья, Субину становилось грустно. С другой стороны, он был рад, что ему все-таки было что вспомнить. Жаль только, что эти воспоминания всегда тянули за собой другие, которые отдавали горечью, обидой и разочарованием.       Дождавшись от Бомгю сообщения о том, что он добрался до работы, и сообщения от Кая, что тот действительно добрался до работы, Субин вернулся в спальню и с головой укрылся одеялом. Еще вчера вечером ему стало понятно, что несколько дней он проведет дома. В такие короткие сумрачные дни приятно было никуда не выходить, поселиться в кровати и спать круглыми сутками, но не по причине состояния, в котором Субин находился. К вечеру стало хуже, его бросало то в жар, то в холод, душило чувство одиночества и жажды человека рядом, а точнее альфы.       Субин привык проводить течку один, знал особенности своего тела и как унять ощущения, которые испытывал, и старался просто пережить эти дни, закидываясь таблетками. Но в этот раз он боялся принимать лекарства. Несмотря на второй отрицательный тест, он все еще на что-то надеялся, потому эти несколько дней стали мучительнее, чем обычно. Он не спал, а метался в забытии, на грани яви и своих влажных фантазий, которые полностью были поглощены одним человеком.       Бомгю, когда вломился к нему тем утром, сменил белье на кровати, но в стирку не бросил, а почему-то оставил сложенным рядом. Намеренно это было сделано или нет, Субин не знал, но простыни, с которых почти выветрился запах соли и цитрусов, от себя не отпускали. Это казалось ему постыдным проявлением малодушия, но сил сопротивляться не было — хотелось утопиться в этом море. Обрывки воспоминаний той ночи окружали его, висели в воздухе, липли к стенам, шептали и шевелились, обрастали деталями и искажались, но все были сладкими, томными и невероятно желанными. Субин чувствовал прикосновения теплых пальцев, мягких губ, ощущал на себе тяжесть тела, видел лисьи глаза, что смотрели с озорством, но мягкостью и добротой, затаившейся глубоко. Ему одновременно было хорошо и тошно, он томился от фантомного удовольствия и хотел плакать от невозможности воплотить грезы в реальность.       Несколько раз, болтаясь на краю сознания, Субину казалось, что он слышал стук в дверь, но даже не пытался встать с кровати и проверить. У Бомгю был ключ от его квартиры, а открывать кому-то в таком состоянии вряд ли было хорошей идеей. Мысли путались, тело ломало, эмоции не поддавались контролю. Он старался больше пить воды, но почти не ел, из-за чего всегда худел, и Бомгю откармливал его потом пару дней. Сам же Бомгю после течек возвращался на работу свежим, энергичным и бодрым, счастливым и удовлетворенным, а вот Кай выглядел потрепанным, хоть и довольным.       Темные зимние дни смешались с непроглядными ночами, и Субин не различал время суток и дни недели. Но когда ему удавалось выныривать из цитрусового моря своего забытья, он видел снег в окне и его посещали другие мысли. В коробочке остался последний тест, и если бы он показал положительный результат, то через год Субин любовался бы снегом не один. А через два — надевал бы на крошечные ладони маленькие рукавички и расцеловывал пухлые щечки. Интересно, на них были бы такие же ямочки, как у него?.. А оттопыренные ушки?       И все опять, и все по новой… Эти бесплодные мысли крутились в голове по одному маршруту и никуда не приводили, только изматывали и утомляли. Субин закрывал глаза, ненавидя этот снег, эти дни и себя самого за то, что решился на подобный шаг и обрек себя на такие мучения. Образ не появившегося ребенка неразрывно был связан с образом Ёнджуна, и все, что Субин мог себе позволить, это тихо произносить его имя в минуты сковывающего бессилия и громко выстанывать в минуты слабости и короткого наслаждения.       Хотя минуты ли? Он не знал. Время потеряло для него всякую привычную определенность. Осталось только липкое чувство вины к человеку, которого он не знал, но о котором думал непозволительно много. И хорошо, что у Субина не было никакой возможности с ним связаться, иначе глупостей было бы сделано еще больше.       Но за разрушающим чувством вины чуть маячило чувство окрыляющее… Глупое сердце билось чаще и просилось на волю, чтобы оказаться в руках человека, который был с ним нежен и добр. Субин пытался убедить это несчастное глупое сердце, что нельзя быть таким доверчивым, что они уже попадались на этом и обжигались. Но разве убедишь, когда цветы распустили свои лепестки и бабочки раскрыли свои крылья?       Телефон на прикроватной тумбочке время от времени подавал признаки жизни, но Субин игнорировал его сигналы, зная, что когда откроет почту, то увидит несколько сообщений от Бомгю, парочку писем на рабочей почте, возможно, уведомление о новом выпуске его любимого подкаста и поток рекламного спама. Его предположения оправдались, последнее сообщение, действительно, было от Бомгю, где тот писал, что ужасно соскучился, устал работать один с этими остолопами и хочет в заслуженный отпуск. Сообщение пришло в среду вечером. Субин заглянул в календарь и увидел, что был вечер четверга, а значит, самое критическое для него время миновало и вскоре он сможет появиться в мастерской на радость Бомгю.       С этими мыслями он снова провалился в сон, но тот был глубоким и добрым, потому что совсем без сновидений. Последнее, что Субин запомнил перед тем, как его веки потяжелели и глаза закрылись, это мерный шум падающего снега. Он не знал, мог ли слышать, как снежинки опускались с неба на землю, но именно так бы назвал этот звук, словно падали они на него, укрывали и хоронили под белым саваном до весны, до рассвета, до цветения, до счастья…       На следующее утро Субин проснулся от телефонного звонка.       — ты там как? — на фоне можно было различить звук подпрыгивающей на кофейнике крышки. — Ай! — зашипел Бомгю, явно обжегшись, и в трубке раздался голос Кая: «Я сам, иди».       После короткой паузы, которую заполнили звуки шагов и попытки Субина собрать мысли в кучу, Бомгю продолжил:       — хватит филонить! Я твой цикл знаю, сегодня ты должен быть в порядке.       — я бы не сказал, что последние четыре дня «филонил», — проворчал Субин хриплым со сна голосом.       — плохо было? — спросил Бомгю без напускного недовольства.       — как обычно бывает в одиночестве. Который час? — Субин перевел тему.       — девятый, — прозвучало уклончиво.       — точнее, — напрягся Субин.       — точнее, восемь двадцать, зануда! — огрызнулся омежка.       — и вы оба еще дома кофе пьете! Я вас уволю за опоздания! — Субин медленно поднялся с кровати, прислушиваясь к ощущениям в теле.       — у нас первая запись на десять! Все! Не хочу с тобой разговаривать! Я к нему со всей душой, беспокоюсь о здоровье, сам плохо сплю ночами! И что я получаю? Вопиющую неблагодарность! — Бомгю разошелся не на шутку и блестяще играл роль оскорбленной невинности. — Радуйся, что я готов списать твое свинское поведение на тотальный недотрах! Жду в офисе! Я купил тебе апельсинов! — и повесил трубку.       Субин знал, что по большей части все вспышки Бомгю были профессионально разыгранной постановкой, но все равно почувствовал укол совести — мог ведь промолчать, поблагодарить за беспокойство. Он вздохнул и потер лицо руками. И причем тут апельсины? Да, у них давно сложилась традиция приносить друг другу маленькие подарки после отсутствия, но почему на этот раз были апельсины, Субин думать не хотел. Но проявление заботы и внимания от Бомгю все равно вызвало в груди прилив нежности.       Субин снял с кровати белье и запустил стирку. Потом сходил в душ и долго мылся, и если пот и грязь смыть удалось, то мысли мылу и шампуню не поддались. Но Субин заметил, что снова в его запахе сильнее проявился сандал, а ваниль ушла глубоко внутрь, спряталась и затаилась. Ему нравилось это, потому что вместе с сандалом приходила его мягкая сила, воля, устойчивость, именно то, что было нужно, чтобы справиться со всем и двигаться дальше. Ведь, независимо от его переживаний и проблем, жизнь двигалась вперед неминуемо и неотвратно, оставаясь при этом чарующе красивой.       Пока машина стирала, Субин сварил себе кофе и приготовил нехитрый завтрак из того, что осталось в холодильнике после набега Бомгю. Но кофе он так и не выпил, потому что только от запаха его начало мутить. Ужасно хотелось апельсинового сока, но такой роскоши в холодильнике, конечно, не было, завалялся только одинокий пакетик цитрусового чая, который и был заварен и на удивление с удовольствием выпит.       К полудню Субин закончил все дела, оделся и готов был идти в мастерскую, но одно дело все-таки осталось и казалось самым сложным. Он зашел в ванную, опустил руки на край раковины и долго смотрел на белые плиточки над краном, а потом медленно поднял глаза в зеркало. Оттуда на него посмотрел бледный человек с темными тенями вокруг глаз. Губы и волосы выглядели сухими, щеки запали. Субин потянулся к полке, достал банку с кремом и густо нанес на кожу, потом пощипал скулы и мазнул бальзамом по губам. Стало чуть лучше, а когда он натянул на лицо улыбку, то и вовсе оживился.       Субин вышел из ванной и решительно пошел в спальню, где было зеркало в полный рост. Он намерено начал с маленького, чтобы постепенно подготовить себя к себе. Спроси его кто, когда он начал бояться зеркал, он бы не ответил просто потому, что зеркал не боялся — ему не нравилось то, что они показывали. Но он все равно осмотрел себя с ног до головы.       Он привык носить свободную одежду неброских цветов — широкие джинсы или брюки, безразмерные рубашки и кофты, в них тело было почти не видно. Субин знал, что в нем нет изъянов, кроме несоответствия привычным стандартам, но скрыть себя или от себя отстраниться хотелось сильнее, чем привлекать внимание. Тем более со временем он понял, что его представление о себе не соответствовало отражению — забавно, но Субин ощущал себя более красивым, чем был на самом деле. А еще такая одежда была удобнее, а в удобстве проявлялись намеки комфорта. Ему было стыдно это признавать, но после развода он стал больше заботиться о своем комфорте, и это оказалось приятно.       Телефон достаточно зарядился, Субин взял его, бумажник, ключи, надел теплую куртку и вышел из дома. До мастерской он решил прогуляться. После почти недели в четырех стенах приятно было подышать свежим воздухом. На улице оказалось морозно, снега выпало еще больше, и он звонко хрустел под подошвами ботинок. Субин чувствовал, как холод пощипывает щеки, и улыбнулся — такой румянец лучше любой косметики.       Неподалеку от мастерской он зашел в кофейню, чтобы взять что-нибудь сладкое для всегда сердитого на работе Бомгю и американо для Кая. Заведение на углу двух улиц было небольшое, Субин любил его за тишину и приятное обслуживание, но когда зашел внутрь, звякнув колокольчиком, был удивлен, хотя быстро понял причину изменений. В углу у окна стояла пушистая ель, барная стойка и потолок тоже были украшены, из колонок лилась теплая, расслабляющая музыка.       «Скоро Рождество», — подумал Субин.       Он любил это время и, несмотря на суету и всеобщую спешку, старался уделять внимание ожиданию праздника. Обычно на свой день рождения Субин ставил елку, а потом потихоньку украшал дом и подбирал подарки. Но уже два года он ничего этого не делал. Может, стоило? А как бы приятно было делать это с тем, кто еще искренне верит в чудо и сказку!       Субин мечтательно улыбнулся, несмотря на иголочку, что засела в сердце. Он знал, что не будет использовать последний тест, чувствовал, что необходимости в этом не было.       — вам как обычно? — улыбнулся альфа за стойкой.       — да, пожалуйста, один самый сладкий напиток, который у вас есть и один американо со льдом, — обычно Субин заказывал еще капучино себе, но сегодня кофе не хотелось, его запах отдавал ему запахом пережженных зерен.       — а для вас? — спросил альфа, продолжая улыбаться — удивительно, как хорошо тот запомнил привычный заказ Субина. — Сейчас самое время для теплых напитков с корицей.       — я заметил, — Субин указал на елку, — очень красиво!       — сразу клиентов больше стало, — парень сказал это чуть понизив голос и подмигнул.       — всем хочется волшебства! — рассеянно ответил Субин, прикладывая карту к терминалу. Он пожалел, что не спросил, есть ли в меню цитрусовый чай.       Зашумела кофемашина, перемалывая зерна. Субин сел на высокий стул и стал ждать, бездумно наблюдая за процессом приготовления кофе. Вскоре перед ним оказались три стаканчика — один с горкой сливок и зефирками сверху, другой чуть запотевший прозрачный, в котором постукивал лед и последний с воздушной пенкой и рисунком сердечка на ней.       — немного волшебства от меня, — улыбнулся альфа, заглядывая в глаза.       — спасибо, — Субин смутился, хотел отказаться от непрошенного подарка, но альфа вернулся на кассу и улыбался уже другому клиенту.       Оставить стаканчик на стойке было некрасиво, Субин забрал заказ и вышел на свежий воздух, в котором, к счастью, не было никаких запахов.       Он чувствовал себя странно, ему стало не по себе. Этот, на первый взгляд, невинный знак внимания от альфы вызвал в нем необъяснимую неприязнь, а вкус пережженных зерен так и осел на языке. Субин вытащил капучино из подставки и оставил на столике снаружи.       Мастерская была за углом. Когда Субин подошел ближе, то заметил, что вход украшали ветки ели и лампочки. На душе потеплело, он улыбнулся, отбросил все неприятные мысли и шагнул внутрь. Небольшое помещение со стойкой администратора и затертыми кожаными диванами тоже преобразилось за время его отсутствия, скорее всего, к этому приложил руку Бомгю.       Одна стена была с окном в цех, и Субин увидел Кая, который помахал ему рукой приглашая зайти.       — привет! Ты как? — он обнял Субина и похлопал по спине.       — все хорошо, — приятно было увидеть это доброе, чуть детское лицо, — держи.       Субин протянул ему стакан.       — о-о-о! — глаза альфы загорелись. — Спасибо! Ты чудо! Я так хотел кофе, но времени нет спину разогнуть!       — много работы?       — да, как обычно, всем надо успеть до праздников! Многих снег застал врасплох, резину не поменяли заранее, теперь вот очередь, — он махнул рукой, втянул кофе через трубочку и закатил глаза от наслаждения. — Слушай, утром парень звонил, у него мотоцикл, там проблема какая-то с зажиганием. Хочешь глянуть?       Больше автомобилей Субин любил только мотоциклы.       — конечно! Когда он будет?       — сказал, после обеда пригонит.       — отлично! Позови меня! Я пока поднимусь в офис, надо передать дозу сахара нуждающемуся, — они вдвоем рассмеялись, но тихо, зная, что у одного омежки был очень хороший слух и вспыльчивый характер.       — будь аккуратнее, — шепнул Кай, — он что-то совсем не в духе.       — а что случилось? — Субин напрягся.       — почту получил…       — черт! — он привык получать по почте счета, жалобы и всякие неприятные новости для владельца малого бизнеса, но надеялся, что черная полоса для них позади.       Субин вздохнул и направился к железной лестнице в офис, который находился прямо над цехом. В работе было еще несколько машин, и по пути он поздоровался со своими сотрудниками. Те, кто не ушел за эти два года, хорошо к нему относились, и Субин ощущал к ним почти семейную привязанность.       «Надеюсь, я смогу выплатить им премию, как и собирался», — подумал он с беспокойством.       Бомгю сидел за компьютером и агрессивно стучал по клавиатуре.       — привет, — Субин переминался с ноги на ногу, будто не в свой офис зашел.       — Субин! — омежка подскочил и быстро подбежал к нему, заставив вздрогнуть. — Ты пришел! — и повис на шее. — О, это мне? Спасибо! — он выхватил стакан. Субин удивлялся и умилялся способности Бомгю не сомневаться в том, что он заслуживает заботы.       Омежка плюхнулся на диван и сделал большой глоток, а когда отнял стакан ото рта, на верхней губе у него остались молочные усы.       — хорошо, — протянул Бомгю и растекся по дивану.       — достаточно сладко? — Субин сел рядом.       — аж зубы сводит.       Субин усмехнулся и протянул салфетку своему лучшему другу.       — что случилось? — спросил он, совершенно не желая слышать ответ, но понимая, что это необходимо.       — твой бывший случился, — омежка поставил стакан на кофейный столик, разбрызгав вокруг ошметки сливок.       — чего?..       Субин почувствовал, как пересохло в горле, и готов был выпить той тошнотворной сладости из стакана Бомгю, но руки задрожали так, что он испугался расплескать то немногое, что там осталось.       — твой бывший муж, — омежка повернулся к Субину и взял за руку, ладони у него были мягкие, теплые. Ужасно захотелось поехать к папе… — Точнее, его юрист. Письмо прислал.       — что ему надо?       — дохуя ему надо! — рассвирепел омежка. — Да только ничего этот козел не получит! Не для того я два года корячился и жопу рвал, чтобы явился какой-то зажравшийся хрен и требовал долю!       — требовал долю? — у Субина упало сердце и сел голос.       — да, — фыркнул Бомгю и допил остатки своего кофе, — узнал, видимо, что мы на ноги встали, и решил, наглая его рожа, оттяпать кусок!       Субин почувствовал, как его бросило в жар. За два года, что они расстались, подписав все документы и разойдясь в разные стороны, его муж ни разу не давал о себе знать. Ни звонков, ни сообщений, которых Субин почему-то так ждал первое время и грыз себя за малодушие. И вот теперь отправляет письмо через юриста. Горькая обида разлилась желчью, и защипало в глазах.       Субин попытался взять себя в руки:       — он не претендовал на мастерскую, отдал мне, все документы у нас на руках. Как он может что-то требовать теперь?       — через суд может, — сухо ответил Бомгю. — Совместно нажитое имущество, все дела. Но я посмотрел практику, есть случаи удовлетворения иска, есть отказа, так что волноваться пока рано.       — но ты волнуешься, — Субин наклонился вперед и заставил друга посмотреть ему в глаза.       Бомгю скривился:       — юрист написал, что у них есть какие-то «козыри». Понятия не имею, что он имеет в виду, но мне кажется, это чистой воды наебалово, чтобы напугать и надавить.       Субин откинулся на спинку дивана и закрыл лицо руками. Почему так? Почему стоило ему почувствовать под ногами твердую почву, как ее снова выбивают? Мастерская была тяжелой ношей, но она же была его радостью. Если он лишится ее, что ему делать? О личной жизни вообще можно будет забыть.       — нам нужен юрист? — спросил Субин, не отнимая руки от лица, от чего его голос звучал еще более глухо.       — у нас нет лишних денег, — отрезал Бомгю.       Субин знал об этом.       — есть вариант не обращаться в суд? Что именно он хочет?       — часть прибыли.       — но мы только недавно начали выходить в плюс! У нас все еще куча долгов незакрытых! — Субин был возмущен таким пренебрежительным и потребительским отношением человека, который когда-то был ему самым близким во всем мире.       — я же говорю, еблан твой бывший, — омежка больше не проявлял привычных ему ярких эмоций.       — сколько? — спросил Субин помолчав.       — половину.       — половину?! — Субин вскочил и начал нервно ходить по небольшому кабинету из угла в угол, кусая губы. — Чистой или общей? — ему вдруг стало так смешно, что он расхохотался до слез, пока Бомгю обеспокоенно смотрел на него с дивана. — Если половину от чистой, то я согласен, — продолжил Субин сквозь смех, — там же сущие гроши после оплаты счетов, зарплат и прочих расходов!       — я не знаю, что именно он имеет в виду, — развел руками Бомгю, — никогда не мог понять, что на уме у этого придурка.       Его друг никогда не жаловал мужа Субина, но ни слова плохого не говорил, пока они были вместе — оторвался после развода.       — мне нужно с ним встретиться. Свяжись с его юристом, назначь встречу.       — Субин…       — не вижу других вариантов.       — тебя же потом по кусочкам собирать придется, — омежка подошел и мягко обнял.       — я справлюсь.       Зазвонил внутренний телефон, Бомгю подошел к столу и снял трубку:       — чего тебе? — как он догадывался, когда звонил Кай, а когда кто-то из сотрудников, так и осталось для Субина загадкой. Омежка захихикал, и его лицо сразу преобразилось — Субину нравилось видеть его таким. — Хорошо, передам, — сказал Бомгю мягче, — я тебя тоже.       Он повесил трубку, но свет улыбки продолжил озарять его нежное лицо:       — Кай сказал, что мотоцикл привезли.       Субин не раздумывая направился к двери, ему хотелось хоть немного отвлечься на что-то доставляющее радость, ухватиться за это, чтобы удержаться на плаву. Но взявшись за ручку, он повернулся:       — назначь нам встречу.       — хорошо, попытаюсь, — вздохнул Бомгю и опустился в кресло, в котором откровенно тонул, потому что производители офисной мебели опирались на размеры альф.       Субин быстро сбежал по лестнице вниз, будто пытался убежать от своих проблем. В дальней части цеха рядом с воротами, через которые автомобили заводили внутрь, его ждал Кай и любовно поглаживал бок большого белого мотоцикла:       — посмотри, какой красавец! — восторженно прошептал парень, когда Субин подошел ближе.       Мотоцикл выглядел необычно, у него были дополнительные декоративные детали, которые, предположил Субин, должны были добавить ему сходство с конем.       — и у кого на такое фантазии хватило? — протянул он. — И сколько денег надо было потратить… Этот мажор адресом ошибся, когда обратился к нам?       — Субин?       Сердце сделало кувырок и сорвалось в пятки. Субин вскинул голову и глубоко вдохнул, наполняя легкие соленой водой, и почувствовал, что тонет. В проеме неопущенных ворот стоял Ёнджун. Он держал в руках черный шлем, а на волосы и плечи его куртки уже насыпался снег.       — привет! — широко улыбнулся Ёнджун и подошел ближе.       — привет, — оторопело ответил Субин, пытаясь всплыть на поверхность, только чтобы вдохнуть сладость апельсина, о которой грезил несколько дней.       — неожиданная встреча, — Ёнджун сделал еще шаг внутрь цеха, и искусственный свет ламп ничуть не испортил его красоту. — Ты здесь работаешь?       — это наш босс! — с гордой улыбкой отозвался Кай, заставив Субина залиться краской. — А вы знакомы?       — виделись один раз! — поспешил ответить Субин. — Так что не так с твоим мотоциклом?       — проблемы с зажиганием, — по лицу Ёнджуна пробежала едва заметная тень, и апельсин резко начал кислить, Субин поморщился, — я Каю уже все объяснил.       — просто хотел услышать от тебя, — сказал Субин мягче, — я сам буду им заниматься.       — правда? — оживился Ёнджун.       — лучший механик нашей мастерской! — Субин вздрогнул, он не заметил, что Бомгю подошел к ним. — Может, обсудите все детали, скажем, за чашкой кофе? — с елейной улыбкой сказал этот маленький засранец, заискивающе глядя на Ёнджуна.       — что? Зачем? — начал возражать Субин.       — я видел неподалеку уютное кафе, — альфа мгновенно подхватил слова Бомгю, словно они сговорились заранее.       — отличное место! — омежка начал осторожно, но настойчиво подталкивать Субина к выходу.       — я только пришел, у нас куча дел…       — а я почти все сделал! — подключился Кай, подмигнув Бомгю — одна сатана!       Субин посмотрел на этих двоих, чувствуя, как закипает, но потом перевел взгляд на Ёнджуна и залип на очаровательных ушах, забыв все свои возражения.       — где твоя куртка? — мягко спросил альфа.       — в офисе! — опять встрял Бомгю. — Мы сейчас вернемся, — и потащил Субина за руку, как тряпичную куклу.       Уходить от сладкого моря апельсинов казалось неправильным.       — зачем ты делаешь это? — прошипел Субин.       — он нравится тебе!       — и что?!       — уши хочешь? — Бомгю резко остановился и ткнул его пальцем в грудь, но голос не повысил. — А может не одну пару получишь, а целых две!       — звучит так, будто я маньяк, который коллекционирует части тел! — они ругались шепотом, как раньше в школе на последней парте.       — болван! Ты ему нравишься, и он явно хочет не только завалить тебя, но и встречаться!       — да откуда ты знаешь? Ты его видел от силы пару минут!       — хоть раз моя чуйка подводила? — это было правдой. У Бомгю была какая-то обостренная интуиция, связь с космосом, третий глаз — называйте как хотите! — Так что харе выебываться и пиздуй на свидание с красивым, милым и богатым альфой!       — какое еще свидание?! — они поднялись в офис, и Субин наконец смог выражать свое негодование вслух. — Меня отношения не интересуют!       Бомгю открыл рот, потом закрыл, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, будто собирался объяснять что-то элементарное пятилетке:       — Субин, — сказал он вполне спокойно, — хватит. То, что у тебя однажды не сложились отношения, ничего не значит. Это жизнь, так бывает. Тебя обидел один альфа, я понимаю, это больно, но не все альфы такие. Тот, который ждет внизу, кажется порядочным и хорошим парнем.       — вот именно — парнем! Он же младше меня лет на десять!       — прекрати! — терпения Бомгю хватило ненадолго. — Хочешь сказать, он школьник? Или ты пенсионер? Ну младше он тебя на несколько лет, и что? Совершеннолетний же он в конце-то концов!       — откуда я знаю, что у него серьезные намерения? — доводы Бомгю казались обоснованными, но в голове не укладывались.       — и не узнаешь, если продинамишь его! — взревел омежка. — Тем более серьезные отношения тебе не предлагают, только кофе! Ой все! Не беси меня! Бери куртку и вали! — он буквально швырнул Субину одежду и вытолкал за дверь. — Но потом обязательно позвони! Иначе я этого альфу из-под земли достану!       Субин стиснул пальцы на ничем не повинной вещи и начал медленно спускаться, считая ступеньки.       Ёнджун болтал с Каем. Когда Субин подошел, они над чем-то смеялись. Ёнджун все так же держал в руках шлем, но куртку распахнул. Субин еще раз отметил про себя, каким же он был красивым, и облекающая одежда для езды на мотоцикле только еще больше это подчеркивала.       «Выпендрежник, — подумал он, — кто вообще зимой на мотоцикле ездит?»       — Субин, — Ёнджун улыбнулся и опять заставил одно одинокое сердечко забиться быстрее, — идем?       — да, — кивнул он, — шлем можешь оставить.       — а, точно, — рассмеялся альфа, — куда положить?       — давай мне! — протянул руки Кай, с неподдельным восторгом глядя на альфу. — Я его в надежное место уберу.       Субин заметил, что эти двое уже спелись, и еле сдержался, чтобы не закатить глаза.       Ему было неловко. Он накинул куртку, понимая, как убого выглядит рядом с Ёнджуном. Но быть рядом с Ёнджуном все равно хотелось, пришлось признаться в этом самому себе, когда они вышли на улицу под медленно опускающийся снег.