Поздно приходящим (остаются) кости

***

Время шло, и с момента их последней встречи на берегу канала прошла уже неделя. Бьякуя отправился на миссию в мир живых, оставив Маэко полностью погружённой в дела шестого и четвёртого отрядов. Маэко, привыкшая к напряжённому ритму, не жаловалась. Она разделяла своё время между медицинской практикой в четвёртом отряде и новыми обязанностями в шестом. Для неё это был вызов, но именно такие вызовы она всегда считала частью своей жизни. К тому же бонус в виде дополнительного жалования грел душу. В помощь ей выделили Ханатаро. Молодой шинигами, всегда немного неуклюжий, но полный энтузиазма, буквально стал её тенью. — Маэко, вам не кажется, что мы слишком много времени тратим на отчёты? — спросил он однажды, заполняя очередную таблицу о запасах медикаментов. Маэко, сидя за столом, устало потерла лоб. Перед ней лежала внушительная стопка бумаг, от одного вида которых у неё начиналась мигрень. Она глубоко вздохнула и с обречённым видом опустила голову на стол. — Иногда работа может быть скучной, — только и ответила она, голосом обречённого человека. Ханатаро задумчиво кивнул, но его взгляд оставался слегка грустным. — Вы правы, конечно. Просто я всегда думал, что медики больше лечат, чем заполняют бумаги. — Я тоже… — апатично пробормотала женщина. Через несколько минут настала очередь уборки. Ханатаро уже привычно принялся за дело, а вот Маэко, вооружившись тряпкой, с явным отвращением смотрела на свой участок работы. — Слушай, Ханатаро… — протянула она, задумчиво вертя в руках ведро. — А если мы просто… ну, случайно уроним его? Или… — она обвела взглядом помещение, — запутаемся в ведре? — Запутаемся… в ведре? — переспросил он, моргнув. Маэко вздохнула, осознав, что её коварный план не находит отклика. Но через секунду её нога неожиданно поскользнулась на мокром полу, и с громким вскриком она рухнула прямо в ведро с водой, устроив вокруг себя настоящий потоп. Ханатаро замер с тряпкой в руках, не зная, смеяться или броситься на помощь. — Маэко, вы… вы в порядке?! Она медленно подняла голову, с волос стекала вода, а выражение лица говорило о том, что моральный урон был значительно выше физического. — Всё… просто… замечательно, Ханатаро… — процедила она сквозь зубы. — Давай просто согласимся, что уборка — не моё призвание. Ханатаро, наконец, не сдержался и тихонько хихикнул, прежде чем протянуть ей руку, помогая выбраться из ведра, — как ві в таком случае справляетесь с уборкой по дому? Все таки у вас столько детей, она наверное не заканчиваеться. Тєнши вздрогнула, — там я и растеряла весь запал к єтому делу. Спасибо у Саю настоящий талант. Маєко тепло улібнулась, вспоминая о своей немного строго и такой взрослой старшей дочери. Но признаться честно, пока Маєко не вернулась на работу, то тоже не филонила, занимаясь домашними делами до позднего вечера. В четвёртом отряде Маэко продолжала обучать Ханатаро практическим навыкам. Она часто поручала ему обработку мелких ран, наблюдая, как он справляется с задачами. — Не бойся прикасаться к ране, — говорила она, стоя рядом. — Твои руки должны быть уверенными. Пациент чувствует каждое твоё движение. Ханатаро, нахмурившись, аккуратно прикладывал бинт к глубокому порезу на руке одного из младших офицеров. Когда он закончил, его руки слегка дрожали, но Маэко лишь похвалила: — Хорошая работа. Теперь представь, что таких пациентов будет пятеро сразу, и все они в критическом состоянии. — Пятеро? — ужаснулся Ханатаро. Маэко улыбнулась. — Именно поэтому мы тренируемся. Чтобы быть готовыми ко всему. Она наблюдала за ним с лёгким прищуром, оценивая не только технику, но и его психологическую устойчивость. В конце концов, работа медика — это не только навыки, но и способность сохранять хладнокровие в стрессовых ситуациях. Она похлопала его по плечу: — Не переживай, Ханатаро. Со временем привыкнешь. А пока — не забудь вымыть руки и прибраться за собой. Нам ещё бумаги разбирать. — Опять бумаги?.. — простонал он, вызывая у Маэко смех. В шестом отряде работа была совершенно другой. Здесь Маэко пришлось разбираться не только с медицинскими задачами, но и с организацией рабочего процесса. — Маэко, у нас проблема с распределением аптечек, — обратился к ней один из офицеров. — Младшие офицеры всё время теряют или забывают их на тренировках. Маэко вздохнула, осматривая пустую полку. — Значит, будем учить их ответственности. Проведём дополнительное обучение. И поставьте список ответственных за аптечки в каждом подразделении. Всё время за её спиной стоял Ханатаро, иногда тихо переспрашивая, иногда делая записи. Его прилежность вызывала у неё улыбку. Она вспоминала себя. В отличие от Ханатаро, Маэко была более уверенной, общаясь с людьми, но в первый год работы у неё постоянно тряслись руки, и она вечно всё переворачивала и опрокидывала. Благо, капитан Унохана была к ней очень терпелива. Однажды вечером Ренджи, случайно заглянувший в медицинский кабинет, застал Маэко за работой. — Слушай, — начал он, присаживаясь на стул, — я не знаю, как ты справляешься с этим всем. Маэко, не отрываясь от бинтов, усмехнулась. — Ренджи, ты недооцениваешь свою команду. Они стараются не меньше. — Может быть, — согласился он. — Но я всё же не представляю, как ты успеваешь между двумя отрядами. Она пожала плечами. — Просто я привыкла быть занятой. Ханатаро, сидевший неподалёку, неожиданно вставил: — Маэко говорит, что отдых — это роскошь, которой она не может позволить себе. Ренджи рассмеялся. — Вот это настрой. Ты, парень, многому у неё научишься. В этот момент Ханатаро резко вздрогнул и уронил в таз с водой пачку бинтов. Он в панике попытался вытащить их, но только расплескал воду по полу. Маэко подняла бровь, а Ренджи ухмыльнулся. — Ладно, теперь я точно уверен, что многому. Например, как эффектно создавать беспорядок. — Простите! — залепетал Ханатаро, пытаясь собрать бинты и одновременно не поскользнуться на мокром полу. Ренджи хохотнул и покачал головой. — Да, тебе точно тут весело, Тэнши. Когда неделя подошла к концу, Маэко чувствовала усталость, но видела прогресс. Ханатаро становился увереннее, офицеры шестого отряда начинали воспринимать её всерьёз, а работа шла всё более гладко. Однако мысли о возвращении Бьякуи иногда мелькали в её голове. Ей было любопытно, как прошла его миссия и какой он вернётся.

***

Бьякуя вернулся в Сейретей ещё до рассвета. После краткого, но обстоятельного доклада перед главнокомандующим Ямамото он направился в штаб шестого отряда. Впереди был обычный рабочий день, но после миссии он ощущал лёгкую усталость. Открыв дверь в штаб, он сразу заметил слабый свет, льющийся из кабинета, который теперь был выделен Маэко. Это показалось ему странным. В столь ранний час там не должно было никого быть. Бьякуя шагнул ближе, мягко прикрыв за собой дверь. Заглянув внутрь, он остановился. Маэко сидела за столом, уронив голову на сложенные руки. Её дыхание было ровным, а русые волосы чуть растрепались. На столе лежали отчёты и перевязочные материалы, рядом стояла почти пустая чашка чая. Очевидно, она задержалась на работе и уснула. Бьякуя молча наблюдал за ней несколько мгновений. В тусклом утреннем свете её лицо казалось почти прозрачным, а мягкие черты выглядели утомлёнными, но спокойными. Её упрямство, её самоотверженность… Они были одновременно восхитительны и раздражающи. Он сделал шаг вперёд, бесшумно сняв своё хаори, и аккуратно накрыл её плечи. Ткань мягко легла на спину, скрывая лёгкую дрожь, которую он заметил. Прикосновение к её усталой фигуре вызвало в нём странное ощущение — желание оградить её от этого постоянного изматывающего труда. Маэко слегка пошевелилась, её губы едва заметно дрогнули, словно во сне она чувствовала его присутствие. Но она не проснулась. Бьякуя ещё мгновение смотрел на неё, потом осторожно убрал лишние документы с края стола, чтобы те случайно не упали. Он отвёл взгляд и, повернувшись, вышел из кабинета, оставляя её спать. В коридоре он остановился и бросил взгляд на дверь. «Она слишком много работает», — подумал он, чувствуя лёгкое раздражение. Почему она не умеет заботиться о себе? Почему не позволяет себе отдыхать? Но вместе с этим его посетило странное чувство уважения к её упорству. Он знал, что среди шинигами такие люди — редкость. Люди, которые не жалуются и продолжают идти вперёд, несмотря на трудности. Это напоминало ему о самом себе… С этими мыслями он направился в свой кабинет, чтобы начать свой рабочий день, оставляя Маэко в тишине её короткого сна. Маэко проснулась от первых лучей солнца, пробивавшихся через окно её кабинета. Она приподнялась, потянулась и замерла, ощутив на своих плечах мягкую, тяжёлую ткань. Сердце мгновенно забилось быстрее. Она сразу узнала этот материал — это было хаори капитана. Её взгляд метнулся к столу: документы были аккуратно сложены, пустая чашка чая переставлена в сторону. Тепло от ткани, всё ещё сохранявшееся на её коже, вызвало волну странных, тревожных эмоций. «Кто-то приходил сюда ночью…» Маэко прикоснулась к краю хаори, ощущая под пальцами гладкую ткань. Медленно осознание заполнило её разум. «Бьякуя…» Она прикусила губу, чувствуя лёгкий жар на щеках. Он видел её такой — усталой, спящей… и вместо того, чтобы разбудить или отчитать за неразумность, просто укрыл своим хаори. В груди разлилось едва уловимое тепло от такой заботы. Маэко провела пальцами по ткани, глубоко вдохнула слегка терпкий аромат вишни и, улыбнувшись самой себе, мягко сжала край хаори, прежде чем аккуратно сложить его и отнести капитану. Маэко постучала в дверь, дождавшись разрешения войти. Сердце гулко стучало где-то в висках. — Входите, — раздался спокойный голос изнутри. Она открыла дверь и вошла, слегка опустив голову. — Капитан Кучики, извините за беспокойство. Я хотела вернуть это, — она протянула аккуратно сложенное хаори, ощущая, как пальцы чуть дрожат. Бьякуя отвёл взгляд от документов и посмотрел на неё. — Оставьте на стуле, — коротко кивнул он в сторону кресла. Маэко послушно положила хаори и уже собиралась развернуться к выходу, когда дверь вновь распахнулась. В кабинет уверенно вошёл Ренджи с подносом, уставленным едой. — Капитан, я принёс завтрак, — бодро заявил он, затем заметил Маэко. — О, Тэнши! Отлично, ты здесь! — Я… — Маэко замерла, не понимая, к чему он клонит. Ренджи поставил поднос на стол перед Бьякуей. — Ну, раз уж ты тут, почему бы не позавтракать с нами? — Ренджи… — начал Бьякуя тем же спокойным голосом, но тот быстро продолжил: — Маэко вчера работала до глубокой ночи. Если она не поест нормально, придётся искать нового наставника для Ханатаро. Маэко вспыхнула. — Я в порядке, правда. Мне не нужно… — Присаживайтесь, — спокойно сказал Бьякуя. Она подняла на него удивлённый взгляд, но капитан уже вернулся к изучению документов, будто ничего необычного не произошло. Ренджи широко ухмыльнулся: — Ну, капитан, вижу, вы наконец-то учитесь заботиться о людях. Может, скоро начнёте говорить «приятного аппетита»? Бьякуя на мгновение поднял на него холодный взгляд. — Я не вижу в этом необходимости. Еда не зависит от слов. Маэко, сдерживая смех, всё же села за стол. — Ну, хотя бы прогресс. Ренджи усмехнулся: — Следующий этап — научить его говорить «спасибо». — Не испытывайте судьбу, Абарай, — ровно произнёс Бьякуя, беря в руки чашку чая. Ренджи театрально вскинул руки. — Ладно-ладно, я понял. Едим молча! Маэко улыбнулась, впервые за долгое время чувствуя себя непринуждённо. Ренджи с довольным видом потянулся за чашкой чая и ухмыльнулся: — Вот так-то лучше. Маэко, знаешь, я удивлён, что ты ещё держишься. Обычно новенькие в нашем отряде либо сбегают, либо начинают ненавидеть меня в первую же неделю. — Ох, какая честь, — фыркнула Маэко, закатив глаза. — Но ты меня недооцениваешь, лейтенант Абарай. Я работала с Маюри Куроцучи, так что после этого выдержу всё. Ренджи прыснул от смеха, а Бьякуя, казалось, на секунду задержал взгляд на ней, прежде чем продолжить завтрак. — Ладно, тут ты меня подловила, — признал Ренджи, кивая. — После капитана Куроцучи даже мой стиль руководства кажется раем. Маэко сделала вид, что задумалась. — Ну… почти. — Эй, ты должна была сказать «да» без раздумий! Она лишь усмехнулась. В этот момент дверь снова открылась, и в кабинет вошла молодая женщина с чёрными волосами. Её тёмно-синие глаза быстро осмотрели комнату, задержавшись на Маэко. — Брат, Ренджи, — с уважением кивнула она, затем перевела взгляд на Маэко. — А вы, должно быть, госпожа Тэнши? Маэко поставила чашку на стол и слегка наклонила голову: — Да, всё верно. А вы, наверное, Кучики Рукия? Рукия чуть улыбнулась. — Верно. Я хотела поблагодарить вас за спасение моего брата. Маэко замерла на мгновение, а затем махнула рукой, отводя взгляд. — Ну, если честно, он сам меня спасал… так что я просто не позволила ему умереть раньше, чем он разозлится на меня за плохую работу. Ренджи снова прыснул от смеха, а Бьякуя едва заметно нахмурился. Рукия взглянула на брата, потом снова на Маэко, и её улыбка стала чуть шире. — Всё равно, я вам очень благодарна. Маэко вздохнула, понимая, что спорить бесполезно. — Ну, раз так, то я с радостью приму благодарность… в виде пирожков мандзю. — О нет, ещё одна сладкоежка в нашем отряде, — Ренджи покачал головой. Рукия рассмеялась. — Учту. Маэко довольно кивнула, а Бьякуя лишь тихо сделал глоток чая, наблюдая за их разговором. Ренджи хлопнул в ладони и кивнул на поднос с едой: — Ну, раз уж ты здесь, Рукия, может, присоединишься? А то мы тут как раз обсуждаем, как научить капитана Кучики говорить «спасибо». Рукия усмехнулась, бросив быстрый взгляд на брата. — Думаю, на это не хватит и всей моей жизни. Бьякуя спокойно поставил чашку на стол и произнёс: — Вы трое слишком много говорите. Ренджи широко улыбнулся. — Видишь, Рукия? Прогресс есть, он уже признаёт существование разговора! Маэко не смогла сдержать смешок, а Рукия села за стол, всё ещё улыбаясь. — Хорошо, уговорили. Вскоре завтрак закончился, и Маэко откланялась, оставив Ренджи и Рукию обсуждать дела. Однако в памяти Бьякуи осталось её тепло и лёгкость, которые она привнесла в утро, ставшее для него неожиданно приятным. Следующий день Маэко провела в четвёртом отряде, работая над запущенными случаями и обучая Ханатаро. День оказался насыщенным, и времени на отдых практически не осталось. Она полностью погрузилась в работу, почти не вспоминая о шестом отряде. Тем временем в штабе шестого отряда Бьякуя, занимаясь делами, поймал себя на мысли, что постоянно смотрит на дверь, как будто ожидая, что она войдёт. «Глупо», — подумал он, выпрямляясь за столом. Но чувство лёгкой пустоты всё же оставалось.

***

На следующий день в Сейретее состоялось внеочередное собрание капитанов. В просторном зале первого отряда, где всегда проходили такие собрания, царила напряжённая атмосфера. Тени от массивных колонн вытягивались по полу, словно скрытые предвестники грядущих событий. Лёгкий сквозняк играл с краями белых хаори, но никто из присутствующих не обращал на это внимания. Ямамото медленно перевёл взгляд по собравшимся и, дождавшись полной тишины, заговорил: — Полтора месяца назад на границе Руконгая произошла атака аранкаров, в результате которой капитан Кучики был ранен. Мы получили информацию о возобновившейся активности в том районе. Некоторые капитаны переглянулись. Бьякуя стоял ровно, лицо его оставалось непроницаемым, но он чувствовал несколько внимательных взглядов, в том числе от Сой Фон и Кёраку. — На этот раз замечены странные явления: резкие скачки реацу, исчезновение шинигами из разведывательных групп и новые типы пустых, — продолжил командующий. В зале воцарилось молчание. Даже Хитсугайя, обычно невозмутимый, нахмурился, а Кенпачи, стоявший с привычно скучающим видом, слегка приподнял бровь — появление сильных врагов всегда привлекало его внимание. — Для расследования и ликвидации угрозы туда отправляются шестой и двенадцатый отряды, — произнёс Ямамото. — Капитаны Кучики и Куроцучи, вы возглавите миссию. У вас будет два дня на подготовку. Куроцучи усмехнулся, его губы растянулись в неприятной улыбке, а взгляд скользнул по Бьякуе с насмешливым любопытством. — Надеюсь, на этот раз мы обойдёмся без сентиментальных медиков и падений в реку, — бросил он с ядовитой усмешкой. Воздух в зале словно сгустился. Несколько капитанов бросили на него укоризненные взгляды. Со стороны одиннадцатого отряда раздалось тихое фырканье — Кенпачи явно наслаждался моментом. Бьякуя не дрогнул. Внутри него всколыхнулось раздражение, но он не позволил себе ни одного лишнего движения. — Капитан Куроцучи, — раздался ровный голос Уноханы. Он был спокоен, но в этой спокойной мягкости крылась угроза. — Без тех «сентиментальных медиков», как вы выразились, капитан Кучики мог бы не вернуться. Прошу воздержаться от комментариев. Куроцучи лишь лениво пожал плечами, будто это вовсе не его касалось. Ямамото бросил на него жёсткий взгляд, после чего вновь перевёл его на остальных: — Миссия требует максимальной слаженности. Любые личные конфликты должны быть оставлены. Всё ясно? — Да, — раздалось единое согласное подтверждение. Бьякуя коротко взглянул на Куроцучи, и их взгляды встретились. В холодной отстранённости Бьякуи читалось раздражение, тщательно скрытое под маской равнодушия. Когда капитаны начали покидать зал, Маюри не упустил случая бросить ещё одну реплику: — Кучики, может, на этот раз вы попросите своего медика сопровождать вас? Она ведь справляется лучше, чем ожидалось. Бьякуя остановился. В зале стало чуть тише, как будто остальные невольно замедлили шаг, улавливая изменение в атмосфере. Он посмотрел на Куроцучи прямо, его взгляд был ледяным. — Я предпочитаю судить людей по их действиям, а не по вашему жалкому остроумию. Некоторые капитаны переглянулись. Кёраку чуть заметно усмехнулся, а Хитсугайя бросил короткий, оценивающий взгляд на обоих. Куроцучи лишь ухмыльнулся, будто вся сцена его только забавляла, но в глубине его глаз промелькнула тень раздражения. Бьякуя, не сказав больше ни слова, направился в штаб своего отряда. Впереди была сложная миссия, и он уже знал, что Маэко окажется рядом, несмотря ни на что. Когда Бьякуя вышел из зала, Кёраку медленно выдохнул, поправляя край своего хаори. Он бросил мимолётный взгляд на Укитаке, который задумчиво смотрел вслед ушедшему капитану шестого отряда. — Как думаешь, Джуширо, что так цепляет Куроцучи в этом медике? — лениво протянул Кёраку, накручивая прядь волос на палец. — Думаю, дело не только в ней, — мягко заметил Укитаке, с тёплой улыбкой. — Но Куроцучи, как всегда, не умеет держать язык за зубами. А может, его просто злит, что кто-то осмеливается противостоять ему и остаётся в выигрыше. Кёраку усмехнулся, кивая. Когда капитаны вышли из зала собраний, напряжённая атмосфера всё ещё витала в воздухе. Куроцучи, довольный своей выходкой, ушёл первым, а остальные двинулись к выходу более неторопливо. Укитаке и Кёраку шли немного позади, переговариваясь вполголоса. Впереди них шагали Шинджи, Кенсей и Роджуро, обсуждая ситуацию чуть громче. — Забавно, как его бесит эта женщина, — лениво протянул Шинджи, засовывая руки в рукава хаори. — Будто у него зуб на неё. — Или она ему действительно интересна, — заметил Роджуро, задумчиво глядя перед собой. — Но если это раздражает Кучики, для Куроцучи это дополнительный бонус. Кенсей хмыкнул, вспоминая, как Бьякуя выбрал Маэко в свой отряд. — Он ведь даже не рассмотрел других кандидатов, если мне не изменяет память. Шинджи прищурился, бросив взгляд на Кёраку и Укитаке, которые теперь шагали рядом. — Значит, это всё же что-то личное? — Личное или нет, но он не был таким давно, — задумчиво произнёс Укитаке. — Вовлечённым? — с ухмылкой подхватил Кёраку. — Скорее… живым, — уточнил Укитаке. — Ох, не сглазь, — Кёраку усмехнулся, поправляя шляпу. — Ещё подумает, что мы слишком за ним наблюдаем. — Разве мы не это и делаем? — с усмешкой заметил Роджуро. Кенсей вздохнул, закатывая глаза: — Не знаю, кто кого больше раздражает — Куроцучи Бьякую или вы друг друга. Шинджи хмыкнул: — Ну, с Кучики становится интереснее. — Теперь есть за кем понаблюдать, кроме Куроцучи, — лениво добавил Кёраку, одёргивая хаори. — Что-то мне подсказывает, эта миссия будет ещё тем спектаклем. — Или катастрофой, — вздохнул Укитаке, но в голосе его не было тревоги — только лёгкая тень беспокойства. Впереди капитанов показалось три фигуры. Лейтенант Абарай Ренджи, лейтенант Кучики Рукия и пятый офицер четвёртого отряда Тэнши Маэко двигались навстречу, обсуждая что-то негромко. Завидев капитанов, они замолчали и синхронно поклонились в знак уважения. Шинджи лениво прищурился, засовывая руки в рукава хаори. — Хм? А это ещё кто? Маэко выпрямилась и спокойно представилась: — Тэнши Маэко, пятый офицер четвёртого отряда, капитан Хирако. После её слов в воздухе словно промелькнула тень напряжённого внимания. Капитаны, до этого шагавшие без особого интереса, теперь чуть пристальнее взглянули на неё. В глазах Укитаке мелькнуло узнавание, и он мягко кивнул. — Ах да, я слышал о вас, — задумчиво протянул он. — Унохана отзывалась о вас как об одном из самых талантливых медиков Готея. — Вы слишком добры, капитан Укитаке, — Маэко слегка смутилась и, опустив взгляд, зарыла пальцы в светло-русые волосы. Этот жест заставил вайзардов обменяться быстрыми взглядами. Шинджи, Роджуро и Кенсей невольно прищурились, изучая её чуть пристальнее. Что-то в ней казалось до боли знакомым: эти небрежные, чуть растрепанные волосы, голубовато-серые глаза, легкая небрежность в движениях… — Интересно, — пробормотал Роджуро, едва заметно покачав головой. Шинджи лишь усмехнулся про себя, но ничего не сказал. Вопросы появлялись сами собой, но высказывать их вслух пока не было смысла. Однако теперь Тэнши Маэко явно попадала в круг их наблюдений — пусть и неявно. Капитаны двинулись дальше, оставляя лейтенантов и офицера позади. Когда они вышли из поля зрения, Кёраку первым нарушил молчание: — Не находите, что она кого-то напоминает? — его голос был лёгким, почти ленивым, но в глазах плясали хитрые искорки. — Уж не одного нашего общего знакомого ли ты имеешь в виду? — тихо заметил Шинджи, всё ещё раздумывая над увиденным. Роджуро прищурился, словно прокручивая в голове какие-то старые воспоминания. — Не может быть совпадением… но, если это так, то почему об этом никто не говорит? — Возможно, потому что кое-кто предпочёл бы оставить это в секрете, — усмехнулся Кёраку, поигрывая краем хаори. — В любом случае, похоже, Бьякуя Кучики не зря обратил на неё внимание. — Ага… — Шинджи фыркнул. — Вот теперь всё становится действительно интересно.