UNDERASH

Альтермедиа: Чара

      Моя жизнь казалась бесконечным циклом страданий, когда я была человеком. Мне с рождения давали понять, что в этом мире самое лучшее, что может с тобой случиться — это смерть.       Каждый день меня окружали люди, что видели во мне лишь ошибку, ведь никто из них не просил меня рождаться. Эгоисты. Мне не давали выбора, когда я появилась на свет. Будь моя воля, с удовольствием умерла бы ещё в утробе своей матери, что любила меня настолько, что выжгла следы своей любви на моём теле. Мне бы хотелось уйти ещё в тот день, когда мой родной отец пытался выбросить меня из окна, назвав дьявольским отродьем, когда я была ещё безвольным младенцем.       Судьба послала мне родителей, что никогда не ценили собственную жизнь, что уж говорить о чужой? Они были слишком молоды, когда я родилась. Отец никогда не был готов к ответственности за что-либо, поэтому прожигал жизнь в казино, алкоголе и запрещённых веществах. Он всё пытался придать своей жизни хоть какой-то смысл, когда решил вступить в группировку людей, промышляющих нелегальным бизнесом, но вот только у неудачника никогда не будет шанса стать чем-то значимым.       Моя мать всегда хотела чего-то большего от этой жизни, не прикладывая для достижения этого ни капли усилий, поэтому и связалась с глупцом, подобным себе. Вот только жизнь весьма жестока, к каждому из нас, кем бы мы ни были. Моё рождение стало для обоих великим шоком и ужасом. Почему? Продолжая вести подобный образ жизни, они оставались глубоко религиозными людьми, сумасшедшими фанатиками, что за бессмысленными молитвами не видели своих грехов. Особенно, когда обвиняли в них других.       Одна считала меня паразитом и регулярно пыталась уничтожить ещё на стадии, когда я была лишь небольшой группкой клеток внутри её тела, а второй поначалу возлагал большие надежды, пока не увидел, что у меня между ног. Представьте, что происходит с человеком, который с рождения не оправдывает чужие ожидания и терпит последствия этого.       Моя голова всё ещё болит, когда я вспоминаю, как этот отвратительный мужчина срезал ножом с моей головы волосы чуть ли не вместе с кожей. Он мечтал о мальчике, поэтому делал всё, чтобы внешне я хоть немного на него походила. Мне приходилось носить его старую одежду, что всегда воняла мускусом, если не успевала её стирать сама, ведь мать не собиралась делать что-либо по дому. Меня регулярно избивали, стыдили за слёзы и принуждали к дракам с мальчишками. В школе ко мне относились с презрением за то, что я вела себя как мальчик, поэтому быть грушей для битья мне не привыкать, ведь дома это будет ещё больнее, потому что проигрыш непростителен для мужчины.       Мне не суждено было умереть слишком рано, а вот моему отцу да. Этот глупый человек погиб собачьей смертью. До сих пор помню лицо моей матери, когда ей рассказали об этом. Этого жалкого червяка забили до смерти средь бела дня и сбросили в реку.       Эта женщина сильно изменилась после этого. Раньше ей всегда было плевать на меня. Для неё я становилась видимой лишь тогда, когда меня нужно было выпороть, если этого не делал отец. Нужно же срывать свой гнев на ком-то за свои неудачи, верно? Её любовь ко мне резко возросла настолько, что мне было запрещено покидать дом. Я перестала ходить в школу. Если не слушалась её, то меня на сутки запирали в чулане без еды, воды и туалета, заставляя молиться. Побои стали в два раза сильнее. В какой-то момент синяки и кровавые подтёки расцвели на мне так, что я не могла даже штаны надеть, не заплакав от боли.       Наивная женщина, что любила до безумия моего жалкого отца, видела во мне этого мужчину. Всё-таки моё лицо, даже будучи детским, было похоже на его. Мне ненавистно было каждое зеркало в том доме. Меня тошнило от моих глаз. Однажды, когда я спряталась от неё на ферме, моя мать в качестве наказания вылила на меня кипяток. Этот ожог на моей спине всё ещё болит, когда думаю о нём.       Ненависть была смыслом этой никчёмной жизни. Единственная радость, что в ней присутствовала — это сказки. Истории о монстрах, что так не похожи на людей. Я мечтала о том, чтобы попасть в тот неизведанный и восхитительный мир. Единственное, за что я благодарна этим двоим неудачникам, — это за то, что они рассказали мне о существовании лучшей жизни, чем та, что была у меня. Правда, сделали это не сами. Мне лишь повезло найти в мусорном ведре одну такую книжку. Только, когда они её нашли, то снова выпороли меня, ведь верить в сказку — грех.       В какой-то момент в мою голову пришла мысль, странная и, может быть, даже наивная, но столь заманчивая. Мне захотелось попытать удачу на горе Эббот. Разумеется, даже ребёнок понимал, чем может обернуться глупая надежда, но моя душа наполнилась решимостью из-за неё.       Мне исполнилось одиннадцать лет, когда моя мать умерла от болезни. Как минимум, все решили так, ведь никто не хотел уничтожать душу несчастного ребёнка, рассказывая ему о том, что его родитель ушёл из жизни по собственной воле. Никто и думать не стал о том, как легко подстроить передозировку таблетками.       Я не дала и шанса им на то, чтобы забрать меня, и сбежала к той самой горе. Сначала меня разочаровал вид тёмной пустой пещеры, пока мои ноги не зацепились о корни какого-то растения. Когда моё тело провалилось в бездну, мне впервые стало страшно за свою жизнь. Но удача улыбнулась мне. Когда мои глаза открылись, я увидела золотые цветы и маленького монстра в огромной пещере со старыми колоннами. — Боже, ты в порядке? Не ранена? Не шевелись! Давай помогу! Ты же человек, верно? — его обеспокоенный голос, эти большие невинные глаза, светлая мягкая шерсть. Передо мной был ребёнок, но такой не похожий на меня, всё ещё невинное дитя. — У тебя идёт кровь! Давай, пойдём! Тебя нужно исцелить!       Возможно, из-за шока я не проронила ни слова, пока он вёл меня по незнакомым коридорам куда-то далеко. Его тёплые и мягкие лапы. Я всё ещё помню эти приятные ощущения, словно трогаешь пушистое облако. Ну, я уверена, что оно именно такое на ощупь.       Когда Азриель привёл меня в свой дом, когда Азгор и Ториель исцелили меня, моя душа словно наполнилась светом. Впервые в жизни мне не было больно плакать. Моё сердце колотилось, и руки дрожали, но это было приятно. Я чувствовала, что за моей спиной словно появились крылья. Свобода. Я наконец-то достигла своей мечты!       Семья Дриммур приняла меня, как дорого гостя. Долгое время мне приходилось находиться в своей комнате, но это не сравнится с тем, что было в доме с моей матерью. Всё было по моей собственной воле. Наконец-то в жизнь вернулись краски. Мы с Азриелем играли каждый день, Азгор читал нам сказки, Ториель пекла пироги с моим любимым шоколадом. Мы были словно семья, но каждую ночь воспоминания о прошлом душили меня. Я боялась рассказывать им правду, поэтому долгое время хранила молчание. Страх потерять своё счастье связывал мне руки. — Чара, доброе утро! — Азриель сидел возле моей кровати и широко улыбался. — Вставай скорее! Мамин пирог почти остыл!       На моём лице невольно расцветает улыбка. Ещё мгновение назад во сне я видела безумные глаза моей матери, что везде преследовали меня, а прямо сейчас этот монстр, сам того не подозревая, вновь лечит моё израненное ею сердце. Азриель — мой ангел хранитель, что привёл меня в этот рай. Именно он показал мне, что счастье может быть даже за закрытой дверью, вдали от мира. Мне хватало этого. Даже общаясь только с ним и с его родителями, я чувствовала, что большего для счастья и не нужно. Я искренне считала его своим братом.       Азриель многое подарил мне в моей новой жизни. Однажды мы сидели с ним в комнате, когда неожиданно он коснулся моих волос. — Чара, почему у тебя такие короткие волосы? Разве ты не девочка? Мне казалось, что вам обычно нравятся длинные волосы, — его слова заставили меня вздрогнуть. — А мне можно их отрастить? — почему-то стало страшно. Я вспомнила отца, срезавшего мне волосы ножом. — Почему нет? Уверен, тебе это очень пойдёт! — Азриель улыбнулся. — О, точно! — неожиданно он вытащил из кармана что-то небольшое в синей красивой обёртке. — Попробуй, это шоколад. Мама велела обязательно разделить его с тобой, — когда тёмный кубик оказался в моём рту и начал таять на языке, из моих глаз потекли слёзы. — Ч-чара? Почему ты плачешь?       Этот монстр стал светочем моей надежды, моей веры в то, что кто-то, вроде меня, имеет право быть счастливым. Когда мои волосы немного отросли, я плакала, смотря на себя в зеркало. Они сказали, что я красивая. Им нравились мои волосы. Ториель подарила мне красивый гребень для них и давала мерить её старые красивые платья, а Азгор начал учить меня танцевать. Я чувствовала себя девочкой и была счастлива, понимая это.       В тот день, когда Азриель встретил меня вновь утром со своей прекрасной улыбкой, мой мир окончательно перевернулся. Возможно, именно тогда моя душа наполнилась любовью.       Когда мы пришли на кухню, на столе нас ждал шоколадный пирог, что приготовила для нас Ториель, и чай, заваренный Азгором. Единственное, что насторожило меня — это то, как выглядели король и королева Подземелья. Они были облачены в свои парадные костюмы. — Доброе утро, моё дитя! Надеюсь, что ты хорошо поспала сегодня, — мягкий и полный нежности голос Ториель лился, словно звонкий чистый ручей. Её улыбка заставила меня впервые в жизни однажды улыбнуться. — Присаживайся. Мы ждали только тебя, — Азгор пусть и выглядел холодным и устрашающим на деле был чутким и нежным созданием, что любил свою семью больше жизни.       Когда мы впервые встретились, он сильно напугал меня, ведь был таким же крупным и высоким, как мой отец, пока мне не удалось увидеть эти глаза. Ещё никогда на меня не смотрели с такой чистой и искренней любовью и состраданием.       Сидя за столом, я лишь наслаждалась вкусной едой, не подозревая, что сегодня моей жизни суждено вновь кардинально измениться. — Моё дитя, знаешь, сегодня ведь особенный день. Ты ничего не заметила? — Ториель неожиданно прервала трапезу, решив начать тот разговор первой. Моё удивлённое лицо заставило её посмеяться. — Не переживай, Чара. Мы просто приготовили для тебя сюрприз, — я видела безобидное ехидство в улыбке Азриеля. — Но перед этим, мы хотели бы поговорить с тобой немного. Ты помнишь день, когда попала в Подземелье? — Азгор внимательно посмотрел на меня. — Когда ты появилась в нашей жизни, если честно, мы боялись, что это может подвергнуть нас опасности. Как король, моя обязанность в первую очередь — защищать своё королевство, но, когда я увидел тебя, что ты за человек, как Азриель и Тори любят тебя, моя душа и сама оттаяла. Прости, если эти слова задевают тебя. Мне просто хочется быть честным с тобой, дитя, — он добродушно улыбнулся. — Но пусть наша семья и полюбила тебя, меня не отпускала мысль о том, что быть запертой в этом доме, может угнетать тебя, — его слова заставили меня вздрогнуть. — Мы думали о том, что однажды тебе захочется вернуться домой. — Вот только с каждым днём мы всё сильнее привязывались к тебе. Если честно, я не хочу, чтобы ты когда-нибудь ушла, Чара, — Азриель отвёл грустный взгляд, но улыбнулся, стоило мне его погладить. — Мы приготовили сегодня для тебя подарок.       Признаться честно, мне стало страшно, когда они решили начать этот разговор. Я боялась, что на этом моменте всё и закончится, что Дриммуры прогонят меня, что моё присутствие мешает им, ведь уже давно об этом думаю. Вот только то, как они разбили моё сердце, — это не было больно.       Азгор достал из-под плаща большую синюю коробку и поставил передо мной. — Открывай, — Азриель сжал мои плечи в нетерпении, когда я подвинула к себе ближе ящик с неизвестным содержимым.       Внутри лежала одежда, похожая на ту, что носила эта семья, но она была женская и моего размера: красивое синее платье с руной Дельта, тёмная рубашка и чёрные туфли. Раньше мне приходилось носить вещи Азриеля, ведь детские наряды Ториель оказались мне малы, и всё время приходилось подвязывать их, что не всегда было удобно. Видимо, Азгор и Ториель решили исправить эту проблему данным подарком, но смутило меня кое-что другое.       Я увидела королевский элегантный чёрный кокошник с руной Дельта и драгоценными камнями. Он был безумно красивым. Ториель показывала мне этот аксессуар и рассказывала, что носила такой в детстве, когда Азгор подарил его ей после заключения помолвки. Мне он сразу понравился, но я постеснялась выпрашивать столь ценную память для себя, да и не на мою голову он был сделан. Вот только тот кокошник, что был сейчас передо мной, точно сел бы мне в пору. Внутри меня всё находилось в смятении. К чему этот подарок перед расставанием? — Тебе нравится? Мы долго выбирали, что может подойти тебе, — Ториель по-доброму улыбнулась. — Нам хотелось сделать так, чтобы наша принцесса с радостью носила его. — Что? — мой осипший голос дрогнул. Я не могла поверить своим ушам. Как она назвала меня сейчас? Сердце сжалось в груди, а глаза наполнились слезами. — Что это значит? — Мы поймём, если ты откажешься, дитя, но не можем не попытаться предложить, — Азгор грустно улыбнулся. — Люди не поднимаются на эту гору, если у них есть что-то важное, есть семья… мы не знаем, что привело тебя к нам, но знай, что для нас ты такой же чудесный ребёнок, как и наш Азриель. Мы были в ужасе, когда увидели те шрамы на твоём теле, поэтому уже тогда начали задумываться над этой идеей. Для нас ты не человек, а наш маленький монстр, — моя душа болела, пока я слушала его. Хотелось разрыдаться. — Чара, ты хочешь быть частью нашей семьи? — Ториель улыбнулась. Её глаза блестели от слез. — Ты хочешь стать Дриммур? — Мы планируем объявить тебя принцессой королевства в ближайшие дни, если конечно ты согласишься, — Азгор улыбнулся. — Чара? — Азриель вздрогнул и испуганно посмотрел на меня, когда слезы градом потекли из моих глаз. — Что случилось? Ты расстроена? — Нет, нет! — я подбежала к Азгору и Ториель и крепко их обняла, разрыдавшись. — Я просто так счастлива, простите! Спасибо! Спасибо вам огромное! Я постараюсь быть хорошей дочерью!       Их крепкие объятия стали самыми тёплыми в то утро. Наконец-то мне удалось почувствовать, что моя душа свободна. Разумеется, страх всё ещё присутствовал. «Как это воспримут монстры? Как они отнесутся к человеку, ко мне, как к принцессе? Что ждёт меня в будущем?» — эти вопросы крутились в моей голове с того момента на постоянной основе, но тогда это было неважно. Счастье захлестнуло меня с головой.       День, когда меня провозгласили принцессой, был воистину торжественным. У меня дрожали коленки, когда я смотрела на всех этих монстров, видела, как каждый из них был изумлён, увидев меня. Мне было страшно, но моя семья, находясь рядом в тот день, наполняла мою душу решимостью. Звучали колокола, висели красивые флаги. Всё было похоже на настоящий праздник. Праздник в мою честь.       Вот только оказалось, что нервничать мне придётся по-настоящему днём позже, когда в наш дом пришла другая семья. Маленькая и неполная, но она казалась мне с первого дня нашего знакомства безумно сильной и крепче любой другой.       Мой новообретённый брат рассказывал мне однажды о том, что у него есть двое друзей, с которыми он иногда играет. Маленький принц сказал, что хочет обязательно меня однажды с ними познакомить. Мы с Азриелем играли в комнате, когда высокий монстр-скелет привёл к нам двух детей, один из которых был с нами одного возраста. — Санс, давно не виделись! — Азриель словно засиял от радости, когда увидел двух маленьких скелетов. — Как вы? — Всё просто принцессно! — тот, кого он назвал Сансом, улыбнулся и скосил взгляд в мою сторону, из-за чего мне стало некомфортно, и я спряталась за братом. — Санс, боже мой, — скелет поменьше закатил недовольно глаза. — Прости, Папирус, — Санс хихикнул. — Может, познакомите нас со своей спутницей, принц? — Ох, точно! — Азриель улыбнулся и приобнял меня за плечо. — Чара, это Санс — мой друг, и Папирус — его младший брат. Ребята, это моя сестра. — Здравствуйте, — я смотрела в пол и мой голос подрагивал. Мне было ужасно некомфортно перед совершенно незнакомыми для меня монстрами. Повисло неловкое молчание, пока рука старшего скелета не появилась перед моим лицом. — Ну же, подруга, разве ты не знаешь, как нужно встречать новых друзей? — его расслабленная и дружелюбная улыбка немного успокоила меня. Я постаралась также улыбнуться в ответ и пожала его руку, а затем раздался растянутый пердящий звук. Мои глаза округлились от изумления, и лицо покрылось румянцем. Улыбка скелета стала шире. — Старый трюк с подушкой-пердушкой в руке — всегда срабатывает! — Боже, Санс! — Папирус возмущённо закричал и начал бить крохотными кулаками брата в бок. — Не позорь меня своими ужасными каламбурами! — О, звёзды, Чара, прости! Санс просто любит всех разыгрывать! — у Азриеля в панике начали бегать глаз, и шёрстка встала дыбом, пока я не опустила голову, начав трястись от смеха. Бедный козлёнок побледнел от ужаса. — Ваши лица того стоили, — Санс усмехнулся. — Но принцессе ведь понравилась моя шутка, — он подмигнул мне, а я засмеялась. — Не стоит так костно на всё реагировать! — Санс! — казалось, что маленький скелет сейчас заплачет, но я не могла сдержаться, чтобы не ответить. — Вы поставили меня в весьма щикостливую ситуацию, — теперь уже на меня смотрели изумлённо. — Почему каламбуры о скелетах такие популярные? — мы с Сансом улыбались до ушей. — Они пробирают до костей! — произнесли с ним одновременно. — Господи, нет! Санс заразил принцессу своими глупыми каламбурами! — Папирус начал плакать. — Прости, Папирус, — я вытерла накатившиеся слезинки и погладила маленького скелета по голове. — Просто твой брат задел мою смешную кость. — Я вас ненавижу! — мы с Сансом обняли его брата, рассмеявшись. — Звёзды, ну, хотя бы вы поладили, — Азриель с облегчением выдохнул.       Наша первая встреча изначально даже и не предполагалась, но, кто мог знать в тот день, что эти скелеты станут для меня по-настоящему особенными монстрами, моими лучшими друзьями.       Мы с Сансом нашли общий язык довольно быстро, хотя, казалось бы, скелеты не спешат заводить друзей, ведь им мешает робкость. Простите, похоже, Папирус был прав, когда сказал, что меня заразили каламбурами, но, что я сделаю с тем, что они мне действительно нравятся? Иногда мой друг, конечно, мог перебарщивать с ними, но в нужный момент ему всегда удавалось снять напряжение с их помощью. Санс, пусть и был ленивой костью, оказался невероятно умным и трудолюбивым скелетом. Он многому научил меня, рассказал больше об истории народа монстров, научил ориентироваться по звёздам и даже гадать по ним. Этот скелет помог мне стать открытой к другим, но рассказывать о своём прошлом я не могла ему ещё очень долго. Мне просто было страшно за то, что он возненавидит меня, пусть и не было причин для подобных подозрений.       С его братом Папирусом пришлось налаживать контакт немного дольше. Он сильно расстраивался, даже обижался, когда мы начинали шутить с Сансом, но льду было суждено треснуть. — А что вы рисуете, принцесса? — скелет выглянул из-за моего плеча, пока я сидела в саду под деревом и выводила карандашом линии в своём небольшом альбоме.       В тот приятный день Папирус и Санс вместе с отцом вновь пришли к нам в гости. На тот момент прошло уже два года с момента, как мы впервые познакомились.       Моя жизнь в качестве принцессы оказалась не такой страшной, как я думала об этом в самом начале. Монстры отнеслись ко мне благосклонно, пусть и были те, кого не устроило моё положение в качестве члена королевской семьи. Например, отца моих костяных друзей. Я не могу судить его за это. Санс рассказал, что Гастер ненавидит людей по своим особым причинам. В этом мы были похожи. Я тоже нас ненавижу. Однажды мне пришлось услышать один интригующий диалог между ним и Азгором. Я вышла в туалет и случайно застала эту ссору ещё в первый день знакомства. Отец Санса и Папируса говорил на каком-то непонятном языке, поэтому из всего диалога я разобрала лишь слова отца. — Гастер, послушай, я знаю, что ты думаешь, но пойми, что у нас есть причины. — Какие могут быть серьёзные причины для того, чтобы привести в наше королевство человека, так ещё и дать ему титул? — голос скелета звучал раздражённо. — Она всего лишь ребёнок. — Человеческий ребёнок! Ты не понимаешь, что подвергаешь всех нас опасности? Если за ней придут другие, мы попадём в ужаснейшее положение! — Почему ты так говоришь? — Знаешь, ни один человек не трогает в лесу детёнышей животных, ведь за ним всегда придут его родители, которые разорвут любого, кто навредит их чаду, — Гастер тяжело вздохнул. — А ты буквально привёл к нам волчонка! — Гастер, ты не видел, что с этим ребёнком сделали люди, — Азгор нахмурился. — Они мучали её. Если бы она была счастлива там, то не пришла бы к нам. — Это не помешает другим людям обвинить нас в том, что мы похитили этого ребёнка и удерживаем его силой! — в какой-то момент скелет начал повышать голос. — Азгор, прошу тебя, одумайся! Мы поклялись с тобой, что будем защищать наш народ, что сделаем жизнь монстров лучше, а ты хочешь поставить на кон сейчас не только все наши с тобой старания, но и труды своего отца ради какого-то человека? — Следи за языком, — впервые я услышала, как Азгор злился. Его строгий голос заставил меня вздрогнуть. — Не смей обвинять меня в безрассудстве. Я прекрасно понимаю, что ты боишься, но и у меня есть этот страх. Мне известно, как и тебе, какие последствия могут быть, но я хочу верить, — он грустно улыбнулся. — Точнее, я верю в то, что отец поступил бы так же. Гастер, мы с тобой, пусть и не родные, но братья. Я знаю тебя всю свою жизнь и то, через что тебе пришлось пройти. Пойми, этот ребёнок похож на тебя куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Прошу, дай ей шанс. Ты убедишься в том, что ей можно доверять. — Отец сказал, что как бы сильно мы ни ненавидели людей, — это не должно стать единственным кредо в нашей жизни. Милосердие — это то, во что я верю, — он по-доброму улыбнулся. — Я верю, что все достойны второго шанса, даже человечество. Уверен, отец принял бы такое же решение на моём месте. — Ты слишком милостив к ним, — он сменил тон на строгий. — Ладно, я дам ей шанс. Но учти, дорогой брат, любая её ошибка, что подорвёт моё доверие, — это будет последнее, что она сделает в этом королевстве. Лучше тебе будет самому изгнать её на поверхность, если не хочешь, чтобы от неё избавился я. — Хорошо, я понял тебя, — я слышала грусть и понимание в словах короля.       Тогда мне стало страшно. Быть может, я и не понимала, что конкретно говорит Гастер, но мне хватало мозгов, чтобы осознать, что мне не рады. Вот только то, что папа сказал ему, было для меня более значимым. Азгор не видел во мне тех ужасных людей, о которых говорил. Он считал, что я другая, что лучше них. Это наполняло моё сердце решимостью. Обещаю, папа, я не подведу твоё доверие.       Я начала активно учиться вместе с Азриелем, но всё ещё не понимала, чем хочу заниматься в будущем, когда он станет королём. Какова будет моя судьба? — У вас очень красиво получается, — Папирус сел рядом со мной и мило улыбнулся. — Спасибо, Папирус, — я посмотрела на него. — Я рисую тебя. — Правда? Это мой портрет? — я увидела искры восторга в его глазницах. — Я могу подарить его тебе, когда закончу, если хочешь, — я поцеловала его в череп, из-за чего Папирус смутился и спрятался в свой шарф. — Я буду очень признателен вам, принцесса! Вы так добры, — он отвёл смущённый взгляд и начал плести венок из золотых цветов, что успел собрать. — Принцесса, я хотел спросить вас. — О чём же, мой друг? — В последнее время вы выглядели такой задумчивой и грустной, — карандаш в моей руке дрогнул. — У вас что-то случилось? — Папирус посмотрел на меня обеспокоенно, а я лишь грустно усмехнулась в ответ. — Расскажите, может, я смогу помочь? — Со мной всё хорошо, Папирус, — я погладила его по голове и посмотрела в листву деревьев, подняв голову вверх. — Просто меня немного тревожат мысли о будущем. Кем я стану, когда вырасту? Азриелю суждено стать королём Подземелья, но, что насчёт меня? Я не смогу просто стоять в стороне и ничего не делать. Я хочу помогать брату и королевству, но боюсь, что могу не справиться. Всё-таки я человек, а не монстр. У вас всё совсем иначе, — мои слова заставили скелета задуматься. — Папа говорит, что неважно кто ты, а главное — поступать по совести, в каком бы положении ты не оказался, — наконец ответил он. — Знаете, принцесса Чара, я тоже иногда об этом думаю. Глядя на брата, мне кажется, что его путь уже определён, и он точно знает, что будет делать, а вот глядя на себя, не могу даже предположить, что уготовила мне судьба. — Но разве ты не мечтаешь стать частью Королевской гвардии? Мне казалось, что ты всё уже давно решил, — признаться честно, я была искренне удивлена, услышав его слова. — Мечтаю, но это не значит, что всё так и будет, — он немного грустно улыбнулся и затем посмотрел на меня. — Поэтому в первую очередь я должен усердно учиться и работать, чтобы мечта стала реальностью. Если вы сомневаетесь, подумайте, а чего бы вы хотели, принцесса?       «Чего я хочу?» — забавно, а ведь мне никогда не приходилось всерьёз задаваться этим вопросом. Моя жизнь всегда была наполнена желаниями тех, кто окружал меня, и я стремилась оправдать и исполнить их, но даже не задумывалась о том, а чего могу сама хотеть. — Я, — в горле стал какой-то непонятный ком. — Я хочу заботиться о своей семье, — мой взгляд вернулся на лист бумаги, а карандаш был сильно сжат пальцами. — Хочу сделать жизнь монстров лучше, чтобы все они были счастливы, — Папирус ободряюще улыбнулся, и в душе появилось странное чувство облегчения. — Моя жизнь никогда не была хорошей, но, когда я встретила брата, когда мама с папой приняли меня в семью, когда познакомилась с вами, мой мир перевернулся. Каждый из вас помог мне понять, что у меня есть желание жить, подарил мне счастье, — глаза заплыли слезами, что начали капать на бумагу. — Если бы не вы, я не знаю, что со мной было бы. Возможно, что меня уже бы просто не существовало. Поэтому мне хочется сделать что-то для всех, для своей семьи, для друзей, для моего народа. Я просто обязана показать, как сильно вы помогли мне! — я вздрогнула, когда на мою голову опустился венок из золотых цветов и посмотрела на Папируса. — И я верю в вас, принцесса, — его добрая вдохновляющая улыбка наполняла моё сердце решимостью. — Я знаю, что у вас всё получится, поэтому не нужно плакать, — скелет протянул мне мизинец. — Давайте с вами поклянёмся, что ни за что не отступимся от своих целей и будем верить друг в друга, и поддерживать.       В моей голове не укладывалось, как этому маленькому скелету удавалось вот так каждый раз вдохновлять меня. Он был куда более решительным, чем я сама, всегда верил в лучшее, что бы в его жизни не происходило, даже в людях всегда искал даже малейшую крупицу добра и выводил на первый план. Как? Как можно быть таким правильным, прекрасным? Возможно дело в его храбрости, что никогда не позволяла ему падать в грязь лицом и вела вперёд даже сквозь страшнейшие трудности. Возможно, именно по этой причине я и влюбилась в тебя, Папирус, ещё под тем деревом среди золотых цветов.       На моём лице расцвела улыбка, и я закрепила его мизинец своим. — Обещаю! — Отлично, тогда клянусь, что, став королевским стражем, я буду защищать вас, принцесса! — Ну, почему ты такой милый, Папирус? — невольно из моей груди вырывается смех, и скелет также смущается. — Ошибаетесь, я невероятно крутой! — Да поцелуйтесь вы уже, наконец! — голос Азриеля и Санса заставил нас обоих испуганно подскочить. Когда мы оглянулись, то увидели их обоих в кустах. — И давно вы там сидите? — мои щёки покрылись румянцем. — Практически с самого начала вашего разговора, — Азриель хитро ухмыльнулся. — Но не обращайте на нас внимания, продолжайте. — В смысле не обращайте? — возмутился Санс, вскочив со своего места. — Да они так до старости болтать будут! Это был идеальный момент для поцелуя! — Санс! — мы с Папирусом покраснели и возмутились. — Брат, убирайся с глаз моих!       Это был воистину чудесный день, ведь один милый ребёнок помог мне понять, по какому пути двигаться дальше. В тот же вечер я решила подойти к доктору Гастеру, отцу своих друзей, чтобы попросить у него совета. Мне нужно было рискнуть. Я должна завоевать его доверие. Меня переполняла решимость. Я докажу ему! Но страшно было, пока Санс не объяснил мне кое-что: «Люди причинили моему отцу много боли, когда он был ребёнком, поэтому и ведёт себя холодно, но поверь, если ты смогла провернуть это со мной, то между вами точно расколется этот лёд». Санс, такой Санс. Помимо этого совета, он написал мне шпаргалку, чтобы я смогла понять, что говорит его отец. Почему я просто не попросила его побыть переводчиком? Я должна встретиться с Гастером один на один, завоевать его уважение. — Вас что-то интересует, принцесса? — он даже не посмотрел на меня, когда я подошла к нему с чашкой кофе в руках. Да, я решила начать с небольшого задабривания. — Сер, я хотела с вами посоветоваться, — боже, так неловко. — Я весь во внимании, — Гастер посмотрел на меня, а я в пол. Этот взгляд меня не на шутку пугает. Не просто холодный, он был колючим.       Я рассказала ему о своих переживаниях честно, вручив перед этим чашку кофе. Гастер молча выслушал меня и после этого продолжал хранить молчание. Когда я решила поднять на него глаза, то удивилась. Он задумался. — Я прекрасно знаю, что вы не доверяете людям и недолюбливаете меня, — посмотрев в его глаза, я сглотнула. — Но я не собираюсь сдаваться, даже если вы откажете мне! Вы не правы на мой счёт! Я докажу это! — это вызвало на его лице лёгкую усмешку. — Меня приятно удивляет тот факт, что вы осознаёте разницу между монстрами и вами, принцесса, — он посмотрел на меня. — Вы не думали, что это и есть ответ на ваш вопрос? — Что? — я искренне не понимала, что он имеет в виду. — Понимаете, меня самого интересует благополучие монстров, но, чтобы его добиться, нужно урегулировать конфликт между нами и людьми, но переговоры сложно вести из-за нашей огромной разницы во всём, — Гастер вздохнул. — Принцесса, я лишь предложу, но не хотели бы вы занять место Посла нашего королевства? — Правда? — что-то встрепенулось в моей груди.       Посол — представитель от страны, от народа, что участвует в переговорах и помогает решать вопросы внешнего характера. Это же то, что мне нужно! Как я сама об этом не догадалась? — Конечно, хочу! — Но вам придётся долго всему учиться. Вы готовы к этому? Я весьма строгий учитель, хотя, возможно, Санс успел вам про это рассказать, — лёгкая улыбка на его лице воодушевила меня. — Я готова! — решимость переполняла меня. — Ради королевства я выдержу всё! — Вы такой интересный, ребёнок, принцесса, — тихий смешок заставил меня вздрогнуть, и я даже выпала на мгновение из реальности. — Хорошо, тогда я вам помогу, но будьте готовы к регулярной проверке на доверие, раз уж вы осведомлены обо всём.       Мой путь наконец-то был определён. Как никогда раньше я не была решительна, чтобы добиться своей цели. Все последующие годы моей юности были посвящены плотному учебному графику и тренировкам. Мой народ, моя семья, мои друзья — мои осколки надежды, что помогли расцвести во мне счастью, поэтому я выложусь на полную, чтобы сделать то же самое и даже больше для них.