Время лечит?

Питер стоял перед зеркалом в ванной. После того, как он покинул комнату отца, направился сразу же наверх, чтобы привести себя в порядок. Абсолютно обнажённый он не видел никого, кто мог бы застать его в таком виде. Отец сразу же удалился, объяснив все сыну наличием неотложных дел в штабе, перед этим наказав Питеру обязательно поесть мясо с овощами, что приготовила Анна. Парень точно знал, что в доме никого не было, ведь присутствие постороннего человека совсем не ощущалось. Перед Питером предстал юноша с большими глазами цвета позднего заката солнца, бледными губами и небольшими синяками под глазами, от чего взгляд казался более замученным и уставшим. Тело его и впрямь было чистым, не было той противной липкости от пота, ощущалась свежесть и сладкий аромат. Кажется, почти восстановилось обоняние. Включив сначала горячую воду, подросток тщательно начал умываться, давя на кожу ладошками, как бы стараясь смыть с себя сонное наваждение, а затем переключил кран на прохладную воду, которая освежала не хуже проливного дождя. Омега подумал о том, что ему не мешало бы пойти и проветрится, наверняка сегодня будет что-то интересное. На патруль Питер выходил последний раз почти две недели тому назад, перед своей тяжёлой течкой. Кроме предплечья и шеи с телом все было в порядке. Недавние царапины, синяки и глубокие раны от мистера Старка зажили, не осталось и следа. Удивительно, но после неприятного случая в Башне регенерация ускорилась, что не могло не радовать. Омега мог только гадать, что могло повлиять на его здоровье. Промокнув сухим полотенцем чистое лицо, Питер открыл дверцу настенного маленького шкафчика из дерева, расположенного справа от зеркала. Именно Мэй пристроила эту прелестную часть мебели для своего племянника, чтобы была возможность как можно быстрее воспользоваться ванной комнатой. В нем была и аптечка, и гигиенические приборы, и даже средства защиты. Да, Мэй в этом отношении просто принципиальна и педантична, всегда учитывает «альфью» сущность племянника. Только жаль, что своей единственной и любимой тетушке Питер не может рассказать секреты. Как такой поступок смотрелся бы со стороны? Верно — он был бы ложью. Многолетней ложью. Женщина слишком сильно бы расстроилась, узнай она, что происходит с её ребёнком. Питер схватил с полочки обезболивающее и прошёл в свою комнату, вытащил из сумки бутылку воды и запил, шумно глотая так необходимую организму влагу. Питер легко коснулся метки, и неожиданно понял, что на ране местами появилась маленькая корочка, совершенно тонкая. Омега вновь вернулся в ванную комнату и в который уже раз снова сделал перевязку на плечо и предплечье, которое, в отличии от проклятой метки, стало заживать. Только рубцы не хотели разглаживаться и сливаться с здоровой кожей. Желудок урчал — нужно спуститься вниз и хорошо покушать. С таким ускоренным метаболизмом омега мог съесть две — три порции. Питер натянул на себя длинную черную майку, больше напоминающую мини-платье и такого же цвета боксеры. На плите стояла ещё тёплая кострюля. Парень приоткрыл крышку и увидел овощное рагу на пару. Отец говорил об овощах с мясом, значит в духовке должен быть поднос. Питер не прогадал: и в правду, открыв дверцу плиты, омега надел кухонную руковицу и поставил железный пласт с курочкой на стол. Вытащив из кухонного ящика плоскую белую тарелку с слегка волнистым краем, подросток положил столько овощей и мяса, сколько нужно для того, чтобы насытится его молодому и сильному организму. Уже после ужина парень поднялся в свою комнату к рюкзаку, чтобы взять от туда высокотехнологичный костюм, который подарил ему Тони Старк. Питер снял футболку и надел костюм. Сначала омеге показалось, что изобретение ему не по размеру, но после того, как нажал на паучка по центру груди, чисто из любопытства, все стало ясно. Костюм идеально сел, облегая каждый участок кожи. Питер улыбнулся и с теплотой на душе произнёс тихое «Мистер Старк». Парень с нежностью провел пальцами по груди, а внутри грело что-то тёплое, радостное и мягкое. Питер кинул обратно в рюкзак воду и обезболивающие таблетки, и, после того, как надел маску на лицо, испугался и восхитился одновременно. Костюм заработал, перед глазами появилась голубая голограмма, считывающая объекты и накладываемая на окружающую действительность тонкими линиями 3D объёма. — Приветствую, — омега вздрогнул и напрягся. — Кто ты? — Питер оглянулся по сторонам и понял, что голос доносится из маски. — Я — Искусственный интеллект, который создал Тони Старк. — Так, а Пятница тогда? — парень нахмурился. Разве у Тони Старка не один и тот же ИИ? — Пятница является основным Искусственным Интеллектом, а я — резервным. — Ясно, а ты… Как тебя зовут? — Я встроена в это изобретение и могу контролировать что-либо в радиусе десяти километров. — Довольно неплохо — десять километров. Тони Старк действительно умеет делать что-то маленькое настолько мощным. — Ты можешь дать мне любое имя, какое захочешь. — Хорошо, тогда, давай Карен? — Мне идёт, спасибо, мистер Паркер, — можно было уловить, будто Карен произнесла фразу с выражением и эмоциями. Точно также, как пятница. Но голоса их различались. У Пятницы голос был немного мягче и ниже, ласковей, а у Карен — звонче и веселей, и однозначно моложе. — Можно просто Питер, — приподнял кончики губ омега и схватил рюкзак с собранными вещами. Питер аккуратно приподнял створку окна и вылез наружу, цепляясь за подоконник и стену из красного кирпича. Парень очень хорошо «прилипал» к поверхности, поэтому ему не составило труда сесть на корточки схватившись кончиками пальцев за прохладную стенку. Питер прикрыл окошко и, перехватившись поудобнее, потянул себя выше, выпрыгнул на самую крышу. На небе полная луна заливала рассеивающим светом все здания в городе, а верхушки небоскрёбов тонули в облаках. Казалось, будто эти громадины — недвижимые великаны, что встали на вечный покой. Питер встал и прикинул в мыслях, куда именно он направится для исследований уже ранее изученных территорий. Выбрав северный район для патрулирования, омега направился в ту сторону. Этот район сильно отличался жестокостью своих преступлений. Он расположен дальше всех и освещен меньше других. Питер побежал по крыше, перепрыгнул с одной пятиэтажки на другую, а с этой дальше, поблескивая в свете белого диска, который постепенно скрылся за тучами. Наверняка собирается дождь. Чутье Питера дало о себе знать, когда он уже был достаточно далеко от дома и пробежал несколько кварталов. Своим суперслухом парень уловил разговоры. Голоса говоривших были молодыми. Питер поспешил вперёд, отгоняя мысль о каком-то родном чувстве, которое не могло связаться ни с чем. Выбежав на другую крышу и опустив взгляд вниз, омега мог развидеть группу подростков, оглядывающихся по сторонам, шествующих друг за дружкой по стенке. Один из них, высокий, крепкого телосложения и в капюшоне, копался с замком антикварной лавки на углу соседнего дома, а все остальные настороженно ждали. Кажется, что ребята собирались ограбить этот магазин. Нет, Человек-паук не даст им этого сделать. Нажав на черную выпуклую подушечки в центре ладони, парень выпустил паутину из запасных репульсоров, зацепившись за высокий фонарный столб, и спрыгнул вниз, пролетая несколько этажей и взмывая над головами маленьких преступников. Омега приземлился поодаль от детей, что сразу же обратили внимание, чуть затравленно отступая назад. — Детишки, вы не в тот переулок забрели, — первым начал разговор Питер, встав в абсолютно непринуждённо позу, оперевшись спиной на столб объявлений и сложив руки на груди. — Это ты не туда забрёл, Человек-паук. Здесь наша территория, — говорил человек в капюшоне медленно и размеренно. — Здесь нет для тебя работы. — Ребятки, а вы знаете, что я не дам вам совершить преступление? — все в той же манере старается говорить Паркер, однако видит агрессию со стороны пяти людей человека в капюшоне. — Оставь нас, у тебя есть более важные дела, — спокойно отвечает человек в толстовке. — Прости, друг, но это моя работа, — теперь Питер встал ровно, не шутя и не играясь, и ответил тоже не менее спокойно и серьёзно. — Лучше вам остановиться самим, не делайте глупостей. Но человек, чьё лицо скрывает слой ткани, промолчал, вернувшись к своему делу — взламыванию замка с помощью непонятного инструмента, похожего толи на шпильку, толи на длинную иголку. — Так, перестань, — омега выстрелил паутиной рядом с головой взломщика в знак предупреждения. — Схватите его, — отдал приказ человек команде резким голосом, но таким же бархатным, а те беспрекословно стали повиноваться. — Простите за доставленные неудобства, — выдал Паркер и, словно пуля, двинулся на подростков, что подбегали с разных сторон. Быстро, чисто на рефлексах и скорости, омега выстрелил паутиной в каждого мальчика, тем самым повязав их. Члены группы один за другим упали на асфальт. Питер почувствовал приближение чего-то и увернулся в нужном направлении. В него летел кулак того самого человека в капюшоне. Он дрался уверенно чётко и быстро, но намного медленнее Паркера. Питер всё уворачивался, пропуская удары один за другим. И в одно из нападений омега не успел среагировать и отпрыгнуть. Парень прижал Питера к стене, покрытой щебнем, достаточно мягко, но в тоже время сильно приложив того спиной. — Тебе что, я не пойму, не хватает районов для своей работы, Человек-паук? — тень капюшона покрывала все лицо, однако стала выходить из-за туч луна. — Как будто сдались тебе беспризорники. После этих слов Питера осенило. Во время драки омега заметил у всех на кофтах эмблему — круглую охристую фишку с изображением церкви и надписью. — Сиротский дом при Свято-Троицкой церкви, — тихо проговорил Питер, подмечая и старые джинсы, и поношенные кроссовки, и маленькую дырочку на кофте, — ты сирота, — прошептал он. — А твоё какое дело до этого. Мы лишь выживаем, — злобно оскалился высокий человек, прижимая сильнее к холодном щебню. — «Не укради» гласит одна из заповедей Христа, — достойно отвечает Питер, так же бесстрашно смотря на противника. В свете луны видно лишь его губы, до боли знакомые, сжатые в тонкую полоску. Парень в капюшоне молчит, а после нескольких долгих секунд слышимого дыхания ослабевает хватку и совсем отпускает омегу. И тут происходит то, во что бы Питер не поверил бы никогда, если бы не увидел собственными глазами. Ранее неизвестный и загадочный парень медленно стягивает капюшон, а перед Паркером предстаёт человек, как одна капля похожая с ним. Те же розовые губы, похожие на ласточку, те же румяные щеки с выступающими скулами, такие же глаза, как у Питера, только уже не позднего заката солнца, а ночной пустыни с некой холодностью, присущей луне, и тёплым ощущением нагретого песка дюн. Только прическа была совсем другой — более короткой, а волосы — оттенка тёмного шоколада. — Ты… Ты же, — омега не может подобрать подходящих слов. Перед собой, совершенно не подготовленный, он видит самого себя, который смотрит на него добрыми, но холодными глазами. — Я Алекс, — коротко выдаёт тот, теребя край толстовки, прямо как Питер, когда волнуется. В голове Паркера происходит взрыв. Всё ранее становится не совсем понятным и ясным. Омега не знает, что делать в такой ситуации. Совершенно непредсказуемый поворот в жизни Питера Паркера в заставляет сделать выбор. Питер снимает маску. Теперь уже ошарашенно и удивлённо смотрит Алекс, отшатываясь в сторону. — Я не понял, ты кто такой?! — с некой озадаченнрстью и испугом в глазах выкрикнул он. — Это я не понимаю, почему я смотрю, будто в зеркало! — взрывается Питер, всплескивая руками. Тогда Алекс, с совершенно удивлённым лицом и заинтересованными глазами подходит ближе к омеге, и аккуратно, чтобы не вспугнуть и так шокированного парня, касается его щеки кончиками пальцев. Всматривается. Видит тоже, что и в маленьком старом зеркальце, которое находится в прикроватной старой тумбочке. Доселе незнакомый парень подмечает, что его «двойник» выглядит уставшим, но черты его лица намного изящнее, чем у него самого, ресницы длиннее, а губы чуть пухлее. Тогда Алекс делает глубокий вдох и улавливает нежный цветочный аромат, что легко, будто мерцание свечей у алтаря, мягко обволакивает все тело. — Омега. Ты ведь омега, не так ли? — осторожно спрашивает парень. Алекс видит погрустневшие и неверящие в разоблачение этого факта глаза, рот, раскрытый в противоречии словам. — Я… — запинается омега. — Мы… Кто… мы друг другу? — скрипучая, тихая фраза вылетает из сухого горла парня, и тот, делая рваный вдох продолжает: — мы с тобой братья? Человек напротив молчит, смотрит в глаза Питеру, подмечает нервозность и недоумение, а ещё глубокий интерес и страх, что все реально. — Да, — отвечает Алекс с непоколебимостью в голосе. — Но как? Как такое возможно? — Питер зарывается правой рукой в собственные волосы, усмехается, уголки его губ нервно скачут то вверх, то вниз. — Я сам только два года назад узнал о брате. И… Теперь я встретился с тобой, — он нежно улыбнулся, прикрыв глаза, — просто не верится, что мой брат стал Человеком пауком, — Алекс выходнул и, с усмешкой на губах и счастливым блеском в глазах протянул руку вперёд, — рад знакомству. — Действительно, — уже немного оклемавшись, с той же усмешкой, но все тем же непонятным, странным, но таким родным настроением, протянул руку Питер. — Рад, что я не одинок. Рукопожатие. Рука Алекса — грубая, но в движениях нет рубленности, все плавно, ладно, подушечки пальцев все в потертостях. Питер заметил, что под рукавом, что так удачно съехал вниз видны бинты. В парне заиграло беспокойство и тревога за брата. Питер не отпустил ладонь, когда это нужно было, а остановил свой взгляд на глазах Алекса. — Что-то не так? Питер сделал максимально доверительное лицо, вложив свои родственные чувства и понимание ситуации: — Ты же знаешь, теперь… что можешь обо всем поговорить со мной, если у тебя проблемы. — Оу, — Алекс понял, на что сделал акцент омега, и, взявшись другой рукой за правый рукав толстовки, потянул вверх, открыв вид на не только перевязанное запястье, как предполагал Питер, а ещё и на предплечья, которое было забинтовано свежим бинтом. — Наш врач очень милый, — с улыбкой произнёс Алекс. — Парень? — Дедушка, — засмеялся он, улыбаясь во все тридцать два зуба. Питер тоже не остался в стороне, посмеиваясь от смешного недопонимания. Неожиданная мысль возникла о том, что парни, которых омега повязал, все ещё лежат на асфальте. Благо, что братья были за углом дома и те сироты не могли их видеть. — Слушай, ты ведь мой брат, давай вместе жить? — Питер улыбнулся, почувствовав мягкое успокоение, что он не один в этом мире. — Вот так просто приглашаешь незнакомца в хату? — удивлённо, с доброй усмешкой спросил Алекс. — А если я обворую тебя, не думал о таком исходе событий? — шутит парень. — Ты мой брат, даже если обворуешь, я тебя крапивой отхлестаю, — смеётся Паркер, мило прикрывая лицо. — Я подумаю, ладно? — Алекс подумал о том, что не прилично вот так заявляться к брату домой. — О, — забыл представиться омега. — Я Питер. Питер Паркер. — Чего? Паркер? — не понял сирота. — А отец или мать есть? — Только отец, ещё тётя Мэй, — тихо промямлил он, переминаясь с ноги на ногу. — Ричард Паркер? — Да, — поджал губы подросток и отвернул голову в сторону. — Почему тогда я в сиротском приюте, когда… — в глубине души Алекса поднималась злость, — то есть это такой выбор? Нас просто разъединили в детстве, одного оставив жить в семье, — парень опустил взгляд, — в ласке, а другого — на отшибе города у Церкви… Питер аккуратно сделал шаг вперёд, немного расставил руки, потом ещё, не увидев сопротивления, обнял. Омега смог положить голову на плечо Алексу и нежно обхватить его за плечи, прижав к своему хрупкому телу, которое смотрится намного мощнее и сильнее, совсем не похожее на омегу. — Это не так, я думал, что ты мёртв, — омега вдохнул в себя запах и не почувствовал ничего. — Это он так сказал? — с горечью переспросил он. — Да, — подросток провел носом по плечу, повернув голову к Алексу. — Ты многого не знаешь, но раньше в семье творился ад. — Что? — высокий парень перехватил руки омеги, пытаясь посмотреть в лицо, — он бьёт тебя? Алекс уловил еле слышимое да, сказанное почти полушепотом. Он задышал чаще, а грудь тяжело вздымалась то вверх, то вниз, а мысль о рукоприкладстве заставляла разжигать внутри огонь ненависти. — Не дай бог я с ним встречусь, руки переломаю, — омега тут же испуганно поднял взгляд и заметил яростные глаза. Неужели Алекс разозлился так из-за этой новости? Или же было что-то ещё? — Не нужно, пожалуйста, он… он сейчас прекратил, он… Он извинился, он раскаялся, Ричард теперь относится ко мне по-доброму. Честно, — в отчаянии достучаться до сознания Алекса, более тяжело проговорил Паркер. — Если что, так я сразу, — кивнул он, немного ощутимей сжимая плечи брата. Питер скорчил гримасу боли, искривив губы и сводя красивые, ровные брови к переносице. Алекс сразу понял, что слишком сильно сжал и быстро отпустил, извинившись. Он даже не догадывался о смертельной болезни. — Но ведь супер герои — это альфы, в основном, беты, как ты пробился в их ряды? А костюм сделал Ричард? — Алекс провел рукой по груди омеги, ощущая под пальцами маленькие «соты» — рисунок костюма, структурные элементы. — Н-нет, костюм сделал Тони Старк, а, — брат Питера в удивлении поднял брови, пытаясь поверить в происходящее, — я… я это… Я скрываю, что омега. Вынужден, не по собственной воле. Только, — в предупредительном жесте поднял указательный палец Питер, — если что, я альфа. Не выдай меня, пожалуйста… — Без проблем, Питер, все нормально. Ты можешь довериться мне. Болтать со мной, говорить все, что хочешь. Приходить, когда захочешь. Сам знаешь, где я живу, — в приободряющей интонации сказал Алекс. Вдруг братья услышали, как Алекса позвали на помощь. Это были его друзья. — Что ж, похоже, мне пора, — парень ласково провел ладонью по щеке Питера, заведя одну из кудрявых порядок за ухо, — я подумаю над твоим предложением. Алекс собирался уже пойти, как его остановил голос Питера: — А кто из нас старший? — крикнул ему омега, переступая с одной ноги на другую, метнув взгляд по широкой, мускулистой спине брата. Алекс повернулся, слегка приподнял бровь и, с добрым прищуром глубоких серых глаз, ответил: — Нет старших. Мы на равных. Омега взглядом проводил Алекса, и, выглянув из-за угла кирпичной постройки, смог прекрасно разглядеть, как парень помог подняться каждому из участников потасовки. Питер не стал переплетать их ноги паутиной, ведь ребята не смогли бы добраться до сиротского дома ещё два часа, валяясь на холодном асфальте. Подвергать опасности здоровье незнакомых ему детей в планах у Паркера не было. Тень от соседнего дома скрывала переулок, ведь в противном случае его бы заметили. Но лишь один из мальчишек-сирот смог уловить мелькнувшее тусклое лицо в темноте и улыбку, что была ярче солнца. *** Темнота постепенно рассеивалась. На улицах царил лёгких туман, который больше походил на призрачную дымку, что стелилась меж улиц и домов. Утро было пасмурным. После проливного дождя, который прибил всю городскую пыль к асфальту к земле, воздух стал намного свежее и прохладнее. И даже сейчас водяные, и будто бы острые капли, изредка падали на мальчишеские кудри и лицо, а он в свою очередь стоял на крыше одной из многоэтажек с паучей маской в руке и наслаждался этим утренним явлением. С закрытыми глазами все чувствуется острее. Далёкий шум машин ночного Нью-Йорка, чёрные птицы в небе с их далёким эхо, лай собак в двух кварталах от подростка, пьяный смех около шумной, но такой родной кафешки, где продают великолепные корзиночки с кремом. Питер их очень любит. Решив все-таки попробовать одну из таких, омега спрыгнул с крыши, зацепился паутиной за соседний балкон, и, словно ночной ниндзя, незаметно и тихо пролетел мимо квартир спящих людей. На балконе следующей многоэтажки стоял парень и курил сигарету, а дым рассеивался, улетая на парах прохладного ветра. Питер засек взгляд на себе, а затем во внимание бросился и пирсинг в нижней губе. Неизвестный парень с грустью в глазах и печальной, скучающей, но искренней улыбкой махнул на прощание тонкой рукой. «Одинокий», — пронеслось в голове Питера, а внутри была какая-то далёкая тоска, отдающая скользящей болью на сердце… И все-таки что-то смущало Паркера. На душе будто бы кошки скреблись, что-то разъедало потихоньку, оставляя незаживающие раны. И именно это и беспокоит омегу. Как бы Питер не старался выяснить причину, никак не удавалось. Всё, что оставалось парню — это наблюдать за своим состоянием и попытаться анализировать причины и последствия тех или иных действий, их влияние на тело физическое и ментальное. Питер уже подлетал на паутине к магазинчику и его прекрасному «уголку сладостей». Парень спрыгнул, встав ровно на асфальт, и зашёл внутрь. Дверной колокольчик оповестил продавцов о покупателе. — Эм, здравствуйте, — омега неуверенно махнул мило у дедушке за прилавков с пирожным. Как только старик поднял на него свой узкий взгляд — улыбнулся, а его морщинистые щеки приподнялись. — Здравствуйте, молодой человек, — проскрипел он, подходя ближе. — Чего изволите? Старичок был одет весьма прилично, но не дорого: чёрные рабочие штаны, клетчатая рубашка с заклепками на подвернутых рукавах и белым фартуком с несколькими почти незаметными пятнами от кондитерских ингредиентов. Сам же он был худоват, не отличался высоким ростом. Лет под семьдесят. — Пожалуйста пироженку с кремом сверху, «Шапочку» и «Цыплёнка». Старик в знак согласия кивнул головой, сделал гордый вид и произнёс: — Судя по всему, Вам оно очень нравится, юноша, — дедушка покрутил один из усов и продолжил, — немногие их берут, но важна ценность постоянных покупателей. Довольно сложновато готовить дорогие изделия. Главное — вкусно и недорого. — Дедушка надел прозрачную тонкую перчатку на правую руку и открыл коробочку из пластика. Бета, судя по запаху, который Питер мог чувствовать уже в полную силу, достал с холодильной полочки два пирожных, предварительно отодвинув стеклянное окошко. Дед положил холодные кремов-песочные корзиночки в контейнер и протянул омеге. — С-спасибо, сэр. Я их очень люблю, — мягко улыбнулся Питер, хоть под маской этого и не было видно. Хорошее настроение парня выдавали глазки на паучье маске — они прищурились, а уголки изогнулись, как если бы он улыбался без маски. Питер вынул из своего темно-синего рюкзака два доллара и отдал продавцу, но тот отказался жестом руки с выставлено ладонью вперед. — О, это лишнее, юноша, — серьёзно, но будто шуточно высказался старик. — Сэр, вы же знаете, кто я такой. Поэтому не хотите брать денег? Я за честность, сэр, простите, — омега вручил значимые для него два доллара кондитеру. — Я ради добра спасаю людей. Приди я к вам в следующий раз, как обычный человек, угостили бы вы меня пирожным вновь? Старик снова прищурился, но не с подозрением: будто думал о своём вероятном решении в будущем. — Да, — ответил бета, — заходи и проверь. — Оу… Наверняка вы меня не узнаете без маски, — с лёгкой грустью прошептал омега. — Я знаю своих постоянных покупателей, внучок, — дед протянул обратно деньги Питера и убрал руки со стойки, говоря всем своим видом, что плату за пирожные он не возьмёт. — Спасибо, Сэр, — омега улыбнулся, помахал рукой и вышел из кондитерской. В «Уголке сладостей» вновь стало тихо. Пьяная компания отдалилась от входа. Питер положил контейнер в рюкзак, поставив между своей футболкой и джинсами, чтобы он не опрокинулся. Омега осмотрел весь район. На часах Северной башни, которая была единственным высоким зданием, можно было увидеть светящиеся в ночи зелёным светом время — цифры показывали без пятнадцати пять утра. Пора возвращаться домой. Через сорок минут на улицах появятся люди, которые сонно и неспеша будут брести на раннюю электричку. Нью-Йорк — место богачей и простого народа. Человек хочет жить комфортно, но не все вспоминают о том, что дополнительной нагрузкой и долгой дорогой, возвращением домой в полночь и отсутствием ужина они гробят свою жизнь. Таков удел бедных. Но только слишком поздно приходит осознание быстротечности, как уже сердце не выдерживает нагрузок и некормленый ребёнок остаётся совершенно один в таком до жути несправедливом мире. Вот почему в бедных районах больше всего сиротских домов. Питер никогда не думал до сегодняшнего дня: а что было бы, если бы он оказался в сиротском приюте или детском доме вместо Алекса? Был бы Алекс счастливым с тётей Мэй? Смог бы он дать отпор отцу? И все эти пять часов, проведённых на улице, Питер смог дать ответ лишь на один из них: будь он в приюте, то совсем бы истощился душой. Он бы не смог попасть на экскурсию в Оскорп, не смог бы стать Человеком-пауком, не смог бы спасать жизни мирных граждан. Этого Паркер боялся больше всего. Где-то на затворках сознания промелькнула мысль о том, что он, как омега, был бы слаб и не смог бы защититься от парней-альф: его бы попросту изнасиловали в первую же его течку. И Питер ухватился за эту мысль. Внутри все похолодело и ухнуло куда-то вниз, а затем вновь взлетело и вернулось на свое место. А что, если бы его и правда изнасиловали? Если он не смог защититься от Ричарда, то как бы он без суперсил защищался от незнакомых ожесточенных альф? Нет. Питер благодарит Бога за то, что он живёт с тётей Мэй, пусть даже он настрадался от рук Ричарда — плевать, главное, что дом есть дом, и ничто не будет лучше той жизни, которая есть у омеги. Питер за своими думами не заметил, как почти на автомате долетел на паутине до окон своего дома. Свет на кухне тусклым светом лился на туманную улицу сквозь лёгкие шторы. Отец был дома. Питер подумал: если Анна будет вместе с ним, то было бы лучше отдать эти пирожные двум влюблённым. Парень тихо-тихо спустился к своему окошку, ведущему в комнату и приподнял створку. Три движения — и Питер оказался в комнате. Омега нажал на паучка на груди и костюм спал на пол. Питер потянулся к нему и понял, что все время не замечал боли в руке. Видимо, адреналин, бушующий в крови, не дал боли разрастись. Через окошко мягкий холодный свет луны вычерчивал предметы в комнате, под закрытой дверью тонкой полоской проникал свет. Питер нацепил на себя черную футболку с бирюзовый полоской от плеча до плеча и открыл дверь. Приятно ощущать босыми ногами прохладный пол, это было классно в жаркое лето. Омега спустился вниз по лестнице, периодически хватаясь за бок, ощущая фантомную боль, похожую на настоящую, хотя все раны успешно зажили. — Папа, — позвал Питер отца, заглядывая за угол в кухню. Ричард сидел за столом за своим ноутбуком, невероятно дорогим, как кажется Питеру и что-то увлечённо печатал. Рядом стояла чашка горячего кофе, сваренного буквально пять минут назад. — Да? — отвлёкся мужчина, прикрывая крышку ноутбука. — Питер, — Ричард улыбнулся мягко, показывая всю свою доброжелательность и беспокойство, — ты где был все это время? Я звонил тебе, солнце. Мужчина подошёл к Питеру и тот, ничего не ожидая наблюдал за действиями Ричарда. Омега внутри парня не бунтовала и не ощущала опасности, поэтому и не паниковала. Ричард поднёс ладонь к щеке сына и тихо, без резких движений провел по мраморной коже тыльной стороной, опускаясь ниже к подбородку. Ричард нахмурил брови, когда увидел маленькую каплю крови на губе Паркера-младшего. Питер же не смог оторваться от взгляда отца или хоть как-то сдвинуться с места. Мужчина провел большим пальцем по нежной розовой коже, заставив приоткрыть рот одним нажатием меж губ, а второй рукой касался лица с другой стороны. Питер затаил дыхание, его тело будто перестало двигаться. Омега приоткрыл рот, а Ричард заглянул в него и увидел, как маленькие клыки сына постепенно начали прорезаться, заставляя кровоточить десны. — Питер, твои клыки начали прорезаться, — отец посмотрел взволнованным взглядом на сына, — как же ты теперь сможешь скрывать то, что ты… что ты омега? — Я не знаю, — Питера насторожил тот факт, что именно отец спросил его о том, как он будет скрывать свою сущность. Разве не он заставлял скрываться и выдавать себя за альфу? И к тому же, как омега не смог заметить собственную боль в зубах? — Давай, тебе нужна ромашка. Я тебе заварю её и как остынет, не забудь прополоскать рот, — заботливо сказал отец. Ричард отошёл к чайнику и заварил в прозрачный стакан пакетик с измельченной ромашкой, закрыв сверху блюдечком. — Так где ты был?.. Такой уставший… — мужчина слегка прищурил глаза, но не показал это сыну. — На патруле, ты же знаешь, папа… — Питер слегка встревожился, ожидая не пойми чего. Его глаза зацепились за напряженную спину Ричарда, но мышцы расслабились и альфа только улыбнулся, и, обернувшись, сонно потёр глаза. — Я знал это, должно быть, я уже тебе надоел с такими расспросами… — Паркер старший поднял глаза и виновато сдвинул брови домиком, — прости… Питер тихонько, рысью подошёл к отцу и чуть приобнял, успокаивая. — Папа, все нормально, спрашивай столько, сколько хочешь, — улыбка дрогнула на лице омеги, а сам он почувствовал непонятное болезненное чувство в груди, похожее на то, что он чувствует при опасности, но не придал значения этому факту. Питер отпрянул от Ричарда и, взяв с собой стакан чистой воды из фильтра и пирожное под голодный хитрый взгляд Ричарда и положив его в контейнере в холодильник на среднюю полку, поднялся наверх и лёг в кровать. Питер никак не беспокоился о том, что болит, он просто радовался тому факту, что его отец больше не делает ничего плохого. Это очень радовало, однозначно. И также беспокоило. *** Утро выдалось одним из приятных. Помимо того, что омеге, на удивление, хватило трех часов для того, чтобы чувствовать себя не таким вареным, дак ещё и ко всему дома стоял приятный аромат гречки. Ох, как же Питер любит гречку, особенно разваренную и с кусочком сыра. Такое блюдо не могло не радовать. Питер сонно промурлыкал, потянулся, изгибаясь в пояснице и потягиваясь в каждой мышце, хрустя косточками, и лениво повернулся на бок. Глаза с сонного наваждения открылись, устремившись на учебники, которые оказались непринуждённо забытыми вчера. Да, уроки парень не успел приготовить, но сегодня ему в школу только к одиннадцати часам утра. Первые две пары благополучно отменили и предпочли подарить ученикам беззаботное утро. Питер не аккуратно задел рукой метку и почувствовал боль. Омега посмотрел на тыльную сторону ладони и облегчённо выдохнул, не увидев там крови. Метка на предплечье саднила не так сильно, как на ключице, и явно уже потихоньку заживала. Парень разбинтовал руку и его догадки подтвердились — от метки остался только ряд зубов, затянувшийся в виде шрама. Питер подошёл к зеркалу и присмотрелся к отцовской метке. Она не заживала, будто, но и недорегенерировала, оставаясь таким же огромным чёрным пятном. Питер нежно провел кончиками пальцев по ней, ощущая шершавый толстый покров на ране и помолился, чтобы Господь помог ему в этом непростом испытании. Солнце уже во всю светило в окошко. Сентябрь все ещё пах летом, согревая жителей Нью-Йорка. Питер спокойно без лишней суеты надел длинную белую майку до бёдер с рисунком молекулы кислорода и вышел в общую кухню по пути прислушиваясь, есть ли в доме Анна, и, не услышав женского голоса, омега немного успокоился. И все-таки наличие в доме папиной героини смущало и сковывало парня. — Доброе, пап, — омега улыбнулся и присел за кухонный стол, на котором уже стояла кастрюлька с крышкой и полотенцем сверху, а рядом разрезанный любимый сыр Питера с двадцатью пятью процентной жирностью. — Ого, Питер! Я думал тебя не ждать сегодня до обеда, — Ричард мягко потрепал сына по макушке, расшевеливая непослушные отросшие кудряшки, отливающие золотом, — я все ещё помню, что ты любишь. — Спасибо, пап. Правда, спасибо, — Питер счастлив, что у них все наладилось. Никогда ещё Ричард не видел столько счастья в глазах парня. — Ну дак, какие сегодня планы у тебя? —поинтересовался мужчина, накладывая горячую гречку на тарелку и ставя перед омегой. — Да как обычно, — под удивлённый с насмешкой взгляд произнёс Паркер и тут же засмеялся, — сначала в колледж, а потом на Стажировку к мистеру Старку, — мечтательно с ложкой во рту прошептал Питер. — Ничего у него дочка, красивая, заметил? — Конечно, пап. Морган просто ангел во плоти, — все ещё жуя пролепетал омега, — думаю, такая же красивая, как ее мама и такая же крутая, как и мистер Старк. Ты бы видел её мастерскую! — Питер взял кусочек сыра в рот, наслаждаясь вкусом, — я таких в жизни не видел. Знаешь, особенно очень классно в мастерской у мистера Старка. М-м! Столько возможностей создать что-то по истине крутое у меня не было. Это просто чудо! — с восторгом выкрикнул парень, вскидывая руку вверх, — спасибо, папа, — с благодарностью за знакомство со Старком омега нежно провел рукой по ладони отца. — На здоровье, сынок, — Ричард благодарно улыбнулся, даря свет своих глаз. После завтрака Питер отправился в свою комнату, чтобы подготовиться к урокам. Сегодня должно быть занятие по физике, химии и математике. Задание задали по всем, кроме математики, так что омега должен управиться быстро, примерно за час, ещё и успеть на занятия. Когда прошло уже около часа, все было сделано и успешно собрано в сумку. Ручки, дневник, тетради и учебники. Питер прошёл на кухню и заварил чёрный чай с молоком, достал из холодильника одну корзиночку и принялся с удовольствием улетать за обе щеки. Нежные взбитые сливки с посыпкой таяли в рту, песочное печенье рассыпалось на множество мягких гранул, а яблочный джем внутри корзинки придавал пирожному ещё более яркий и сочный вкус. Омега облизал пальцы и поставил блюдечко с пустой чашечкой в раковину, отправился в ванную комнату на втором этаже для того, чтобы умыться и почистить зубы. На улице было двадцать градусов — ни холодно и ни жарко, самое то для чувствительной к температуре кожи Питера. Солнце светило ярко, пробираясь в самые глубины комнаты и заполняя её советом, отражающимся от лакированного пола. Окно было открыто с самого раннего утра, как только омега пришёл с патруля. Сегодня Питер решил надеть футболку, так как синяки на его теле успешно регенерировали и стали почти незаметными. На шее красовался светло салатовый шёлковый шарфик —подарок от Мэй на шестнадцатилетие. На ногах, помимо джинсовых бридж были любимые красные пошорканные кеды. Сегодня в планах, помимо стажировки было ещё одно важное задание — купить для Мэй подарок на день рождения, который будет ровно через два дня. Решившись с мыслями и проверив газ и электричество в доме, омега взял сумку на плечо, телефон, ключи и вышел из квартиры. *** Тони, как ни старался выкинуть из головы вчерашний случай, провалился в думы. Сколько раз он уже вспомнил тот укус на тонкой руке его протеже? Пять или десять раз? Но больше всего его пугало то, что этот след именно от его зубов и клыков. Нет, у Старка была великолепная белоснежная улыбка, но и такая же острая, особенно в гон. Старк был занят на собрании, которое собрала его Пеппер и заставила мужчину придти и увидеть эти надоедливые лица председателя и его верных псов. Нет, пусть уж лучше Пепс ходит на собрания, все-таки это её работа? Нельзя конечно пользоваться её силами, но у Тони есть и своя работа в мастерской. Уже вернувшись на своём личном самолёте в сопровождении Хеппи, Старк переоделся в свою обычную футболку и чёрные штаны, чтобы было удобнее. — Пятница, во сколько у нас сегодня придёт малыш Питер? — альфу позабавило это прозвище, нужно будет больше его употреблять, оно милое и способно разгружать неловкую обстановку. — Босс, в три часа, — такое чувство, что Пятнице тоже понравилось чувство юмора Старка. — Отлично, — Тони подошёл к холодильнику и выудил от туда три куска пиццы, засунул в микроволновку и поставил таймер на минуту. — Детка, включи мне вчерашнюю запись с камер южного и северного крыла и холла. Мужчина также заварил себе кофе, добавив ложку сахара и немного молока, сел на диван и начал наслаждаться вкусом пиццы и ближайшим представлением от, собственно, себя. Пятница, спроектировав с потолка запись с камер видео наблюдения вывела на воздушный экран некое изображение. На первых минутах все было спокойно, Старк переключил движением руки видео на камеры в мастерской. Да, момент с костюмом альфа помнит, как и невероятный восторг в глазах напротив. Но дальше происходило то, что Тони не помнил… Старк из прошлого внезапно стал агрессивным, а Питер защищался. Мужчина был поражен увиденным. Часть видеозаписи с камер была стёрта по непонятной причине, именно на том моменте, где Старк ринулся на дочь. Что-то с этим парнем, Питером Паркером, было не так. Что не так — было не известно. Но правда не может быть скрыта вечно.