До Вас. II

Людмила Прокофьевна, встав в понедельник слегка раньше, чем это было необходимо, наблюдала за сонными прохожими, перепрыгивающими лужи, глотая черный горячий кофе. Казалось, что жизнь наконец-то налаживается, несмотря на многочисленные трудности новоиспеченных отношений, она была счастлива всему вокруг, даже мелкому дождику в понедельник. Чувство тревоги отпускало, она перестала мучать себя различными мыслями о потенциальных любовницах, изменах, вранье и прочей грязи, хотя червяк сомнений все-таки ползал где-то внутри, но, благо, уже очень глубоко. Видимо, женщины склонны не верить заботливым, любящим, надежным мужчинам, списывая их существование скорее на ошибку в системе. Однако Калугина хотела верить в чудо (совершенно несвойственная ей черта) и просто наслаждаться романтическим началом отношений, таких неожиданных, странных, но безумно долгожданных. Женщина и влюбленная женщина — совершенно разные люди, что Людмила подмечала за собой всё чаще и чаще, стараясь выглядеть всегда безупречно, конечно, не только для любимого мужчины, хотя это, наверное, основная причина, но и для себя. На удивление ей самой нравилось новая трактовка «мымры», нравилось ловить на себе пристальные мужские взгляды, вгонять в краску молодых подчиненных и старых министров, которые стали хвалить работу учреждения неприлично часто. Анатолий Ефремович не мог дождаться окончания рабочего дня, то и дело поглядывая на часы, Ольга, как наблюдательная женщина, не могла этого не заметить. В её душе давно поселилось убеждение, что верный друг покорен какой-то незнакомкой, которую тщательно скрывает. Причин тому могло быть множество, однако Рыжова, будучи интеллигентным человеком, сгорала от желания узнать, во-первых, «Почему?», во-вторых, «Зачем?», и наконец, «Кто?», но все попытки увенчивались крахом. Даже Юрий Григорьевич под давлением любимой женщины начал вынюхивать у Верочки, кто же всё-таки украл сердце Анатолия Ефремовича. Новосельцев в своем репертуаре вилял, отшучивался, чем обижал подругу и заинтриговывал друга.

******

— Оль, всё, признаюсь, да влюблен, но на этом всё, не обижайся. — не выдержав очередного нападка во время обеда, Толя выпалил как на духу. — А я обижаюсь, ты посмотри, сколько скрывался, ну хоть признался и всё равно молчит. Я хочу с ней познакомиться, узнать, какая она, чем живет, чем дышит, ты мне не чужой человек, я за тебя переживаю. — Обещаю, познакомлю. — Новосельцев ухмыльнулся, представляя эту встречу. — Вы с Юрой тоже никому не говорите, так что взятки гладки. — первый раз, когда Толя заговорил на эту тему напрямую. Рыжова сразу смутилась, краснее всё больше. Она и сама прекрасно понимала бедственность положения, но выхода из сложившийся ситуации пока не предвиделось. — Прости, глупость сказал. — заметив перемену, Новосельцев вышел из атаки. — Ты только не суди меня, не ругай. — Никогда. — мужчина сжал её руку.

******

— Людмила Прокофьевна, сворачивайте к черту все эти бумаги, идем в кино! — не дождавшись её внизу, Новосельцев торжественно влетел в кабинет, сразу завоевывая внимания. — Точнее уже бежим. — мужчина взял пальто с вешалки и подошел вплотную к столу. — 5 минут… — жалобные глаза поднялись на него. — Завтра, всё завтра, Людмила Прокофьевна. — он поднял её за руку, притянул к себе, целуя шею. Калугина, пробыв несколько секунду в объятьях, сразу забыла о недоделанном отчете, засовывая руки в верхнюю одежду. — Вы меня расхолаживаете, Анатолий Ефремович. — взяв сумку со стола и выключив свет, она взяла его под руку, направляясь из кабинета. — Я вас на свидание веду, расхолаживаетесь вы сама. — мужчина засмеялся, поцеловав в висок. Влюбленная пара благополучно добежала до ближайшего кинотеатра, то и дело смеясь, толкаясь, останавливаясь для поцелуя — дети, одним словом. Если спросить название фильма, будьте уверены, Новосельцев не ответит, все его внимание занимала сидящая рядом женщина, которая в отличии от него наблюдала внимательно за происходящем, то смеясь, то хмурясь, вызывая мужскую улыбку. Иногда правда отвлекаясь на поцелуй ладони, которая весь сеанс была заключена в замок. — Я отлучусь в уборную. — по окончании фильма пара вышла из зала, щурясь от яркого света. — Жду тебя на улице. — Новосельцев, наконец, смог вздохнуть свежего воздуха, которого так не хватало в душном помещение. Чиркнув спичкой, изо рта полетели белые клубы дыма, внимание привлекли плывущие по темному небу облака. — Толя! — этот голос он узнал бы из тысячи, по телу сразу пробежала нервная дрожь. — Что ты тут делаешь? — вопрос опередил приветствие назойливого друга. — Проезжал мимо, смотрю, ты стоишь. Значит после работы по кино ходим? — Юра подозрительно улыбнулся, закуривая сигарету. — Ты один или… — Один. А ты почему не дома? — Новосельцев нервно хмыкнул. — Дела, сам знаешь, что показывают-то? — вопрос окончательно ввел в ступор. — Людмила Прокофьевна, вы тоже тут, вот эта встреча! — красивых женщин Самохвалов не пропускал, тем более тех, кто выше его по должности. — Добрый вечер, Юрий Григорьевич, вы тоже тут. — язвила Калугина, не выдавая своего недоумения. — Вы одна или… — больше, чем узнать про возлюбленную Новосельцева, Юре хотелось познакомиться с «собственным» министром начальницы. — С мужчиной, но он вышел раньше. — уверенный голос стирал всякие намеки на свидание с подчиненным. — Жаль, очень хотел с ним познакомиться, а кем он… — Юрий Григорьевич, у вас сигареты импортные? — лучшее защита — это нападение. — Да, пожалуйста. — Самохвалов галантно предоставил пачку и подкурил сигарету. Новосельцев, что не на есть, нервно курил в сторонке, поражаясь навыкам вранья, которых он раньше не наблюдал за женщиной. «Ловко!» — усмехнулся он про себя, наблюдая за происходящим. — А можете для меня достать? — Людмила никогда не прибегала к услугам спекулянтов, однако заговорить зубы было необходимо. — Завтра же целый блок будет у вас на столе. — угождать женщинам — главная слабость мужчин. — Скажите только сколько. — сигарета слегка расслабила Калугину, убежденную, что вопросов про мужчину сегодня больше не предвидятся. — Ни в коем случае, считайте знаком внимания. — Вы за мной ухаживаете, Юрий Григорьевич? — женщина кокетливо улыбнулась, выпуская дым. — Может и так. — Юра рассмеялся. — Не боишься конкуренции, Юрий Григорьевич. — Новосельцев, наконец, влез в разговор. — Боюсь! — Самохвалов снова засмеялся. — Но осмелюсь предложить подвести до дома. — Я не против, спасибо. — Толя ты с нами? — мужчина кивнул головой, направляясь к машине. Вся поездка сопровождалась мужским разговором под тихое радио, Новосельцев, пытаясь отвести последние подозрения, говорил много и весело, слегка отвлекая приятеля от дороги. Наконец, машина остановилась у дома Людмилы, кротко попрощавшись с обоими, она направилась к подъезду, несколько раз обернувшись на машину. Новосельцев остался слегка неудовлетворённым, не получив сладкий поцелуй на прощанье.

******

Легкой походкой она проследовала в кабинет раньше 9 часов утра, сонные глаза пришедших сотрудников были устремлены только на начальницу, сегодня она была особенно красива. Из-под белого утепленного пальто выглядывал импортный шерстяной костюм в крупную черно-белую гусиную лапку, юбка элегантно обтягивала бедра, заканчиваясь чуть ниже колен, что побуждало хозяйку делать мелкие шаги. Сверху жакет с крупными пуговицами, на ногах — черные, острые, закрытые туфли с каблуком-рюмочкой. Под руководством такого директора мужчины были готовы выполнить любое поручение. Вера, увидев Калугину, покачала головой от удовольствия и улыбнулась. — Кра-со-та! — секретарша цыкнула, вставая с места и осматривая «прикид» женщины. — Спасибо, милый. Что у нас сегодня по плану? — в разговор вмешался вошедший Бубликов, который при виде Людмилы остолбенел, покрасней, в общем, потерял дар речи, пятясь назад. Женщины внимательно наблюдали за картиной, как только начальник убежал, обе громко рассмеялись. — Точное попадание! — парировала Вера, передавая Калугиной корреспонденцию.

******

Новосельцев появился в приемной после обеда, желая восполнить вчерашний пробел и показать доделанный отчет, к счастью, Веры не было на месте, и Толя вошел без стука. Он, не глядя, прошел в кабинет, бегая глазами по последним строчкам бумаг, подняв голову, уронил папку из рук. Людмила, присев на стол, разговаривала по телефону, заложив нога на ногу. Бурная реакция вызвала улыбку и негромкий смешок, который не помешал докладывать начальству об актуальных новостях. Положив трубку, она наблюдала за мужчиной, ползающим на коленках и собирающим разлетевшиеся бумаги. Наконец, Новосельцев встал, положил папку на стол и подошел к ней в плотную. Слова были излишни, говорили глаза, она улыбнулась, мужчина ответил взаимно, увлекая в поцелуй. Руки по-хозяйски легли на талию, притянув ещё сильнее и крепче, губы уступили место шеи, которая машинально оголялась всё больше и больше. Анатолий Ефремович, забыв о всех рамках приличия, усадил её на стол, сжимая и разжимая внутреннюю часть бедра под юбкой, дыхание учащалось, возбуждение нарастало. — Толя, Толя… — протяжно шептала она, не прекращая поддаваться ласкам, видимо сама была не в силах прервать интимный процесс, который вполне мог вылиться в громкие стоны и разбросанную по кабинету одежду. Не хотя, мужчина отстранился, сняв женщину со стола, однако оставив руки на талии. — Привет. — с улыбкой произнес он затянувшееся приветствие. — Никогда б не подумала, что черно-белая клетка так возбуждает мужчин. — она внимательно изучала лицо, глотая ртом воздух. — Клетка здесь ни при чем. Я соскучился. Толя обнял её, повернув голову вправо. На столе красовался букет из алых роз. Немного отстранившись, он продолжал смотреть на него, Людмила, осознав причину переключения внимания, наблюдала за реакцией, боясь пошевелить. Новосельцев, отпустив талию, подошел к вазе, внимательно осматривая цветы. — Чертовая дюжина, занятно. Цветы чудесны. — наконец, он перевёл взгляд на неё и улыбнулся, подходя обратно. В женской голове всплыл вопрос — «И это всё?». — Я хотел показать тебе отчет. — Толя опустился на стул, листая документ. Она недоумевающе заняла свое место, пытаясь разгадать мужчину, он был спокоен, что пугало ещё больше. — Всё отлично. — она подняла взгляд, увидев довольную улыбку. — Вот и замечательно. Как у тебя дела, как в министерстве, кстати, фильм понравился? — Ты злишься? — понять настроение этого мужчины было невозможно. — На цветы? — он улыбнулся женским тараканам, Людмила кивнула головой. — Я вполне уверен в себе, чтобы не устраивать глупых сцен. Рад, что кто-то кроме меня смог тебя порадовать, а цветы, действительно, хороши, жаль, не гвоздики. — Калугина расплылась в улыбке, взяв его за руку. — Фильм отличный, только я не поняла, почему… Далее посыпались вопросы, догадки, рассуждения по поводу сцен, сюжета и прочего, эмоциональный галдеж Калугиной сопровождался бурной жестикуляцией. Наблюдая за ней, Толя не переставал улыбаться, перебирая её пальцы, кивая головой, изредка смеясь, одним словом, наслаждаясь. — Мне пора работать. — Сегодня я уйду в 6, нужно собрать Вову, в среду он уезжает на сборы, Сережа к Ольге. В четверг можем поехать ко мне. — Я не против, только заедем ко мне за вещами. — Потихоньку оккупируете территорию, Людмила Прокофьевна? — она легонько треснула его по плечу. — Я очень даже «за». — рассмеявшись, Новосельцев через стол поцеловал в щеку.

******

— Оль, планы не изменились, ты заберешь Сережу в среду? — Заберу, на выходные планировала и тебя, Алексей очень хочет тебя видеть. — Скорей всего, буду занят. — Толя виновато потупил глаза. — Я скоро серьёзно обижусь, приезжай с ней, за одно и познакомимся. — «Боюсь, она не захочет» — подумал про себя мужчина, вспоминая случай с пиджаком. — Обязательно, но давай в следующий раз. — Рыжова покосилась на него, качая головой. «Что ж там за экземпляр такой…» Анатолию Ефремовичу и правда нужно было вернуться домой пораньше, однако перед этим он наведался к другу детства по крайне важному делу.

******

Верочка, по обыкновению, заложив нога на ногу, разговаривала по телефону, казалось, ничто не могло нарушить «покой» статистической красавицы, но она ошибалась. Молодой, даже юный человек зашел в приемную, заставив секретаршу приоткрыть рот и повесить трубку. — Где я могу найти Людмилу Прокофьевну? — юноша, преодолев ступени, тяжело дышал, держа на плече «клумбу» алых гвоздик. — Оставьте здесь. — поляна цветов застелила практически весь стол. — Распишитесь, пожалуйста. — Вера, не глядя, чиркнула на бумаге, всё внимание было занято принесенными цветами. Она, подперев голову, обвивала каждый цветок глазами, придя в себя, когда юноша уже выходил из приемной. — Подождите, а отправитель, отправитель-то кто? — самый волнующий вопрос последних нескольких недель не только для Верочки, но и для всего учреждения. — Не доложили. — курьер невинно улыбнулся и скрылся за дверьми. Вера тяжело вздохнула.

******

Много лет назад, когда при власти был Сталин, а Анатолий Ефремович был всего на всего Толей из 3 подъезда, школьный друг серьезно заболел, Новосельцев, будучи подростком, безвозмездно стал донором крови. Мальчик выздоровел и вырос, став директором завода, имеющим забавное хобби, совсем не свойственное для мужчины — выращивать цветы, что являлось дополнительной и подпольной статьей дохода. Тем не менее, для верного друга, Анатолия Ефремовича, прибегающего к его услугам крайне редко и исключительно по большому поводу в силу скромности, цветы были бесплатны. Букет, принесенный, как выяснилось позже Бубликовым, действительно, не произвел никакого эффекта, кроме положительного, слегка напомнив Новосельцеву, что с красивой и эффектной женщиной всегда нужно быть в форме. Речь не о страхе, что она может уйти к более богатому и успешному (хотя может в глубине души что-то подобное и сидело), а о некоем понятии, что она заслуживает лучшего. Большинство мужчин утверждают, что женщина достойна лучшего, поэтому они её не достойны, по-настоящему влюбленные — что их женщина, действительно, заслуживает лучшего, но не в силах видеть её ни с кем другим, сами становятся лучше.

******

— Людмила Прокофьевна! — секретарша без стука ворвалась в кабинет, глаза пылали, губы разъехались в разные стороны. — Что такое? — Людмила вопросительно подняла брови. — Вера, говорите же! — в голове уже всплывали картинки пожара, наводнения и других катастроф вселенского масштаба, которые могли произойти в учреждении за несколько часов рабочего дня. — Посмотрите сами. — Калугина быстром шагом направилась к выходу, остановившись в приемной. Не скрывающая своего удовольствия, Вера внимательно наблюдала за растекшийся начальницей. Обе переглянулись. — Вера, ну я не знаю, тащите ведро что-ли… — растерявшая женщина засмеялась, разводя руками. Оставшись одна, Людмила не без труда подняла букет, укутывая нос в цветы, сомнений в отправителе не было. Она, покачиваясь от тяжести, зашла в кабинет, тихо произнеся: «Ну, Новосельцев…». — Нашла, Людмила Прокофьевна, самое большое. — казалось, Вера радовалась даже больше начальницы, со звоном поставив железное ведро у стола. — Держите крепко, я налью воды. — две женщины, расположившись на полу, начали «колдовать» над гвоздиками. — Это что ж надо было учудить такого… — видимо, Вера была сторонницей мнения, что цветы отличный способ загладить вину. — А что цветы не бывают без повода, Вера? — Людмила усмехнулась, наполняя ведро из лейки. — Если он просто так этот букет приволок, то на вашем месте, я бы завтра же потащила его в ЗАГС. — обе рассмеялись. — Людмила Прокофьевна, а у него случайно нет неженатых друзей? — На моей памяти только женатые. — мирную беседу прервал Самохвалов. — Добрый день. — он беспрепятственно зашел в открытый на распашку кабинет, увидев картину, присвистнул, в голове сразу замелькали цифры, сколько это может стоить. — У вас сегодня день рождения, а я забыл, дырявая голова! Я сейчас же! — Юра уже хотел бежать в ближайший магазин. — День рождения в мае, не переживайте. — Калугина улыбнулась, встав, наконец, на ноги. — Значит… — ещё больше мыслей закрутилось в светлой голове. — Людмила Прокофьевна, познакомьте, а! — щедрости и, как понял Юра, кошельку ухажера можно было позавидовать, такие связи он не упускал. — Меня смущает ваш интерес к мужчинам. Юрий Григорьевич, отвезите в министерство. — осознав, что знакомству так и не состояться, Самохвалов взял бумаги и вышел вместе с Верой. Людмила каждые пять минут поглядывала вниз, улыбалась и возвращалась к документам, с нетерпением ожидая мужчину. Видимо, Новосельцев решил выдержать паузу, дав возможность женщине порадоваться наедине. — Привет. — он скромно прошел в кабинет через полчаса после окончания рабочего дня. Увидев счастливые и бесконечно благодарные глаза, Толя расплылся в улыбке. Чертова дюжина роз, стоящая на столе, показалась сомнем уж не привлекательной, что-то приятно защекотало от маленькой победы. — Ты совсем с ума сошел. — очень тихо и нежно сказала она, подходя вплотную. Руки объявили шею, глаза блестели. — Это правда… вызывайте врача. — мужчина обхватил талию, одной рукой гуляя по спине. Людмила начала покрывать лицо мелкими поцелуями, особенно пострадали щеки и нос, наконец, дойдя до губ. От потока нахлынувшей нежности Толя морщился и смеялся, разве цветы не самая меленькая плата за такое счастье?.. — Самый лучший мужчина на свете… — она отстранилась, изучая смущённое лицо. — Даже не знаю, как вас отблагодарить, Анатолий Ефремович… — Ну придумайте что-нибудь, Людмила Прокофьевна. — градус начал неумолимо повышаться, пара слилась в поцелуе. — Поехали домой. — получив утвердительный ответ, она потянула его из кабинета.

******

— Я в душ. Женщина успела убежать от почти случившегося поцелуя в ванную, Толя лишь вздохнул, скидывая пальто, и прошел в спальню. Силы покинули тело, освободившись от пиджака и надоедливого галстука, он прилег на кровать. Глаза бегали по потолку, с каждой минутой прикрываясь всё больше. Несмотря отъезд старшего на неделю и младшего до конца выходных времени на отдых не предвиделось, как минимум впереди было два рабочих дня, субботник на даче Максима Викторовича и попойка с Юрием Григорьевичем, как предполагалось в воскресенье, чтобы с «чистой» и «отдохнувшей» головой пойти в понедельник на работу. Помимо всего прочего в жизни появилась любимая женщина, которой необходимо уделять внимание и заботу, но от этих хлопот становилось приятно. Мысли начинали постепенно путаться, забирая хозяина в сон, однако скрип половицы заставил его открыть глаза и приподняться на локтях. Женщина, облокотившись на косяк, скрестила руки, бегая глазами. От короткого шелкового халата сон, как рукой сняло. Новосельцев довольно ухмыльнулся, не в силах оторваться. Одним движением легкая ткань соскользнула по телу, обнажив черное нижнее бельё. Зрачки расширились, хитрые глаза засверкали в темноте, медленно приближаясь к объекту. Она села на мужской торс, зажав талию ногами. — Устал? Она провела рукой по волосам. Он активно покачал головой, сглатывая слюни. Мужские руки спустились вниз по пояснице, в конце сжав ягодицы. Губы, слегка соприкоснувшись, приоткрылись, дав возможность проникнуть языкам. Перевернув женщину на спину, он начал покрывать тело мелкими поцелуями, вызывая особенное ощущение внизу живота. В комнате начали звучать тихие, сладкие стоны, каждый раз с ним был как первый: она была настолько бесконтрольна, что даже ужасало, но на секунду, затем голову снова окутывал туман, тело растекалось по холодной постели, полностью отдаваясь власти мужских движений. Казалось, что он мог ласкать тело поцелуями часами, настолько оно было притягательно и желанно. Ожоги, оставленные губами, лишь побуждали обоих делать их чаще и чаще. Руки, снова оказавшиеся внизу живота, заставляли стонать неприлично громко, доводя до безумства. Ногти невольно впивались в спину, спускаясь ниже и оставляя красные полосы. Но всё же наступал момент невозврата, когда, не в силах совладать с собой, он или она с бешенством срывали ненужную одежду, отдаваясь друг другу полностью и безвозвратно. Войдя, мужчина начинал шептать на ухо что-то понятное лишь ему, прерываясь на шею. Она, запрокинув голову, прикусывала губы, однако это не спасало от звуков, вырывающихся из груди. Иногда она открывала глаза, томный взгляд ложился на очертания мужского тела, которое освещал тусклый свет из коридора. Обессиленные окончательно, они лежали на кровати в полюбившейся позе, женская нога заняла положение на животе, рука — на груди, голова — на плече. Он гладил её по спине, утыкаясь носом в темные, казавшиеся в темноте черными, волосы. — Так люблю наблюдать, как ты засыпаешь. — губы нежно уткнулись в плечо. — Люблю засыпать, когда ты наблюдаешь. — она ели улыбнулась от усталости. — Всё, что было до тебя, сейчас кажется чем-то невозможным. Абсолютная бесконтрольность над чувствами, над собой... что ты наделал… Мне кажется, нет, я уверена, одним словом… я… я тебя… — мужские губы впечатались в её, прерывая на самом важном. Видимо, сказать «люблю» жизни всей им будет мало.

******

Наконец, в статистическом учреждении всё начало вставать на свои места, образуя тихую и умиротворенную гавань. Юра летал в министерство и обратно, по всей вероятности, на крыльях любви, усталость никак не могла проникнуть в зрелое, частенько ноющее от утомительного рабочего дня, тело. Ольга расцветала с каждым днем, сама не веря своему счастью, проблемы будущего пока не касались женских мыслей, позволяя наслаждаться романом. Наверное, излишне что-то говорить про главу сего заведения, результат на лицо, мужчины восторгались внешними изменениями, с недавних пор встречая и провожая начальство голодными взглядами, женщины ликовали внутренним переменам, слегка завидуя внешним. Калугина сама по себе же влюбилась, а может уже и полюбила окончательно Анатолия Ефремовича, который чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Однако счастье — понятие временное, не так ли, читатель?