До Вас. II

Началась новая рабочая неделя, которая предполагала быть тяжелой, как минимум для Анатолия Ефремовича. Пожертвовав 30 минутами утренний пробежки, он пораньше выехал на адрес начальницы, передав ещё спящих детей под пристальный контроль Максима Викторовича. Не сказать, что по привычке, но уже более уверенно, Толя снял с себя пальто и пиджак, направился на кухню готовить завтрак. Стоя за плитой, он курил сигарету, стараясь выдыхать дым в открытую форточку. Внутри опять нарастало чувство приятного волнения, через пару минут он снова разбудит её, уловив долю смущения, кроткую улыбку, увидит слегка разлохмаченные волосы после сна — всё это одновременно возбуждало, кружило голову, путало мысли. Три робких стука заставили открыть глаза. — Да, да! — эта секунда перед тем, как он снова зайдет, заставила сердце уйти в пятки. — Доброе утро. — еда аккуратно приземлилась на кровать. — Сегодня овсянка с яблоком. — мужчина улыбнулся и присел на стул с кофе в руке. — Замечательно, не помню, когда последний раз её ела. — Людмила прижала к себе глубокую тарелку и погрузила ложку в кашу. — Почему вы не едите? — Я успел позавтракать дома. Тем более у меня не так много времени, опаздывать нельзя, начальник строгий. — Новосельцев усмехнулся, делая глоток. — Вы сейчас договоритесь! Ой… — Калугина замерла. — Что случилось? — Я…я забыла предупредить, что меня не будет, голова дурная, надо срочно звонить Вере. — Позвоните после 10, пока она придет, пока губы накрасит, пока позвонит подруге, это же Вера. — Вы правы. — она вернулась к завтраку. — Анатолий Ефремович, я хочу вас попросить об одном одолжении. — Я во внимании. — Проследите, чтобы Юрий Григорьевич не наделал глупостей, я даже боюсь представить, что будет творится в мое отсутствие, а вечером мне доложите. — Стучать на товарища, нет, извольте. Тем более, как? Что мне за ним ходить, отчитываться передо мной он не обязан. И почему вы считаете, что он что-то натворит, Юра вполне добросовестный сотрудник, цели вам насолить у него нет, тем более если что-то произойдет, он сам будет за это отвечать. — Я всё равно переживаю. Вдруг… — Вы накручиваете, поверьте, всё будет в «ажуре». — Толя пародировал товарища. — Этого я и боюсь… — она многозначительно посмотрела на сотрудника. — Мне пора. — Новосельцев взглянул на часы. — Около 19 буду, может вас отнести в гостиную, телевизор посмотрите. — Давайте. Людмила, держась одной рукой за мужскую шею, второй — за одеяло, проследовала на руках в другую комнату. — Я побежал. — через минуту дверь закрылась. Просмотр телевизора смог занять внимание только на час. Затем убив десять минут на телефонный звонок Вере, Людмиле сново стало скучно, до конца рабочего дня было ещё куча времени, которое тянулось медленнее обычного. Калугина то засыпала, то просыпалась, смотря на мелькающие картинки. Болезненное состояние изводило.

******

— Толя, привет. — жизнерадостное лицо Самохвалова осветило курилку. — Доброе утро. — мужчины пожали руки. — Представляешь, Калугина заболела, и я на две недели официально директор. Ещё и Ольга перестала донимать, просто счастье какое-то! — Юра аж пританцовывал от радости. — Поздравляю, надеясь, ты не собираешься наделать глупостей. — Нет, ты что. Начальство, Толь, оно никогда не дремлет, обязательно вернется и даст по шапке, максимум буду вставать на пол часа позже. Хотя… — Новосельцев не успел вздохнуть с облегчение, как снова напрягся. — Сделаю тебя начальником отдела, пока мымры нет, а когда вернется скажу, что министерство приказало. Какой хороший день у меня сегодня! — Ни в коем случае, Юра, даже не думай, понял?! — Почему, это отличная возможность, ты же сам так хотел. — Это обман, я так не хочу. — Это не обман, а недоговоренность. А приударить за ней — это не обман? — Юра, не напоминай, дурацкий план, я давно уже от него отказался и не желаю даже слышать об этом. Не дури, сам справлюсь. — Ну как знаешь, потом не плачься в жилетку, а вообще это было бы идеально. — Не буду, обещаю, того не стоит. — Ладно, пора работать, отчетов две стопки. Я вообще не понимаю, как она всё это сама проверяла. — Толя пожал плечами и пошел на место.

******

Людмила проснулась от звука открывающегося замка. — Анатолий Ефремович! — голос был максимально взволнованный, что заставило Новосельцева пройти в гостиную в верхней одежде. — Что? — глаза пытались найти причину волнения. — Как там? Всё нормально? Как Самохвалов, отчеты, министерство звонило? — Людмила Прокофьевна, катастрофа. — Что случилось? — Калугина привстала на локтях, выпучив глаза, готовя себя к самому страшному. — Без вас не работается, знаете, не то. — Толя рассмеялся. — Идите, знаете, куда, Новосельцев! — Людмила кинула в него подушкой и отвернулась. — Что ж вы так переживаете, всё в порядке, все работают в прежнем режиме. Самохвалов тоже, если хотите знать, то он ничего не предпринимает, сказал, что потом от вас получит. — мужчина присел на край дивана. — Правильно думает. — она повернулась к нему лицом. — А шутки у вас дурацкие. — Вы просто относитесь ко всему слишком серьезно. — Конечно, это же учреждение, а не кружок самодеятельности, а я директор. — Сейчас вы больной, которому полагается ужин, отвлекитесь уже от этой работы. — Толя ушел на кухню. — Легко сказать «отвлекитесь», какой вы умный, товарищ Новосельцев. — причитала она шепотом. — Ещё какой! — из кухни послышался мужской крик. — И слух у меня хороший. — Людмила недовольно покачала головой. — Сегодня ужинаете здесь? — мужчина зашел с подносом. — Да, я уже устала лежать. — Калугина села, аккуратно поставив ногу на пол. — Приятного аппетита. Еда всегда обезоруживает злую женщину, через пару минут беседа перетекла в спокойное русло. — Как прошло воскресенье, соседка приходила? — Лучше бы нет, её рассказы о соседях невыносимы. — Позвонили бы, я бы вас спас от Татьяны Владимировны. Хотя она мне показалась довольно приятной. — Я не привыкла к такому потоку информации. — Людмила усмехнулась. — Как же ваша любимая работа? — Там я хотя бы понимаю про что идет речь, а тут какой-то дядя Миша, баба Маша с первого этажа, я их в глаза то не видела. — Да вы и меня то не знали до определенного момента. — Толя рассмеялся. — Не правда, я знаю своих сотрудников. — Хорошо. — Толя развернулся к ней. — Как выглядит Анастасия Павловна из отдела легкой промышленности? — Людмила подняла глаза вверх, пытаясь вспомнить женщину. — Ну…такая — она развела руками, пытаясь обрисовать фигуру. — Худая, среднего роста, темненькая… — У нас такой нет. — Новосельцев пытался скрыть улыбку, но у него не вышло. — Хватит надо мной издеваться! — Калугину охватило негодование и одновременно стыд, за то, что она никого не знает, кроме начальников отделов. — Это лишь подтверждение факта, что вы не осведомлены о рабочих кадрах. Ну это возможно и к лучшему, не забиваете голову ненужной информацией. — Это моё упущение, буду исправляться. Расскажите о своем отделе. — Не люблю сплетничать, тем более о женщинах. — Это не сплетни, а доклад. — Ну если вкратце, то у нас трое мужчин, я, Иванов, с которым я подрался, женат, есть дети, человек скользкий, и Фатюшин, бывший возлюбленный Веры. С ним я не особо общаюсь, как человека не знаю. Рыжову вы знаете, Алена, подруга Веры, в активном поиске, молода и привлекательна, Анна Николаева, пожилая женщина, вдова, вроде её сын учится в медицинском колледже. Алина Алексеевна недавно у нас работает, только закончила институт, это лишь малая часть, Вера вам лучше расскажет. Может чаю? — Давайте. — Людмила задумалась, насколько она далека от своих подчиненных. Некоторые имена она слышала впервые. Через несколько минут Толя вернулся с чаем и печеньем. — Алина Алексеевна — это девушка, с которой вы общаетесь? — Калугина долго колебалась над вопросом, но женская натура победила над рамками приличия. — Мы не общаемся, просто здороваемся. — Ясно… — Людмила ожидала более подробный рассказ, но продолжать расспросы она не решилась, оставив на следующую беседу. — Завтра я приду, как обычно в 8. — Хорошо. Анатолий Ефремович, а можно… — жалобные глаза сразу дали понять, куда нужно отнести женщину. — Конечно. — взяв её на руки, Новосельцев ощутил приятное тепло женского тела, даже усталость после рабочего дня не могла испортить эти несколько секунд от гостиной до ванной комнаты. Пока за стенкой был слышен звук льющейся воды, мужчина прибрался на кухне и был готов снова взять слегка влажную женщину на руки. Это «мероприятие» он одновременно обожал и ненавидел. После душа она казалась такой манящей и сексуальной, что мужская голова рисовала самые неприличные картины, но рамки приличия позволяли лишь опустить её на кровать и отойти на шаг. Капли по декольте. Мокрые волосы. Оголенные ноги. Дурман. — Я пошел. До свидания. — мужчина появился на пороге спальни. — Можете приоткрыть окно, душно. — А вы не заболеете? — Не думаю. Спасибо. — Спокойной ночи. — До завтра. В 20:12 Толя ушел.

******

— Доброе утро, Анатолий Ефремович. — Людмила, слегка приоткрыв глаза от звука шагов, улыбнулась и с наслаждением потянулась в постели. До Новосельцева понятие «завтрак в постель» ей казалось непонятным, даже пошлым, почему нельзя поесть, как нормальный человек, за столом. Но сейчас мнение кардинально изменилось, такой жест стал проявлением заботы и внимания, тем более не нужно было вставать раньше и что-то готовить, что за истинное наслаждение. — Доброе. Как самочувствие? — как вчера, он присел на стул с кашкой кофе в руке. Рубашка была слегка расстёгнута, отдыхая от узкого галстука. — Я уже честно не понимаю. Может я привыкла, а может, действительно, лучше. — вилка наколола яичницу. — Это отлично. — мужчина, отпив кофе, опустил взгляд на прикроватную тумбочку, где разместился телефон, лампа и лекарства, которые должна принимать начальница, однако ни одно было даже не вскрыто, Калугина, видимо, предпочла самолечение. — Наверное, витамины помогли. — Толя был готов услышать длинное объяснение на тему, почему она не слушает рекомендации врача, однако ответ удивил. — Да, помогли. — женщина легко улыбнулась, врать, не краснея, она тоже умела. — Отлично. — Толя покачал готовой и отвел взгляд. Быть на месте обманутого он явно не привык, вся ситуация вызывала неприятные чувства. Он злился из-за того, что прикладывает столько усилий, а она даже не может банально съесть таблетку без его помощи. — Я пойду. — с лица упала улыбка, подчиненный, не взглянув на неё, поднялся и вышел из комнаты. Резкое изменение в поведении не могло остаться незамеченным. В коридоре послышались ругательства на противный галстук, который никак не хотел принимать правильное положение. — Анатолий Ефремович, давайте помогу. — мужчина медленно прошел в спальню. — Присядьте. — Толя покорно сел на стул, когда она приблизилась, он отвернул голову вправо, смотря на дурацкие витамины, которые испортили всё настроение. Людмила подняла ворот рубашки, на секунду дотронувшись пальцем до шеи, развязала галстук, и принялась вертеть его в разные стороны, делая узел «Балтюс». Через минуту всё было готово, она потуже затянула и опустила ворот. — Всё. — женские руки нежно скатились по мужским плечам, не желая отпускать, по пути смахивая невидимые пылинки. — Спасибо. — фыркнул Новосельцев и встал. — У вас что-то произошло, вы расстроены? — Людмила смотрела на него, пытаясь поймать глаза хоть на мгновение. — Нет, всё в порядке, просто болит голова. — Толя принял решение, что вечером у них состоится серьезный разговор, а пока, он просто натянул улыбку и забрал пустую посуду с постели. — До свидания, Людмила Прокофьевна. — дверь хлопнула необычайно холодно и грубо, по крайней мере, так показалось Калугиной. «Что за странности происходят, ничего не понимаю, я что-то не так сказала, может, забыла «спасибо», может, просто не выспался, какие мужчины сложные…» — Людмила устроилась поудобней в кровати, принимаясь за чтение последней главы романа.

******

— Ты сегодня какой-то задумчивый, опять вызывают в школу? — неразлучные друзья притаились за столом в углу помещения. — Нет… осень тянет на душевную хандру. Лучше расскажи, как ты? — Никак, писем больше не пишу, на выходных должен приехать Алексей, если бы ты знал, как я этого боюсь, не хочу и отрицаю. — Почему? Наоборот, всё наладится, и ты забудешь об этом недоразумении. — Не забуду, буду тихо страдать, но уже в крепких мужских объятьях, в чужих мужских объятьях. — Рыжова устремила взгляд на окно, через которое виднелись бегущие машины и люди. — Оль, перестань. Я очень рад, что ты перестала заниматься глупостями, подожди, время лечит. — То есть для тебя мои чувства — это глупость? — нахмурив брови, она взглянула на Толю. — Я не так выразился, нет, просто… — Знаешь, что, Анатолий Ефремович, больше никогда в жизни с тобой ничем не поделюсь. Спасибо, друг любезный, за поддержку. — Рыжова встала и вылетела из столовой. — Оль, ну подожди же ты… — догонять смысла не было, разгоряченная женщина была не готова к продуктивному общению. «Что за день! Одна врет в лицо, вторая обижается, одним словом — женщины». За оставшийся рабочий день Рыжова не обмолвилась с другом ни словечком, напряжение повисло в воздухе и ещё больше давило на голову, которая пыталась продумать вечерний разговор. Наконец, покинув учреждение, Толя смог вздохнуть полной грудью, свежесть воздуха придала небольшой заряд бодрости, он проследовал на автобус, решив, что с Рыжовой разберется чуть позже. — Людмила Прокофьевна, я вернулся. — на секунду Новосельцев почувствовал себя мужем, вернувшимся с работы к жене-домохозяйке. — Добрый вечер, как прошел день? — Толя, облокотившись на проем, слегка улыбнулся подтверждению своих ощущений и пожал плечами. — Не хорошо, но и не плохо, в пределах нормы. — мужчина направился в ванную, чтобы помыть руки. Через 15 минут он принес ужин. Но желание что-то есть у Людмилы особо не было, в отличии от подчиненного, который активно подносил вилку ко рту. — Вам не понравилось? — Толя поднял взгляд, на лежащую женщину, ковыряющуюся прибором в тарелке. — Нет, вкусно, просто не хочу. — Также, как не хотите пить витамины, не удивительно. — мужчина решил, что сейчас самый подходящий момент для этой темы. — Я пью. — Да? — Новосельцев достал из-за телефона полные баночки и устремил взгляд на неё. — Людмила Прокофьевна, при всем уважении, вы врете отвратительно. Дело, конечно, ваше, но я просто не понимаю такого поведения. — Толя вернул всё на место. — Вы почувствовали себя на моем месте, неприятно правда, когда вам постоянно врут. — отнекиваться было бесполезно, лучшая защита — это нападение. — Причем тут вообще я? Мы о вас говорим и о вашем здоровье, теперь понятно, почему нет никаких улучшений. — Они бесполезны. — Людмила приподнялась на локтях, чтобы хотя бы попытаться быть на ровне с оппонентом. — А вы врач? Что за бред! — колпачок подлипал от женских умозаключений за сегодняшний день. — По-моему я делаю всё, чтобы вы поскорее выздоровели, не так ли? От вас требуется лишь вовремя съесть таблетку, но вы и на это не способны, надо следить за вами, как за ребёнком, я вообще не понимаю, чего вы добиваетесь?! — Знаете, что, Новосельцев, я вас нянькой не нанимала, я взрослый человек и сама буду решать, что мне пить, а что нет, и вообще… вы здесь кто?! — Людмила уверенно повышала тон. — Вы абсолютно правы, Людмила Прокофьевна. — Толя сбавил обороты, последняя фраза отрезвила разум и больно кольнула сердце. — Я никто и звать меня никак, делайте, что хотите, мне абсолютно всё равно… правильно говорят, человек не ценит хорошего отношения, значит, будет никакое. — Людмила учащенно дышала, не силах унять внутреннюю обиду и злость, прожигая мужчину глазами. — Больше не приходите, я в вас не нуждаюсь. — Калугина положила голову на подушку и отвернулась. — Вы нуждаетесь во мне гораздо больше, чем думаете, но, если хотите, я уйду сразу же, как домою посуду. — Новосельцев забрал недоеденную порцию и ушел, выключив основной свет. Всё тело горело, голова трещала по швам, хотелось глотнуть свежего воздуха, но самостоятельно открыть окно не представлялось возможным. Нога начала пульсировать сильнее, чем обычно, перед глазами всё кружилось, состояние было близко к бреду. Людмила уже не слышала звук воды на кухни, не думала о только что состоявшейся перепалке, было плохо настолько, что хотелось лезть на стены. — Людмила Прокофьевна, вам напоследок что-нибудь нужно? — одетый сотрудник появился в проеме. — Окно, пожалуйста. — пошептала она, держась руками за голову. — Вы бледная, вам плохо? — Новосельцев подошел к кровати. — Нет, мне жарко. — стеклянные глаза тяжело посмотрели на мужчину. — Вы горите. — Толя приложил руку ко лбу. — Где градусник? — пальто приземлилось на стул. — На кухне, в аптечке. — Калугина была не в сих сопротивляться, несмотря на женскую гордость. — Держите. — мужчина сел на кровать, пристально осматривая белое, безжизненное лицо. Через пару минут она вернула градусник. — Сколько? — 38.8. Я вызову скорую. — Новосельцев потянулся к телефону, но женская рука упала на его. — Не надо, пожалуйста. — Вам же плохо, надо капельницу или таблетки, я не знаю. — Толя взял её руку температуры кипятка и начал поглаживать большим пальцем. — Я не хочу в больницу. — жалобные глаза посмотрели на него. — Я вас и не отпущу. — не отпуская её руки, он взял телефон и позвонил 03. Пока карета скорой помощи мчалась на адрес, Новосельцев снял с себя пиджак и галстук, осознавая, что сегодня скорей всего он не появится дома.