Накарот

19 июня 1996 года Лес встретил их сыростью и туманом. Мгновение назад Драко ощущал странное, щекочущее давление портключа, вцепившегося в его руку, словно время застыло перед рывком в бесконечность. Теперь же всё тело будто разрывало на части. Голова кружилась, перед глазами вспыхивали чёрные пятна, и в какой-то момент ему показалось, что он уже не существует. Потом пришло ощущение земли под ногами — холодной, влажной, с запахом листвы. Он рухнул на колени, тяжело дыша, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. В голове звенело, словно в неё загнали тысячи крохотных кинжалов. Но прежде чем он успел собраться с мыслями, его охватило одно страшное осознание — рядом стоял сам Лорд Волдеморт. Драко чувствовал его присутствие, даже не осмеливаясь поднять взгляд. Лорд был неподвижен, как каменная статуя, его длинная фигура возвышалась над мальчиком. Он был холодным воплощением смерти, словно каждое движение его тела могло погасить последнюю искру жизни вокруг. Его лицо — бледное, почти восковое — лишь подчёркивало его нечеловеческую сущность. Гладкая лысина, щели вместо ноздрей, тонкие губы, сверкающие тёмные глаза. Волдеморт был похож на древнего идола, стоящего среди деревьев веками, и Драко осознавал это с болезненной ясностью. Страх вспыхнул где-то глубоко внутри, словно сам лес шептал ему о том, насколько бесполезны попытки сбежать. — Где… мы? — выдавил Драко наконец. Его голос звучал едва слышно, дрожа. В груди вспыхнула волна стыда за то, что он не смог сохранить спокойствие, как ожидал бы отец. Волдеморт обернулся к нему, его взгляд был похож на холодный, пронизывающий ветер, лишённый всякого сострадания или участия. Между ними повисло молчание, тяжёлое, как это проклятое, глухое место, в котором они оказались. Он, конечно, не ответит. Почему Тёмный Лорд должен заботиться о таких пустяках, как вопросы мальчишки? — В Албании, — наконец раздался голос Волдеморта, сухой и полный презрения. Одного слова было достаточно. Волдеморт отвернулся, глядя на чёрные силуэты деревьев вокруг. Албания? Драко нахмурился, пытаясь осознать услышанное. Его голова всё ещё пульсировала от перенесённого перехода. Он слышал, что это место было важно для Волдеморта, но почему они здесь оказались? Слова не приходили на ум; разум был затуманен страхом и путаницей. — Портключ... — начал было он, но его голос сорвался, прежде чем он смог закончить. — Не сработал, — Волдеморт прервал его. Холодный, почти ледяной тон был пронизан нетерпением. — Магия этого леса изменилась. «Изменилась?» Драко вскинул взгляд. Но он не осмелился больше задавать вопросов. Любая попытка заговорить могла лишь разозлить его спутника. Волдеморт оставался неподвижен, словно в ожидании чего-то, но Драко чувствовал, что Лорду вовсе не важно его присутствие. Он был лишь инструментом, временным средством для достижения цели. Эта мысль ударила по юноше с новой силой. Впервые он находился так близко к Тёмному Лорду, и ни мать, ни отец не могли ему помочь. Он был наедине с ним. Несколько часов назад он был в Хогвартсе. Небо над школой было тяжёлым, давя на мысли туманом тревоги. Серые тени скользили по гостиной Слизерина, словно предвестники чего-то страшного. Драко не помнил такого утреннего беспокойства раньше. Ему казалось, что в воздухе повисла тайна, которую знали все, кроме него. Когда профессор Снейп вошёл в гостиную Слизерина, его лицо оставалось безмятежным, но что-то в его взгляде — ледяном, резком — заставило сердце Драко сжаться. — Мистер Малфой, — голос Снейпа прозвучал холодно, как лезвие ножа, разрезающее тишину. — Собирайте вещи. Вы уезжаете сегодня. Драко замер, его утренний голод испарился вместе с последней мыслью о предстоящем завтраке. Голова закружилась от внезапности. Он почувствовал, как некое предчувствие пронзило его, словно холодный ветер, ворвавшийся через окна старого замка. — Что... что случилось? — его голос прозвучал тише, чем он рассчитывал. В голове крутились мысли о том, что могло пойти не так. Но на лице профессора было лишь холодное равнодушие. — Твоя мать объяснит всё дома, — коротко бросил Снейп. И этого оказалось достаточно, чтобы Драко понял: вопросов быть не должно. Он метнулся к своим вещам, стараясь действовать как можно быстрее, но мысли снова и снова возвращались к тому, что могло произойти. Почему такая спешка? Почему никто его не предупредил? Коридоры Хогвартса, обычно наполненные шумом и смехом, сегодня казались странно пустыми. Драко заметил лишь несколько замерших студентов, читающих что-то в «Ежедневном Пророке» — что-то, из-за чего их лица побледнели. Он почувствовал, как страх начал подниматься по позвоночнику, словно холодные пальцы хватались за него изнутри. Что-то было не так. Снейп шагал впереди, его мантию чуть колыхал ветер. Молчание было зловещим, как будто сам Хогвартс готовился к чему-то страшному. В комнате профессора царила темнота и сырой, пропитанный зельями запах. Но для Драко эта тьма была привычной. Его внимание привлекла лишь вспышка зелёного света из камина, когда Снейп пробормотал заклинание, открывшее каминную сеть. Драко вошёл в огонь, чувствуя, как его тело покидает стены Хогвартса и переносится в холодную, промозглую реальность Малфой-Мэнора. В Уилтшире шёл дождь. Капли бились о окна с такой силой, что казалось, что сам дом вскоре утонет в буре. Малфой-Мэнор был привычно холоден, но в этот день он казался Драко особенно мрачным. В гостиной его уже ждала мать — её бледное лицо сливалось с серым светом дня. — Драко, — её голос прозвучал тихо, но в нём было что-то металлическое, что вновь пробудило в нём тревогу. Нарцисса шагнула к нему, и он заметил, как она неестественно крепко обхватила его за плечи, её руки слегка дрожали. Она пыталась это скрыть, но Драко почувствовал дрожь так же отчётливо, как слышал дождь за окном. — Ты отправляешься на задание с Лордом, — её слова прозвучали как приговор. — Будь готов. Мы не обсуждаем это. Он вздрогнул, когда услышал её последнее предложение. Оно было словно стена, воздвигнутая между ними, и он знал, что не может её преодолеть. — С Лордом? — его голос прозвучал выше, чем он хотел, но он не мог сдержать удивления. Сердце его заколотилось, и странная смесь страха и гордости пробежала по телу. Он никогда не встречался с Лордом лично. Но теперь... он был выбран? — Почему я? — Драко пытался скрыть волнение, но его голос дрожал. — Лорд выбрал тебя, и этого достаточно, — Нарцисса обняла его ещё крепче. Её глаза холодно блестели, но он заметил скрытую в них тревогу. Это было предупреждение. Но от чего? Что могло быть страшнее, чем задание с Волдемортом? — А отец? — вырвалось у него прежде, чем он успел подумать. Он увидел, как её губы чуть дрогнули. Её взгляд на миг потемнел, и её руки сжались сильнее. — Он занят важными делами, — Нарцисса отвела взгляд, и Драко понял: она что-то скрывает. Что-то настолько важное, что она не могла даже произнести это вслух. Лорд вошёл в комнату, как вихрь теней и холода. Его фигура, внушающая одновременно ужас и неотразимую силу, резко прервала тот напряжённый момент между матерью и сыном, будто всё, что происходило до этого, было лишь подготовкой к чему-то неизбежному. Вся жизнь Драко сжалась до этой точки, до этого мгновения. Мать, комната, дождь за окнами — всё исчезло, уступив место единственной реальности: перед ним стоял сам Темный Лорд. Драко онемел. Дыхание перехватило, как будто все силы покинули его тело. Лорд был выше, чем он себе представлял; его бледное лицо, почти лишённое человеческих черт и напоминающее змеиное, словно парило в полумраке. Каждое движение его мантии казалось выверенным до ужасающей точности. Он двигался, как нечто, вырвавшееся из самой тьмы, которая всегда окружала его образ. Страх пронзал сердце юного Малфоя, но в то же время он не мог оторвать глаз, чувствуя, как к горлу подкатывает странное, почти болезненное восхищение. Волдеморт не спешил. Каждый его шаг по мраморному полу отдавался эхом в груди Драко, гулким и тягостным. Он чувствовал его взгляд, как удар. Эти алые глаза сверлили его, просвечивали до самого нутра, лишая воли. Драко хотелось спрятаться, исчезнуть, но что-то в нём, какой-то потаённый уголок души, горевший тем огнём, который он так долго прятал, заставлял его остаться стоять неподвижно, не отводя глаз. Это было странное чувство — смесь ужаса и влечения, безысходности и желания. Он вспомнил то утро, когда впервые узнал, что Лорд Волдеморт поселился в их доме. Отец ничего не сказал, мать избегала упоминаний, но Драко чувствовал — весь дом словно изменился. Коридоры казались длиннее, тени — глубже, воздух — тяжелее. Он не мог забыть то странное ощущение, когда проходил мимо западного крыла третьего этажа, где теперь находился Лорд. Этот запретный уголок стал объектом его навязчивых мыслей. Каждый вечер, возвращаясь в свою комнату, он представлял, как Лорд сидит где-то там, в тишине. Но увидеть его… Коснуться хоть какой-то части мира, окружавшего Лорда, казалось несбыточной мечтой. Единственный момент близости — случай, когда он обнаружил на балконе третьего этажа недопитую чашку кофе пока родителей не было дома. Драко помнил, как стоял, держа её в руках, чувствуя остатки тепла на керамике, и почти нервно прикасался к краю, где, возможно, побывали губы Лорда. Этот короткий миг наполнил его тайным волнением и дрожью. Поддавшись импульсу, он сделал крохотный глоток остывшего напитка, как будто надеясь ощутить на губах след прикосновения. Это было по-детски абсурдно, но для Драко этот момент стал ритуалом, позволяющим почувствовать иллюзорную близость к Лорду, хотя бы на мгновение. Через несколько дней, когда его детское любопытство взяло верх над осторожностью мальчик предпринял отчаянную попытку. Тайный ход в Малфой-Мэноре был создан задолго до рождения Драко, как сеть туннелей для быстрого бегства или сокрытия темных магических артефактов. Его отец всегда говорил, что истинная сила заключается не только в атаке, но и в умении исчезнуть, когда это необходимо. Этот проход, скрытый за библиотечным шкафом, был одним из немногих, оставшихся от их предков. Драко знал о нём с детства часто используя в своих шалостях, играя в прятки с домовыми эльфами. До того дня, пока Лорд Волдеморт не поселился здесь. Тем вечером Драко стоял у двери кабинета отца, не решаясь войти. Люциус был занят с гостями — Пожиратели смерти собрались на обсуждение. Но Драко волновало не содержание встречи, а присутствие одного человека. Он хотел увидеть Того-Кого-Нельзя-Называть. Его тянуло к этой фигуре, хотя он ещё не понимал до конца, что это за чувство — смесь ужаса, благоговения и тёмного, почти болезненного любопытства. Тогда ему пришла в голову мысль о тайном ходе. Сердце бешено колотилось, пока он шёл по тёмному туннелю, освещённому лишь слабым светом палочки. Шаги гулко отдавались эхом, и на миг Драко показалось, что Лорд мог услышать его через толщу стен. Он добрался до скрытой щели за картиной, откуда можно было наблюдать за кабинетом. Первым, кого он увидел, был отец — Люциус стоял у стола, тихо обсуждая что-то с несколькими Пожирателями. Но взгляд Драко скользнул мимо них — его разум искал лишь одну фигуру. И вот она. Сначала в поле зрения попала только рука Лорда. Она лежала на спинке кресла — длинная, белая, тонкая. Костяшки пальцев казались почти прозрачными, а кожа светилась в тусклом свете лампы на столе. Это была не рука человека, а скорее воплощение чего-то древнего и инородного. Казалось, что эта рука могла коснуться чего угодно и превратить это в прах. Секунды растянулись в вечность, когда Драко, затаив дыхание, наконец увидел лицо Волдеморта и ужаснулся. Это было настоящее чудовище, которое лишь отдаленно напоминало человека. И первой реакцией Драко был лишь шок и отрицание. Змеиное лицо с гладкой мраморной кожей. Его глаза — два тёмно-красных огня, горящих в полумраке кабинета, полные презрения ко всему живому. Черная мантия свободно спадающая с широких плеч, под складками которой виднелись очертания мышц, напряжённых при каждом малейшем движении. В его тонкой, вытянутой фигуре было что-то гипнотическое. Даже сидя, он излучал угрозу. В этот момент Лорд повернулся, и их взгляды встретились. Драко замер. Это было как удар молнии — его сердце остановилось на мгновение, и всё внутри провалилось в чёрную бездну. Красные глаза впились в него, и время будто замедлилось. Взгляд Лорда проникал глубже, казалось, он видел каждую мысль, каждый страх, прятавшийся в сознании Драко. В этом взгляде была абсолютная власть, но и нечто большее — бездонная тайна, разрушительная и завораживающая. Драко резко отпрянул и прикрыл щель, словно это могло уберечь его от пронизывающего взгляда. Его дыхание стало прерывистым, сердце вырывалось из груди, охваченной паническим ужасом. Но вместе с этим ужасом было и что-то иное — странное волнение от того, что он встретился с самой тьмой лицом к лицу. Он больше не осмеливался возвращаться к тому проходу. Но даже спустя несколько дней его продолжало тянуть к этому месту, как к запретной тайне. Однажды, преодолев страх, он решился подойти ближе. Однако, внутри хода его встретила огромная змея. Её шипение эхом отдавалось в тишине, а во взгляде читался не только гнев, но и чёткое предупреждение. Она следила за каждым его движением, готовая в любой момент атаковать, если он осмелится нарушить границы. Лорд Волдеморт, без сомнения, знал о его попытке подглядеть и послал своего верного стража, чтобы положить конец этим детским шпионским играм. Драко замер, его сердце сжалось от ужаса. Холодный пот проступил на лбу, и, отступая, он едва не поскользнулся на каменном полу. Не оглядываясь, он поспешил назад, его шаги гулко отдавались в темноте, но змея так и не двинулась с места. С тех пор Драко избегал того коридора, но ощущение присутствия Лорда не покидало его. Иногда, лежа у пруда на траве и читая очередную книгу, он чувствовал на себе невидимый взгляд. Или когда летал на метле над полями поместья, и ветер бил в лицо, это чувство вновь появлялось. Где-то глубоко внутри он знал — Лорд видел его. Этот взгляд, как неотступная тень, всегда был рядом, невидимый, но ощутимый, непроницаемый и всепроникающий. Драко вынырнул из воспоминаний в тот момент, когда Волдеморт остановился перед ними так близко, что мальчик ощущал ледяной холод, исходящий от его фигуры. - Милорд, - одновременно сказали Драко с Нарциссой и смиренно склонили головы, выражая свое почтение. Мужчина молчал. Его взгляд — пламя в этой ледяной тьме — пронзал Драко, не произнося ни слова. Это молчание было невыносимым, как удар плетью: с каждым мгновением оно становилось всё тяжелее. Драко не смел заговорить первым, не осмеливался поднять голову, хотя ему до боли хотелось хотя бы намёка на признание его присутствия. Но во взгляде Волдеморта было лишь презрение. Как будто сам факт его нахождения в этой комнате был досадной, но вынужденной ошибкой. — Дотронься, — наконец раздался его голос. Глубокий, словно исходил из самых недр земли. Приказ был безапелляционным, не терпящим сомнений и не требующим объяснений. Вся сила этого голоса, каждая его нота, звучали с безжалостной уверенностью. Драко вздрогнул и взглянул на мать. Та молча кивнула ему, отступая на несколько шагов назад. Он вновь перевел взгляд на Лорда и на предмет в его руках. Это была сухая ветка, столь простая и неприметная, что на мгновение он не понял, почему должен был прикоснуться к чему-то столь незначительному. Но он чувствовал — это был не просто обломок дерева. Неровные края, покрытые мхом, хранили древнюю магию. Портключ. Связь с местом, о котором Драко знал лишь понаслышке. Последний раз взглянув на свою бледную мать, стоящую в стороне, он нервно протянул руку. Казалось, что мир вокруг завихрился в тот миг, когда его кожа коснулась дерева. Взгляд Лорда оставался на нём — ледяной и непоколебимый. Драко попытался встретить этот взгляд, но тут же отступил, не выдержав напряжения. И вот они оказались здесь, среди влажного, промозглого леса, чьи мрачные ветви тянулись к ним, словно давно забытые руки призраков. Тишину нарушил голос Лорда — хриплый, как древний шёпот, рвущийся из глубины самого леса. — Идём, — бросил он коротко, без намёка на участие, будто Драко был не человеком, а просто тенью, существом. Мир вокруг был мрачным и тяжелым. Туман, цепляясь за голые ветви, казался неразрывной частью этого древнего леса, где каждая тень могла таить что-то незримое и опасное. Влажный воздух был пропитан сыростью, и тонкий, почти незаметный дождь оседал на мантии Драко, впитываясь в бархат, словно холодные пальцы леса касались его кожи. Шелест под ногами был тихим, как шёпот, но каждый шаг отдавался в голове гулким эхом. Тревога заполняла каждую его мысль. Волдеморт шёл впереди, его движения были быстрыми, но плавными, словно этот лес был его естественной средой, частью его сущности. Он не говорил, и Драко не осмеливался заговорить первым. Лишь иногда в подсознании вспыхивала мысль о том, насколько велико было это напряжение между ними, но оно не могло найти выхода в словах. Лорд даже не смотрел на него, и в этом было не только холодное равнодушие, но и что-то большее — полное игнорирование, как будто присутствие Драко было настолько ничтожным, что на него не стоило обращать внимания. Драко шёл следом, с трудом переступая через корни и скользкие камни. Его замшевые туфли, изысканные и дорогие, совершенно не подходили для прогулок по лесу. Каждый шаг сопровождался неприятным скрипом, и он чувствовал, как обувь пропитывается влагой. Это только усиливало его раздражение — не столько из-за своей неподготовленности, сколько из-за бессилия перед этим пугающим миром, в котором Лорд казался единственным, кто не ощущал холода и сырости. «Почему именно я?» — мелькало у него в голове, но он не осмеливался задать этот вопрос. В глубине души он знал: не ему решать такие вопросы. Впереди шла тьма, воплощённая в человеческом облике, и его место было следовать за ней, смирившись со своей судьбой. Они шли, казалось, часами, реальность теряла очертания. Лес обволакивал их, и в этом бесконечном сплетении ветвей и тумана Драко почти начал терять ощущение того, где он находится. Лишь резкий холод и ощущение присутствия Лорда удерживали его в действительности. Наконец, они вышли из густой чащи, и перед его глазами открылась величественная и завораживающая картина. На горизонте возвышались горы, их тёмные шпили пробивали облачное небо, словно лезвия, стремящиеся прорезать саму ткань мира. Албанские горы выглядели как нечто древнее и нерушимое, словно существовали здесь с начала времён и будут стоять здесь, когда всё остальное исчезнет. Суровые и мрачные, они казались продолжением той тьмы, что следовала за Волдемортом. Они шли уже долго — настолько долго, что время потеряло свои привычные очертания. Лишь бесконечный путь, идущий через грязь, скалы и сумрачные тени деревьев, тянулся перед ним. Драко пытался отвлечь себя, не думать, не размышлять, лишь следовать за Лордом, как тень, которой он себя ощущал. Но это молчание, это ужасающее, непроницаемое молчание Лорда начинало сводить его с ума. Вопросы, которые крутятся в его голове с самого момента, как они шагнули в этот лес, нарастали в гуле его сознания. Он чувствовал, как раздражение медленно, но неумолимо поднималось из глубин его натянутых нервов. Почему? Почему именно он здесь? Что они ищут? И куда, в конце концов, они идут? Невозможно просто молчать. Он должен спросить. Драко не мог дальше двигаться в этой тягучей неизвестности, шагать по чужой тропе, не зная даже её конца. — Милорд, — голос его прозвучал едва ли громче шёпота, но сам Драко испугался того, как резко эти слова прорезали их молчаливое путешествие. Волдеморт не остановился и на мгновение Драко подумал, что тот его не услышал. Но он знал, что это невозможно. Ничто не ускользает от слуха Лорда Волдеморта. — Милорд, — повторил он уже громче, чуть более уверенно, но всё ещё со страхом, который тлел внутри при обращении к Тёмному Лорду. — Куда мы идём? Тишина снова повисла, но теперь она была тяжёлой, как ожидание неизбежной кары. Драко не осмеливался замедлить шаг, но внутреннее напряжение росло с каждой секундой. Лорд не спешил отвечать. Это было испытание — на терпение или, возможно, на смирение перед его волей. Наконец, Волдеморт замедлил шаг, но не обернулся. Его голос, когда он раздался, был холодным и резким. — К хижине. Ответ был настолько кратким, что на мгновение Драко захлестнула волна собственных мыслей. Он молчал, понимая, что задавать вопросы Лорду — это как касаться живого огня. Но молчание, повисшее между ними, снова стало невыносимым. Они шли уже так долго — сколько ещё это продлится? Туфли давно промокли, ноги утопали в грязи, и с каждым шагом он всё больше ощущал свою беспомощность. — А... долго ещё? На этот раз ответ был молниеносным. Волдеморт резко остановился. Его фигура замерла, и весь лес вокруг казалось притих, словно задержал дыхание в ожидании. Холод прошёл по спине Драко. Волдеморт медленно повернул голову, его глаза, зловеще сверкнувшие в полумраке, встретились со взглядом Драко. — Ты устал, Малфой? — прошипел Лорд. Его голос был тонким, как лезвие ножа, и в нём звучала насмешка, прикрытая затаённым гневом. — Мы прошли так мало, а ты уже не в силах? Этот вопрос не был предложением для обсуждения. Он был приговором, уколом в самую слабую точку Драко. Ему казалось, что слова Лорда пронизывают его до костей. Он вдруг почувствовал себя ничтожным, крошечным рядом с этой фигурой, погружённой в безразличную тьму. Драко замер, сердце сжалось в груди. Он не знал, как правильно ответить, как оправдаться. Любое слово могло быть неправильным. Молчание повисло в воздухе, как невидимая паутина, обвивающая всё вокруг. Лорд не спешил продолжать движение, словно изучая, как его слова проникли в сознание Драко, цепляясь за его слабость, нерешительность и страх. Горло пересохло. Ему хотелось что-то сказать, объясниться, но слова застряли внутри, не смея вырваться наружу. — Нет… я не устал, — произнёс он наконец, но даже собственный голос показался ему слабым и неубедительным. Ответ прозвучал слишком поздно и слишком тихо, чтобы изменить хоть что-то. — Тогда не ной. Просто иди за мной, — его голос снова раздался в тишине, полным ледяного равнодушия. Но внутри Драко всё кипело. То, что Темный Лорд взял его с собой, должно было значить нечто большее. И всё же, с каждым шагом в этой мрачной пустоте, среди древних лесов, в Драко росло отчаянное желание узнать все подробности их путешествия. — Но… Милорд, — осторожно начал Драко, его голос дрожал, как тонкая струна, готовая вот-вот порваться. — Мы не можем... просто использовать аппарацию, чтобы переместиться в нужное место? — Ты глупее, чем я думал, — прошипел Лорд, и его голос был наполнен презрением, от которого Драко ощутил, как всё внутри него сжалось. — Магия здесь, в этих лесах, — он сделал жест рукой, словно лес был живым существом, — не подчиняется твоим жалким представлениям. Это древнее место, и оно живёт по своим законам. Он сделал шаг ближе, и Драко почувствовал, как ноги будто приросли к земле. Холод, исходящий от Волдеморта, казался неотделимым от тумана. — Потоки магии искажаются здесь, — продолжил Волдеморт, его голос был теперь едва слышен, но от этого не менее угрожающий. — Здесь магия может предать даже самых опытных волшебников. Тишина снова заполнила пространство вокруг них. Драко не знал, что сказать. Его разум был переполнен новыми вопросами, но теперь он не осмеливался произнести ни единого слова. Волдеморт смотрел на него с презрением, холодно, как на ничтожного насекомого. — Ну что, мальчик? — прошипел Лорд. — Удовлетворил ли я твоё жалкое любопытство? — В его голосе прозвучала такая колючая язвительность, что Драко вздрогнул. — Тебе стоит помнить одно: ты здесь для того, чтобы подчиняться. Ты следуешь за мной —беспрекословно и без лишних вопросов. Каждое слово, казалось, пронизывало Драко, словно тонкие иглы. Никто никогда не разговаривал с ним так. Никто не осмеливался. Но это существо — Тот-Кого-Нельзя-Называть — не признавал его значимости, его гордости. Всё, что он видел в Драко, было ничтожеством, крошечной пешкой на своей доске, и это осознание жгло, как едкий огонь внутри. — В следующий раз, если осмелишься заговорить без моего разрешения... — Лорд сделал шаг ближе, его лицо на мгновение затенило тусклый свет. — Ты пожалеешь, что родился. Это не было угрозой. Холодный, безэмоциональный факт, словно решение уже было принято, а Драко просто ещё не осознал этого. Лорд отвернулся, не показывая даже намёка на эмоции, настолько равнодушным было его поведение. Он не оборачивался, чтобы проверить, идёт ли за ним Драко. Это не требовало подтверждения. И их путь продолжился — медленный, угнетающий, без всякой надежды на облегчение. Драко плёлся за ним, но слова Темного Лорда всё ещё звенели у него в голове, как невидимая пощечина. Он пытался заглушить этот гул, но поднимавшийся внутри гнев был слишком силён. Сначала Драко чувствовал себя униженным, разбитым, как будто на него надели невидимые оковы. Волдеморт говорил с ним так, будто он был ничтожеством, грязью под ногами. Невыносимое чувство беспомощности вспыхнуло в душе. Но потом это унижение начало сменяться другим — тихим, но нарастающим раздражением. Он пытался оправдать себя. «Это же Темный Лорд… Конечно, он выше меня. Я должен подчиняться». Но чем дальше они шли, тем больше росло ощущение несправедливости. Никто и никогда не обращался с ним так. Он был Малфой — наследник одной из древнейших и могущественнейших семей в мире магии. А теперь он шёл за Лордом, как безмолвная тень, лишённый собственного достоинства. Ноги начали ныть, и с каждым шагом в душе Драко всё сильнее разгоралось чувство бесполезности, словно этот лес, со своей древностью и холодом, вытягивал из него последние силы. Мелкий дождь капал с ветвей, проникал в его одежду, холодные капли стекали по волосам, но он уже не обращал на это внимания. Внутри было пусто. Они продолжали идти, но каждый шаг давался Драко всё тяжелее. *** Через полдня всё его тело ныло от усталости. В голове пульсировала одна мысль: почему они не остановились хотя бы на короткий отдых? Драко чувствовал, как ноги, погружённые в мокрую, тяжёлую землю, буквально отказывались слушаться. Каждая мышца была натянута до предела, а невыносимая боль от замшевых туфель, давно промокших и натиравших кожу, терзала его с каждым шагом. Но Лорд шёл впереди, не оглядываясь и не показывая ни малейшего признака того, что замечает страдания Драко. Живот уже несколько часов тянуло от голода, а сухость во рту становилась всё более невыносимой. Но Лорду, казалось, не требовалось ни пищи, ни воды. Он двигался, как воплощённая тьма, игнорируя все земные потребности, что делало его ещё более пугающим. Драко чувствовал себя не только физически слабым, но и морально униженным: он был просто не готов к такому. Его мир никогда не знал подобных испытаний. Большую часть жизни он провёл в роскоши Малфой-Мэнора. Среди ухоженных садов, выстроенных лабиринтов аллей и цветников где царил безмятежный покой. Каменные дорожки, ведущие к пруду, где они с отцом охотились на фазанов, были знакомы ему с детства. Небольшая роща на территории поместья служила для неспешных прогулок, а не для испытания выносливости. Драко привык к элегантности этой жизни — к зелёным лабиринтам, стриженным кустарникам и тенистым беседкам, где его мать любила устраивать чаепития. Всё в его мире было идеально, правильно, словно сама природа подчинилась аристократическому порядку. Заграницу он ездил лишь с отцом. В их поездках — в Швейцарию, Францию, Германию, Австрию — его окружали только роскошные интерьеры гостиниц и формальные деловые встречи, где всё происходило под строгим контролем и в рамках расписания. Даже мыслей не возникало отправиться куда-то в лес или в горы, как сейчас. Он был не просто неподготовлен к такому путешествию — он был ему совершенно чужд. Но сейчас это не имело значения. Никто не спросил его, готов ли он к этому походу. Лорд не дал времени на сборы, не предупредил, что их ждёт. Теперь Драко чувствовал себя не просто униженным, но и преданным. С каждым шагом его раздражение лишь росло. Это путешествие было настоящей пыткой. Его одежда — изысканная изумрудная мантия, которую он выбрал утром с особой тщательностью, — теперь прилипла к телу, мокрая от пота и влаги. Ноги зудели от боли. Даже запах его парфюма, который обычно успокаивал его, смешивался с сыростью леса и вызывал лишь отвращение. Несколько раз он пытался незаметно использовать палочку, шепча простенькие заклинания, чтобы высушить хотя бы мантию. Но ничего не происходило. Из палочки не вырвалось ни искры, ни слабого тепла. Она лежала в его руке, как безжизненная деревяшка. Просить Лорда о помощи — эта мысль даже не проскальзывала в голове. Он уже догадывался, что подобное обращение вызовет лишь насмешку или ярость. А если и Волдеморт был так же бессилен? Казалось, что сама земля вытягивала из них магию, как вода просачивается через засушенную почву. Но спросить об этом было страшно. Напомнить Лорду о возможной временной слабости казалось Драко чистым самоубийством. Сумерки начали сгущаться, окрашивая небо в бледные оттенки серого и синего. Лес постепенно отступал, и вскоре они вышли на небольшую поляну, окружённую высокими, тёмными силуэтами деревьев. Вдалеке виднелись грубые очертания гор, еще более величественные и мрачные. Камни на поляне были покрыты тонким слоем мха, а вокруг царила полная тишина. Лишь ветер пролетал между деревьями, шепча свои тайны. Лорд наконец остановился, и это короткое мгновение, когда его фигура замерла, показалось Драко спасительным. — Мы останемся здесь на ночь, — холодно произнёс Волдеморт, не оборачиваясь. Драко едва услышал эти слова, но сразу почувствовал огромное облегчение. Казалось, все его страдания растворились в одном обещании отдыха. Он рухнул на землю, не заботясь о том, что она была влажной и холодной. Его тело будто утратило связь с разумом. Ноги дрожали от напряжения. Всё внутри было опустошено, выжжено усталостью и раздражением. «Ох, Мерлин, помоги», — думал Драко, больше не в силах скрывать своё состояние. Его дыхание было прерывистым, а разум затуманен болью и усталостью. Всё, что он чувствовал сейчас, — это гулкую пульсацию в ногах, словно расплавленных от бесконечных шагов. Он быстро сорвал туфли, отчаянно пытаясь облегчить своё состояние, и взглянул на ноги. Мозоли набухли, красные, болезненные, кожа натёрта до крови. Этот вид вызвал у него не только физическое отвращение, но и растущее чувство униженности. Как он дошёл до такого состояния? Малфой не должен был страдать, как простой магл, непривычный к роскоши его жизни. Бесшумная тень Лорда скользнула по его лицу. — Почему ты вдруг решил здесь рассесться, Малфой? — его голос разрезал воздух. — Ты надеялся, что я позволю тебе спокойно сидеть, пока готовлю нам место для ночлега? Драко поднял взгляд, лицо бледное от усталости, но Лорд, казалось, не замечал — или не хотел замечать — его страданий. Холодные глаза Волдеморта смотрели прямо на него, без малейшего намёка на сочувствие. — Иди собирай хворост для костра, — приказал Лорд. — Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, что ветки должны быть сухими? — Последнее предложение прозвучало, как едкая насмешка, словно он снова усомнился в умственных способностях Драко. Каждое слово Лорда било по нервам, как иглы, проникающие глубоко под кожу. Волдеморт не дал ему даже нескольких минут передышки. Он и так был изнурён до предела, но теперь эти язвительные замечания, сомнения в его способностях справиться с простой задачей, вонзались прямо в сердце. Драко чувствовал себя как загнанное животное, постоянно подгоняемое безжалостными требованиями. Слова Лорда пробудили в нём новый прилив раздражения. Волна горячей злости пробежала по телу, стирая остатки стыда и страха. С раздражением он скинул свою мантию, оставшись в одной белой рубашке и брюках. Тяжело поднявшись, Драко, еле переставляя ноги, двинулся к деревьям в поисках хвороста. Каждая мышца болела, и каждая ветка под ногами казалась издевательством. Вокруг всё было пропитано сыростью, и сухие ветки, которых требовал Лорд, казались не более чем мифом. Тишина леса давила, как тяжёлое покрывало. В каждом движении Драко чувствовал, как усталость переплетается с гневом, и этот гнев был направлен не только на Лорда, но и на самого себя — за слабость. Драко двигался босиком по влажной земле, остро ощущая каждый камень, каждую ветку под ногами. Он собирал хворост, тщательно отбирая сухие ветки. Каждый раз, когда пальцы касались коры, он чувствовал себя ничтожным, выполняя работу, которая была не более значимой, чем у домового эльфа. Это совсем не то, как он представлял себе службу у Лорда. С детства отец рассказывал ему, как Малфои стояли бок о бок с Тёмным Лордом. Люциус говорил с гордостью о том, как Лорд доверял ему, как они обсуждали планы, как отец был его правой рукой и самым важным последователем. Драко рос с мыслью, что однажды займёт такое же важное место, что будет стоять рядом с Лордом с высоко поднятой головой. Он воображал, как Поттер и его друзья наконец поймут своё место, как они будут умолять его о дружбе, о внимании. Он бы показал им всем, кто настоящий наследник древнего рода, кто в этом мире имеет истинную власть. Но вместо этого он был здесь — в сырой, пустой и неприветливой чащобе, собирая хворост, как слуга. Лорд не удостоил его даже толики уважения. Драко никогда не думал, что его служба начнётся с такого унизительного задания. Он не понимал, почему Лорд так явно презирал его. Это раздражало и терзало его, словно глубокая рана, которую не могли залечить ни время, ни мысли. «Неужели это из-за того случая?» — мелькнула мысль. Он вспоминал ту ночь, когда пробрался через тайный ход в кабинет отца и Лорд встретил его взглядом. «Неужели с того момента он перестал мне доверять?» Это казалось немыслимым. Он, Драко Малфой, представитель семьи, которая всегда стояла на стороне могущественного волшебника, служа ему с гордостью и верностью. Это ведь просто глупо, не так ли? Сложно было поверить, что дело могло быть в такой малости. Но что, если всё не так просто? Может быть, Лорд увидел в этом слабость, недостойную его внимания? Драко не мог избавиться от этих мыслей, пока медленно собирал ветки и глядел в мрачную глубину леса. Туман окутывал деревья, скрывая дальние вершины Альп, и ему казалось, что он застрял в вечном сумраке, где время потеряло всякий смысл. И что же он сделал, чтобы заслужить такое отношение? В их доме возвращение Лорда было долгожданным событием. С самого детства Драко слышал истории об исчезновении великого тёмного волшебника, и он рос с сожалением, что не смог стать частью той эпохи. Он всегда мечтал о том дне, когда Лорд вернётся, приведёт их к новой власти, к новой силе. Но теперь, когда это наконец случилось, Лорд обращался с ним, как с ничтожеством. Драко возвращался к поляне, едва переставляя ноги, обременённый охапкой сухих веток. Его пальцы побелели от напряжения. Но внутреннее раздражение перекрывало физическую боль. Когда он увидел Лорда, сидящего на камне, мысли вспыхнули с новой силой. Мужчина сидел в воплощённом равнодушии, его тонкие пальцы едва касались колен, а взгляд был устремлён куда-то вдаль, как будто происходящее не стоило его внимания. Он был неподвижен, словно древний идол, безмолвный и недоступный. Драко почувствовал, как гнев поднимается в груди. Он один занимался этим унизительным делом, и это его бесило. Как могло быть, что наследник древней семьи, чистокровный волшебник, выполняет такие низкие задания, в то время как Лорд не делает ничего? В сердце росло негодование. Подойдя к Лорду, он с раздражением бросил хворост к его ногам, не заботясь о последствиях. Сухие ветки с глухим стуком упали на землю, и мгновенно холодный взгляд Волдеморта впился в него, как кинжал. В глазах мелькнуло раздражение, холодное и безжалостное, как всегда. — Ты выполнил свою задачу, — прошипел Волдеморт, не отрывая от него глаз, — а теперь найди что-нибудь поесть. Драко застыл. Он всматривался в лицо Лорда, пытаясь понять, шутит ли тот, но в ледяных чертах не было и намёка на юмор. Охотиться с отцом ему приходилось, да, но они всегда использовали магию. Отец с лёгкостью поднимал палочку, и дичь сама оказывалась на их столе. Но сейчас, в этом суровом лесу, без магии... Драко не был готов. Он вздохнул, пытаясь найти слова, чтобы объяснить свою беспомощность. — Но как я должен это сделать... без магии? — его голос дрожал, и он почувствовал, как собственные слова прозвучали слабо, почти жалко. Он знал, что этот вопрос не понравится Лорду, но просто не понимал, что от него ожидается. Волдеморт отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, а тонкие губы искривились в язвительной усмешке. — Придумай что-нибудь, — холодно бросил Лорд, голос его был пропитан презрением. — Неужели у наследника Малфоев не хватает ума даже на это? И вновь слова Лорда пронзили, как нож. В них было всё — насмешка, презрение, сомнение в его способностях. Они звучали как приговор. Драко продолжал молча злиться без возможности выразить свой гнев. Он чувствовал себя в ловушке — каждая попытка оправдаться наталкивалась на ледяное безразличие и сарказм Лорда. Мальчику ничего не оставалось кроме как резко повернуться и вновь войти в лес, сжимая кулаки так сильно, что ногти вонзились в кожу. Он был зол, оскорблён, унижен. И теперь ему предстояло найти еду. Без магии.      

*Прокле́тие (или Албанские Альпы) — это горный массив на границе Албании, Черногории и Косово, известный своими суровыми и неприступными пиками, а также малонаселёнными и труднодоступными районами. Название переводится как "Проклятые горы" из-за их дикой природы и сложных условий для жизни. Персонажи перенеслись в район недалеко от магловской деревни Тет (на севере Албании), которая находится у подножья этих гор и окружена лесами.