Дом там, где Чуя

      Осаму шел домой. Дул сильный ветер, в интернете через час обещали снег, а ночной мороз щипал кожу и легкие. Одному богу известно, как сильно он не хотел уходить. Но сердце подсказывало Дазаю: сейчас лучше не беспокоить Накахару. Правда, с чем это связано, парень так и не понял. Решив, что это надо будет обсудить с Чуей позже, он зашел в подъезд и быстро поднялся по лестнице.       Осаму хотел быстро прошмыгнуть в свою комнату, потом тихо сходить в душ и лечь спать, но с порога его встретила явно недовольная Мари.       — Ты вообще время видел?! Где ты шлялся, придурок?!       Удивительно, была уже середина февраля, а это первый раз за новый год, когда мать решила поскандалить.       — У репетитора?.. — голос парня звучал неуверенно, он и не надеялся, что в этот раз ему поверят.       Дальше были маты. Дазай уже давно перестал считать, сколько раз он думал, что его матери стоит перестать пить. Осаму молча выслушивал нецензурную брань, мысленно находясь где-то далеко от ненавистной квартиры и кричащей матери. Гораздо больше Дазая волновало изменившееся отношение Чуи к нему и то, каким уставшим был его взгляд сегодня. Хотя почему сегодня, если синяки под глазами Накахары красовались уже несколько недель.       Из своих мыслей парня вытащил громкий крик:       — Убирайся из моей квартиры, скотина, и можешь не возвращаться!       Осаму очень удивился. Мягко говоря. Он стоял как вкопанный, не зная, стоит ли уходить.       — Тебе что-то не понятно?! — Мари не успокаивалась и стала выталкивать сына за дверь, — Иди вон, и чтобы глаза мои тебя не видели!       Час он пытался попасть в квартиру. Дверь была заперта на замок, который не открыть снаружи. Через окна тоже залезть нельзя было. Сидеть в подъезде было холодно, усугубляло положение сонливость и стремительно разряжающийся телефон.       В правильности своих действий Дазай трижды усомнился. Столько же раз стирал сообщение, которое не решался отправить. И стер бы еще два раза, если бы собеседник не заметил предательское «печатает…».       что-то хотел?       Осаму несколько растерялся: ну, да, он хотел попросить прийти, но, нет, он не хотел беспокоить Накахару.       все в порядке?

Не совсем…

      что-то случилось?       Чуя был не в восторге, что сейчас его сердце намеревалось выпрыгнуть из груди и на крыльях любви долететь до Дазая, чтобы удостовериться, что тот жив и здоров.

Меня мать из дома выгнала

      и давно?

Полтора часа назад

      — Так чего же ты сразу не написал?! — воскликнул Накахара, будто Осаму мог его слышать.       Его разговор с экраном телефона случайно услышала Вера. Постучавшись, мама Чуи заглянула в его комнату:       — Все хорошо, дорогой?       Тот вздохнул:       — Осаму выгнали из дома…       — Боже мой… — откликнулась Вера, в ее голове не укладывалось, как можно было выгнать из дома собственного сына, — Чуя… — женщина хотела максимально аккуратно затронуть тему их взаимоотношений.       — Мам, можно он к нам придет?..       Женщина облегченно вздохнула.       — Конечно, дорогой, конечно.       Парень быстро отправил сообщение «приходи», и обратился к матери:       — А почему у тебя было такое выражение лица?       — Просто ты выглядел потерянным, забыл телефон в школе и, кажется, был не слишком рад видеть Осаму.       Накахара запрокинул голову и закрыл глаза:       — Тебе все известно, мам… Я не знаю, просто не знаю. Но я не могу оставить его мерзнуть в подъезде.       — Ты прав, сынок. Жизнь может подкинуть разных ситуаций, и очень редко у тебя будет возможность хорошенько отдохнуть. Но это не значит, что нет никаких плюсов!       — Например? — устало потирая глаза спросил Чуя.       — Может быть сегодня произойдет что-то, что развеет твои тревоги.       Парень немного смутился:       — Мам!..       — Все-все, ухожу, — Вера, улыбнувшись, подняла руки в жесте капитуляции, оставляя сына наедине со своими мыслями.       Довольно скоро на пороге их квартиры, весь в снегу, стоял замерзший Дазай. В глазах, вышедшего его встречать, Накахары трудно было различить конкретные эмоции. Там была гремучая смесь усталости и разочарования (в себе или в ситуации — он сам не смог понять), некая радость и облегчение.       По привычке Осаму пытался определить его настроение, чтобы понять, что лучше делать. В этот раз сделать это оказалось гораздо сложнее. Неловкую паузу прервал тихий голос Дазая:       — Прости…       Чую охватило множество эмоций. Как, мать его, реагировать на извинения, если ничего не случилось? Он покачал головой:       — Все в порядке, 'Саму. Проходи, грейся.       Дазай стряхнул липкий снег с волос и одежды, снял куртку и обувь и пошел в ванную — помыть руки. Горячая вода на холодных пальцах отдавалась мурашками по всему телу. Приятно, однако. Выйдя из ванной, Осаму встретил Веру.       — Здравствуйте. Извините, что так внезапно…       — Все хорошо, Осаму. Сильно замерз?       — Не очень… — ответил парень, немного недоговаривая: замерз он сильно.       — Все равно тебе нужно согреться, — женщина понимала, что, вероятно, Дазай просто не хочет доставлять еще больше беспокойств, но на расспросах настаивать не стала, — проходи на кухню, там Чуя уже сделал тебе чай.       Осаму кивнул и, поблагодарив, направился на кухню. На столе стоял чай с лимоном. Дазай попробовал — с одной ложкой сахара. Тепло стало не только телу. Появилось ощущение, что этот чай смог достать до самой души и растопить колючий снег, покрывающий слишком много территории. Парень сел за стол и обхватил ладонями горячую кружку. Несмотря на некоторые пробелы в их взаимоотношениях, которые Осаму не мог самостоятельно заполнить, в квартире Накахары ему по-прежнему было уютно. Покусанные губы покалывало от горячего чая. Дазай и сам не знал почему, но его это успокаивало.       В реальность его вернул зашедший на кухню с одеждой и полотенцем в руках Чуя:       — Вот, можешь переодеться, в гостиной я уже постелил. Если что, я в своей комнате.       — Спасибо, — Осаму взял одежду и проводил взглядом уходившего Накахару — тот задерживаться на кухне не стал.       Посмотрев на принесенную ему одежду, парень ощутил чувство дежавю — Чуя принес те же футболку и шорты, что пару месяцев назад. А ведь тогда… Дазай чуть не выплюнул чай, быстро, но слабо покраснев. Мысли разделились на два лагеря: события прошлой «ночевки» и перемена отношения Чуи к нему после нее же. Решив, что с него хватит ностальгии и много раз прокрученных мыслей, Осаму помыл за собой кружку и направился в душ. Горячая вода стекала по худощавым бледным плечам парня. От влаги и пара темные волосы завились. Тем не менее, задерживаться в ванной комнате Дазай не стал.       Проходя мимо комнаты Накахары, Осаму обратил внимание на тусклый свет гирлянды. Кажется, владелец еще не спешил спать. Дазай направился в гостиную, так и не узнав, от чего не спится его репетитору.