Накарот

***

23 июня 1996 года На следующий день они снова тронулись в путь. Волдеморт, как всегда, шёл вперед с непреклонной уверенностью, которая отличала каждое его движение. Его спина, прямая как натянутый канат, казалась непоколебимой стеной, за которой скрывалась невообразимая мощь. Драко шёл позади, измотанный внутренней борьбой, стараясь подавить свои мысли и ощущения, удерживаясь на грани между осознанностью и хаосом собственного сознания. Тишина между ними затянулась, когда Волдеморт вдруг остановился. Его голос, глубокий и ледяной, прорезал утренний воздух, словно острый клинок. — Сегодня ты будешь следить за своими шагами, — произнёс он спокойно, как будто давал приказ самому себе. — Каждый шаг должен быть осознанным. Ты должен чувствовать, как твоя нога касается земли, как тело переносит вес с одной ноги на другую. Всё внимание должно быть на этом процессе. Драко кивнул, но в его сердце поднялась волна тревоги. Задача казалась простой, почти тривиальной, но каждое упражнение, предложенное Лордом, всегда скрывало за собой глубину, которую он не сразу мог осознать. Это было новое испытание, в котором Драко чувствовал себя как младенец, делающий первые шаги в мире, где каждое движение могло стать падением. Он начал шагать, стараясь сосредоточиться на каждом касании земли. Его внимание скользило по ступням, ощущая, как земля принимает его вес, как тело движется вперёд, но вскоре его мысли начали рассеиваться. Внутри поднимался тихий ропот — недовольство тем, что ум постоянно ускользает от задания, как вода сквозь пальцы. Он пытался вернуть его обратно снова и снова, но ум ускользал, как невидимый враг, прячущийся в тени. «Почему это так сложно?» — мелькнуло в голове Драко, когда его мысли снова унеслись далеко от шагов, от земли под ногами. Он погружался в воспоминания: уроки, ошибки, поражения, обиды. Все его страхи, как плотный туман, начали заполнять пространство вокруг. Но он возвращался к шагам, к земле. Это был бесконечный цикл — борьба, которая, казалось, никогда не закончится. Солнце стояло высоко, когда они снова остановились. Волдеморт позволил ему немного отдохнуть, предложив продолжить медитацию. Драко сел на холодную землю, закрыл глаза, стараясь сохранить равновесие между внутренним хаосом и внешней тишиной. Полчаса неподвижности казались ему часами, каждый миг длился как целая вечность. Его спина ныла, мышцы горели от напряжения, и, несмотря на боль, он понимал: это было не физическое испытание, а бой с самим собой. Прошло время, и что-то начало меняться. Драко ощущал, что внутри него зарождается нечто новое, тонкое, едва уловимое, но глубокое, как лёгкое шевеление ветра в листьях дерева. Боль оставалась, но уже не казалась врагом — она становилась чем-то, что можно принять, как часть пути. «Это становится легче», — вдруг понял Драко, ощущая странное чувство покоя, почти незнакомое ему ранее. Хотя его ум всё ещё блуждал, он научился отпускать мысли быстрее, возвращаясь к дыханию и концентрации на настоящем моменте. С каждым шагом, с каждым новым упражнением, он начал осознавать нечто важное: все его страхи, вся боль, которую он носил в себе, были иллюзией, не имеющей настоящей власти над ним, если он сам не даст ей эту власть. Его внутренний мир был творением его собственного ума, и он впервые начал это понимать. Осознание приходило постепенно, тонким, почти незаметным процессом. Он начал видеть, что обиды и тревоги, которые так долго его преследовали, были лишь тенями — отражениями его привязанностей к своему образу, к ожиданиям, к тому, каким его должны были видеть другие. Ожидания отца, семьи, самого Волдеморта — всё это сковывало его, как цепи, но теперь он чувствовал, что может начать их отпускать. Он вспомнил слова Волдеморта о боли: «Наблюдай, но не реагируй». Раньше эти слова казались ему холодными и бессмысленными, но теперь он видел в них истину. Боль, физическая или эмоциональная, не имела над ним власти, если он просто наблюдал за ней, а не сопротивлялся. Шаг за шагом, дыхание за дыханием, Драко начал постигать нечто большее — не просто контроль над своим умом, но осознание того, что мир вокруг был создан его собственным восприятием. Это осознание приносило покой, не зависящий от побед, поражений или чужих ожиданий. Это был не путь к силе в привычном смысле. Это был путь к свободе — свободе от своих страхов, своих иллюзий. И хотя он всё ещё ощущал боль, и мысли продолжали блуждать, он больше не боялся их. Он наблюдал за ними, как за облаками на небе — они приходили и уходили, но не затрагивали его суть. Драко понял, что этот путь не о том, чтобы стать сильнее в глазах других. Это было о том, чтобы освободиться от потребности быть кем-то в их глазах. Освободиться от контроля, от необходимости соответствовать ожиданиям. Это была трансформация, тихая и глубокая, происходившая внутри него. Каждый шаг был осознанным, каждое дыхание — новым открытием. Это был медленный, болезненный процесс, но он знал, что эта боль — часть его пути. И с каждым днём он всё больше чувствовал, что внутри него рождается нечто новое, что может изменить его навсегда. Вечер сгущался, и лес вокруг них погружался в мягкие, густеющие тени. Костёр, разожжённый Лордом, разбрасывал блики по их небольшому лагерю, создавая иллюзию тепла в прохладном, неумолимо наступающем ночном мире. Волдеморт, как всегда, сидел неподалёку в полной тишине, будто его присутствие само по себе было гранитным монолитом, который невозможно ни осознать, ни обойти. Его сущность излучала уверенность и контроль над пространством. Он ни разу не оглянулся на Драко, оставляя его наедине со своими мыслями, как это происходило каждый вечер. Драко привык к этой странной динамике между ними. Сперва боль от неподвижности во время медитаций и от невозможности избавиться от своих страхов была невыносимой. Но теперь он научился терпеть её. Он ещё не был свободен от своих мыслей, но они становились фоном, который уже не управлял им так, как раньше. Это осознание приносило ему тонкую, пока ещё неоформленную силу. С наступлением сумерек, когда их стоянка окуталась прохладой и тишиной, Драко почувствовал, что нужно освежиться, омыть лицо, чтобы прояснить мысли. Он поднялся и направился к реке, где вода звенела о камни, протекающие через лесную чащу. Холодные потоки обняли его руки, когда он наклонился над гладкой поверхностью. Его отражение смотрело на него из тёмной глубины — утомлённое, но с оттенком чего-то нового, неузнанного в себе. Ещё один день пройден. Но сколько их ещё впереди? Он выпрямился, позволяя воде стекать с пальцев. Лёгкий ветерок раздувал его волосы, и вдруг нечто нарушило эту гармонию. Хрупкий мир был разрушен: из-за деревьев показались две тени. Они двигались беззвучно, как звери, выныривая из лесной чащи, их фигуры казались частью дикой природы. Драко застыл, едва заметив их. Два молодых мужчины, высокие, с грубыми, мускулистыми телами, облачённые в изношенные одежды, приближались к нему. Один — длинноволосый, с гривой тёмных, спутанных волос, которые падали на его плечи, глаза хищно сверкали под полумраком. Другой — лысый, с густой, чёрной бородой, которая обрамляла его жёсткие черты. Их лица были изрезаны временем, как скалы, на которых бушевали ветры и дожди. — O, kush është këtu? A je humbur? — заговорил длинноволосый, его голос был глубоким и гортанным, как раскат грома. — Ne menduam se nga kush vinte ky erë kaq e këndshme. Je futur në territorin tonë, djalosh. Ky vend i përket tufës sonë. Mos vjedh nga ne dhe mos kërko burime këtu. («О, кто это тут? Заблудился, мальчик? Мы думали, от кого так приятно пахнет. Ты на нашей территории. Это земля нашей стаи. Не стоит красть у нас или искать здесь ресурсы.») Драко вздрогнул от резкости слов, не понимая языка, на котором они говорили, но явно чувствуя угрозу, скрытую в их голосах. Он сделал шаг назад, всматриваясь в лица незнакомцев, пытаясь понять их намерения. Длинноволосый мужчина усмехнулся, его улыбка была полна дикой грации и жестокости. — Я не понимаю, — произнёс Драко, стараясь держать голос спокойным, хотя его сердце билось всё быстрее. Мужчина наклонил голову набок, будто с любопытством разглядывая добычу. — Американец? — спросил он на ломаном английском с тяжёлым акцентом, произнося слова с ленивой игривостью, словно пробуя их на вкус. — Англичанин, — ответил Драко, усилием воли сохраняя контроль, несмотря на внутреннее напряжение. — London is the capital of Great Britain, — грубым смехом рассмеялся второй мужчина, его голос был резким, как сломанная ветка. Они начали приближаться, их движения были неторопливыми, уверенными, словно они уже знали исход встречи. В их глазах читалось нечто тёмное, дикое, почти первобытное. Драко сделал ещё шаг назад, его ноги дрожали от напряжения, и он вдруг понял, что оказался в ловушке — река позади, а перед ним эти двое, которые явно не собирались уходить. — Знаешь, кто мы? — спросил длинноволосый, его голос был мягким, почти ласковым, но за этой вежливостью словно ощущалась скрытая угроза, как ржавчина, едва видимая на стали клинка. Драко посмотрел ему в глаза: — Нет, — его голос прозвучал спокойно, но внутри всё сжалось от страха. Длинноволосый мужчина, слегка прищурившись, обменялся взглядом с лысым, и его усмешка стала шире, приобретая оттенок чего-то дикого. — Ты здесь один? — его вопрос прозвучал быстрее, более настойчиво. — Да, — солгал Драко, пытаясь скрыть дрожь в голосе. Он знал, что если они заподозрят, что он не один, это может поставить его в ещё большую опасность. Мужчины вновь переглянулись. Длинноволосый чуть приподнял бровь, словно развлекаясь этим внезапным разговором, но его шаги теперь были точными, выверенными, как движения волка, медленно загоняющего добычу. — Ты знаешь, где находишься? — голос мужчины был полон насмешки. — Эта река принадлежит нашей стае. Сердце Драко забилось сильнее, пропуская удар, когда осознание медленно погружалось в его разум. «Оборотни». Его руки слегка задрожали, но он усилием воли взял себя в руки. Паника захлестнула его на миг, но годы, проведённые в мире, полном опасностей и предательства, научили его не показывать своих слабостей. В мире волшебников отношение к оборотням всегда было пропитано страхом и предвзятостью. Их воспринимали как опасных существ, изгнанников, которых даже самые тёмные волшебники сторонились. Оборотни не только представляли физическую угрозу, но их присутствие всегда ассоциировалось с непредсказуемостью и жестокостью. Враждебные, презираемые обществом, они часто образовывали собственные группы, живя на границе между человеческой и звериной сущностью. — Извините, я не знал, — сказал Драко, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я сейчас же уйду. — Подожди, — голос длинноволосого стал тише, почти шепотом, но от этого казался ещё более зловещим. Он приблизился к Драко на шаг, и тот почувствовал, как мускулистое тело оборотня бросило на него длинную, густую тень. Оборотень слегка наклонил голову и принюхался, как животное, его ноздри расширились. В этом жесте было нечто звериное, что заставило кровь Драко застыть в жилах. — Как тебя зовут? Мы можем проводить тебя. Драко чувствовал его близость как тиски, сжимающие грудь. Лицо оборотня было слишком близко, слишком враждебно, но в его глазах мелькал странный, хищный интерес. — Меня зовут Драко, — голос его слегка дрогнул, но он постарался сохранить спокойствие. — Спасибо за предложение, но я знаю дорогу. Длинноволосый шагнул ещё ближе, преграждая путь. Его присутствие было почти осязаемым, и Драко вдруг ощутил, как нечто в их поведении меняется — будто этот интерес не был просто случайным. — Драко… — протянул оборотень, его голос был наполовину задумчивым, наполовину насмешливым, будто он играл с именем на языке, пробуя его на вкус. — Необычное имя. Сколько тебе лет? Вопрос был неожиданным, но Драко мгновенно, почему-то, решил солгать: — Мне восемнадцать. Оборотень усмехнулся, его глаза оглядели Драко сверху донизу. В его взгляде было нечто странное, и от этого взгляда у Драко по спине пробежал холодок. — Да? — оборотень прищурился, его губы растянулись в ухмылке. — А выглядишь моложе. Сюда редко кто заходит поодиночке, особенно молодые. Обычно они слишком пугливы. Но ты, кажется, не из таких, — его слова прозвучали с лёгкой издёвкой, словно он уже знал ответ на собственный вопрос. Драко почувствовал, как его сердце учащённо забилось в груди, но он не поддался панике. Перед ним стояли двое оборотней — звери в человеческой форме, их тела были как изваяния полные нерастраченной силы. Их движения были быстрыми, но в то же время плавными, словно они постоянно находились на грани между человеком и зверем. Оборотни были охотниками, и это беспокоило Драко больше всего. — Ты из Лондона? — спросил лысый оборотень, его акцент был грубым, но очевидно, что это был единственный город в Англии, который он знал. — Нет, — ответил Драко, стараясь сохранять ровный тон, хотя его горло пересохло от напряжения. — Я из Уилтшира. Мужчины переглянулись друг с другом в недоумении. — Э…Стоунхендж, — добавил Драко, надеясь, что это название будет им знакомо. — Ах, Стоунхендж! — оборотни закивали с неким знанием в глазах, словно теперь всё стало на свои места. Тот, кто не говорил на английском, повернулся к своему другу и произнёс что-то на своём языке, его голос был тихим, но каким-то угрожающим: — Pyete nëse është për herë të parë në Shqipëri? («Спроси его, он впервые в Албании?») Длинноволосый перевёл вопрос с каким-то скрытым интересом: — Ты впервые в Албании? Драко почувствовал, как холодный пот стекает по его спине. «Что они хотят?» Он кивнул: — Да, — пробормотал Драко. — Я здесь впервые. Оборотень продолжал смотреть на него, глаза его сверкали каким-то странным светом, в котором скрывалась смесь хищного интереса и неуловимой угрозы. — Как тебе Албания? Драко замер, поражённый абсурдностью вопроса. «Они серьёзно?» — промелькнула у него мысль, но он не решился показать своё замешательство, поэтому с растерянностью пробормотал: — Мне нравится… здесь тепло. Второй оборотень, который не говорил на английском, нахмурился и спросил на албанском: — Çfarë tha ai? («Что он сказал?») Длинноволосый оборотень рассмеялся, его смех был коротким и хриплым: — Ai thotë se është nxehtë. («Он говорит, ему жарко.») Лысый кивнул, слегка приподняв бровь: — Ah, ndaj erdhi tek lumi? («А, он поэтому пришёл к реке?») Первый оборотень снова повернулся к Драко, его глаза блестели каким-то странным интересом. — Ты хочешь купаться в реке? Драко замер, не зная, что ответить. Он не чувствовал себя в безопасности, а их вопросы только усиливали тревогу. — Нет, нет… всё в порядке, я уже умылся, — пробормотал он, стараясь сохранить спокойствие. Первый оборотень перевёл своему другу: — Ai thotë se ka bërë tashmë banjë. («Он сказал, что уже купался.») Тот, что стоял позади, нахмурился, его лицо стало серьёзнее, а голос — напряжённым: — Thuaj atij se në këtë lumë është Kucedra, të lahet këtu është e rrezikshme. («Скажи ему, что в этой реке Кучедра, купаться опасно.») Драко заметил, как длинноволосый оборотень замешкался, прежде чем перевести слова своего спутника, его лицо на мгновение стало напряжённым. В этот момент Драко понял — ситуация меняется. Возможно, они были раздражены его присутствием у реки или готовились к чему-то ещё более опасному. Оборотни не скрывали своих намерений, но их хищные взгляды говорили больше, чем слова. Они приближались, и страх, как яд, уже заползал под кожу, постепенно парализуя тело. В любой миг всё могло выйти из-под контроля. «Думай, Малфой», — мысленно приказал он себе. У него не было магии, не было защиты. Только ум и способность к хитрости. В отчаянии его взгляд упал на заколку, закреплённую на мантии. Это была всего лишь безделушка, символ его рода, но в этот миг она стала его единственной надеждой. Он нащупал её, медленно снимая, его пальцы едва не дрожали от напряжения. С отчаянной решимостью он протянул её вперёд, стараясь вложить в свой жест уверенность, которой на самом деле не было. — Подарок! — произнёс Драко, его голос прозвучал напряжённо, но твёрдо, словно это было не просто попыткой подкупа, а жестом уважения. Оборотни остановились. Длинноволосый хищник замер, его глаза, блестящие в тусклом свете, теперь были прикованы к маленькой серебряной заколке. Он сделал шаг вперёд, его пальцы коснулись украшения, будто они сейчас касались чего-то священного. На его лице вспыхнула странная, мрачная улыбка. — Shiko! («Смотри!») — сказал он своему спутнику, протянув заколку. Второй оборотень взял её, его грубые пальцы бережно держали серебро, и в глазах блеснуло восхищение. Драко затаил дыхание, не в силах поверить, что этот жест мог изменить исход встречи. Он наблюдал, как они обсуждают его дар, шёпотом обмениваясь короткими фразами, словно решая, что делать дальше. — Kjo është nga Anglia? («Это из Англии?») — наконец спросил лысый оборотень, не скрывая изумления в голосе. — Это из Англии? — эхом отозвался перевод длинноволосого, его глаза снова метнулись к Драко, но в них было что-то новое — что-то почти человеческое. — Да, это оттуда, — ответил Драко, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя внутри бушевала буря облегчения и напряжения. Но стоило ему подумать, что всё обошлось, как его страх снова поднялся, как волна — что если этот момент был лишь отсрочкой? Они снова переглянулись, на лицах промелькнула смесь удивления и восхищения. Драко чувствовал, как их интерес к нему нарастает, словно они не только приняли его дар, но и начали смотреть на него иначе, с другим, более настороженным, а возможно, и более хищным интересом. — Thuaj atij që është një djalë i mirë. («Скажи ему, что он хороший парень.») — произнёс один из них, и на его лице появилась странная, почти добродушная ухмылка. — Ты хороший парень, — повторил длинноволосый с усмешкой, которая скорее внушала тревогу, чем облегчение, — и приятно пахнешь. Эти слова заставили Драко замереть. Комплимент, произнесённый оборотнем, прозвучал так, словно был не более чем маской для чего-то более тёмного, скрытого в их намерениях. Пахнешь? Почему это важно? Почему они так на него смотрят? Волнение пронеслось по телу, словно холодная змея, обвившая его разум. Он попытался не показать растерянность, но ощущение, что они видят больше, чем он сам осознаёт, не давало ему покоя. — Э… спасибо, — пробормотал Драко, его голос дрогнул, и он тут же почувствовал, как кровь прилила к щекам от смущения. Оборотни, похоже, наслаждались его замешательством. Внезапный крик разорвал тишину. Грубый, резкий голос на албанском ударил по ушам Драко, как звук обрушившейся лавины: — Çfarë po bëni atje? («Вы чего там застряли?») Драко вздрогнул, его сердце тут же ускорило свой бег, будто заранее предчувствовало что-то ужасное. Из-за кустов вышли две девушки, их шаги быстрые и уверенные, словно они владели этой землёй. Высокие, крепкие, с длинными, заплетёнными в тугие косы волосами, они напоминали воительниц из древних легенд, но в их взгляде сквозило что-то дикое, что-то хищное, как у зверей, что только на мгновение скрыли свою истинную сущность под человеческой маской. — Erdhëm për aromën, — сказал длиноволосый оборотень, его голос внезапно стал на удивление спокойным. («Мы пришли на запах.») Драко почувствовал, как по его спине прошёл холодок. Девушки, как хищницы, принюхались к воздуху, их лица исказила тихая, почти невидимая улыбка, полная древнего, дикого любопытства. Драко не мог понять, что именно они искали, но это внимание, обращённое на него, казалось чужеродным и опасным. Лысый оборотень заговорил, теперь уже с неожиданной гордостью в голосе: — Ky është Drako. Ai është nga Anglia. Banon në Stonehenge. («Это Драко. Он из Англии. Живёт в Стоунхендже.») Он произнёс это так, будто представлял важную персону, словно принадлежность к Англии и упоминание Стоунхенджа придавало Драко некий статус в их глазах. Драко почувствовал странную растерянность. Всё происходящее внезапно стало абсурдным — словно он оказался в какой-то зловещей игре, правила которой были ему непонятны. — A ia morët gjë atij? («Вы у него что-то отобрали?») — резко спросила одна из девушек, чьи волосы были яркого рыжего цвета её голос был как удар молнии, пронизывающий напряжение, накопившееся в воздухе. Этот резкий, почти обвиняющий вопрос заставил сердце Драко сжаться от страха. Он почувствовал, как по телу прошёл неприятный холодок. Было ли это предзнаменованием опасности? Девушка казалась готовой вступить в спор или даже в схватку с оборотнями, и Драко уже чувствовал, как всё может выйти из-под контроля. Но лысый оборотень поспешил успокоить ситуацию, его голос был мягким, почти покорным, как если бы он пытался загладить вину: — Jo, ai na e dhuroi. («Нет, он нам подарил.») — Подарок? — спросил длинноволосый, его глаза блеснули каким-то странным светом, когда он повернулся к Драко, будто пытаясь подтвердить его добрую волю. — Да-да, подарок, — поспешно кивнул Драко, осознавая, что единственная возможность выйти из этой ситуации — это поддерживать эту абсурдную игру. Другая девушка резко выхватила заколку из рук оборотня, её взгляд был напряжённым, но в нём было больше интереса, чем агрессии. Она вертела заколку в руках, словно она была не просто украшением, а чем-то более значимым, чем-то, что несёт в себе древние тайны. Это простое движение, этот жест, как она держала предмет, лишь усилило смятение Драко. Он чувствовал, как реальность вокруг него начинает разрушаться — как будто всё, что он знал, теперь оказалось искажённым, чужим. — Kjo është nga Anglia! («Это из Англии!») — с гордостью повторил лысый оборотень, его лицо озарилось улыбкой, как будто он держал в руках не просто украшение, а артефакт великой ценности. Драко молча наблюдал за ними, ощущая, как время будто остановилось, но он оставался всё так же в ловушке. Внезапно лысый оборотень, не убирая своей хищной улыбки, вытащил что-то из-за пазухи. Драко напрягся, ожидая, что это будет оружие или нечто, что окончательно подтвердит его худшие опасения. Но это оказался маленький деревянный амулет. Грубо вырезанный, он выглядел, скорее, как предмет из глубины деревенской жизни, чем как что-то волшебное. Оборотень, словно демонстрируя свою добычу, протянул его Драко, глаза его блестели странной смесью гордости и дикого удовольствия. — KY ËSHTË AMULET! («ЭТО АМУЛЕТ!») — громко и с преувеличенным энтузиазмом прокричал оборотень, его голос разорвал ночную тишину, как рёв зверя, которому радостно представили новую жертву. Драко невольно отшатнулся, его сердце застучало так громко, что ему казалось, оно было слышно даже через шум леса. Он замер, ничего не понимая, но решил кивнуть, стараясь не показать своего внутреннего замешательства. Оборотень, казалось, не заметил его реакции и продолжил говорить, теперь ещё громче, как если бы Драко вдруг начал понимать албанский от того, что на него орали: — SJELL FAT TË MIRË! MBROJTJE NGA PYLLI! («ОН ПРИНОСИТ УДАЧУ! ЗАЩИЩАЕТ ОТ ЛЕСА!») Драко старался удержать на лице выражение благодарности, хотя внутри его охватила полная растерянность. Он не понимал, как реагировать на этот странный жест, на этот символ, который, как ему показалось, не имел никакого смысла для них обоих. Рыжеволосая девушка, до этого молчавшая, раздражённо покачала головой, её голос прорезал общую суету, как тонкий кинжал: — Po pse bërtet mbi të? Nga kjo ai nuk do të të kuptojë më mirë. («От того, что ты орёшь на него, он тебя лучше понимать не станет.») Её слова прозвучали так, будто они не просто были адресованы к оборотню, но и содержали некий укор в его излишней театральности. Она говорила это спокойно, но с лёгкой ноткой раздражения. Тишина заполнила пространство на мгновение, как если бы сам лес затих, прислушиваясь к тому, что происходило в его тёмных недрах. Длиноволосый оборотень, который уже начал привыкать к роли переводчика, усмехнулся и сказал Драко, почти заговорщически: — Это амулет. Он приносит удачу и защищает от зла леса. Мы делаем их сами. Драко осторожно взял амулет в руки. Он был холодным, немного шершавым на ощупь, словно дерево, из которого его вырезали, впитало в себя всю силу этого древнего леса. Грубо сделанный, амулет, тем не менее, имел в себе какую-то простую, почти первобытную силу. Вырезанные символы не были ему знакомы, но в этот момент всё казалось неважным. Он смотрел на эти древние знаки, пытаясь сосредоточиться на них, как на чем-то реальном, ощутимом, чем-то, что могло удержать его разум от полного погружения в хаос происходящего. «Это… мило?» — Драко с трудом подавил желание рассмеяться от абсурдности ситуации. Оборотни, которых он считал смертельно опасными, вручали ему амулет удачи, словно какой-то сувенир на память. Как это всё укладывалось в его голове? Эти дикари с их звериными глазами, их небрежными жестами, вдруг стали странно добрыми. Но не было ли это очередной маской, под которой скрывалась угроза? Драко медленно вертел амулет в руках, стараясь не выдать своё замешательство. Он ощущал, как напряжение в его теле немного отпустило, но страх всё ещё тлел где-то глубоко внутри, как слабый огонь, который мог вспыхнуть вновь при первой же искре. Тем временем девушки тихо обсуждали что-то между собой, их голоса звучали почти как шелест листьев: — Është vetëm ai këtu? («Он здесь один?») — спросила одна из них, её взгляд всё ещё был устремлён на Драко, но теперь он казался менее настороженным, почти сочувственным. Оборотни переглянулись и захихикали, как если бы только сейчас осознали всю нелепость ситуации. Переводчик, не скрывая веселья, ответил: — Tha se është vetëm, por mendoj se na ka frikë dhe nuk donte të thoshte të vërtetën. («Сказал, что один, но думаю, он нас испугался и не захотел говорить правду.») — Po, ju jeni të frikshëm. Edhe unë do të trembesha po të dilnit nga shkurret si ju të dy. («Ну, да вы жуткие. Я бы тоже испугалась, если бы вы оба вышли из кустов.») — сказала девушка с улыбкой, передёрнув плечами. Их разговор, полный лёгкой иронии, внезапно изменил всю атмосферу. Тяжесть, которая давила на Драко, начала рассеиваться, как утренний туман. Он всё ещё не мог до конца понять, что происходит, но теперь чувство смертельной опасности отступило. Эти странные существа — полуволки, полумаглы, чьё поведение казалось непредсказуемым — больше не казались ему угрозой. Но было ли это временным? Девушка, та, что всё время смотрела на него пристально, словно изучая его изнутри, вдруг произнесла, её голос был как лёгкий шепот ветра: — Thuaji, nëse do të shikojë fshatin? («Скажи ему, не хочет ли он посмотреть нашу деревню?») Драко вздрогнул от неожиданности, его тело напряглось, хотя он и не понимал её слов. Он видел, как девушка, слегка прищурив глаза, смотрит на него, и её лицо выражало одновременно и интерес, и скрытую угрозу. Но это была не та угроза, которую он ожидал. В ней было что-то другое — более мягкое, но не менее пугающее. Оборотень, тот, что был её спутником, усмехнулся, но его лицо оставалось задумчивым. Он покачал головой, не торопясь перевести слова девушки, словно взвешивая что-то важное: — Jo, do të trembet. («Да нет, он испугается.») Но девушка, как Драко заметил, не собиралась уступать. Её брови слегка нахмурились, и она подтолкнула оборотня, будто требуя выполнить её просьбу: — Thuaji! («Скажи!») Оборотень фыркнул, и его глаза засверкали какой-то дразнящей хитростью. Он слегка наклонился к девушке, будто бросая ей вызов: — Të pëlqeu ai? («Что, понравился тебе?») Её реакция была мгновенной. Лёгкий удар по его плечу, и та скрытая игра между ними стала явной, хотя Драко всё ещё не мог её расшифровать. Оборотень только засмеялся в ответ на её вспышку, а затем повернулся к Драко, словно решив наконец раскрыть тайну: — Она спрашивает, не хочешь ли ты посмотреть нашу деревню? Эти слова повисли в воздухе, наполнив пространство чем-то новым. Драко почувствовал, как его сердце на мгновение остановилось, словно мир вокруг него переменился. «Деревня?» Это слово звучало почти как нечто магическое, недоступное для понимания. Оборотни с их общинами — это был мир, о котором в Англии не принято было говорить вслух. Там они жили на окраинах магического общества, в своём собственном мире, скрытом от глаз магов, которые боялись их, презирали или просто избегали. Но здесь, в этом туманном лесу Албании, всё было иначе. Эти оборотни не прятались. Они смеялись, говорили на своём языке, их мир казался полным жизни и силы. И они предлагали ему войти в этот мир. Это было как приглашение в другой мир, в мир, где магия была другой — более древней, более необузданной, и где люди и звери существовали в неразрывной связи. Драко не мог избавиться от чувства замешательства. Как реагировать? Что делать? Всё внутри него противилось этой идее. Он знал, что оборотни могут быть опасны, что они живут по своим законам, далеким от тех, что он привык считать незыблемыми. Но вместе с этим он ощущал странное волнение, как если бы перед ним открылась дверь в неведомый мир, и у него не было другого выбора, кроме как сделать шаг вперёд. — Деревня? — наконец, произнёс он, стараясь сохранять спокойствие в голосе, хотя внутри всё дрожало. — Что ж… возможно, это будет интересно. Оборотень посмотрел на него, его глаза блестели в свете умирающего дня. Улыбка медленно расползлась по его лицу, но в ней не было того грубого смеха, что он видел раньше. Это была улыбка, в которой смешались одобрение и хитрость. — Я никогда не был в деревне оборотней, — медленно ответил он. — Это… интересно. Оборотень Гезим, взглянув на своих спутников с лёгкой ухмылкой, наконец, перевёл слова на общий язык: — Do të vijë, — произнёс он медленно, словно закрепляя некое соглашение между ними. («Он придёт.») Драко ощутил, как внутри всё переворачивается от этих слов. Девушки заулыбались, и их улыбки были странно мягкими, почти дружелюбными, но всё же наполненными тем хищным любопытством, от которого ему становилось не по себе. Неожиданно лысый хлопнул его по плечу с такой силой, что Драко едва удержался на ногах. Этот жест мог показаться дружелюбным, но в нём сквозила та грубая сила, которая всегда пугала его в таких людях. Они не понимали, как легко могли сломать кого-то вроде него, но, возможно, им это и нравилось. Драко с трудом сдерживал смешанные чувства: лёгкий страх всё ещё терзал его, стучал в висках, но вместе с ним прокралось и что-то другое — это странное чувство любопытства. Деревня оборотней…. Это было одновременно пугающе и захватывающе, как запретный плод, который он не должен был даже касаться. Драко задумался: «Стоит ли мне ввязываться в это?» Он внезапно замер, понимая, что продолжать лгать было бы ошибкой. Чем дальше он шёл по этому пути, тем опаснее становилась ситуация. Оборотни не были простодушными дикарями, как могло показаться. Ложь здесь была как капля яда, и она уже могла начать своё разрушительное действие. Собравшись с духом, Драко глубоко вдохнул и, решившись, произнёс: — На самом деле я не один, — сказал он, сдерживая страх, пытаясь говорить твёрдо, хотя голос чуть дрогнул. — Мне нужно спросить разрешения. Эти слова, словно брошенные в пруд камни, вызвали моментальную реакцию. Мужчины переглянулись, их взгляды встретились, и на мгновение атмосфера, которая уже казалась успокоенной, снова натянулась, как струна. Драко затаил дыхание, не зная, что они предпримут, но переводчик, казалось, принял это с легкостью. — Хорошо, не проблема. — ухмыльнулся переводчик. Драко попытался не показать, насколько его всё ещё тревожило их присутствие, но в глазах оборотня не было враждебности — только что-то, что можно было назвать уважением к его честности. — Меня зовут Гезим, — сказал оборотень, наконец, представившись, и его голос стал более ровным, почти дружелюбным, как будто они были теперь на одной волне. Он указал на рыжеволосую девушку рядом с собой. — Это моя сестра Мира. Драко кивнул, стараясь быть сдержанным, хотя внутри него всё ещё ощущалось неверие во все происходящее. — А я — Шкумбин, — заговорил лысый мужчина, его голос был глубоким и твёрдым, как земля под ногами. — А это Эрида, — добавил он, указывая на девушку, которая молчала всё это время, но не отводила взгляда от Драко. Её глаза были тёмными и настороженными, словно она видела в нём больше, чем просто юного мага. Этот взгляд, полный скрытой силы, снова заставил его ощутить себя чужаком в этом странном мире, который не поддавался пониманию. Гезим слегка улыбнулся, продолжая говорить, его лицо вновь приняло задумчивое выражение, когда он начал медленно объяснять: — Деревня… там, вдоль реки. Ты идёшь прямо по воде, и видишь знак… большой камень, на нём руны, — его речь звучала размеренно, как будто он осторожно подбирал слова, стараясь быть точным. — Это… наш дом. Шкумбин что-то быстро сказал на албанском, его голос стал на мгновение мягче: — Shiko, mos harro, pyeti nëse i duhet ndihma për të gjetur shtegun. («Смотри, не забудь спросить его, не нужна ли ему помощь, чтобы найти тропу.») Гезим кивнул, посмотрев на Драко с тем спокойствием, которое теперь уже не казалось враждебным, но всё ещё было полным скрытого напряжения: — Тебе нужна помощь, чтобы найти тропу? — спросил он. — Думаю, я смогу сам найти, — ответил Драко, его голос дрожал, несмотря на все усилия звучать спокойно. Слова вышли осторожными, словно он сам боялся их остроты, боялся того, что может вскрыться, если оборотни заметят его нервозность. Это было как хождение по тонкому льду. Как могло быть, что существа, которых с детства ему внушали бояться и презирать, теперь оказывали ему странную, почти человеческую поддержку? В голове у него всё смешалось, и он не знал, как реагировать на это внезапное проявление доброты. — Спасибо, — тихо произнёс он, пытаясь не выдать своего замешательства, хотя его голос прозвучал куда тише, чем он рассчитывал. Когда он, наконец, вернулся в лагерь, его сознание ещё было в смятении. Он шёл медленно, словно надеясь, что физическая усталость как-то уравновесит внутреннюю тревогу. Всё, что произошло, казалось нереальным, как смутное воспоминание сна. Оборотни, их странная деревня, их неожиданная доброта — всё это казалось далеким от той картины, которую он всегда держал в голове. Он привык думать, что мир делится на чёрное и белое, что есть враги и друзья, и не существовало ничего посередине. Но здесь, в этой дикой, чужой земле, всё это словно теряло значение. Он чувствовал себя не столько напуганным, сколько дезориентированным. Магический мир всегда представлялся ему структурированным и подчинённым чётким правилам, но встреча с местными оборотнями открыла в нём новую грань — хаотичную, первобытную и… непредсказуемую. Драко никогда не думал, что может быть так сбит с толку, столкнувшись с чем-то, что не вписывается в привычные рамки. Когда Драко вернулся в лагерь, ночь уже окутала лес своим тёмным покрывалом. В свете костра, который мерцал, отбрасывая длинные тени на землю, сидел Волдеморт. Его фигура, как всегда, была недвижимой, даже безмолвной в своей власти. Лорд сидел у огня, наблюдая за варящимся зельем с такой сосредоточенностью, словно в этих пузырьках заключалась сама суть жизни и смерти. Когда взгляд Волдеморта, ледяной и пронзительный, встретился с глазами Драко, юноша почувствовал, как его сердце сжалось от напряжения. Казалось, что Лорд уже знал о каждом его шаге, о каждом слове, о каждом дрожащем дыхании, которое Драко выпускал в лесу. — Милорд, — начал он, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Вы не поверите, что только что произошло. Я встретил… двух оборотней… и их подруг. Словно это было самым обыденным событием в мире, Волдеморт лишь слегка хмыкнул, его тонкие губы изогнулись в легкой, почти насмешливой ухмылке. В его глазах, казалось, не было ни удивления, ни любопытства, лишь холодная и неизменная уверенность в своих знаниях. — Я знал, что они поблизости, — сказал он, его голос, спокойный и ледяной, проникал в сознание Драко, как холодный ветер, проникающий сквозь одежду. — Чувствовал их присутствие. Угрозы не было. Драко замер. Его замешательство казалось почти детским на фоне безмятежности Волдеморта. Он моргнул, словно пытаясь переварить услышанное, его мысли на мгновение спутались. — Вы знали? — удивление, смешанное с долей разочарования, прозвучало в его голосе. — Почему же тогда не предупредили меня? Волдеморт слегка наклонил голову, его взгляд оставался непроницаемым, но насмешка, сквозящая в каждом его слове, не позволяла Драко чувствовать себя уверенно. — Потому что это было бы лишним, — его голос теперь был холоден, но не жесток. — Оборотни не такие агрессивные, как тебе кажется. Особенно в этом лесу. Они живут здесь уже поколениями, выстроили свою культуру. Видимо, их положение улучшилось, раз лес позволил им расширить свою территорию. Он ненадолго замолчал, его взгляд устремился куда-то вдаль, словно он видел сквозь время и пространство, мысленно возвращаясь к тому, что было для него значимо, но для Драко ещё оставалось тайной. — Раньше они жили подальше от этого места, — продолжил Волдеморт, теперь его голос был тише, как будто он говорил больше для себя, чем для юного Малфоя. — Я и не думал, что они окажутся так близко. Драко всё ещё не мог осознать услышанное, его мысли, как и эмоции, крутились хаотично, словно листья, сбитые ветром. Он ощутил смешение разочарования и раздражения, не понимая, почему Волдеморт позволил ему встретить таких опасных существ без предупреждения. — И Вы не посчитали это важным? — его голос дрожал от нахлынувших эмоций, но Драко пытался скрыть свою растерянность. Волдеморт, не теряя своей бесстрастности, взглянул на него с таким спокойствием, что оно казалось почти подавляющим. — Оборотни этой местности предпочитают не вступать в конфликты без причины, — он говорил так, словно обсуждал погоду. — Лес принял их, а это значит, что они полезны для его существования. Если ты не представляешь для них угрозы, они не причинят тебе вреда. Видимо, тебе повезло, что встреча прошла мирно. Драко кивнул, чувствуя, как последние остатки страха начали оседать, оставляя лишь недоумение. Он всё ещё пытался осмыслить слова Волдеморта, когда, почти бездумно, достал из кармана амулет, который ему подарили оборотни. Грубый, резной, но удивительно притягательный. — Они… они даже подарили мне амулет, — тихо произнёс он, показывая его Волдеморту, в надежде, что Лорд объяснит значение этого странного подарка. Взгляд Волдеморта скользнул по амулету. В его глазах не было ни восхищения, ни удивления. Он лишь коротко кивнул, словно подтверждая нечто давно известное ему одному. — Они известны своими амулетами, — его голос был холоден, почти равнодушен, как если бы это была лишь ещё одна мелкая деталь в огромной мозаике, которую он уже давно собрал в своей голове. — Символы силы и защиты от магии леса. Весьма полезная вещь в нашем положении. Драко задумался, рассматривая амулет в своих руках. Его грубая простота и скрытая сила вызывали в нём странное чувство. Этот лес, оборотни, даже сама тьма вокруг него — всё это казалось ему теперь чем-то иным, не таким, каким он представлял раньше. Это была не угроза, а нечто более древнее и сложное. Он всё ещё не мог переварить, как быстро и неожиданно его встреча с оборотнями изменила характер происходящего. Они казались ему дикими, опасными существами, и мысль о том, что их встреча обернулась приглашением в их деревню, была странной и пугающей. Он перевёл взгляд на Волдеморта, который, как обычно, выглядел спокойным и непроницаемым. Его глаза, словно тёмные зеркала, сверкнули лёгким, почти незаметным огоньком интереса. — Но что дальше? — неуверенно спросил Драко, чувствуя, что голос предательски дрожит. — Они пригласили меня в свою деревню. Волдеморт, всё ещё наблюдавший за кипящим зельем, едва заметно усмехнулся. Эта усмешка была как призрак — бледная, исчезающая почти мгновенно. Он медленно повернул голову, встретив взгляд Драко. — И что же? Ты отказался? — в его голосе скользнуло лёгкое пренебрежение, словно сомнения Драко были всего лишь детской нерешительностью, не заслуживающей внимания. — Я не знал, что ответить, — признался Драко. — Вы же сказали, что мы должны быть осторожными. Волдеморт откинулся назад, его лицо, освещённое тёмно-рыжими отблесками костра, казалось неестественно спокойным. Он взглянул на юного Малфоя с той же насмешливой холодностью, что всегда сопровождала его. Но в этот раз в глазах Лорда мелькнуло что-то большее — тонкий, едва уловимый интерес. — Почему бы и нет? — его голос прозвучал неожиданно мягко, с ноткой одобрения. — Визит в их деревню может оказаться полезным. Более того, там живут мои старые… приятели. Эти слова ударили Драко словно гром. Он замер, не веря своим ушам, испытывая противоречивую смесь удивления и страха. Лорд Волдеморт, тот самый, кого Драко всегда воспринимал как холодного, не знающего друзей властелина, имел приятелей среди оборотней? — Приятели? — переспросил Драко, голос его был едва слышен. — Вы… серьёзно? Волдеморт позволил себе ещё одну лёгкую усмешку, в этот раз более откровенную. Его глаза загорелись мрачным светом, и он, не теряя своей холодной самоуверенности, произнёс: — Я был не всегда таким одиноким, как ты можешь себе представить, — его голос был низким, почти медитативным. — Они помогали мне в юности, когда я изучал этот лес. У оборотней есть знания, которые недоступны обычным магам. Они лучше понимают язык природы и магии, вплетённой в этот лес. Впрочем, как и многие другие существа, что скрываются в его тени. Драко молчал, его сердце билось быстрее, он чувствовал, как дыхание сбилось от нахлынувшего осознания. Этот лес, эти существа, которые казались ему просто дикими хищниками, внезапно обрели другую глубину. А Волдеморт, оказывается, был не просто одним из тех, кто владел магией — он изучал её корни, постигал её древние, непокорные силы. — Когда отправляемся? — спросил Драко, надеясь скрыть своё неожиданное волнение за сдержанным тоном. Волдеморт отвёл взгляд от юного Малфоя и снова сосредоточился на зелье. Оно медленно кипело в котле, издавая мягкие звуки, будто нашёптывая свои древние тайны. — Завтра, когда зелье будет готово, — ответил Лорд. — Что это за зелье? — спросил Драко, вновь бросая взгляд на котёл. — Это улучшенная версия зелья «Волчьего противоядия». Оно смягчает трансформации оборотней во время полнолуния, облегчая их боль и сохраняя разум. Но моя версия намного совершеннее, — Волдеморт говорил с привычным холодом, но его слова были пропитаны гордостью. — Она помогает не только контролировать трансформацию, но и значительно ускоряет восстановление после неё. К тому же вкус у нее поприятней. Оборотни этой стаи оценят его по достоинству. Это редкий дар, и в нашем положении он может оказаться крайне полезным. Драко с трудом верил в то, что слышал. Волдеморт, которого он привык видеть, как воплощение силы и жестокости, готовил зелье для помощи оборотням? И не просто так, а явно с намерением показать уважение и завоевать их доверие. — Вы планировали их посетить? — Драко осмелился задать этот вопрос, несмотря на то, что Лорд редко терпел расспросы. Волдеморт бросил на него короткий, одобрительный взгляд. — Проявляешь наблюдательность, Малфой, — сказал он с ноткой снисхождения. — Да, я предвидел, что встреча с оборотнями может привести нас в их деревню. И, как ты правильно заметил, к их стае не принято приходить с пустыми руками. Это было бы неуважением. Подарок, который ты предложил им, оказался кстати. Похвально для того, кто не знал их обычаев. Драко почувствовал, как гордость наполнила его грудь, хотя он и понимал, что действовал по наитию, почти случайно. Но теперь эта ситуация выглядела иначе — как тонкая игра, в которую он только начал погружаться, и, возможно, это было первым шагом к пониманию того, как выжить в мире, где сила заключена не только в магии, но и в умении использовать любую ситуацию в свою пользу.

***

24 июня 1996 года Весь следующий день Драко продолжал свои тренировки, погружаясь в свои мысли и стараясь дисциплинировать тело и ум, как требовал Волдеморт. У каждого шага, каждого вдоха теперь была цель, и Драко всё глубже осознавал, насколько близко он был к порогу собственного преображения. Тем временем Лорд неспешно занимался приготовлением зелья, его тонкие движения были почти медитативными. День тянулся бесконечно долго, окутанный густым лесным воздухом, пропитанным тенями и давящей тишиной, которую нарушали лишь редкие звуки кипящего котла. Они решили, что отправятся в деревню оборотней ближе к вечеру, когда лес станет тише и плотнее окутан сумраком. Волдеморт, как всегда, был спокоен и собран, его лицо оставалось невыразимым, словно он уже предвидел, как именно развернутся события. Но Драко чувствовал дрожь в воздухе — что-то должно было произойти, и этот визит в деревню казался не просто обычной встречей. Когда настал назначенный час, Волдеморт неожиданно повернулся к Драко и, взглянув на него своими ледяными глазами, произнёс с лёгкой иронией: — Принеси мне то зелье, что я «подарил» тебе. Драко замер. Он моргнул, его разум сразу взорвался удивлением. Это было так неожиданно — зачем Волдеморту понадобилось это зелье? В голове юноши мелькнула мгновенная мысль, и прежде чем он успел её обдумать, слова сами сорвались с его губ. — Зачем Вам косметические процедуры? Неужели хотите произвести впечатление на стаю? — с лёгкой насмешкой выпалил он, не осознавая, что только что позволил себе слишком много. Понимание пришло сразу после сказанного, и страх ударил по нему, как холодная волна, сковав дыхание. Он замер, словно камень, опасаясь каждого последующего мгновения. Лишь спустя секунду он осознал, кому он только что позволил себе дерзить. Лорду Волдеморту. Сердце бешено заколотилось в груди, как заточённая птица. Но к его удивлению, Волдеморт не обратил на это внимание так, как ожидалось. Напротив, его губы скривились в тонкую усмешку, а взгляд стал глубже, темнее, но без явного гнева. Скорее с любопытством, с лёгкой тенью… иронии. — А у тебя острый язык, Малфой, — произнёс Лорд медленно, почти с ленивой грацией, словно взвешивал каждое слово. — Они давно не видели меня. Мой нынешний облик устрашает многих, но не всех стоит пугать. Особенно стаю волков. Иногда стоит быть… менее устрашающим. Драко на мгновение замер. Лёгкая дрожь, которую он не мог подавить, пробежала по его спине, но он позволил себе осторожно выдохнуть, осознавая, что его дерзость не привела к неминуемому наказанию. Он уже слишком привык к Лорду за эти дни, забывая о том, кто он на самом деле. — Я думал, оно только улучшает внешность, а не изменяет её, — осторожно добавил он, пытаясь вернуть себе контроль над голосом. Волдеморт взглянул на него долгим, почти ленивым взглядом, прежде чем ответить. В его глазах мелькнула искра тёмного знания, как будто он забавлялся тем, насколько мало Драко понимал. — Что ж, это древний рецепт ковена, который обычно используют для ритуальной магии, — тихо начал он, его голос звучал как шелест ветра, что едва касался слуха. — Это не просто косметическое средство. Это тайная формула, подавляющая следы тёмной магии. Но действует она только в пределах этого леса. Её время действия ограничено, но оно схоже с оборотным зельем. Принцип основан на крови — на моей крови. Волна отвращения и странного волнения окатила Драко. До этого момента он не задумывался о том, что наносил на свою кожу кровь Лорда. Это осознание пронзило его, оставив странное, почти удушающее ощущение. Он ощутил, как холодный пот проступил на его лбу, но не решился показать этого. Волдеморт, конечно, заметил это — его усмешка стала глубже, более темной, как лунный свет, скользящий по воде. — Не беспокойся, Малфой, — сказал он медленно, с мягкой, вкрадчивой интонацией, как будто говорил нечто интимное, но угрожающее одновременно. — Это не яд. И, возможно, тебе ещё предстоит увидеть, насколько это зелье может быть полезным. Теперь принеси его. У нас впереди важный визит. Драко молча кивнул, и хотя он пытался держаться с достоинством, его пальцы слегка дрожали, когда он пошёл за зельем. Волдеморт, казалось, владел всей ситуацией, каждым её элементом, как опытный игрок, знающий исход партии задолго до того, как она началась.

***

Когда зелье было разлито по флаконам, и Лорд ушёл уединиться, Драко остался один, погружённый в хаос собственных мыслей. Он всё чаще возвращался к мысли о том, каким предстанет Волдеморт после использования магического эликсира. Было что-то мучительно интригующее в этой мысли — как тьма, которой всегда был пропитан облик Лорда, смягчится, уступив место чему-то более человечному, более изысканному. Драко ощущал лёгкую тревогу, перемешанную с любопытством, но старался не поддаваться этим чувствам. Одеваясь, он пытался поправить складки слишком просторной одежды, подаренной ему Лордом в начале их пути. Простая и функциональная ткань резко контрастировала с его привычным чувством стиля, выработанным с юности. Драко стоял перед небольшим зеркалом, придирчиво оценивая своё отражение. «Я должен выглядеть опрятно», — думал он, стремясь к внешней безупречности, которая всегда была его бронёй перед миром. Даже в этом грубом наряде он надеялся сохранить хоть тень прежнего изящества. Вдруг голос за его спиной, глубокий и незнакомо мягкий, нарушил его мысли: — Готов? Драко обернулся и замер, словно встретился лицом к лицу с иллюзией. Лорд стоял перед ним — не тот безликий, пугающий Волдеморт, которого он привык видеть, а кто-то совершенно иной. Перед ним был молодой человек, высокий и стройный, с чертами лица, будто выточенными из мрамора: изящные скулы, тонкие губы, тёмные глаза, полные магнетизма. Волосы, чёрные и волнистые, как у древних героев мифов, обрамляли его лицо, придавая облику нечто тревожное, как если бы сама природа создала его для того, чтобы зачаровывать и разрушать. Это была пугающая красота, лишённая человеческих недостатков. Драко почувствовал, как его сердце замерло. Слишком идеальное существо стояло перед ним, и от этого ему стало не по себе. Каждый нерв кричал об опасности. Это было очарование, которому нельзя привыкнуть или игнорировать. Оно поражало, как смертельная отрава. Драко чувствовал странное желание и одновременно мучительное осознание того, что не может позволить себе поддаться этому. — Вы выглядите… — начал было Драко, стараясь подобрать слова, но в его голосе сквозило замешательство. Волдеморт самодовольно усмехнулся, его глаза вспыхнули тёмной искрой. Когда-то было привычным, что окружающие не могли отвести от него взгляда. Его юный облик вызывал восхищение и зависть, и он скучал по этому. Сейчас он наслаждался тем, как Драко тонул в его красоте, не способный собрать мысли. В моменты, когда его привлекательность подчиняла себе волю других, он ощущал свою власть на пике. Это была не просто магия — это была древняя, зловещая сила контроля. Но что-то пошло не так. Драко прищурился и выдал странные слова: —… просто ужасно. На мгновение лицо Лорда застыло. Он не сразу понял, что только что услышал. Его взгляд затуманился от удивления, словно Драко произнёс несусветную чушь. Волдеморт не был готов к такому ответу. — Что это ещё за вздор? — резко спросил он, напрягаясь. — В каком смысле? Драко, осознавая, что заходит на опасную территорию, сжал зубы, но не отступил. Близость Лорда за последние дни начала сбивать его с толку. В его голосе прозвучала нотка паники, и он торопливо добавил: — Лучше верните всё, как было. Растерянность Волдеморта была ощутимой. Это было не впервые, когда Лорд оказывался в положении, которое он не понимал, и это раздражало его. — Почему? — он шагнул ближе, внимательно рассматривая Драко. — Что не так? — Да Вы только посмотрите на себя! — выпалил Драко, ощущая, как его голос дрожит. Он уже жалел, что заговорил, но было поздно. Волдеморт нахмурился, затем, немного задумавшись, направился к зеркалу. Когда он подошёл, Драко невольно отступил на шаг, словно близость Лорда могла обжечь его. Лорд внимательно изучал своё отражение. Молодое лицо, гладкое, безупречно вылепленное магией, тёмные глаза, отражающие холодный свет — всё было под контролем. Но что так взволновало мальчишку? — Что тебе не нравится? — спросил он, едва скрывая раздражение. Это было странным, его зелье никогда не давало осечек. Драко, пытаясь справиться с собственной реакцией, понял, что оказался в ловушке. Он обесценивал Лорда — его молодость, его силу — инстинктивно, как защитный механизм, стремясь скрыть свою внутреннюю панику, то напряжение, которое разрасталось в нём от осознания, как Волдеморт красив. Ему нравилось всё, что он видел перед собой, и это пугало его больше всего. Волдеморт был далёк от того образа, который Драко привык видеть. Этот юный, человечный Лорд, стоящий перед ним, заставлял его сердце ускориться. Он был еще более опасен. Эти вещи переплелись в сознании Драко и превратились в грозную бурю, которую он больше не мог игнорировать. — Вам нельзя идти в таком виде, — выдавил Драко, стараясь звучать увереннее. — Вы выглядите слишком молодо. Волдеморт обернулся с едва заметной насмешкой, словно находя его слова забавными. — Это возраст моего посвящения в ковен. И зелье с того времени. Ничего необычного, — ответил он спокойно. Драко сглотнул. Конечно, он не мог возразить. Но тревога не отпускала. Как воспримут Лорда, который не постарел ни на день? Эта мысль стала его спасением, позволив удержаться на грани между восхищением и здравым смыслом. — Именно, — поддержал Драко. — Но Вы выглядите не намного старше меня. Это может вызвать вопросы. Волдеморт наклонил голову, его взгляд стал насмешливым. — Что ж, уже тогда я был талантливым волшебником, особенно, в зельях. Конечно, я просто скажу им что все дело в магии. — отмахнулся Лорд. — Но, признаюсь, твоя реакция меня забавляет. Неужели ты представлял меня иначе? — усмехнулся он. — В твоём воображении я всегда должен быть старым и жутким? На лице Драко отразилось смущение, и его мозг лихорадочно искал выход из ситуации. — Ну, не то чтобы… — пробормотал он, понимая, как глупо выглядит. Волдеморта это заметно развеселило. Его тихий смех прозвучал, как холодный ветер в ночи. Драко чувствовал, что с каждым мгновением он погружается всё глубже в ловушку, которую сам себе расставил. — И значит, поэтому ты считаешь, что я сейчас выгляжу ужасно? — продолжил Волдеморт, медленно подходя ближе. Он наслаждался ситуацией, понимая, как сильно мальчик запутался в собственных мыслях и чувствах. — Я просто не в твоём вкусе? Драко почувствовал, как сердце замерло, и вспыхнул румянец. Это было нелепо — испытывать подобное перед Темным Лордом, человеком, внушавшим страх всему магическому миру. Но в этот миг Волдеморт не был завораживающим кошмаром — он был человеком, хоть и пугающе привлекательным. Но, все же, в этот момент он чувствовал словно пропасть между ними сократилась в несколько раз. Он чувствовал Лорда как никогда близко. — О, Мерлин, нет! — выпалил он, чувствуя, как внутри всё разрывается от напряжения. — Речь совсем о другом. Он видел, как Лорд снова усмехнулся, но на этот раз в его глазах не было обычного презрения. Там был скрытый интерес, темная искорка, словно он наслаждался тем, как этот юный Малфой ломается под собственными чувствами. Его глаза, полные самодовольного осознания собственной силы, сверлили мальчишку. Но Драко не отступал, хотя в груди всё сжалось. Волдеморт видел его насквозь, каждый нерв, каждую тайную мысль, каждое желание — это было невыносимо, как если бы кто-то сорвал с него все защитные маски, и он остался на виду, уязвимый и незащищённый. — Забавно, как ты пытаешься отрицать очевидное, — тихо произнёс Волдеморт, в его голосе звучала холодная усмешка. Он наслаждался этим моментом. И в этот момент, подобно удару грома, Драко понял: Волдеморт знал. Знал всё — его внутреннюю борьбу, раздирающую душу. Страх, смешанный с восхищением, те скрытые и непроявленные чувства, которые пугали его самого. Лорд видел их, как на ладони. И это чувство беззащитности, этот холодный блеск в глазах Волдеморта — они возмущали Драко до глубины души. — Вы себя переоцениваете, Милорд, — прохрипел он, с трудом скрывая обиду. Его голос прозвучал твёрже, чем он ожидал, но внутри всё дрожало. Волдеморт нахмурился, словно этот ответ выбил его из равновесия. Что за дерзость? Почему он отказывается признать очевидное? — Почему ты так боишься? — Волдеморт подошёл ближе, его шаги были беззвучны, как у хищника. — В этом нет ничего страшного. Ты думаешь, ты первый, у кого я вызываю подобную реакцию? Это естественно. Драко вздрогнул. Эти слова, эти холодные, уничижительные фразы, которые Лорд бросал так небрежно, словно это было не более чем игра… Он чувствовал, как внутри него вспыхнуло что-то похожее на огонь. Он не хотел быть «одним из многих». Его раздражало, что Волдеморт смотрит на него как на очередного поклонника. «Я не один из этих теней», — мелькнула мысль. Он хотел, чтобы Лорд увидел в нём что-то большее. Это желание заполнило его, и вместе с ним — ярость от того, что Лорд насмехался над ним, будто проверяя его слабость. — Я не понимаю, о чём Вы, Милорд, — ответил Драко, стараясь держать голос ровным, хотя его горло пересохло. — Но если Вы так настаиваете, я могу сказать то, что Вы хотите услышать. Но зачем это Вам? Его слова прозвучали как вызов — тонкий, но явный. Внутри Драко понимал, что играет с огнём, но инстинктивно продолжал отстаивать свои баррикады. Лорд остановился, и в его тёмных глазах промелькнуло что-то совершенно неуловимое, словно отблеск далёкого пламени. Он вдруг осознал, что ситуация выходит из-под контроля. Мальчишка каким-то образом нарушил равновесие, смутил его. Почему он позволил себе дойти до этой странной точки, где слова подростка имели вес? Словно этот мальчишка был в силах судить его, словно его одобрение было нужно… Нет, это нелепо. Никто не мог оценивать его, Темного Лорда. И всё же эта мысль, подобно яду, растекалась по его венам. «Что за глупость», — мысленно усмехнулся он, встряхнув головой, словно стряхивая с себя наваждение. — Ты прав, — тихо сказал Волдеморт, его взгляд остался холодным, но внутри всё кипело. — Это ни к чему. Он развернулся, оборвав разговор так же внезапно, как тот начался, и направился к выходу. Тени ночи начали падать на лагерь, скрывая напряжение, повисшее в воздухе между ними. — Нам пора, — произнёс он, не оборачиваясь, словно торопясь убежать от собственных мыслей. Где-то в этом разговоре они перешли черту, которую ни один из них не ожидал пересечь. Когда дверь палатки закрылась за Лордом, Драко наконец позволил себе выдохнуть, чувствуя, как напряжение медленно спадает. Но внутри всё ещё горело. Этот момент был слишком близок, слишком опасен. Драко мог потерять себя. Он посмотрел на свои дрожащие руки и нервно потер их, пытаясь согреться от холода, проникшего внутрь не из-за ночного воздуха, а из-за тех чувств, которые разлились глубоко в его душе.