Точка схода

      Последние несколько дней для Шинсо прошли не так траурно, как он изначально ожидал. По-хорошему ему нужно было побеспокоиться и свыкнуться с мыслью о том, что Все За Одного забрал его причуду — возможно, навсегда, — однако наличие Шигараки, уверенного в том, что «Мастер» вернёт украденное, весьма скрашивало настроение Шинсо. Не то, что бы с его настроением что-то было не так — он по обыкновению был немного апатичен к происходящему, занимался с Магне и Спиннером просмотром личных файлов детей, чтобы отыскать тех из них, кто погиб от рук Мускула, и тех из них, чья пропажа оказалась подозрительной; проводил перерывы вместе с Тогой и Твайсом за настольными играми (в основном это были карты), часто к ним присоединялся Мистер Компресс и мухлевал, ловко орудуя пальцами. Тога и Твайс не были настолько наблюдательны, чтобы заметить это, но Шинсо вздёрнул бровь на очередной мухлёж Мистера Компресса, и злодей прошептал ему на ухо, что научит его своему мастерству, если всё останется в секрете. Шинсо согласился, потому что умение незаметно прятать или доставать маленькие предметы было полезным. Мистер Компресс был так рад, что подарил Шинсо кучу цветных наклеек.       После того случая, где Шинсо подставил подножку Даби, который при падении разбил бутылку с пивом на осколки, чуть не проглотил сигарету и повторно повредил почти зажившую лодыжку, злодей, казалось, больше не был намерен говорить лишнего. Но его энтузиазм по выведению Шинсо из себя не пропал, однако принял другой оборот. Попкорна или орешков прилетало в Шинсо теперь вдвое больше, помимо этого Даби удалось целых два раза провернуть одну и ту же выходку: он, проходя позади дивана, накидывал на голову занятого своими делами Шинсо капюшон и быстро завязывал шнурки таким образом, что Шинсо приходилось снимать толстовку для распутывания узлов. В общем, Даби не забывал напоминать, что он редкостный придурок, и потому Шинсо отомстил ему в один из дней.       Месть — не то слово, скорее это было невинной проделкой. Со второго этажа Шинсо спускался в бар к Курогири, чтобы вместе с ним послушать повтор радио-шоу Ямады, однако в гостиной удачным образом храпел Даби. У Шинсо было около двадцати минут до начала трансляции; он вернулся к себе в комнату через портал, схватил со стола подарок Мистера Компресса и, юркнув обратно в дыру в пространстве, принялся за работу. Даби, ворча, на протяжении дня избавлялся от супернадёжного клея, который так не хотел покидать ткань его одежды. Его обсмеяли абсолютно все, и Шинсо едва скрывал свои лёгкие ухмылки.       Тога стала очень прилипчивой. Шинсо знал, что виной этому послужил инцидент в переулке, где произошла битва, и потому не показывал своё беспокойство, позволяя Тоге ластиться об него, словно кошке. Шинсо не помнил, когда в последний раз его так часто обнимали; это было приятно, тепло, и Шинсо решил кое-что дать Тоге взамен. Тога была права в том, что наличие младшей сестры подразумевает навык, при котором Шинсо умеет делать причёски. Сначала он думал, что этот навык поднимет среди злодеев вопросы об Эри, однако этого не произошло, когда он принялся возиться с волосами Тоги, чтобы из раза в раз заплетать ей различные косички и хвостики. Он так привык к двум небрежным шарикам из волос на голове Тоги, что пришёл в удивление, когда ознакомился с её коллекцией заколок и резинок — их была целая куча. Какие-то причёски Тоге нравились, и она по пол дня выпрашивала у злодеев комплименты в свою сторону (Твайс восхищался больше всех, и поэтому получил от Тоги множество поцелуев в лоб), а какие-то причёски её приводили в ужас, и она, капризно надув губы, расплетала волосы, чтобы Шинсо начинал всё сначала.       Когда Магне пригласила Шинсо ознакомиться со своей библиотекой, он узнал, что она и Тога живут в одной комнате. Магне ушла почти сразу, а Тога была счастлива, когда Шинсо проторчал в их комнате около двух часов, решив почитать описания книг и озвучить их вслух для неё, а после она и вовсе пришла в возбуждённый восторг, когда он поинтересовался, читает ли она что-то. Вместо этого Тога полезла под кровать и вытащила оттуда коробку с глянцевыми журналами о моде. Она показывала ему фотографии манекенщиц, чью внешность считает красивой, и одежду, которую она бы стала носить, если бы у неё были деньги. Пока она не переставала болтать, Шинсо подумал о том, что она бы точно поладила с Хагакуре, Ашидо и Аоямой, не будь она злодейкой. От этой мысли его апатичный настрой треснул, и Тога заметила это, спрашивая, всё ли в порядке. До тех пор, пока через пару часов не вернулся Мистер Компресс с едой из города, Тога обнимала молчаливого Шинсо на ковре возле своей кровати. В тот раз Шинсо впервые обнял её в ответ.       Не считая этого случая, Шинсо думал, что в целом с ним и с его настроением всё в порядке. Однако он бы не сказал того же об остальных. Несколько дней, проведённых без причуды, показали ему то, что помимо Тоги абсолютно каждый вёл себя с ним более бдительно, чем раньше. Его не покидало ощущение, что при общении с ним злодеи ходят вокруг него будто по лезвию ножа, ожидая, что внезапно Шинсо возьмёт их сознание под свой контроль и лишит их контроля над собственным телом. Секундная заминка Магне, прежде чем что-то произнести в сторону Шинсо; осторожное движение руки Курогири и дрожащий блеск глаз-огоньков перед тем, как поставить перед Шинсо чашку чая; сощуренные взгляды Шигараки, когда он думал, что Шинсо его не замечает; заторможенность Спиннера перед тем, как взять из протянутой руки Шинсо личный файл ребёнка. Твайс перебивал свой враждебный голос куда чаще, чем раньше, а Мистер Компресс, до этого предпочитающий компанию Курогири в баре, а не тусовку в гостиной с остальными, так или иначе находился в поле зрения Шинсо. Даже Даби не был исключением, но маскировался более тонко, чем другие, предпочитая издевательским словам задиристые выходки, просто усиленные в несколько раз.       Иронично, что для таких реакций им понадобилось дождаться момента, когда причуды в теле Шинсо не будет. С одной стороны, для него подобные реакции были делом привычным, ничем не примечательным, как фоновый шум. С другой стороны, он хотел вернуть то время, когда все занимались своими делами, а не смотрели на него исподтишка, словно он был невиданной зверушкой в зоопарке, словно ожидая и боясь того, что он может сделать. Шинсо не знал, испытывал ли кто-то из них чувство вины или что-то подобное, однако не стал развивать эту мысль дальше. Ему было ясно, что никто из них не причастен к тому, что сделал Все За Одного. Шинсо принимал поведение злодеев как данность и даже не пытался изменить свое собственное поведение, чтобы как-то развеять любые их опасения, пришедшие им на ум. Это был самый простой способ не заморачиваться, самый простой способ отгородить себя от них, даже если он «случайно» в окружении злодеев засыпал на диване в гостиной, а не уходил в свою комнату на второй этаж, страшась остаться наедине со своими мыслями.       Шинсо просто не знал, чего от него ожидают. Должен ли он истерить или бунтовать? Должен ли он показывать им свою явную обеспокоенность, запереться в комнате и никого к себе не подпускать? Он считал это излишним, потому что никакого смысла в этом не видел. Апатия — выбор, который никогда его не подводил. Плыть по течению в данном случае казалось ему более здравой идеей, чем что-либо ещё. Сейчас борьба уж точно бессмысленна.       Очередным ранним утром он проснулся на диване в гостиной. Внизу на футоне спала Тога, зарывшись в синее пушистое одеяло Шигараки, которое по идее отдали Шинсо. В разложенном кресле храпел Даби; его телефон покоился рядом с его бедром. Шинсо увёл взгляд и направился в бар.       Курогири как обычно не спал; на нём была белая рубашка, элегантный жилет с двумя рядами пуговиц, галстук и неизменные металлические пластины, огибающие его шею. Спиннер вечерами выпивал, поэтому Шинсо обнаружил его дрыхнувшее на диване тело со стоящей на полу недопитой бутылкой пива. Запах перегара был едва уловим к утру и почти выветрился.       — Двадцать минут, — сказал Курогири с мягким прищуром глаз-огоньков, создавая перед Шинсо портал.       Закончив с туалетом, душем и чисткой зубов, Шинсо вернулся обратно как раз вовремя. На барной стойке уже стояли включенный радиоприёмник, кружка чая и завтрак. Шинсо отправил в организм первую порцию крекеров, и к этому моменту из динамиков раздался голос Ямады.       Эти полчаса прошли бы как обычно незаметно, если бы не слова Ямады, которые желали своим маленьким слушателям удачного первого учебного дня после летних каникул. Шинсо видел, как на секунду облачная рука Курогири задержалась над стаканом, который он чистил салфеткой. Если после вторая кружка чая и дополнительная порция крекеров что-то и означали, то Шинсо не придал этому значение. Однако кое-что этим утром поменялось.       Шигараки ввалился в бар, изображая на своём лице страдание от слишком раннего для него утра. Его поза была сутулой, а глаза щурились от недосыпа, но как только он услышал голос Ямады, непривычно разливающийся по бару, то его спина моментально выпрямилась, а взгляд широко открылся.       — Какого чёрта, — прошипел он, стремительно направившись к барной стойке. Шигараки вытянул руку с растопыренными пальцами к радиоприёмнику в намерении уничтожить его, но Шинсо остановил его своей рукой, схватившись за чужое запястье. И Курогири, и Шигараки замерли.       Один из плюсов странного поведения злодеев заключался в том, что Шинсо мог позволить себе расширить границы. Правда он не знал, проверяет ли свои границы или границы злодеев, но пока что ему удавалось вызвать потакание в свою сторону, а не что-то противоположное. Шигараки прожёг Шинсо гневным взглядом, вырвался из несильной хватки и обратился к Курогири, кивая на радиоприёмник.       — Как долго это дерьмо будет ещё продолжаться?       — Радио-шоу почти подошло к концу, Томура. Пара песен, не больше.       Буркнув ругательство себе под нос, Шигараки сел на барный стул. Ещё несколько дней назад Шинсо ощутил бы напряжение, но сейчас он мог лишь лениво засовывать крекеры себе в рот, слушая поп-песни. Ямада попрощался, после чего Курогири отключил радиоприёмник и унёс его в складское помещение.       — Мастер должен скоро появиться, — сказал Шигараки, головой указывая на телевизор. — Обычно он не пропадает так надолго.       Шинсо кивнул, ещё немного посидел в баре, поблагодарил Курогири и ушёл в гостиную. Личные файлы детей по обыкновению заполнили весь кофейный столик и часть пола, шорохи бумаг так и не разбудили Тогу и Даби. Спустя час или полтора к Шинсо подтянулась Магне, и запах сигаретного дыма наконец заполнил помещение. Они молча рассортировывали бумаги по разным кучкам, и к тому моменту, когда к ним пришёл Спиннер, работа начала кипеть под тихое обсуждение того или иного личного файла.       При пробуждении Тога сонно потёрлась о ноги Шинсо и вновь уснула, а Даби, вставая с кресла, не забыл кинуть в него завалявшийся в кармане орешек. Шинсо метнул орешек обратно в Даби, попадая ему прямо в открывшийся в зевке рот; его кашель заставил Магне и Спиннера синхронно фыркнуть.       — Идиоты, — пробурчал Даби и ушёл в бар.       Прошло не больше пяти минут, прежде чем Спиннер, привалив голову на спинку дивана, скривился в лице.       — Башка раскалывается.       — Пей меньше.       — У меня не похмелье, Магне.       — Я просто хотела разрядить обстановку, — вздохнула она, задумчиво посмотрев на бумаги, после чего её взгляд упёрся в Шинсо. — Ты как?       — Я в порядке, — быстро ответил он, не отрывая глаз от фотографии усеянного синяками тела ребёнка.       «Я в порядке» было девизом Шинсо, начиная с того дня, как у него случился нервный срыв при злодеях.       — Я не думаю, что ты в порядке, — сказала Магне, и эти слова заставили Шинсо оторваться от бумаг; до этого момента его девиз никак не комментировали.       — Даже если так, что ты можешь с этим сделать? — спокойно спросил он.       — Резонно, — буркнул Спиннер, продолжая глядеть в потолок. — Оставь его, Магне.       До обеда они нашли двоих детей, предположительно убитых Мускулом, и ещё троих, чьи пропажи оказались подозрительны. Отобедав в баре лапшой быстрого приготовления, Шинсо вернулся обратно; злодеи уже расположились поудобнее в разных концах гостиной. Шигараки и Спиннер играли в видеоигру; Тога, Твайс и Магне разложили на столе Монополию. Шинсо хотел скоротать время вместе с ними за игрой, однако Мистер Компресс наконец решил научить его своим трюкам. Они стащили два кресла-мешка с видеоигровой зоны и сели подальше от остальных, потому что «Фокусник никогда не раскрывает своих секретов!». Шинсо предположил, что теперь ему суждено стать фокусником, раз уж он удостоился чести узнать о некоторых секретах.       К удивлению Шинсо, Мистер Компресс избавился не только от шляпы, но и маски, однако его голова и лицо всё равно скрывались за плотной чёрной тканью. По крайней мере там были вырезы для глаз и рта, и теперь Шинсо мог всмотреться достаточно внимательно, чтобы понять, что злодей моложе, чем он думал.       — Просто спроси, — сказал Мистер Компресс, лукаво ухмыляясь приятным для взгляда изгибом губ.       — Почему у тебя нет усов? — ляпнул Шинсо, и Мистер Компресс широко раскрыл яркие карие глаза. — Я думал, что у тебя должны быть такие закрученные усы, как у фокусников из мультиков. И ты… не старый.       Мистер Компресс расхохотался, когда Шинсо указал ладонью на его цветастый злодейский костюм, как бы давая намёк на то, что одежда принадлежит другой эпохе.       — Ох уж эти стереотипы о фокусниках. Мне тридцать один, — улыбнулся он, и Шинсо вздёрнул бровь.       — Природа тебя сохранила достаточно хорошо, чтобы ты выглядел не старше двадцати пяти.       — Откуда тебе знать, реальность ли перед тобой или иллюзия? — усмехнулся он, и Шинсо пожал плечами.       Обычная монетка в ладони Мистера Компресса завладела внимание Шинсо мгновенно. Монетка ловко перекатывалась в пальцах, взлетала с нижней ладони в верхнюю стремительно быстро, словно споря с гравитацией, и исчезала из поля зрения лишь для того, чтобы потом её будто бы вытащили из-за уха Шинсо. Трюк был выполнен искусно и аккуратно. Мистер Компресс показал ему, каким именно образом монетка должна быть зажата в пальцах, и какие движения воссоздают иллюзию волшебства. Первая попытка Шинсо перекатить монетку через пальцы не увенчалась успехом — она тупо выскользнула из ладони и упала ему на колени. Вторая попытка чуть не заставила Мистера Компресса в буквальном смысле задохнуться — Шинсо второй раз за день удалось случайно кинуть предмет в открытый рот одного из членов Лиги.       — Эм, прости.       Мистер Компресс покачал головой, улыбаясь и давая понять, что всё хорошо.       — Глаз за глаз, зуб за зуб, — сказал он.       — Не припомню, чтобы ты вёл себя как Даби, — в подозрении прищурился Шинсо. Было ли что-то, о чём он не знал?       Мистер Компресс покашлял в кулак, скорее всего для того, чтобы скрыть неловкость.       — Ну, когда я… хм, поймал тебя в один из своих шариков, то я спрятал тебя у себя во рту. Так что считай, что ты мне отомстил за тот случай, — ответил Мистер Компресс, и Шинсо фыркнул, в мгновенье расслабляясь; он не думал, что его позабавят слова о собственном похищении из уст злодея. — Знаешь, а это может быть полезно. — Мистер Компресс задумчиво посмотрел на монетку в своих пальцах. — Я никогда не думал, что можно кинуть в рот противнику какой-то предмет, чтобы вывести его из строя. Может получится неплохой трюк, который даст мне время сбежать…       Шинсо склонил голову.       — Сбежать? Разве Лига не идёт в атаку до конца?       — Я — исключение, потому что обманывать и убегать — это всё, чем я богат. — Он гордо выпятил грудь, и не было похоже, что его волновал такой подход к сражениям.       Невольно Шинсо вспомнил слова Магне и Тоги в первый день своего похищения. Тогда он высказал своё подозрение о том, что в предоставленной ему воде могут быть наркотики и что злодеи намерены ему навредить. Тогда Лига ещё не знала, что Шинсо столкнулся в битве с Мускулом, который хотел его убить. И тогда же они думали, что Мистер Компресс просто схватил его в один из своих шариков во время сражения с Мунфишем в лесу.       Компресс бы не ударил тебя, — такими были слова Магне.       Мистер Компресс не обижает! — такими были слова Тоги.       Шинсо бы отнёсся с подозрением к этим суждениям, но исходя из тех фактов о Лиге, о которых он был в курсе, он не подвергал слова Тоги и, тем более, Магне (которая сдержала своё обещание), сомнениям.       Шинсо продолжил практиковаться трюкам под присмотром Мистера Компресса ещё пару часов. Ему показали фокусы с карандашом и со шляпой, откуда вытаскивались разные предметы. Они немного пообсуждали трюки с монеткой, и Шинсо рассказал об утреннем случае с орешком, случайно оказавшимся в глотке Даби. Мистер Компресс, смеясь, недвусмысленно предложил ему потренироваться прицеливанию орешков в открытый рот Даби. Шинсо, естественно, взял на вооружение эту затею.       В какой-то момент он решил передохнуть, углубившись в кресло-мешок, и случайно уснул, а когда проснулся, то Мистера Компресса уже не было. Магне и Спиннер вновь занялись просмотром бумаг, а Тога попросила Шинсо заплести ей косички. Через некоторое время, закончив с её причёской, он присоединился к Магне и Спиннеру, но на этот раз даже не прошло и получаса, прежде чем Магне откинула бумаги на стол и, вскочив с дивана, пробасила:       — Я так больше не могу!       Она обратила на себя внимание остальных злодеев, пока громко топала до бара. Хлопнула дверь.       — Я думала, сестричка более толстокожая, — высказалась Тога и, положив карты между собой и Твайсом, стянула со стола личный файл. — Тут даже не расчленёнка! Обычный труп!       — Не все могут спокойно смотреть на мёртвых детей. — Спиннер со вздохом положил свои бумаги на стол и потёр переносицу.       Твайс посмотрел Тоге за плечо.       — Меня аж в дрожь бросает! / Трупы, ха-ха!       Даби прекратил печатать сообщение на телефоне, чтобы обвести их взглядом с чуть поднятыми бровями, после чего, пожав плечами, продолжил заниматься своими делами. Шигараки, поставив видеоигру на паузу, подошёл к столу и хмуро осмотрел бумаги.       — Думаете, она сломалась? — спросил он, начиная почёсывать шею. — Чёрт. Нужны ещё рекруты.       — Свежая кровь! — улыбнулась Тога. — Только не выбирай страшненьких… Нам нужны такие же красавчики, как Шинсо!       Даби фыркнул, и какой бы комментарий ни хотел сорваться с его языка, дверь бара распахнулась с такой силой, что задребезжали стены. Магне решительно прошагала вперёд, игнорируя удивлённые взгляды, и кинула в Шинсо бронежилет.       — Все одевайтесь, мы идём бить друг другу лица!       Как и во всех остальных случаях, Шинсо обдало лёгким чувством тошноты, когда он прошёл через портал. Его голова закружилась от потока свежего воздуха, и поэтому он потёр виски. Неприятные ощущения длились не больше пары мгновений. Лесистая местность простиралась на долгие километры, а солнце продиралось сквозь листву, даря тепло. Шинсо снял с себя толстовку, оставаясь в футболке и бронежилете.       Слова Магне взбодрили злодеев, и даже Даби с травмированной лодыжкой не отказался от возможности как минимум подышать свежим воздухом, и потому он ковылял за остальными, уже успев найти крепкую палку для более комфортной ходьбы. Тога подпрыгивала рядом с Шинсо, держа по ножу в каждой руке, и всё время повторяла: «Ура, ура, веселье!». Твайс вторил её словам. Спиннер дико махал длинным клинком перед собой, расчищая путь и срезая ветки кустов с таким удовольствием, что можно было подумать, будто он долгое время находился в заточении и наконец вырвался на свободу. Что, возможно, было правдой, ведь Шинсо не знал, как проводила время Лига до его похищения.       Изначально Шигараки не хотел идти, говоря о том, что будет ждать появление Мастера в онлайне, однако Курогири уверил его, что обязательно создаст портал, если он объявится. Поэтому Шигараки сдался и прямо сейчас держал второй клинок Спиннера в сжатом кулаке; лишь мизинец был оттопырен. Шигараки явно не понимал, как обращаться с оружием. Там, где Спиннер работал чётко и быстро, Шигараки терпел неудачу; его неумелые движения плохо срезали ветки, и около половины из них шлёпали его по лицу по мере его прохождения вперёд. Потоку проклятий не было конца.       — Твайси, тут ягоды!       — Ого, а их можно есть?! / Отравись!       Тога и Твайс задержались у куста, а Шинсо решил пойти вперёд, потому что не хотел, чтобы отстающий от всех Даби его догнал, но вместо этого к нему примкнула Магне. На её плече висела сумка, где были сложены бутылки с водой.       — Тебе правда так плохо от всех тех фото? — спросил Шинсо. Магне взглянула на него с сочувствующим выражением лица и мягко похлопала его по плечу.       — Ох, Шинсо…       Громко раздался задыхающийся смех Даби и его последующие слова:       — Удачи обосраться, Твайс!       Ягоды, видимо, были не очень съедобными, поскольку спустя секунду послышались характерные звуки харканья. Магне отвлеклась от Шинсо и, оборачиваясь, страдальчески вздохнула.       — Вроде бы взрослый мужик, а мозгов совсем нет! — крикнула она Твайсу. — Не бери в рот что-то подозрительное!       — Особенно, если это чей-то член! — издевался Даби.       — У Тоги нет члена! / Ты не знаешь, что у неё под юбкой! Вдруг Тога девочка с сюрпризом!       Твайс принялся спорить сам с собой, пока Даби злорадствовал, явно потакая второму, более враждебному голосу. Тога отбежала от них подальше и аккуратно обняла Шинсо за руку, переместив нож в другую ладонь.       — Фу, — скривилась она. — Даби противный!       — В семье не без урода, — согласилась Магне.       Они достигли довольно большой открытой поляны, но с местностью явно что-то было не так. Земля не была стоптана, редкие кучки травы выбивались из почвы довольно уныло, тут и там виднелись небольшие ямы.       — Шигараки превратил деревья и траву в пыль, чтобы у Лиги было место для тренировок, — пояснила Магне на задумчивый взгляд Шинсо. — О, он всё еще намерен расширить территорию.       Шинсо посмотрел вперёд; и правда, Шигараки подошёл к дереву, растущему на краю поляны, и опустил на ствол все пять пальцев. Пыль от некогда стоящего дерева моментально унесло ветром.       Разминка состояла из пятнадцати кругов, и Шинсо было приятно размять ноги после долгого пребывания в четырёх стенах штаб-квартиры Лиги. Магне задерживала свой темп, чтобы быть неподалёку от Шинсо и Тоги, а Спиннер бежал наперегонки с Твайсом. Спустя пять кругов Тога устала и присоединилась к Даби, лениво курящему сигарету, и Шигараки, который продолжал уничтожать деревья.       — Почему Шигараки не бежит вместе с нами? — спросил Шинсо.       Магне покачала головой. Спиннер и Твайс пронеслись мимо них с криками, словно молнии, опережая их уже на три круга.       — Он слишком ленив для этого. А ты молодец! Ещё не запыхался.       Небольшая разминка была окончена, и Шинсо принял бутылку воды от Магне. Под бронежилетом всё вспотело, и Шинсо хотел его снять, однако Магне сказала, что ему лучше этого не делать. Её голос был скорее обеспокоенным, чем подозрительным и намекающим на то, что Шинсо может сбежать, и потому он принял её ответ без обид.       К несчастью Твайса, Тога выбрала Шинсо в спарринг-партнёры, и поэтому Твайс грустно побрёл к Спиннеру. Шигараки оказался в паре с Магне, а Даби присел на пень, вяло следя за происходящим.       Привычного старта для битвы не было; Тога набросилась на Шинсо внезапно.        Шинсо всегда отдавал себе отчёт в том, что Айзава сдерживался на их совместных тренировках, иначе у него не было бы и шанса на победу. Если Айзава и причинял Шинсо физическую боль, то исключительно контролируемую. Когда Шинсо падал, Айзава на секунду медлил и давал ему возможность прийти в себя, прежде чем возобновить битву или дать рекомендации, подправив направление кулака или положение ног.       Тога этого не делала, и Шинсо понял, почему Магне была против того, чтобы он снимал бронежилет. Тогу ничего не сдерживало, и лезвия её ножей тут и там протыкали бронежилет с маниакальной страстью, когда Шинсо не успевал уклоняться. Шинсо считал, что у него и Тоги равные силы в битве. У неё были ножи, а у него — бронежилет. Это была разница, покрывающая отсутствие у него оружия.       — Как мило! — кричала Тога, впечатывая лицо Шинсо в землю своей пяткой и направляя на него свой нож. — Как весело!       Это даже и близко не было похоже на преподавание Айзавы или других учителей в Юэй. Не было никакого разбора полётов, поскольку каждый был поглощён собственным спаррингом, и Шинсо не ожидал того, что кто-то из злодеев вдруг начнёт давать ему советы. Крики, победные возгласы и стоны раздавались с разных концов поляны, пока Шинсо пытался привести себя в чувство между спасительными глотками воздуха и беспощадными лезвиями, жалящих его через бронежилет как укусы. Синяков будет куча.       В какой-то момент Шинсо понял, что оборонительные стойки или манёвры уклонения против Тоги работают совершенно по иному принципу, нежели если бы перед ним стоял кто-то из одноклассников или Айзава — передышек не было, и это было похоже на реальную битву, а не на обычную тренировку. Он полагал, что ровно то же самое касается и других злодеев.       Голый инстинкт и прилив адреналина накрыли его после неуклюжего уклонения от ножа Тоги, близко подобравшимся к его горлу. Боль была не сильная, но лезвие точно оставило порез. До этого Тога целилась исключительно в бронежилет.       И тут Шинсо осознал. В битве не было места промедлению или обдумыванию следующего шага. Не было никаких правил, а ограничение состояло лишь в его морали. На его губах проскользнула едва заметная ухмылка.       Грязные приёмы, о которых Иида высказывался сугубо отрицательно в беспричудных спаррингах, помогли Шинсо застать Тогу врасплох. Когда она пошла в атаку, размахивая ножами, то он отвлёк её движением левой руки, её голова последовала за отвлекающим манёвром, и вне поля её зрения правая рука Шинсо направилась точно к её горлу. Удар заставил Тогу удивлённо отшатнуться на пару шагов назад, она прижала руку к шее, глотая воздух, но Шинсо не дал ей передышки и сразу же использовал свою ногу на манер циркуля, избавляя её от стоячего положения. Он сел на неё верхом и прижал её тело к земле, блокируя любую попытку встать, и схватил её запястья, чтобы она не смогла использовать ножи. Тога брыкнулась под ним, но лбом Шинсо ударил её в нос.       Лишь мгновенье Шинсо думал о том, что он перестарался, но Тога, придя в себя, заливисто засмеялась, слизывая кровь, попавшую ей на край губы из ноздрей.       — Наконец-то! — крикнула она.       Голос Шинсо сорвался в смешке.       — Наконец-то, — вторил он ей и, отпуская её запястья, потянулся к лямкам бронежилета. Взгляд Тоги расширился, её ухмылка обнажила клыки, а щёки покраснели, когда Шинсо стянул с тела единственную защиту, которая у него была.       Лишь эта передышка была в их спарринге; они продолжали драться до тех пор, пока солнце не склонилось к горизонту.       Оказавшись в гостиной, Шинсо сразу же плюхнулся на диван животом вниз. Его руки дрожали, он ощущал себя как один сплошной синяк, ноги казались ватными — перед этим он еле дошёл до портала. Тога легла на футон так, будто была мешком с картошкой, и пошарила по дивану в поисках руки Шинсо, а найдя руку, она свесила её вниз и оплела пальцы Шинсо своими. В таком положении они оба мгновенно вырубились, забывая обо всём на свете. Шинсо так же забыл о том, что сегодня был первый учебный день в Юэй.       ***       Айзава никогда ещё так не нервничал, когда входил в помещение, которое было напичкано подростками. Первый учебный день после летних каникул, начало второго семестра. И хотя сегодня для геройских классов учителям не нужно было вести уроки из-за переезда студентов в общежития, он как классный руководитель 1-А в любом случае должен был провести с ними по крайней мере пол дня, чтобы рассказать о правилах проживания и прочем. К тому же его затянувшееся молчание вот-вот закончится с поворотом дверной ручки.       Вздохнув, натянув на лицо холодную маску, он вошёл. Обычно разговоры студентов были оживлёнными и замолкали не сразу, но в этот раз редкие шепотки сошли на нет, как только его нога ступила на территорию класса. С промедлением скрипнул стул.       — Добро пожаловать, учитель Айзава! Мы рады вас видеть! — Иида по обыкновению поклонился, однако в этот раз его поза была ощутимо напряжена.       — Садись, Иида. Я тоже рад вас всех видеть. — Айзава в ту же секунду пожалел, что произнёс эти слова. Мидория заёрзал на месте, его взгляд метнулся к пустующим партам Шинсо и Каминари. Он был не один.       Айзава прошёл к окну, замечая, как грузовые машины, нанятые Незу для вещей студентов, уже въезжают на территорию Юэй под бдительным присмотром десятка про-героев.       — Прежде чем вы будете задавать мне вопросы, выслушайте меня. — Айзава встал на возвышение, но не сел на своё место, вместо этого он уперся бёдрами в край стола, скрестив руки у груди. К его удивлению, студенты действительно не намеревались выбивать из него ответы, однако было видно невооружённым глазом, что их одолевает болезненное любопытство и беспокойство. — Я прошу прощения-       — Нет. — Его перебила Яойорозу, и уж что-что, а это подняло удивление Айзавы на новый уровень. Он думал, что как минимум половина студентов обернётся к ней с расширенными глазами, но этого не случилось. — Вы извинялись достаточное количество раз перед нашими родителями, и мы, как и они, не думаем, что вы в чём-то виноваты.       Он сдержался, но почти усмехнулся при мысли о том, что пока он хранил молчание все эти дни, его неугомонный класс между собой уже много раз обсудил инцидент и наверняка сделал вывод о том, что свою речь он начнёт именно с извинений. Ему нужно подумать о том, как не быть таким предсказуемым, но не тогда, когда Яойорозу сидела с выпрямленной спиной и руками, аккуратно сложенными на парту, не тогда, когда её уверенный взгляд смотрел чётко на Айзаву. В иной раз он был бы горд, что она наконец постепенно избавляется от своих сомнений и проявляет всё чаще и чаще твёрдость характера, однако сейчас он был слегка в тупиковой ситуации.       — Хорошо, — кивнул он, подавляя в себе вздох досады, пока вина скреблась в его желудке. Он ещё раз осмотрел класс, прежде чем сказать: — Тренировочный лагерь потряс всех нас событиями, которые не должны были случится. Однако каждый герой должен знать, что не всегда всё идёт по плану.       Оборо Ширакумо, раздавленный бетонной плитой, возник в сознании Айзавы внезапно, но не время и не место думать о том, что случилось давным-давно. Ему было необходимо сосредоточится на настоящем.       — Шинсо Хитоши был похищен Лигой Злодеев и на данный момент так и не найден. Ведётся расследование. — Расследование, от которого не было особого толка. Айзава не озвучил этого вслух, но полагал, что студенты думают о том же. Мидория поднял руку, и Айзава кивнул ему.       — Когда Шинсо вернётся, будет ли он по-прежнему посещать академию Юэй как студент геройского класса? Мы не нашли информации о том, какое было «Но» в законе, о котором было сказано во время пресс-конференции.       Они этого не нашли, потому что это скорее обход закона, а не прямое следование ему. Незу пришлось подготовить кучу документов и покорпеть над тем, чтобы связать их воедино. Он сделал всё для того, чтобы Шинсо смог без проблем обучаться в академии на героя, несмотря на прямую родственную связь с преступницей, а Айзава лишь подписал документы об опеке.       Десятки глаз уставились на Айзаву, ожидая ответа, но голос Ииды прорезался сквозь тишину.       — Я… я, наверное, знаю. Но я не уверен, что учитель Айзава готов говорить о… о личной жизни.       Иида был чуток и тактичен. Айзава не мог просить его о большем. Однако он был бессилен в том, чтобы остальные повели себя так же, как Иида; последующая бурная реакция не заставила себя ждать. Вздохи прокатились по помещению, головы поворачивались от Ииды к Айзаве и обратно.       — Личная жизнь учителя Айзавы? — растерянно произнесла Ашидо.       Одежда Хагакуре, витающая в воздухе, пришла в движение.       — При чём тут это? — Сэро выгнул бровь.       Вздох Мидории был громким, а его поспешное закрытие рта обеими руками обратило на него внимание всех остальных.       — Ты знаешь, — потрясённо сказал Киришима.       Несколько настойчивых реплик были произнесены из разных уголков помещения.       — О, нет! Я не знаю! Не знаю! — безуспешно оправдывался Мидория, и Бакуго фыркнул в его сторону.       — Может ли одна из моих теорий быть верна?.. — пробормотал Тодороки.       — Что за теория?       — Ага, мы слушаем!       — Тодороки, нет!..       Стало шумно, а по реакции некоторых из студентов Айзава понял, что как минимум Джиро, Шоджи, Кода и Токоями о чём-то начали догадываться; они вели себя тихо, а их взгляды были задумчивы и обращены к Айзаве. Иида, сжав губы, виновато посмотрел на Айзаву. И хотя в первую очередь это должно было быть решением Шинсо, во вторую очередь нужно было учитывать сложившиеся обстоятельства. Рана уже вскрылась на всеобщее обозрение, не было смысла латать её.       — Успокойтесь, — прервал Айзава, и класс замолчал. — Иида, ты можешь сказать им. — Меньшее, что мог сделать Айзава, это избавить Ииду от чувства вины, дав ему разрешение говорить.       Иида выпрямился, и к нему повернулись головы одноклассников. Он всё ещё выглядел немного неуверенно, однако получив от Айзавы лёгкий кивок, сказал:       — После того, как мы в нашем чате обсудили закон и его пути решения, после того, как мы не нашли ответ в интернете, я прибегнул к помощи своего брата. — Иида замолчал, и заминка оказалась гнетущей.       — Мы все с нетерпением ждём, когда твой брат снова начнёт помогать людям, — искренне сказала Яойорозу.       — Он уже этим занимается! — решительно сказал Иида, рубанув воздух рукой. — После полученной травмы он решил, что теперь будет заниматься правами человека! Он и до этого знал очень много, а сейчас он и вовсе погрузился в обучение без сна и отдыха, и поэтому он уже на пол пути к получению лицензии в юридической сфере!       Слова восхищения посыпались со всех концов класса, и наконец Иида совсем слегка улыбнулся, выпятив грудь из-за захлестнувшей гордости за своего брата — бывшего про-героя Ингениума. Выслушав одноклассников и поблагодарив их, Иида уверенно продолжил, чётко и без запинок:       — Прежде чем мы вернёмся к тому закону, я должен всем вам рассказать о том, что я узнал от брата. Несовершеннолетнее лицо, которое пережило травму, напрямую связанную с преступлением его родственника, и лишившимся доступа к некоторым благам общества, имеет законное право под надзором соответствующих инстанций интегрироваться в общество с доступом к помощи в разного рода сферах. Помощь направлена на то, чтобы несовершеннолетнее лицо не было дискриминировано в социальных условиях и не было лишено возможностей, данных другим людям. Это направлено на то, чтобы несовершеннолетнее лицо благополучно проживало в обществе. И здесь, по словам моего брата, есть лазейка для того, чтобы обойти один закон в угоду другому. — Иида на мгновенье замолчал, набрал побольше воздуха в грудь, снова поправил очки и продолжил: — В общем, чтобы создать для Шинсо благополучную интеграцию в общество после полученной травмы из-за его связи с матерью, совершившей преступление, один из про-героев взял на себя ответственность стать его опекуном и не дать возможности закону о преступной деятельности дискриминировать его в законном праве получить образование на государственную должность. Мой брат уверен, что на всю Японию это единственный случай. Поэтому мы не нашли в интернете никакой информации о «Но», сказанным учителем Айзавой на пресс-конференции.       Студенты обдумывали слова Ииды, некоторые соображали быстрее, и поэтому уже смотрели на Айзаву с круглыми глазами, а другие были лишены быстрого мыслительного процесса, но Айзава не мог винить их за смятение, потому что в последнее время они пережили вещи, отнимающие много не только физических, но и умственных сил.       — А при чём тут личная жизнь учителя Айзавы? — спросила Ашидо.       — Дура что ли?! — рявкнул Бакуго. — Эта гусеница — опекун Мешка-под-глазом и Эри!       У Ашидо упала челюсть, она затихла, однако сразу же послышался голос Тодороки:       — Так Шинсо не родной сын учителя Айзавы?       — Бакуго, извинись перед Ашидо и учителем Айзавой немедленно! — вклинился Иида, немного запоздав.       — Тодороки, нет! — крикнуло несколько голосов.       — А я не против послушать Тодобро!       — Спасибо, Киришима.       — Так значит никто не лишит Шинсо возможности учиться в геройском классе, когда он вернётся? — спросил Мидория, и студенты наконец успокоились, возвращаясь к изначальной теме.       Вопрос Мидории был одновременно и простым, и сложным. Айзава не успел ответить, вместо этого заговорила Асуи.       — Неизвестно, как Лига повлияет на него. Его мама — преступница, совершившая зло. Если злодеи нацелились на Шинсо, то они так же могут нацелиться и на его маму. Многие из нас слушали радио-шоу учителя Ямады, и мы знаем из слов Эри, что она и её брат были на встрече с мамой. Она была счастлива, и, исходя из её слов, Шинсо тоже. И-       — Какова вероятность того, что Шинсо будет рад освободить свою маму из тюрьмы с помощью Лиги? — перебил Минета. — Мы все знаем, что героиня Рэгдолл была освобождена из-за Шинсо. Он точно что-то для них сделал!       — Тсую! Минета! — испуганно вскрикнула Урарака.       — Как вы, учитель Айзава, могли позволить им встретиться с убийцей? — резко спросила Асуи. — А если Лига после нацелится на Эри, чтобы воссоединить семью?       Айзава не мог винить Асуи в таких вопросах; при нападении на Юэй она была на волоске от смерти, когда рука Шигараки направилась на её лицо. Айзава набрал в грудь воздух, но Иида заговорил первым:       — Шинсо и Эри имели право встретиться с матерью! — Иида встал из-за парты, махая рукой. — Их мама не в Тартаре! А реабилитация преступников имеет место быть не просто так!       — Их мама — убийца, — подчеркнула Асуи.       — Ага, — протянул Минета, беспечно развалившись на стуле. — Этот тип преступлений не схож с преступлениями, где замешано воровство, махинации с деньгами или что-то подобное.       — Но если встреча прошла под надзором про-героя, то что в этом такого? — заметил Сэро, и Ашидо часто закивала.       — Тсую, если ты имеешь в виду пагубное влияние на детей, то я не думаю, что этот тот случай, — заявила Урарака.       — А вдруг тот? — спросил Минета. — Откуда нам знать?       — Ты бы позволила ребёнку, находящемуся под твоей опекой, общаться с убийцей? — возразила Асуи, и Урарака не нашлась с ответом — в её лице проскочило сомнение.       — Каждый из нас свидетель того, как СМИ любит выворачивать информацию наизнанку, — устало пробормотал Токоями. — Я не думаю, что мы должны вести себя так же, как они. В наших сердцах не должно быть этой тьмы.       Шоджи, Оджиро и Кода кивнули.       — Я знаю, каким может быть СМИ, — ответила Тсую и нахмурилась. — Но при этом нам известен факт убийства и факт того, что Шинсо и Эри были рады встречи с мамой. Это неправильная реакция!       Голоса перемешались друг с другом, некоторые пытались добавить что-то от себя, все друг друга перебивали, но один голос — до этого всегда спокойный и лишённый эмоций, — с жёсткой ноткой уверенно и чётко прозвенел на всё помещение.       — Я бы позволил! — Это были слова Тодороки, и многие студенты пришли в ошеломление. Тодороки практически никогда не участвовал в спорах. Он повышал голос разве что на Бакуго, когда у них были боевые тренировки, но даже Айзава не мог вспомнить случая, где голос Тодороки был схож с рявканьем. — Тсую, ты не знаешь, какой была обстановка в их семье. Ты не знаешь, какой была обстановка в момент совершения преступления. Никто из нас не знает, возможно, кроме учителя Айзавы. И если учитель Айзава был уверен в том, что Шинсо и Эри могут встретиться с матерью без последствий, то значит так было нужно. Значит, есть что-то — какая-то переменная, — которая нам неизвестна. И не нам судить об этом.       Тодороки часто витал в облаках и был будто оторван от всего мирского, но в его словах прозвучало что-то глубже, чем обычные рассуждения. Айзава мог поклясться, что это связано не только с тем, что Тодороки, кажется, единственный, с кем Каминари поддерживал связь, но и с тем, что было сокрыто в его собственной семье.       Блять.       У Айзавы начала раскалываться голова. Только пятеро студентов из его класса знали о том, в каком положении оказался Каминари. Айзава видел по реакциям студентов, что около половины солидарны с Асуи либо полностью, либо частично. Неудивительно, что страх овладел мыслями Каминари, неудивительно, что он не отвечал на сообщения одноклассников и не был готов признаться им в том, что случилось в тренировочном лагере.       — Двумордый прав, — прозвучал холодный голос Бакуго. Его согласие с Тодороки стало вторым потрясением для студентов. Больше всего ошеломление читалось на лице Мидории. — Вы все ни черта не знаете.       Джиро, Яойорозу и Киришима напряглись на своих местах. Тодороки повернул голову в сторону окон, сжав губы. Бакуго был хмур, а его руки спрятаны в карманах, но было видно, как трудно ему сохранять отрешённый вид. Бакуго смотрел на Айзаву осознанными глазами, и не столько его комментарий о незнании был направлен в сторону Шинсо, сколько в сторону Каминари.       Иида призвал класс к молчанию, и на этот раз ему удалось сделать это. Айзава кивнул ему в знак благодарности.       — Двадцать семь студентов из 1-А и 1-Б классов пострадало, — заговорил Айзава. — Эри и Кота получили психологические травмы. Из всех про-героев, находящихся в тренировочном лагере, героине Рэгдолл не повезло больше всех. Лига её освободила из плена, но она до сих пор находится в больнице под наблюдением врачей. Злодей Мустард с причудой ядовитого газа был успешно схвачен. Мускулу, напавшему на Коту и Эри, удалось сбежать из леса. Остальная часть Лиги сбежала через порталы.       Айзава замолчал, обводя студентов изучающим взглядом. Поднялась рука Токоями.       — Мунфиш? — был его короткий и ожидаемый вопрос.       — Мунфиш был убит.       Токоями широко раскрыл взгляд, Мидория приложил обе ладони ко рту, Шоджи потрясённо застыл, но его щупальце с глазом повернулось в сторону пустующей парты Каминари, и это не ушло от внимания остальных. Помимо Тодороки и Бакуго, они были свидетелями битвы Каминари против Мунфиша. И они поняли всё моментально.       Прошла одна секунда, вторая, третья, прежде чем до остальных пришло осознание. Несколько человек ахнуло, некоторые взгляды уводились в сторону в поисках отвлечения, другие — застывали на пустующей парте. Руки сжимались и разжимались, губы дрожали, брови хмурились или высоко вздёргивались. Но до того, как студенты пожелали бы открыть рты, Айзава активировал причуду. Волосы, как и оружие захвата, взметнулись в воздух, глаза стали красными. Как только Айзава почувствовал, что его не перебьют на полуслове, он деактивировал причуду.       — Каминари Денки сражался, защищая одноклассников, и в тот момент, когда Мунфиш готов был убить его и его окружение, он, сам того не зная, сделал это первым — злодей был повержен. — Голос Айзавы был твёрд и непоколебим. — Причуда Каминари пробудилась и стала в разы сильнее из-за испытываемого им эмоционального потрясения.       Страх за свою жизнь и жизнь других не оставил ему выбора. Айзава знал это, и он отчаянно желал, чтобы остальные это поняли. Раздалось несколько слабых голосов, но Айзава сквозь них продолжил:       — С этого момента Каминари не будет проходить обучение в 1-А классе. Ситуация, в которой он оказался после тренировочного лагеря, была сложной, однако обстоятельства разрешились в его пользу. Геройская Комиссия, изначально настроенная против того, чтобы Каминари и дальше продолжал обучаться на героя, в итоге приняла решение взять его под свою опеку. — Айзава оглядел студентов цепким взглядом, прежде чем произнести следующие слова: — Жизнь состоит из взлётов и падений, и Каминари дан шанс исправить содеянное под бдительным присмотром Комиссии. Как учитель и про-герой я не могу сказать, правильно ли поступила Комиссия, но как обычный человек я желаю Каминари всего наилучшего. Я не могу повлиять на вашу жизненную мораль, однако я призываю каждого из вас к благоразумию и объективности.       Класс молчал. Ашидо слабо приподняла руку.       — Да?       — Поддерживаете ли вы связь с Каминари? — Её голос был тихим, а взгляд заплывшим от подступающих слёз.       — Я каждый день получаю новости о его самочувствии, — кивнул Айзава. Сегодня ему ещё предстояло дождаться фото от Ястреба, но пока не наступил вечер, он не беспокоился.       — Не могли бы вы передать Каминари, что я… я очень жду, когда он ответит на мои сообщения!       — Хорошо, Ашидо.       Сэро вскочил из-за парты, скрипнув стулом.       — Пусть мне тоже ответит! Так и скажите: «Твой платонический любовник ждёт, когда ты ответишь на его мемы»! — решительно произнёс Сэро, и из разных уголков класса послышались смешки.       — Платонический любовник? — спросил Тодороки. — Что это значит? Мидория, почему ты красный?..       Гнетущая обстановка в классе была разряжена для некоторых из студентов, но другая часть студентов хранила тяжёлое молчание, не зная, как реагировать на шокирующие новости. Айзава получил на телефон сообщение от Незу, где было сказано, что студенты могут наконец поселиться в общежитии, потому что грузчики закончили с коробками. Айзава объявил об этом и после отправился вместе со студентами к зданию. Сказав, что заглянет к ним через несколько часов для дальнейших инструкций, Айзава поплёл по коридору. Однако Джиро, Киришима и Яойорозу нагнали его и попросили сообщить Каминари, что тоже ждут от него ответа на свои сообщения.       Когда Айзава наконец покинул студентов, его настроение не было приподнятым, но оказалось совсем слегка облегчённым. Его сердце то сдавливало невидимыми цепями при мыслях о Шинсо, то расплеталось от призрачных пут при мыслях о Каминари. Взлёты и падения — неминуемы. Слухи, распространённые среди студентов Юэй — вопрос времени. Ноша на его плечах — тяжела как никогда, а ответственность — ощущается как зазубренное стекло, впивающееся в каждую частичку его существа.