Ведьма. Пять Харгривз

—Ну же, перестань плакать. Ты выглядишь как ребенок—поддразнила Восьмая, несмотря на боль, которая звенела по всему ее телу. Дыхание Пятого участилось, когда он перестал плакать, Восьмая была в порядке. Он оставался рядом с ней, пока Грейс снимала жилетку и отрезала кусок рубашки, обнажив пулевое ранение. Пуля вошла не так глубоко, так что всё, что Грейс нужно было сделать, это зашить оба пулевых ранения и наложить на них повязку. После всего процесса Восьмая лежала в постели, всё ещё тяжело дыша—Итак, в меня недавно стреляли. Потрясающе, правда?—она указала на Эллисон и Лютера, которые просто стояли в шоке, когда Восьмая лежала на кровати с полуоткрытыми глазами. Ей нравилось притворяться, что последних нескольких минут никогда не было. Пятый начал гладить её по щеке, на что Лютер просто уставился, это так сильно напомнило ему о том времени, когда Восьмая получила травму во время одной из своих первых миссий, и о том, как Пятый был так напуган любым потенциальным вредом, который мог с ней случиться. Несмотря на голубые, растерянные глаза Лютера, Пятому было всё равно. —Эй, любимый. Просто отдохни, хорошо? А ещё мне немного хочется спать—Восьмая хихикнула, подавляя зевок. Пятый кивнул и поцеловал её в лоб, прежде чем посмотреть в сторону Эллисон и Лютера. —Позаботьтесь о ней, хорошо?—он просил. Эллисон была в шоке от того, что Пятый доверил им Восьмую, так как он чрезмерно заботился о ней. Пятый собирался выйти из комнаты, пока Лютер не протянул руку, останавливая его—Что случилось? Кто это сделал?—спросил Лютер, переводя взгляд с Восьмой на Пятого и обратно. —Не имеет значения—ответил Пятый, возвращаясь к своему обычному холодному состоянию. Подойдя к двери, он на мгновение остановился—И даже если бы ты знал, ты ничего не смог бы сделать. Никто из вас ничего не может сделать.

_______

Бен остался рядом с Восьмой, когда увидел её состояние. Он знал, что она не могла его видеть, но всё равно хотел защитить Восьмую любым возможным способом. Клаус спал на диване, который стоял в гостиной, а Бен позволил себе побродить по дому; пока он не зашел туда, где была Восьмая. Его сердце заболело, когда он увидел, что повязка не заполнена ничем, кроме крови. Бен в смятении посмотрел на сестру. Когда они были моложе, Восьмая всегда защищала Бена от любого вреда, который попадался на его пути, и Бен тогда поклялся себе, что он будет тем, кто защитит Восьмую, когда станет старше. К сожалению, эта клятва, которую он дал самому себе, так и не была выполнена после исчезновения Восьмой. —О нет—пробормотал Бен себе под нос, когда тело Восьмой начало трястись. Он подбежал к Клаусу, единственному человеку, который мог его слышать, и начал кричать—Клаус! Клаус! Клаус! Мужчина не просыпался и не выпячивался, он не мог заставить себя. Он думал, что Бен был одним из тех призраков в его снах, которые преследовали его каждую ночь.

______

Восьмая вскочила от сна, по ее лицу стекала струйка пота. Она начала хватать ртом воздух, изо всех сил стараясь дышать. Несколько образов ее братьев и сестер, погибших во время апокалипсиса, вспыхнули в ее сознании, заставив её положить голову на промежуток между коленями, тяжело дыша. Потом она начала плакать—Я видела их, снова—в ужасе подумала она. —Клаус! Ты где? Клаус!—закричала Восьмая, вскакивая со своей кровати. Она быстро надела на себя свой окровавленный жилет, чтобы уберечься от холода. Она направилась в гостиную академии, увидев своего растерянного брата на диване в одном ярком нижнем белье. Восьмая вздохнула с облегчением, прежде чем направиться к мужчине. Было раннее утро, так как в комнату проникало несколько солнечных лучей. —Слава богу, с тобой всё хорошо—пробормотала она, гладя брата по голове.

Момент из сна

Человек на полу был безжизнен. Безжизненный. Его темные волосы были разбросаны во многих местах, испачканные засохшей кровью; темно-красные. Восьмая ахнула, увидев татуировку зонтика у него на запястье. Его глаза напомнили ей о человеке, которого она когда-то так сильно любила, об одном из людей в академии, который сделал ее счастливой. Клаус. Он был мертв.

Конец момента

—Восемь? Ты в порядке?—Восьмая переключила свое внимание на свою сестру Эллисон. Она выглядела так, словно только что проснулась, и на ее лице была легкая смесь беспокойства и замешательства. Недолго думая, Восьмая бросилась обнимать свою сестру. У нее на уме только одно: она в безопасности.

Момент из сна

Глаза, которые раньше были полны жизни и энергии, теперь были тусклыми. Увидев знакомую копну вьющихся волос, чертовски хорошо зная, кому она принадлежала. Она снова заплакала, увидев знакомую татуировку с зонтиком. Пятый стоял рядом с ней, утешая ее. Эллисон была мертва.

Конец момента

—С Лютером всё в порядке?—спросила Восьмая, высвобождаясь из объятий, которые она разделила со своей сестрой. Ее глаза всё ещё были полны слез, и Эллисон решила не подвергать сомнению текущее состояние, в котором она находилась, вместо этого, указав на Лютера, который ест на кухне. Восьмая счастливо улыбнулась, увидев своего брата, здорового и живого.

Момент из сна

Восьмая громко всхлипнула и упала на колени. Пятый положил руку ей на плечо, в то время как Восьмая плакала над мертвым телом Лютера. Он выглядел намного, намного старше. Всё его тело было покрыто пеплом и грязью. Лютер тоже был мертв.

Конец момента

Восьмая направилась к своему брату-великану. Она похлопала его по плечу, заставляя оглянуться на нее—Восемь?—с беспокойством спросил Лютер, увидев, в каком она сейчас состоянии—Все хорошо? —Ты видел сегодня Диего?—нервно спросила она. Лютер сделал паузу, прежде чем кивнуть—Ага. Восьмая испустила огромный вздох облегчения, глядя вниз.

Момент из сна

Под всеми обломками находился мужчина с огромным шрамом на лбу. Пятый и Восьмая неуверенно пробирались к последнему человеку, которого они смогли найти. Он был одет в черную кожу с головы до пят. От его лба до подбородка тянулся огромный кровавый след. На его костюме был нож, из-за чего Восьмая точно знала, кто это был. Диего был мертв.

Конец момента

Апокалипсис преследовал Восьмую, и она поклялась себе, что предотвратит это, сколько бы времени это ни заняло.