Виноград с косточками WLW 18+

      Марго осталась дома одна. Недавний гость испарился, заверив ее, что все «уладил». Она вздохнула и подошла к холодильнику, надеясь отпраздновать эту маленькую победу последней ложкой мороженного, некогда забытого в холодильнике.       Почему-то к ней даже вернулся аппетит, хотя она по-прежнему задавалась вопросом — а так ли оправдан ее оптимизм?       «И зачем я ввязалась».       Легкость, с которой она нашла себе соседку, в какой-то степени пугала. Здесь определенно был подвох и, открыв двери на уверенный стук, она, наконец, осознавала какой.       Огромный.       Гигантский.       Размером с самосвал, с девятиэтажку, да что там — со Вселенную, — подвох. — Рене… — пробормотала она. Та была явно смущена в ответ, да и, стоя на пороге, выглядела на лучшим образом. После того, как Марго пригласила ее войти и расположиться возле кухонного островка, она все же смогла разглядеть ее лицо внимательнее под светом верхних ламп. С собой у той был лишь потрепанный рюкзак, который она с тяжелым грохотом сбросила на пол.       Пауза стала неловкой.       Стало слышно, как капает вода из подтекающего крана, и Марго на время заняла руки тем, чтобы исправить это недоразумение. Вентили крана не поддавались. Он вернулась, вытирая воду о домашние штаны. — Ты… — Так…       Тишина. Марго махнула открытой ладонью, предоставив право Рене сказать первой. — Так ты… тут живешь… — вырвался из ее уст в общем-то глупый вопрос, больше похожий на признание безвыходного положения, в котором она оказалась. Осознав это, она стеснено почесала затылок и поерзала на барном стуле. Марго кивнула. И чтобы сгладить неловкость дополнила: — Я с моей… то есть, чужой кошкой… но сейчас ее нет, неважно. Ты вообще собираешься остаться? Теперь, я имею в виду.       Рене пожала плечами. — А что, по-сути, это меняет? — лукаво спросила она. Глаза ее блестели, а на щеках нарисовался румянец — если к коже приложить палец, то он точно оставил бы белый след. Рене глядела на нее растерянно и даже немного бездумно. От нее практически веяло жаром, хотя Марго даже не смела дотронуться. — Ну, мы в последний раз не очень хорошо закончили… — И ты меня загостила, я поняла. Тебе все еще нужны мои объяснения насчет того, что случилось? Или может сделаем вид, что закрыли эту тему и сможем… я бы смогла остаться сегодня. Хотя бы. Как соседка, — она прижала руки в сердцу широким жестом, и Марго почувствовала болезненный укол разочарования.       Конечно, ей безумно хотелось расспросить ее, что же произошло в мастерской. Все это время она сдерживалась, чтобы не написать какое-то глупое сообщение с требованием все объяснить. Которое, конечно же, просто вызвало бы жалость и легкое разочарованное покачивание головы, не иначе. Ведь все было очевидно, просто Марго никак не могла смириться с тем, как с ней поступили. Не успев собрать все мысли в кучу, она было открыла рот, чтобы извергнуть весь этот поток сомнений, но запнулась.       Рене выглядела так, будто именно сейчас вовсе не хотела разговаривать — отстраненно и будто бы погруженная в свои мысли. Это отозвалось в сердце Марго болью.       Ну уж нет, с ней так нельзя. Из огня да в полымя?       Решив больше никогда не связываться с Рене, она пыталась избежать этого жгучего чувства внутри и оттолкнула ее первой. Но грош ей цена, если ее решение зависит только от того, настолько далеко находится чужое тело — в нескольких километрах или всего в метре?       Рене не сможет причинить ей боль, как и Люк, если Марго им не позволит сделать это сама.       В кои-то веки надо быть последовательной. Сдержать этот шквал, лавину, которая ее несет. Пора встать за штурвал собственного корабля.       Если уж она решила, что пойдет другим путем, то как именно Рене должна стать этому преградой? Почему бы не дать ей остаться и тем самым доказать себе, что это было просто минутное помешательство, которое на самом деле ничего не стоит. Ведь самый простой способ разрушить любые чувства — это скоропостижно зажить вместе, разбивая иллюзии друг друг, хотя что Марго могла об этом знать? Сейчас она просто схватилась за Рене, как за последнюю ниточку, сохраняющую ее прежнюю жизнь и рассудок.       А с Люком… она просто еще не готова.       «Придет время. Обязательно придет. Просто я трусиха. Я же боюсь всего. Мне нужно просто больше времени привыкнуть… Мне не стоило опрометчиво приносить в дом животное. В чем-то он прав. Может, так и правда будет лучше».       Марго кивнула своим мыслям, но Рене, истолковав ее жест иначе, облегченно улыбнулась и вынула из кармана несколько купюр. Марго на секунду залюбовалась ее губами так, что не сразу поняла, что Рене хочет. Та чуть удивленно протянула руку еще дальше, практически коснувшись рукой плеча Марго, и вывела ее из оцепенения. — Это все, что у меня сейчас есть. Надеюсь, здесь хватит. Я не считала, сколько ты возьмешь за ночь. — Что? — Марго покраснела. Перед глазами все еще стояли веснушки Рене и, черт побери, от них теперь было никуда не деться. Что за игру она собирается затеять… — Мне нужно где-то переночевать сегодня. А там посмотрим, — пожала плечами Рене, но, заметив смущение Марго, приподняла уголок губ.       Невысказанная издевка повисла в воздухе, но на сей раз Рене боялась спугнуть неожиданную искру удовольствия, которая поселилась в груди при взгляде на потерянную девушку.       Прежде чем осознать важность принятого решения, Марго выпалила: — Да, здесь хватит.       Затем, немного погодя: «Посмотрим…».

***

      Естественно, у нее не оказалось ничего, чтобы устроить Рене поудобнее — ни запасного комплекта постельного белья, — Марго сконфузилась, вспомнить о своей горе одежды, ожидающей стирку, ни полотенца.       Поэтому вышедшей из душа Рене, мокрой и разгоряченной, пришлось вновь облачиться в то, в чем она и пришла, и довольствоваться декоративными подушками и шерстяным пледом. Марго надеялась, что если та останется, то потом привезет хоть какое-то свое имущество, потому что от этого она, как «хозяйка» квартиры, спящая не синих шелковых простынях, — подарке семьи Люка, — чувствовала себя неловко. Но не было похоже, что Рене в настроении жаловаться или капризничать. Едва ее голова коснулась подушки как она отключилась, подложив руку под щеку, и мило, — что вызывало удивление, — приоткрыв рот.       Уже было довольно поздно.       Марго подошла, чтобы поднять ее сумку с пола и удивилась тому, насколько та тяжелая. Прихватив с собой лишь щетку и несколько комплектов запасного белья, Рене умудрилась, судя до звону металла, вывезти с собой если не всю, то самую нужную кухонную утварь. Не зная, куда она идет и где сегодня будет ночевать.       Это было… любопытно. Марго ощутила в груди странное парящее чувство, похожее на восхищение.       На утро Марго проснулась первой — из сна ее вырвала единственная фраза со вчерашнего дня: «Мы сможем жить вместе!». Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями, и облегченно вспомнила, что этот момент уже прошел. Однако это не означало, что Марго забыла, что она больше не одна.       Чужое присутствие было не слышно, но оно ощущалось словно электрические напряжение так, что девушка не осмеливалась пошевелиться. Тогда придется начать этот день, к чему она была совершенно не готова.       Она принялась гонять в голове теперь вновь ставшими тревожными мысли.       Так ли странно в одиночку занимать двуспальную кровать? А какие еще были варианты? В объявлении все было написано честно… И потом, если бы у Марго было больше времени, то она как-нибудь продумала это. Она потянулась за мобильным телефоном — заблокированный экран показывал 11:02.       Черт. Большинство пар всегда было с утра. Возможно, Рене уже ушла!       Подорвавшись с постели, всклокоченная Марго обернулась и почему-то испытала облегчение, заметив, что Рене тоже проспала. Странно, что она лежала так вот уже почти двенадцать часов.       Кто знает, возможно она и не собиралась никуда идти?       Рассудив так, Марго не стала ее будить и, стараясь не шуметь, почистила зубы, оделась, схватила банан со стола и вышла, аккуратно затворив дверь до еле слышного щелчка.

***

— Где мисс Коннел?       Марго показалось, что ей послышалось. — Мисс Брайдман, я к вам обращаюсь.       Она замерла.       Пара по «Глобальной политике и социальным движениям» только что подошла к концу. Аудиторию покидали обрадованные студенты. Проходя мимо стола преподавателя они так громко переговаривались, что Марго сначала даже не расслышала пожилого профессора.       Он стоял и трясущимися руками неторопливо перебирал бумаги на своем столе. Пространство вокруг них опустело. — Я не знаю, — пробормотала она. — Тот факт, что в прошлый раз вы отправились вслед за своей подругой, позволяет предположить… ваше более тесное общение. Раз уж было невтерпеж, чтобы досидеть десять минут до конца лекции. И на мой семинар после этого вы тоже не явились. Впрочем, как и Коннел. Я думал, что кому как вам не знать…       Марго стало ужасно стыдно и она залепетала извинения, но профессор ее прервал:       — Меня мало волнуете вы. Пока что. Посмотрим на ваши результаты. Но вот срок для дополнительного задания, которое Коннел очень просила меня ей дать, подходит к концу… — он так же медленно раскрыл своей ежедневник и принялся выискивать там пометки по должникам, — сегодня в 4 вечера. А на занятии я ее не видел. Но я буду на кафедре до семи, у меня сегодня, скажите спасибо обстоятельствам, дипломники. И напомните ей, что допуск к экзаменам — это тоже привилегия для усердных и пунктуальных студентов, нравится ей это или нет. Так и передайте ей. Всего доброго.       Марго кивнула и побрела домой, надеясь, что Рене еще не успела уйти на работу или куда-либо еще, как обещал ее друг. Однако дома ее ждал сюрприз. И не то, чтобы радостный.       Щеки Рене теперь приобрели ярко персиковый оттенок, который теперь перебрался на аккуратную спинку носа и лоб. Глаза ее из-под полуприкрытых век смотрели слишком влажно. От бьющего тело озноба она завернулась в единственный плед, как в кокон, но, несмотря на царящую духоту в комнате, это ей мало чем помогало избавиться от преследующей дрожи.       Вошедшей девушке она вяло отсалютовала двумя пальцами, но и это движение оказалось слишком натуженным. Она устало уронила руку и погладила поверхность дивана, будто стараясь сгладить неловкость от того, что она даже не была способна разговаривать.       Марго вдруг осознала, что все это время Рене так и не встала с кровати, а значит она даже не ела сегодня. Что же, по крайней мере, она пришла в себя.       Хлопнула дверца шкафчика — за сахарницей нашелся пакет с быстрозавариваемый лапшой. Тоже некогда забытый Марго. Она покачала головой, напомнив себе, что сама в буфете перекусила лишь безвкусным салатом и запила несколькими чашками кофе. Наверное, поэтому она была так взволнована, когда ставила воду нагреваться. Почему-то заколотилось сердце. Она пыталась отогнать от себя нелепые мысли о том, что Рене выглядела похоже как тогда, когда они… когда их застукали. Даже так же взъерошенно.       Она молча подала готовое блюдо в руки Рене, заставив ее подняться на подушках. Та выглядела удивленной. — Ого… не стоило, я не голодная.       Ложь.       Марго нахмурилась и присела рядом. Будто чувствуя в себе достаточно смелости, как на правах сиделки, она приложила ладонь ко лбу Рене, занырнув под рыжие пряди челки. Соседка уже дула на ложку с бульоном. Руку обожгло, но больная не сбросила ее, а только недовольно хмыкнула и тряхнула головой. — Вкусно, — наконец произнесла она, однако не озвучивая, что кулинарный «шедевр» стоил Марго всего пяти минут времени. Та решила не разрушать ее иллюзий. Кроме того, это был комплимент чисто из вежливости и извинения за то, что Рене превратила их комнату в рассадник бацилл. — Профессор о тебе спрашивал. Ты ведь закончила задание, которое он тебе дал? Еще есть время, я могу отнести за тебя на кафедру.       Ложка свалилась в суп, разбрызгав содержимое вокруг. Рене выпучила глаза, неосторожно обжегшись. — Черт! — Что? Ты не сделала? — с досадой переспросила Марго, не обращая внимания. — Да сделала… Марго приободрилась: — Так где же оно? Я еще успею. — Не стоит… — Ой, не будь дурой, — вырвалось из уст Марго, — тебе влетит! Это я лично слышала, так что не жеманничай и дай мне тебе помочь. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с сессией.       Рене посмотрела на нее сконфуженно, ведь от Марго впервые повеяло приказным тоном. Она даже не нашлась, что ответить, поэтому сказала правду: — Оно в другой квартире. Марго запнулась. Той самой?! — А что, по-сути, это меняет? — вдруг передразнила Марго вчерашние слова Рене, криво улыбнувшись и выпрямившись, чувствуя себя все более уверенно. Рене не скрывала своего удивления. Она все еще не могла понять, чем заслужила подобные усилия.       Честно говоря, Марго хотелось вести себя нормально. Настолько просто и откровенно, насколько это возможно, чтобы не вызывать подозрений. Чуть более уверенно — или заносчиво? Во всяком случае это был прекрасный повод показать Рене, что она может вести себя с ней как с подругой. И может даже повторить это в лицо девушке Рене. Вот только оставался один невысказанный вопрос — а почему та провела сегодняшнюю ночь не в уютном гнездышке вместе со второй половиной, а на неудобном для сна диване без пижамы, мягкой простыни и пышного одеяла?       Марго взглянула на часы и душа ушла в пятки. Раз она это все затеяла, то, чтобы ее усилия не пропали даром, надо было спешить, возможно даже взять такси. Она попросила Рене скинуть геолокацию, куда ей надо добраться, и, зажав в руке ключи от чужой квартиры, вышла за порог. Это ощущалось как авантюра.