Be My Home

      Выходные наступают достаточно быстро. Чонин уже привык к Джисону и ждёт его по утрам, встречая у двери и называя его «Белкой-хёном». Минхо очень нравится видеть, как его племянник видит в его лучшем друге какое-то авторитетное лицо.       На самом деле, старший никогда не понимал, почему все считают, что поведение альф должно быть грубым, жестоким и хаотичным. На этот счёт у него своё мнение. Он считает, что альфы должны показывать, что могут быть защитой, что на них можно положиться. Он считает, что главное всегда быть выше применения силы или агрессии. Действительно, альфы гораздо более враждебны из-за повышенного тестостерона в их генах, но при этом Минхо уважает тех, кто способен сдерживать всё раздражение в себе или не выливать его на невинных людей. Джисон обычно никогда не злился, по нему нельзя было сказать, когда он раздражён, ведь он почти не менялся в лице. Бывали моменты, когда всё же тень недовольства проходилась по его лицу, заставляя немного сжаться. Но был однажды просто безумно пугающий момент, когда его зрачки почти полностью скрывались под веками, а клыки удлинились настолько, что выглядывали через губы, разрезая тонкую кожу. Причём разозлился он на Хёнджина. Насколько Минхо помнит, тот пошутил по поводу, что Джисон, как пёс без гордости, выпрашивает то, что ему вряд ли достанется. Джисону это не понравилось, да и настроение у него было в тот день не самое лучшее, отчего он чуть не замахнулся на парня, благо рядом был Чанбин, который встал на защиту, уже своего мужа на тот момент.       Минхо тогда в первый и последний раз увидел настолько злого Джисона. Бывало, конечно, что он замечал его раздражение, но Хёнджин, видать, тогда надавил на нечто очень больное, раз тот буквально сорвался с цепи.       Чонин собирает набор Лего «Космическая лунная станция», который ему на днях купил Минхо. Деталька присоединяется к детальке, мальчик сосредоточенно хмурится, когда не все получается прикрепить. Сам Минхо уже заказал пару пицц на дом, чтобы уютно посидеть со всеми на диване. В ближайшее время он планирует купить небольшую одноместную кровать для Чонина, потому что спать на диване тоже не дело, тем более бедному ребёнку.       — Хён, помоги, пожалуйста, — говорит Чонин, поднося книжку с инструкциями и парой блоков Лего. — Я не понимаю, как их нужно прикреплять.       — Смотри, сюда нужно было не сразу эти детали ставить, они идут поверх этих, — Минхо открепляет ненужные элементы и собирает всё по инструкции. — Вот, теперь порядок.       — Спасибо! — Чонин вновь утыкается в книжку, продолжая заниматься своими делами.       Мальчик знает, чем себя занять, ему не нужно по тысяче раз отвлекать Минхо или в будние дни Джисона, чтобы ему не было скучно. Он просто возьмёт и начнёт заниматься тем, что может убить время. Вряд ли это, конечно, от хорошей жизни, но очень помогает в некоторые моменты. Особенно когда действительно очень занят и просто не можешь выполнять ещё и прихоти своего чада. Минхо уже, правда, подал заявку на то, чтобы ему позволили работать онлайн, но ответ на неё вряд ли придёт так быстро.       Через час, буквально без пяти минут четыре, привозят пиццу, очень вкусно пахнущую на всю квартиру, а через ещё тридцать в квартиру приходит Джисон.       — Чонин-и! — вопит он, подхватывая ребёнка на руки и крутясь вокруг себя, обнимая смеющегося ребёнка. Эти двое действительно очень сблизились за три дня их небольших встреч. На самом деле это неудивительно, ведь Джисон всегда излучает доброжелательную и яркую ауру, которая просто не даёт возможности относиться к нему иначе.       — Белка-хён! Пошли собирать космическую станцию! — тянет его Чонин за руку, когда Джисон только снимает ботинки.       Мальчику почти сразу удаётся затянуть парня в зал, показывая разбросанные кубики на полу, которые являются частями одной большой конструкции. Минхо прошагивает за ними, чтобы посмотреть. Вновь опираясь о косяк, он наблюдает за тем, как Чонин эмоционально объясняет Джисону историю станции, которую сам придумал.       — Смотри, хён, миру грозила опасность, и поэтому мистер Ли решил, что нужно искать жизнь на луне. И вот, они вместе с другим мистером Ли, мистером Ханом и мистером Кимом создали космическую станцию. Но проблема в том, что сборка оказалась гораздо сложнее, чем могли они себе представить, поэтому на помощь пришёл я! — гордо заявляет мальчик, начиная дальше собирать станцию под смешки Минхо и удивлённые возгласы Джисона.       Старший смотрит на эту картину и понимает, что всё же Чонину всегда хотелось, чтобы у него был хороший отец, который бы переубедил его в том, что все альфы омерзительны. Не то чтобы Минхо сейчас играл роль матери, но он понимал, что его племяннику действительно нужен Джисон, а не он. Ему могло бы быть обидно, если бы в груди не разливалось предательское тепло от самой картины.       Джисон берёт в руки инструкцию и, задумчиво надувая щёки, начинает изучать её. Пару секунд поглядев, он начинает собирать часть кабины, с серьёзным видом цепляя друг на друга блоки Лего. Чонин рядом с таким же выражением лица собирает боковую часть, трубу. Минхо пару раз хихикает, но садится рядом, пока не пришли Чанбин и Хёнджин.       — Можно с вами? Или это какой-то закрытый клуб, куда не пускают Ли Минхо?       — Он закрытый, но не от тебя, хён, — говорит Чонин, садясь ближе к старшему и переворачивая инструкцию так, чтобы было видно всем.       В итоге Джисону приходится придвинуться к Минхо гораздо ближе, чтобы видеть инструкцию, тем более ему придётся переворачивать страницы, чтобы видеть картинки со сборкой именно своей части. Чонина это особо не напрягает, он садится на колени и сразу же начинает собирать часть, указанную на инструкции. Блок к блоку. Иногда ему было сложно присоединять элементы, вот тогда ему на помощь приходят Минхо либо Джисон. Старшему тоже комфортно. Он не любит касания, но, как минимум, один из присутствующих – его племянник, а второй – самый близкий друг. Джисон же слишком много ёрзает, пытаясь найти удобное положение, а когда Минхо надоедает всё это копошение рядом, он просто перекидывает свою ногу через бёдра Джисона.       — Хватит ворочаться, — не отрываясь от сборки, говорит он, пока Чонин рядом смеряет их новую позу подозревающим взглядом, правда, ничего так и не говорит. Джисон наконец-то замирает, лишь собирая детальки. Чонин почему-то так и не отводит от них взгляда, даже немного сжимается, будто чего-то ожидая, но через пять минут, когда ничего не происходит, он расслабляется и даже выдыхает.       — Где там Хёнджин с Чанбином? — спрашивает Джисон, переворачивая телефон, чтобы посмотреть время. На часах почти пять. Как раз в этот момент звонит домофон, а через минуты две уже и в дверь звонят.       Минхо встаёт с пола, поправляя домашние штаны и кофту, а потом идёт открывать. В квартиру вваливается сначала Хёнджин, кивая и тут же спрашивая, где Чонин. Чанбин заходит гораздо спокойнее, просто кивая Минхо.       — Джисон ещё не пришёл что ли? — спрашивает парень, но потом замечает обувь самого младшего из их компании на этажерке.       — Мы собираем космическую станцию! — доносится из зала, а потом в проходе виднеется голова Джисона, который перегнулся через все детали, чтобы просто выглянуть в проём.       — О, прописался уже здесь что ли? — смеётся Хёнджин, ставя ботинки на этажерку и проходя в зал. Запах клюквенного чая, смешанного с запахом акварели, наполнил квартиру. Но это было так ненавязчиво, что по сути никто внимание и не обратил. Чанбин же, кажется, всё же принял до этого подавители, потому что запах тлеющих углей почти не чувствовался, как и морского воздуха. Просто лёгкий, едва уловимый шлейф отдыха у моря.       — Привет! — говорит Хёнджин, присаживаясь рядом с Чонином и Джисоном. — Я Хёнджин, приятно познакомиться, — протягивает ладонь он под изучающим взглядом мальчика.       Ребёнок задерживается на улыбчивом лице Хёнджина, изучает, немного принюхивается, а потом кивает, протягивая ладонь.       — Здравствуйте, я Чонин.       — Да я уже знаю! — Хёнджин смеётся, расслабляясь. — Так хотел тебя увидеть, ты бы знал. Хён сказал, что ты у него милашка, я уже просто думал не дождусь, сам к вам рвану после работы. И вот сейчас смотрю на твои замечательные щёчки и понимаю, что надо было.       — Чаги, ты напугаешь бедного ребёнка, — в комнату заходит довольно низкий, но крепкий мужчина. На его лице нет и капли агрессии, да и выглядит он весёлым и дружелюбным.       — Меня невозможно испугаться, — Хёнджин драматично закатывает глаза, падая на пол и смотря в потолок. — Я само очарование.              — В первую нашу встречу я тебя испугался. Представь, ставишь такой ящики с яблоками друг на друга, и тут к тебе подлетает какой-то парень с перекошенным бейджиком, тут же начиная болтать о том, как растут цены на те самые яблоки и что процент инфляции в стране почти два процента. А ты просто подрабатываешь грузчиком, пока учишься на заочке в университете, — Чанбин рассказывает это с особым драматизмом, заставляя Хёнджина выпрямиться, пока Джисон с Чонином просто продолжают собирать космическую станцию.       — Напомни, почему я начал говорить про инфляцию, когда даже не шарю в этом?       — Потому что ты подумал, что это самый крутой способ подкатить к красивому парню.       — Вы оба меня пугаете, — отвечает Чонин, отрываясь от Лего. На лице скорее больше смех, чем страх. — Говорите о чём-то странном.       — Вы пудрите ему мозги раньше времени, — говорит Минхо, заходя в комнату с коробками пиццы.       Джисон тут же подскакивает, наступая на блок Лего и ойкая, но в итоге всё равно бежит через (вселенскую) боль, чтобы поставить столик, на что получает благодарный кивок. Они все моют руки и садятся за столик. Чонин усаживается ближе к двери, а Минхо оказывается напротив него, Чанбин по левую сторону, а Хёнджин по правую.       — Хёнджин, я хочу сидеть с хёном, — Джисон тыкает пальцами в предплечье парня, который уже тянется к кусочку пепперони.       — Прояви уважение, — нагло отвечает парень, на что Джисон слегка бьёт его по пальцам.       — Хён ещё не начал кушать, — поясняет он и, мило улыбаясь с мечтательными звёздочками в глазах, смотрит на Хёнджина. Правда, приглядевшись, становится понятно, что за этими звёздами скрываются шутливые злорадство и хитрость. — Прояви уважение.       Минхо хмыкает и начинает есть сырную пиццу, жмурясь от вкуса и тянущегося сыра. Чанбин пробует ту же, тут же закатывая глаза от вкуса, пока Хёнджин и Джисон всё ещё спорят насчёт уважения и мест. Чонин терпеливо ждёт, но гипнотизировать пиццу тоже надоедает, поэтому он дёргает ближайшего к нему парня, чтобы попросить уже взять кусок.       — Хён, я голоден, — говорит он, обращаясь к Джисону, который тут же сдувается и придвигается ближе к ребёнку, извиняясь.       Хёнджин наконец-то подхватывает пепперони, тут же съедая половину под удивлённый взгляд Чонина, который наблюдает за тем, как в одно мгновение половина куска исчезла во рту старшего. Джисон тоже не заставляет долго ждать, беря кусок сырной пиццы. Чонин аккуратно цепляет кусок пепперони и пытается так же съесть половину сразу, но ничего не получается.       — Извините, мистер Хёнджин, а как вы так можете съесть пиццу? Что для этого делать надо? — спрашивает Чонин у Хёнджина, который давится от обращения и вопроса. Чанбин начинает смеяться, чуть ли не хрюкая, пока Джисон и Минхо напрягаются.       — У меня нет рвотного рефлекса...       — Хёнджин, — предупредительно говорит Минхо, сжимая руки в кулаки и глядя на Чонина, которому, кажется, такого ответа вполне хватило. Джисон тоже расслабляется, когда видит, что продолжение шутки не будет.       — И Чонин, можешь звать меня хён, всё в порядке, — говорит Хёнджин, а Чанбин тоже кивает и поддакивает мужу.       Они кушают и общаются о проблемах на работе или ещё каких-то вещах. Чонин часто тоже вклинивается в диалог, сравнивая работу со школой, заставляя всех умилённо улыбаться, вспоминая свои школьные годы.       — Короче, вчера геймдиз учудил. Составил задание такое, что типа самолёт на землю упал и всем нужно выбежать. Я сижу лайк: «Ты чё, чел? Совсем кукухой поехал? Может, сразу пусть в загробном мире будет?». Типа даже арт-лид был в шоке с этой шняги, — возмущается Хёнджин, которому выпала участь рисовать угробленный самолёт. Минхо давится соком и начинает смеяться и кашлять, пока Чанбин его стукает по спине кулаком. Джисон тоже изредка хихикает с драматичного тона Хёнджина, пока Чонин из уважения старается сдерживаться, хотя видно, что ребёнку так же смешно.       — Не, вообще, это реально параша. Мне, слава Богу, выпала дорожка. Я щас её тяну до дедлайна, а то мне ещё персонажку накинут, я же ваще заколебаюсь. Надеюсь, что она свалится на кого-нибудь другого, — прокашлявшись говорит Минхо, кивая. Он даже представлять не хочет, как будет задерживаться на работе до последнего, чтобы уложиться с персонажкой до конца срока, ведь каждый раз с их дедлайнами была какая-то шняга.       — Вот у меня тоже, кстати, параша полная. Я говорю, как людям делать надо. Типа прям досконально объясняю, и знаете, что делают эти гении нашего времени? Делают ровно так, как я сказал не делать раза четыре. Если их не проверить, их завод, над которым мы сейчас еб… работаем, чёрт возьми, развалится в первые же секунды. Я уже просто не выдерживаю с этими недоумками. А у нас, между прочим, тоже дедлайны есть. Потом директор приедет, мне навтыкает за то, что мы не успеваем, — Чанбин злится всё больше, вспоминая будни, но потом выдыхает и вдыхает, складывая на тарелку корочки от пиццы.       — А у меня всё не так плохо, хотя тоже попадаются задания такие, что ты сидишь и не понимаешь, что от тебя вообще требуют, — Джисон смотрит на уставших от работы друзей и берёт предпоследний кусок пиццы на тарелку.       — А вот у меня в школе математика! Она просто до ужаса сложная. Я вообще не понимаю, как мне понять, сколько яблок будет у Джию в первом рюкзаке, если во втором на пять яблок больше, а в третьем — двадцать пять, что на два яблока меньше, чем во втором. Я просто не понимаю, зачем ей так много яблок! — вклинивается Чонин, в возмущении жестикулируя и показывая, как сильно ему это не нравится. Все старшие за столом вслушиваются в задачу.       Джисон уже готовится сказать ответ, как Хёнджин рядом подхватывает за Чонином, размахивая своим куском пиццы.       — Вот реально! Эти задачи в детстве меня тоже бесили. Типа она в школе барыжит этими яблоками? Зачем ей три рюкзака с яблоками? — один кружок колбасы падает на тарелку, но тут же подхватывается длинными пальцами и закидывается в рот. Хёнджин с наслаждением пережёвывает.       — О, а ещё знаете, когда в какой-нибудь тупой задачке попадалось ваше имя и все такие на тебя косятся типа: «Минхо, зачем тебе нужно было за три часа пробежать от Сеула до Сувона и, самое главное, успеть добежать?» Типа я чё, шарю что ли? Единственное, что я понимал, что автор реально что-то курил, раз написал этот бред, — Минхо закатывает глаза, вспоминая глупую задачу, когда Чанбин начинает смеяться, а потом падает на пол, не в силах остановиться.       — О Господи, ты мне напомнил про то, как мы сидели на английском, и я короче перепутал слова. А у меня, короче, друг родителей шарил за инглиш, ну и часто при мне матюкался, а потом даже объяснял некоторые слова. И тут нам такой сонсэнним говорит: «Beach». Я посмотрел на него такими глазами, словно он на моих глазах убил директора. И я, короче, стал ругаться с ним, что он учит нас плохому. Он меня спрашивает: «И что это по твоему?», и я ему отвечаю матом. Вообще, он крутым был, просто начал угарать и объяснил, что это другое слово, а то, что мы проходим, — это пляж.       Джисон давится куском пиццы, начиная кашлять и смеяться, пока Хёнджин бьёт его по спине. Слёзы катятся по щекам парня от того, что горло дерёт, а смеяться очень хочется.       — А у меня ещё не начинался английский, — с грустью отвечает Чонин. — Но лучше бы был он вместо этой непонятной математики. Зачем мне вообще решать задачи эти? Я же считать умею? К чему мне эта ерунда?       — Ну, знаешь, я скажу тебе, что задачи начального класса всё же нужно научиться решать. Если будет сложно, подходи ко мне, я тебе объясню, — с улыбкой отвечает Джисон.       Хёнджин смеётся, глазами показывая на Джисона и заставляя Чанбина закусить губу, чтобы не рассмеяться со своим мужем. Минхо же просто нравится смотреть на то, как его племянник до жути не хотел общаться с Джисоном, а сейчас тянется к нему, как подсолнух к солнцу. Джисон тоже не особо горел желанием как-то взаимодействовать с детьми, было даже ощущение, что побаивался и в их компании напрягался, но сейчас, смотря на то, как он общается с Чонином, такой мысли даже не проскальзывает.       — Ты понимаешь математику? — с удивлением спрашивает мальчик, глядя на парня.       — Моя жизнь связана с ней, если говорить просто, — Джисон пожимает плечами и смеётся из-за восхищённого взгляда ребёнка, который в изумлении пялится на него.       — Чанбин тоже в матане шарит, инженер всё-таки, — добавляет Хёнджин, запивая еду соком. Парень напротив него кивает, также беря в руки стакан с напитком.       — Не знаю, как Хёнджин, а я, как только сдал эту парашу, тут же забыл о ней. И вроде не умер ещё без матана, — Минхо пожимает плечами, доедая свой последний кусок пиццы.       — Да я тебя умоляю, я даже во время Сунын уже её забыл. Вообще не знаю, как я сдал его на отлично. Восьмое чудо света, — Хёнджин тоже доедает еду и садится прямо, оставляя лишь кисти рук на столе.       Вспоминать школу изредка очень весело. Тем более когда всем повезло и никто не являлся объектом насмешек и прочего. Джисон был любимчиком учителей; насчёт Хёнджина все думали, что он трейни в каком-нибудь агентстве; Минхо многие уважали и любили, потому что он был простым и весёлым, из-за чего вливался почти в любую компанию; а Чанбин в школе был авторитетом просто из-за своего грозного вида, хотя все друзья давно знают, что он не жестче, чем зефир маршмеллоу.       Убрав всё со стола и помыв руки, все усаживаются на диван, кроме Чонина и Джисона, которым хочется быстрее собрать станцию. Оба ложатся на пол и с сосредоточенными лицами соединяют детальки, иногда показывая друг другу то, что у них получается. Хёнджин минут двадцать за ними наблюдает, после чего спрашивает:       — Ты типа заделался отцом Чонина или вторым ребёнком Минхо? Я просто не догоняю.       — Я просто классный хён, — бросает Джисон, даже не поворачивая головы в сторону парня, продолжая собирать с мальчиком Лего, заглядывая в инструкцию, чтобы сравнить получающуюся модельку и ту, которая изображена на листке.       — Джисон решил поностальгировать по детству, когда строил домики из Лего. Пока мы учились в школе, ему дарили либо деньги, либо Лего. Одно из двух, — хихикает Минхо, перекидывая ногу через подлокотник дивана и опираясь спиной о плечо Хёнджина – так обзор на Джисона и Чонина открывается лучше.       — Вообще-то, это было классное хобби, вот только ближе к старшей школе у меня не хватало времени на него из-за учёбы, — отвечает Джисон, не отрываясь от Лего. Чонин рядом тыкает его, чтобы протянуть модельку, которая у него получается, на что парень кивает и показывает «класс».       Все спокойно что-то обсуждают, сидя на диване. Но общей темой всё же становится работа Хёнджина и Минхо, потому что, как оказалось, им достаётся больше всех. За разговорами время пролетает незаметно, и вот, на дворе уже почти десять вечера. Единственный плюс – в это время машин на дорогах уже меньше, чем в шесть, когда как раз час пик, когда люди едут по домам.       Хёнджин надевает на шею шарф, а сверху накидывает лёгкое пальто, не удосуживаясь его застегнуть. Открыв дверь в ванную, он поправляет волосы так, чтобы светлые пряди обрамляли точёное лицо. Чанбин плотно застёгивает куртку, отчего даже подбородок скрывается за воротником. Чонин наблюдает до последнего, но не выдерживает, когда Хёнджин уже выпрямляется, завязав шнурки на ботинках.       — Хён, на улице холодно. Почему ты не застёгиваешься? — спрашивает мальчик, подходя к парню и опускаясь на корточки, чтобы взять одну пуговицу в левую руку и вторую часть пальто в другую, продевая круглешок в прорезь.       Хёнджин удивлённо наблюдает, как ребёнок застёгивает его одежду, и с блестящими глазами поворачивается к Чанбину, одним взглядом говоря, что затискает Чонина, если всё так и продолжится. Потом мальчику уже стало сложно доставать до верхних пуговиц, поэтому он встал на носочки и продолжил сосредоточенно застёгивать пальто. Когда все пуговицы оказались в прорезях, он приступает к ремню, продевая его во все шлёвки, а потом завязывает его на бантик впереди.       — Вот, так лучше. Хён, нужно следить за здоровьем! Я однажды ходил весной с расстёгнутой курткой, а потом заболел, — говорит Чонин, когда Хёнджин хватает его на руки и начинает кружиться с ним по коридору, заваливая визгами и комплиментами о том, какой младший прекрасный ребёнок.       Чанбин хихикает в кулак, наблюдая за развернувшейся сценой. Джисон с Минхо, которые стоят у входа в зал и улыбаются, также наблюдают за тем, как Чонин держится за старшего, чтобы не упасть, и заливисто смеётся, прося кружиться быстрее. Когда Хёнджин устаёт и опускает мальчика, тот немного шатается в стороны, впрочем, как и тот, кто его крутил.       — Минхо, я забираю этого ребёнка себе. Теперь он мой, — шутит Хёнджин, когда голова перестаёт кружиться, на что Джисон сразу же хохлится.       — А почему это ты? Я первее захотел его усыновить!       — А может мы вспомним, что это мой ребёнок? — в непонимании спрашивает Минхо, взмахивая руками, на что Джисон и Хёнджин сначала переглядываются, а потом на перегонки подбегают к Минхо, садясь на одно колено и толкая друг друга.       — Выходи за меня!       — А почему именно за тебя?       — Потому что я не замужем, очевидно?       — А это тут причём вообще?       Чанбин опирается на дверь, посмеиваясь и снимая Хёнджина на камеру. Минхо же вжимается в стену и старается делать серьёзный, даже задумчивый вид, пока Чонин за спинами парней показывает на Джисона двумя пальцами и одними губами шепчет, что тот хорош в Лего, такого надо брать.       — Хёнджин, прости, я не связываюсь с замужними, — сочувственно склоняет голову Минхо, на что Хенджин драматично откидывает голову назад и прикладывает ко лбу ладонь.       — Да! Туда тебя! — злорадно хихикает Джисон, на что старший также смеётся и щёлкает его по носу.       — Не радуйся, я и тебе отказываю, я не планирую в этом году выходить замуж.       — Отлично, так и запишу, что на Новый год, на минуточку, не Соллаль, я зову тебя замуж. Чонин, всё в кармане, скоро ты станешь моим сыном, — гордо отвечает Джисон, вставая с колена и улыбаясь. Чанбин снимает теперь драматичную сцену разбитого сердца Хёнджина и закатывающего глаза к небу Минхо.       — Я всё записал, Джисон-и. Глянем, как ты на Новый год сделаешь предложение Минхо, — смеётся Чанбин, размахивая телефоном в воздухе, а Чонин рядом кивает, довольно улыбаясь. Джисон смущённо сжимает свои щёки, а потом зачёсывает угольные волосы назад.       Хёнджин встаёт с колен, немного отряхивается, а потом подходит к ребёнку, щипая его за щёчку и оттягивая кожу с довольной улыбкой:       — Рад был с тобой познакомиться, малыш. Если что, приходите с Минхо к нам в гости, будем счастливы с Бин-хёном вас видеть.       — Спасибо! Вы тоже заходите к нам! — лыбится Чонин и машет двум парням, которые уже открывают дверь, чтобы выйти. Как только их макушки исчезают в коридоре, мальчик поворачивается к Джисону и Минхо.       — Можно на следующих выходных к нам придут Феликс и Сынмин? — спрашивает Чонин с интересом, на что Минхо задумывается. Сегодняшнего дня ему вполне хватило, а на следующих он планирует просто «тюлениться» и не вставать с постели вообще, но как можно отказать ребёнку? Тем более в такой простой просьбе.       — Чонин, я очень устаю на работе. Я даже с вами не смогу ничего поделать, понимаешь? — спрашивает старший, но тут его перебивает Джисон.       — Хён, я могу с ними посидеть. Почему нет? — предлагает Джисон, на что Минхо недоверчиво поднимает брови.       — Ты в няньки заделался?       — В будущие мужья.       — У тебя получается.       Оба начинают смеяться, но Минхо в миг становится серьёзным.       — Ты правда готов посидеть с ними? Я отвечаю, я все выходные просто пролежу с едой и ноутом. А три ребёнка – это не один Чонин, понимаешь?       — Всё в норме, хён. Я понимаю, — Джисон серьёзно кивает, кладя свою руку ему на плечо и слегка сжимая.       Минхо закусывает губу, а потом переводит взгляд на Чонина, который смотрит на него в ожидании. Ему не хочется вновь быть в долгу перед лучшим другом. Ему не хочется перекидывать свою ответственность на других, но в глазах Джисона плещется спокойствие и понимание того, на что он соглашается, а Чонин выглядит, как котёнок, просящий еды, которому отказать невозможно.       — Хорошо. Договорись с ними на днях, — сдаётся Минхо под радостные визги племянника и улыбку Джисона.       Он надеется, что дети будут спокойными, и ему не придётся потом выслушивать, что младший потерял свой выходной. Он понимает, что Джисон такое вряд ли скажет, но всё равно переживает.       Потому что это не ответственность его друга.