Цена

      Утром, незадолго до Рождества, Юфи пришло письмо, заметно выбившее девочку из колеи.

      "Миледи,

Мое имя — Кассандра Флинт, я мать Фредерики и Маркуса. В надежде на вашу милость и жалость, пишу и умоляю пощадить мою дочь. Я знаю о ее грехах, но, как мать, не могу позволить своему ребенку страдать. Ниспошлите свой гнев на меня, не на Фредерику, прошу.

      Если на то будет ваша воля, Фредерика не покинет стен отчего дома, вы никогда больше ее не увидите, только, умоляю вас, не лишайте мою дочь собственной воли.

      Я знаю, что не в силах вас к чему-то принудить. Едва ли я в силах даже повлиять на ваше решение, и все же не желаю оставлять этой робкой надежды. На вас одну уповаю, Миледи.

      Кассандра Луатисия Флинт."

      Первым порывом Юфи было разорвать записку в клочья. И почему Флинты так искренне уверены, что она их простит? Сначала отец, теперь и мать… Ни капельки стыда! И вдруг взгляд девочки зацепился за крошечное пятнышко на пергаменте. Она вздрогнула: прекрасно помнила, откуда такие пятнышки берутся, — сама рыдала над заданиями. Вот и размытые, потекшие чернила, чуть смазанные, как будто слезу пытались смахнуть кончиком пера…       Невольно представилось, как это письмо писали. Как сидела явно немолодая уже женщина, роняя скупые слезы на листок, как пыталась подобрать слова, лишь бы не разозлить, лишь бы Юфимия проявила милость… Юфи помнила, каково это.       Отчего-то стало ужасно неприятно. Девочка подумала, что матери Рики, наверное, тоже больно… И она любит свою дочку, явно любит! Заботится, так же, как дядя заботится о самой Юфи. Девочка замотала головой, отгоняя неправильные мысли. Нет-нет-нет, они заслужили! И Рика, и вся ее семья! Юфи же сама хотела, чтобы Фредерика страдала, как страдала Юфимия!       Она с яростью скомкала письмо, хотела поджечь, но не смогла. Рука не поднялась на воплощенную материнскую горечь. Уже в который раз Юфи не знала, что с ней происходит и что она должна делать. И, честно говоря, это незнание начинало заметно раздражать. Впервые за долгое время Юфи не пошла за советом к Эдвину. Она пошла к тому, кто был бы максимально непредвзят и точно не смог бы соврать.       Она пошла к Драко.

***

      — Можно тебя… — начала было Юфи, но тут же словно очнулась, — Малфой, идём со мной!       Драко поднялся, махнул друзьям, чтобы продолжали игру без него. Юфимия провела его короткой вереницей коридоров, и, когда они оказались в пустом классе, решительно выдала:       — Совет.       — Простите? — нахмурился Драко, пытаясь понять, что от него хотят. А с Юфи в последнее время это было ужасно непросто.       — Дай. Мне. Совет, — сказала девочка, и тут же вспыхнула, словно разболтала какой-то постыдный секрет.       Малфой на мгновение застыл, искренне удивленный. Старая Юфи, его Юфи, могла попросить совета… Но не эта, новая и жестокая! Не та Юфи, что купалась во всеобщем преклонении и страхе, не та Юфи, что отказывалась от друзей по прихоти. Та Юфи, которую он надеялся узреть, принося клятву.       — На какую тему? — чуть севшим голосом произнес мальчик.       Юфимия рвано протянула руку, в который лежал смятый листок пергамента. Пальцы девочки еще раз сжались, и письмо, а это было именно оно, отозвалось тихим хрустом. Драко аккуратно забрал листок, развернул его, пробежался глазами по написанным дрожащей рукой строчкам.       — Ответ «решай сама» тебя не устроит? — хмыкнул Малфой, не заметив, как забыл о формальностях.       Но и Юфи, казалось, до них не было дела. Она нервно кивнула то ли от растерянности, то ли от унижения, закусив губу. Драко искренне надеялся на первое.       — Тогда… поговори с Леди Кассандрой. Или, как минимум, не закрывайся от нее, дай ей высказаться.       — Но Рика! — слабо возразила Юфи.       — Рика — дура. Но ведь ее родители — невинные люди!       — Я знаю!!! — вдруг воскликнула девочка, — я все это прекрасно знаю!!! И все равно, никак не могу перестать ее ненавидеть! Мне очень жалко миссис Флинт, даже ее мужа жалко, но я ничего не могу с собой поделать! Я не выношу Рику, я хочу, чтобы она умерла, как крыса, среди грязи, всеми забытая! Хочу, чтобы она пережила то же, что пережила я! Черт возьми, я знаю, чего хочу, и вместе с тем не знаю!!! Я спрашивала у Эдвина, а он все твердит, что я сама все решать должна, но почему, если я могу это делать, все мои решения приводят к выборам, к таким выборам, которые я не хочу совершать?! Почему я должна выбирать между справедливостью и другой справедливостью, почему всегда должен остаться кто-то, кто будет недоволен?! — она осела на пол, заливаясь слезами, — Почему все смотрят на меня, как на чудовище, что я им сделала всем?! Я же просто хотела, чтобы у меня были друзья, чтобы меня больше никто не обижал, чтобы… чтобы…       Юфи ревела, ревела уже просто так, без слов, одним лишь криком. Драко смотрел на нее, и вспоминал, какой видел подругу тогда, больше двух лет назад. И понимал, что сам виноват. Если бы он от нее не отрекся, если бы не отвернулся, если бы защитил, помог, остался рядом… Может быть, сейчас все было бы иначе? Она не ломалась бы под неподъемным грузом, такая хрупкая, но такая сильная? Не разрывала бы свое сердце на части жестокими выборами? Если бы только…       Драко нечего было сказать. Он молча опустился на колени рядом с Юфи, приобнял, мягко коснулся спины, принялся поглаживать. Девочка дернулась, словно раненый птенчик, но не оттолкнула его. Он не знал, сколько они так просидели. Может быть, несколько часов, и уже наступила ночь. А может быть, лишь несколько минут. Но когда Юфи поднялась, ее красные, заплаканные глаза вновь сверкнули льдистым холодом.       — Никому об этом не рассказывай, — приказала она, все ещё чуть дрожащим голосом.       Драко покорно склонил голову, соглашаясь. И на миг — лишь на краткий миг — ему показалось, что Юфи стала прежней. Мягкой, нежной и искренней.       А уже на следующий день девочка нацарапала короткую записку, вложила ее в конверт с адресом и отправила.       «Миссис Флинт, мне необходимо время».       И совы полетели.

***

      Тот вечер в гостиной Слизерина грозил стать самым заурядным.       Разобравшись с заданиями (а точнее сделав нужные и отдав бесполезные Дафне), Юфи подсела к мальчикам. Драко, Тео и Блейз опять затеяли игру в плюй-камни, и девочка просто не могла не присоединиться. Такие партии становились все более частым развлечением, и у Юфимии получалось все лучше и лучше. Она уже легко обыгрывала Тео, на равных боролась с Драко, но безнадежно проигрывала Блейзу. Впрочем, Забини все равно был лучшим игроком Слизерина, так что его никто не мог одолеть.       Юфи рассмеялась, когда один коварный камушек-таки плюнул ей в лицо, несмотря на все ухищрения. Блейз, тоже смеясь, подал ей платок, и стал собирать камни для новой игры.       — Еще раз? — спросил мальчик.       — Конечно!       — Мы тоже за, — кивнул Нотт.       Забини уже начал готовить поле, как вдруг в гостиную влетела белая, как мел, Элизабет Роули. Пробежала глазами по слизеринцам, и, заметив Юфи, кинулась к ней.       — Там… Снаружи!       Юфимия мгновенно напряглась: что могло произойти, что могло так напугать первоклашку?       — Эли, успокойся, пожалуйста, и расскажи, что случилось.       — Мужчина… Высокий, страшный, грязный, я лица не видела, но он зачем-то спешил к нашей гостиной! Я еле успела вперед него, не знаю, заметил он меня или нет!       — Так…       Юфи побледнела. Кто бы это мог быть? Не хотелось, чтобы…       Нет!       Сириусу Блэку нечего делать в Хогвартсе! Если только он не ищет ее, Юфимию, желая убить. Так она в любом случае не дастся так просто! Тело работало само, почти в отрыве от сознания.       — Младшие курсы, проверьте, все ли здесь. Если кого-то нет, сообщите старостам и немедленно идите в свои спальни! Забаррикадируйтесь по возможности и не высовывайтесь, пока все не прекратится! Старшие курсы, оповестите декана через камин и… И будьте готовы к обороне! — велела Юфи, поднимаясь с кресла. — Марш!       — Что происходит? — возмутился кто-то.       — Есть основания полагать, что в замок проник Сириус Блэк, — торопливо ответила Юфимия.       — Почему мы должны в это верить?!       — Потому что я так сказала, — рявкнула девочка, опасно сверкнув глазами.       И словно в подтверждение ее слов со стороны входа раздался скрежет камня о камень. Кто-то прорывался внутрь.       — Ну! Яксли, Нолан, Хиггс, подсобите, я его одна не удержу!       Все, кажется, наконец прониклись опасностью ситуации. Малыши, растерянные и испуганные, столпились в центре гостиной, не зная, что им делать. К ним подлетела Джемма, что-то спросила, торопливо пересчитала и отправила в спальни. Рявкнула в сторону Эдвина, и растерявшийся было старшекурсник, пусть и зыркнул недовольно в сторону девушки, но не стал спорить. Тоже подошел к группе младших ребят, спросил про отсутствующих, послал в спальни с наказом не подавать виду, что они вообще живы. Какой-то рослый шестикурсник уже наклонился над камином, с руганью пытаясь дозваться до декана.       Юфи и несколько старшекурсников, самые сильные из магов, бросились к входу, готовясь отражать нападение. Долго не выдержит никто, — ни чемпион-дуэлянт Нолан, ни гений чар Карина, ни обученная Темным Лордом Юфимия. Все прекрасно понимали, что если в ближайшие пять-десять минут никто не придет им на подмогу, то Блэк их сметет. Но вместе с тем, именно они могли дать другим шанс позвать на помощь.       Юфи сглотнула вставший в горле комок. Страшно? Конечно, страшно. Но вместе с тем, разве имела она право отступить? Когда на нее с такой надеждой смотрела Элизабет, когда ей подчинялись и ждали ее слов? Раз уж у нее есть власть, она должна эту власть защищать. Она облизнула внезапно пересохшие губы и решительно направила палочку на вход.       Ну попробуй, Блэк. Тебя здесь ждут.       — Кто на защиту учился? — торопливо спросила Карина. — У меня атака, я подозреваю, у Юфимии тоже.       — Конечно, — кивнула Юфи.       — И я, — вмешался Нолан.       — Серьезно? — Карина возвела очи горе. — Один на защите… Плохо.       — Справлюсь, — мрачно сказал Хиггс.       Дверь жутко заскрипела, завизжали петли, захрустел, ломаясь, камень, и четверка магов, в последний раз испуганно сглотнув, приготовилась к бою. Едва только возник узкий проем, в гостиную ворвалась ужасающая фигура. Длинная, но тощая, словно скелет.       — Секо! — взвизгнула Юфи.       Фигура увернулась, лишь прядь грязных черных волос упала на пол. Карина взмахнула палочкой, и, хоть Блэк и успел блокировать, отлетел на несколько шагов назад .Там его уже ждали: Хигс и Нолан попытались набросить на него связывающее, но не успели. Мощная бомбарда отшвырнула их к стене. Парни замерли, не шевелясь. Рука Теренса неестественно вывернулась, раздался стон.       — Твою! — выругалась Карина. — Гонт, в сторону!       — Гонт?! — замер Блэк, — Какого?!       Он замер, словно не в силах поверить, глаза расширились, словно блюдца, грозясь вывалиться из орбит.       — Почему ты Гонт?! — взревел мужчина, бросаясь к Юфи, — Имя этого.!       Девочка отшатнулась, метнулась в сторону, в последний миг сумев увернуться от вспышки заклятия.       — Рин! — завизжала Юфимия, выставляя щит.       Карина, мрачная, словно туча, кинулась на помощь подруге, успела даже швырнуть заклинанием в Блэка, но он словно вовсе не заметил: отряхнулся, как пес от воды, и вновь попытался ударить Юфи. Остальные ему будто бы были совершенно безразличны. Он их просто не замечал.       Юфимия успела заметить, как поднялся Нолан, как превозмогая адскую боль в лице, он попытался помочь, и как рухнул, не в силах терпеть, как Блэк с дьявольским рыком отшвырнул Карину, и как она с тихим стоном осела, но уже в следующий миг девочке стало не до наблюдений. Она была слишком слаба, ей не хватало ни навыков, ни опыта, чтобы противостоять такому бойцу, как Сириус Блэк.       Он был слишком хорош.       Почти безнадежно Юфи кинулась к нему, из последних сил выставляя щит. В ней не осталось ничего, кроме чистой, незамутненной ярости, этого пугающего звериного чувства, которое лишает рассудка и наделяет невиданной прежде силой.       — Секо! — завизжала девочка, вкладывая в это заклятие все, что у нее оставалось: магию, ненависть, надежду и жизнь.       Сработало. Блэк даже отлетел на несколько шагов, и пусть заклинание лишь покромсало рубашку, это уже было лучше, чем прежнее ничего. По крайней мере, он не был неуязвим. И вдруг, словно что-то услышав, Блэк бросил заклятие в Юфимию, и девочка зашаталась, не успев его отразить. Мужчина рванул к выходу, и хоть Юфи и пыталась ему помешать, тело не слушалось, вялое, будто сонное. Глаза закрывались, подгибались ноги.       Нет! Нельзя упасть сейчас! Блэк…       Все вокруг словно расплылось, скрылось за сероватой дымкой, утратило привычные границы.       — Нет! — закричала девочка, вытянув руку в сторону беглеца.       Голос прозвучал словно в отдалении, тихо-тихо, показался таким чужим…       Ее ноги подкосились, девочка осела на пол. Изо рта вырвался сдавленный стон, голову сдавило, словно тисками. Где-то на перефирии сознания промелькнула мысль: «Лишь бы Блэка поймали!» и тут же скрылась в тени всепоглащаюшей боли. Минутой позже в гостиную влетел взмыленный Снейп.       — Что здесь произошло?! Яксли, Хиггс, Нолан… Поттер?       С тихим стуком Юфи рухнула на пол.

***

      Каждый день после сражения в гостиной Драко навещал бессознательную Юфи в больничном крыле. Видел бледное, окаменелое от ужаса лицо, касался холодных рук, крепко сжатых в кулаки, что-то говорил, словно сумасшедший. Мадам Помфри смотрела на него с жалостью, но молчала. И правильно. Навряд ли Малфой выдержал бы, спроси и она о Юфимии.       Тот вечер пятницы ничем не отличался от любого другого. Драко, сопровождаемый друзьями, пришел к постели своей юной леди, привычно коснулся ладони. И вдруг тонкая мышца под его пальцами слегка дрогнула. Мальчик ойкнул, торопливо развернулся к лицу. Дрогнули ресницы, на миг распахнулись глаза — и тут же закрылись вновь, ослепленные ярким светом. Юфи слабо застонала.       — Г-где я? — не до конца придя в сознание, пробормотала она.       — В больничном крыле, — торопливо ответил Блейз, — Хотите чего-нибудь?       — Воды!       Забини мигом кинулся исполнять приказание, а Драко с Тео помогли Юфи сесть в кровати.       — Вот, возьмите, — Блейз протянул девочке стакан с водой, которую она проглотила одним глотком.       Тяжело задышала, окончательно приходя в себя.       — Сколько я была без сознания?       — Около трех дней. Уже хотели вызывать целителя из Мунго, — отрапортовал Нотт.       — Трех дней?! — побледнела девочка. В глазах тотчас же пропала ориентация, и Юфимия изможденно откинулась на подушки. Измотанное битвой и долгим сном тело давало о себе знать.       — Еще пострадавшие есть?       — У Хиггса и Нолана переломы руки и ноги соответсвенно, — сказал Тео, — у Яксли травма головы, но за первые ночь и день всех вылечили.       — А Блэка поймали? — напряженно спросила Юфи.       Тео покачал головой.       — Твою… — выдохнула девочка, — Это плохо!       — Почему? — сощурился Блейз. — Он удрал, да, но теперь у школы такая охрана, что огого! Дементоров поставили!       — Де… Ментров?       Юфи побелела, задрожала.       — Что такое? Вам плохо? — напрягся Тео. — Позвать врача?       — Н-нет, — задрожала Юфимия, — не надо врача!       Она резко выдохнула, словно приходя в себя, тряхнула головой и повернулась к парням.       — Он может попытаться проникнуть вновь, — прошептала Юфи, закусив губу, — Пускай никто из наших не ходит в одиночку, старшим поручите регулярно проверять количество младших. Если вдруг кого нет — немедленно ко мне. После семи вечера пусть никто не выходит из гостиной… И еще, передайте Эдвину, чтобы установил двойной пароль. Слизерин переходит на осадное положение. Ах да, и пусть те, кто владеют патронусом, обучают остальных! Дементоры до добра не доведут.       Девочка выпрямилась, и несмотря на болезненный вид, казалась здесь настоящей хозяйкой. И не мешали ей не больничная пижама, ни небрежно собранные в косу волосы. Здесь и сейчас Юфимия была госпожой.       — Доведите мою волю до сведения факультета, — приказала девочка.       И ни у кого не повернулся язык возразить: парни склонили головы, и, дождавшись разрешения, Тео с Блейзом помчались исполнять. Драко остался наедине с Юфимией. Лицо девочки тут же исказилось гримасой боли. Эта короткая речь далась ей очень нелегко.       — Тяжело? — сочувственно спросил Драко.       Юфи едва заметно кивнула.       — Может, я могу что-нибудь сделать?       — Побудь… со мной.       Голос ее звучал тихо, почти не слышно, но Малфою этого хватило. Он опустился на краешек ее кровати, мягко взял за руку, принялся гладить по тонкой коже. Давно уже он не помнил подругу такой слабой и хрупкой. Последние месяцы она являла собой образец жестокого равнодушия. И все же, Драко не мог больше на нее злиться. Прошел тот момент, когда холодность Юфи злила его. Теперь мальчик понимал, как тяжело приходится его подруге, как много людей норовят ее обмануть, использовать, подставить, сколькие хотят убить.       По сути, сейчас только он, Драко, был с ней полностью честен. И оттого становилось неизмеримо грустно.       Они молчали: время слов то ли уже прошло, то ли еще не настало. Такие бесконечно далекие и невозможно близкие, связанные ужасающим секретом, и старой неприязнью, они, вместе с тем, были самыми близкими друг другу людьми.       — Прости меня, — прошептал мальчик, почти касаясь губами тыльной стороны ее ладони.       И кажется, впервые она не отняла руки.

***

      — Я же говорил, что еще не все потеряно! — возбужденно шептал Хиггс, — Я говорил!       Его больная рука уже почти зажила, лишь чуть-чуть отдаваясь болью, и парень вновь воспылал былым энтузиазмом. Джемма с сочувствием глядела на любимого, мягко поглаживая, на лицо ее непроизвольно вылезла дурацкая улыбка.       Герой.       Возможно, кто-то другой назвал бы его поступок глупостью, но для Джеммы, все же, Тер был героем. Такой отчаянно храбрый, беззаветно добрый и честный. Карина рассмеялась, и тут же болезненно поморщилась: у нее все еще сильно болел живот.       — Я ненавижу тебя, Хиггс, — сквозь зубы прошипела девушка.       — Спасибо, я знаю, — хмыкнул Теренс.— А ты, Флинт, убедился, что я не от балды говорил? Еще немного, и…       — Да что должно произойти, чтобы твое «немного» случилось? Любой будет сражаться за свою жизнь, даже самый последний моральный урод!       — Марк, не надо, пожалуйста, — мягко сказала Джемма, — Тер хочет тебе помочь…       — Мало ли, чего он хочет! Он обещал, и я не вижу, что свое обещание он исполняет!       — Я видел ее глаза, — перебил его Теренс. Голос юноши был неожиданно холоден, в глазах сверкало что-то чуждое, — И это глаза нашей Юфи. Поверь мне, животные так не дерутся.       И отчего-то Джемма сразу ему поверила.