Виноград с косточками WLW 18+

— Люк, стоп, хватит… голова болит. — Ты же не кончила еще, да? — остановился он. — Нет, но мне было приятно, спасибо. Люк издал тяжелый вздох и вытер губы. Марго напряглась: — Что такое? — Ничего, — пробубнил Люк себе под нос и принялся искать свою рубашку. — Просто мы делаем это часами, посмотри на мой рот, он онемел!       Почему-то вины перед Люком она совсем не ощущала — для него это бы ничего не значило, ведь так? — И? — Марго начала натягивать назад белье. — Ну… не могла бы ты тоже как-то постараться… — он стоял к ней спиной. — Постараться кончить? — Да.       Ничего нового — она не дает Люку почувствовать себя победителем. И это было единственное, что не купишь за деньги. Марго даже почувствовала себя отомщенной в какой-то степени, но ее кольнуло болезненное чувство вины, что она, видимо, не такая, как остальные девчонки. «А что, если с Ней произойдет то же самое и Она уйдет». — Ты получаешь удовольствие так, а я — иначе. Меня устраивает сам процесс… — «Устраивает», — передразнил ее Люк.       Люк, видимо, наврал про своих прошлых страстных подруг, потому что за чистую монету принял оправдания Марго в том, что женщины в принципе по-иному устроены и иногда для них достаточно просто ласк. Лично она не знала ни одной из таких «женщин». Марго была уверена, что проблема в ней, но решила не подставляться еще больше, чтобы избежать унижений.       Люк был не первым, с кем она спала, — был неловкий первый секс, был огромный парниша со щетиной, который думал, что единственный способ переспать с девушкой — дуть щеки и держать грудь колесом, при любой удобной возможности драться и ломать мебель. Были ласки и поцелуи на вечеринках. Были внимательные и не очень, были самонадеянные и стеснительные, приятно пахнующие и жутко воняющие перегаром. Ничего плохого она не могла сказать про них. Если хорошенько включить фантазию, то этот процесс даже можно сделать приятным. Ну, если закрыть глаза на некоторые вещи.       Но теперь это стало еще более невыносимо. Она пыталась думать о члене, о торсе, о «мужественности»…       О том, что в принципе идея того, что кто-то ей овладевает — достаточно соблазнительна. Ей нравилось, как смотрели на нее мужчины, но если возбуждаться от факта того, что ты желанна, еще хоть как-то получалось, то оргазма он не приносил. Она кончала только под порно. Там она смотрела на женщину, представляя, что процесс актрисе приятен, хотя это было совсем не так. Но иначе она бы не кончила.       К минуте, когда она сошлась с Люком, в голове у Марго зрело смирение и мысль, что может она недостаточно старается, но никто не мог бы ей ответить, а как, собственно, надо стараться? Как вообще возможно стараться, чтобы захотеть кого-то.       Это не то же самое, что прилежно учиться. Не то, чтобы быть хорошей дочерью и внучкой. Преданной подругой. Делай как тебе говорят — вот и секрет раскрыт. Но с чувствами так никак не получалось. Марго с трудом понимала, как это было возможно, чтобы разочаровать кого-то своими чувствами, расстроить, но нутром чувствовала, что так и будет, поэтому помалкивала. Так уж устроен мир, насколько она поняла за свои восемнадцать лет.       Люк в этот раз не стал звать ее с собой по магазинам, попил воды и ушел, все еще поцеловав в щеку. Семейные дела. При поцелуе Марго ощутила свой запах и виновато улыбнулась — хоть кто-то из них старается. Это была одна из немногих позитивных черт ее парня. «Мой парень», — звучит гордо. Обыденно. Вроде как звание. Так и должно быть. Потом следует «Мой муж». Марго в глубине души жаждала статуса «Вдова — наконец-то».       За окном разливалось солнце, освещая соседний дом.       Это был университетский корпус, соседствующий с новым панельным домом — семья Люка владела там сетью арендных квартир для студентов, в одну из которых поселили и ее, чтобы не приходилось ездить через весь город. По правде именно она настояла на этом, все еще опасаясь, что Люк захочет съехаться.       За окном что-то зашевелилось.       Она прищурилась и нащупала очки на столе — на дереве за окном сидел черный котенок.       Слишком маленький, чтобы он мог забраться туда самостоятельно. Слишком хрупкий, чтобы выжить, когда он полетит вниз и разобьется. Марго затаила дыхание, словно желая, чтобы он сорвался вниз и закончил ее агонию неопределенности. Ей снова стало душно, она не могла пошевелиться.       Прошла секунда, две, три… прежде чем она пришла в себя и ринулась во двор. — Нет, держись, — бормотала она себе под нос и напоминала себе робота. Ее чувства — потом, а сейчас важно — спасти.       Она голыми руками цеплялась за кору, за ветки, ноги ее сначала соскользнули вниз, на пальцах остались царапины. Марго почувствовала давно забытую свободу, как когда-то в детстве. Она вновь ощутила, как оживает ее тело, какое оно гибкое и сильное, как много она на самом деле может, когда перерезает нить между мыслью и действием.       Чистое действие и чистое удовлетворение от сделанного.       Она спустилась и приобняла животное, заворачивая его в полы халата. Окинула взглядом дерево — если бы она была чуть менее юркой, то внизу лежало бы уже два тельца с переломанными спинами, но обошлось.       Оказалось, что котенок не черный — кто-то облил его краской, хорошо, что краска не попала в глаза. Как отмывать от кошек краску Марго не представляла. Как и то, кто хозяин котенка. У Люка была аллергия на животных.       Она посмотрела в заплывшие глаза животного и решила, что самое подходящее для него имя — Инь. На головке белого котенка виднелось крохотное черное пятнышко. Она решила, что должна еще раз увидеть ее.