До Вас. II

Утро было ужасно обыденным, кроме большой шишки на лбу Серёжи, которая несмотря на все старания Калугиной всё-таки выступила. — Привет, не выспалась? — прекрасно выглядевший Толя кинул взгляд на подругу, которая явно отставала. — Привет, да, немного. — сон не входил в планы Рыжовой, увлечение любовными сочинениями явно было на первом плане. — Алексей вернулся? — пошлая ухмылка появилась на лице. — Нет ещё, только Витя, кстати занял второе место. — Ольга настолько хотела спать, что даже не обратила внимание на недвусмысленный намек. — Зато ты расцвёл, ясно-солнышко. — Стараюсь. — мужчина слегка улыбнулся и плюхнулся на стул. — Для кого? — женщина немного оживилась. — Для тебя! — оба рассмеялись и принялись за работу. Первые пару часов пролетели незаметно, но желудок уже потихоньку начинал просить обед. — Анатолий Ефремович, здравствуйте, позвольте подпортить вам аппетит. — на стол облокотились две оголенные женские руки, они встретились глазами. — Здравствуйте, Алина Алексеевна, попробуйте. — девушка положила несколько шоколадных конфет на стол, Толя улыбнулся. — Вам не кажется, что мужчина обычно таскает шоколад женщине, а не наоборот? — Не в моем случае, фигура. Можете просто предложить погулять. — Я об этом обязательно задумаюсь, спасибо. — Как решитесь, приглашайте по этому телефону. — на столе появился клочок бумажки, а девушка медленно направилась обратно, виляя бедрами. — Теперь понятно для кого. — заключила Рыжова, которая слышала весь диалог. — Перестань. — мужчина быстро убрал всё принесенное во внутренний карман. — А что такого, я тебя даже очень понимаю. Красивая и молодая, Толя, только будь осторожен. — Оль, я не собираюсь с ней встречаться, она дитя. — Ну дитя, не дитя, а взяла тебя в оборот. — Глупости, Алина просто коллега и не более. — Посмотрим. Оставшийся день прошел спокойно, Калугиной почти весь день не было на работе, поэтому коллектив был бодр и весел, несмотря на ужасную погоду. — Тебя ждать? — Оля собирала многочисленные сумки. — Мне нужно в уборную, иди. В 18:20 никого не было, даже свет в кабинете директора отсутствовал, видимо магнитные бури. Толя не спеша взял одежду из гардероба, подняв воротник повыше, он открыл зонт и вышел на улицу. У дороги стояла одинокая фигура женщины, которая героически переживала проливной ливень без зонта. Новосельцев подошёл, подняв над ней зонт. — Анатолий Ефремович, вы меня испугали. — Калугина дернулась и повернула голову на мужчину. — Добрый вечер, вы вся мокрая, зонт потеряли? — Новосельцев принял удар дождя на себя, по лицу начинали скатываться небольшие струйки воды. — Забыла дома… Анатолий Ефремович, перестаньте, он мне уже бесполезен, а вы заболеете. — Людмила хотела пододвинуть «дождевой щит» ближе к Новосельцеву, но мужская рука не поддалась импульсу. — Хуже, если заболеете вы. — Тогда идите поближе. — женская рука неуверенно потянула плечо, в этом случае тело поддалось, они оказались в сантиметрах друг от друга. — Вы кого-то ждете? — Водитель задерживается, если вы спешите, то можете идти, не переживайте. — Нет уж, вдруг опять у вас украдут кошелек, и вы снова захотите вручить мне деньги. — оба улыбнулись. — Как Сережа? — Отлично, вчера все уши прожужжал про вас, вы ему очень понравились, думаю, может ему стоит ходить на работу вместо меня. — Людмила подняла глаза и широко улыбнулась. — Это взаимно, смышлёный ребенок, документы проверял внимательно, все задатки будущего директора. — Я думал, что он станет спортсменом. — Одно другому не мешает, можно заниматься статистикой и боксом, не правда ли, Анатолий Ефремович? — Калугина многозначительно улыбнулась. — Всё разболтал, обормот. Извините, если он что-то вам наговорил. — Только хорошее, не сомневайтесь. — Я очень надеюсь. Это не ваша «Волга»? — Да. — машина подъехала к тротуару. — Спасибо вам большое. — Не за что. — Толя открыл дверь, придерживая над ней зонт. — До завтра, Людмила Прокофьевна. — Хотите я вас подвезу? — Не стоит. — мужчина закрыл дверь и взглядом проводил удаляющуюся всё дальше чёрную машину. Полночи Толя провел в размышлениях о Людмиле, однако, на удивление, встал раньше обычного. Пробежка по утренний Москве придала уверенности в грядущем дне. — Решено, куплю цветы, а там будь, что будет. — сказал он сам себе с небольшой отдышкой, чтобы потом точно не отвертеться.

******

Как тень, он проскользнул по залу мимо пустых столов. С каждой ступенькой сердце начинало биться чаще, утренняя уверенность куда-то улетучилась. Время поджимало, метаясь по кабинету в поисках подходящей вазы, Толя несколько раз чуть не снес предметы мебели и не разбил графин с цветами. Он скрылся в кабинете друга, переводя дух, когда Калугина была уже на пороге.

******

Эмоции стреляли в голову, сначала отрицание, шок, сомнения, снова отрицание, гнев, торг, принятие…приятное тепло по телу, учащённое сердцебиение, слегка потяжелевшая голова, мысли о нем, неосознанная улыбка, восторг, волнение, тревога, радость…вот что творят с женщиной цветы без повода. Рабочий день в кабинете директора никак не мог начаться, женщина с придыханием любовалась гвоздиками, погружаясь всё больше в мысли. «Как приятно и неожиданно, неужели, я ему нравлюсь, хотя может он просто так, по совету Серёжки…не думаю, зачем так тратится ради забавы ребенка…а может это вообще не он, но кто ещё может принести букет без повода, нет, исключено, это Новосельцев однозначно, смог решиться на первый шаг?.. и что мне теперь делать, как себя вести, воспринимать всерьез или это очередная шутка, легкомысленный поступок, который ничего за собой не несет…но тем не менее мне приятно, очень…ладно, по обстоятельствам». — Вера, вызовете ко мне Новосельцева, и пусть захватит отчет. — волнение накрывало постепенно. Дальнейшие события мой читатель знает: глупые отмазки, рассказ про Шуру, разочарование, цветы в лицо, «Значит, я вам действительно неравнодушен», бедные гвоздики, прижатые тяжелой дверью. «Просмотрите на него, сам всё заварил, а теперь отнекивается, что за человек, ненавижу! И почему ему всегда удается меня оскорбить, растоптать и довести до слез. Новосельцев всегда останется Новосельцевым, безынициативным, трусливым и лживым. Как я могла поверить в его искренность и серьезные намеренья, никогда больше не буду иметь с ним никаких отношений, кроме рабочих…сплошное разочарование, я снова ошиблась в мужчине…и уже влюбилась…дура!» «Идиот, просто идиот, почему нельзя было просто признаться «да, я», бессмысленный поступок, сам хотел подарить цветы, даже хватило решимости, а смелости признаться нет, какой я непутевый, ещё и её обидел, оправдывался, как глупо… Какой из меня ухажер, лучше ничего бы не делал, и то было бы лучше, нет потянуло на старость лет, да ещё и к кому, к начальнице…нет, всё-таки я её боюсь, боюсь разочаровать, получить отказ, впрочем снова быть растоптанным женщиной…она больше не будет терпеть меня, всё кончено, не успев начаться, и виноват в этом только я…» — мысль прервал Юра. — Тоже тяжелый день? — облокотившись на косяк, Самохвалов закурил. — Не говори, а у тебя что произошло? — Да так, ничего особенного, просто проблемы. — Юру ежедневно одолевали письма бывшей возлюбленной, сил не было, он терялся в догадках, как вразумить женщину, но пока в голову ничего не лезло. — Не рассказывай, если не хочешь, я сам не готов говорить о своих. — Там если начнешь, то без пол-литра не разберешься, но знаешь, мне, наверное, всё-таки нужен мужской совет. Сколько время? Пять. Так знаешь что, сворачивай все свои дела и пошли ко мне, хочу выпить, молчать больше не могу. — А Калугина как? — Я запру дверь. — Пойдем. — Толя, не в сих сопротивляться, направился за ним, накопившиеся эмоции необходимо было куда-то спустить. Друзья расположились на диване, а два бокала с виски — на журнальном столике. — Будем! — мужчины выпили до дна залпом, Самохвалов, обновив бокалы, начал долгий рассказ. — Ну вот так, Толя, я просто не знаю, что мне делать. — Юра тяжело вздохнул, облокотившись на спинку дивана. — Никогда бы не поверил, мне казалось, она любит Алексея, у них хорошая семья, на Олю это совсем не похоже. — В тихом омуте черти водятся, ты ничего не замечаешь, а с человеком такое творится. Я подумал, может поставить этот вопрос на месткоме? — Юра, совсем крыша потекла, какой будет позор, да ещё и при всех, однозначно нет. Надо по-другому. — рассуждал слегка опьяневший Новосельцев. — Отвергаешь — предлагай, я с ней уже и так и сяк разговаривал, не помогает, она ничего не видит и не слышит, просто непробиваемая. — Понимаю… — Толя вспомнил про Людмилу. — Давай так, завтра выходной, я к ней приеду и поговорю. Попробую надавить, что расскажу Алексею, не знаю, но местком однозначно плохая идея, пожалей женщину. — Хорошо, только не выдавай меня, скажи, что сам догадался, в общем соври что-нибудь. — Во вранье я мастак. — А у тебя что стряслось? — Дети. — Новосельцев подтвердил свое звание, рассказывать об очередных любовных неудачах не было желания. — Ладно, поехали домой, время восемь, мне ещё объяснять жене, почему я пьяный. — Юра, встав с дивана, пошатнулся, но смог устоять на ногах. — Ты хочешь в таком состоянии ехать на машине? — Да. — Нет, Юра. — Тогда поедешь ты. — Самохвалов надел на себя пальто. Оба друга вышли из кабинета, беседа постепенно перетекла в более позитивное русло, они громко смеялись, идя по лестнице, и, наконец, вышли из учреждения. — Добрый вечер, Людмила Прокофьевна. — громко сказал Юра, вырываясь из рук Толи, которые оказывали ему необходимую поддержку. — Добрый… — женщина бегала глазами с одного на другого. — Прекрасные цветы, кто подарил? — Юра, уймись. — Толя толкнул его в бок, при виде Калугиной он мгновенно протрезвел. — Да вот гадаю. — Людмила встретилась взглядом с Новосельцевым. — Не нужно гадать, это был я! — рассмеялся Самохвалов. — Вы? По какому поводу, я ничего не понимаю…подождите, вы пьяный? — начальница внимательно смотрела на зама. — Нет, нисколько. — Юра икнул. — Понятно…в понедельник зайдете ко мне. — всё было очевидно. — С удовольствием. — мужчина уже открывал дверь машины, забыв о своём обещании. — Вы что хотите сесть за руль? — Калугина не могла допустить этого. — Ну да. — Не переживайте, поведу я. — Толя выскреб друга с водительского сиденья и с трудом закрыл за ним заднюю дверь. — Так вы тоже пили, вы вообще за рулем сидели хоть раз в жизни?! — Калугина ещё больше запереживала, несмотря на ссору. — Смысла отвечать нет, вы мне всё равно не верите. — мужчина внимательно посмотрел ей в глаза, душа ныла, хотелось честно признаться во всем, в чувствах, в мечтах и желаниях, но он просто сел в машину и закрыл дверь. Волга тронулась с места.