Виноград с косточками WLW 18+

— А где Рене? Я думаю, ей бы понравилось… — раздались голоса за стеной. Хлопнула дверь. Марго настолько была оглушена собственными смелостью и любопытством, что растерялась. Она была рада, что в квартире никого поначалу не оказалось, поэтому можно было по-тихому открыть ее ключом, который доверила ей Рене с просьбой быть осторожной, быстро, причем, нет — молниеносно! — отыскать работу на кофейном столике и убираться оттуда.       Но там ее не оказалось.       Марго подавила досаду, перекладывая все, что лежало на нем и уже слишком поздно сообразив, что не помнит, где что лежало раньше. На мягкий ковер полетел пульт, из которого, — черт подери, — выпала батарейка и закатилась под стол.       Время шло.       Под столом, кроме пыли, нашлась совместная фотография, которая вызвала в груди Марго легкий укол где-то прямо под солнечным сплетением. Запечатленные на мгновенном снимке полароида, на камеру позировали две девушки, одна из них, — блондинка, собственнически положила руку на рыжеволосую сзади на плечи и смотрела в камеру с легкой издевкой, изо рта у нее торчала узкая сигарета. «Наверное, с каким-нибудь вкусом», — презрительно подумала Марго. — «Клубничным».       Такие девушки любят подсластить себе жизнь.       Она сама не понимала, почему тут же ощутила антипатию. Во второй девушке она узнала Рене. Не такую, какой она ее застала. Рене на фото улыбалась открыто и смотрела на блондинку теплым, почти родным взглядом.       Мерзко.       Марго скинула туфли и на цыпочках, будто кто-то мог услышать, хотя, судя по тишине, квартира была пуста, принялась исследовать огромное жилище. Пожалуй, единственным, что выбивалось из интерьера в бело-золотых тонах был черный громоздкий турник над дверью, к которому была привязана уродливая фиолетовая петля из резины — более частый «гость» душных спортзалов где-то в подвале жилых домов. Но сейчас она висела прямо над огромными плитами, имитирующими мрамор, которыми была устлана чуть ли не вся огромная площадь кухни.       Вспотели ладони — Марго вытерла их о джинсы. Ее поначалу удивило, в каких шикарных условиях жила ее новая соседка. Да, Рене, которая презирала сумки Тоддс и то, как Марго этим похвасталась, почему-то не смутила эта огромная люстра в гостиной и безвкусно расписанная мебель? Марго дотронулась пальцами до изображения вороного жеребца на изголовье кровати. Кровать в квартире была одна, а перед огромной плазмой в гостиной расположилось несколько кресел-мешков. Значит, Рене точно спала… с ней.       Их колени сплетаются. Блондинка прижимается ближе и трется о колено Рене как сучка во время течки. Медленно выгибает спину. Взгляд Рене плывет и она хватает ее за шею, грубо притягивая ближе. Девушка льнет ей на встречу, издавая высокий стон. Рене распаляется больше, глуша ее звуки глубоким поцелуем…       Пока Марго истошно выцарапывала из мыслей образы той, о ком не хотела думать, к ней ластилась другая. Она внезапно поняла, как же раздражают белые волосы. Изнутри свирепело неприятное чувство, которому никак не подыскивалось название.       Она хотела бы назвать это отвращением.       Противоестественностью или чем-то вроде греха. Но не могла.              Раздался звон ключей, словно кто-то бросил их на тумбочку. Внутрь, судя по звуку, ввалилось несколько людей. Затем резкая тишина и, спустя секунды, громкое причмокивание. — Девчонки, потерпите до спальни хотя бы…       Мужской голос и женский смех. Звуки слетающей обувки и шорохи одежды, которые становились все ближе. — Может, закинемся? — До клуба еще полно времени… — Ты уже пробовал эту хрень? — Нет, а ты, Марк? — Хочу пить — в горле пересохло. Лола, где кухня? — А мне надо отлить. Марго замерла. Она сосчитала не менее трех женских голосов. Снова хлопнула дверь. Шепот: — Ты говорила, Марка не будет. — Он сам навязался. — Пусть тогда просто смотрит! — Ну как пойдет… — Лола. Я готова светить сиськами на твою миллионную аудиторию, но сосать хер я на камеру не стану… — Не напрягайся так, он в курсе, что ты лесбуха. — Хочешь сказать, что ты — нет? — разозлилась вторая девушка. — Для тебя, Гарриэт, я буду кем угодно. Но только сегодня, — рассмеялась девушка по имени Лола. — А потом я решу.       Марго посмотрела на свои дрожащие руки. Она сомневалась, стоит ли выйти с поднятыми руками и быстро, никому не смотря в глаза, влезть в свои туфли и вылететь за дверь, пока они не успели набрать полицию. Но не все так плохо — возможно, Лола даже ее вспомнит… Хотя, — Марго сглотнула, — это был бы даже худший вариант развития событий.       Шаги приближались. В комнате вдруг резко потемнело, а последние ясные лучи заволокли тяжелые полотна грозовых туч. Раздалось мерное барабанное постукивание тяжелых капель о стекло. Оно быстро ускорялось, пока не превратилось в сплошной серый шум.       Балкон. Место, где Марго бы сейчас ни за что не хотела оказаться, если не хотела намокнуть до последний капли. Шикарный открытый балкон со старой кованной решеткой, выкрашенной в белый. На кафеле снаружи собирались лужи.       Голоса из коридора стало практически не слышно из-за грохота непогоды.       Больше не сомневаясь, Марго выпрыгнула из комнаты и прикрыла за собой прозрачную дверь, спрятавшись за широким плетеным подвесным креслом. Она так и не нашла то, за чем пришла.       Босые ступни обожгло холодом. В комнату, из которой она только что выскользнула, ввалилась компания. Марго проследила за ними словно в немом кино — все худосочные, по виду напоминающие завсегдатаев баров, где ноги обычно липнут к полу, и дорого, хоть и аляповато, одеты. Как и предполагала, Марго узнала среди них только высокую блондинку из мастерской. Джинсовые шорты еле прикрывали ее крохотную задницу, под ягодицами виднелись симметричные татуировки с бантиками.       Сейчас она держала в руке пакетик с непонятным содержимым и игриво толкнула мужчину на кресло. Две девушки раздевались. Марго ощутила, как снова сдавливает дыхание. Теперь вариант «сдаться» не только противоречил здравому смыслу, но и казался опасным.       Она не такая смелая, как ей казалось. Пора это уже выучить про себя! Пора было ей понять, что на самом деле она никто и ничто, а внезапный проблеск самоуверенности в ней — не более, чем вспышка, которую надо — и стоило так поступать каждый раз, — просто пережидать.       Ведь отмеренная ей смелость рано или поздно заканчивалась. Едва от поленьев шел легкий дымок, который гродился перерасти в несмелый костерок, как он тут же затухал.       «Пора перестать себя переоценивать».       Сердце Марго бешено заколотилось — она представилась себе этакой марионеткой, которую бросил кукловод. Оставалось только рухнуть на месте, растеряв руки, ноги, суставы и голову. Ах если бы она была куклой, то точно могла бы избежать этой ситуации — сброситься вниз, да и дело с концом!       Блондинка вернулась с вэбкамерой. Марго чувствовала, как одежда липнет к телу все сильнее и ее начинает пробивать легкий озноб. Ливень нарастал. Мужчина достал другую камеру, видимо личную, так как явно собирался записывать видео, помимо трансляции. Две девушки сели на кровати и, неловко захихикав, принялись гладить друг друга сквозь одежду. Марго ощутила, что ее трясет.       Она потрогала свои щеки, которые, несмотря на холодный ветер, пылали. Не хватало еще заболеть, как Рене…       Нечего было бахвалиться перед ней. Она ни ей не смогла помочь, так еще и принесет больше неприятностей, когда окажется, что она дала ключи незнакомой девушке.       Марго на самом деле не такая. Хватит притворяться — пора вернуться к реальности. Но сначала надо было выбираться.       Марго сдавила челюсти и бросила сердитый взгляд, осматривая свободное пространство длинного балкона, который тянулся вдоль окон всей квартиры…       Испуг.       На перилах сидел ворон. Марго замерла, наблюдая, но спустя длинные секунды облегченно фыркнула и даже позволила себе легко рассмеяться.       Муляж. Она стала слишком пуглива.       Это немного расчистило мысли.       Если попробовать толкнуть панорамные окна в соседней комнате, которая служила кухней, то есть шанс найти одно, которое забыли закрыть. Или даже дверь. Весьма недальновидно, учитывая погоду, но кто знает?       Одно из окон поддалось и Марго скользнула в уютное тепло, которую дарит крыша над головой в ливень. С подоконника что-то легко соскользнуло и шлепнулось на кафель. Что-то, что девушка наклонилась и подняла, мысленно сетуя на то, что владельца квартиры точно обнаружит теперь огромную лужу.       «Уже все равно», — подумала Марго, но подавила радостный вздох, стоило прочесть на поднятой пачке листов название ее университета: «Выполнила студентка Рене Коннел 4 курс Группа 411»       Теперь она ясно слышала все, что происходило в соседней комнате. «Надо уходить», — стучало в ее голове, когда она ринулась в коридор и нашла среди груды чужой обуви свою, благо она затерялась в углу. — Какое облегчение, — раздалось у нее над головой. Марго подорвалась так резко, что почти стукнулась головой о подбородок незнакомки, которая нарисовалась будто из ниоткуда. Она оказалась совершенно не такой, какой Марго вообразила ее по голосу. Внезапно пришло осознание, что женских голосов было три, а в комнате она видела всего двух девушек.       Та, что застала ее, расслабленно крутила стакан с водой в руке и смотрела на Марго взглядом, лишенным какого-либо удивления. Они были одинакового роста, что делало ситуацию ее более неловкой, поскольку девушка буквально разглядывала ее в упор из-под полуприкрытых век. — А я думала Лола умеет устраивать только неприятные сюрпризы… Ты новенькая?       Пока Марго истошно придумывала, как поступить, ее прервали. — Гарриэт, сколько еще тебя ждать! Хватит отмазываться, иди к нам!       Девушка подскочила от неожиданности и обернулась на свое имя. Воспользовавшись этим, Марго дернула за ручку двери, но почувствовала на своей руке чужую. Рука сжимала не сильно, но достаточно, чтобы урвать еще секунду ее внимания.       Гарриэт бросила на нее вопросительный взгляд, и Марго, внезапно растерявшись, ответила. — Нет… наверное, нет. Передай, что… что Рене забрала кое-что из своих вещей! Вот так и передай, да.       Гарриэт хмыкнула и, ослабив хватку, скользнула пальцами по тыльной стороне ее руки.       Что же, почти не пришлось врать. Марго устало вздохнула, снова ощутив на себе прохладу. Дождь снаружи стихал. Сколько она еще продержится, лавируя между разными правдами?