До Вас. II

— Готовы? — Людмила сидела одетая на кровати, нервно перебирая пальцами провод телефона. — Нет…то есть да, поехали. — Не переживайте, всё будет хорошо, я уверен. Если что размочим гипс в следующую субботу. — он присел рядом, слегка дотронувшись до руки и сжав её. Она улыбнулась, кротко посмотрев в глаза. — Поехали. Выйдя на улицу, в лицо сразу подул свежий ветер, которого так не доставало последнюю неделю. Людмила сощурила глаза от резкого луча солнца, который пробился через тучу. За пару секунд до того, как сесть, точнее лечь в такси, женщина пыталась поймать взглядом каждое движение природы и окружающих её людей. Тоска по нормальной, человеческой, свободной жизни накатила ещё больше, как только дверь машины захлопнулась, и она вновь оказалась в ловушке. — Доброе утро. — поздоровался мужчина с женщинами в регистратуре, которые сразу же взглянули на него оценивающим взглядом. — Людмила Прокофьевна, давайте паспорт. — он аккуратно спустил её с рук на скамейку. — Спасибо. — в который раз Людмила убеждалась в том, как хорошо иметь заботливого мужчину, смотря в след уходящему Новосельцеву. — Мы на осмотр. — Паспорт давайте. — сказал тот самый противный голос. Через пару минут всё было оформлено. — 35 кабинет, ожидайте. — Спасибо. Толя вернулся к женщине, подняв её на руки, пошел по коридору. — Мужчина балаган не устраивайте, коляску возьмите. — Хочу и ношу, а вы не завидуйте. — громко бросил Новосельцев, углубляясь в здание. — Что за народ, женщины. — Людмила рассмеялась. — Не говорите. — он повернул голову на неё, чуть не столкнувшись с доктором, который вылетел из кабинета. — Здравствуйте. Рад видеть. Заносите, я сейчас вернусь. — старичок улыбнулся доброй улыбкой и помчался по своим делам. Толя посадил на стул Людмилу, встав сзади неё, оперившись руками о спинку мебели. — Ещё раз приветствую. — врач подал руку Толе и присел на против Калугиной. — Здравствуйте. — Как ваши дела, рассказывайте, что-то беспокоит? — Уже нет, всё в порядке. — Постельный режим соблюдали? — Да. — ответил Новосельцев. — Витамины пили? — Как вы сказали. — парировал мужчина, на мгновение покосившись на Людмилу. — Какой ответственный у вас муж, Людмила Прокофьевна. Давайте я посмотрю и отпущу. — Ну что? — вырвалось у женщины от нетерпения. — Отек спал, это хорошо, боль прошла, идете на поправку. — В воскресенье снимите? — с надеждой посмотрела она. — Не будем загадывать, лечитесь, отдыхайте, а там видно будет. — Хорошо. Спасибо. — сказал женский голос с ноткой грусти. — Спасибо. — Толя пожал руку и вместе с Людмилой вышел из кабинета. — Вы расстроились? — Нет. — Калугина смотрела по сторонам, чтобы скрыть мокрые глаза. — Дома поговорим. — Толя дал женщине время успокоится и прийти в себя.

******

— Ложитесь, я принесу чай и конфеты. — И сигарету. — Калугина стягивала с себя свитер, возвращаясь к полюбившийся мужской рубашке. В голове крутилось множество мыслей. С одной стороны, врач не сказал ничего плохо, однако неизвестность пугала, а подвешенное состояние выводило из себя. Она явно устала быть заложником ситуации, не в силах контролировать процессы, происходящие в её жизни. — Приятного аппетита, если так можно сказать. — мужчина положил всё необходимое на тумбочку и присел на стул. — Спасибо. — Людмила чиркнула спичками и затянулась сигаретой, потирая глаза рукой. — Это значит, что мне не выпишут на следующей неделе? — Я не знаю, врачу решать, но улучшения есть, сами слышали. — Кошмар какой, как мне всё это надоело. — С плохим настроением вам точно не снимут гипс, так что давайте не унывать. — Вам легко говорить, Анатолий Ефремович. — Мне? — Да, вам. — Я живу на два дома, оставил детей соседу ради вас, кручусь, как белка в колесе, чтобы хоть как-то поднять вам настроение, работаю и не жалуюсь. — Людмила молчала, выпуская белый дым. — Мне пора, я предупрежу соседку, чтобы накормила вас. — Толя встал и через пару минут хлопнул дверью.

******

— Привет! — Папа пришел! — мальчишки с криками подбежали к нему, получив по поцелую в макушку. — Здравствуй, блудный сын. — Да перестаньте. — мужчины рассмеялись, пожав руки. — Мы пойдём в парк? — Да, собирайтесь. — Ура! — дети убежали в комнату. — Рассказывай, как дела. — Новосельцев с соседом прошли на кухню. — По-разному, нам тесно вместе, характер мама не горюй, как что-нибудь ляпнет, так мне её треснуть хочется. — мужчина хмыкнул, отпивая чай. — Поздравляю с началом семейной жизни, а ты как хотел. Ты мужчина, должен терпеть все капризы, если она, конечно, тебе дорога. — Она мне не безразлична, это однозначно, но я её не понимаю. — Женщину понимать не надо, просто любить. — старичок улыбнулся. — Это сложно, сегодня упрекнула, что я для неё ничего не делаю, разве это так? — Может она просто была не в настроении? — Возможно, врач не дал никаких прогнозов, мы сегодня были в больнице. — Запомни мой совет раз и навсегда, в грозу нужно оставаться дома, переждать, не лезть на рожон. А ты, наверное, начал доказывать, какой ты хороший и незаменимый. — Ну да, это же правда, а она просто обесценивает все мои старания. — Это всё объясняет, не понимаю, как ты так долго прожил в браке. — А что, по вашему, я должен был ответить. — Новосельцев уставился на старичка, сложив в руки в замок. — Что любишь. — Толя усмехнулся. — Это слишком высокие чувства для неё. — Ладно, разбирайтесь сами, ты сегодня ночуешь? — Уйду вечером, как дети заснут. — Хорошо. — Папа, мы все мокрые уже, пошли! — Вова и Сережа зашли на кухню в полном обмундировании. — Куда в ботинках по квартире, марш на площадку. Максим Викторович, мы ушли.

******

Под вечер уставшая чета Новосельцевых возвращалась с прогулки домой. — Пап, а где ты ночуешь? — спросил Сережа, держа мужскую руку. — Да кстати. — поддержал Вова, идя рядом. — У друга, он болеет и нуждается в помощи. — Даня тоже заболел, можно я сегодня у него останусь? — Нет, Вов, ты ребенок и должен спать дома. — Ну пап! — Разговор окончен. Расскажи лучше, Сережа, на ком ты собрался женится. — На Кате, которая меня по лбу ударила, помнишь? — Помню, помню… и что всё серьезно, ты её любишь? — Да, она меня тоже. — Ну ясно, а мама Кати в курсе? — Не знаю. — мальчик искренне пожал плечами. — Думаю, мне стоит её предупредить. — рассмеялся отец. Вечер прошел уютно, дед Максим смотрел хоккей в гостиной, наблюдая за тем, как Толя возится с детьми. Все очень соскучились и не отходили друг от друга ни на шаг. Звонкие голоса смолкли только к 23:00, Сережа заснул прямо на ковре, держа в руках машинку. — Ладно, я пошел, ждите к завтраку. — прошептал мужчина, надевая пальто. — Извинись перед ней. — Хорошо. — дверь закрылась с обратной стороны.

******

Суббота в квартире Калугиной прошла менее задорно, в 15 часов пришла соседка, мучившая своими рассказами час, затем Людмила заснула, конец дня провела за чтением книги. Стрелка часов перевалила за 22:00, когда мысли о Новосельцеве посетили её. «Я не поняла, он собирается приходить или обиделся, да я снова не права, ну и что, я больная, мне можно… хоть бы позвонил, что за человек, так бы и треснула чем-нибудь» — рассуждала женщина, смотря на дверь. Муки сомнений не прекращались, и она всё-таки решилась позвонить. — Ало. — Доброй ночи. — послышался старческий голос на том конце провода. — Извините, что так поздно, вы бы не могли позвать к телефону Анатолия. — Он ушел, а кто его спрашивает? — Рыжова. — Людмила сказала первое, что пришло в голову. — А, Ольга, я тебя сразу и не признал, он ушел… — Он ушел к другу. — в проеме показался Новосельцев, от неожиданности Людмила подпрыгнула, прикладывая руку к сердцу. — …к другу, ему что-то передать? — Нет, не стоит, спасибо, доброй ночи. — До свидания. — Калугина положила телефон, осуждающе смотря на мужчину. — Добрый вечер, Ольга Петровна. — Вы меня очень напугали. — Не ожидали увидеть? — Сомневалась. — Не смог не прийти. — повисла тишина. — Вы обиделись на меня? — За что? — За сегодня. — Нисколько, вы были расстроены. — Это правда, извините. — Чаю? — Не откажусь. — женщина вздохнула с облегчением. — Анатолий Ефремович, а почему, когда врач, сказал, что вы мой муж, вы рассмеялись? — она слегка прищурила глаза, отпивая горячий напиток. — Это забавно. — По-вашему, у меня не может быть мужа? — она подняла одну бровь. — Почему же, очень может. — Тогда почему забавно? — Сами посудите, ни у меня, ни у вас нет кольца, обращаемся мы к друг другу на вы, это очевидные вещи, которые сразу заметны любому, но старичок нарочно так думает, почему, загадка. — Правда. — Людмила посмотрела на свою руку. — Вот если бы врач была женщина, она бы сразу же всё поняла, от вас ничего не скроешь. — Это точно. — она улыбнулась. — Какие планы на завтра? — В первой половине дня я вас покину, вечером приду. — Он улетел, но обещал вернуться. — Мы тут, знаете, всё плюшками балуемся. — оба рассеялись. — Спокойной ночи, мадам. — он встал и направился в коридор. — Между прочим, мадмуазель… — ложась на подушку, Людмила улыбнулась и закрыла глаза. Рука, всю ночь пролежавшая под головой хозяйки, сигнализировала, что её необходимо срочно освободить. Людмила, не открывая глаз, перевернулась на спину, нежась в теплой кровати, уюту придавали мелкие капли, бьющиеся об стекло. Было сложно понять, сколько именно сейчас времени, за окном стояли тучи, женщина, не хотя, открыла один глаз, чтобы убедится, что до завтрака ещё есть время. Взгляд упал на стул, на котором вместо соседа лежал поднос с завтраком. По пару из кружки можно было предположить, что мужчина ушел недавно, не решившись прервать её покой в воскресный день. Людмила привстала на локтях и потянулась к подносу, который содержал кофе, пару конфет, яичницу и маленькую записку. Калугина развернула листок и пробежала по нему глазами: «Доброе утро! Надеюсь, вы проснетесь раньше, чем остынет кофе, до вечера. А.Е.» «Как в романе, некий А.Е. оставил завтрак, а сам удалился, романтично…» — непроизвольная улыбка появилась на лице. — Но я бы предпочла видеть вас воочию. — обратилась она к незримому собеседнику.

******

— Пап, ты опять сегодня уходил, ты же обещал. — сонный Сережа, потирая глаза, вышел на звук открывшейся двери. — Нет, был всю ночь с вами, я в магазин ходил. — Ммм, а ты купил что-то вкусное? — Узнаешь, когда умоешься, давай беги и брата разбуди, уже 10. Привет, Максим Викторович. — Толя поставил пакеты, стягивая верхнюю одежду. — Доброе утро, думал, ты будешь позже. — Надо поддерживать легенду. — Мне нужно сходить по делам, справишься? — Думаете, я разучился за пару дней управляться с детьми? — Толя усмехнулся. — Кто ж вас знает, ладно, до встречи, к вечеру буду. — Что сегодня будем делать? — трое Новосельцевых сидели за столом, принимая утреннюю трапезу. — Вова будет делать уроки, а мы с тобой поиграем, алфавит надо повторить, к вечеру пойдем на площадку. — Можно уроки после площадки? — Сначала уроки и не смотри на меня так. — занудничал отец, отпивая горячий кофе. — Мы доели, можно сладкое? — Берите. — Толя поставил вазочку с шоколадными конфетами на стол, которая через пару минут была опустошена. «Ну как Людмила Прокофьевна» — подумал про себя Новосельцев. — Давай порисуем. — Анатолий с младшим сыном приземлились в гостиной на диване, отправив Вову воевать с русским языком в другую комнату. — Предлагаю так, мы рисуем, а потом угадываем, что получилось. — Да! Только не подглядывай. — радостный ребенок отсел на другой конец и принялся мазать бумагу разными карандашами. — Давай показывай, что получилось. Слон? — Ага, а у тебя? Пап, что это? — мальчик вертел лист по кругу. — Колобок, не похож? — Больше квадрат. — отец рассмеялся. — Ладно давай ещё, буду стараться. На второй раз у Толи получилось слегка лучше, однако пятилетний ребенок всё равно легко обходил его в рисовании. — Давай ещё! — кричал Сережа. — Последний. — Пап, покажи! Это Машка? — Да. — мужчина ласково погладил белую кошку, лежавшую у него на коленках. — Давай ты. — Сережа развернул рисунок, на котором была изображена женщина с темными волосами и зелеными глазами. — Кто это? — Это Люда, помнишь, мы с ней работали. — Помню. — Толя взял листок из детских рук и начал внимательно рассматривать. — Она тебе так понравилась? — Да, она хорошая, только грустная. А ты с ней больше не дружишь? — Как я с ней могу не дружить, она моя начальница, а с начальством лучше не ссорится. — А ты с ней ссорился? — Один раз. — Зачем ты её обижаешь? — Я не обижаю, ни в коем случае, просто… — Толя завис на мысли, как поприличнее объяснить пьяную выходку ребенку. — …ей не понравилось, как я пою. — Я с ней согласен. — Новосельцев улыбнулся. — Можно я возьму этот рисунок? — Да, только подпишу. — мальчик написал на обратной стороне большими буквами «Сергей», криво, косо, но труды папы явно не прошли даром. — Я хочу поиграть. — Принеси сюда игрушки, не мешай Вове. — мужчина, утомленный беготней, прилег на диван, переводя взгляд с телевизора на младшего сына. Умиротворённая атмосфера убаюкала, он уснул в обнимку с Машкой. Через час из детской начали доносится громкие возгласы, это означало, что пора просыпаться. — Что мы тут творим, а? — Бегаем. — непосредственно ответили дети. — Бегом одеваться и на улицу, обормоты. Пока дети всевозможными способами висли на турниках и лестницах, мужчина сделал разминку. Взявшись за перекладину, руки поднимали тело вверх до тех пор, пока голова не косалась железной палки. Неожиданно, детские руки обхватили талию, вес потяжелел на пару десятков килограмм. — Вова, совсем что-ли?! — мальчик задорно смеялся, не давая отцу подтянуться. — Слабо? — Держись. — Толя не без труда, но все-таки смог пару раз подтянуться. — А теперь держись ты. — отец спрыгнул и побежал за убегающими детьми. Крики стояли на всю улицу, Сережа и Вова смеялись и визжали от счастья, временами Толя всё-таки настигал обидчиков и легонько валил на землю. В такие моменты мужчина забывал, что ему 39, возвращаясь в детство. — Ну как вы? — дед Максим зашел на кухню, где сидело трое Новосельцевых, утомленных игрой. — Отлично, детей вымотал, сам тоже. Мне пора ехать. — Уже? — спросил детский голос. — Да, 18 часов, завтра на работу. — Когда ты вернешься? — На следующий выходных буду точно. — мужчина поцеловал две макушки и вышел в коридор. — Толь, ты только с концами не уедь. — Максим Викторович, что за глупости, её выпишут и я вернусь, обещаю. — Иди давай. — дед махнул рукой в след и закрыл дверь.