Воля последних квинси

      Наверное, ему следовало пойти в театральной кружок — настолько профессионально удалось изобразить скепсис, замаскировав бушующий внутри ураган. Не подумал! Не просчитал! Чёртова шинигами, не смогла даже замаскироваться нормально! — Чего? Урью, ты о чём?       Голос чуть дрогнул, выдавая ложь, но брат ничего не заметил — квинси носился вокруг, размахивая руками и пересказывая последние события. Как на выступлении Дона Канноджи оказалась настоящая душа, как Кучики увидела это и вышла из своего искусственного тела, чтобы остановить иллюзиониста, а потом нелепо сражалась с только что созданным пустым. Ну, Рукия! Где твой мозг и хладнокровие? Если так хотелось разобраться, могла бы просто подождать окончания шоу и вернуться позже.       Урью возбуждëнно ходил по комнате и заламывал руки. — Мы можем отомстить! Вызвать еë на дуэль и…       Ичиго застонал и поймал младшего, когда он в очередной раз проходил мимо. — Брат, нет! Даже если она действительно шинигами, она просто мелкая сошка. Мы не можем контактировать с ней. Следом за ней придут другие.       Но Исиду-младшего уже было не остановить. — Пусть приходят. Мы уничтожим каждого, кто рискнëт показаться в Каракуре.       Урью был любимым внуком их погибшего дедушки, и его смерть оставила на младшем квинси неизгладимый отпечаток. Все вопросы, связанные с шинигами, он воспринимал острее и болезненнее, и хотел отвечать агрессией на агрессию, совершенно не учитывая реальное положение дел.       Ичиго Куросаки тоже любил дедушку. И ему тоже было больно и обидно, но мелкая месть вообще не стоила предстоящих неприятностей. Сейчас они унизят девчонку без духовных сил, а завтра сами окажутся на лабораторном столе. Нет, надо было срочно отговорить брата. Его идея не приведëт ни к чему хорошему. Нельзя провоцировать конфликты ради секундной мести, особенно когда объектом выступает родовитая девчонка, пытающаяся стать лейтенантом «по блату». — Урью, мы не будем этого делать. Квинси проиграли, когда их было сотни. Сейчас нас трое на всю Каракуру.       Брат хотел продолжить спор, но на шум пришëл папа, и им пришлось срочно сделать вид, что ничего не происходит. Его самые близкие люди в мире снова поругались, а Ичиго был слишком напряжëн, чтобы найти лучшее решение. Когда он придумал достойные аргументы, Урью уже спал, и Куросаки простоял над его кроватью почти десять минут, разрываясь между заботой и гласом разума, требующим убедить младшего Исиду, пока он не натворил глупостей. В конце концов, любовь победила, и Ичиго просто встал на полчаса раньше и пожертвовал сбалансированным завтраком, чтобы донести до брата свои чувства.       А потом небеса разверзлись, пустые наводнили Каракуру, и стало совершенно очевидно, что всë было напрасно.       Надо было разбудить его. Сделать что-то. Остановить. Убедить. Предотвратить…       Но это же Исида Урью. Он никогда, никогда не слушает.       Первым порывом Ичиго было сорвать уроки у всей школы, чтобы дети вернулись домой, но он быстро подавил это желание. Оставаться на месте для них было безопаснее — так что он просто сбежал, на скорую руку поставив несколько барьеров, и хитростью развëл своих друзей на спор, что они смогут остаться в школе до вечера. Спасти всех не получится, но он сможет обезопасить хотя бы нескольких.       Сначала Куросаки бросился в магазинчик Урахары, но там никого не было, кроме крайне недовольной чëрной кошки. Его телефон разрывался от папиных звонков, но Ичиго взял трубку только с восьмого раза, чтобы сразу услышать его обеспокоенный голос: — Урью не отвечает. Он с тобой? Немедленно домой. Потом я пересчитаю свои запасы, и если хоть одной из приманок для пустых там не будет, последствия для него будут катастрофическими. — Пап, я… — Это не ты, Ичиго. Ты никогда не сделал бы что-то настолько глупое. Даже не пытайся прикрывать этого безалаберного ребëнка. Домой. Как можно быстрее.       Папа отключился до того, как квинси успел придумать нормальные аргументы. А пустые продолжали и продолжали прибывать в Каракуру, и потусторонняя часть их города тряслась от ужаса. Ичиго попытался настроиться на духовную ленту брата, но он всë время перемещался, и поймать его было практически невозможно, пока в городе был переизбыток пустых.       Полная катастрофа. Абсолютная, ужасная и неисправимая. Если здесь так много пустых, к ним слетятся шинигами со всей Японии, кто-нибудь непременно заметит их барьеры, и…       Стоп. Без паники. Исида Рюукен учил его, что нерешаемых проблем не существует, есть только лень и недостаток старания. Шинигами слетятся на пустых, так? Значит, они должны исчезнуть до того, как кто-нибудь заметит проблему. И, кажется, у него даже было решение.       «Прости, пап», — ему было сложно говорить это даже мысленно, — «я буду очень осторожен».       Куросаки поднял руку и сосредоточился. Он не собирал лук уже много, много лет, с того момента, как отец научил его стрелять. Годами учился контролю, учился безучастности, и сначала ему показалось, что сила даже не хочет откликаться на зов, но вскоре по мышцам пошла лëгкая дрожь, и вокруг запястья Ичиго появилось белое свечение. — Отлично.       Он снëс маску ближайшего пустого первым же выстрелом, но радоваться победе было некогда.       Его лук отличался от луков папы и брата. Был больше, шире, бил мощнее и дальше, но точность прицела оставляла желать лучшего. Он никогда не сможет стрелять также идеально, как Исида — они никогда не смогут ударить с той же силой, что и Куросаки. Его предки всегда обладали невероятным запасом духовных сил и были тяжëлой артиллерией, первой линией атаки. Стоять на месте, держать строй и стягивать на себя основной удар, пока вëрткие и меткие Исида зачищают фланги. Одна из классических стратегий древних времён.       В этом и была мощь квинси — разные семьи имели разные способности, они столетиями учились работать сообща, и вместе были непобедимы. В этом же была слабость, и шинигами прекрасно ею воспользовались, практически истребив его народ поодиночке. Оставалось надеяться, что в этот раз всë обойдëтся.       Он стрелял, перемещался и стрелял снова, чувствуя невероятную радость от процесса, а ещё стыд за собственные эмоции. Понятно, почему Урью охотился, когда мог найти время, и ужасно жаль, что они не могут выполнять своë предназначение, если хотят выжить. Но сейчас, сегодня, в безвыходной ситуации, он может побыть настоящим квинси, и это то, чего ему не хватало в идеальной жизни.       Лук был частью его сути, его Гордости Квинси. Удобным, мощным, подчинающимся и разящим без промаха. Частью души, без которой вполне можно жить, но с ней мир наполняется новыми красками. Так что он, наверное, пойдёт кружным путём. Всё равно надо зачистить территорию, верно? Он ведь уже нарушил правила, и папа в любом случае будет в ярости. Это даже не сделка с совестью.       Когда Ичиго всë-таки добрался до брата, то нашëл его рядом с Кучики Рукией — Исида как раз рассказывал о дедушке, экспериментах и причинах, по которой он ненавидит всех шинигами. Рука Куросаки ныла и слегка дрожала от огромной мощи, которую он пропускал сквозь себя несколько часов, а на пальцах уже вспухла кожа, которая вскоре превратится в мозоль. Но он всë ещë бил без промаха, и очередной пустой был повержен с первого выстрела, утащив за собой собрата, находящегося за ним. — Брат!       Радостно закричал Урью, перекрывая явное изумление Рукии. Ичиго недовольно скривился и закатил глаза, надеясь, что его актëрского таланта было достаточно, чтобы замаскировать собственный восторг. — Дома поговорим. Надеюсь, это были дедушкины запасы. Первое построение.       Брат только фыркнул: — Конечно. Я же не идиот.       А потом они встали спина к спине, и жизнь стала совсем идеальной.       Они отстреливались, как единое целое. Использовали связки, о которых только читали в семейных архивах, обменивались терминами на немецком, и ни один пустой не мог уйти от их стрел. Были тем, кем должны были быть. И неважно, насколько глупым был поступок брата. Оно того стоило.       Кучики Рукия справлялась куда хуже — она ещë не восстановилась от своего поражения, двигалась скованно и допускала ошибки. Ичиго следил за ней краем глаза и прикрывал в опасных ситуациях. Шинигами по природе одиночники, их стиль боя рушился, когда они объединялись в отряды — но лучники держали дистанцию и не мешали проводить ката, так что из них вышла хорошая команда. Ну, пока Кучики не заметила, и еë ритм не сбился. Да во имя Прародителя! Кто вообще учил эту шинигами?! — Сражайся, как привычнее. Мы подстроимся.       Всё ещë обескураженная Рукия кивнула и снова ринулась в бой. Стало чуть лучше, но всë равно получалось не очень.       Они почти справились. Зачистили всех, кто был в периметре, и всë должно было закончиться, но пустые всë лезли и лезли, и этому не было конца. И что-то было не так. — Урью… Оно ведь не должно быть так, верно?       Затравленный взгляд брата сказал больше любых слов. — Что значит «не должно быть так»?! Это же ваша приманка!       Вопрос Рукии был полностью справедливым, и Ичиго, как старший, должен был выкрутиться. Увы, придумывать было нечего, и ему пришлось сказать правду: — Эффект должен был закончиться несколько часов назад. Слишком много пустых. Их уже не должно ничего приманивать.       Шинигами разъярилась и явно хотела стукнуть кого-нибудь из братьев, но потом замерла и стала невероятно серьёзной. — Значит, это не она. Где-то здесь открылась гарганта.       Квинси переглянулись. Термин непривычный, но понятный. И это было очень, очень плохо. — Ясно. Так. И как нам еë определить?       Шинигами ушла в шунпо и забралась на ближайшую крышу. Квинси тут же поднялись следом, и комментарии уже были лишними. Потому что, стоило им подняться над бетонными коробками, они увидели огромную трещину, разбившую их небо.       Серьёзно? Нет, серьёзно?       Больше всего Ичиго хотелось схватить брата и сбежать куда подальше, но он не мог этого сделать. Потому что в этот раз его брат по-настоящему вляпался, и он должен сделать всё, чтобы прикрыть его. А ещё — проверить себя и победить какого-нибудь невероятно крутого врага, но в этом он не признается даже самому себе. Он не должен продолжать радоваться творящемуся хаосу, даже если очень хочется. Папа будет в ярости.       Временные союзники подошли поближе, и Кучики уверенно заявила: — Что-то толкает её. Изнутри. Мы должны немедленно оказаться рядом и загнать источник назад, пока она не открылась окончательно.       Вот как. Ясно. Что ж, у них был выход. Он уже всё придумал. — Тогда я выстрелю в неë, — Ичиго принял решение мгновенно, — что бы там ни было, этого хватит, чтобы отбросить его назад.       Урью посмотрел на него со смесью восторга, нежности и счастья: — Брат… — Всë под контролем. Использую «копьё» Куросаки.       Он только читал об этой технике, но знал, что всë получится. Должно получиться. Обязательно. Он Ичиго Куросаки, и это его Гордость Квинси. Неважно, что он не стрелял много лет, что руки болят и уже подрагивают, что его пошатывает с непривычки — остальные должны быть уверены, что он спокоен, собран и знает, что делает. — Куросаки…       Шинигами осторожно приблизилась, но Ичиго отмахнулся. В такой волнительный момент разговаривать с ней не было никакого желания.       Крыша для подходящего выстрела нашлась быстро, и Куросаки замер, пытаясь собраться с мыслями. — Хорошо. Отойдите как можно дальше. Урью, уведи шинигами. И не отходи от неë. Если за нами придут прямо сейчас, швырнëшь еë в преследователей.       Кучики попыталась сопротивляться, но Исида просто подхватил еë и оттащил на соседнее здание.       Отлично. Он должен справиться. Рука заныла, когда лук раскрылся на полную, упëршись в пол нижним концом. Слишком толстая тетива поддавалась с трудом, и он сразу изрезал себе пальцы, но продолжал собирать стрелу, пока не оттянул еë к уху. Скорее всего, потребуется зашивать. Мда. Нужно больше тренироваться. Если он снова окажется в экстренной ситуации, не хотелось бы умереть от того, что собственный лук отрежет ему фаланги.       Секунда. Ещë одна. Ещë. Гарганта открывается ещë сильнее, и вскоре из неë появляется лицо монстра, которое он видел только на картинках. — Менос! Это менос! Уходи оттуда немедленно!       Ичиго пропустил крик шинигами мимо ушей. Сейчас!       Стрела ударила в поднявшуюся ногу, пустой завизжал, пошатнулся, и на секунду Куросаки испугался, что он продолжит наступление, но план сработал. Менос гранде вернулся в мир пустых.       Всë закончилось. — Брат, это было потрясающе! Ты сделал это! Ты…       Ичиго широко улыбнулся, но почти сразу вернул себе недовольное выражение лица. Ребячество спало, он снова обрёл ясность мыслей и пришёл в ужас от того, что они натворили. О нет. Урью слишком счастлив. Это то, что они не должны делать. Это всë несëт очень, очень большие проблемы. — Мы уходим. Домой. Это был первый и последний раз, и больше никогда не повторится. Шинигами… Мы не в праве просить, но нам не нужны проблемы.       Потрëпанная Кучики Рукия понятливо кивнула. — Я попробую всë уладить, если получится. Куросаки…       Но Ичиго предпочёл уйти до того, как дослушал. Его подташнивало, а руки болели так сильно, что он уже с трудом стоял. Всë случившееся было катастрофой, которую он не смог предотвратить — слушать ту, из-за которой начались его проблемы, у него не было никакого желания.