Шаг в пустоту

— Значит, в своём мире она охотится с «братьями» на всякую нечисть, как из сказок, а в перерывах занимается творчеством и читает? Как-то это… мало совместимо, тебе не кажется? Да и все эти существа — ну как они могут убивать людей? Да и вообще существовать? Это же просто сказки! Не говоря о двух её друзьях-ангелах, про которых ты упомянул. Может, у неё и родственники из мёртвых возвращались? — Альма Коин скептически приподняла бровь. Время близилось к ночи, они с Финником сидели на кухне, пили чай и негромко переговаривались. Молли спала, сжавшись в комок на краю кровати. Коин то и дело порывалась проверить её дыхание, но оставалась на стуле, только издали наблюдая: движется ли одеяло. После того, как Финнику удалось успокоить девочку, та попросила о помощи: под её руководством парень обработал раны, напоил её нужными зельями и закапал глаза. Последнее накрепко засело в голове женщины. Если сначала Финник справлялся сам (он уже как-то разбирался во всех этих баночках и бутылочках), то в последний раз и Коин была включена в работу. Её задачей было с двух крохотных чашек одновременно залить девочке в глаза тёмно-зелёное зелье, пока Финник держал руки ведьмы: она предупредила, лекарство очень болезненное, и нельзя допустить, чтобы она вытерла его. Но всё произошедшее никак не могло уложиться в сознании Коин. Когда жидкость коснулась повреждённых участков, девочка громко вскрикнула, тут же яростно закусила губу, мучительно скривилась, выгнулась дугой, стараясь сдержаться… но всё-таки заорала — неистово, по-звериному. Она пыталась выдернуть запястья из рук Одэйра, отчаянно жмурясь от боли, и рвалась прочь, а после — вмиг умолкла и обмякла. Коин с Финником даже успели испугаться, но девочка дышала — тихо и часто, поэтому они просто укрыли её и оставили отдыхать. Женщине многое пришлось увидеть в жизни, но этот крик как-то слишком ярко отпечатался в её сознании, поэтому она беспокойно поглядывала на Молли… — Она — ведьма, которая попала к нам из другого мира, и, по-моему, этого достаточно, чтобы понять: в этой жизни есть что-то сверхъестественное, непонятное нам, сложное и опасное, незнакомое нам, — голос Финника заставил Коин выйти из оцепенения. — И лучше Вам, госпожа президент, узнать всё интересующее у самой Молли: она мне не всё рассказала, да и её секреты я не вправе разглашать, поймите меня: сейчас ляпну что-то не то, и пиши пропало. А уж поверьте мне: лучше эту девочку в гневе не видать. — Так, хорошо, а что она не любит? Что её раздражает? — Коин нужно было получить от парня как можно больше информации, ведь, по-любому, он мог рассказать то, о чём девчонка предпочла бы молчать. — Не хочется попасть в неловкую ситуацию. — Понимаю. Так… Ну, прежде всего, Молли ненавидит, когда трогают её вещи. Особенно травы, зелья, книгу и прочую магическую чепуху — это ведь и опасно может быть. Не любит, когда её волос касаются без разрешения. У неё есть такое какое-то правило: только, так сказать, проверенные люди могут трепать её по голове. Я получил это «звание» недели через две после знакомства — мы вполне быстро подружились. Ещё Молли сильно напрягают и выводят из себя разговоры о прошлом, её семье, родителях и происхождении. Если она не захочет рассказывать — не стоит на неё давить. Она не любит, когда солнечный свет мешают с электрическим, поэтому до последнего будет держать открытыми шторы, но не включит лампу. И не стоит её попусту отвлекать, когда она слушает музыку в своих крохотных проводных наушниках. А ещё — ни в коем случае не заглядывайте в её альбом, тетради и технику. Вообще. Это табу. — А что насчёт… — Коин прервал стук. У них с Финником мгновенно округлились глаза: кто, чёрт возьми, мог прийти в этот домик среди гор?! Одэйр мгновенно схватил сковородку из шкафа и осторожно приоткрыл дверь. В дом царственно вошла птица. — Опять ты! — негромко воскликнула женщина, увидев гарпию. Та не обратила внимания, гордо забралась на кровать и уселась спящей девочке на бедро, зорко уставившись на парочку у входа. — О, вы уже знакомы? — улыбнулся Одэйр, прикрывая дверь и возвращая «оружие» на своё место. — О, да, ещё как… — протянула женщина, возвращаясь за стол и не спуская глаз с гостьи. — Она разбудила меня с утра громкими воплями, — Коин скрестила руки на животе, и Финник тихо захохотал. — Что ты смеёшься, Одэйр, это неприятно! — Вы, ахаха, да Вы же… — он не мог сдержать выступившие слёзы. — Да Вы же обижены на эту птицу! — Что за вздор! — покачала головой Коин, но её лицо смягчилось. Она шикнула: — Ну тише, тише, разбудишь же! Они некоторое время сидели в тишине, копаясь в собственных мыслях, словно в мешке острейших иголок, ясно понимая, что грядёт нечто невероятное. За окном неумолимо наступала ночь, приносившая холод в величие гор, небосвод затягивали тучи. Волшебный огонь в камине бушевал сильнее, согревая небольшой домик. Молли спала, птица охраняла её покой. Всё вокруг казалось таким незначительным… Передышка перед бурей — да, это была именно она. — Так значит… ты ей доверяешь? — в какой-то момент спросила Коин, слегка кивнув в сторону кровати. От женщины веяло волнением и неуверенностью, что выглядывали из-под железной маски, словно первоцветы из мёрзлой земли. — Да, доверяю, — Одэйр не походил на привычного весельчака, на его лице отпечатались усталость, грусть и некая потерянность. — Она спасла мне жизнь, да не абы как — смело бросилась в кучу переродков; после спасла Вас — на глазах у всех замедлила время… Она не такая как мы — пусть. Она поступает по зову сердца — пусть. Она хочет нам помочь — это важно. Мы даже не подозревали, что происходит в нашем мире. А она способна всё изменить. Сегодня я видел невероятное. Силовое поле, не похожее на наши разработки, настоящую ведьму, готовую биться насмерть, и главное — сущность. Не человека, а именно сущность. Он промелькнул в моих мыслях, когда я застрял в преграде, — Финник вдруг наклонился и жутким голосом произнёс: — Мне в жизни не было так страшно. Казалось, что-то засело в голове и медленно перебрало всё её содержимое. Я видел то, чего не могло быть, и знал то, что мне не принадлежало. Наш мир в беде, это невозможно отрицать. Что ни говори, но все наши судьбы сейчас — в руках этой маленькой девочки. И я сделаю всё, чтобы помочь ей. — Почему? — непонимающе спросила Коин. — Почему ты так в ней уверен?! — Есть в ней нечто особое. Это притягивает, волнует, будоражит… Судите сами: развита — не по годам, владеет магией, помогает людям, не пытается быть кем-то другим, весьма смела, сильна и умна, а это уже повод для уважения. Да, иногда она бывает слегка истерична, но кто из нас бесстрастен?.. — Одэйр пожал плечами, посмотрел на время и произнёс: — Думаю, пора готовиться ко сну. Так, пожалуй, останусь я сегодня с вами… Он с помощью рун смотался домой, купил в соседнем магазине немного провизии, сходил в душ и взял кое-какие вещи, а когда вернулся, разложил кресло, нашёл себе одеяло с подушкой и устроил спальное место. Коин торопливо исписала несколько листов в своей тетради, тоже приняла водные процедуры и надела новую пижаму синих тонов: когда Молли отключилась, Финник достал покупки и вручил их женщине. Коин была удивлена разнообразию купленных вещей, начиная от верхней одежды и заканчивая бельём… Финник попросил её мягче отнестись к поступку девочки, ведь та очень старалась и хотела сделать как лучше. Это был первый раз, когда Одэйр услышал от Альмы Коин неловкое и тёплое: «Мило». Догадавшись, что собираются делать эти двуногие, Эбигейл тихо подошла к сидевшему Финнику и потянула его за штанину. Тот наклонился, погладил птицу, позволил ей забраться на руку и выпустил через окно. Гарпия дружелюбно клюнула его за палец, легко взмыла и вскоре затерялась среди гор. Коин долго не могла заснуть: смотрела в потолок, слушала частое дыхание соседки по кровати и много думала. Всё происходящее казалось очень бредовым сном, который ну просто не мог быть правдой: возвращение из мёртвых, настоящая ведьма, мифические существа, чудовищный враг… Нет, Альма Коин не могла ввязаться в это! Всё необычайно пугало женщину, заставляло её сердце взволнованно колотиться о рёбра, не давая возможности расслабиться. Она не уснула бы совсем, если бы девочка, спящая до этого в одном положении, не вздумала перекатиться на другой бок, да так, что её ладонь легла поверх руки женщины. От этого непривычного прикосновения Коин вздрогнула и хотела было отодвинуться, сохраняя субординацию, но вдруг поняла, что стало спокойнее, словно даже во сне девочка хотела подбодрить её. Занятая поиском причин, почему же она не убрала руку, Коин не заметила, как сама погрузилась в сон.

***

— Доброе утро, — Одэйр потрепал девочку по голове. — Доброе, садись, — из ниоткуда появилось ещё одно плетёное кресло и плед. Финник, улыбнувшись, поудобнее устроился рядом с девочкой, что не глядя теребила на браслете бусины. По утрам в горах жутко холодно, но невыносимо красиво: когда солнце только начинает подниматься над огромными скалами, лёгкая дымка, растекающаяся между склонов, приобретает восхитительный золотой отсвет. Сегодня этого чуда не было: всё небо затянули мрачные тучи, густой туман, словно шерсть, укутывал скалы, а порывы ветра проникали сквозь одежду и заставляли ёжиться. Впрочем, от последнего прекрасно спасал заколдованный плед, которым парень поспешил укрыться. — Почему ты не спишь? — спросила Молли, продолжая смотреть куда-то вдаль. Казалось, она избегает встречи с другом в лицо. — Я встал попить, а тебя не было в постели, — он пожал плечами. — Молли, что… — Может, чаю? — перебила она его, в воздухе тут же появилась ароматная чашка, которую парень с удовольствием принял. — Несомненно, у тебя есть вопросы, но, пожалуйста, дай сначала мне сказать. Прежде всего, прости, что подвергла тебя опасности… молчи! — чуть вскрикнула она, услышав, как он тихо произнёс её имя. — Да, знаю, что ты хочешь сказать, но это действительно моя вина. Я должна была почуять опасность, но из-за этих глупых эмоций и размышлений допустила ошибку. Это непозволительно. Если бы не ты, я даже боюсь представить, что произошло бы. Поэтому: спасибо и прости. Отныне я постараюсь приглушить собственные переживания, чтобы они не мешали работе. Всё, беспечный отдых закончился, настало время активной борьбы. Не думаю, что после всего этого наш Враг спокойно продолжит не обращать на меня внимания. Полагаю, вчера и ты видел нечто невероятное, так что теперь понимаешь, что всё на самом деле не так просто. Он совершенно точно не человек, но, увы, даже я не могу определить, что он за сущность. Финник, я… — она повернулась и схватила его за свободную руку. — Я абсолютно не справлюсь одна со всем этим, я ведь до сих пор не до конца с вашим миром даже разобралась… Финник, умоляю, ты поможешь мне? Одэйр молчал, вылупившись на девочку. Её глаза… Они были пронизаны багровыми кровеносными сосудами, напоминающими тонкую кружевную паутину, веки приобрели иссиня-чёрный оттенок, а кожа вокруг выглядела несколько рваной, шелушившейся. Он хотел было спросить, что это, но заметил, как жалобно и беззащитно она вцепилась в него, как подрагивали её губы, как от неё веяло отчаянием, и произнёс то, что было важнее: — Да, несомненно! Это — мой мир. Естественно, я сделаю всё, чтобы хаос в нём прекратился. Уверен, не я один готов навести здесь порядок, найдутся у нас люди, которые тебе — нет, нам — помогут! Ты можешь рассчитывать на меня, Ведьма, — он улыбнулся, опустил чашку на землю и осторожно вытер одинокую солёную каплю, что невольно скользнула по коже девочки. — Ну всё, всё, хватит грустить. Она вздохнула и зажмурилась, прильнув щекой к его руке, как несчастный котёнок, соскучившийся по ласке. Её глодало одиночество, а поставленная высшими силами задача тянула к земле, оседая, словно лавина, на плечах непосильным грузом. Она не справится сама, это же не сказка, в которой (супер)герою удаётся и мир спасти, и хэппи-энд организовать. — Спасибо тебе! — она шмыгнула носом и отстранилась, коротко улыбнувшись. — Как ты успел заметить, я уже вижу, но при этом выгляжу весьма… непрезентабельно. Это пройдёт. Лучше расскажи мне, что вчера творилось с тобой, когда ты застрял в преграде: запахи, звуки, видения, мысли, чувства — мне важно всё. Одэйра передёрнуло. Он отвернулся и помрачнел. Молли сжала его плечо, закусив нижнюю губу. Одэйр был по-настоящему расстроен, а такое случалось довольно редко. — Я не хотела тебя как-то… просто мне нужно… — пролепетала она. — Нет-нет-нет, успокойся, — он поднял чашку, сделал глоток и негромко начал рассказ: — Знаешь, я попал на Игры, будучи профи, и все считали, что я бесстрашный, но это не было правдой. Я сильно переживал. Как бы то ни было, инстинкты побеждают разум, и я стал сомневаться в своём решении… Тогда-то я и встретил Регину, своего стилиста. Это была невообразимая молодая девушка: решительная, настойчивая, сильная. Не боялась экспериментировать с костюмами и обладала открытым нравом, всё и всем могла сказать в лицо, этим и прославилась. Ещё на станции она подсела ко мне и стала знакомиться: расспрашивала, приветливо улыбалась и смотрела на меня как-то по-особенному, не как эти лживые столичные людишки. Ещё тогда она зацепила меня своей «неправильностью»: капитолийка, а такая живая девушка, совсем не глупая или мерзкая. Мы подружились, и я каждый день между тренировок и всего прочего выкраивал время, чтобы забежать к ней. У Регины была непростая судьба, отец проигрался и был убит, когда ей было восемь, через пять лет её старший брат повесился, но мать не сдавалась, занималась дочкой, она-то и развила в Регине задатки модельера. В семнадцать юное дарование получило поистине глобальный заказ, который мог вывести их из нищеты и вылечить мать. Правда, заказчик требовал, чтобы она украсила изделия специальными камнями, что он привёз. Ну раз нужно — да без проблем! В назначенный день он приехал раньше, чем договаривались, нервничал, спешил, пока Регина, на пару с матерью, в срочном порядке заканчивали упаковку вещей. Пока будущая стилистка вышла в другую комнату, в дом ворвались миротворцы, заказчик открыл огонь, те — тоже. Пуля рикошетом пробила невинной женщине голову, когда та пыталась спасти творения дочери. Так Регина потеряла всё. Её увезли на допрос, но когда поняли, что она просто сшила то, о чём её попросили, отпустили восвояси. Бедная Регина, чтобы не сойти с ума после смерти матери, стала работать сутками, и результаты оказались плодородными. Через полгода её первые наряды были выпущены на подиум под покровительством одного известного дизайнера, через год её имя знал весь Капитолий, через три — её пригласили работать с трибутами, она не смогла отказаться, в свободное время выпускала свою линию одежды. Когда мы познакомились, она четвёртый год наряжала детей перед гибелью и понимала, что зря согласилась. Ей было искренне жаль нас. Однажды в её речи я уловил, что весь Панем в опасности, и она пыталась разгадать, в чём дело, но, кажется, оплошала. Она так ничего и не объяснила, но последние её слова, что она сказала мне перед Играми, были: «Береги себя и всегда будь начеку, даже когда победишь». В ночь, когда я выиграл, её застрелили. Убийцу не нашли, а может, даже и не искали. Я присутствовал на похоронах, очень скромных, но не верил в происходящее. Она была для меня светом в сложный период, и, в некой степени, именно её уверенность в моей победе помогла мне выжить. Я так и не узнал, что же на самом деле произошло, корил себя: вернись я раньше, то смог бы защитить её. Но вчерашнее… — он поднял глаза к небу. Молли смотрела на него, не отрываясь, а он был не в силах повернуться. — Я видел то, чего не мог знать. Клянусь, Молли, всё слишком реалистично… Я словно в чужом теле просочился сквозь стену, Регина смотрела Игры в постели и плакала. Услышав шорох, она подняла испуганные глаза и… узнала меня, да, определённо, это было такое страшное осознание, какое бывает лишь в чрезвычайных ситуациях. Она подскочила и замерла, словно окаменелая: не могла шевельнуться, потому что её удерживала какая-то сила. А я поднял пистолет и засадил ей пулю в лоб… — он крепко зажмурился, и непрошенные слёзы вырвались на свободу. Он хрипло продолжил: — Я ведь любил её в то время. Такая первая мальчишечья любовь. Я уже и позабыл про всё. Но сейчас — мне больно. — Позволь… — Молли поднялась, поставила одно колено на свободную часть его кресла и запустила руки в бронзовые волосы. Он почувствовал холод и покалывание внутри головы, а когда девочка отстранилась, понял, что стало легче. — Что ты?.. — удивлённо пробормотал он. Молли вновь шмыгнула и тяжело улыбнулась ему: — Забрала часть эмоций себе. И ему вдруг показалось, что это далеко не первый её раз. Но он не нашёл ничего иного, как ответить: — Спасибо. Стало гораздо лучше. — Что вы оба здесь делаете?! — раздался возмущённый голос, друзья подскочили от неожиданности и обнаружили в дверях дома сердитую Коин. Ох, если бы они только видели, как она испуганно подхватилась на кровати и сорвала с неё одеяло, заметив, что девчонки рядом нет, а потом и парень не отозвался с кресла, вызвав у неё мини-приступ паники. — В шесть утра на холоде сидите?! А ты вообще… — она взглянула на девочку и от изумления рвано продолжила: — почему… поднялась?.. Молли зажала рот рукой, отвернулась, чтобы не видеть этого, вытянутого в непонятном ужасе, лица, но всё-таки захохотала. Коин — взъерошенная, ругающаяся, со спутанными волосами, но ошарашенная внешним видом девочки — просто не могла не вызывать смеха, даже Финник притворно закашлял в кулак. — Мы дышим свежим воздухом, это полезно, — успокоившись, ответила Молли, поднимая Финника с кресла, что вмиг исчезло, и шуточно толкая его ко входу: — Но мы уже идём! Когда все позавтракали, Молли быстро освободила стол. Ей необходимо было получить совет от книги — уж она-то наверняка знала, что и как в этом мире запутано. Девочке с каждым днём всё больше думалось, что книга напрямую связана с тем, кто закинул её в этот мир, не сама же она это сделала! Спустя полчаса бесполезных уговоров и расспросов под молчаливым наблюдением Одэйра и Коин, терпение Молли кончилось, она, что было сил, стукнула по столу кулаками и возопила: «Да на кой чёрт ты мне сдалась?! От тебя никакой пользы! Неужели ТАК сложно помочь?! Сколько можно!» Книга, в конечном итоге, была с яростной злостью запихнута обратно в шкаф, а Молли едва не плакала — её уже всё достало: ужасный мир, глупые людишки, идиотская книга, отвратительный Враг и несправедливая миссия, ведь какой ей смысл спасать этот мирок и рисковать собственной шкурой неизвестно для каких целей и каким способом. Оно ей не нужно и не важно. Ей дорог её мир — тот, в котором она нашла-таки семью, разношерстную и безумную, но семью. И плевала она на государственные перевороты, заговоры, политиков, эти Игры и всё остальное. Это не её забота, в самом-то деле! Она — американская охотница на нечисть! Всё это вновь чертовски сдавило грудь, девочка, не сумев усидеть в доме, вылетела наружу и громко завопила в горы, сетуя на выпавшую долю, да так, что почти все слова сливались в один неразличимый вой. — Это нормально? — непонимающе спросила Коин. — Ага, — слегка насмешливо ответил Одэйр. — Горы весьма расслабляют. Вот увидите. Когда Молли вернулась, растрепанная и замерзшая, но спокойная, то сразу же достала стопку книг и водрузила её на журнальный столик между панемцами: — Ищите всевозможные странности. Нужно разобраться, кто же наш Враг. Любая зацепка подойдёт. Даже не обращая внимания на их реакцию (а Коин-то хотела было возмутиться), девочка достала свой ноутбук и стала искать информацию в архивах, что перебросила себе ещё дома: они ведь отсканировали множество книг, вдруг что-то где-то найдётся. Эх, а Сэм ещё удивлялся: зачем забивать память, мол, интернет везде есть, на сервере оно всегда в доступности. Ну-ну, ага, как же… Молли хотелось посмеяться, но в этой ситуации было больше грусти, чем веселья, поэтому она лишь закусила губу и с большей внимательность стала вчитываться в текст на экране. Финник сразу влился в задачу, быстро обрабатывал информацию, читал вслух необходимые куски, но практически всё время Молли говорила: «не то». Потихоньку, когда утих гнев, Коин подключилась к работе и с удивлением обнаружила, что все книги из их мира, но о существовании некоторых она даже никогда не слышала, хотя в Тринадцатом была довольно обширная библиотека и женщина всегда была там частым гостем. Это открывало новые горизонты знаний, что не могло её не радовать. Через пару часов, не найдя ничего толкового и обнаружив полную путаницу в голове, было решено сделать перерыв на чай. Молли едва что-то соображала от зуда в черепной коробке, поэтому умудрились облиться чаем и рассыпать сахар. Когда Финник предложил ей отдохнуть, она взглянула на него, как сонный студент во время сессии, и сказала, что «абсолютно в порядке». Спорить с ней было бесполезно, поэтому парень просто протянул ей ещё одно печенье с яблочным джемом, которое она с радостью приняла. Тут она вдруг осмысленно уставилась на одежду Коин — новая пижама, а под ней — повязка, которую следовало вчера сменить! Так Молли облилась во второй раз. Потом началась непростая борьба: Коин отчаянно не желала отдавать себя в руки какой-то странной девчонки и упорно отнекивалась, но вскоре была вынуждена сдаться, понимая всю безвыходность ситуации, ведь рану нужно было обработать, а найти другую кандидатуру не представлялось возможным. Взяв всё необходимое, Молли увела женщину в ванную. Там Коин сняла ночную рубашку, покраснев и отведя глаза в смущении, и так оставалась до конца процедуры. Молли заново обработала быстро заживающее ранение и наклеила прочный пластырь, а на кухне вручила зелье цвета морской волны и объяснила, как его принимать. К тому времени, как они закончили, Финник начал новую книгу и, когда дамы вернулись, прочёл: — Дистрикт Четыре, записка о кораблекрушении. Сегодня, пятого июля, в восемь тридцать четыре, у Серого мыса, не доплыв полукилометра до пристани, затонуло судно «Берта». Никто из команды не выжил. Спасательные шлюпки находились в полной готовности, но все погибшие были найдены в капитанской каюте. Очевидцы утверждают, что видели на борту фигуру в чёрном плаще, которая, воскликнув: «Никто вас не спасёт, глупцы!», растворилась в воздухе, а корабль вдруг стал уходить под воду. Тело не было найдено. Ведутся поиски предполагаемого выжившего, — Финник оторвался от книги. — Записка тридцатилетней давности. Всё сходится, мне отец рассказывал: они с мальчишками убежали купаться и как раз видели всё это. Корабль потонул минуты за три, фигура была мужская, высокая, а ещё отец был готов поклясться, что слышал в голове чужой голос, который злобно сказал: «Оно вас не спасёт». Ему потом говорили, мол, от потрясения почудилось, но отец до самого конца был уверен, что чёрная фигура умеет мысленно кричать. Ну что, Моллс, никого не напоминает? — Думаешь, Он? Вполне похож. Но в чём смысл топить судно у берега и играть на публику? Пытался привлечь внимание? — Или развлекался, почему бы и нет? — пожал плечами Одэйр. — Пожалуй, вчитаюсь в эту книгу получше. Но больше в ней ничего подходящего не нашлось. Молли в бессилии листала книги Хранителей Знаний, но нигде не было упоминаний о таких странных магических сущностях, как их Враг. Девочка отчаянно боролась со сном до победного, когда Финник и Коин уже сдались и улеглись в кровати. Молли напоминала обезумевшего маньяка, охваченного одной-единственной мыслью. Когда перевалило за полночь, Финник, так и не сумевший уснуть из-за непростых размышлений, незаметно поднялся и резко захлопнул ноутбук. Девочка возмущённо пискнула, но под яростной настойчивостью Одэйра отправилась спать. Так незаметно наступил новый год. Рано утром, Молли поднялась с туманным чувством осознания: во сне она видела два знака гармонии, но в одном пересиливала тьма, а в другом свет, и в этом было нечто важное. Быстро зарисовав, Молли, повинуясь отголоскам сна, снизу подписала:

«Как два начала двух начал, Дороги врозь — один причал».

На этом просветление отступило, и Молли, сонная и злая, вновь принялась за работу. Пересмотреть ей всё удалось за три дня, но она почти не вылезала из ноутбука. Коин и Финник тоже листали книги, а когда надоедало, разговаривали или занимались своими делами — Молли ничего не замечала. Растрёпанная, всклокоченная, питающаяся практически одним кофе и позабывшая про всё, она не позволяла себя отвлекать, шипела, периодически ругалась и потирала веки. Если бы не Финник, что напоминал ей обрабатывать их с Коин раны, пихая зелья и мази в ей руки, то неизвестно, что было бы. Молли была благодарна, он видел это в её усталых глазах, что с каждой каплей лекарства становились всё более нормальными. Периодически девочка окликала волшебную книгу, но, увы, безуспешно, та была нема, как камень. Это ещё сильнее злило Винчестера, она едва держала себя в руках. Часто, сквозь внимательнейший процесс вчитывания в книги Хранителей, Молли слышала фоном голоса Финника и Коин. Она не понимала, о чём они говорят, у неё не было на это времени, однако она всем нутром чуяла: многое звучит о ней. Они обсуждали её: негромко, иногда шёпотом, изредка называя по имени и бросая различные взгляды. Это несколько раздражало, но Молли не отвлекалась. Пусть Финник рассказывает, объясняет и подсказывает. Так Коин будет легче разобраться во всём. Когда девочка поняла, что материал на ноутбуке закончился, она откинулась в кресле, устало растирая лицо руками: — Чёрт побери! Да как так-то?! Она ничего не нашла. Абсолютно. Это напрочь выбивало почву из-под ног. Их с Сэмом твёрдое убеждение о том, что в книгах можно найти ответы на все вопросы, рассыпалось в прах! И теперь — ни Сэма, ни нужной информации из книг. И это было страшно. — Ты как раз вовремя! — А? — Молли подняла взгляд и обомлела. Одэйр и Коин стояли на кухне. В фартуках. У женщины даже волосы в хвост собраны были. Всё вокруг них оккупировали кухонные принадлежности: где-то тарелка, где-то стакан, где-то разделочная доска с ножом… — Сырный суп, — Финник опустил на обеденный стол полную тарелку чего-то до безумия ароматного. — Сырный суп? — до крайности удивлённо переспросила Молли, поднимаясь с кресла. —  Ты сам его приготовил? Он тихо рассмеялся: — Конечно же нет! С огромной помощью госпожи Коин. — Да ладно тебе, — отозвалась та, нарезая хлеб. Подойдя ближе, девочка заметила гору посуды, остатки ингредиентов и кастрюлю (действительно) супа. — Но… я… — пробормотала Молли, присаживаясь на стул и рассматривая еду. — Не понимаю. — Тебе нужна была помощь, — Одэйр сел напротив и дружелюбно улыбнулся. — И мы помогли. А чем ты, думаешь, мы все эти три дня питались? Я сбегал в магазин, накупил продуктов, два дня у нас был лапшичный суп, сегодня сырный. Ты ещё сказала, что ничего вкуснее не ела, помнишь? Сквозь невыносимый гул в голове и ментальную тошноту девочка и в самом деле вспомнила, как её пару раз вытаскивали из-за ноутбука на обед, как ей таскали тарелки с чем-то съестным и крепкий кофе, как заставляли её обрабатывать раны, купаться и ложиться спать… — Я совсем ушла в работу, — поняла она, хватаясь за голову. — Обо всём забыла! Да хоть и толк от этого был бы! — она подняла огромные глаза на свою новую команду и тихо, но с полной искренностью, сказала: — Спасибо. Панемцы переглянулись. Коин слегка поджала губы, пряча улыбку, а Финник не стал этого делать: — Приятного аппетита, Ведьмочка. Голодная и уставшая, она мгновенно проглотила обед. И в самом деле, ничего вкуснее она не ела. Горячее ароматное блюдо заставило её вспомнить то, что она пыталась готовить в Бункере, и что-то в груди тоскливо ёкнуло. — Это было великолепно! — кивнула Молли шеф-повару в лице Одэйра, тот несколько смутился: — Один бы я не справился, — парень поспешил перевести тему: — А ты знаешь, что мы новый год проспали? Уже третье января. Это полоснуло сердце девочки тупым лезвием. Она опустила погасший от боли взгляд в тарелку. За полгода ей так ничего и не удалось добиться. Когда же она наконец попадёт домой?! Поблагодарив за всё, Молли поднялась из-за стола, помыла посуду и сняла кофту с крючка: — Пойду прогуляюсь, — и ничего не объясняя, она поспешно вышла. Одэйр, не долго думая, кивнул Коин: мол, идите следом. Она помотала головой, будто говоря: «Зачем оно мне?», но выразительный взгляд Одэйра заставил её направиться за пальто. Она неловко замерла у двери, обернулась — Финник грозно сдвинул брови и прошептал: — Это всё для общего блага! Помните? Тяжко вздохнув, она вышла. А Финник на удачу скрестил пальцы. Хоть бы эти двое наконец сдружились!