smear the king

Он встречается с господином Мином пару раз в неделю. Банкир любит брать его под уздцы и гулять с ним по собственному маленькому саду. Еще он любит, когда Сонхва ласковый и послушный, когда ластится под руку или лежит у его ног, но обязательно в уздечке, чтобы он молчал. Если Сонхва достаточно хорошо себя ведет, то господин Мин дает ему больше денег — конвертик побольше на семью и поменьше на карманные расходы. Вообще Сонхва грех жаловаться. Ему повезло с обоими спонсорами, которые обожают одевать своего любовника в красивые наряды и, конечно, им хочется видеть, что он рад их подаркам и носит все, что ему дарят. Поэтому Сонхва разрабатывает нехитрый план: он водит своих покровителей по одним и тем же бутикам и выбирает одинаковые вещи, например, короткую мягкую шубку, а потом возвращает одну из шуб обратно в магазин. Полученные за возврат деньги Сонхва отправляет домой, а сам остается с шубкой и двумя страшно гордыми собой мужчинами. Правда, господина Кима обманывать все тяжелее. Не потому что он не доверяет Сонхва, нет, он слишком занят, чтобы следить за своим любовником круглыми сутками, но он спрашивает, хорошо ли прошел день Сонхва, привозит подарки и напоминает о необходимости поесть. Очень мило с его стороны, но Сонхва каждый раз все неприятнее ему врать. Господин Мин — жестокий ублюдок, и тянуть из него деньги кажется вполне заслуженным, но Хонджун совсем не такой, и от этого невольно просыпается совесть. Впрочем, с этим бесполезным чувством Сонхва усердно борется. В конце концов, свою часть сделки он отрабатывает; правда, и тут Хонджун ведет себя как-то неправильно. Он быстро выучил, что нравится Сонхва, и поэтому иногда Хва забывает, что это он должен в первую очередь удовлетворять господина Кима, а не наоборот. Сонхва замечает, что иногда его тянет к своему хозяину. Он объясняет это чисто эстетическими причинами: Хонджун молод, красив, на него приятно смотреть, к нему приятно прикасаться. Правда, зачем ему с такой внешностью проститутка — загадка. Но самое главное достоинство господина Кима — он не заставляет Сонхва носить эту чертову уздечку и не замечает следов от нее после свиданий с господином Мином. А может, делает вид, что не замечает. И все же лучше быть осторожнее. Но это тоже сложно, когда живешь в одном доме и спишь в одной постели с тем, от кого хочешь что-то скрыть. Однажды Сонхва понимает, что переборщил с осторожностью. — Ты меня избегаешь, — не спрашивает, но утверждает Хонджун. — Вовсе нет, — отвечает Сонхва, не отрываясь от телефона. Он знает, что господин Ким прав — очередной раз — и это раздражает. Чем больше всего хорошего обнаруживается в Хонджуне, тем сильнее это бесит. Борьба с собственной совестью — дело небыстрое. — Так плохо со мной? — допытывается господин Ким. Хватит, мысленно умоляет Сонхва, сейчас не время для таких разговоров. — Я мало тебе плачу? Голос господина Кима становится жестким и страшным. — Нет, меня все устраивает, — осторожно отвечает Сонхва. — Тогда какого черта ты нашел себе еще одного клиента? Кажется, твоей единственной обязанностью было просто НЕ спать с другими мужчинами. Не очень сложно, правда? Сонхва откладывает телефон и делает глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. Ему нельзя сейчас потерять Хонджуна и доступ к его банковскому счету. Не тогда, когда его старшего брата избили за невыплаченные проценты. Не тогда, когда его сестре угрожали за то, что она набрала кредитов и запуталась в выплатах. — Ерунда какая. С чего ты это взял? Соскочить с дивана, соблазнительно потянуться, подойти к Хонджуну и положить руки ему на плечи. Нужно отвлечь его, показать, что он единственный и неповторимый, что Сонхва абсолютно ему предан. Сонхва заглядывает ему в глаза и не находит ничего, кроме ярости. — Зачем мне кто-то еще, когда есть ты, — мурлычет он, улыбаясь самой обворожительной из своих улыбок, и прижимается к хозяину. Не срабатывает. — Даже не знаю. У тебя кинк на людей постарше? Сколько там твоему новому папику, шестьдесят, семьдесят? — О ком ты? Не понимаю, — хмурится Хва, обвивая шею Хонджуна руками. — Хватит, Сонхва. Я вас видел, — Хонджун сбрасывает его руки с шеи, и это почему-то очень задевает. — Вот что. Я не хочу ни с кем тебя делить. Или ты остаешься со мной — и только со мной — или проваливаешь к своему новому спонсору. Выбирай. У «спонсора», как его обозвал Хонджун, есть семья (жена и поровну детей и собак) и репутация, поэтому их отношения с Сонхва хранились в тайне (очевидно, не очень тщательно, но тем не менее). Соответственно, вариантов у Сонхва по сути и нет. — Мне не из чего выбирать, — Сонхва вздыхает, дует губы в притворной обиде. — Ты купил, ты владелец. Последнее слово Сонхва специально выделяет голосом. — Вот и славно, — Хонджун все еще злится. Таким Сонхва его еще не видел и очень надеется не видеть впредь. В разозленном Хонджуне есть что-то пугающее, что-то, чего за заботой и вниманием раньше не замечалось. Его неудовольствие ощутимо физически, как тяжелый душный воздух перед грозой. Господин Ким хочет сказать что-то еще, но передумывает. Он разворачивается в сторону своего кабинета, оставляя Сонхва в смятении. — Не хочу с тобой ссориться, — неожиданно для самого себя говорит ему вслед Сонхва. Еще более неожиданно то, что это правда. Хонджун проходит мимо.