До Вас. II

Сердце застучало, во рту все пересохло, надежда на то, что звонит некая знакомая Калугиной сразу пропала, голос был предательски знакомым. Он молчал, не зная, что ответить. — Я звонила к тебе домой, но сосед сказал, что тебя нет и дал этот номер. — С какой целью? — Толя не удосужился даже приветствия бывшей супруги, ненависть, злость и обида брала вверх над воспитанием. — Ты не рад меня слышать? — когда-то самый любимый голос казался ужасно противным. — Честно, нет, Лиз, давай без глупостей, зачем ты звонишь? — Толь, мама умерла… — на другом конце провода послышались всхлипы. Новосельцев дотронулся рукой до лба и присел на кровать. — Завтра я прилетаю в Москву, мне очень нужна твоя помощь, я не знаю, что делать, все так неожиданно, я просто… — дальше снова всхлипы. — Ты успокойся, выпей валерьянки и ложись спать, с похоронами я помогу. — в квартире стояла тишина, сомнений в том, что Людмила Прокофьевна слышит весь диалог, не было, поэтому мужчина старался говорить тихо и нейтрально. — Спасибо… Я буду у тебя к 16 часам. — Исключено. — мужчина подскочил с кровати, несознательно повысив голос. — Я не смогу одна, тем более я хочу видеть своих детей, и ты не можешь мне этого запретить. — Дети тебя не волновали ни до, ни после отъезда. С похоронами я помогу, что-то более, изволь. — Захочу и приеду! — истерила женщина. — Послушай меня внимательно, никуда ты не приедешь, если только ты приблизишься к моей квартире, я уже не говорю о детях, я тебя не то, что засужу, я тебя просто убью, к чертовой матери! — Новосельцев переходил с шёпота на крик. — Это не твои дети! Хватить терзать им душу, они только отошли, и сново. Не нужна ты им, гуляешь, гуляй дальше, а в нашу семью не лезь, разговор окончен! — Толя бросил трубку, словно грозная туча, пролетел по коридору и прикрыл дверь в гостиную. Людмила не слышала всего, но суть разговора уловила. Прижавшись к стене спиной, она боялась шелохнуться, чтобы не навлечь на себя гнев мужчины. В таком состоянии она наблюдала его в первый раз, что изрядно шокировало. Калугина недоумевала, как мягкий и веселый Новосельцев в миг превратился в разъяренного зверя, а главное, что такого нужно было сказать. Новосельцев стоял на балконе, потягивая сигарету, в голове были сплошные маты, злости не было предела. «Вот стерва, приедет она, ага, сейчас, бегу и падаю тебя встречать. Надо предупредить Максима Викторовича. Ненормальная, пропала на несколько лет, да дети про тебя слыхом не слыхивали, образцовая мамаша, да тьфу на тебя три раза, черт бы тебя подрал! Все настроение испортила, вот умеет, гадюка… а мать жалко, очень. Анна Олеговна, пусть земля вам будет пухом, чудесная женщина.» — Новосельцев потер мокрые то ли от скорби, то ли от пережитого стресса, то ли от хронической усталости, глаза. Свежий воздух постепенно охлаждал закипевший рассудок. «Господи, она все слышала…» — Людмила Прокофьевна, извините, сорвался. — Толя виновато присел на стул, опустив глаза. — Что-то случилось? — Людмила старалась сделать вид, будто ничего не слышала, спокойно отпила из кружки чай, попутно записав что-то на листе. — Семейные разборки, ничего страшного. — Если не хотите говорить, ваше право. — Тёща умерла, бывшая жена приезжает, как-то так. — вздохнул мужчина, натянув улыбку. — Мне очень жаль. — Калугина подняла глаза и неловко взяла мужскую ладонь. — Спасибо. — Ваша жена хочет забрать детей? — Ни в коем случае, хочет прийти, но я не позволю. — Может все-таки стоит дать ей увидеться с ними? — в ней сыграла женская солидарность. — И вы туда же? — он встал и подошел к окну. — Чтобы она опять уехала, и они страдали? — Вы правы, это не мое дело. Оставшийся вечер прошел в тишине и раздумьях. На утро Анатолий Ефремович немного отошел от новости, однако душевные переживания не отпускали, видок был темнее тучи. За завтраком ни одной краткой улыбки и сухое «До свидания» напоследок. Людмила, будучи не совсем опытной в отношениях, однако безусловно разумной женщиной не стала приставать и решила отпустить ситуацию.

******

— Доброе утро, Толь. — друзья пересеклись на первом этаже учреждения. — Привет. — Как дела? — женщина поправляла укладку, стоя у зеркала. — Лиза сегодня приезжает. — этим всё сказано. — Зачем? — Рыжова обернулась на него, округлив глаза. — На похороны матери. Вчера звонила мне прямо к К… — он оборвал. — Изъявила желание жить у меня. — И ты её пустишь? — Ольга потихоньку переваривала информацию ещё не до конца проснувшейся головой. — Нет, конечно, если только она сама не заявится. Я бы отвез к тебе детей, но сегодня совсем нет времени. — Ну ты звони, если будут новости, я хоть сама приеду. — Пока нет необходимости, я ясно дал понять, что мы её не ждем, надеюсь, хватит совести не приходить. Ладно, это мелочи, пошли. — Всё будет хорошо. — Ольга нежно погладила его по спине и оба зашли в лифт.

******

— Юрий Григорьевич, вас вызывают в министерство. прозвучал бодрый голос Верочки в селекторе. — На какой час? — Чем раньше, тем лучше. — Самохвалов взглянул на часы, начало 11, не став испытывать судьбу, он накинул на себя плащ, взял документы и вышел из кабинета. — Вера, я уехал. — Ага… ой стойте, возьмите отчеты, там Иванова, Галкина и Рыжовой, а то потом забуду. — Юра не хотя, но вернулся на пару шагов назад и взял в руки листы. — Рыжовой значит, спасибо. — задумчивый мужчина скрылся.

******

Анатолий Ефремович по своему обыкновению прибыл «домой» около семи вечера. Ужин решили устроить чуть позже, Людмила ещё была занята проверкой, а Новосельцев решил прилечь на полчаса отдохнуть. Не прошло и 10 минут, как его покой был нарушен звонком в дверь. «Неужто Михаил опять решил посетить наше скромное обитель» — Толя рассмеялся про себя, направляясь к двери. Однако через дверной глазок виднелись две до боли знакомые фигуры женщин. — Людмила Прокофьевна, к вам гости. — в пол голоса произнес он с улыбкой на лице. — Кто? — Калугина подняла глаза, слегка нахмурив брови. — Ольга и Вера. — Как? Я их не звала! И что делать! — начальница заметалась, бросив папку, села на кровать, машинально пытаясь за что-то схватиться. — Как что, пошлите открывать! — такая нелепость почему-то забавляла мужчину. — Вы совсем, как я им объясню, почему вы здесь, и вообще, я в мужской рубашке, что они подумают. — Ольга не знаю, а Вера — боюсь даже представить. — он рассмеялся, прикрывая рот рукой. — Я серьезно! — Людмила металась в растерянности. — Пошлите, сейчас весь звонок оборвут. — мужчина взял её на руки и поставил прямо у двери. — Что стоите, идите скорей в ванну или на кухню, скройтесь с глаз моих, Новосельцев! — нервничала женщина, толкая его руками от себя. — Да иду я, иду. — смешки не прекращались до того момента, как входная дверь не открылась. — Добрый вечер, Людмила Прокофьевна, а мы пришли вас навестить. — затараторила Верочка. — Здравствуйте, Людмила Прокофьевна. — Ольга была более скромна. — Здравствуйте, спасибо. — Калугина стояла в оцепенении, натягивая уголок губы и изредка поправляя рукой растрепанные волосы. — Ой, вы что, ногу сломали?! — восклицала секретарша. — Да, неудачно упала. — Мы вам тут фруктов принесли, Ольга, ставь. Как вы себя чувствуете? — Уже лучше, спасибо. — Вера бегала глазами по крайне необычному наряду начальницы, в это время Рыжова обратила внимание на висящий пиджак знакомого фасона, однако ни та, ни другая не подали ввиду. Калугина, заметив женский досмотр, смутилась, но умело привлекла их внимание. — Как на работе дела? Всё в порядке? — Не переживайте, все хорошо, сотрудники работают, отчеты сдают, только Юрий Григорьевич заскучал, ходит целый день, что-то думает, думает. Вот сами посудите, я его спрашиваю: «Юрий Григорьевич, вам кофе сделать?», он отвечает: «Верно, в остатке 2» и уходит. Нормально? Я так и не поняла, два кофе нести или не беспокоить. Людмила Прокофьевна, возвращайтесь скорей, а то в дурдом угожу. — Заработался человек, Вера, так бывает. Буду в понедельник. — Так быстро снимают гипс? — включилась Рыжова. — Не снимут, приду в нем. — Людмила улыбнулась. — Людмила Прокофьевна, так может вам помочь, приготовить что-нибудь или за продуктами сходить? — Не стоит, мне соседка помогает, благодарю. — Тогда мы пойдем, отдыхайте, выздоравливайте, до свидания. — До свидания, Людмила Прокофьевна. — Спасибо, до свидания. — Калугина закрыла дверь, облокотилась на неё и выдохнула. — Как всё прошло? — произнес Новосельцев шёпотом, выйдя из убежища. — Мне кажется, они поняли, что я не одна! — И что? — Ну как что, ничего, Анатолий Ефремович! — Почему вы кричите на меня шёпотом?! — усмехнулся Толя, продолжая шептать. — Потому что вы во всем виноваты! Всё идите! — Калугина начала прыгать на одной ноге до комнаты. — Куда же вы побежали! — мужчина взвалил её на плечо, получив несколько ударов по спине. — Поставьте же меня, наконец! — инициатор драки был возмущен резкостью движений и приподнятой случайно рубашкой, которая ели прикрывала нижнее бельё. Они поравнялись у кровати, смотря друг другу в глаза. — Людмила Прокофьевна, что ж вы на меня постоянно злитесь. Мне больше нравится, когда вы смеётесь. — мужчина начал щекотать женщину, от неожиданности она резко села на кровать, пытаясь отползти на безопасное расстояние, но не получалось, мужские руки всё равно дотягивались до её тела, боящегося щекотки. — Перестаньте! Кому сказала! — она кричала через истерический смех. Найдя под рукой подушку, Калугина слегка ударила его по лицу. Новосельцев не заставил долго ждать. Началось подушечное побоище, сопровождающееся громкими возгласами и смехом. «Падают без памяти наши тела, но в я подробностях запомнил, как ты выглядела, пора сказать друг другу честно, как наши дела, я снимаю маску…» — Сдавайтесь, вы обезоружены. — ловко выхватив «оружие», он приковал её руки своими к постели, нависая сверху. Раздававшиеся смешки сменились на многозначительные взгляды и тяжелые вздохи. На лице Калугиной в полумраке сверкала хитрая ухмылка, женщина ждала дальнейших действий, предугадать которые она не могла. — Людмила Прокофьевна, я хотел вам сказать… — не меняя положения, томно начал мужчина, не отпуская зрительный контакт. Звонок. — Анатолий Ефремович, звонят. — женская грудь тяжело вздымалась, переводя дыхание, взгляд оставался на мужчине. — Да к черту этот телефон. — в голове промелькнуло либо сейчас, либо никогда, сил сдерживаться больше не было. — А вдруг что-то важное. — тонкие руки выскользнули из ослабевшей хватки. Если бы он знал, как ей не хотелось поднимать дурацкую телефонную трубку. — Ало? Да. Сейчас. Это вас. — Новосельцев встал с кровати, взяв телефон. — Слушаю. Да, здравствуйте, Максим Викторович. — «если бы знали, как не вовремя» — хотел добавить он. — Да, звонил. Я хотел вас попросить, чтобы вы не открывали дверь Лизе, если она придет. — данная тема была самой неуместной в сложившейся ситуации. — Спасибо. Всё хорошо? У меня тоже. В субботу буду, ага, до свидания. Огонь азарта, желания смешенного с готовностью выйти за рамки дозволенного, в момент погас. Людмила при упоминании чужого женского имени незаметно поморщилась. Ревность и чувство собственности над мужчиной брали вверх, она закрылась, погрязнув в бумагах. Новосельцев понял всё без слов, ушел молча глубоко расстроенный и злой на бывшую супругу, продолжающую отравлять жизнь.

******

Белокурая голова уже как час назад коснулась подушки, но ей не давала покоя мысль о пиджаке, висевшем в коридоре начальницы. Больно знакомая ткань, фасон, все напоминало о некоем мужчине, о котором именно, Ольга не могла понять. К тому же странное поведение Юрия Григорьевича наводило на разные мысли. Несмотря на то, что Рыжова всячески абстрагировалась от Самохвалова в реальности, когда она ложилась спать, он догонял её во снах.