Без тебя жизни нет

      — Уважаемые пассажиры, начинается посадка авиакомпании «Jin Air» на рейс Boeing 737-800 Пусан — Сеул. Всех пассажиров просим пройти на рейс к выходу два.       Юнги не заметил, как прошёл этот жалкий час полёта. Мысли хаотично играли в голове, представляя их встречу. Встречу с Чимином. С его единственным. С его истинным. Юнги на самом деле не знал, что такое истинность, потому как без этой сказки он был привязан к Чимину до последней капли крови в теле. Его душа и тело принадлежали только Чимину. Вот только об этом знал ли сам Чимин? Раньше Юнги с уверенностью мог бы сказать, что так и есть, но сейчас — нет. На данный момент Юнги уверен: он потерял доверие Чимина. Хотя Чимин всегда был добрым и доверчивым. Но Юнги понимал, что он сам сломал это хрупкое доверие. Это он сам сломал этого невинного человека.        «Ха, ты доигрался, Мин Юнги. Ты просто сломал себе жизнь. Нет, не только себе — ты сломал жизнь Чимину тоже».       В голове до сих пор звучали слова омеги Чона. О том, что Чимин хотел, чтобы Юнги показал всем их чувства. Что Чимин хотел от него детей. Что Чимин мечтал об этом днём и ночью. И каждый раз в одиночку переживал неудачу. Ведь это безумно больно. Юнги сейчас представить себе не мог, каково было Чимину все эти годы рядом с ним. Рядом с телом, но одиноким душой. Тэхён прав. Юнги конченый мудак, который только добавил Чимину боли.       Последний год их отношений Чимин жил в аду, а Юнги был палачом.       Кошмарные мысли больно кольнули в сердце. Вот же чёрт. Юнги просто монстр. Ведь прошло пять лет, и Чимин до сих пор без детей. Ведь Чимин до сих пор не папа. Это всё он, только он виноват. Он обещал сделать его счастливым, но сделал всё наоборот.        И почему же Чимин до сих пор без детей? Означало ли это, что он до сих пор одинок? Можно ли надеяться хоть на что-нибудь? А Хосок? Не зря же этот альфа с ним рядом? Неужели Хосок не воспользовался шансом? Ведь Юнги почти отдал в его руки своё солнце. Нет, нет, нельзя об этом пока думать. Надо думать о хорошем.       Юнги Сеул недолюбливал. Ведь город был слишком большим и слишком шумным. А Юнги всегда любил тишину и одиночество. Быть может, поэтому он тогда пять лет назад потерял голову? Ведь всё это внимание вокруг него напрягало и раздражало. Ему было душно почти всё время. Даже в студии его не оставляли в покое. После контракта ему не давали спокойно дышать. Его учили, как сделать первые шаги в грёбаном шоу-бизнесе. Как умело скрыть себя настоящего. Надеть маску. И стать другим. А он сделал то, что они просили без лишних слов. Но со временем это всё скопилось внутри, разрушая идиллию жизни. Всё это превращалось в злость и негативные эмоции. После он щедро выплескивал всё это дерьмо бедному Чимину. Невинному человеку, любящему его всем сердцем. А Чимин проглатывал всё молча, как бы это ни было больно. После улыбался, как всегда нежно, и спрашивал… не устал ли Юнги на работе? Не проголодался ли? Не пил ли он слишком много кофе? Хах… Юнги мудак. И это просто без обсуждения.       — Господин Мин, — поклонился мужчина средних лет. В руках он держал табличку с его именем. — Я ваш водитель, Ким Сувон. Я буду служить вам, пока вы будете в Сеуле.       — Мин Юнги. Спасибо, — поблагодарил он мужчину за помощь с чемоданами.       Вещей у него не много. Хотя он понятия не имел, на сколько останется в этом городе. Его сейчас волновало только одно. Он увидит своё солнце.        Так как полёт длился всего час, он чувствовал себя отлично. Если не считать страха перед важной встречей. Юнги попросил водителя, чтобы тот отвёз его прямо в компанию. Он специально уговорил свою, чтобы они отправили его сюда одного, хотя такого раньше никогда не разрешали. Юнги ещё не готов с Сурён общаться. Девушка тоже, кажется, понимала, что натворила, или ей любезно в этом помог Намджун. Юнги не стал разбираться дальше. Но он был рад, что Сурён сама отказалась с ним лететь в Сеул. Казалось бы, взять её с собой и заставить просить прощения перед Чимином, — классная идея. Но пока он на такое не готов. Потому как Юнги понятия не имел, как отреагирует на это Чимин. Ему сначала надо поговорить с Чимином наедине, а только после — всё остальное. Сурён ответит за свой поступок, как положено. Всему своё время.

* * *

      Здание просто огромное. Всё-таки Сеул — это столица. Удивительно, что Хосок смог пристроить сюда Чимина. Несмотря на явный талант, в таких местах играли роль знакомства с нужными людьми и, конечно, деньги на счету родителей. Но Юнги уверен в том, что у Чимина не было ни того, ни другого. Только Хосок, у которого тоже ни родителей, ни лишних миллионов в кармане. Многим, не секрет, чтобы попасть в такое место, придётся пройти через постель начальства. Но Чимин не такой. Он на такое не способен. А вся эта грязь — просто скрытая правда шоу-бизнеса. Чтобы добиться успеха, тебе придётся оплатить чем-то дорогим. Как Юнги оплатил Чимином. Его самым близким человеком.       — Здравствуйте, господин Мин. Как прошёл полёт? — поздоровался с ним мужчина-альфа средних лет.       На табличке написано Чен Давон, директор и основатель этого лейбла. Юнги выдавил из себя фальшивую улыбку. Это у него получилось отменно, всё-таки практика многих лет. Он тоже протянул руку для рукопожатия.       — Я думал, увижу вас завтра. Думал, сегодня будете отдыхать.       — Я не устал. Хочу быстрее начать работу.       — Я вас понял. Так как сегодня не было запланировано с вами встречи, нам пришлось отменить несколько съёмок рекламных кампаний. Пак Чимин скоро будет здесь. Могу вас провести в студию, где вы будете работать.       — Да, так лучше.       Ему показали, где ближайшее время он будет работать над новым треком. Это была небольшая студия со всей аппаратурой нового поколения. Конечно, он предпочитал бы работать в своей студии, но на такое Чимин не согласится точно. Поэтому у Юнги другого выбора просто не было. Как бы он ни надеялся остаться с Чимином наедине, такое ему не светит. Мин уверен, Хосок такого не допустит. Поэтому ему надо попросить Чимина встретиться наедине. Если нужно будет умолять на коленях.       Через некоторое времени Юнги попросил всех оставить его одного. Ему надо было собраться с мыслями. Страх всё ещё держал его в узле, не давая дышать свободно. Что, если Чимин не станет его слушать? Что, если Чимин выгонит его, даже не посмотрев ему в глаза? Юнги ведь понимал, что у Чимина не было другого выбора, кроме как дать согласие на эту чёртову коллаборацию. Юнги не видел Чимина столь долгие годы. В его воспоминаниях Чимин был с любящими, красивыми глазами. Поэтому сейчас страшно увидеть в красивых глазах Чимина ненависть и боль. Страшно. Слишком больно.       Пока время шло, Юнги решил поиграть на синтезаторе что-нибудь из старых мелодий. Что-нибудь о Чимине. Пальцы сами заиграли «I need you» — это была старая мелодия со времен их школы. Его Чимин тогда танцевал на новогоднем в празднике. Это было восхитительно. Юнги с глубоким вдохом закрыл глаза, чтобы окунуться в воспоминание. Тогда Чимин летал по сцене, как бабочка, в белом одеянии с белоснежным шарфом. Каждое его движение заставляло больно кольнуть сердце. Каждый прыжок перекрывал ему воздух в грудной клетке. Чимин был невероятен. Просто бесподобен. Его надо было спрятать от чужих глаз и только любить нежно-нежно. Вот только Юнги не смог этого сделать. Вот только он сломал это хрупкое создание, растоптал его сердце.       «Хах… Мин-чёртов-Юнги, ты не справился. Ты всё испортил сам».       Юнги даже не заметил, как из закрытых глаз начали капать горячие слёзы. Он пытался сглотнуть ком в горле, чтобы дышать, чтобы стало легче, но не получилось. Перед глазами появились их счастливые дни, красивая улыбка Чимина. Его Чимина. Такого нежного, красивого во всех смыслах. Чимин был красивым не только телом, но и всей душой.       Но… Вмиг его сердце прострелила жуткая боль, так как перед глазами стоял Чимин из того злосчастного дня. В одном атласном, белоснежном халате с красивыми кружевами. Растрёпанные волосы. Заплаканные глаза с чёрными пятнами на щеке от косметики. Дрожащие губы от бесконечных укусов ещё больше пухлые. Глаза, эти глаза, полные боли… это просто невыносимо.       Юнги бы плакал ещё долго из-за застывшего перед глазами лица Чимина, но пальцы дрогнули, испортив нотки их любимой мелодии. Он здесь. Его Чимин здесь.       Чимин застыл около порога. Он не мог издать ни звука, как только услышал до боли знакомую мелодию. Они с Хосоком вошли в студию, потому как ему одному было страшно. Но каково было его состояние, когда он услышал ту самую мелодию из школьных лет. Это ведь она. Мелодия их любви. Чимин помнил тот день до мелочей. В тот день они признались друг другу в любви перед всеми. Не словами, а именно своими талантами. Юнги играл на пианино, а Чимин танцевал под эту прекрасную мелодию. Тогда их чувства переливались всеми цветами радуги под бурей аплодисментов. Ведь у него тогда была любовь к человеку напротив. Любовь к Юнги.       Чимин чувствовал этот родной запах всеми клеточками тела. Губы открылись, чтобы пропустить собравшийся в грудной клетке воздух. Ох… как же он ошибся. Он не выдержит. Он точно не выдержит их встречи.        — Чимин…       Родной голос. Всё с такой же хрипотцой, до мурашек в теле. Как же Чимин скучал! Чимин не будет врать хотя бы самому себе. Он скучал. Безумно.       — Прости… я… мы можем поговорить наедине?       Юнги с надеждой смотрел в любимые глаза, всё ещё боясь увидеть там ненависть. Но там не было ничего, кроме холодного безразличия.       — Нет.       Отрезал жалкие попытки альфы, хотя сердце требовало совсем другого. Хотелось прижаться, утонуть в тёплых объятиях. Хотелось спрятаться от всех болезненных воспоминаний. Но ведь это невозможно, не так ли? Ведь эти воспоминания навсегда в голове, в мыслях. Их невозможно забыть. Просто невозможно!       — Я Чон Хосок, — вышел вперёд альфа, спрятав Чимина за спину. Видно, что Чимину плохо. — Вы не можете встретиться с ним наедине. Это было в контракте.       — Но, Чимин, пожалуйста…       Юнги пытался ловить взгляд омеги. Но тот не смотрел в его глаза. Чимин с высоко поднятой головой смотрел куда-то вперёд, но не на Юнги. Юнги не смог считать его эмоции. Чимин был таким же красивым, великолепным, но… холодным.       — Господин Мин, я не обязан с вами встречаться за пределами нашей работы. Запомните это раз и навсегда: у нас есть контракт со всеми нашими обязанностями. Там всё прописано детально. Если с вашей стороны будет что-то против моего желания по контракту, то, считайте, этой коллаборации не быть.       Чимин выплёскивал эти слова с таким холодным взглядом, казалось, Юнги окаменел. Альфа явно не ожидал такого. А Чимину это, наоборот, нравилось. За все эти годы в шоу-бизнесе он научился прятать настоящие эмоции под маской. Он не покажет, как же больно. Чимин не покажет Юнги, как внутри ныло его сердце. Как его руки за спиной дрожали, пытаясь дотронуться до Юнги. Чимин сильный. Он справится. Он не одинок.       — Чимин…       — Ты всё слышал, Юнги, — на этот раз перебил его Хосок строгим голосом. — Я бы показал тебе, как же рад тебя видеть. Но у нас нет другого выбора, кроме как работать вместе. И ты это хорошо понимаешь. Для Чимина это ещё один важный шаг в его карьере. А то бы я сам избавил его от твоего неприятного появления в нашей жизни. Если у тебя есть хоть капля совести, то забудь о прошлом и работай. Я постараюсь, чтобы в будущем ты не появлялся в нашей жизни.       Хосок действительно кое-как удержался, чтобы не набить лицо этому ублюдку. Его лицо вызывало отвращение. Юнги никогда не был вежливым человеком. Но сейчас он казался разбитым настолько, что было смешно. Вспоминая тот день, когда он увидел своего друга в аэропорту, Хосоку хотелось, чтобы Юнги ответил за то, что сделал с Чимином. С его Чимином, верно? …       — Хорошо.       Больше не было слов. У Юнги не получится остаться наедине или что-либо ещё, когда Хосок рядом. Если бы он был не виноват перед Чимином он бы всеми силами пытался достучаться в сердце омеги. Ему было бы плевать на этого Чон Хосока. Но он виноват, Хосок прав. Ведь этот человек был рядом, когда Чимину было плохо. Ведь с его помощью Чимин перед ним не сломленный, как когда-то из-за рук Юнги. Юнги не имел права. Совесть не позволяла. Но он в душе надеялся хоть на один шанс, чтоб его выслушали.       Они в какое-то время обсуждали новый трек и мелодии, которые привёз с собой Юнги. Чимин согласился со всем без лишних вопросов. Юнги подозревал, что омега просто хотел быстрее избавиться от его компании. Всё это время Чимин какие-то вопросы обсуждал только с Хосоком. Со стороны они выглядели, как обычные друзья. Но Хосок часто держал Чимина за талию. Или попросту мог поцеловать в макушку. Чимина это не возмущало от слова совсем. Омега, наоборот, искренне улыбнулся, как когда-то для Юнги. Юнги не ревновал, честно. Ну если только слегка. Скорее, больше завидовал. Ведь Юнги даже пять лет назад такой нежности себе не позволял рядом с чужими людьми. Вспоминая те времена, в голове представились их редкие встречи в студии или в клубах. А Чимин был только знакомым, компаньоном или кем-то в этом роде. Поэтому лишний раз смотреть в его сторону Юнги не решался. На концертах и баттлах Чимин был хорошим фанатом. Чёрт. Юнги даже ни разу ни обнимал его перед чужими глазами. А сейчас, смотря в счастливые глаза Чимина он понял, что это очень приятно. Что в те времена Чимину, наверное, такого очень хотелось, но ради Юнги молчал, терпел. А про ревность даже не стоило вспоминать. Потому как на плечах Юнги каждый раз кто-то висел. Хах… кажется, Юнги ещё хуже, чем просто мудак.       Сколько времени пролетело, он так и не понял, пока в голове размышлял о событиях пятилетней давности. После окончания работы Чимин вежливо поклонился и ушёл прочь из студии. Юнги тоже вышел за ними. Опять пришлось терпеть колючую боль в сердце. Из-за того, что перед глазами Хосок Чимина скрыл в своих объятиях. Юнги только сейчас заметил: Чон стал выше его. Чимин в его объятиях такой маленький, крохотный. Юнги больно. Даже очень.

* * *

      Их совместная работа продолжалась без сюрпризов. Чимин старался держать все эмоции внутри себя. Кажется, это получалось у него совсем неплохо. Но не заметить тоскливые взгляды Юнги было невозможно. Тот часто зависал в его сторону, но больше ничего лишнего себе не позволял. Игнорировать его взгляды становилось всё тяжелее и тяжелее. Чимин часто ловил себя на мыслях, что хотел бы его выслушать. Последний раз… Наверное.       От этих мыслей ему стало плохо. Он злился на своё тупое сердце. Так усердно пытающееся оправдать Юнги и его поступки. Нет. Нельзя. Ох… как же тяжело на сердце.       Но, к его счастью, Хосок всегда был рядом. Они с ним часто выходили на крышу. Только чтобы в тишине думать о своём. Хосок не давил вопросами, а просто держал его в объятиях. Чимину стыдно перед ним. Но больше он просто не смог.       Пак Чимин эгоист.       Лишь иногда ему хотелось поговорить с Юнги наедине. Услышать его оправдание? Нет. Просто чтобы понять, почему тот с ним так жестоко поступил. Чтобы спросить, почему просто не сказал, что разлюбил. Чимин не сказал бы, что так было бы не больно. Просто так было бы легче смириться? Возможно.       Чтобы ни случилось, им осталось работать ещё немного. То, что подготовил Юнги, оказалось действительно идеальным. Если только не считать того, что в тексте Чимина присутствовала немного грубость и резкость. Но это было особенностью Юнги. В его читках всегда были матерные, жёсткие слова в сторону своих хейтеров. А стиль Чимина был намного нежнее. В свой новый альбом Чимин тоже написал несколько таких треков для своих хейтеров. Петь такое было для него чем-то новым. Несмотря на это, альбом получил много похвалы со стороны слушателей. Чимину до сих пор в это не верилось. Но то, что сейчас они готовят с Юнги, было совершенно другим. Это был рэп. Настоящий попсовый рэп. Чимин никогда не сомневался в таланте Юнги. В этом альфе много талантов. Но отстранённость Юнги была одним из минусов. Тот мог просто закрыться под панцирем грубости и не позволять никому приближаться. Но в те времена Чимину казалось, что они это всё пережили и друг перед другом открыты полностью. Вот только сейчас он так не думал. Оказалось, Юнги остался таким, каким он был изначально. Чимин просто был глупым.

* * *

       — Чимин, может, выйдем в кафетерий? — спросил Юнги с надеждой. Хотя уверен, вместе эти двое пошлют его. Но он слишком устал со стороны наблюдать за взаимоотношениями этих двоих.       Больно.       — Нет, нам пора домой, — отрезал Хосок, прожигая его холодным взглядом.       И чего он хотел добиться этим? Юнги и сам не понимал. Просто хотелось выйти хоть куда-нибудь из этой клетки. Даже если Чимин бы согласился, Хосок не оставил бы его одного. Необязательно быть гением, чтобы понять и принять как факт, что теперь в его жизни Пак Чимина одного не будет. Они с Чон Хосоком идут в паре. И это бесило.       — Может, ты дашь ему хотя бы дышать без твоей помощи? — раздражённо бросил он, смотря Чону со злостью.       Юнги пытался, нет, он действительно старался не пойти на конфликт, зная, что Чимин будет недоволен из-за их ссоры. Но Хосок слишком многого себе позволял, разжигая внутри его огонь ревности. Каждый его короткий поцелуй в макушку Чимина, все бессовестные объятия что-то ломало в Юнги. Ему хотелось выбить из Хосока всю дурь и показать, что Чимин только его.       Самое больное в этой картине то, что Чимин был открытым перед Хосоком, как никогда раньше. Он улыбался искренне и не сжимался, как раньше было в их прошлом. Да, всё это просто в прошлом. И никак иначе. Просто Юнги это надо признать. Но это так больно.       Его не возмущало, что Чимин расслабился от прикосновения другого альфы. Да, как бы странно ни было, на Чимина он не злился, даже капли. Но игнорировать Хосока казалось невозможным день за днём в этой грёбаной студии.       — Мин Юнги, — строго. — Не твоё собачье дело, это всё. То, что ты всё ещё здоров, не означает, что и дальше так будет.       Чимин старался держать маску невозмутимости из-за всех сил. Агрессия со стороны альфы — это уже слишком. Их усиленные запахи начали давить грудную клетку. С чего Юнги решил, что они могут вместе выйти выпить кофе, он так и не понял. Интересно, чего он хотел добиться этим?       Внутри Чимина давно маленький огонёк шёпотом просил выслушать Юнги в последний раз. После появления Юнги в его жизни он часто вспоминал их последнюю совместную ночь. Он всё ещё не мог с уверенностью сказать, что Юнги ему изменил. Ведь до того момента Юнги даже сомневаться в его преданности не позволял. Да, он отрицать не будет, Юнги в последние время стал закрытым, холодным. Мог кричать, ругать, сломать дома всё, что попало под руки. И мог поднять руку, а после долго целовать то место, пока Чимин не говорил, что простил. Чимин не сможет сказать, что Юнги его избил. То, чего на эмоциях он с ним сделал, не может быть избиением. Всем показалось бы, что Чимин его оправдывает, но нет, это не так. Да, Юнги изменился. Да, Юнги выплёскивал на него весь накопленный негатив. Обидел. Сделал больно. Но есть вторая сторона медали.       Если у нас чувства искренние, то мы должны помогать друг другу, не так ли? Вот Чимин старался помочь Юнги своим пониманием. Старался помогать избавиться от давления новой жизни. Чимин понимал, что тому тяжело от всяких этих шумных мероприятий, где Юнги должен улыбаться. От этих бесконечных шоу и навязчивых людей, пытающихся сувать нос в его личную жизнь. Юнги был вымотан ментально. Но бросить всё в середине карьеры не мог. Популярность на него давила. Всё это Чимин видел и пытался помочь. Просто Юнги был слишком закрытым человеком. Он никогда не мог показывать себя изнутри. То, чего он чувствовал, всегда для всех оставалось секретом. Вот только Чимин до того момента был уверен, что он поможет старшему избавиться от внутренних проблем. Но ошибся. Может, поэтому Юнги начал напиваться и, кажется, начал курить всякую дурь. Чимин не стал для Юнги лекарством.       И это никак не оправдание. Это убеждение Чимина, чтобы не тонуть в своей боли. Он никак не защищал Юнги, нет. Просто Чимину нужна правда. Понять, любил ли Юнги его когда-то искренне или это была мимолётная симпатия. Ему просто нужна правда… Наверное.       Чимину же хотелось бы услышать всю правду от самого альфы. Изменил ли Юнги ему или нет? Та, что ответила на его звонок, кто для Юнги на самом деле? Может, всё это он зря? Может, не стоит открывать старые раны? Может, этот человек не заслуживает последнего шанса? Возможно. Но Чимин заслуживает правду, не так ли?       — Чимин…       Юнги опять уставился в родные глаза с толикой надежды. Ему сейчас так паршиво, будто его вся выдержка улетела к чертям, разрушая его ментальное состояние. Он готов сейчас в буквальном и прямом смысле упасть на колени перед Чимином. После, обняв его ноги, плакать навзрыд, пока в глазах не закончатся слёзы. Вот дерьмо, он сошёл с ума. Но он заслужил.       — Нет… — тихо ответил омега, всё ещё не смотря ему в глаза. — То есть… не сегодня.       Может, это будет его большая ошибка. Но нельзя умереть от последствия, пока не совершил ошибку, верно? Вот Чимину тоже ещё рано плакать за свою ошибку, пока он её не сделал. Люди убеждают сами себя в обратном, пока лбом не стукнутся о истину. Это у нас в крови, от этого нет лечения. Мы совершаем ошибки и получаем из них новые уроки жизни. Чимин тоже не боится ошибаться. Но сейчас ему надо узнать, действительно ли ошибся, когда-то выбрав этого человека. Время летит и боль проходит. Переболит и пройдёт — это самые правильные слова, Чимин в этом уверен. Только чтобы это действовало, надо бы сначала отпустить. А Чимин оказалось все ещё не отпустил. А чтобы отпустить, ему надо узнать правду. Получить ответы на свои вопросы. Чимину стыдно только перед Хосоком. Перед этим человеком у него слишком много долгов. Но как странно, Хосок не стал возражать или осуждать его глазами. И за это Чимин тому безумно благодарен. Они просто поговорят. И Чимин его отпустит…

* * *

      С того разговора прошло уже несколько дней. Они работали усердно. Юнги больше не лез к Чимину, ожидая от него новости. Он хорошо знал Чимина. Если Чимин обещал, значит, своё обещание не забудет. Просто надо немного подождать. И он ждёт.       Сегодня у них выходной. Поэтому он сейчас сидел на скамейке детской площадки около двухэтажного дома недалеко от центра города. Это новый район построен в европейском стиле. Дома все одинаковые внешне, построены ровным рядом. Тут есть дом Чимина. Юнги узнал об этом недавно. Нет, Юнги не сталкер, это не так. Просто несколько дней назад он случайно пошёл за Чимин и Хосоком и не заметил, как очнулся тут. И не удивлён был, что эти двое живут вместе. Снаружи невозможно узнать, как дом изнутри выглядит. Приложил ли Чимин и тут свою руку, как в их старом доме?       Чимин любил уют и комфорт. Светлые тона и сочетание разных декоров в интерьере. После Чимина он в их доме ничего не изменил. Даже ухаживал за так не понравившимся когда-то цветочками в разноцветных горшках, что рассыпаны по всему дому. Даже когда пил без остановки, не забывал следить за цветами Чимина. Потому что их сам Чимин в дом принёс. И Чимин их очень любил. Таких маленьких деталей домашнего декора в их доме полно. Они хранят воспоминания их счастливых моментов. Таких, как прогулки на побережье, где Чимин всегда что-то покупал. Или походы в торговый центр, где он, с щенячьими глазами уговаривал купить Юнги очередную мягкую подушку с моськой кошечки, когда наподобие такой кучами лежали по всему дому. Где с улыбкой, очаровательно надув губы, просил согласиться купить какую-нибудь декоративную вещицу для дома, обещав, что эта самая последняя.       О боги… когда же они потеряли это всё? Как он так легко потерял это всё? Потерял Чимина? Ведь всё было по-другому. Ведь они были счастливы. Будь проклят тот день, когда он согласился на этот чёртов контракт. Будь проклята эта карьера, слава и всё остальное. Он потерял самое дорогое.       Перед глазами опять мутнело. Чёрт, в последние дни он стал слишком сентиментальным. Но как не плакать, когда в душе так больно от осознания того, что всё-таки больше нет шанса? Как теперь не умереть от тоски, когда этот человек совсем рядом? Вот только протяни руку и прикоснись. Но… но он не имел права. Чимин теперь не его и никогда не будет. Так нафига ему такая жизнь?       — Дяденька, а почему ты грустишь?       — Что?       Юнги стёр несколько капель слёз с щеки. Перед ним стояло маленькое чудо с прекрасными глазами. Малышка так нежно улыбнулась, забавно похлопав ресничками. Ох… у них тоже могли быть дети. Такие маленькие, чудесные детишки. Он испортил всё. Он не видел и не чувствовал свою омегу.       Сейчас перед ним стояла такая красивая, нежная девчушка, что сердце опять пропустило несколько ударов. Девочка была просто чудо. Носик кнопочка, тёмные глаза, длинные тёмные волосы. Такая маленькая крошка. Ручки маленькие, пухлые. Она ангел. Точно.       Смотря на малышку с горькой улыбкой, он не заметил, что опять слёзы начали капать. Но в этот раз они капали всё больше и больше. Юнги не мог себя контролировать. Сердце больно кольнуло, обещая, что вот-вот взорвётся. Что ж он натворил? Как же больно…       — Дяденька, тебя кто-то обидел? Ну не плачь, пожалуйста, — сказав, малышка уверено шагнула в его сторону, а после крохотными ручками вытерла его слёзы, всё ещё с нежной улыбкой.       Её теплые ладошки нежно гладили его щёки. Юнги невольно закрыл глаза, глубоко вдохнул её природный аромат. Она пахла пионами. Значит, это омежка. Как можно быть такой маленькой и дарить тепло и уют совершенно чужому, незнакомому человеку? От неё веяло такой теплотой, что ему стало намного лучше. Будто малышка сама пыталась успокоить его своим ароматом. Пионы. Она пахла нежно-медовым ароматом с нотками розы, и это действительно успокаивало. Её красивые глазки, полные заботы, смотрели на него. Она прекрасна.       — У тебя есть папа? Давай позвоним ему и пусть он тебя обнимет, — сказала она похлопав длинными ресницами.       — Я…       Юнги не знал, что ответить. Он раньше с детьми не общался. Все, наверное, считали, что ему дети неприятны. Но это совсем не так. Просто Юнги боялся прикоснуться к этим хрупким созданиям. Чтобы не навредить или что-нибудь такое. А его аккуратность люди понимали по-другому. Раньше он об этом никогда не думал. Но сейчас понял, это было зря. Быть может, поэтому Чимин не решился рассказывать о своих чувствах. О том, что он хотел детей. Что хотел быть родителем такой маленькой крохи. Пионы. Его Чимин любил пионы.        — Юнджи, почему ты разговариваешь с незнакомцем?       Юнги поднял голову и удивлённо уставился на второго ребёнка. Несмотря на то, что это был мальчик, они были похожи, как две капли воды. Только мальчик был серьёзным и с забавно хмурым, недовольным взглядом. От этой картины хотелось тихо посмеяться, но он не решился, чтобы мальчишка не возмущался. Какие они оба чудесные. О боги… какие счастливые люди — их родители. Ведь это двойное счастье.       — Юонги-я, дяденьке плохо, ему очень грустно видишь?       Ответила малышка, скорее всего, своему брату. Мальчишка был с запахом кедрового ореха. Чуть резкий, но не такой уж сильный. Это альфачонок, Юнги уверен. Кажется, мальчишка зол на Юнги. Он всё ещё серьёзным взглядом смотрел на Юнги без капли страха. От него веяло не страхом, а защитой. Вот же маленький герой. Защищает свою сестрёнку. Юнги головой понимал, что детям нехорошо общаться с чужими людьми. Просто девочка с слишком добрым сердцем не могла пройти мимо плачущего человека, несмотря на то, что это вполне взрослый незнакомый человек. И Юнги понимал, что так нельзя. Не всегда могут попасться хорошие люди. Поэтому исправить ситуацию надо. Это просто необходимо.       — Юнджи, твой брат правильно говорит. Нельзя с чужими людьми общаться. Надо слушать старших. А за меня не переживай. Со мной теперь всё в порядке. Я больше не буду грустить. Ты меня вылечила.       — Правда? — ещё шире улыбнулась омежка, гордо подняв голову.       Юнги хотелось сохранить эту улыбку в памяти на всю оставшуюся жизнь. Ведь теперь вряд ли у него будут дети. Так как Чимину он больше не нужен, а другого у него никогда не будет. Дети — это не только чудо, это счастье. Как же жаль.       — Правда, малышка, и спасибо тебе большое, — сказав, он убрал так мешающие прядки волос за ушко.       Удивительно, что омежка нисколько не боялась незнакомца, а так открыто общалась, очаровав Юнги своей искренностью. Кто бы ни были их родители, дети вырастут с добрым сердцем.       — Юонги, не переживай, она больше так не будет. А теперь вам, кажется, пора домой, уже вечер. Родители будут переживать.       Кажется, мальчишке Юнги не понравился. Маленький альфа игнорировал его реплики со всей серьёзностью. После опять обратился к своей сестрёнке.       — Пошли, Юнджи.       Юнги не обиделся, нет. Альфы должны быть осторожными и серьёзными. Они будущие защитники своей семьи. Своей омеги. Он скорее всего поражён. Видно, растёт хороший защитник. Заботливый сын, брат и главное альфа своей омеги. Пока он с улыбкой смотрел за детьми, не заметил быстрыми шагами приближающегося хорошо знакомого человека. Хосок. Чон Хосок, приближаясь, сверлил его взглядом.       — Мин Юнги, сматывайся отсюда, пока я не сломал тебе что-нибудь или не вызвал копов. Не приближайся к моим детям.        Юнги замер. Дети испуганно смотрели то на него, то в сторону Чона. Шестерёнки в голове Юнги сопротивлялись малейшим действиям. «Что за чёрт?» Он ничего не понял. Что-либо сказать было слишком тяжёлой задачей.       — Чтобы близко не подходил к моим детям. Сталкерить решил? Чёртов псих. Мало было того, что ты сделал пять лет назад?       Юнги больше не мог сдерживать свой гнев. Бесконечные оскорбления, обвинения с его стороны уже надоели. Хосок ничего не понимал. Не имел право.       — Дети… Хоби-хён?       Тихий, но такой пугливый родной голос остановил Юнги от того, чтобы врезать Хосоку. Чимин. Чимин тут. И он напуган. Дети напуганы.       — Папа… папа…