Без тебя жизни нет

      — Вроде ничего не забыл, — бурчал омега, в последний раз взглянув на идеально выглаженную рубаху.       Он с улыбкой потрогал ещё совсем плоский живот, мечтательно закрыл глаза. Ему с детства интересно было, каково это, когда внутри тебя живёт маленький человечек. Он услышал их слабое сердцебиение. В руках держал их первые фотографии. Его малыши просто прекрасные.       Чимин ждал этого дня долго. Целых три года. За всё эти годы он мечтательно смотрел на тех, кому посчастливилось быть родителями. Омега хорошо помнил день, когда тест показал две полоски. Это был самый счастливый день в его жизни. Чимин тогда решил пока своему альфе ничего не рассказывать. Хотел сделать сюрприз.       Они с Юнги знакомы уже десять лет. Познакомились в школе искусств и полюбили друг друга всем сердцем. Ровно через пять лет знакомства решили жить вместе. Но они не женаты. Да, как бы обидно ни было, но пока Юнги это не нужно. Юнги успешный рэпер и продюсер. Его фанаты считали, что Юнги с Чимином просто знакомые. Так как компания знала о их отношениях с самого начала, стафф помогал, чтобы их не спалили. За все эти десять лет Чимин стал его тенью. Тенью, которая по ночам, после тяжёлого дня, укутывала Юнги в тёплые объятия, дарившие тепло и комфорт.       Каким бы в жизни Юнги ни был холодным и дерзким, дома перед Чимином он превращался в самого заботливого альфу на свете. Был?..       Из мыслей в реальность его вернул звук входящего со смартфона. Тэхён…       — Алло…       — Привет, Чимин-и, как ты?       — Всё в порядке, не переживай.       — Чем занят?       — Готовлюсь… то есть, уже вроде всё приготовил, жду его.       — Ох… Чимин-и, я так волнуюсь. Ты обещай, что не будешь нервничать, думай о малышах.       — Тэ, хватит, — строго проговорил омега. — Это уже раздражает. Он мой альфа и любит меня всем сердцем. Прекрати нести чушь.       — Поэтому с него за километр воняет алкоголем и не только… — сделал паузу друг с глубоким вздохом. — И поэтому он начал поднимать руку на своего любимого омегу.       — Но…       Чимин не нашёл ответ. Он не хотел такие дни вспоминать. Каждый раз, когда его альфа срывался, Чимин старался забыть. Будто это был страшный сон или плохое событие в книге, главный герой в которой он сам. Это помогало. Потому что сам Юнги тоже после очередного срыва вёл себя, будто ничего и не было. Будто несколько часов назад не он ломал дома всё, что попадало в руки. Будто не кричал, обзывая всеми грязными словами, которых Чимин даже не слышал в жизни. Будто не он поднимал руку… не бил Чимина. Альфа просто просил прощения — и на этом всё. Банально. А Чимин прощал. Раз, два, три… уже со счёту сбился. Любил ли он альфу до сих пор? Даже больше, чем раньше. Верил ли он Юнги всем сердцем? Ещё глубже, чем до этого.       — Тэхён-а… — с комом в горле проговорил он. — Не переживай. Он… Юнги просто в последнее время устал. Я… его люблю, как и он меня. Я это в глазах вижу. Просто… просто сейчас у него тяжёлые времена. Вот увидишь, всё наладится. Он будет самым хорошим отцом.       — Ох… Чимин-и, я тебе верю. Только, пожалуйста, обещай что бы ни случилось беречь себя и малышей. И в случае чего сразу набирай мне. И неважно, сколько времени. Чимин, я люблю тебя, ты ведь знаешь?       — Да… Да, Тэхён-и, знаю. Я тоже очень сильно люблю тебя. Пока.       — Пока, мой хороший.       Сбросив телефон, омега ещё несколько секунд смотрел на экран. Там было их с Юнги совместное фото в школе искусств. Юнги с мятными волосами, а Чимин цвета огонька. Ещё тогда Чимину завидовали все омеги в их школе. И даже альфы. Юнги был невероятен со своей холодной аурой. Запах табака с древесными нотками сводил с ума всех вокруг.       Нет-нет, Чимин тоже был мечтой многих из-за своей красоты, сладкого запаха. Милый и со слишком добрым сердцем. Он был омегой, кого хотелось защитить от всех, укутав теплотой и нежностью. Кого хотелось таскать на руках с ласковыми словами, прятать от грязи его невинную душу. Юнги так и делал. Он прятал Чимина в своих объятиях. Десять лет. Сегодня ровно десять лет исполнилось их знакомству. Ровно десять лет назад альфа украл его сердце. Десять лет назад Юнги без церемонии подошёл к нему и спросил… нет, сказал, что теперь Чимин только его. А он был совершенно не против. Омега с улыбкой вытер предательские слёзы дрожащими ладонями. Нет-нет, Чимин счастлив. Он самый счастливый омега на свете.

***

       Громкий звук дверного звонка разбудил омегу от дремоты. Он растерянно посмотрел вокруг, но везде было темно. Оказалось, он уснул, пока ждал Юнги. В темноте найдя мобильник, включил фонарь. Время показывало три часа ночи. Ему стало не по себе от громкого стука в дверь. Кто это мог быть в такой поздний час? У Юнги был свой ключ. Так кто же это?        Чимин вздрогнул от очередного громкого стука. Нет. Так нельзя. Ему нельзя бояться и пугать своих малышей. Омега медленно приблизился к двери и тихим голосом спросил:       — Кто там?       — Я… — хриплый, строгий голос альфы.       Юнги. О боги, это ведь его альфа. Чимин торопился открыть дверь, забыв включить лампы. В спешке мобильник куда-то упал с громким звуком. Наконец-то. Как только у него получилось открыть дверь, альфа кинулся на него, как голодный зверь.       — Ты что так долго, детка? — прошипел альфа, сильно толкнув омегу к стене, и грубо начал целовать пухлые губы. Чимин ойкнул от неожиданности.       — Я… Юнги, подожди… — попытался остановить альфу. Сердце грохотало где-то в глотке. Казалось, сейчас оно лопнет. Юнги пьян — это точно. Но запах алкоголя не сильный. Значит, это трава. Опять.       — Как же я люблю тебя… — прохрипел альфа, оставляя укусы на шее. — Как же, сука, я люблю тебя…       — Юнги, надо сначала покушать, нет… подожди… м-м… — простонал омега, не закончив свои мысли.       Юнги знал его тело лучше, чем он сам. От его рук Чимин таял, как лёд на огне. Этот самый огонь сейчас прожигал его тело. Губами, страстно целуя… умелыми руками, сжав до боли, оставляя синяки… клыками, иногда слегка царапая, а иногда болючими укусами… и это ещё не всё. Чимин иногда стыдился своего тела за быстрые реакции.       — Я хочу тебя… — громко прорычал альфа, напугав сущность омеги.       Чимин сдался. Его альфа хотел его. Кто он такой, чтобы отказаться? Омега попытался расслабиться. Идеально выглаженную белоснежную рубаху почти срывали с его тела. Пуговицы куда-то разлетелись с тихим звуком. Как же жаль. Он ведь хотел, чтобы Юнги оценил. После сняли брюки с бельём. Его почти кинули в постель голым. Тело горело, но ярко-красное атласное постельное бельё приятно охладило кожу. Сердце всё ещё громко стучало от испуга. Такое не в первый раз.       Последний год Юнги часто вот так брал его грубо, а после просил прощения. А если Чимин пытался поговорить и рассказать, что ему неприятно, то получал в ответ типа: «Другого захотел?», «Я хочу тебя так сильно, радуйся» или «Кто-то обещал лучше». Да, это больно. Ему очень больно от этих слов, но обижаться Чимин не умел. Как бы к нему ни относился Юнги, Чимин не мог обидеться. Всего одно: «Прости, больше не повторить ся» и несколько поцелуев — и Юнги прощён. Как они до такого докатились? Чимин не знал.       — Посмотри мне в глаза, — требовал альфа, схватив его подбородок.       — Ю-Юнги… я… — заикался Чимин от сильных толчков альфы.       Юнги брал его почти на весу, сильными ладонями крепко схватив за бедро. Завтра останутся синяки. Чимин уверен. Дети. Чимину нужно думать о малышах. Нельзя так грубо. Он должен остановить. Просить не сделать больно, но как? Если сейчас он скажет что-то, ещё больше разозлит альфу. Это может закончиться плохо.       — Ю-Юнги… больно… — слёзы начали течь раньше, чем он успел что-либо сказать. Теперь ему страшно в разы больше. Юнги ненавидел его слёзы. Будет больно…       — Ты что, плачешь? — заметил альфа. — Ты плачешь… — глухо повторил он, вытирая омежьи щёки. — Ты меня не хочешь. Тебе со мной плохо. Тебе плохо.       Как в бреду проговорил альфа, резко выйдя из его тела. Чимин, кажется, забыл, как дышать. Грудную клетку сдавила сильная боль. Он не нашёл слова. Боль в теле. Боль в душе перекрывала воздух. Надо… надо остановить Юнги.       — Ответ… — прохрипел альфа. — Отвечай, Чимин, тебе со мной плохо? Ты меня не хочешь?       — Н-нет, нет, Юнги, я хочу только тебя, пожалуйста, не злись, мне… мне просто немного больно.       — Да, со мной тебе всегда больно. Ты кого-то нашёл?       — Нет… нет, мне никто не нужен кроме тебя, — заревел омега, пытаясь дотронуться до его ладони. Но его грубо толкнули.       — Не прикасайся… — из уст альфы злость сочилась с ядом. — Ты… ты просто неблагодарная сука. Ты никчёмная омега. Не хочешь меня, да? Так почему бы тогда тебе не уйти? А Чимина, скажи, почему бы тогда не уйти вон с моих глаз?       — Я… Юнги… я ведь…       Чимин не верил своим ушам. Сердце ухнуло. Чимин ведь не ослышался? Юнги хотел, чтобы он ушёл? Как же так? Как бы сильно они ни ругались, Юнги никогда такого не говорил. Никогда не просил уйти. Больно. Страшно.       — Что, Чимин-и, — издевательски улыбнулся альфа. — Что, наш Мини обиделся? Больно? Посмотри мне в глаза.       Чимин не смотрел. В такие моменты он старался не смотреть ему в глаза. Не хотелось в нём видеть монстра. За всё время, когда Юнги срывался, Чимин не смотрел ему глаза. Там был не его Юнги.       — Я…       — Нет… слушай меня внимательно, — сказал альфа, резко выпрямляясь. — Я сейчас уйду, а когда я вернусь, чтобы тебя тут не было. Вон с моих глаз. Вон из моей жизни. Не хочу, слышишь? Не хочу больше тебя видеть.       Сказав эти слова, Юнги в спешке начал одеваться. Закончив с одеждой, пошёл прочь от Чимина. Чимин не дышал. От слов альфы тело будто окаменело. Он чувствовал только боль. Внутри его хрупкий беззащитный омега громко плакал, но он не издал ни звука. Хотелось бить прямо в сердце, чтобы оно наконец-то начало биться и перестало так сильно болеть. Но пальцы не слушались. Как же так? Жив ли он вообще? Если всё ещё жив, то почему сердце не стучало?       Щелчок. Омега вздрогнул. Он уходил. Надо остановить. Чимин не успел сказать.       — Нет… нет-нет… стой, — кое-как совладав со своими конечностями, Чимин поторопился в сторону входной двери. Он не чувствовал своё тело. Сильный хлопок двери. Чимин не успел. — Стой, Юнги, умоляю, — омега от бессилия рухнул прямо перед дверью. Горло пересохло. Надо. Надо вставать и остановить его. Но больше не было сил. — У нас будет ребёнок… у нас будут малыши, — после крик.       Чимин не помнил, сколько времени прошло, пока он издавал душераздирающие звуки. Казалось, целая вечность. В голове на повторе звучало каждое слово Юнги. Его слова. Его глаза. Чимин искал там хоть каплю любви. Любви, когда-то подарившей им обоим счастье. Неужели всё в прошлом? Неужели он больше не нужен? Вопросов было много. Только вот ответ был один. И этого ответа Чимин боялся… боялся принять, как факт и в тот момент покинуть этот мир. Ведь Юнги и есть его мир. А без него Чимина не существовало.       Нет. Он не должен так сидеть. Надо найти Юнги и рассказать тому о малышах. Юнги просто… неправильно его понял. Он был просто… не в себе. А когда вернётся, то поймёт, что был не прав, и опять попросит прощения. Чимин что? Чимин простит. Он ведь понимал Юнги. Чимин для Юнги всё. Ведь Юнги не общался с родителями. Для Юнги есть только Чимин. Только его Юнги считал своей семьёй. Нет-нет, Чимин сейчас позвонит и попросит вернуться домой. Ведь на улице мороз. Всё-таки зима. А Юнги ушёл. Ушёл, сказав, что Чимин покинул его жизнь?..       Омега нащупал мобильник и набрал номер: «Любимый». Гудки шли медленно. Или Чимин разучился дышать? В груди всё ещё болело. Он не мог сделать полноценный вдох и выдох. Его неровное, короткое дыхание было слишком мало. Но многого он так и не мог. «Наконец-то», — чуть не крикнул омега от радости. Ведь ему всё-таки ответили, он был безумно рад. И плевать, что ему ответили после многочисленных звонков. Главное: ответили.       — Юнги… — с нежностью произнёс омега тихим голосом. Но отвечать ему не торопились. — Ю-Юнги.       — Это не Юнги, кто вы? — ответил игривый женский голос.       Чимин растерянно смотрел номер. Нет, он не ошибся, это Юнги. Это его любимый.       — Кто вы, я… я ведь…       Кто он для Юнги? Муж? Любимый омега? Друг?.. Кто же ты, Пак Чимин, для Мин Юнги?       — Я его близкий человек, — ответила девушка. — Но я бы хотела узнать, кто вы такой, что в такой поздний час звоните?       — Я…       — Слушайте, Юнги отдыхает, как и все нормальные люди. Всего хорошего.       По ту сторону линии звучали короткие гудки. А в сердце Чимина целый ураган. Кто это была? Как же так? Разве не он близкий человек Юнги? Омега несколько раз поморгал, чтобы избавиться от тумана перед глазами. В глазах опять собрались слёзы. В ушах шум. То, что его альфа уже спит рядом с чужим человеком, в уме не укладывалось. Нет. Такого не может быть. Его Юнги не такой. Или… или ему действительно надоел Чимин?       Чимин не помнил, когда последний раз был в салоне красоты. Не помнил, когда последний раз одевался, как настоящий омега. В его гардеробе давно всё висело серое или чёрное, в основном спортивные костюмы. Так было легко. Так было удобнее. Он не помнил, когда в последний раз Юнги его с собой куда-то брал. Может, он ему теперь не интересен? Но как же так? Тогда почему он об этом не говорил? Зачем делать так больно? Чимин не нужен. Он не нужен Юнги. Его дети тоже не нужны?..       Вмиг комнату оглушил ещё один громкий крик. Это крик его сердца. Это невыносимо больно. Он попытался остановить себя, но не получилось. В груди что-то горело, будто он сам горел в огне, только внутри. Он ладонями схватился за сердце, прижимая его до боли. Но разве эта боль могла сравниться с душевной болью? Нет. Не могла. Голос охрип или он оглох — непонятно, потому что он не слышал свой голос. Слёзы текли сильным потоком, от этого он ничего не видел. Нет. Надо остановиться. Так нельзя. Дети. Его малышам больно. Он закрыл глаза, жмуря до белых пятен. Шумно набрав воздух, пытался рвано выдохнуть обратно. Десять… девять… восемь… в мыслях считал обратный отсчёт, чтобы успокоиться. В горле был колючий ком, что ещё больше мешал дышать. Он судорожно дыша искал мобильник, чтобы сделать звонок. Чимин понимал, что сам не справится. Нужен кто-то другой. Его близкий человек. Кажется, теперь единственный…       — Т-Тэхён-и…       — Чимин, — взволнованно ответил Ким. Тэхёна окатило ледяной водой. Чимин. С Чимином что-то случилось.       — М-мне больно… — прохрипел омега неузнаваемым голосом. После своих слов Чимина прострелило такой болью, он громко всхлипнул. Омега не мог выдохнуть обратно воздух, что-то тёплое опустилось между ногами. Чимин не понимал, что с ним происходит, но явно что-то нехорошее.       — Чимин, что случилось, пожалуйста, ответь, не вздумай отключиться, я иду…       — Тэхён… я… мне больно… там… — рваным голосом проговорил омега, всё ещё не понимая, что с ним происходит.       Тэхён чувствовал, как начали дрожать его руки, пока он пытался накинуть на себя одежду. Чонгук хмуро смотрел ему в лицо, глазами спрашивая, что случилось. Нет времени объяснять. Он нужен Чимину. Срочно.       — Чимин… — тихо позвал он, хотя из-за страха сердце колотилось где-то в глотке.       Кажется, у Чимина начался выкидыш. Если вовремя не успеть, они потеряют детей. Жизнь Чимина тоже в опасности. Тэхён знал, что Чимин ждал этих малышей долго. Он понимал: если с ребёнком что-то случится, его друг не выдержит.       — Мини, не бойся, я иду… — сказал он, наконец-то выйдя на улицу. — Всё будет в порядке. Не делай резких движений.       Когда он сел на машину, Чонгук его догнал и спросил:       — Что происходит, Тэ?       — Вызови скорую, Чимин теряет ребёнка, — прошептал он, прижав мобильник к груди, чтобы Чимин не услышал. Чонгук без лишних слов вернулся в дом.       Дорога до дома друга казалась в два раза длиннее, чем обычно. Тэхён попытался поговорить с ним, чтобы Чимин не потерял контроль над собой. Сейчас ему нельзя отключаться.       — Я тут… ещё немного, Мини…       Техён быстрыми шагами вошёл в дом. Дверь была открыта, но было темно.       — Чимин… Чимин, ты где? — включив лампочку в прохожей, омега наконец-то заметил друга. Тот вздрогнул от яркого света. — Мини… Мини я тут открой глаза, пожалуйста.       — Я… я… мне больно… — тихо выдавил из себя омега.       — Всё будет в порядке. Я тут, врачи едут… всё будет в порядке… — повторил он, аккуратно обняв друга.       Чёрт бы побрал эту скорую помощь. Они должны успеть. Тэхён заметил Чимина в одном халате. На мягком белом халате виднелись красные пятна. Тэхёну самому стало дурно, перед глазами стало мутнеть от одного вида своего друга. Нет, с его Чимином так не должно быть. Он ведь самый добрый человек во всём мире. Он должен его спасти.        — Чимин, нам надо успокоиться… Мини… всё будет в порядке… посмотри мне в глаза. Думай о детях. Они… им сейчас больно.       Чимин растерянно поднял красные глаза со всё ещё неконтролируемо идущими слезами. Тэхён аккуратно вытер его щёки, тихо шепча ему о детях. Это должно было сработать. Чимин должен успокоиться.       Омега похлопал глазами, чтобы сосредоточиться на словах друга. Веки ужасно болели. Каждый раз, закрывая глаза, он пытался сглотнуть болючий ком в горле. Ему так хотелось сейчас уснуть. Уснуть и не чувствовать эту боль. Уснуть и дать покой своим малышам. Разве он имел право делать им больно? Разве Юнги имел право делать больно их малышам? Нет. Никто не имеет права делать им больно. Никто! Он справится. Ради своих маленьких, беззащитных, совсем-совсем крохотных малышей будет справляться со всем.

***

      Вы когда-нибудь чувствовали внутри себя пустоту? Такую большую чёрную пустоту, где холодный ветер гулял, мешая вам спокойно дышать?       Где от этой пустоты вам хотелось прикрыться всеми силами, чтобы не было до мурашек холодно?       Где из этой дыры не слышался тихий, до скрипа зубов неприятный звук одиноко капающей крови?       Где вам хотелось коротко постриженными ногтями карябать до жгучей боли, чтобы уменьшить душевную?       Где вам попросто не хотелось открывать глаза и просыпаться в этом кошмаре?       Где вам просто хотелось забыться?..       Ведь это должно помочь, не так ли? Ведь если ты ничего ни помнишь, не будешь мучиться, верно? Ведь ты можешь жить спокойно, думая, что с тобой всё в порядке? Будто тебя не бросили? Будто тебя не предали? Будто тебе не изменили? Будто тебя не перестали любить? Любили ли вообще?.. Ох… Боги, столько вопросов. Разве сейчас они важны? Разве ответы на них интересны? Нет.       Ему ничего в этом мире неинтересно. Кроме… кроме его малышей. Чимин бы вырвал своё сердце, чтобы избавиться от этого всего. Но он не мог. Просто не мог сделать больно своим малышам. Он остался в этом мире, что полон несправедливости, только ради них.       Омега проснулся давно. Чимин даже не пытался открыть тяжёлые веки. Не хотелось шевелить даже пальцами. Только вчера он был самым счастливым омегой в этом мире. Но сейчас? Нет… нет, сейчас тоже он счастливый. Ведь ему дали второй шанс. Ведь врачи спасли жизнь его крохотных малышей. Чимин чуть не убил их. Пак Чимин чуть не убил своих детей из-за… из-за любви? Нет, из-за альфы, которого он любил и считал, что это взаимно. Любил ли Юнги его на самом деле так сильно, как и он? Чимин теперь не уверен. Быть может, до определённого момента. Да, пусть будет так. Это уже неважно. Раз Юнги просил оставить его в покое, Чимин так и сделает. Он… они уедут отсюда и больше никогда не вернутся. К Юнги. Чимин всё решил.       — Мини… — тихой голос друга вернул его в реальность.       Омега наконец открыл глаза, чтобы увидеть в лице друга спокойствие. Но нет. Чимин там ничего не видел, кроме пережитого ночного кошмара. Тэхён был измученным, а Чимину стыдно. Его друг сейчас должен быть дома рядом со своими детьми. Рядом со своим любимым Альфой. Но он тут. Рядом с ним. Как всегда.       — Мини… дорогой, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросил он друга. Тэхён нежно поцеловал его лоб, аккуратно убирая мешающие прядки волос. — Ты меня напугал, Мини, больше так не делай, — проговорил он, кое-как сдержав слёзы. Тэхёну страшно. До сих пор. Ведь он мог потерять и друга тоже.       — Тэ… — прохрипел омега, не узнавая свой голос. Горло жутко болело то ли от сухости, то ли пережитого стресса. Но это всё так неважно.       — Да, дорогой, слушаю, — отозвался друг. — Ты что-то хотел? Или что-то болит?       — Я… — сделал паузу Пак.       У него, кроме Тэхёна, никого и нет. Не к кому обратиться с такой нелепой просьбой. Чимин знал, что его выдумка как минимум нелепая, но так хотелось. Очень.       — Я хочу, чтобы пошёл к на… к нему домой, — да. Это теперь не их дом. Чимин всегда был там лишним. Ему теперь казалось всё его существование в жизни Юнги неправильным, даже грязным. Ведь он ровным счётом никто. Для всех он просто знакомый. Для всех он в жизни Юнги просто обычный, никчёмный омега. Но ему так хотелось стереть самого себя в жизни любимого человека. Так хотелось освободить их обоих от этой тяжести. Он так и сделает. Как хотел Юнги. — Я хочу, чтобы ты оттуда забрал всё мои вещи. Хочу, чтобы ты убрал там всё… даже мой запах. После… сожги… сожги всё, что у нас было.       — Но, Мини…       — Нет… нас больше нет, Тэ…

***

      — Тэ, прекрати вмешиваться в их жизнь. Ты не имеешь права так поступать с Юнги-хёном, — очередной раз попытался альфа достучаться до мозга своего омеги.       Да, Чонгук не знал, что же на самом деле произошло у старших. Почему Чимин хотел уехать из Пусана навсегда. Но… но никто из них не имел права скрывать всё это от Юнги. Юнги имел право узнать, что он мог потерять Чимина навсегда. Юнги имел право узнать, что станет отцом, чёрт возьми. Чонгук знал своего хёна лучше, чем кого-либо. Да, Юнги не умел показывать свои чувства словами, но Чонгук знал, настолько сильно этот человек любил Чимина. Чонгук уверен, Юнги не мог существовать без Чимина.       — Пусть летит к чертям собачьим твой хён… — зло выплюнул омега.       Чонгук вообще понимал, что несёт? Как тут не вмешиваться? Он ведь мог потерять не только детей друга, а Чимина тоже. От этих мыслей сердце сжималось. Тело покрылось холодным потом.       — Ты хоть понимаешь, что ты несёшь, а? Ты не видел, в каком состоянии я его нашёл? Ты не видел, как он чуть не умер на моих руках… чёрт… — омега смотрел на свои руки, будто там всё ещё кровь. Кровь его Чимина. — Гук-и… он… Ведь могли умереть не только его малыши, но и сам Чимин. Если… Если бы мы не успели, я бы мог потерять его тоже. Он был… таким разбитым, таким маленьким… беззащитным, несчастным. Я до сих пор не могу забыть его глаза. Там было столько боли и отчаяния, что я готов за эту боль убить твоего Юнги-хёна. Мне плевать, что с ним станет. Я бы много чего сказал ему, но мне Чимин не разрешает.       Тэхён бы хотел. Действительно хотел убить этого ублюдка. Он не заслуживал Чимина. Такого светлого, доброго человека. С виду маленького, но в душе самого сильного человека. Быть может, когда-то Тэхён верил в Юнги и его чувства. Но не сейчас. Не сейчас, когда он нашёл своего друга морально убитым. Чимин сейчас далеко не в порядке. Хотя он сам повторял это на автомате. Ему нужен хороший специалист, чтобы вернуться в нормальную жизнь. Но не здесь. Не здесь, где его палач где-то мог его найти и опять причинить боль. Как бы Чонгук этого ни отрицал, он и сам видел, что Юнги изменился. Но Тэхён плевать хотел на все причины и на все оправдания. Потому, когда Чимин сказал, что хочет уехать отсюда навсегда, Тэхён был рад. Да, ему больно, что придётся отправить своего близкого человека далеко, оставить со всеми проблемами в одиночестве. Но так надо. Чимину здесь будет ещё хуже. В Сеуле легче. Там есть Хосок. Их давний друг-альфа. Они с Чимином занимались танцами с малых лет. Чон Хосок был старше их на два года. Тэхён знал, что Хосок любил Чимина как омегу, как пару, но ушёл после того, как появился Юнги. Старший понял, что Чимин влюблён в Юнги всем сердцем и оставил его в покое. Хотя Тэхён уверен, что он до сих пор к Чимину что-то чувствовал. Несмотря на то, что они не общаются с Чимином, Альфа часто звонил Тэхёну, чтобы тихо спросить о Чимине. В глазах старшего всё ещё была нежность и трепет на каждом упоминании Чимина. Поэтому Тэхён предложил Чимину остаться у Хосока, чтобы полностью встать на ноги. Сначала Чимин был против, сказав, что ему неловко. Но в конце всё же согласился… ради своих малышей. Хосок не будет лезть в его душу. Но, Тэхён уверен, будет лечить его сердце.       — Тэхён-а… милый… я не представляю, что будет с Юнги-хёном. Да, я не знаю, что на самом деле случилось. Но ведь можно встретиться и поговорить. Так внезапно исчезнуть из его жизни — это жестоко. Он ведь о ребёнке тоже не знает. Не поступайте с ним так…       — Их двое, — наконец-то улыбнулся омега. — Гук-и, их двое. Два маленьких, беззащитных малыша, понимаешь. Но… — вспомнив события того дня, — они могли умереть из-за твоего хёна. Ни ты, ни твой тупой хён не знаете, как долго Чимин их ждал. Как же он тихо плакал, смотря на наших детей со сломанной улыбкой. Вы даже представить не можете, как он себя чувствовал каждый раз, когда чёртовый тест показывал одну полоску. Как он со слезами не мог надышаться ароматом наших малышей. Вы не знаете, как он приходил ко мне на работу просто наблюдать со стороны за чужими новорожденными детьми. И ты сейчас мне говоришь, что это несправедливо? Да плевать я хотел на такого человека, что не видел боль своего омеги и продолжал скрывать их отношения ради карьеры. Плевать я хотел на такого человека, что заставил называть их чувства грязным секретом.       — Но ведь это контр…       — Всё… — грубо перебил он альфу. — Хватит. Если хоть одно слово скажешь в защиту своего Хёна… если ты хоть раз рот откроешь своему хёну о Чимине, то… то ты меня больше в этом доме не увидишь. Я не позволю ни Юнги, ни тебе сделать больно моему Чимину. Чимин моя семья и я его буду защищать даже от тебя, Чон Чонгук.       С этими словами омега пошёл в ванну и включил воду на всю катушку. Не хотелось слушать. Не хотелось думать. Да, всё это не конец, а начало. Начало что-то нового и тяжёлого…