Враг мой?..

Сцилла

      Сцилла направлялась в разведывательный центр, желая повидаться и поболтать с Мирой и Стелзом, по которым страшно соскучилась за прошедшие пять месяцев. Эриона выдернули на патрулирование окрестностей, так что побыть вдвоем подольше не получилось. Но по крайней мере утро они провели не менее прекрасно, чем ночь.       Сцилла закусила улыбку, поддавшись на миг приятной дрожи от воссоздания не столь давнишних событий, и прикрыла веки, наполняясь чистой, искрящейся радостью.       Пробудившись от сладкого, разнеженного сна, Сцилла уставилась на все еще спящего Эриона и улыбнулась, трепеща от отголосков неги, блуждающих в разомлевшем теле.       Эрион лежал на животе, лицом к ней, заложив руку под подушку. Мирно сопел, расслабленный. Лицо гладкое, без единого залома или тени беспокойства. Спина вздымалась от глубоких вдохов. Полосы на ней сейчас были не такими темными, как Сцилла запомнила: они почти сливались цветом с загорелой кожей, и стало вдвойне любопытно, чем они вызваны.       Сцилла невесомо провела пальцем по одной из извилистых линий, повторяя ее рваные, резкие изгибы. И, пока изучала эти узоры, заприметила, что в некоторых местах они насыщеннее и темнее, и от этих точек разлетаются более блеклые, тающие к краям росчерки.       Таких точек оказалось шесть. Шесть равноудаленных друг от друга пятен, будто именно на них производилось некое внешнее воздействие…       Сцилла мимолетно поцеловала виднеющееся из-под подушки предплечье и приподнялась на локте. Нависла над исчерченной разрывами молний спиной, всматриваясь в узор.       И с замиранием сердца поняла, чем он спровоцирован.       Это и есть молнии. Только не естественные, искусственные. И искрили они не в тучах. Эрион стал небом для этих разрядов электричества. Проводником, принимающим их мощь.       Устав, раздел третий. Дисциплина и наказания. Подпункт 3.1. Второй уровень, выговор. Электрошоковое воздействие в электрокамере посредством крепления электродов к спине провинившегося бойца. Длительность воздействия зависит от степени проступка.       Сцилла проглотила подступающий ком и вновь оглядела этот рисунок боли, отпечатанный глубоко под кожей.       Усмирив вгрызшуюся в нутро тоску, Сцилла соскользнула ниже и коснулась губами края рисунка у поясницы. Подобралась выше, целуя следующий завиток, и продвигалась к плечам, осыпая нежностью весь этот жуткий и прекрасный одновременно цветок, что расцвел от постороннего, внешнего вмешательства как символ ошибок, непослушания и понесенного за них наказания. Возможно, в этих росчерках сокрыты проявления слабости или вина. Самобичевание или гордость за отстаивание позиции вопреки мнению командования. Воля говорить открыто и смелость признавать собственную неправоту. Но все это — Эрион. И Сцилла принимает каждую отметину. И восхищается его стойкостью. И хочет заласкать каждый шрам, внутренний и внешний, коих у Эриона накопилось в избытке.       Эрион заворчал сквозь сон и лениво повел плечом, по которому рассыпались табуны мурашек от влажных дорожек, оставленных Сциллой.       — Что же ты творишь?.. — обронил он сонно. — Я ведь могу и привыкнуть к таким пробуждениям…       — А это разве плохо? — проворковала Сцилла на ухо и прошлась зубами по мочке, отчего Эрион вздрогнул и застонал, и прижалась грудью к спине, покрывая поцелуями изгиб шеи.       — Это прекрасно, — хрипло обронил он. — Но несколько нечестно порабощать меня с утра пораньше.       — Я тебя не порабощаю! — рассмеялась Сцилла, пробегаясь пальцами вдоль его ребер. — Наоборот, я тебе поклоняюсь, — произнесла с хитрецой и прикусила то самое место под шеей, которое вчера так впечатлило ее саму.       — А это уже моя прерогатива, — выдохнул взбудоражено Эрион и рывком перевернулся.       Поймал Сциллу, дернул на себя и сгреб в охапку, и она расхохоталась от его медвежьей ласки, от которой ни продохнуть, ни шевельнуться оказалось невозможно.       — Начнем допрос? — бросил Эрион со смешком, чмокнув скулу.       — Какой может быть допрос в столь ранний час? — обронила Сцилла, умащиваясь поудобнее в объятии.       — Не знаю, я думал, проводить его будешь ты, — кивнул Эрион на свою спину. — Что хочешь знать?       — Я и так знаю, что это, — печально усмехнулась Сцилла и приласкала его щеку. Эрион удивленно приподнял бровь. — Я учила Устав, — пояснила.       — И сама догадалась?.. — протянул Эрион недоверчиво.       — Это не так уж и сложно, если знать, как ведет себя молния в небе, а электричество — в проводнике, — пожала плечами Сцилла, и Эрион прижался губами к ее виску.       — И… Что думаешь?.. — спросил он напряженно.       — Думаю, что это часть тебя, — подняла на него сияющий, влюбленный взор Сцилла. — И эту часть, как и любую другую твою сторону, я тоже люблю, невзирая на причины ее возникновения.       Эрион замер. Ошарашенно моргнул. Сцилла осязала, что он взволнован. В этом волнении сплетались в подвижный клубок благодарность, стыд, непринятие. Но вскоре победило первое.       — Ты знаешь, что я тебя люблю? — прошептал Эрион и ласково коснулся губ.       — Да, ты, кажется, пару раз об этом говорил ночью, — усмехнулась Сцилла и потерлась своим носом о его.       — Этого явно недостаточно, — проворчал он, стискивая объятие. — Даже пары сотен тысяч раз будет недостаточно, чтобы выразить, насколько я тебя люблю.       — Ну, у нас теперь есть куча времени, и я с радостью послушаю твои признания хоть триллионы раз, — улыбнулась Сцилла. — И столько же отвечу взаимностью.       Эрион раздвинул губы языком и проник им в рот жадно и глубоко. Сцилла притянула его к себе и ответила, судорожно выдохнув. Сплелась с ним, изнывая от нежности, — Эриона и собственной, — парящей вдоль нити восходящими потоками. Отдавалась этим ощущениям, пока в поплывшем сознании не тюкнула неприятная мысль, которую Сцилла тут же озвучила:       — Милый, ты же так на построение опоздаешь…       Эрион промычал что-то неразборчивое и с удвоенным усердием атаковал припухшие уже губы. Сцилла всхлипнула от удовольствия и прижалась к нему, но вновь стопорнулась, проведя пальцами вдоль позвоночника.       Позвоночника, усеянного шрамами.       — М-м-м, — протянула она, насилу выныривая из водоворота поцелуя. — Если ты опоздаешь, и по моей вине на твоей спине появится парочка новых молний, я себе не прощу, — пробормотала в его рот. Эрион вздрогнул и нехотя замедлился.       — Солнышко, Ремиль не настолько тиран, чтобы назначать выговор за опоздание на построение, — попытался убедить он и потянулся за новым поцелуем, но Сцилла увернулась и чмокнула плечо.       — И все же, лучше его не злить, — возразила она. — Насколько я поняла, у вас там накопительная система имеется.       Эрион недовольно нахохлился.       — В любом случае, — протянул он и перекатился на спину, — у нас еще целый час есть, — сказал, когда посмотрел на наручные часы, которые подхватил с тумбочки.       — Всего час, если учесть, что нам нужно принять душ, собраться и позавтракать, — поправила Сцилла.       — Ну почему ты такая рассудительная!.. — застонал Эрион, накрыв лицо ладонью. — Это тоже была моя прерогатива, между прочим.       — Была, да сплыла, — хмыкнула Сцилла.       — Так, ладно, — подобрался Эрион и оперся на локоть. — Предлагаю совместить приятное с полезным. — Сцилла вздернула бровь. — Ты иди в душ, я за завтраком. Поедим здесь. Глядишь, сэкономим минут пятнадцать, — прищурился он.       — Маловато будет, — потянулась Сцилла, позволяя простыни соскользнуть с груди.       Взгляд Эриона наполнился ртутью и вспыхнул небесными переливами. Сцилла довольно улыбнулась. До одури нравилось видеть его реакцию на… себя.       — Мне хватит, — ухмыльнулся хищно Эрион и навалился сверху, отчего Сцилла вскрикнула и рассмеялась. — Я уже изучил пару опорных точек, которые помогают тебе ускориться, — пробормотал он в изгиб шеи, прежде чем прикусить. По телу пронеслась дрожь предвкушения. — А при регулярной практике найду их еще больше… — шепнул он, смещаясь ниже, но Сцилла, — нехотя, и все же, — извернулась и сбросила его с себя. Ведь понимала: если он продолжит, ни в душ, ни за завтраком уже никто не пойдет. Она его попросту не отпустит.       — Раз ты такой мастер, неси скорее еду, — обронила Сцилла и встала, наслаждаясь тем, как его взор из недовольного обращается восхищенным. — И не заставляй меня ждать, я голодна, — бросила через плечо, и, покачивая бедрами, направилась в купальню.       — Слушаюсь и повинуюсь, мой обворожительный командир, — бросил вслед Эрион, и Сцилла успела со смешком заметить, как еще до того, как за ней захлопнулась дверь, он подорвался с постели и метнулся в коридор, на ходу натягивая футболку.       — …Тебе придется выдать мне какую-то одежду, — обронила Сцилла, когда вышла из душа, придерживая полотенце у груди.       Эрион уже вернулся и развалился на постели, забросив ладонь за голову. Завтрак дымился на тумбочке, и желудок требовательно заурчал.       — Она тебе абсолютно точно не нужна, — тихо произнес Эрион, неотрывно следя за каждым движением Сциллы. — Только не в этой комнате.       — А за ее пределами? — оперлась Сцилла бедром о комод. — Предлагаешь мне идти к себе в таком виде?       — Тогда абсолютно точно нужна, — тут же сменил ответ Эрион. — Бери, что хочешь, — указал он на комод. — Верхний ящик — белье, средний — футболки, нижний — штаны.       Сцилла рассеянно хмыкнула и приподняла бровь.       — Разрешаешь мне рыться в своих вещах? — протянула она недоверчиво.       — Да пожалуйста, — пожал он плечами. — Что в этом такого?       — Обычно люди трепетно относятся к личному, — протянула Сцилла, настороженно выдвигая средний ящик. — Не пускают никого свои порядки наводить.       — Будь это кто угодно другой, получил бы в челюсть за попытку взять хоть что-то, принадлежащее мне, — обронил Эрион, скашивая взгляд ниже спины Сциллы, когда она наклонилась за футболкой. — Но тебя я впустил в свои сердце, мысли и чувства. Думаешь, после этого в ящик с тряпьем не пущу? Тем более, я люблю хаос, которых ты привносишь в мою жизнь. Хоть разнеси все на свой лад, буду бережно поддерживать новый порядок.       Сцилла распрямилась, так и не коснувшись идеально ровной стопки одежды, и приложила ладонь к груди. Туда, где засияло теплом осознание услышанного и всколыхнулись трепет и радость.       — Эрион… — выдохнула она, и глаза предательски увлажнились.       — Что? — усмехнулся он и вскочил на ноги. — Неужто я ляпнул что-то романтичное? — подошел он ближе и обвил талию.       — Угу, — кивнула Сцилла и приникла щекой к широкой груди.       — Настолько, что даже нижняя губа задрожала? — спросил он, нежно проведя по линии подбородка.       — Да что там губа, я сейчас и вовсе расплачусь, — всхлипнула Сцилла.       — Эй, ну чего ты? — ласково спросил он и потянул на себя.       — Ты литерально сказал, что доверяешь мне все, от мыслей до дома, что впускаешь меня в свой мир и ценишь мое присутствие, — дрожащим голосом произнесла Сцилла, утопая в заволакивающей теплом стали с небесными переливами.       — Ну да, — усмехнулся Эрион. — Потому что так и есть. — Сцилла всхлипнула громче и уткнулась лбом в его плечо. — А ты, между прочим, литерально своровала мое фирменное словечко, — подтрунил он, поглаживая по спине.       — Вещи не жалко, а словечко жалко? — хмыкнула Сцилла сквозь слезы.       — Ничего не жалко, — шепнул Эрион, заключив в объятия. — Бери, что хочешь, все отдам.       — Я только тебя хочу, — буркнула Сцилла, обнимая в ответ.       — Я уже и так твой, — улыбнулся Эрион. — Кстати, раз мы об этом заговорили, — добавил и чуть отстранился, — загляни в ящик стола.       Сцилла посмотрела на Эриона, заинтригованная. Отшагнула и потянула ящик на себя, не прерывая зрительного контакта.       — Что там? — спросил Эрион таким тоном, будто не знает и ему страшно любопытно.       Сцилла перевела внимание на содержимое. Отвертки, ручки, карандаши, бумага, тетради…       Обернулась и вопросительно приподняла бровь.       — Не стесняйся, повороши там все, — подначил Эрион, и ведь руки так и зачесались совершить озвученное. — То, что нас интересует, должно быть где-то справа.       Сцилла прищурилась и поджала губы, но демонстративно сунула ладонь в ящик. Эрион довольно хмыкнул. После чего принялась перебирать заметки, чистые листы, какую-то мелочь.       И сама не заметила, как опустилась на колени, с интересом копошась в содержимом.       Особо любопытные экземпляры отправлялись на столешницу с целью расспросить, как-то исписанный и исчирканный клочок бумаги, серебряная монета и некая крошечная хреновина непонятного назначения. А скучные, вроде письменных принадлежностей, небрежно сдвигались в левую сторону.       — Хоть бы намекнул, что именно я ищу, — пробормотала Сцилла и подняла рассеянный взгляд — щеки Эриона трещали от широкой улыбки и едва сдерживаемого смеха. — Что?.. — недоуменно спросила она.       — Ты похожа сейчас на енота-бандита, — прыснул Эрион, а Сцилла еще больше нахмурилась.       — Кого?       — Енота-бандита, — повторил он и подошел ближе. — Знаешь, зверьки такие милые, которые очень любят влезать в жилища людей и выворачивать все в поисках вкусняшек.       — Эй!.. — возмутилась Сцилла, но против воли сама рассмеялась, как ни удерживала хмурое выражение.       — Я же подсказал, то, что нам нужно, справа, — постучал он по ящику, и только теперь Сцилла заметила там небольшую коробочку.       Бросила на Эриона настороженный взгляд и с опаской потянулась к искомому.       — Открывай, — приободрил Эрион, и Сцилла открыла.       На дне лежал ключ. Обычный такой, ничем не примечательный. Точно такой же, как и от комнаты Сциллы…       Осознание медленно, но настигло, и Сцилла вскинула взор на улыбающегося Эриона, который выжидал, пока она сама дойдет до нужной мысли.       — Это не на случай форс-мажора, если что, — заверил он, видимо, когда прочитал на лице Сциллы понимание. — Приходи, когда хочешь, ройся, где хочешь, бери, что хочешь… Мой дом — твой дом, — произнес Эрион с таким теплом, что окатило им от макушки до пят.       Сцилла выдохнула и осела на пол окончательно.       — Эрион… — запнулась она и уставилась на ключ в пальцах, как на хрупкое сокровище. — Спасибо. Но… зачем? — подняла она глаза. — Я же ведь ни на что не претендую…       — Чтобы подкрепить слова действиями, — усмехнулся он. — И потому, что я так хочу.       Сцилла подскочила на коленях и бросилась его целовать. Настойчиво, глубоко, благодарно. Обвила шею и потянула на себя, вынудив опуститься на пол. Эрион отвечал отзывчиво, распаляясь и распаляя с каждым мигом все больше…       Позавтракать они так и не успели. Но Сцилла совсем не расстроилась такому отклонению от режима. Ведь Эрион заласкал ее до исступления, и все еще осязались его поцелуи и касания во всех возможных и невозможных местах, а в кармане грел теплом ключ от его комнаты.       Мечтательно улыбаясь, Сцилла свернула в ответвление коридора, ведущего прямо к центру, и наткнулась на молодую незнакомую разведчицу. Та стояла, прислонившись спиной к стене и в нее же упершись стопой согнутой в колене ноги. Руки скрещены на груди. Она будто ждала кого-то, и, углядев Сциллу, мазнула по ней небрежным взглядом темных, миндалевидных глаз с головы до ног, прежде чем хмыкнуть.       Сцилла замедлилась, удивленная такому вниманию. И тому, что она эту девушку прежде не встречала. А думала, что со всеми уже перезнакомилась.       — Сцилла? — спросила незнакомка низким, грудным голосом. — Сцилла Симорт?       — Она самая, — кивнула Сцилла.       — Так вот ты какая, — обронила она, вновь всмотревшись с дотошной сосредоточенностью.       Сцилле не понравилось начало этого разговора.       — С кем имею честь говорить? — вздернула Сцилла бровь, оценивая собеседницу.       Ростом чуть ниже Сциллы. Волосы прямые, черные, сострижены удлиняющимся к лицу каре. Кожа смуглая. Глаза карие, большие. Губы полные, чувственные. Комплекция крепкая, даже грубоватая как для девушки. Талия и задница в ходе исследования обнаружены не были. Но она сильная. Мускулатура хорошо развита. И на виднеющемся из-под закатанного рукава предплечье вздымались вены и жилы от увлечения таскать железо.       Одета по стандартной форме. На плече имеется шеврон — позывной отсюда не разглядеть, но под ним — нашивка с должностью: сержант. Рядом — род деятельности: следопыт.       Любопытный экземпляр.       — Катарина Беласкес, — представилась она и оттолкнулась от стены. — Для друзей — просто Кэт.       Злость забурлила молниеносно от осознания, кто перед Сциллой стоит. Но она попыталась себя обуздать и расправила плечи.       — Чем обязана, Катарина? — показательно отсекла завуалированное предложение дружбы Сцилла. Кэт хмыкнула.       — Помимо простого женского любопытства, — начала Кэт и шагнула ближе, — меня привела женская солидарность. Есть разговор.       — Слушаю, — кивнула Сцилла, готовясь удерживать плотину необузданной ярости всеми возможными способами, ведь знала, что услышит.       — Дело касается нашего дорогого командира, — елейно пропела она, сакцентировав на «нашем». Сцилла едва удержалась, чтобы не поморщиться и не отвесить Кэт оплеуху уже сейчас. — Понимаешь, слухи ползут быстро, и вот уже все Убежище гудит, что наш одинокий волк избрал себе… пару, — с плохо скрываемой насмешкой обронила она. Сцилла даже брови взлететь не позволила, оставаясь хладнокровной, но снова резануло это ее «наш». — Но ты юная, неопытная совсем девочка, — сочувственно произнесла Кэт, — и должна знать, с кем связалась.       — И с кем же я связалась? — холодно обронила Сцилла, стягивая раздражение в узел, как волосы в хвост, и нахально приподняла уголок губы, обращаясь из влюбленной, окрыленной девчонки воином, готовым загрызть за покушение на свою честь. Или честь Эриона.       — У нашего командира, — повела дальше Кэт, — бесспорно, масса достоинств, но верность, увы, в их число не входит. Знаю, больно такое слышать о любимом человеке, но… — притворно вздохнула она, — он изменил тебе, пока был на миссии. И, так как я являюсь невольной соучастницей измены, я не могла смолчать. Ты имеешь право знать, — с плохо замаскированным под жалость превосходством произнесла Кэт и нахмурилась, не встретив никакой реакции на свои слова, ведь Сцилла даже не моргнула, продолжая глядеть холодно и отстраненно. — К тому же, — добавила Кэт, — я была с ним и прежде, и знаю, какой он… Но тебе, похоже, наплевать, — фыркнула она недовольно.       — Абсолютно верно, — невозмутимо обронила Сцилла. — А знаешь, почему? — Кэт скривилась, мол, и почему же? — Во-первых, я, как и любой здравомыслящий человек, не считаю изменой то, что обвиняемую сторону неудачно пытались изнасиловать, — отчеканила она, вздернув подбородок. Глаза Кэт зажглись злобой. — А во-вторых, — протянула Сцилла с самым невинным видом, — ты была с ним полторы минуты. Вряд ли можешь знать о нем что-то такое, чего не знаю я.       Кэт перекосило до того сильно, что казалось: еще миг — и она зашипит и начнет плеваться ядом. Но Сцилла не позволила себе даже усмешки, сохраняя мрачную невозмутимость.       — То, что он рассказал тебе, не меняет того факта, что я побывала в его штанах раньше тебя, соплячка, — процедила она сквозь зубы.       — И этим ты гордишься? — приподняла Сцилла бровь. — Сомнительные же у тебя достижения в жизни, если ты хвалишься подобным. Особенно с учетом, что это ни к чему тебя не привело.       Внутренне Сцилла трепыхалась от триумфа и превосходства, наблюдая, как багровела Кэт. Но внешне не позволяла себе этого проявить.       «Чем ты там занята? — пронеслись в сознании слова Эриона. — Меня мурашит так, будто я в одиночку одолел толпу торговцев».       «Выяснением, является ли способность довести мужчину до оргазма в рекордно короткие сроки поводом для гордости», — ехидно обронила Сцилла, ожидая следующего выпада Кэт.       А Эрион там, кажется, поперхнулся.       «Ты о чем?» — осторожно спросил он.       «Кэт страшно гордится теми полуторью минутами с тобой».       «Вот дерьмо… — выругался Эрион. — Пошли ее нахер, и дело с концом».       «Мне очень любопытно с ней пообщаться, — протянула Сцилла. — И прежде, чем я подниму щиты, скажи одну вещь: тебе будет сильно жаль, если я оторву ей голову?»       Эрион ненадолго замолчал. А Кэт, кажется, взяла себя в руки.       «Мне абсолютно безразлично, убьешь ты ее или нет, — начал Эрион, — но не безразлично то, что ты можешь понести наказание по всей строгости Устава за нанесение вреда сожителю Убежища».       «Я тебя услышала», — обронила Сцилла и подняла щит.       — А ты наглая девчонка, — хмыкнула Кэт, совладав с собой. — Не такая простая, как я думала.       — Не стоит недооценивать противника, Катарина, — бросила Сцилла, глядя той прямо в глаза.       — Ты права, я тебя недооценила, — кивнула она. — Но только потому, что противником ты не являешься и никогда не станешь. Тебе до меня никогда не дотянуться, чтобы хотя бы претендовать на равную мне.       — Было бы к чему тянуться и на кого равняться, — фыркнула Сцилла, намеренно сохраняя открытую позу, хотя хотелось скрестить руки на груди.       — Не скажи, — оскалилась Кэт. — Я лучшая в своем деле. У меня опыта столько, что тебе и не снилось. Боевых выходов сотни за плечами, и все успешные. Минимум потерь, минимум увечий. — Сцилла слушала, недоумевая, почему ее эта информация должна хоть сколько-нибудь волновать по мнению Кэт. — И мы обе знаем, что ты стремишься стать разведчицей. Тебя тренирует сам главнокомандующий, — пренебрежительно хмыкнула она. — Ты захомутала командира самого успешного и узнаваемого отряда. Явно заранее место себе готовишь, — на этих словах градус возмущения пополам с раздражением начал опасно повышаться. — У тебя все схвачено, и ты очень, очень хотела бы стать похожей на меня. Даже возомнила себя моим противником…       — Слушай, — перебила Сцилла, поморщившись, — ты явно слишком много о себе возомнила. Мне дела нет до тебя никакого. Я о тебе, такой успешной и замечательной, знать не знала до позавчерашнего вечера, и как-то жила, представляешь? Так что давай по существу: чего ты конкретно от меня хочешь?       Кэт явно несколько опешила. Бравая разведчица вряд ли привыкла, чтобы с ней разговаривали в таком тоне, да еще и перебивали посреди доклада, который она готовила не один день. Но она быстро взяла себя в руки.       — Я хочу тебе отомстить, — сказала она, широко расставив ноги и скрестив предплечья на груди.       — Это уже ближе к делу, — вздохнула Сцилла. — За что?       — За что? — переспросила Кэт так, будто Сцилла должна и сама знать. — Ты метишь на мое место! Меня уже отстранили из-за тебя, и…       — Погоди-погоди, — хмыкнула Сцилла. — Тебя отстранили за твои промашки.       — Которые я допустила, ощутив угрозу от тебя!       — Единственная угроза, которую я для тебя представляю — невозможность продвигаться по карьерной лестнице через постель командира, — недобро усмехнулась Сцилла. — Но, опять же, ты накосячила сама и гораздо раньше, чем я здесь обосновалась.       — Да как ты смеешь… — зашипела Кэт, дернув щекой.       — А ты как смеешь клеветать на своего командира, оспаривать его выбор и не считаться с его решениями? — жестко бросила Сцилла, и Кэт на миг стушевалась. — Это нарушение Устава, которое при желании можно приравнять к измене, — протянула она с оттенком угрозы.       Страшно надоела эта пустая болтовня.       — Устав выучила, выскочка? — процедила Кэт. — Поищи получше, где там сказано, что запрещено вступать в отношения по обоюдному согласию.       — По обоюдному согласию ты получила полторы минуты, и это — максимум, который ты могла получить, и не получишь больше никогда, — бросила хлестко Сцилла. — Остальное было твоей инициативой, никак не разделенной второй стороной. А это акт насилия.       — Я совсем забыла, что ты у нас лучше прочих разбираешься в насилии, — ощерилась Кэт. — Девочка, которую все хотят трахнуть. — Сцилла сцепила зубы, силясь обуздать всколыхнувшуюся бурю ненависти. — И все бросились тебя защищать — и командир, и Мира со Стелзом, и даже главнокомандующий. Чем ты такая особенная, а? — фыркнула Кэт и двинулась навстречу. — Чем заслужила столько внимания? — высокомерно прищурилась она. — Я, может, и получила только полторы минуты, но они были честно заслуженными. И, как бы ты ни выпендривалась, этот лакомый член я ощутила раньше. И в себе, и на вкус, — довольно обронила она, и Сцилла сжала кулаки, наливаясь колючей, холодной яростью. — И я, в отличие от тебя, ни за что не позволила бы себя поиметь против воли.       Это была последняя капля. Подобного Сцилла терпеть не намерена. Рванув с места, она нанесла первый удар в незащищенное солнечное сплетение — от неожиданности Кэт охнула и отлетела назад, но молниеносно оклемалась и заняла боевую стойку.       — Самоуверенная сучка, — прошипела Кэт, кривя губы в оскале. — Думаешь, если пару ночей в командирской койке провела, то стала королевой этого Убежища? — Сцилла сохраняла хладнокровие, по крайней мере, старалась. Но кулаки непроизвольно сжались. — Ты просто игрушка, понимаешь? — хмыкнула Кэт, начиная двигаться по кругу. — Соска для утех. Он тебя бросит, как только насмотрится на твои жалкие телеса, — продолжала она, обнажая зубы в издевательской усмешке.       Сцилла сделала глубокий вдох, стараясь удержать за хвост остатки дающего деру спокойствия. Но ярость пробивалась наружу, обжигая нутро.       — У меня хотя бы есть, на что посмотреть, — бросила Сцилла, смерив противницу презрительным взглядом. Та возмущенно охнула. — А ты, значит, все, что можешь в ответ на атаку — сыпать жалкими оскорблениями? — спросила она холодно. — Удивительно, что Эрион вообще на тебя внимание обратил. — Глаза Кэт вспыхнули огнем, Сцилла же самодовольно хмыкнула. — Хотя о чем это я… Ты просто под руку удачно подвернулась.       Кэт ринулась в атаку, с ревом замахнувшись, но кулак просвистел в воздухе. Сцилла уклонилась, особо не напрягаясь, присела и вышла обратно лицом к лицу.       — Я ему запомнилась, как лучшая, — прошипела Кэт. — Послушная, доступная и эффективная. А ты — так, развлечение на ночь-другую, — фыркнула она. — Диковинка для разнообразия.       Вот же идиотка. Она и правда считает истиной то, что несет?.. Скорее, просто пытается деморализовать, чтобы Сцилла оступилась и допустила ошибку. Подставилась под удар.       — Если бы ты действительно была лучшей, я бы сейчас с тобой не разговаривала, — ухмыльнулась Сцилла. — Он бы к тебе вернулся. А он даже вспоминать о тебе не хочет. Знаешь, как он обозначил твои прикосновения? — использовала Сцилла тактику Кэт против нее же. — Как мерзость, — посмаковав это слово, произнесла она с наслаждением.       — Замолчи! — взревела Кэт и метнулась вперед, замахнувшись правой рукой, но снова не сумела настигнуть.       Кэт двигалась резко и грубо, вкладывая в удары всю силу и ярость. Правый хук — Сцилла отклонилась влево, ощущая, как кулак Кэт рассек воздух рядом с ухом. Кэт пошла на сближение, пытаясь схватить за волосы, но Сцилла перехватила кулак на подлете, выкрутила запястье и вдарила локтем в подбородок. Голова Кэт дернулась назад, но она тут же пошла в новую атаку, целясь коленом в живот.       Сцилла подняла бедро, блокируя удар, но пятка Кэт врезалась в голень. Боль пронеслась по ноге, но Сцилла выстояла и отскочила на шаг, чтобы избежать нового выпада.       И заражалась азартом боя и жгучей яростью все больше.       — Сражаешься, как паршивая шавка, а не как элитная разведчица, — выплюнула Сцилла, удерживая дистанцию.       — А ты — как корова на льду, — фыркнула Кэт, вновь бросаясь вперед. — Как тебя, такую жирную, вообще кто-то мог захотеть?       Сцилла скривилась, поигрывая желваками. Такими детскими манипуляциями ее не пронять. Лет в двенадцать она, может, и расстроилась бы таким словам. Но точно не сейчас.       — То, что ты называешь жиром, называется сиськи и задница, — протянула она, обходя Кэт по кругу. — Хотя… тебе-то откуда знать, — хмыкнула, скосив глаза на плоскость под спиной противницы, и та злобно оскалилась.       А ее, похоже, это задевало.       Кэт размахнулась, намереваясь врезать по лицу, но Сцилла присела. Ушла под удар, и, развернувшись всем корпусом, врезала коленом в живот.       Кэт охнула, согнулась, но тут же вцепилась в руку Сциллы и дернула на себя, пытаясь опрокинуть на землю.       Сцилла потеряла равновесие и пошатнулась. Кэт тут же воспользовалась моментом. Повалила на пол и, навалившись сверху, замахнулась для удара в лицо.       Сцилла выставила предплечье, перехватив атаку, но Кэт локтем врезала в ребра, заставив зашипеть от боли.       — Тварь, даже дерешься, как шлюха! — рявкнула Кэт и вцепилась в волосы. — Может, ты и под Ремиля легла? Потому к тебе столько внимания? — прошипела на ухо, склонившись ниже. Боль прошибала кожу на голове, но Сцилла не давала себя подмять. Лишь больше воспламенялась намерением прикончить эту идиотку. — Веселый семейный подряд, — хмыкнула Кэт, наматывая локоны на кулак. — Отсасываешь сразу двоим братцам по очереди. Или одновременно? Может, тройничок устраиваете? Один спереди, другой — сзади…       Сцилла подтянула колено к груди и с силой ударила Кэт в живот. Та захрипела и отпустила волосы.       — А ты бы так об этом мечтала, — бросила Сцилла и опрокинула Кэт на пол. — Сосала и давала бы с огромным удовольствием хоть каждому в Убежище, лишь бы лишнюю нашивку заработать.       Сцилла оседлала Кэт и вмазала ей в челюсть, отчего та взвизгнула, но тут же дернулась в сторону, вышибая Сциллу из равновесия. Вскочила почти одновременно со Сциллой и ринулась в атаку.       Сцилла не успела уклониться от удара в лицо, но спасла хотя бы нос: кулак Кэт рассек скулу. Следующий Сцилла перехватила и выкрутила руку за спину Кэт. Но та извернулась и поцелила локтем в грудь. Сцилла разжала хватку, но тут же ударила коленом в поясницу. Кэт рухнула, но, даже не думая сдаваться, пнула ногой назад.       — А тебе каково брать в рот член командира, зная, что прежде он побывал во мне? — бросила Кэт, и Сцилла с рыком набросилась на спину противницы. — Я была первой и единственной, кого он захотел из всего центра! — хрипела Кэт, брыкаясь в попытках сбросить Сциллу с себя.       — Упивайся этой мыслью, потому что я буду последней! — прошипела Сцилла и надавила сильнее, слыша хруст выворачиваемых позвонков.       Кэт вцепилась в предплечье Сциллы, проскребла до крови ногтями, но Сцилла не обратила на это никакого внимания, сосредоточившись только на том, чтобы обезвредить соперницу и не взорваться от неконтролируемых уже эмоций.       Тело Кэт начало конвульсивно дергаться от нехватки кислорода, но она упрямо не принимала поражение.       — Сдавайся, дура! — рявкнула Сцилла. — Сдохнешь же!       — У т-тебя кишка тонка меня п-прикончить, — захрипела Кэт, закатывая глаза, и Сцилла, засомневавшись на мгновение, все же с отвращением отпихнула ее от себя.       — Не тонка, — бросила она, пнув безвольную руку Кэт. — Просто мозгов побольше будет, чем у тебя. И из-за такого ничтожества зарабатывать неприятности я не собираюсь.       Сцилла отступила, часто дыша, и литерально ощущала, как ее поглощают изнутри ядовитые, жгучие, подобные кислоте ненависть. Ярость. Ревность. Но не собиралась поддаваться им и наносить смертельный урон жителю Убежища.       Все же Устав она еще помнила.       Пошатнувшись, она подняла взгляд и только теперь заметила, что из центра высыпали с десяток зрителей, во главе которых Тала и Мира не пускали никого вмешаться в конфликт.       Тала едва заметно одобрительно кивнула. Сцилла глубоко вдохнула, усмиряя бурлящий коктейль эмоций, и утерла кровь с лица. Развернулась и направилась прочь.       — Слабачка, — бросила вслед Кэт, и Сцилла остолбенела. — Не мудрено, что тобой все пользуются. Ты — просто дырка для членов! Станок для дрочки, не способный больше ни на что! — яростно заорала она. — Странно, что Дэну не дала! — хлестнула напоследок, отчего переколотило от отвращения.       Сцилла прикрыла веки и медленно вдохнула. Затем выдохнула. Вокруг воцарилась оглушающая тишина. Все разом смолкли.       Но призвать спокойствие так и не вышло.       Мало того, что эта мразь бьет по больному, так еще и во всеуслышание. Унижает на глазах у всех. И все то уважение, все отношение к себе как окружающих, так и себя самой, которое Сцилла с таким трудом возводила, грозило рухнуть с оглушающим треском.       Краем не замутненного гневом сознания Сцилла понимала, что этого Кэт и добивалась. И не собиралась ей этого позволять.       Но уйти сейчас — равно признать ее превосходство и смириться с ее словами.       А мириться с оскорблениями Сцилла больше не будет. Никогда.       Затылком уловив угрозу, она резко обернулась и присела, уходя от столкновения с кулаком Кэт. Подсекла той ноги, и Кэт рухнула, но быстро вернулась в вертикальное положение через кувырок.       — Я тебе не дам уйти победительницей, подстилка командирская, — прошипела Кэт и сменила тактику: сделала ложный выпад слева, и, пока Сцилла блокировала, врезала лбом в лицо.       От боли, шока и оглушающей ярости Сцилла взвыла и несколько потеряла ориентацию в пространстве. А Кэт завалила ее на пол, больно вдарив затылком о камень.       — Тварь неугомонная, да отвали ты от меня! — рявкнула Сцилла. — Я не виновата в том, что он тебя не хочет!       — А мне срать, чего он хочет, — фыркнула Кэт. — Мне важно то, чего хочу я. И в данном случае — это командир и его отряд, — прошипела на ухо так, чтобы слышала только Сцилла. — И я заполучу и то, и другое, как только избавлюсь от тебя. Ты сделала его похожим на пожеванную соплю взамен того сильного и стойкого мужика, которым он был прежде. А сопля не может руководить отрядом, — бормотала она, сжимая голову Сциллы с такой силой, что, казалось, кости уже трещали под натиском стальных пальцев. — Я трахну его, добьюсь повышения звания, сыграв на его не в меру разбушевавшейся совести, и займу его место. И мне плевать, что для этого потребуется. Даже если придется привязать его к койке и накачать до невменяемого состояния, я это сделаю, — смаковала свои угрозы Кэт. — Мне ведь почти удалось его трахнуть на миссии. Совсем чуть-чуть у него сил не хватило, чтобы член встал. А если бы он встал… — протянула мечтательно она, — ох, что бы я с ним сделала…       Этой мрази даже не Эрион нужен, как таковой. Она хочет помыкать им в своих целях и возвышаться за его счет.       Сука. Сука. Сука.       Собственная уязвленная гордость, желание следовать правилам и отстоять себя, быть при этом мудрее, разумнее, не опускаться до уровня этой тумбочки — все померкло и растворилась в алом мареве, застлавшем помещение.       Абсолютно безразличны были физическая боль, давление туши Кэт и ее попытки размозжить череп. Гораздо больнее врезали ее слова. Полыхающее пламенем воображение незамедлительно подсунуло картинку озвученного, и агоническая злоба застлала глаза окончательно.       Нахер Устав. Нахер последствия. Нахер всех и вся. Сука посягнула на святое — на Эриона.       На ее мужчину.       Сцилла не позволит этой мрази даже думать об этом. Даже мечтать. Выбьет из нее даже воспоминания об Эрионе и перспективы сделать с ним подобное. Вместе с жизнью, если потребуется. Силы на это стремление нахлынули, как прилив, и Сцилла сгруппировалась.       — Ах ты, больная сука! — заревела она. Подцепила голень Кэт стопой и дернулась влево, раскачивая равновесие. — Я тебя, блядь, прикончу! — взвизгнула, метнувшись в противоположную сторону. И удалось-таки покачнуть Кэт. И крутящего момента оказалось достаточно, чтобы та оказалась на лопатках. — Убью тебя, блядь, — зарычала Сцилла, оседлала Кэт и с размаху впечатала кулак ей в нос. Та застонала и попыталась увернуться, но Сцилла дезориентировала ее ударом с обеих сторон по ушам и продолжила быть в лицо. — Даже думать о нем забудешь, шваль! Использовать его захотела? Хрен тебе! — шипела она, без устали замахиваясь и слушая чавканье крови. — Сдохни, сдохни, сдохни!..       Сцилла месила ненавистную рожу со всем усердием, растворяясь в потоке захвативших и разум, и тело эмоций. До тех пор, пока кто-то не подхватил за талию и не рванул вверх.       — Пусти! — заорала Сцилла, вырываясь из хватки. Видя перед собой Кэт и желая ее уничтожить.       — Колючка, тише, — успокаивающим потоком заструился голос Эриона, прижимающего к груди. — Хватит. Ты победила.       — Она не признает поражение, — зарычала Сцилла, дернувшись вперед.       — И не призна́ю! — рявкнула Кэт, подорвавшись на локтях. — Меня не одолеет какая-то мелкая шлюха!       — Заткнись! — гаркнул Эрион. — Ты уже наговорила и наделала на целую пачку выговоров, угомонись!       — И что же ты ни одного мне не выписал? — прошипела Кэт, поднимаясь на ноги. — Знаешь, что наказывать меня не за что. Я ничего противозаконного не сделала. Ты добровольно меня трахнул, чем дал добро на дальнейшие действия.       Сцилла заклокотала пуще прежнего. Совсем растеряла остатки разума, и Эрион прижал к себе крепче, уловив это.       — Я тебя трахнул только благодаря удачному стечению обстоятельств, иначе и не посмотрел бы в твою сторону, — процедил он. — И не давал права ни на что.       — Это ничего не меняет, — фыркнула Кэт оскорбленно. — Ты не можешь меня наказать.       Она привселюдно унизила не только Сциллу, но и Эриона. Поставила под сомнение его авторитет. Попыталась смешать с грязью. Посягнула не только на его тело, но и на его честь, на его место и звание.       Сука. Будущая дохлая сука.       — Он не может, — прошипела Сцилла, привлекая к себе внимание. — А я могу.       Напрягла все мышцы в теле и рванула вниз, выкручиваясь из захвата Эриона. Он не успел среагировать, и она бросилась на Кэт. Схватила за волосы и с размаху вмазала коленом в лицо, согнув пополам. Кэт заорала, попыталась извернуться, но Сцилла выкрутила ее и всадила теперь в поясницу. Кэт метнулась вперед, и в сжатом до побелевших костяшек кулаке остался клок черных волос. Сцилла успела еще раз нанести удар в живот, прежде чем вновь оказалась перехвачена, но теперь за предплечья, которые Эрион сцепил за спиной.       — Правильно, держи свою сучку под контролем, а то совсем распоясалась, — хохотнула Кэт, и Эрион сам зарычал от ярости.       — Отпусти меня, — процедила Сцилла, метнув к Эриону взгляд. Он посмотрел на нее настороженно, с опаской. И сомнением.       «Я и сам хочу ее порвать на ошметки, но мы не имеем права на самосуд», — произнес он мысленно.       Но в этот момент Кэт кинулась к ним с явным намерением выбить обоих, и Сцилла, подтянувшись, сказала:       — Или отпусти, или держи крепче.       И Эрион удержал. Сцилла использовала захват Эриона как опору, подтянула колени к груди и вмазала обеими стопами Кэт в подбородок. Та рухнула от мощного нокаута и наконец заткнулась, потеряв сознание.       — Так ее! — взвизгнула одобрительно Мира, но тут же стушевалась под тяжелым взглядом Талы.       Сцилла, часто дыша, еще не отойдя от разрушающих ощущений, смерила уничижительным взором сначала противницу, затем толпу. Всем своим видом говорила: только заикнитесь, и вас тоже ждет подобная участь. Затем метнула внимание к Эриону, ослабившему хватку, и мгновенно наполнилась его одобрением и молчаливой поддержкой.       Сумела, наконец, выдохнуть. И опустить щиты. По нити тут же заструился поток гордости и тепла.       — Как много ты слышал?.. — тихо спросила Сцилла, расслабляясь и опираясь на широкую грудь.       — Достаточно, чтобы считать, что ты поступила правильно, — обронил Эрион и мельком поцеловал затылок.       Сцилла обмякла окончательно. Но ненадолго. Ведь по коридору разнесся яростный голос Ремиля:       — Что здесь нахрен происходит?!       Сцилла глубоко вдохнула и распрямила плечи, касаясь тем не менее Эриона, и вздернула подбородок, готовая отвечать за свои поступки.       Ремиль остановился между Сциллой и Кэт и устремил внимание к Сцилле, ожидая объяснений.       — Сцилла, — наигранно спокойно начал он, поигрывая желваками. — Ты пояснишь, что случилось? Кто инициировал драку? — уточнил он с хирургической точностью.       — Я, — гордо ответила Сцилла. — Драку инициировала я.       — Причина? — холодно обронил Ремиль.       — Провокация, клевета и посягательство на честь, — отчеканила Сцилла.       — И ты позволила себе поддаться провокации? — разочарованно обронил он. Сцилла напряглась. — Я думал, я обучил тебя контролю…       — Вы обучили меня контролю на поле боя или матах, но никак не в коридорах Убежища, где взаимное уважение является незыблемым принципом сосуществования, — парировала Сцилла громко и отчетливо.       Эрион окончательно отпустил, но не отстранился. Сцилла все еще чувствовала его плечом. И это придавало сил.       — В чем состояла провокация? — приподнял бровь Ремиль, поразмыслив.       — Личные оскорбления. И угрозы.       — По поводу?       — Сержант Беласкес посчитала, что я являюсь помехой ей из-за повышенного внимания к моей персоне с вашей стороны, а также со стороны командования и участников отряда командира Римморса, — отвечала Сцилла сухо и по существу, максимально обходя тему насилия над Эрионом и не примешивая личное.       Ремиль задумался. Замолчал. Обвел взглядом толпу и встретил молчаливое одобрение слов Сциллы со стороны наблюдателей.       — Имеют ли ее обвинения обоснования? — спросил Ремиль через время.       — Смотря что считать обоснованием с ее точки зрения, — уклончиво ответила Сцилла.       — С твоей точки зрения, — жестче направил Ремиль.       — С моей точки зрения, сержант Беласкес — неадекватная больная сука, о существовании которой я даже не догадывалась, в то время как она считала меня помехой.       — По существу, — раздраженно фыркнул Ремиль и потер переносицу. — Причина конфликта?       — Причиной конфликта являюсь я, — подал голос Эрион, и Сцилла вжалась в его грудь в попытке защитить. — Я подавал рапорт на перевод сержанта в другой отряд в связи с неподчинением приказам, нанесением вреда и насильственных действиях по отношению к командиру и, потенциально — отряду. Она решила не ограничиваться мной и воздействовать на Сциллу.       — Это не совсем верная формулировка, — опередила Сцилла открывшего рот Ремиля и не дала договорить Эриону. — Причиной конфликта является ревность сержанта Беласкес не только к командиру Римморсу, но и к вам, Ремиль. И к остальным, чье внимание, по ее мнению, я получила незаслуженно.       — А твоя ревность является причиной конфликта? — прищурился Ремиль.       — Да, — согласилась Сцилла. Ремиль скривился и повернулся полубоком, чтобы уйти. — Но вы не можете оспаривать тот факт, что сержант Беласкес является прямой угрозой как членам команды, с которыми работает, так и остальным жителям, ведь подвержена низменным эмоциям и ставит личное благо выше коллективного, что противоречит самой идее Революции, — заговорила она на опережение, и Ремиль задержался, окинув ее взглядом.       — Продолжай, — обронил он заинтересованно.       Сцилла кивнула и продолжила увереннее:       — Каждый житель Убежища, будь то я или кто угодно другой, должен видеть в ближнем плечо, а не потенциальную подножку. Сержант Беласкес предала ценности разведчика, опустившись до насилия, манипуляций, грязных провокаций и мелочного раздора. Обернула принцип «цель оправдывает средства» против своих, что равносильно удару в спину всей разведки в целом и ее командованию в частности, к которому проявила неуважение и посмела оклеветать. К тому же, она выказала намерение занять место командира Римморса в отряде любым способом, а это уже прямая угроза. И да, ревность имела место быть, — перевела дыхание Сцилла, глядя прямо в удивленные глаза Ремиля. — Я не отрицаю своей причастности к конфликту, ведь поддалась на провокацию, что является недопустимым на поле боя. Но я не на поле боя, а дома, где на мои честь и достоинство никто не имеет права посягать. А я, в свою очередь, имею право защищать себя и своих близких от подобных посягательств. Я приревновала, но только лишь потому, что сказанное мне было абсолютной, смехотворной неправдой и несло потенциальную угрозу, — вздернула она подбородок. — И я не жалею о содеянном, — обвела Сцилла взглядом толпу и встретила одобрение. Мира и Тала улыбались, Сэм со Стелзом кивали. Остальные тоже выражали согласие. — Так будет с каждым, кто посмеет тронуть меня или моего мужчину, — прищурилась она, устанавливая новые границы для всех. И для Ремиля в том числе.       Ощутилась горячая ладонь Эриона на талии, и по нити перезвоном полились довольство и благодарность.       «Я тоже тебя люблю», — пронеслось в мыслях, и Сцилла стиснула пальцы Эриона.       Ремиль выслушал очень внимательно и на какое-то время замолчал. После — медленно кивнул.       — Твои аргументы приняты к сведению, — произнес он и оглянулся на Кэт. — Сержанта Беласкес снять с миссии и отправить в электрокамеру до выяснения всех обстоятельств и пересмотра ее должности. Все свободны. А вы двое, — указал он на Эриона со Сциллой, — за мной.       Пришлось подчиниться.