В его глазах - океан

      По коже пробегал неприятный холодок. Сырое помещение, в котором находился Андрей, вызывало отторжение и шестое чувство явно указывало на что-то нехорошее. Но сильнее всего беспокоили, буквально подрывали, все более отчетливые шорохи, что вскоре переросли в звук, похожий на тихий всхлип. Он-то и заставил подорваться. Но все, что смог увидеть альфа — неясные силуэты вдалеке, к которым не позволяли подойти решетки.         — … оставьте!         Безумно знакомый голос, узнаваемый из тысячи, из миллиардов, впервые заставил мужчину, бесстрашного лидера мафиозной группы, похолодеть от ужаса.         — Бесполезно рыпаться, сладкая, — проворковал неизвестный мужчина, держа свою пленницу за плечи.        — Подожди, — остановил второй, погладив по щеке омегу, — пусть доставит удовольствие нам.        — Нет! Отпустите! — в отчаянии закричала женщина, за что получила сильный удар по лицу. За ним второй.        — Майя!         Проклятая преграда не позволяла Андрею и шага ступить, оказаться рядом с супругой и защитить от суицидников, что посмели не то, что притронуться, а напугать и ударить его драгоценную омегу. Все, что он мог, это видеть новые удары, сыплющиеся, казалось, бесконечно. Майя лила слезы, что смешивались с кровью и стонала от страха и боли, а двое ее мучителей, бросив на холодный грязный пол ни на секунду не прекращали свое дело.         — МАЙЯ!         Десятая попытка пробиться сквозь преграду не возымела успела. Лишь новая боль в руках и содранная в кровь кожа.         — Майя… Майя… Майя…         Секундная вспышка и Андрея подрывает невидимая сила. Распахивая глаза, он выбирается из лап кошмара. А беря во внимание легкую дрожь и сильно бьющееся сердце, мужчина сделал вывод, что кошмар так и не сошел до конца.         После приснившегося сидеть на месте он просто не смог. Захотелось проверить. И, подорвавшись с постели, он отправился вниз. Арсений, пока у него оставалось два часа в запасе, а именно столько проспал мужчина, готовил мясо, вернее уже мариновал его.         — Надо домой! Что-то случилось.        — Что? — немного обалдев от фразы отца, он тут же напрягся. Зная о его великолепной интуиции, могло действительно что-то случиться.        — Если это правда то, о чем я думаю, наши омеги в опасности, — Андрей ходил из стороны в сторону. —Нужно домой. Удостовериться, что все хорошо.        — Подожди, не мельтеши, — слегка поморщился Арсений. О мясе он, конечно же уже забыл и стал мыть руки.— Объясни нормально, с чего ты решил, что они в опасности? Что тебя натолкнуло на это?        — Мне сейчас приснился сон, что Майю похитили. И ее избивали. А я не мог до нее добраться. Если мне снится что-то с ее участием, оно сбывается. Как-то мне приснилось по молодости, что она от меня уходит. Я не придал этому значения, а через какое-то время мы расстались с ней на полгода по тем причинам, которые ты уже знаешь.         Вопросов больше не осталось. Незаметно, Арсений не позволил, чтобы увидели его страх, даже если отец, он потянулся к телефону и стал набирать номер Антона. Пока шел второй гудок, он молился, что его радость как можно скорее ответил, но… ничего. Гудки шли, но ответить — никто так и не ответил.         — Ну? — Андрей смотрел на сына с надеждой, но с каждой секундной нового гудка понимал, нужно домой как можно быстрее.         Сохраняя напряженное молчание, парень стал набирать номер мамы. Та же песня! Если не хуже. Женский голос сообщил, что аппарат абонента выключен.         — Едем, — вынес свой итог и первым же вышел из кухни.         Андрей не стал переодеваться, дома успеет. Каждый расселся по своим машинам в считанные секунды, и буквально одновременно ударили по педалям газа.

***

        Ужасное чувство дежавю не хотело покидать Антона. Предлагая родительнице развеяться и просто отдохнуть, он не предполагал, что станет вести себя на улице, как настоящий параноик. Все ему казалось, что ведется какое-то наблюдение и это чертово чувство напоминало кошмар четырехлетней давности. С каждым разом он боялся, что подозрения станут правдой.         И это. Оказалось. Реальным.         Оставшись без какой-либо охраны, ходя по магазинам, как обычные люди, они выходя на улицу, оказались застигнуты врасплох. Напали на них, по-скотски, со спины. Ни Антон, ни Майя не успели что-либо сказать, к их лицам прижали тряпку смоченную чем-то противно притарно-сладко.         Сумки выпали из ослабевших рук, а сознание постепенно заволокла тьма.  

***

        Очнулись почти одновременно, будучи в плохо освещенном месте, больше похожем на комнату для допросов, где заложник находится в четырех обшарпанных стенах, а сверху горит лишь одна лампа. Из мебели же два единственных стула, стоящих спинкой друг другу, а на них, связанные веревками, сидели омеги.         — Мам? — тихонько позвал юный омега, надеясь, что родительница очнулась.        — Да, солнышко? — удивительно спокойно, хотя это только внешне, отозвалась та.        — Как ты?        — Паршиво. Но оно и не удивительно, ведь нас усыпили какой-то дрянью, а теперь держат в заложниках,— слегка прищурившись, только потому что вскинула голову вверх, посмотреть есть ли какие камеры в углах потолка, Майя нащупала и руку сына, осторожно сжав. — Не бойся только.        — А смысл? — Антон невольно усмехнулся. — Уже попадал в такое. Только мелкий был.        — Храбрый мой мальчик, — невольно улыбнулась Майя и сильнее сжала руку сына.         Несмотря на паршивую ситуацию и сильное напряжение от неизвестности, она была горда тем, что Антон не показывает своего страха и не паникует. И, конечно же, события четырёхлетней давности всплыли в памяти и у женщины. Одно из самых ужасных воспоминаний.         — Надеюсь только, что нас скоро найдут наши альфы.         Самое искреннее желание. На это молилась и Майя, потому как боялась худшего расклада в их положении. Особенно для своего мальчика. Ведь он омега в самом расцвете, прекрасный и невинный. Мало ли какие грязные мысли взбредут в голову похитителям. Она просто не переживёт, если ее сына станут насиловать у нее на глазах. Именно эти мысли доводили ее до ужаса.         Стоило вспомнить о похитителях, как в комнату вошло несколько человек. Главный из них вышел вперед. И Майя, и Антон узнали мужчину — конкурент Андрея Шастуна.         — Добрый день, мои дорогие гости, — усмехнулся хозяин дома. — Рад, что согласились заглянуть на огонек.         Мужчина-бета, альфийские черты в нем явно не прослеживались, примерный ровесник Майи. По крайней мере, сама омега не могла дать ему ни больше, ни меньше. Хорошо одет и сложен для мужчины среднего возраста, а его главной изюминкой были длинные волнистые волосы, собранные в хвост.         — Добрый день, — решив придерживаться вежливого тона, несмотря на вопиющий прием гостеприимства, ответила Майя. — С кем мы имеем честь общаться?        — Неужели не знаете? — мужчина фыркнул. — Не страшно. Мое имя Себастьян Вальтерий. Ваш дорогой Андрей Шастун недавно хорошо подрезал мне хвост. Я решил, что его семья станет хорошей заменой.        — Возможно, стоит задуматься о том, кто первый начал эту войну? — задала риторический вопрос Майя, поглаживая большим пальцем руки чуть дрожащую руку сына. Или это ее собственная так дрожала?..        — Ваш муж и отец. Когда он подписал контракт выгодный только ему.         Таким способом выйти на переговоры не получится, да и Майя не могла оставаться долго спокойной, не перейдя на проклятья, когда привязана к стулу, а над ними стоит черт пойми кто, считающий себя выше других, но внезапно униженный действиями Андрея.         — Что вы хотите от нас?        — Андрей уже какой раз перехватывает моих людей, я решил перехватить то, что дорого ему. Если такому ублюдку вообще что-то дорого,— захохотал в голос.         Антон все это время молчал, но кое-что начало раздражать:       — А вам, походу, ничего не дорого. В отличии от вас, отец не похищал кого-то дорогого вам.         — Ты прав, — снисходительно усмехнулся мужчина. — Нет того, кто мог бы заставить меня полюбить. Это такое низменное чувство.         Чуть сильнее сжав руку, как бы предупреждая сына, чтобы не влезал в разговор, пока дело не обернулось катастрофой, если вдруг на что-то спровоцируют ублюдка, Майя слегка отклонила голову, только бы свет не падал на глаза.         — Как вы узнали, что мы будем сегодня на прогулке?        — Следил.        — Следили? Не было никакой гарантии, что мы вообще выбрались бы из дома. Сколько дней вы потратили в пустую?        — Несколько дней, после того, как ваш муж и старший сын поймали моих хакеров. Я был в курсе, что Андрей Шастун покинул дом и все еще не вернулся.         «Значит, все три дня» — мысленно подвела итог Майя.         — Могу я задать еще один вопрос?        — Пока я добрый, можете задавать.        — Вы осознаете масштаб созданной катастрофы, в последствии совершенного наиглупейшего поступка, похищая нас? Мой супруг не терпит, когда встает угроза, касательно его семьи. Прошлая попытка закончилась резней на ферме четыре года назад.        — Да-да, я наслышан, — ухмылка стала более пугающей. — Но мои ребята опытнее и куда кровожаднее.        — Что ж, — слабо усмехнулась Майя, не показывая своего страха, — удачи вам. Надеюсь, среди ваших подчиненных нет совсем уж молодых ребят. Не хотелось бы смерти детей.        — Таких в дело не берем, — хмыкнул Вальтерий. — Сопляки лишь портят все.        — Вопросов больше нет.        — Что ж, наслаждайтесь отдыхом. Скоро мои ребята к вам заглянут. До свидания.         И Себастьян Вальтерий удалился, а с ним и его прихвостни.         Именно заглядывания прислуживающих ублюдку упырей не хватало для счастья. Этого Майя боялась больше всего. И молилась, чтобы те просто ее избили, но никак не тронули сына. Ни в физическом, ни в сексуальном плане.

***

        Когда альфы оказались дома, им в лоб почти сразу прилетела паршивая новость. Омег действительно похитили. Андрей был вне себя от злости и хотел разорвать того, кто только посмел тронуть Майю и Антона. А Арсений, на удивление, продолжал сохранять хладнокровное. Один лишь взгляд полыхал огнем, как яркое доказательство тихой ярости.         Собирались в рекордные сроки. И пока Андрей отдавал приказы своим людям, на ходу строя тактику боя, Арсений принялся собирать сумку с оружием.         Благодаря водителю, что и возил Антона с мамой по магазинам, удалось узнать, где именно были похищены омеги. Камеры слежения помогли узнать номер иномарки, куда унесли похищенных. Дело оставалось за малым— пробить номер и узнать местоположение машины.         — Урою, тварь! — Андрей буквально зарычал, когда понял, за кем числится эта машина. Он лично втопчет этого ублюдка в землю.         В голове уже вырисовывались яркие картинки, которые заставили взгляд карих глаз отдавать стальным блеском. Даже при похищении детей Андрей вел себя куда более стойко, хотя тут больше из-за того, что они бы точно тогда еще испугались и такого поведения отца. Сейчас все иначе. Последняя капля в чаше терпения переполнилась.         Две черных Lancer и серебряная Subaru выехали через пару минут с территории особняка Шастунов.         — Так, я слушаю нашу тактику, — заговорил Арсений, предпочтя сидеть за рулем из-за не шибко адекватного состояния отца, что все еще продолжал проклинать Вальтерия до седьмого колена.        — Идем в лоб. И ожидаемо, и нет. В любом случае наши люди уже постепенно будут окружать это место. Заметить их будет сложно.        — Дьявол, только бы успели, — тихо выдохнул парень и сильнее надавил на педаль газа. Стоило как можно скорее выкинуть лишние мысли из головы, иначе они доведут до паники, не позволив мыслить трезво.        — Успеем. Но этого ублюдка я лично на куски разорву. И еще, — сразу сказал старший альфа. — Я иду один. Ты в это время ищешь наших омег и не даешь возможности себя увидеть.        — Хорошо, как скажешь.         Больше они не проронили ни слова. Только когда Андрей попросил остановиться чуть поодаль от нужного им места. То ли специально, то ли Вальтерий идиот, но он словно оставлял свои следы под прицелами камер видеонаблюдения. Словно тот знал, что его будут так искать. Если это так, стоило оставаться начеку и быть крайне осторожными.         Территория врага представляла собой трехэтажный дом, с фасадом из серого камня. Если бы не окружало все голыми деревьями, на которых осел снег, смотрелось бы куда красочнее.         Андрей шел достаточно уверенным шагом, понимая, что его сокровища будут живы и здоровы. А если хоть одна живая душа им навредила — трупы никто не опознает.  

***

        Антон и Майя не могли посчитать, сколько времени провели в подвале. К ним заходили и кинули что-то пожевать. Но один чертов вопрос: «Как есть с завязанными руками?» и Майя получила по лицу, не успев вовремя подготовиться. Из носа тут же потекла кровь, а перед глазами еще пару секунд мелькали точки.         Антон промолчал, но его сердце сжалось. Второй раз он наблюдает, как близкого человека избивают.         — Мама? — тихо позвал. — Сильно больно?        — Все хорошо, — сквозь боль улыбнулась Майя и голос ее не дрогнул.— Веревки сильно натирают кожу, поэтому не дергайся много.        — Надо попробовать освободиться.        — Это невозможно, если нет ничего острого. Веревки очень прочные и нас крепко привязали. Скорее, сотрем кожу. Ты посмотри, они и еду принесли в железной тарелке.        — Надеюсь, что отец и Арсений скоро появятся. Они должны, — горько усмехнулся.        — Не сомневайся даже, — убедительно ответила женщина, — они всегда придут на помощь, всегда. В любой ситуации. Да и водитель наверняка сообщил Арсению о том, что нас похитили, а тот был рядом с отцом. Они уже в пути.        — Эй! — грубо к ним обратился вошедший. — Ты, — указал на Антона,— идешь со мной.        — Куда? — резко вскинула голову женщина.        — На переговоры. Объявился Шастун.         Антон удивленно посмотрел на похитителя. Врет или не врет? А тот не стал терять времени даром, начиная развязывать веревки.         Одна часть старшей омеги верила сказанному, но вторая упорно настаивала на том, что все ложь и ее мальчика просто хотят увести. Майя выворачивала голову как могла, чтобы смотреть на сына, чувствуя такую сильную беспомощность, что становилось противно от самой себя.         — Не волнуйся, — посмотрел на маму Антон. — Я смогу за себя постоять.        — Я люблю тебя, — тихо, с отчаянной улыбкой, сказала Майя, позабыв о незнакомце и смотря только на своего мальчика.        — И я тебя…        — Идем уже! — грубо толкнул омегу в сторону двери.         После темного помещения, поднимаясь по лестнице, по глазам ударил слишком яркий свет, стоило выйти из подвала, отчего Антон тихо застонал от боли и поспешил скорее прикрыть глаза. Мужчина пихал его бесцеремонно вперед, не обращая внимания на слабость в ногах и отекшие руки после одного положения сидя, да еще и будучи связанным, а когда вывели в просторный зал, по ушам проехался знакомый голос:         — А вот и первый мой гость. Как видишь, Андрей, с твоим сынишкой все хорошо.        — Отпускай его.        — А-а-а, — выделил каждую гласную, покачав указательным пальцем. И словно по невидимому сигналу, Антона подвели ближе к Себастьяну, что схватил его под локоть, притягивая к себе, и в ту же секунду приставил лезвие ножа к горлу. — Мне не нравится, когда кто-то что-то приказывает. Тем более на моей территории. Поэтому… на колени, Шастун. И проси прощение. Или… — не договорив угрозу, бета чуть сильнее надавил на горло лезвием, делая небольшой порезик.         Андрей дернулся, но лишь на мгновение. Страх за ребенка снедал его, однако показать виду — значит, проиграть, заставив соперника чувствовать свое превосходство.         — Нет гарантии, что ты его сразу же отпустишь.        — Мое слово закон, — был иного мнения Вальтерий и отведя лезвие от горла, прижал острый кончик к правой щеке притихшего омеги. — А вот ты рискуешь жизнью своего отпрыска. Как считаешь, насколько сильно изуродует его порез на щеке, если его папочка вновь начнет перечить?        — Я останусь у тебя в заложниках сам, если отпустишь Антона на свободу, — коротко поставил условие Андрей, и он знал, что делает. Как только Антона отпустят, он встретится с Арсением, а тот сможет освободить Майю.         Вскинув бровь верх, мужчина показал «искреннее» удивление, а после, не говоря ни слова, сделал надрезик на щеке своего юного заложника, вызвав у того тихий стон, ни то от боли, ни то от неожиданности.         — Я меняю его на себя, — повторил спокойным голосом Андрей, несмотря на переживание.        — Меняешь, значит?.. — осклабился вдруг бета и отведя лезвие ножа подальше от нежной кожи, кинул знак своим ребятам, чтобы те схватили Шастуна.        — Папа!        — Уходи, — ответил почти приказным тоном Андрей.         А Антон смотрел с непониманием. Но отцу лучше знать, что делать, он лишь кивнул. Еще один подчиненный подошел к Вальтерию, когда тот подозвал двумя пальцами. И Антон услышал фразу, что послала по спине мерзкий холодок и вселила страх:         — Выведи его по тихому и убей.         Мужчина-бета кивнул после слов босса и повел юного пленника в сторону выхода.

***

        С двух сторон заломив руки и пригнув к земле, Андрея вели в подвал, в отдельную камеру, но не учли неожиданной подставы в виде пробравшегося чужака.         Нападая из тени, Арсений вооружился двумя пистолетами с глушаками и выстрелил точно каждому в голову.         — Фух, — Андрей почувствовал, как его отпустили. — Это просто отвратительно.        — Ты в порядке? — спросил тихо Арсений, подойдя ближе, через одного трупа и вовсе переступив.        — Да. Ты Антона видел?        — Нет, я шел за мамой, — качнул головой Арсений.         Беспокойство, охватившее его, едва не просочилось наружу. Все потому что он знал, куда увели Антона, ведь…         — Андрюша? — тихо позвал знакомый голос. А в следующую секунду, там же, где и скрывался Арсений, вышла омега.        — Майя! — альфа всего на секунду отвлекся на супругу, чтобы обнять ее крепко-крепко. — Стоп, — оторвался от омеги, осознав всю ситуацию. — Вы с Антоном разминулись? Твою ж бабушку!        — Я пойду вперед, — предупредил Арсений и, прежде чем рвануть, отдал второй пистолет отцу. Черт с два он позволит своему омеге оставаться одному среди стаи ублюдков, что желают всем Шастунам только одно — смерти.  

***

        Антона вели на выход, как и предполагал. Холодный ветер в тот же миг заставил поежиться. Могли ведь и куртку вернуть. С другой стороны... О какой куртке может идти речь? Его убить собираются.         «Значит, он решил остаться со мной один на один? Ну, правильно, а что еще можно подумать? Омеги всегда представляются слабыми. Но только не я. Отец отдавал меня учиться самообороне и я его не поведу».         На стороне Антона был эффект неожиданности и тот факт, что чтобы «убить» требуется отвести подальше. Без свидетелей.         Мужчина, державший его за плечо с приставленным оружием, отводил подальше — через черный выход в сторону леса. Там труп никто не станет искать.         — Отпускать не хотите?        — Глупый вопрос, — улыбнулся тот, показывая чуть желтоватые зубы, — конечно буду. Но отойдем чуть-чуть подальше.        — А почему нельзя отпустить такую прелесть, как я?         В глазах мужчины блеснуло что-то нехорошее. И будь Антон чуть более опытный в подобных делах, понял бы, с первых же секунд, что в глазах того просыпается банальная похоть. Босс приказал убить, но не говорил ни слова о том, что нельзя с милашкой поразвлечься.         — Отпущу обязательно, — пообещал тот, сменив захват, и притянул к тебе, — только отойдем еще немного подальше.         Антон стал догадываться, что это может значить. И это плохо. Хотя… это можно представить игрой. Если ослабит бдительность противника, сможет освободиться.         — А тут разве плохо? Свидетелей нет.         И правда, вокруг ни единой души. Не добрались, конечно, до места, но пройдя еще буквально четыре шага и окажутся за гаражом.         — Как скажешь, сладкий, — проворковал мужчина, охваченный конкретным желанием взять несопротивляющегося омежку. Напротив, казалось, что он очень даже не против. Птенчик у Шастунов неплох и совсем не скромен.         Пару шагов, мужчина в процессе убрал пистолет за пояс брюк, прикрыв курткой и осторожно прижал омежку к кирпичной ледяной стене гаража, и начал свой ход с поцелуев на шее.         — М, ты такой сексуальный, — тихо простонал от удовольствия, прервавшись лишь на секунду. Холод его нисколько не смущал.        — Что же, — Антон старался не показывать отвращение. А то, что трясет... списывается на холодную погоду. — Забавно слышать от того, кто собирается соблазнять несовершеннолетнего.        — Ты ведь явно не против, — вновь прервался и потянулся к губам.         «Прости, Арс, но пока тебя дождешься, придется брать все в свои руки», — мысленно ругался Антон.         — Должен же быть приятный момент перед смертью, — Антон обнял мужчину за талию.         Понимающий чертенок. Понимающий и безумно притягательный, даже несмотря на малый возраст (не достиг совершеннолетия, и это правда). Мужчина наклонился ближе и сумел поцеловать мягкие губы. Антон сдержал порыв укусить. Представив, что на месте ублюдка Арсений, он попытался ответить. Это быстрее усыпит бдительность противника. Шаловливые ручки стали оглаживать мужчину. И удача оказалась на его стороне. Полностью расслабившись, отдавшись лишь удовольствию, тот стал шарить руками по талии и бокам Антона, стараясь как можно скорее добраться до гладкой кожи, и не заметил того момента, когда сам омега потянулся к ремню брюк.         Вытащить пистолет оказалось сложнее. Одной рукой он отвлекал мужчину, удивив тем, что попытался расстегнуть ширинку. Намерения тот явно одобрял, это стало заметно по более страстному поцелую. И лишь омега не возбуждался. Ему было противно. Но мысли о том, что на месте урода должен быть Арсений, сдерживали рвотный рефлекс.         Стоило достать пистолет, омега на мгновение задумался: «Припугнуть или выстрелить сразу?» И остановился, уже спустя три секунды, стоило почувствовать, как его зад грубо сминают, на втором варианте. Дорога каждая секунда, чтобы сменять игру с флирта-«желания» до угрозы-запугивания.         «Была не была», — мысленно выдохнул омега и решил действовать быстро, чтобы не передумать.          Пистолет оказался у виска. И раздался выстрел. Неудавшийся любовник не успел и подумать об опасности, как ему вышибли мозги. Кровь брызнула и оказалась на лице Антона, вызвав новый приступ отвращения со страхом. А следом подступила рвота. Благо успел опереться о забор. И именно в этот момент, опоздав на чертовы три-четыре минуты, что для Антона казались вечностью, худшей пыткой в объятьях извращенца, появился Арсений. Он бежал в сторону леса и чудом тормознул у гаража, заметив сначала труп, а после и своего омежку, стоящего спиной к нему и опрожняющего желудок.         Убрав пистолет, альфа побежал к нему. А стоило тому обернуться на шаги приближающиеся, тут же ахнул, оказавшись в крепкой хватке сильных и таких родных рук.         — А-арс?..          Антон не верил в реальность происходящего. Его обнимает любимый человек, а не какой-то моральный урод. И в один момент стало так спокойно. Плевать на убийство, что он совершил уже осознанно.         — Малыш, — тихо выдохнул тот, усиливая хватку, почти до боли. — Черт возьми, я так испугался, когда родители сказали, что тебя увели…        — Я думал, что мы пересечемся с тобой, — прошептал Антон. Пистолет давно выпал из рук, поэтому не мешал обнять альфу.         Не прошло и десяти секунд, как Арсений и вовсе подхватил его на руки, отходя подальше от трупа и даря тепло. Лишь после Антон осознал, как же он, на самом деле, замерз.         — Дай посмотреть на тебя, — осторожно и совсем немного отстранившись, альфа оглядел его и тут же нахмурился, заметив порез на щеке и припухшие губы. — Что с тобой сделали?        — Вальтерий порезал щеку, а этот чуть не изнасиловал, — признался Антон, вновь пряча лицо на груди альфы.         Тихий рык сорвался с губ взбесившегося парня. И лишь тот факт, что он держит на руках Антона, не позволило ему взять пистолет и всадить в голову трупа всю обойму. Тупо, бесполезно, но зато успокоило бы на треть.         — Я хочу к нам домой, — прошептал омега, отвлекая любимого. — Когда мы поедем?        — Я могу отвести тебя и маму отсюда прямо сейчас, — все еще зло, но перекидывая это чувство явно на труп, ответил Арсений, а после того, как снял куртку и укутал в нее свою радость, понес его в сторону припаркованных машин.         Люди Шастуна справились со своей задачей с минимумом потерь. Всего один оказался мертв и двое раненных, одного зацепило, второй в тяжелом состоянии, получив три пулевых. Но даже с такими результатами, им удалось избавиться от всех врагов. От всех семнадцати, не считая главного виновника торжества. С ним Андрей решил разобраться лично.         Майю вскоре вывели из дома. Заметив ее, Антон попросил отпустить на землю.         — Мама! —  крикнул и тут же побежал к родительнице.          Майя раскрыла объятья, принимая в свои руки сына, но почти сразу же мягко отстранилась, с ужасом смотря на кровь на лице.         — Что с тобой случилось?!        — Все хорошо, — Антон слабо улыбнулся. — Это не моя кровь. Я цел и невредим.        — Слава Богу, — с облегчением выдохнула женщина и тут же вновь обняла, — милые мои, как хорошо, что вы оба невредимы.        — Где отец? — спросил Арсений, взяв протянутую руку родителя и осторожно сжав в знак поддержки.         И не успела Майя ответить, как вскоре к ним вышел глава семьи. По сравнению с ним, Антона просто мазнули красной краской. Кто действительно оказался в чужой крови, едва ли не омытый ей, так это Андрей. И на ходу он еще оттирал лицо и руки от «мерзости» Вальтерия. Все что осталось от его бывшего врага — кровавое месиво. Труп эксперты распознают с трудом.         — Отец!        — Все хорошо, солнышко, —мужчина обнял сына. — Теперь все будет хорошо.        — Мы верили, что вы придете, — не скрывая облегчения и радости, что все закончилось, Майя наклонилась немного вперед, сильно переутомившись и была осторожно подхвачена старшим сыном. Глаза сами собой закрылись и она попросту потеряла сознание.          Арсению пришлось поднять ее на руки.         — Думаю, нам пора уезжать.        — Сядешь за руль? — попросил Андрей, слабо улыбнувшись. — Или попросить наших ребят отвезти нас? Останетесь сегодня с нами или к себе домой?        — К себе, — ответил за двоих Арсений, поймав взгляд любимого омежки, — думаю, нам сегодня нужно держать наших дорогих при себе, отец. Ты со мной не согласен?        — И не отпускать больше ни на шаг,— Андрей тепло улыбнулся, глядя на супругу. А после, стянув грязную рубашку, отправился к машине, чтобы надеть чистое.        А там и Майю уложат на заднее сидение.