Три луны Татуина

Двигатели «Сумрака» взревели. Привычный рывок, что сжал живот, и звездное небо слилось в поток. Энакин довольно откинулся на кресле пилота, заложив руки за голову и вытянул свои длинные ноги, которым казалось мало место везде и при любых условиях. — Ну вот, прибудем прямо к месту назначения через пять стандартных часов. — Меня смущает выражение «прямо к месту», — Оби-Ван настороженно взглянул на Энакина, вспоминая его вечное желание покрасоваться. — Насколько близко ты ввел координаты? Услышав на этот вопрос легкий смешок Падме с пассажирского сидения, что тоже задалась этим же вопросом. — Эй, ребята больше веры, — весело возмутился Энакин. — Я не поставлю под угрозу миссию. Оби-Ван на это с легкой нежностью взглянул на Энакина, на его языке это означало: «я не рискну вашей жизнью». — Ну, раз у нас есть время, — Падме отстегнулась от ремней и выпорхнула в коридор. Оби-Ван замялся, но повернулся к Энакину и как можно спокойней произнес. — Я посмотрю за навигацией, а вы вдвоем можете, — джедай кивнул в сторону жилого сектора корабля, где и скрылась Падме. Энакин тоже заинтересованно глянул в ту сторону и задумался. — Я не думаю, что именно это в ее ближайших планах, — проговорил Энакин, слушая как в жилом отсеке, что-то гремит, шипит и пищит, говоря о очень бурной деятельности, которую развила сенатор. — Может, нужна помощь? — неуверенно пробормотал Оби-Ван, когда послышался сильный хлопок. Никто не успел отреагировать, как раздался звучный голос. — Энакин, найди, что-нибудь, что может заменить стол в рулевой. — Эээээ, стол? — удивился парень, Оби-Ван на это недоуменно пожал плечами. — Может коробки из грузового отсека подойдут? Оби-Ван решил, что лучше выполнить, чем задавать вопросы и вскоре они вдвоем перетаскивали коробки, устанавливая их как стол возле кресел пилотов и пассажира. — Отлично, — Падме поднырнула под висящей воздухе доской, управляемой руками Оби-Вана и Энакина, что превратилась в столешницу, на которую девушка поставила небольшую коробку. — А теперь расставьте на стол все, что в этой коробке. — И поспешила снова скрыться. Энакин заинтересованно заглянул в коробку, доставая из нее тарелку и в этот момент до рулевой, дотянулся невероятный аромат жаренного мяса и специй. Оби-Ван почти пошатнулся от такого вкусового удара, не сдержав урчание, а Энакин ошарашено смотрел на тарелку. Вот уже пару месяцев они не видели ничего кроме солдатского пайка, где вяленное мясо было за счастье, а смесь злаков и овощей, превращенная в кашу, считалась самым питательным деликатесом, потому что весь остальной рацион составляли протеиновые батончики. — Падме, ты лучшая!!! — во все горло закричал Энакин, чтобы она услышала. Ответом был смех и такой же громкий ответ: — Догадывалась. Накрывайте на стол, я позову когда, нужно будет все донести! — Все? — переспросил Оби-Ван. — Так в тех многочисленных коробках, которые загружал на борт Трипио, были не ее платья? По выражению лица Энакина до этого он тоже так думал. Стол оказался маленьким, чтобы разместить все блюда, поэтому выставлять пришлось в несколько заходов. На столе были салаты с латуком, суп из нупы, нарезка и жаркое мяса шаака, и как вершина застолья жаренное, мясо икопи в маринаде со специями и знаменитый набуинский хлеб. Со стола не убирались вазы с фруктами и корнеплодами, фруктовые напитки освежали, а разговор лился легко и свободно, разбавленный яркой жестикуляцией Энакина, который готов был на месте демонстрировать каждую описываемую битву, и сдержанным смехом Оби-Вана. — Значит, агрессивные переговоры прошли удачно, — улыбнулась Падме. Энакин гордо выпятил грудь. — Агрессивные переговоры? — переспросил Оби-Ван. — Ведутся с помощью световых мечей, — пояснил Энакин и Оби-Ван не сдержал смеха, уточняя у Падме результаты недавних переговоров с Азбрианом о повсеместных поставках продовольствия на нуждающиеся планеты. Падме была окрылена своей маленькой победой в Сенате, а Энакин не уставал высказывать свое довольство, что ей удалось щелкнуть по носу зазнавшихся политиков. — Чтоб закрепить результат, нужна была санкция королевы, так как Набу тоже присоединилась к данному проекту, поэтому я так удачно оказалась на Набу, заехала домой и как следует подготовилась к полету. Падме скромно умолчала, о том, что как только ее семья узнала, что среди джедаев ее охраны будет «милый Энакин» она получила огромный поток подколов от Солы и особых семейных кулинарных рецептов от мамы. — А можно мы всегда тебя на миссии с Набу забирать будем? — Энакин засунул в рот сочный кусок. — Примите мое искреннее восхищении, госпожа. Эти блюда просто произведения искусства, — Оби-Ван в почтении легко прислонился губами к ее руке. — Я счастлива, что смогла вас хоть немного порадовать, — Падме смущенно зарделась. — Еще как! — не мог прекратить улыбаться Энакин, чувствуя легкую усталость от сытости. — Чай? — спросила Падме, ставя на стол десерт — фрукты в шоколаде и цукаты, Энакин замялся. — Твой любимый кафф, я тоже захватила, не переживай. Девушка провела ладонью по плечам Энакина в ненавязчивой ласке и скрылась, возвращаясь с подносом чая и каффа. Она легко поставила кружку каффа без сахара перед Энакином, дотрагиваясь до плеча, Энакин не любил сладкое, из всех десертов выбирая сушенные фрукты. Потом поставила кружку чая перед Оби-Ваном, также легко прикасаясь к плечу и наклоняясь. На небольшой тарелочке к чаю лежали три кусочка сахара и листья мяты. Оби-Ван не сдержал легкой улыбки, от того, что она запомнила, такая незначительная деталь, но от этого стало тепло. — Спасибо, Падме. Ответом была легкая улыбка. И разговор продолжился. — А потом этот наглый дроид оказался шпионом! — возмущенно проговорил Энакин. — Как будто кто-то может заменить Ардва. — Бедный Ардва, — искренне переживала Падме, посылая дроиду улыбку и получая от него радостную трель. — Он как всегда герой! — А я?! — наиграно возмутился Энакин. — И ты, и ты, — улыбнулась Падме. Оби-Ван на это только улыбнулся, ему давно не было так спокойно и хорошо, а изумительный чай согревал и расслаблял. — Хм, — задумалась Падме, нахмурив брови. — Интересно как Гривус смог это провернуть? Энакин и Оби-Ван недоуменно посмотрели на Падме, которая усилено о чем-то думала. — Ну, меня подбили, и Ардва подобрали на месте крушения, — еще раз начал Энакин. — Нет, не это. Как ему удалось внедрить своего дроида во флот и в частности к тебе. Это же практически нереально, — удивилась Падме, заметив тень, что мелькнула на лице Оби-Вана. — Почему не реально. На корабль доставили дроида вот и все. — Нет не все, Энакин, — возразила Падме. — Ты вообще знаешь, как снабжается армия? — Он этого не знает, — улыбнулся Оби-Ван, встретив скептический взгляд Падме. — А зачем мне, это знать. Я боевой генерал. Все что я должен знать есть враг и его нужно победить. Падме тяжело вздохнула. — Это не просто предоставить нового дроида в армию, тем более генералу. Дроид должен пройти многочисленные проверки, его несколько раз сканируют и проверяют на ошибки в программе, и только потом он доставляется по назначению. Есть склад, где хранятся дроиды для армии, которые уже прошли проверку и готовы к срочной замене поврежденных. Просто так никакой дроид на военном корабле не появится. — Значит, этого подсунули на корабль, — удивился Энакин. — Нет, я все проверил, сразу как установили, что дроид шпион, — заговорил Оби-Ван и Падме заинтересованно на него посмотрела. — Дроид был доставлен со склада и все документы о проверках были в порядке, высший уровень проверки, как и положено. — Это довольно, настораживающая информация, — Энакин напрягся. — Значит или на складе предатель, или кто-то подделал документы о проверке. Теперь любым дроидам и звездолетам, что оттуда доставляют нельзя доверять. Надо сообщить канцлеру. — Я все уже доложил в соответствующие инстанции, — проговорил Оби-Ван, — Инициирована полная перепроверка всех дроидов и звездолетов, под контролем представителей Совета джедаев. — Хорошо, — кивнул Энакин, когда Падме как-то насторожено посмотрела на Оби-Вана. — Так мы через час уже будем на месте, — сказала Падме вставая и беря тарелки. — Оби-Ван, не поможешь мне с посудой? — Да, конечно, — Оби-Ван вскочил, начиная собирать остатки тарелок со стола. — А я прослежу, чтобы мы не врезались в какую-нибудь планету, — Энакин повернулся к экрану. Падме и Оби-Ван зашли на кухню, где девушка начала все складывать по контейнерам, чтобы джедаи смогли взять с собой после. В какой-то момент Падме остановила сборку и повернулась к Оби-Вану, резко выпалив: — Ты знаешь, кто прислал дроида, — она не спрашивала, она утверждала, и генерал это знал. — Конечно, знаю, — проговорив Оби-Ван. — Я сам подтверждал прием этого злосчастного дроида на корабле и передачу его Энакину. Этот дроид шел с припиской, кому он предназначен. — Почему ты не сказал? Оби-Ван устало оперся о столешницу корабельной кухни. — Потому что я точно знаю, что получу в ответ. Как ты можешь его обвинять?! Он просто хотел сделать мне приятное. Он не виноват, что тот дроид, которого он выбрал, был бракованным. Это чистая случайность. Ведь это логично, что его выбор пал на золотого дроида, он был как прямо для меня, такой же золотой парень, как и я. — Палпатин, — обречено проговорила Падме. — Да именно он. О, как он сокрушался, что чуть не погубил своего милого мальчик, — как-то зло поцедил Оби-Ван, но через мгновение взял себя в руки. — И ты веришь в совпадения? Оби-Ван скептически посмотрел на девушку и вздохнул. — Но ведь и, правда, это могло быть чистой случайностью. Тому, кто его внедрил на склад, нужно было просто чтобы дроид привлек внимание — поэтому и золотой, и что бы быстрее оказался где-нибудь на флоте, а потом он бы уже начал получать задания, в зависимости от места куда попал бы. — Логично, — кивнула Падме и все же задумалась. — Я просто рад, что все завершилось благополучно. Ведь это я допустил, чтобы этот дроид оказался у Энакина. — Он и правда не знает, кто занимается снабжением армии? — Падме нежно посмотрела на Оби-Вана и на его вопросительный взгляд добавила. — Ты забыл, что я сенатор? И что именно Сенат утверждал полномочия, которыми наделялись генералы-джедаи. — Пусть будет в блаженном неведении, что звездолеты, которые он разбивает, после просто материализуются из воздуха, как и запчасти к ним, — немного устало проговорил Оби-Ван, потерев глаза. — Ты его балуешь. — Есть такое, — отпираться было бессмысленно. — Впрочем, как и ты. Оби-Ван и Падме переглянулись с одинаковыми улыбками. Планета Протобранч показалась в иллюминаторе и Энакин приготовился к посадке, запрашивая разрешение. На площадке космического порта сенатора и ее сопровождение уже встречали представители Правящего совета. — Сенатор Амидала, рад приветствовать вас на Протобранче, — проговорил разумный, которого, как и всю их расу — биваллов, отличало худощавое строение тела, большие глаза и гребни на голове. — Я, Лерс Верен, третий член Правящего Совета. — Мессир Верен, благодарю, за приглашение на бал, я была счастлива его получить, — Падме улыбнулась и пожала протянутую руку. — Позвольте представить моих спутников Магистр Оби-Ван Кеноби и Рыцарь-Джедай Энакин Скайуокер. Падме преднамеренно упустила их военные звания, чтобы предать их присутствию мирный окрас. Оби-Ван и Энакин легко поклонились. Бивалл расширил и так большие глаза, насторожено оглядываясь, словно ожидая нападения и перестрелки и явно нервничая, но стараясь не подавать виду. — Рад приветствовать на нашей мирной планете столь знаменитых джедаев. Энакин с трудом сдержал самодовольную улыбку, а Оби-Ван «пнул» его через связь. Кеноби мог поспорить, что с того момента, как имя Энакина появилось в Голонете, тот собирает все статьи о своих героических похождениях и не удивился бы, если бы узнал, что и сам возглавляет свой собственный фан-клуб. Что ж кривить душой, на снимках Энакин выходил великолепно и иногда даже Оби-Ван почитывал, что про них пишут, хоть и презирал известность. Пусть это и не очень нравилось Оби-Вану, но Совет, пойдя на встречу канцлеру, решил, что такая осведомленность населения и ореол героичности не помешает Ордену, чтобы заручиться поддержкой населения, и естественно в первые же месяцы все рейтинги популярности побил генерал Скайуокер «Герой без страха», о том, что следом за ним шел сам Оби-Ван, самый скромный из джедаев старался не обращать внимание. — Мессир Верен, мы счастливы побывать на вашей чудесной планете. Сожалею, что раньше мне не представлялась такая возможность, — максимально учтиво проговорил Оби-Ван. — Надеюсь, вам очень понравится, наше гостеприимство, — немного расслабился бивалл. — Я в этом убежден, — улыбнулся Оби-Ван, успокаивая собеседника потоком Силы. — Сенатор, я сопровожу вас и ваших спутников в отведенные апартаменты, — проговорил Лерс подавая руку сенатору и помогая ей спуститься в надводную яхту, что должна была отвести их на место. — Позвольте спросить, моя компаньонка уже прибыла? — Да, сенатор, она прибыла утром. — Благодарю. Дорога была не долгой и приятной, мягкие кресла яхты и легкий морской бриз водной планеты, давали ощущения комфорта и легкости. Вскоре яхта заехала на территорию, где на поверхности воды были установлены платформы на каждой из которых располагались небольшие дома напоминающие ракушки, а в центре этих платформ возвышался стеклянный купол центрального зала, где и должен был проходить бал. При входе их уже встречала Дорме, она присела в реверансе и тут же оказалась в объятиях Падме, после чего поприветствовала джедаев, получив от Энакина не привычно для него почтительную улыбку и легкий кивок, что заставило Оби-Вана задуматься насколько Дорме посвящена в отношения ее госпожи и Энакина. Оби-Ван укоризненно вздохнул, это было рискованно, но чуть больше года назад он сам проверял всех из окружения Падме. Дорме и капитан Тайфо были из него самые благонадежные, так что Оби-Ван постарался убедить себя, что это не такая уж проблема, заходя в приготовленный для них дом. Апартаменты состояли из зала небольшой обеденной зоны и трех комнат, одну небольшую заняла Дорме, а две другие со стеклянной стеной, чудесным видом на водную гладь и выходом на веранду Падме и джедаи. Оби-Ван вышел на веранду вдыхая морской воздух и закрывая глаза, звуки не долетали и ни что не мешало любоваться водным простором. Джедай сел на платформу и расслабился, чувствуя, как рядом присаживается Энакин, а из приоткрытых дверей раздается девичий смех. — Как думаешь, что они обсуждают? — тихо спросил Энакин. — Тебя конечно, — усмехнулся, не открывая глаза Оби-Ван. — Что? Кеноби все же пришлось открыть глаза. — Дорме знает? — Ну, — Энакин замялся, уточнять, о чем спрашивает Оби-Ван не имело смысла. — Да. — Тогда точно тебя, — Оби-Ван снова сосредоточился. — Иди к ним, если хочешь. — Нет, пусть веселятся. Давай вместе. Оби-Ван повернулся, садясь лицом к Энакину, они так давно не медитировали вместе, наверно с начала войны. За это время много изменилось и в окружении, и в Силе, и в них самих, и в отношениях между ними, что перспектива совместной медитации была волнительной и любопытной. Некоторое время они смотрели в глаза друг друга, потом вздохнули и одновременно закрыли глаза начиная чувствовать и погружаться, ощущая присутствие рядом с собой. Ошеломление. Это первое что они ощутили, окунувшись в Силу, это был тайфун и штиль, потоки силы вокруг них закручивались в беспорядке, но в тоже время все было так ясно и понятно, это было все и ничего. Все бурлило, но не пугало, а восхищало. Энакин обхватил своей Силой подпись Оби-Вана в тот же момент, когда он потянулся к нему, чтобы хоть как-то остановить кружение в этих потоках, а потом они шагнули, призывая потоки и Сила пошла через них, утягивая глубже и вознося до звезд. Бурление не прекратилось, но оно стало более системным и в конце концов и Оби-Ван и Энакин растворились в нем, и как только приняли его оно стало напоминать море, которое качало их на волнах. Через некоторое время они почувствовали чье-то присутствие и Оби-Ван уловил то что чувствовал Энакин — спокойствие и понял — Падме. Она была в Силе для Оби-Вана словно нежное воздушное облачко, джедай замер, боясь его развеять и в защите окружил силой, запоминая, те чувства, что оно вызывает, понимая, что теперь сможет ее отличить в Силе. Энакин добавил еще слой защиты и поделился спокойствием. После чего они открыли глаза, чтобы увидеть, как вечерело, а Падме с ногами забралась в плетенное кресло смотря на них. — Простите, — шепотом проговорила она. — Я помешала. — Нет, что ты, — улыбнулся Оби-Ван, поднимаясь, Энакин только улыбнулся, она никогда не могла ему помешает. Девушка отвела взгляд на еще светлый горизонт, словно боясь, что в ее глазах джедаи прочитают те мысли что крутились у нее в голове, пока она смотрела на них. Она сама не понимала, откуда они всплыли в ней, но они были будоражащими и смущающими. Эти два великолепных мужчины стали неотъемлемой частью ее жизни. Она еще не до конца, за столь короткие встречи приняла свой новый статус жены, как в ее жизнь был вплетен еще один джедай. Становясь частью ее настоящего и будущего, становясь частью ее семьи. И чем больше Падме думала об Оби-Ване и Энакине, тем сильнее билось ее сердце, тем роднее становился этот таинственный, умный и серьезный джедай. — Я пришла сказать, что нам пора начать собираться, — мужчины увидели, что она уже была почти готова, с воздушным макияжем и волосами, уложенными в замысловатые локоны. — Конечно, милая, — согласился Энакин и встал, подавая жене руку, помогая встать с кресла. Через некоторое время они стояли в центральном холе, ожидая Падме. Сейчас они, сняв броню, одели повседневные мантии. Оби-Ван как всегда в белом и Энакин практически во всем черном, совершенно новые мантии и туники, которые им прислали из Храма для миссии, так как армейское одеяние совсем не подходило для бала. Оби-Ван оглядел наряд Энакина. Джедаи обычно выбирали коричневые или светлые оттенки, но Оби-Ван не мог не признать, что черный цвет невероятно идет его бывшему падавану. Настолько, что Кеноби пришлось отвести взгляд. Энакин неудобно передернул плечами, так было непривычно не ощущать на себе тяжесть брони, к которой он привык. — Ну и зачем это все, — проворчал Энакин не столько из-за наряда, сколько из-за перспективы скоро оказаться в толпе народа. Оби-Ван усмехнулся. Энакин весь был соткан из противоречий, для человека, который обожает похвалу и быть в центре внимания, он невероятно не любил большие сборища и приемы. — Мы здесь как представители Ордена, мы должны помочь Падме с переговорами и присутствие нас как генералов-джедаев будет очень кстати. — Понятно ты, ты умеешь вести переговоры, но, ты же знаешь, вежливые, расшаркивающиеся речи не мое. Не люблю я эти скопища болтунов. Оби-Ван усмехнулся, для человека, не любящего политику и политиков, он очень плотно окружил себя представителями именно этих талантов. — Да, но ты очень любишь ванны из бакты, после очередного сражения. Так что, если не хочешь восстанавливаться после битв с помощью медитации, — Энакин легко поморщился. — И видеть страдания своих раненых солдат. То ты поможешь мне и Падме убедить Правящий Совет Протобранче увеличить поставки бакты на фронт. Да, Оби-Ван умел убеждать, Энакин тяжело вздохнул. — Но почему именно мы? Нет я рад быть рядом с Падме, но… — Ты сам прекрасно знаешь. Благодаря тебе мы рекламная вывеска Ордена и сегодня должны отыграть эту роль, так что прошу тебя перестань хмуриться, — Оби-Ван легко коснулся рукой щеки Энакина, вовремя отстранившись, так как в комнату зашла Падме, явно слышавшая завершение разговора. — За рекламную вывеску, скажите спасибо канцлеру, это он постарался, упоминая Энакина в каждом своем интервью, — Падме поправляла браслет и кулон из бирюзовых камней. — Еще немного и у вас будут брать интервью, встречать с плакатами и просить автограф. Кстати идея с интервью уже прорабатывается. В ответ была тишина, Падме удивленно подняла глаза. Улыбнувшись. Как женщина она не могла не оценить две пары восхищенных взглядов. Ее платье состояло из разлетающейся многослойной полупрозрачной ткани, что голубыми волнами окружала ее, на руках ткань становилась водопадом, украшая лиф. Она была воплощением моря и столь же свежа. — Ты прекрасна, Ангел, — проговорил Энакин и сделав пару шагов легко прикоснулся к ее губам, это было так странно не прятаться от Оби-Вана, и Энакину это нравилось. Оби-Ван на мгновение потерялся, он впервые видел, как Энакин легко касается Падме, немного проведя пальцами по голой части руки, впитывая ощущение бархата кожи и нежно словно беря росу с листа, прикасается губами к губам девушки. В каждом движении обычно порывистого и резкого Энакина была невероятная осторожность и нежность, окутывая Падме заботой. Оби-Ван почувствовал легкую завить, от него Энакин принимал нежность в очень дозированных количествах, отвергая заботу, которую сравнивал с тотальным контролем. Этого Оби-Вану не хватало, он хотел дарить нежность и опекать, все еще надеясь, что в будущем юношеская брутальность Энакина ослабнет. И все же поцелуй Энакина и Падме ему понравился, они невероятно прекрасно смотрелись вместе, хрупкая, маленькая Падме и высокий, пышущий силой Энакин, они были прекрасной парой и Оби-Ван был невероятно счастлив, что ему было позволено увидеть эту гармонию. Падме закраснела после поцелуя, и от нее повеяло сильнейшим смущением и растерянностью. Оби-Ван улыбнулся и приблизился, беря ее руку и легко поднеся пальцы к губам. — Вы великолепно выглядите, госпожа. Падме на это довольно блеснула глазами и постаралась отвлечься, затараторив о том, что за ними должна прийти лодка, что там будут журналисты, поэтому они должны выглядеть как можно эффектней и посмотрев на джедаев оценив их взглядом, пробормотала под нос, что для джедаев, кажется это никогда не было проблемой, сама же подошла к зеркалу, отвлекаясь, на то, что проверяла и так идеальный образ. — У меня вопрос, — проговорил в перерыве монолога Падме Энакин. — Если это бал, то значит танцы, разве, по протоколу, у тебя не должна быть пара? — А ты хотел бы, чтобы я кого-нибудь пригласила? — Падме хищно взглянула на Энакина легко поведя полу голым плечом. — Нет, — заикаясь начал Энакин и замолчал. — Я думала пригласить сенатора Органу, но он уехал по срочным делам на Альдераан. Тем более, — Падме посмотрела в отражение зеркала, где отразились она, Оби-Ван и Энакин и хитро усмехнулась. — Со мной будут два великолепных кавалера, мне и так будут все завидовать. Оби-Ван на это поднял удивленно брови, а Энакин довольно хмыкнул на комплимент. Ночь превратила место в волшебную сказку, с огнями на воде, зданиями похожими на мыльные пузыри и звездным небом над головой, которое не закрывалось даже когда они зашли в бальный зал, благодаря прозрачному куполу. В зале играла ненавязчивая музыка, живого оркестра. Когда они трое вступили в проход ведущий в зал, затрещали синие вспышки, и журналисты стали приветственно выкрикивать их имена, стараясь привлечь внимание и сразу задавая сотни вопросов. Падме шла впереди, нежно улыбаясь и кивая на приветствия, джедаи шли чуть позади, держа военную выправку и непроницаемые выражения лиц. Заминка произошла только однажды, когда Падме подошла к одному из журналистов Корусантской газеты, что обычно освещал события в Сенате и явно был знаком сенатору от Набу и произнесла речь о важности мероприятия и благодарность за его проведения. После чего они влились в толпу приглашенных, растворяясь в ней. Это была настоящая магия, только так мог описать Энакин, то что видел. Магия что творилась словами, специальными жестами, вовремя вставленными паузами и улыбками. И Падме с Оби-Ваном в этом были специалистами, Энакину оставалось только не выходить из образа героического генерала и не расхохотаться не вовремя от тех взглядов, которые на них бросали. Странно, но обычно очень остро чувствующий себя не удел, сейчас Энакин был совершенно спокойный, он наблюдал за своим бывшим учителем и своей женой, что переходили от одного производителя бакты к другому, иногда незаметно касаясь плечами, переглядываясь и улыбаясь и был просто счастлив видеть их. Он помнил время, когда думал, что если раскроет свою любовь к обоим, кого-то из них обязательно потеряет, Оби-Вана, так как тот не простит ему нарушение Кодекса или Падме, что не простит измену. Он так боялся их потерять, что когда все завертелось, даже не понял, как наступил сегодняшний день, что они двое рядом и любят его. Может и правда страх это глупо и ему просто надо перестать бояться, если бы он подался этому страху, то сейчас бы в его жизни не было бы Оби-Вана и Падме, что периодически бросали на него взгляды и улыбки. Падме же ловила себя на мысли, что ей приходится контролировать себя, чтобы не трогать рукой Оби-Вана, чтобы не поправить пряди челки, что постоянно падала ему на глаза, это было странно, испытывать желание прикоснуться. То как Оби-Ван легко разрабатывал каждого толстосума восхищало, пару предложений и собеседник в тупике, согласиться нельзя, отказаться невозможно, иначе будешь выглядеть глупо. Падме и так знала насколько Оби-Ван умен и проницателен, но сейчас она впервые разглядела его опасность и могущество, ни тогда, когда он зажигает свой световой меч и бросается в бой, а сейчас, когда он клал на лопатки своих оппонентов. По спине Падме пробежали мурашки ей даже стало не по себе, но было приятно осознавать, что для нее у этого многогранного, сильного, опасного человека всегда припрятана добрая улыбка и ласковый жест. Девушка вдруг вспомнила, что, еще будучи королевой слышала, как ее многочисленные служанки шептались о сильном и красивом падаване и она бы солгала, если бы сказала, что не думала тогда о том, какой же Оби-Ван на самом деле. Сейчас же Падме была покорена и рада, что он рядом и на их с Энакином стороне. Оби-Ван попрощался с очередным собеседником и оставив Падме уже просто пообщаться с ее давней знакомой, направился в сторону Энакина, который совсем недавно отошел от них, взяв бокал вина и прислонившись к колоне, наблюдая за залом. — Скучаешь? — спросил Оби-Ван, понимая, что сейчас выслушает, как Энакину все это надоело. — Нет, — проговорил мужчина, делая глоток. — Скорее любуюсь видом. Оби-Ван проследил за взглядом, Энакин смотрел как раз туда, где совсем недавно стояли, смеясь он и Падме. Оби-Ван настороженно посмотрел на Энакина ища признаки ревности и с опаской прощупал их связь. Не было и отголоска раздражения, только умиротворение и довольство, он и правда любовался. Это было необычно. — Ну и каков результат. Добыл нашим ребятам еще одну ванну бакты? — спросил Энакин. — Тссс, — зашипел на него Оби-Ван, оглядываясь по сторонам. — Не так откровенно. На что Энакин только пожал плечами. — Да, будет нам парочка ванн первоклассной бакты. Вскоре Падме начала озираться, явно потеряв их в толпе, но разглядев лучезарно улыбнулась, получив ответные улыбки. Она продолжила работать, периодически оглядываясь на джедаев. Они были прекрасны, такие разные и такие похожие. Мощь, верность, преданность, доброта, непоколебимость, да что говорить и упрямы они были оба, но в тоже время они дополняли друг друга. Там где Энакин был спонтанным, Оби-Ван был рассудительным, где Энакин действовал, Оби-Ван замирал. Они дополняли друг друга, где-то Оби-Ван остужал и сдерживал Энакина, заставляя того задуматься, а где-то Энакин распалял и наполнял жизнью Оби-Вана, заставляя идти вперед. Они были как единое целое и даже нечувствительная к силе Падме видела это. И оба они представляли собой невероятную мощь и безграничный потенциал. В представлении Падме Энакин был природной стихией, которая спит и дует легким ласковым ветерком, но в любой момент непредсказуемо он может превратиться в ураган сметая все на своем пути, а Оби-Ван был испепеляющим оружием, пока ты видишь его не ощущаешь его опасность, это всего лишь метал и красивые изгибы, но это только пока это оружие не включат, и оно не начнет действовать, и тогда уже никто и ничто от него не спрячется. И все же в этих могущественных людях было то что делало их невероятными — желание не уничтожать, а созидать, оберегать, защищать, помогать, нести в этот мир свет и добро. Эта двойственность захватывала, это будоражило воображение и распространяло опасный огонь по телу. Именно это год назад Падме увидела в юном падаване, что покорило ее на столько, что она поняла, что пропала в своих чувствах, теперь же она разглядела это в Оби-Ване. Вечер закончился в комнате Падме, когда она ощущала поцелуи Энакина на шее, что растекались желанием, но оно было остановлено взглядом на стенку и чуть не вырвавшемся стоном. — Прости, я не могу, — почти плаксивым голосом проговорила Падме. Энакин сразу остановился, нежно оглаживая ее лицо ладонью. — Оби-Ван за стеной, — пояснила Падме и Энакин удивленно поднял бровь. — Я не могу перестать думать, что он может услышать нас, что он почувствует через Силу, чем мы занимаемся. — Раскрою тебе секрет, — Энакин улыбнулся и крепче прижал к себе Падме, более настойчиво принявшись покрывать ее поцелуями, в перерывах продолжая убеждать. — Он и без Силы точно знает, чем мы собираемся заниматься. — Ты не помогаешь и не успокаиваешь, - проговорила Падме, признаваясь, что мысли начинают ее подводить, под напором нежности мужа. — Он же сам меня сюда отправил, зная во что это выльется. Считай, что получила его одобрение. Он прекрасно знает, что происходит, когда я на Корусанте с тобой, а ты знаешь, что между мной и им, когда мы на фронте. — Да, конечно да, понимаю, и как ни странно звучит, меня это полностью устраивает. Я рада за тебя и Оби-Вана, он заслужил счастья и именно поэтому сейчас мне кажется, что мы словно ему изменяем. — Мы женаты, — засмеялся Энакин. — Да, но ты и он, вы вместе и оставляя его в стороне, это словно предательство, — Энакин замер и резко отстранился от плеча Падме, что покрывал поцелуями, вспышка образа сковала. Мужчина понимал, что Падме сказала эту фразу не совсем понимая, какое влияние она окажет, но в мыслях Энакина появилась картина, когда Оби-Ван не «остается в стороне» — переплетения трех тел, принеся с собой многочисленные противоречивые эмоции, которые начали путать его сознание, это было неожиданно и отрезвляюще. Кажется, и ему сейчас нужно время. Энакин заставил себя нервно усмехнуться: — Мне что сходить и позвать Оби-Вана? Падме замерла, так же, как и он ранее, наверно тоже попав под град эмоций. Энакин не знал, что он сделает если ответ будет «да». Но Падме как-то вопросительно пролепетала: — Нет, — и добавила. — Может просто посидим в холе, посмотрим голотранслятор и попьем чаю. Энакин ухватился за эту идею и бросился к Оби-Вану, который как оказалось не мог заснуть, причин его бессонницы Энакин знать не хотел, пока не разберется со своим роем мыслей что кружился внутри. На голотрансляторе крутили уже третью мелодраму, окрашивая всю комнату в ровный синий цвет, звук был убран до минимума, Энакин и Оби-Ван сидели на мягком ковре, подле дивана и слушали ровное дыхание заснувшей на нем Падме, смотря на движущие фигуры, но не замечая их. Тишина обволакивала и приносила негу. — Знаешь долгое время хотел спросить, — очень тихо проговорил Энакин, не смотря на Оби-Вана словно в этом полусумраке, не видя его, можно представить, что мучающий уже долгое время вопрос уйдет в пустоту. — Ты всегда был приверженцем Кодекса, я восхищаюсь этим, у меня никогда не получалось следовать его букве беспрекословно, но я чувствую свою вину перед тобой, что из-за меня ты нарушил его. Я не хочу, чтобы однажды сомнение, чувство вины и обвинения, уничтожили всех нас. Парень замер в ожидании ответа, но в комнате воцарилась долгая тишина и Энакин даже подумал, что Оби-Ван или не расслышал его вопрос или уже заснул, но повернуть голову и посмотреть на него не был готов. Уже когда Энакин отчаялся получить ответ раздался тихий и непривычно слабый голос. — Нарушил ли? Я сам долго думал, почему так легко мне далось принятие нарушения Кодекса, ведь даже не задумался, чтобы уйти из Ордена. Впрочем, как и ты. И в этом что-то было, словно не чувствую за собой вину. Возможно это из-за войны и понимание ответственности, может это учение Квай-Гона наконец-то дошли до моего понимания, что эмоции нельзя подавлять или отказываться от них их надо принимать и учиться жить с ними. Я точно не знаю. Я знаю только одно что я люблю, и это обрушилось на меня как поток, не давая никакого шанса на контроль или возможность отказаться. Мне казалось, что я уже любил раньше, — Оби-Ван немного грустно улыбнулся, вспоминая прошлое. — Даже уходил из Ордена, — На что услышал судорожный вздох со стороны Энакина. — Но сейчас с высоты лет понимаю, я ушел не из-за любви, я ушел за политической идеей, что меня захватила, поэтому и вернулся. Да и то что я испытывал раньше это не было любовью, это было чувством нежности, желанием защитить, заботой, но не любовью. Любовь не дает никакого шанса избежать ее, она не спрашивает желаешь ты ее или нет, она приходит, накрывает с головой и тебе не убежать, не скрыться, она всегда с тобой. Мы можем контролировать гнев, ярость, страх, но не любовь. А отказаться… — Оби-Ван вздрогнул, теперь, когда он знает, что может свободно любить, не причиняя боль Падме, даже мысль о том, что бы все прекратить, вызывала немыслимые страдания. — Конечно можно, можно вырвать из сердца, можно пережить, но разве человек с сияющей дырой в сердце будет прежним? Разве та боль, вечная мука, горе от потери любви не приведет на Темную сторону? Какая-то обреченность, — горько усмехнулся Оби-Ван. — Джедай не может всецело любить, но любовь приходит не спрашивая, ты обязан отказаться от нее, но это может привести тебя во мрак. Я не чувствую вину за свою любовь. Я благодарен за это светлое чувство, я благодарен тебе, что ты в моей жизни. За то, что я наконец-то понял, что такое любовь и истинный Свет. Я словно прозрел. Вся моя жизнь до тебя теперь кажется эгоистичной и пустой. Джедаи так много говорят о сострадании, но ничего не понимают в том, что является его основой, о любви. Я всегда любил тебя, Эни. Моя любовь менялась со временем, но она была всегда, только я не знал, как ее показать, я давал ей другие названия — забота, сострадание и думал, что у всех джедаев это есть. Но теперь, когда началась война, я смотрю на Орден и вижу так много безразличия и черствости, во время мира этого не замечаешь, но сейчас… Джедаи говорят о том, что привязанности плохо, что эмоции плохо и да, возможно это так, но и без них мы станем черствыми и бессердечными, не испытав весь спектр эмоций, джедаи не могут понять боль других, чувства других. Как мы можем защищать если мы не понимаем, что они чувствуют. Мы улавливаем все эмоции живых существ, но джедаи не понимают их, пока сами не испытают. Те эмоции, что я испытал, они словно убрали пелену с глаз. Джедаи что-то упустили, что-то не увидели. Это кощунственные речи, но где-то джедаи ошиблись. И ты, Энакин, был первый, кто это понял, не сумев ожесточить свое любящее, сострадательное, доброе сердце, понимая на подсознании, что это не правильно, что так нельзя, несмотря, на то, что от тебя требовали именно это. Думаю, мы утратили главный посыл учения запрещая любить. Любить не значит владеть человеком, вот, что главное нужно понять. — Оби-Ван, — как-то сдавленно проговорил Энакин, и джедай повернулся к своему бывшему ученику, в глазах парня в синем отсвете блестели не выплаканные слезы, от чувств, вызванных словами любимого и от осознания, что наконец-то есть тот, с кем можно поделиться своими эмоциями, своими страхами, не испытывая при этом стыд, не боясь осуждения. Впервые он готов был высказать свой главный страх. — Я так боюсь вас потерять, словно без тебя и Падме и меня не будет. Я уже потерял мать, я так боюсь потерять вас. Я так сильно люблю. Как тот, кто привык следовать догмам, что были зазубрены как мантра, первый порыв был сказать, что нужно перестать бояться. Но потом Оби-Ван вспомнил, тот ужас бездыханного тела Энакина, то как в последствии ему потребовались месяцы, чтобы перестать бросаться на перерез каждому выстрелу, что грозил попасть в Энакина. Да, страх был главной причиной падения, причиной ярости, но он был неизбежен, особенно сейчас на войне. Оби-Ван прекрасно понимал Энакина и впервые за все время обучения у него был наверно самый важный и самый правильный урок, пусть хоть и с запозданием. — Тогда прими его, осознай, что этот страх есть в тебе, как он есть во мне. Но не дай этому страху завладеть тобой, не дай ему победить тебя. Ты выше страха. — Но джедаи не испытывают страх. Страх это самое запретное, что может испытывать джедай, — нахмурился Энакин, вспоминая лекции от Йоды в классах. — Да, а сами вот уже тысячи лет боятся самого страха, боятся Темную сторону, боятся падения, боятся эмоций и чувств. Боятся, — усмехнулся Оби-Ван, видя ошарашенного Энакина, который впервые понял эту истину. — Не бойся страха, действуй вопреки ему. Верь в свои силы, верь в наши силы. Я тоже боюсь, Эни. Иногда кажется, что страх придавливает и не дает даже вздохнуть. Мне помогает вера, вера в тебя в то, что ты не допустишь, чтобы я испытал боль от твоей потери. Я верю в это. Энакин улыбнулся, придвигаясь к Оби-Вану и положив голову ему на плечо. — Я тоже верю в тебя, — проговорил Энакин, почувствовав, как Падме повернулась, набросив во сне свою руку вдоль их плеч. — И верю, что вдвоем мы сможем защитить Падме. — Конечно. Но главное помни, что бы не случилось, ты не один. Теперь ты не один. Они еще некоторые время сидели рядом, переосмысливая взгляды и открытия сегодняшнего вечера. Оби-Ван уже долго крутил в голове эти мысли, но высказал и сформулировал только сейчас, только озвучив их поняв их правильность и ошибки джедаев, но сейчас было не время для них, его мысли так и останутся пока под покровом ночи, пока не наступит мир. А Энакин впервые нашел опору, которой никогда не смогла бы стать Падме. Оби-Ван сегодня снял с плеч Энакина огромный пласт сожалений и неуверенности. Раньше такой отдушиной был только Палпатин, что выслушивал и понимал его, что учил находить плюсы в своих недостатках в эмоциях и страхах, что Энакин всегда боялся показать другим. Теперь же Энакин думал, что канцлер никогда бы по-настоящему не смог бы его понять, ведь он не был джедаем и не знал пути Силы. Утро пробивалось сквозь закрытые веки. Падме не сразу поняла, что проснулась, так как тело все еще дрожало словно продолжение сна, перешедшего в реальность. Было горячо и томно, между ног ощущалась влажность и жар, что добывали из лона умелые пальцы. — Эни, — простонала Падме, откидываясь назад, сильнее прижимаясь своим телом к груди мужа, потеревшись попой о его пах, вызывая сдавленный стон, что утонул в ее волосах, после чего рука пропала и настала очередь Падме возмущено ворчать. — Тише, тише, — проговорил голос ей в ухо даря легкие поцелуи в шею, когда рука в это время задирала подол сорочки. Один толчок погружения во влажное тепло и Энакин с Падме в унисон издали полу стон, полу выдох. Продолжая движение, мужчина приподнялся над женой, что развернула к нему лицо выражающее совершенное блаженство, выпивая ее стоны поцелуями, достигая совместной кульминации. — Надеюсь я угадал, твое желание? — усмехнулся блаженной улыбкой Энакин, откидываясь на спину, Падме повернулась на живот, опираясь о его грудь подбородком. — Это было удивительное пробуждение, — она легко чмокнула мужа в грудь. — О, у меня тоже, — улыбка Энакина была коварна. — Ты так извивалась и стонала, что я подумал, что ты готова была меня и во сне уже оседлать. Падме зарделась, да она точно помнила, что ее сон был невероятно горячим, она чувствовала тяжесть мужа и контраст обоих его рук, но тут вздрогнула, во сне был кто-то еще, незримый, далеким фоном, но был. Девушка напугано, бросила взгляд на стену, что разделяла спальни. — Не переживай, он спит, — проговорил Энакин, неверно интерпретировав взгляд Падме. — И гарантирую ничего не слышал. — Хорошо, — пробормотала девушка, прижимая щеку к груди мужа, слушая его сердцебиение и катаясь на волнах его дыхания, пока Энакин перебирал ее локоны. — Как бы мне ни хотелось здесь остаться, — через некоторое время прервал тишину Энакин. — Но, позвольте мне напомнить, госпожа сенатор, у вас сегодня заключение важного контракта. — Да, конечно, — встрепенулась Падме и легко чмокнув мужа скрылась в освежителе. Когда Энакин и Оби-Ван вышли из спален, Падме уже листала новости, готовясь выехать на встречу, для заключения контракта. Энакин стащил с кухонной зоны принесенный бутерброд и зажевывал его на ходу, отмахиваясь от беззлобного ворчания Оби-Вана, осуждающего его манеры. Энакин подошел к жене и заглянул через плечо. — А мы не плохо смотримся, — промямлил парень, проглатывая кусок. — Даже очень не плохо. Падме развернулась с улыбкой. — Думаю, твои фанаты и сплетники будут довольны. — Сплетники? — удивился Оби-Ван подойдя, и беря в руки протянутый Падмой датпад. Пролистывая статью, что описывала состоявшийся бал и представляла голографии, сделанные на входе в зал, на одной из таких голографий были они трое. Это было странно видеть, Оби-Ван должен был признать голография и правда была внушительной, если не знать, что он был напряжен, сканируя на предмет опасности зал, Энакин готовился окунуться в это море акул, и только Падме воодушевлена и готова идти побеждать. Но несмотря на это, они выглядели впечатляюще и эффектно, Орден и канцлер будут довольны. Но больше поражало, что еще они трое выглядели гармонично. Легкая необъяснимая тоска сжала сердце Оби-Вана. Энакин же задумчиво наклонил голову, пристально разглядывая голографию. — Вы еще комментарии прочитайте, — засмеялась Падме, легонько похлопав замершего Оби-Вана по груди и отходя в сторону, проверяя собранные сумки и набрасывая плащ, после подписания контракта им сразу нужно улетать. Падме оглянулась, чтобы убедиться, что кончики ушей Оби-Вана покраснели, она могла поспорить, что и уши Энакина красные, но только были скрыты его кудрями. — Они ведь в курсе, что мы джедаи? — проговорил Оби-Ван, ели сдерживая возмущение. — Да, ты что?! — засмеялась Падме, понимая, до какого именно комментария дочитал Оби-Ван, а также зная, что следующим шел комментарий «на целибат джедаи не подписываются» и что «можно же помечтать». Ох, какой бы взрыв в Голонете произошел, если бы все узнали правду. Сверхновая не меньше. Но, как и после любого взрыва, от них самих и их жизни остались бы только осколки, поэтому тайна неизбежна, но с момента включения в эту тайну Оби-Вана Падме больше расслабилась и будущее уже не казалось столь мрачным, а тайна перестала быть столь тяжелой ношей. У их с Энакином отношений появился невероятно сильный и мудрый сторонник. Когда они выходили из домика Оби-Ван достал свой датпад и найдя статью сохранил голографию, стараясь не анализировать свои действия, подаваясь минутному желанию. После была встреча на высшем уровне, где Оби-Ван как магистр Ордена джедаев и Падме, как представитель Сената, подписали договор на дополнительную поставку бакты в армию и поторопились на корабль. Путь обратно был более спокойным и ленивым, с переброской парой шуток, обсуждением бала и анализом поведения тех или других приглашенных. Да и перелет был намного короче, так как заканчивался на борту встречающего их «Переговорщика», откуда сенатор и отбывала на Корусант, на подготовленном корабле, через пару часов. В первые Оби-Ван шатался на мостике, не зная, чем себя занять. В конце — концов он остановился у центральных иллюминаторов и замер деловито смотря в даль черноты космоса, заложив руки за спину и всем видом показывая, что мысли генерала заняты важными планированием. Хотя на самом деле он всеми силами старался ни о чем не думать, а главное о том, где сейчас Энакин и Падме и уж тем более чем занимаются. Он не ревновал, ему просто было скучно. Генерал развернулся на каблуках и быстрым шагом прошел до ангара звездолетов, решив последовать правилу — «Скучно? Займись делом». Нужно было предоставить отчет о полете, обычно этим занимался Энакин, но что мешает этим заняться Оби-Вану, он что не в силах подсчитать парсеки и записать показания топлива и гипердвигателя? Заодно освободит Энакину пару часов. В ангаре было практически пусто «Сумрак» стоял немного в стороне и Кеноби направился прямо к нему. Хоть джедаям и запрещено владеть вещами, но корабли генерала Скайуокера никто не рисовал трогать и даже подходить к ним, считая их лично его. Если вы небыли Оби-Ваном Кеноби такое вмешательство в любимые игрушки Энакина могло дорогого стоить. Генерал без проблем ввел код замка и зашел на звездолет. Практически сразу стало понятно, что на корабле что-то не так. Нет, Сила молчала, а вот слух улавливал из центральной комнаты чужеродные звуки. Оби-Ван повернул, заходя в нее и замер от картины, что предстала перед ним. Посреди комнаты стоял стол, что использовался для передачи голотранслятора, но сейчас на нем распласталась, раскинув руки и разметав волосы Падме Амидала, а над ней навис Энакин с не до конца снятой с себя туникой, что демонстрировала блестящие капельки покрывающие обнаженные плечи и грудь парня. Сама же Падме была полностью обнажена, а ее наливные груди соблазнительно вздрагивали в такт яростных толчков мужа. Энакин обхватив колени девушки раздвинул их, открывая себе путь к удовольствию и не отрываясь довольно поглощал открывшийся перед ним вид чистого экстаза. Оби-Ван замер на мгновение, пригвожденный к полу увиденным, впитывая эту картину. Первая мысль была отвернуться и уйти, а вторая… Энакин почувствовал его присутствие, не мог не почувствовать, он не останавливаясь, не замедляясь поднял от тела Падме глаза и впился горящим, диким, почти безумным взором в Оби-Вана. От этого взгляда дрожь прошла по его телу, зажигая чувства, наполняя глаза хищной жаждой. О том, чтобы уйти уже не могло быть и речи, он хотел остаться, он хотел запомнить каждое мгновение этих четких, сильных движений, то как ходит каждая мышца его Эни, демонстрируя свою мощь и молодость, то как Падме изгибается навстречу, как прикрыты ее глаза, как она закусывает губу стараясь сдержать стон, но даже ее дыхание было громким и все это с ней сделал Энакин. Оби-Ван точно знал, что чувствует ладонь девушки, когда она пробежала, очерчивая эти каменные мышцы, что испытывает ее тело, принимая удовольствие от молодого джедая. Оби-Ван прислонился к стене, так и оставшись во власти взгляда Энакина. Падме заметалась, приближаясь к развязке и ее ресницы затрепетали, рискуя открыться. Энакин уловил это и резко подался вперед, накрывая ее тело своим впиваясь поцелуем в губы, не давая взгляду метнуться назад, где в тени стены стоял Оби-Ван. Джедай уже не мог видеть всего действия, но хорошо различал движущийся таз Энакина и вздрагивающие ноги Падме, что обхватили его поясницу. — Смотри на меня, — раздался приказ, произнесенный жестким голосом Энакина и Оби-Ван не смог понять говорилось это ему или Падме, так как Энакин все еще поглядывал из-под ресниц на Оби-Вана, словно проверяя, что джедай все хорошо видит и запоминает. О, Оби-Ван видел все, его прошибало зарядами молнии от каждого взгляда голубых глаз, а рот открывался в беззвучном крике. Падме не сдержала тонкого, надрывного вскрика, когда их тела дернулись и обмякли, растягиваясь на столе. Через мгновение Энакин поднял взгляд, Оби-Вана уже не было. Генерал Кеноби сидел в полупустой столовой, пытаясь вникнуть в представленный отчет и успокоиться кружкой, того, что тут называли чаем, тарелка с вяленым мясом была отставлена, к которой он так и не притронулся. Пара клонов доедали свой паек, еще группа шумно обсуждала недавний успешный вылет, но никто не собирался отвлекать сосредоточенного и задумчивого генерала, никто, кроме его несносного бывшего падавана. Энакин с шумом плюхнулся на стул напротив Кеноби и нагло стащив с его тарелки кусочек мяса, отправил его в бездонный рот. — Проводил, сказала, напишет, как доберется до Корусанта. Жутко хочу есть, — простонал Энакин, звук, который прошелся по нервам Оби-Вана, что подвинул тарелку ближе к парню, и тот тут же начал закидывать мясо в рот. Оби-Ван поморщился. — Есть же вилка. — Ненужно, — усмехнулся Энакин и проглотил последний кусок, вытянув ноги и блаженно растянувшись на стуле. Оби-Ван оглядел его, взлохмаченные волосы, горящие глаза и яркий румянец на щеках, он был человеческим воплощением секса, Оби-Ван смочил глотком чая вмиг пересохшее горло, выдохнув: — Падме видела? Энакин перевел на Оби-Вана ленивый взгляд и мотнул головой: — Нет, — и мечтательно прикрыл глаза. — Это было круто. После чего бросил быстрый прожигающий взгляд на Оби-Вана и резко вскочил, направляясь к выходу, по пути останавливаясь за спиной генерала и быстро наклонившись, что никто не заметил, прошептал, опалив дыханием ухо: — Идемте, вам нужно сбросить пар, учитель. И вскоре уже Энакин изгибался на жесткой походной постели, под толчками нависшего над ним Оби-Вана, подставляясь под его руки. И наконец-то Оби-Ван теперь имел возможность сцеловывать те соблазнительные, блестящие, солоноватые капельки пота с его груди и плеч, что так отпечатались в его возбужденном сознании.       Энакин лениво потянулся и открыл глаза, смотря на тусклый огонек, что горел на рабочем столе, над которым склонился Оби-Ван, подперев голову рукой, свет отбрасывал четкие тени на его лицо, что не только подчеркивал красивые черты, но и след усталости. Парень вытянул руку с ручным голотранслятором, смотря на время, прошло не больше двух часов. Энакин тяжело вздохнул и встал, набрасывая на себя мантию и подходя к зарывшемуся в данные генералу. На приближение Энакина Оби-Ван даже не поднял головы, что-то высчитывая. Энакин взял один из датпадов быстро пробежал глазами по строчкам и цифрам.       - Что это за данные? Я думал уже Дуку объявился, что ты не спишь. А тут торговля, поставки, сроки, цены. Разве Высший генерал армии всем этим занимается? - Энакин оперся о стол.       - Вот как раз этим я и должен заниматься, - пробормотал Оби-Ван, делая пометку. – Ты вообще хоть раз читал свои полномочия?       Энакин замялся.       - Конечно читал. Там было написано – «генерал». Буд-то я не знаю, что это значит «руководство-ответственность-планирование». И это довольно привлекательная для меня должность. А вот это все, - Энакин махнул на стол. – Скучно. Оби-Ван усмехнулся.       - Вот я сейчас и занимаюсь «руководством-ответственностью-планированием».       - Эээ, нет, это обычно не так выглядит, обычно это выстрелы, взрывы и погони.       - Для тебя да, а для Высшего генерала, вот это.       Энакин нахмурился.       - Если это так, то я не хочу повышения, - пробормотал он, ужасаясь.       - Но если я не буду заниматься всем этим, то тебе нечем будет заправлять свою Дельту и «Сумрак». Надеюсь ты не думаешь, что они заправляются сами собой? Парень смущенно провел рукой по волосам и хмыкнул, уловив укоризненный взгляд Оби-Вана быстро пробормотал:       - Нет, нет конечно. Я все понимаю. Но ты ведь участвуешь в битвах?       - Поэтому остальным и приходится заниматься по ночам. И что странно, у нас как раз нехватка топлива, и я не могу понять почему. Что с доставкой?       Пробормотал Оби-Ван вникая в еще один набор данных. Энакин вздохнул и приблизил стул к столу садясь на него.       - Ты чего? – удивился Оби-Ван. – Иди отдыхай у тебя завтра вылет.       - У тебя тоже. И насколько я помню свои полномочия, у меня явно есть доступ ко всей этой скукотище.       - Ты все-таки читал, - усмехнулся Оби-Ван, который на полном серьезе думал, что Энакин не прочитал больше одной строчки, где по мнению Энакина говорилось: «Джедай Скайуокер назначаетесь генералом, вперед, в бой», Энакин ответил гордой улыбкой, ему нравилось удивлять бывшего учителя.       - Я конечно не гений, но разобраться помогу. С чего начать?       Оби-Ван нежно взглянул на парня.       - Посмотри эти данные, нужно найти, где произошла задержка и установить почему. Чтоб я завтра уже смог отдать соответствующие распоряжения. Для воздушного корпуса нужны три новых навигатора, вышли из строя, 442-ой запрашивает винтовки, - начал перебирать доклады Оби-Ван. – 501 ый…       - Новая броня, их знатно потрепало в прошлой битве, - сказал Энакин замечая в руках Оби-Вана свой собственный запрос, он даже не предполагал, на чей стол ложатся его многочисленные «хочу» для улучшения его легиона, а их было очень много.       - Нам смогут выделить, только пару сотен новых, в армии генерала Мунди много новобранцев практически все запасы ушли к нему, - с печалью сказал Оби-Ван. – И, твоя просьба о новых запчастях, - Оби-Ван не сдержал улыбки, в Совете вечно ворчали, что весь склад запчастей уходит на его Третью армию, прекрасно понимая, что это из-за присутствия в ней Скайуокера, но Оби-Ван не мог отказать Энакину и с каждым запросом включал запчасти, но сейчас, генерал виновато взглянул на Энакина. - Новые запчасти для звездолетов придется подождать. Буду на Корусанте постараюсь у Совета и Сената выбить финансирование, но это будет не скоро.       - Пусть лучше побольше брони пришлют для ребят. А в звездолетах я сам покопаюсь, может что придумаю.       Энакин углубился в чтение, вот уже больше года идет эта война, а он только сейчас понял какая двойная нагрузка лежит на Оби-Ване, ему было стыдно и хотелось обнять Оби-Вана, но объятия тут не помогут, поэтому Энакин ушел всеми мыслями в расчеты и отчеты.

* * *

      - Я не хочу, чтобы она летела с нами, - раздался приглушенный голос из нутра нового, только что доставленного звездолета, откуда слышались звуки скрежета, стука и периодических хатских ругательств. – Мы понятия не имеем, что происходит на Фелуции и почему медицинская станция не отвечает на сигналы. А они посылают сенатора, даже не дождавшись нашего отчета о ситуации.       - Ты слышал, что сказал Совет, из Фелуции поступили сведения, что несколько кланов, готовы пойти на переговоры с Сенатом.       - Но почему должна лететь именно она? – Энакин выглянул из-под звездолета, посмотрев на Оби-Вана, что стоял, вальяжно облокотившись о металлический бок корабля. Ответом было скептически поднятая вверх бровь, Энакин тяжело вздохнул и снова скрылся под кораблем.       - Она все равно полетит, и я предпочитаю, пусть это будет под нашим присмотром, чем она возьмет с собой Трипио и посчитает это достаточной компанией, чтобы сунуться в логово сепаратистов, - проговорил Оби-Ван, услышав в ответ хмыканье Энакина.       - Подай мне заглушку, - проговорил Скайуокер, а в ответ воцарилась недоуменная тишина и тяжело вздохнув, продолжил. – Она лежит на крыле серебристая такая с острой резьбой.       После чего все же смог получить деталь, заканчивая последние штрихи проверки только что присланного, еще совсем новенького корабля перед вылетом.       - Вылезай, - Оби-Ван легко хлопнул ладонью по коленям Энакина, что торчали из-под брюха приподнятого над полом, звездолета, привлекая внимание. – Она уже здесь. Энакин вылез, вытирая руки о тряпку и с интересом, смотря на Оби-Вана. Сам-то он почувствовал Падме как только ее корабль вышел из гиперпространства, но и Оби-Ван подал сигнал за несколько мгновений, до того как серебристая яхта совершила посадку в ангаре «Переговорщика». Сенатора Амидалу уже встречал адмирал, что подвел ее к генералам.       - Генералы Кеноби, Скайуокер, рада встречи. Я понимаю всю опасность полета и рада, что вы согласились сопроводить меня. Эти переговоры очень важны для Республики.       Энакин и Оби-Ван могли бы многое высказать, что они думают по поводу своего «согласия» на эту авантюру, но промолчали, заходя вместе с Падме на борт звездолета и готовясь к вылету. Хоть перелет до Фелуции был коротким, он прошел очень в теплой атмосфере, с периодическими хитрыми взглядами, от которых губы не произвольно растягивались в улыбке. Падме рассказала последние новости с Корусанта, а Энакин разбавил все парой курьезных случаев на фронте. Оби-Ван только удивлялся, как Энакин умудрялся веселиться на войне и точно помнил, что эти случаи, от которых он сам сейчас смеялся, когда они произошли, точно не казались генералу смешными. Но слышать смех Падме и Энакина, понимать, как и его собственный вплетается в эту музыку, было приятно.       Вся легкость от встречи исчезла, как только они вышли из гиперпространства на орбиту Фелуции, увидев весящую на орбите базу боевых дроидов, установленную сепаратистами. Плохое предчувствие уже начинало кричать в Силе.       - Мне это совсем не нравиться, - пробормотал Оби-Ван, бросив мимолетный взгляд на Падме, которая, не отрываясь, смотрела на открывшуюся перед иллюминатором картину - летящих в их сторону дроидов-стервятников. Энакин резко повернул корабль в сторону уходя от столкновения и лазерных выстрелов. Дальше посадка корабля прошла в традиции Энакина Скайуокера с подбитым двигателем, жуткими перегрузками от вхождения в атмосферу, катапультированием и взрывом корабля. Но, по крайней мере живыми и с целыми костями. Падме молчала, приходя в себя пока Оби-Ван и Энакин шутливо препирались о направлении движения, и с улыбкой любовалась их дружеской перепалкой. Эта картина теплом разлилась внутри, пока не настало время ее прервать. Падме одновременно коснулась предплечья Энакина и Оби-Вана привлекая к себе взимание и с хитрой, немного самодовольной улыбкой указала вдаль.       - Ребята, я думаю, нам стоит идти в ту сторону, там дым, а значит поселение.       Путь оказался дольше, чем они думали, так как приходилось с осторожностью пробираться сквозь хоть и прекрасные, но очень опасные джунгли. Оби-Ван шел впереди, потом Падме и закрывал их шествие Энакин. Они помогали Падме спрыгивать с оврагов, подтягивали на скалы, неизменно получая от нее улыбки благодарные и немного извиняющиеся, что она столь беспомощная. Продвигались медленно и молча, боясь привлечь внимание ранкоров, от которых уже насколько, раз приходилось прятаться в густых зарослях.       В момент, когда Оби-Ван в очередной раз помог Падме спуститься со скального нагромождения, подхватив ее за талию, пока Энакин поддерживал сверху, джедай поймал себя на мысли, что рядом с Падме чувство долга охранника сенатора исчезло и появилась потребность другого рода. Идя рядом с ней, Оби-Вану приходится подавлять чувства предупредительности, желание предвидеть ее действия, позаботиться о ней, окружить опекой, заботой, комфортом. Энакин не терпел, когда его слишком защищали и беспокоились, считая это ограничением его свободы. Не требовал, чтобы за ним ухаживали и именно этого Оби-Вану в их отношениях не хватало, возможности в полной мере проявить чувства нежного внимания и опеки. Поэтому возможность открыто проявлять чувства заботы, было для мужчины в новинку и ему это начинало нравиться, приятной сладостью разливалось внутри, заставляя незаметно нахмуриться, он мог признать, что происходит. Так как жизни Энакина и Падме столь сильно были связаны Оби-Ван не заметил, как начал расширять и распространять свои чувства и эмоции, которые в нем вызывает Энакин на Падме. И это становилось опасно. Этого нельзя было допустить. Его мысли прервал Энакин, который впервые за несколько часов нарушил молчание.       - Мы не успеем до темноты дойти до поселения, - проговорил парень и посмотрел на небо, где формировались облака, готовые пролиться тропическим дождем. – А ночи здесь жутко холодные.       Оби-Ван кивнул. Пора было останавливаться. Если он и Энакин смогли бы передвигаться ночью в дождь, то Падме он на такое не обречет. Походная небольшая палатка из аварийного рюкзака раскрылась как раз вовремя, чтобы они успели в ней скрыться от первых потоков воды.       Первым на дежурство заступил Оби-Ван, пока Энакин мило посапывал опутанный руками Падме. Она тянулась к теплу, среди бушующего урагана, что трепал стены палатки. Старший джедай честно старался следить за обстановкой, но картина перед ним, не позволяла отвести мягкого взора. Два его самых дорогих человека несмотря на всю опасность ситуации в которой они оказались, сейчас были рядом, эта мысль растекалась по нутру щемящей нежностью. Сила лениво молчала, не предвещая никаких сюрпризов и Оби-Ван позволил себе погрузиться в атмосферу счастья и покоя, слушая два ровных и спокойных дыхания, словно величайшую музыку Вселенной, не замечая, как его губы растягиваются в улыбке.       - Так значит ты нас охраняешь, - неожиданно раздался, через пару часов, насмешливый шепот и Оби-Ван вздрогнул, смущенно отведя взор, оправдываться он не видел смысла его поймали с поличным с сияющим взором и глупой улыбкой. Энакин осторожно высвободился из объятий Падме, нагло прибегнув к Силе, что помогла приподнять ее руки, и подвинулся к джедаю, коснувшись его плеча, передавая по их связи поток понимания.       - Отдохни.       Оби-Ван даже не думал сопротивляться разморенный этим странным чувством отрешенности от всего мира. Мужчина лег на приготовленный свой спальник с другой стороны от Падме. Энакин же немного нахмурился смотря, что, потеряв источник тепла, девушка начала просыпаться и уже хотел набросить на нее дополнительное одеяло, как, не выходя полностью из сонного дурмана, Падме перевернулась и прижалась к Оби-Вану, довольно потеревшись о его тунику, вздохнула и снова погрузилась в сон. Энакин отвернулся от этой картины пряча широкую улыбку, которую вызвал ошарашенный взгляд его бывшего учителя, когда Падме оплела его руками и забросила на его бедро ногу, стараясь ближе прижаться к теплу. Но вот веселье, что транслировал в Силу через связь, скрыть не получилось, услышав тихое ворчание «Ничего смешного в этом нет», и все же Кеноби осторожно обнял девушку в ответ и даже не возражал от нерационального использования Силы, когда плывущий по воздуху спальник Энакина все-таки накрыл их обоих, давая дополнительное тепло.       Утренний влажный холод медленно пробрался, прогоняя сон. Первое, что поняла Падме проснувшись, что буря прошла, о чем говорила тишина, царившая за стенами палатки, второе, что холод, который принесла буря никуда не делся, а то, что ее согревало ночью исчезло и третье, что она лежит, повернувшись в сторону, где спал Оби-Ван, а значит, что согревал ее именно он. Беспокойство, зная вспыльчивый характер мужа, холодком пробралось под кожу, и девушка прислушалась, не зная, что ожидает услышать, спор или уже звуки ударов мечей. Но на улице все еще была блаженная тишина и поняв, что вечно скрываться не получиться Падме откинула полог и осторожно вышла из палатки.       Она знала об отношениях Энакина и Оби-Вана, она спокойно и с улыбкой слушала ворчания мужа, на непонятливость его любовника, о Великая Сила, она сама убеждала их обоих, что с ее стороны нет никаких возражений и все в порядке. Да ведь она поняла о их чувствах, раньше, чем они сами и точно знала, что абсолютно к этому факту спокойна. Но почему же сейчас она замерла, впитывая впервые увиденную картину. Ее муж стоящий к ней спиной с чуть наклоненной головой, закрытые в удовольствии глаза Оби-Вана, а его пальцы зарываются в кудри Энакина. Падме не видела всего, но ее мозг дорисовал их двигающиеся в унисон губы, руки, что забрались под мантию и сжимают талию, через слои джедайской одежды. Девушка замерла прибитая к земле тяжеленным, отвратительнейшим чувством, но не ревности, как она ожидала, а зависти. Она точно знала, что сейчас чувствует Оби-Ван, лаская мягкие губы, знала, что сейчас Энакин, невероятно крепко прижимает его к себе, но даже не могла представить, как ощущается борода и усы Оби-Вана, и издает ли он, как Энакин, легкий гортанный, почти беззвучный вздох, когда язык касается языка. Оби-Ван резко распахнул глаза, сразу впившись ими в Падме, в них промелькнула паника и он с усилием отстранил от себя Энакина, успокаивая дыхание и тяжело сглатывая. Падме видела, как в волнении под кожей ходит кадык. Энакин же так и стоял спиной, только повернул в ее сторону голову, стараясь успокоить огонь, что бушевал во взгляде исподлобья, тот самый хищный взгляд, который Падме столь часто видела у мужа, и бездумно провел большим пальцем по губе, словно это могло убрать следы влаги с нее. Падме, чуть не зарычала, это она хотела сделать - провести пальцем по губам мужа, хотела с целовать с них запах Оби-Вана, она хотела эти призывно влажно блестящие из-под бороды губы.       Она хотела. «Почему ему можно, а мне нет?», мелькнула полубезумная мысль в еще окутанной сонным дурманом голове девушки, и она двинулась вперед, в голове не было ни одной мысли, кроме цели, к которой она шла. Краем сознания она видела, как Энакин, глубоко вздохнул, собираясь сказать что-то невероятно глупое, может быть даже извиниться, видела, как Оби-Ван сделал полшага назад, глупенький, словно от нее сейчас можно было убежать. Наверняка они были еще в эмоциях друг друга после поцелуя, или неправильно интерпретировали охвативший ее огонь, как гнев, потому что только так Падме могла объяснить, как ей - обычному человеку, удалось удивить двух величайших джедаев, что должны были считать все ее мысли. Оби-Ван замер, когда девушка потянулась и зарывшись пальцами в его волосы, чуть царапнула ногтями кожу, когда губы накрывали его губы, в медленном, размеренном поцелуе, удовлетворенно отмечая, что после мгновения замешательства, он все же, несдержавшись, неуверенно ответил, после чего Падме отстранилась и тут же повернулась к Энакину, накрывая его так удобно приоткрытый в немом удивлении рот, проведя по языку и легонько слизывая вкус Оби-Вана с его губ. После чего не позволив парню обнять ее и углубить поцелуй отстранилась и улыбнувшись мило проворковала:       - С добрым утром. Думаю, нам пора собираться и отправляться в путь.       Разворачиваясь и уходя в сторону палатки, планируя сбор лагеря. Сердце бешено стучало, в крови играл адреналин. Она только что зашла в пещеру с крайт-драконом и стащила у него из-под носа его добычу и оставшись в живых выбралась наружу, именно так она себя чувствовала. А самый милый крайт-дракон сейчас ошарашено смотрел ей вслед после чего повернул взгляд, в котором начинали плясать огоньки, на Оби-Вана и усмехнулся, пожав плечами.       Всю дорогу до поселения они трое почти не разговаривали, Падме все еще была под влиянием адреналина и с ужасом ожидала, когда на замену его придет осознание, но точно не сожаление, все еще воскрешая в памяти контраст двух поцелуев. Оби-Ван полностью погрузился в разбор своих чувств и мыслей, где шло очередное сражение между «хочу» и «правильно» и джедай точно понимал, что, как и в прошлый раз, «правильно» проигрывает, тем более что единственный возможный сдерживающий его фактор сейчас беззастенчиво считывал его метания по связи и хитро-довольно улыбался. Энакин своим равнодушным спокойствием удивил не только Падме и Оби-Вана, но и самого себя, не было столь привычной для него собственнической ревности, которую он ожидал почувствовать и уже готовился с ней бороться, но вместо нее наступило удовлетворение и чувство правильности, словно два его мира соединились, словно две детали гипер-двигателя встали на место, и он заработал утробно урча. Впервые в жизни Энакина наступила гармония.       А дальше было спасение жителей деревни, встреча с пиратами и эвакуация на базу Республиканцев на корабле охотников за головами. Ни о каких переговорах не шло речи, тем более, как потом выяснилось, это была ловушка с целью пленения представителя Сената и ловушка не сработала, так как корабль с сенатором не долетел до нее. Звездолет забрал их и отвез на «Переговорщик». Вот уже несколько часов как яхта Амидалы была готова отвести ее назад на Корусант, а генерал Кеноби все отговаривался, объясняя адмиралу, что сенатору еще нужно отдохнуть и скоро она улетит. Адмирал был не доволен, а Оби-Ван не знал, как еще выиграть Энакину пару часов. Но теперь, когда пришло сообщение из Совета, о скором выдвижении армии к новой цели. Оби-Ван не мог откладывать и пошел искать Энакина и Падме, чтобы сообщить. Оби-Ван шел по коридору в сторону их с Энакином комнат, следуя за новым и непривычным для него почерком Падме в Силе, ее ниточка тусклая почти незаметная, нить щелка. Но столь лелеемая, Оби-Ван легко касался ее Силой, нежно, воздушно. Погрузившись в анализ своих чувств, он не заметил, как был у дверей каюты, и только тут понял, что наверно не стоит мешать, уже точно зная, что увидит за ней. Считывал все происходящее, будто сам видел все своими глазами. Он мог развернуться и уйти понимая, что Энакин ни словом не напомнит ему об этой заминке у его двери, а то, что Энакин уже почувствовал его, Сила сообщала рябью по связи. Оби-Ван зажмурился, принимая решение, достал ключ-карту и открыл дверь комнаты, уверенно заходя внутрь. Сейчас он не смог бы скрыть своего присутствия даже если бы хотел. Падме сразу вздрогнула и повернулась к двери, ее глаза расширились испугом, и она попыталась встрепенуться, ее руки взмахнули вверх, пытаясь оттолкнуть Энакина. Она действовала как жена, чей муж застал ее с любовником и эмоции были точно такие же - вина, сожаление и легкая боль. Это было странно и немного приятно.       - Нет! – рыкнул Энакин, перехватывая ее руки и прочно прижимая их к подушке над головой, не давая ей вырваться тяжестью своего тела, переключая ее внимание на себя импульсами посылаемого удовольствия. Падме не выдержала и застонала, не сдерживая звуки, как было в прошлый раз. И снова поплыла по волнам наслаждения, уже не замечая, как Оби-Ван разместился на небольшом кресле, усаживаясь в свою любимую позу, что принимал на Совете джедаев и с точно таким же каменным, непроницаемым выражением лица.       - Эни, - захныкала Падме. – Эни, так нельзя.       Девушка была растерзана чувствами и противоречивыми эмоциями.       - Посмотри ему нравиться, - хрипло прошептал Энакин. – Посмотри на него, смотри.       И Падме повернула голову, лицо магистра Ордена ничего не выражало, но его рука терялась в складках одеяния, не оставляя сомнений в происходящем действии. Падме выгнулась и впилась взглядом в мужчину. Чувствуя внутри своего мужа, его ласку, чувствуя его запах и его изгибы тела, но видя при этом пристальный пылающий взгляд Оби-Вана, на совершенно отрешенном лице. Это было сродни безумному исступлению. И в момент, когда страсть выжгла все мысли в голове, когда губы Оби-Вана приоткрылись, беззвучно выпуская скопившееся напряжение, Падме на выдохе простонала: «Оби-Ван», чувствуя, как от этого звука напрягается тело Энакина и он взрывается потоком внутри нее и стоном в ухо, вознося и ее на вершину, следом за собой.       Энакин и Падме тяжело дышали, грудь Оби-Вана поднималась и опускалась глубоко и шумно, стараясь успокоиться. Первым встал со своего места Оби-Ван, проговорив слишком ровным, немного жестким с хрипотцой голосом.       - Пришел приказ выдвигаться. Нам нужно проработать план высадки на Джеонозис.       Энакин лениво оторвал голову от мягких грудей Падме и повернулся в сторону Оби-Вана.       - Сейчас буду, - рвано прохрипел парень.       Падме с силой зажмурила глаза, желая скрыться, зарыться под одеяло и хныкать как маленькая девочка, боясь узнать о тех ужасных мыслях, что наверняка крутятся в голове у Оби-Вана, что он сейчас о ней думает, как ей теперь смотреть на него. Она не переживет если Оби-Ван будет считать ее испорченной и ужасной женщиной. Как она могла заниматься сексом у него на глазах, как она посмела показать ему свое удовольствие. Ее тело подвело ее, хотело еще, она чувствовала себя развратной. Такое поведение недопустимо для благородной госпожи с Набу. Она больше не услышит от него это таинственное «госпожа». Она только что потеряла это право. Так называл ее только он, окрашивая этот официальный титул в особые глубокие нотки. Испытывая чувство величайшей потери, Падме испуганно проговорила, еле сдерживая слезы, словно мольбу:       - Оби-Ван.       Энакин все еще легко поглаживал ее шелковистую кожу, приходя в себя и с улыбкой наблюдая, как Оби-Ван двинулся к ним медленным шагом хищника, наклоняется и запечатлевает на губах Падме легкий поцелуй-благодарность.       - Ты прекрасна, госпожа, - проговорил он своим глубоким голосом, развеивая все сомнения, вскользь чмокнув Энакина, он скрылся за дверью отделяющей его комнату от комнаты Энакина.       Смежная дверь между комнатами с шипением раскрылась и Энакин легким шагом вошел в нее, размахивая раскрытыми полами джедайской мантии, которая нисколько не закрывала голую грудь. Парень прошел по комнате и развернув оседлал стул опираясь о его спинку.       - Что там у тебя?       - Джеонозис… Снова.       Проговорил Оби-Ван, не сдержавшись от беглого взгляда на дверь. Энакин заметив это усмехнулся, беря информационную деку:       - Она заснула, отдохнет немного, у нас есть еще полчаса?– Оби-Ван кивнул, после чего Энакин оценивающе посмотрел на смененные брюки Оби-Вана. - Мы так все и оставим?       - У тебя есть предложения? – нервно усмехнулся Оби-Ван, он все еще ожидал, что в Энакине проскользнет хоть намек на ревность, но этого не было.       - Я прорабатываю этот вопрос, - на полном серьезе произнес Энакин, что убрало все веселье Оби-Вана.       - Куда мы идем Энакин? К чему это приведет? Во что превратилась наша жизнь?       Парень счастливо улыбнулся.       - Думаю, впервые она стала именно тем, чем и должна быть - настоящей жизнью, окрашенной в яркие краски. И идем мы к счастью.       Оби-Вана все еще грызли сомнения на этот счет, но вдруг он ясно осознал, что готов идти на любой риск, ради них.       Падме улетела через пару часов, как раз вовремя, чтобы не столкнуться с магистром Ки-Ади-Мунди, что собирался учувствовать в очередной заварушке на Джеонозисе.       - И снова мы летим, на Джеонозис, - поприветствовал магистр Оби-Вана и Скайуокера, что встречали его в ангаре «Переговорщика».       - Приветствуем, вас магистр Мунди, поторопимся, мастер Ундули уже вышла на связь, - проговорил Оби-Ван, направляясь на командный мостик, где была включена голограмма старшего генерал-джедая Луминары Ундули.       С десантом на Джеонозис должны были высадится Скайуокер, Кеноби и Мунди, а Ундули присоединится позже. План был разработан и он был на столько же прост, на сколько же практически не выполним. Оби-Ван уже предчувствовал, что они полетят в пекло и только надеялся, что им удастся из этого пекла выбраться. Кажется, у Энакина тоже было такое предчувствие, обычно горящий битвой, пышущий идеями он был сосредоточен, вглядываясь в голографическую карту, отмечая непреступные участки. Оби-Вану такой настрой, от Энакина не нравился, поэтому следующие слова прозвучали с поддевкой и легким тычком в бок:       - Куда же делся твой неиссякаемый энтузиазм, покрошить как можно больше дроидов?       Энакин усмехнулся и повернулся к своему бывшему учителю, по-свойски облокотившись локтем на его плечо, самое большое что он мог сделать в присутствии еще двух джедаев, не вызывая при этом подозрений, и выразительно посмотрел в столь родные голубые глаза.       - Сядь в указанной точке высадки невредимым, - тон Энакина был подразнивающий, словно бросает вызов, но в глазах сияла мольба и бесконечная любовь. Голубые глаза смотрели в голубые - это их мгновение, за которое они передали друг другу больше чем смогли бы выразить словами.       - Конечно, - усмехнулся Оби-Ван, копируя тон Энакина. – И буду ждать, когда появишься ты.       «Прошу будь невредимым», - мысленно добавил Оби-Ван, посылая по связи импульс просьбы и поддержки.       - Джентльмены, если вы закончили, - в их мир ворвался довольно возмущенный голос Луминары, и Энакин убрал руку, снова склонившись над картой, стараясь не обращать внимание на то тепло, что чувствовал от стоящего рядом Оби-Вана.       В глазах Ки-Ади-Мунди отразилась легкая улыбка с каплей настороженности. Эта пара была притчей в Храме еще, когда были учителем и падаваном, а теперь… Стало крылатой фразой среди джедаев «Где Кеноби, там и Скайуокер». Им давно нужно было разлететься по разные стороны галактики, как принято было среди бывших учеников и их учителей, чтобы начать самостоятельную службу, но шла война а их дуэт был одной и самых эффективных единиц армии. Совет столько раз пытался их развести по разные стороны, но как только вставал вопрос успешного завершения той или иной миссии, ответ на него был один. И снова Кеноби и Скайуокер летели на задания вместе. Они с каждым заданием становились все более едиными, словно одним организмом, даже в Храме они везде были вместе, на тренировках, на ужине, даже жили в одной комнате. Это смущало и беспокоило, всех, но повторяли «Пока война». Тем более, если к Скайуокеру у многих были вопросы и относились насторожено, то Кеноби был самим воплощением идеального джедая, и никто не сомневался, когда он занял место в Совете, словно это было единственным решением. Как сказал как-то в разговоре магистр Винду, может так Кеноби присмотрит за своим бывшим падаваном, ведь только ему и удавалось достучаться до своевольного джедая, пробить оболочку отстраненности и дистанции, которую все эти годы держал в отношении других падаванов и мастеров Энакин.       Но все равно вопрос о слишком сильной связи между Оби-Ваном и Энакином иногда поднимался в коридорах Храма, но Великий магистр, только повторял «Действуют на благо и для победы джедаи эти. Потеряем мы много разлучив их». В такие моменты Ки-Ади-Мунди думал не потеряют ли они еще больше, если не начнут действовать. Но на маленькую слабость Великого магистра Йоды в виде Кеноби и Скайуокера, как джедаям его линии, Совет закрывал глаза, еще ни разу Йода их не подводил, может и сейчас он будет прав. Но все же, несмотря на многие вопросы, Мунди должен был признать смотреть на эту шутливую перепалку, подначивания перед боем - было приятно.       Только для Оби-Вана и Энакина, это было далеко не игра, они понимали, что теперь от их жизни зависит еще одна жизнь, а возможно уже и две, теперь они связаны, одно целое. И если своей жизнью они готовы были рисковать, то причинить боль и поставить под угрозу жизнь любимого человека они не могли. А значит, любая битва проходила с оглядкой, что если пострадает один, другой тоже не переживет. Для Энакина это было опасно, так как именно на его импульсах и спонтанности зиждился его успех и многочисленные победы. Ему нужно было научится отключаться от мыслей об Оби-Ване в битве, и вот сейчас ему представилась такая возможность.       Битва началась еще в воздухе.       - Падаем! – раздалось по комлинку и Оби-Ван не сдержавшись, оглянулся на клона, который только на мгновение позволил себе отголосок беспокойства, за генерала и своих братьев.       Десантные корабли мотало, взрывы звучали не переставая, когда слово «падаем» оборвалось помехами. Оби-Ван зажмурил глаза, ухватываясь за связь, как за канат, который может удержать его Энакина и не заметно выдохнул – жив. Сейчас только это было главным.       Скайуокер ненавидел песок, когда почувствовал знакомый скрежет и хруст на зубах. На Джеонозисе были камни и пыль и они были ни чем не лучше. Генерал бросился в атаку, прикрывая своих людей от бластерных выстрелов.       - От генерала Кеноби, подмоги не будет, - доложил Рекс, перекрикивая выстрелы.       - Ну, вот попроси помощи, - пошутил Энакин, невзначай касаясь связи, замечая по ней болезненный импульс, парень нахмурился. – Что с ними?       Рекс выстрелил и прокричал:       - Они не попали в зону высадки. Полагают, что они сбиты, - Рекс украдкой взглянул на своего генерала, считывая его вполне спокойное, относительно ситуации состояние, и сам выдохнул. Если генерал Скайуокер, спокоен и не рвется спасать Кеноби, значит тот в порядке.       - Станг, - выругался Энакин, понимая, что тот болевой импульс скорей всего означает, что Оби-Ван ранен.       - Так ребята, - прокричал генерал своим клонам. – Будем прорываться сами. Вперед!       После прорыва через ущелье кучи искромсанных дроидов, взорванного барьера и эффектного прыжка с высоченной оградительной стены, Энакин считал, что ему очень повезло с Рексом, а вот Рекс после подбрасывания силой со стены и свободного полета вниз, стукая себя по шлему, чтобы убрать звон и эхо своего крика из ушей, так не думал.       Первый вопрос при встречи с отрядом Ки-Ади-Мунди, прозвучал:       - Кеноби в точке сбора? У нас нет связи.       - У нас также, Коди передал, что их подбили. Но думаю, что они уже там, - Энакин протараторил быстро, чтобы джедай не заметил заминку. Энакин точно знал, что с Оби-Ваном все относительно в порядке, но раскрывать, что они в нарушение всех правил сохранили свою связь, да и еще усилили ее, было категорически нельзя.       С Оби-Ваном было не в порядке, Энакин бросился к нему, присаживаясь и коротко, осторожно прикоснулся к плечу с немым вопросом.       - Я в порядке, - устало улыбнулся Кеноби, поморщившись, когда улыбка побеспокоила царапины на лице.       Энакин поспешил отстраниться и встать, когда к ним подходил Ки-Ади-Мунди.       Следующая часть плана была до безобразия проста и Энакин только усмехнулся, когда Оби-Ван послал ему извиняющуюся улыбку, что не может пойти с ним. Энакин отмахнулся и уже через пару часов защитный купол был снят, а Энакин самодовольно улыбался, помогая Оби-Вану сесть на звездолет, что доставит его и Ки-Ади-Мунди на флагман.       - Я надеюсь увидеться с вами генералы по возвращению с операции, - улыбнулся Энакин, смотря только на Оби-Вана.       Мужчина привычным жестом обхватил запястье, где был спрятан браслет, это простая фраза из уст Энакина, сказанная для пристального взгляда и ушей магистра Ки-Ади-Мунди, для Оби-Вана звучала как «Поправляйся, я надеюсь увидеть тебя здоровым».       - Мы уж постараемся, - ответил с улыбкой Оби-Ван, когда звездолет поднимался в воздух.