Глобальная чистка

Проснулись мы одновременно от грохота. Ещё не открывая глаз, я поняла, что-то случилось. Когда самосознание стало проясняться после сна, и я поняла, что именно, паника захлестнула меня с головой. - Так я и думал! – послышался рядом ворчливый хриплый спросонья голос Эвинда. – Видимо, снаружи упало дерево или что-то потяжелее, обломок скалы сместился и закупорил вход. Лия, ты чего? - Чего это я? У меня просто клаустрофобия, а так ничего. - Я просто никогда не видел, чтобы люди писались от страха. - Ты лучше сделай что-нибудь, иначе ещё и не такое увидишь! – говорить я пыталась ровно, но сама всё теснее прижималась к нему. - Сделаю, только отпусти меня. Я же не могу… - Ай, ты куда? – возопила я, когда он попросту, превратившись в туман, просочился между моими пальцами. - Что-то делать! – послышался глухой ответ. Какое-то время ничего не происходило, а потом послышались глухие ритмичные удары, сопровождающиеся хрустом и шумом ветвей, а за ними треск пламени. Эвинд вернулся в пещеру и бодро сообщил. - Я попытался разрубить упавшее дерево, но этот бук оказался слишком крепким. Легче оказалось его подпалить. Так что теперь сидим и ждём, когда там всё выгорит. - Ты псих? – поинтересовалась я; страх немного отпустил. - Не понял? – попытался оскорбиться он, а я безжалостно добила. - Сейчас к нам нагрянет экологическая полиция или что тут у них. Ты же устроил настоящий пожар. Вокруг же густые непроходимые леса. - Там же дождь, ливень стеной был несколько часов. Какой пожар? - Сразу видно, что ты более привычен к морю, нежели к лесу. Вокруг нас полным-полно хвойных деревьев, а смола, как известно, превосходно горит в любую погоду. Ты же бывший викинг и рыбак, так должен знать, что ведь недаром корабли и ладьи просмаливают. Смола не только защита от морской воды, но и прекрасный горючий материал. Неужели вы никогда не сжигали вражеских кораблей. - Вот демон! – выругался он. – так что же теперь делать? - Ждать, пока нас заживо тут не поджарит. Или ты видишь другой выход. - Вижу. Я тоже видела. - Хорошо, только мне сейчас будет очень плохо. Я села и вскинула руки. Тягучее немелодичное пение наполнило пещеру. Низкие горловые звуки дрожали под потолком. В какой именно момент я поняла, что шум начинающегося пожара затих и теперь снаружи шумел лишь начинающий стихать дождь, я не знала, очнулась я от транса лишь когда Эвинд грубо ударил меня по колену ребром ладони. Так, как известно, викинги в своё время могли перебить бортовую доску. - Ай, ты что, больно же! - А ты не задохнёшься? Ты пела на одном дыхании больше пяти минут. Сидишь, не шевелишься, я и подумал… - Подумал он. Лучше выясни, что там снаружи. И убери эту скалу. Мне же страшно. - Что-то особо испуганной ты не выглядишь. Через пять минут выход был свободен. Только вот теперь у нас была другая проблема. Озеро вышло из берегов. Затопление нам, конечно, не грозило, а вот обвал очень даже. Глинистые берега и склон холма намокли и просели. И теперь любое неосторожное движение грозило обрушить склоны. - Ну, еды у нас хватает. Так что сидим и ждём, когда солнце подсушит почву. Я подкину хвороста в костёр. Что-то становится холодно. - Холодно? А разве тебе бывает холодно? - Нет, я просто помню, как это, когда ночуешь в пещере после дождя и как по утрам бывает холодно. Нус, что будем делать? Потом мы несколько часов болтали обо всём. Эвинд рассказывал о своей прошлой жизни. Оказалось, что он почти всё вспомнил: своих родителей, любимую младшую сестрёнку, двоих старших братьев, их имена, друзей и соседей. Не мог только вспомнить, где именно он родился и жил до того, как стать викингом и навсегда покинуть родные места. Помнил только, что родился на небольшом острове. И знал, что этот остров был где-то далеко на севере, потому что именно из-за оледенения ему и его семье пришлось покинуть родину. Скорее всего его родной остров находится где-то в одном из архипелагов у берегов Норвегии. Надо будет раздобыть подробную карту всех норвежских архипелагов. Может, тогда он укажет хотя бы приблизительно свою родину. Встал вопрос о том, куда же нам направиться. До меня только сейчас дошло, что я могу вернуться домой. Ведь мы находимся в моём родном мире. Но потом я поняла, что это невозможно. Ведь из Шотландии до России придётся покупать билет на самолёт или пароход, а как я объясню таможенникам, что у меня нет ни паспорта, ни какого-либо удостоверения личности. А у Эвинда и подавно. - Ты же можешь вернуться домой. А вот, что делать мне? - Как что? Ехать со мной. Сделаем тебе паспорт. По национальности ты, как мы выяснили, норвежец. Возраст у тебя приблизительно, как я понимаю, около сорока, скорее всего тридцать восемь, значит, точная дата рождения тоже будет. Ты рассказывал, что родился поздней осенью, по-вашему, зимой. Ведь даже в современном норвежском календаре всего два времени года, а в твоё время осени и весны в календаре твоего народа вообще не существовало. Значит, твой месяц рождения – Ноябрь. А по твоим рассказам, в ночь твоего рождения случались чудеса, значит, это тридцать первое Ноября, день Самхейна у древних кельтов, а в современности Хеллоуин. Не знаю, был ли подобный праздник у вас, скандинавов, но, кажется, что-то подобное вы тоже праздновали. Это, конечно, не Йоль, но тоже весьма почётно. Тем более, если вспомнить, кем ты являешься сейчас, то Самхейн твой законный праздник. - Самхейн – медленно проговорил Эвинд. – название очень похоже на скандинавское. - А на какое ему быть похожим. Вы же скандинавы почти целый век жили на завоёванных вами британских островах, то есть на исконно кельтских территориях, а на Оркнейских островах вообще несколько веков существовал единый скандинаво-кельтский народ, говоривший на объединённом скандинаво-кельтском языке Норне. К сожалению, этот язык не так давно полностью вымер. - Откуда ты так много знаешь о культуре моего народа? - Это ещё немного. Просто я более десяти лет только и делала, что изучала древнескандинавскую культуру до, во время и после эпохи викингов, а параллельно древнекельтскую культуру, начиная от первого появления кельтских народов в западной и центральной Европе. Вот только с языками у меня большая проблема. Ну, не полиглот я. Как бы не хотелось. И образования у меня никакого. Школу я окончила, как все, а потом из-за тяжёлой болезни никуда не поступила, хотя мечтала стать профессиональным филологом. - Болезнь? Ты имеешь в виду головные боли? - В том числе. Головные боли только один из симптомов. У меня депрессия. - Депрессия, - недоумённо переспросил он. – никогда не слышал такого названия. - Конечно, не слышал. В твоё время о таком заболевании даже не слышали. Тем более вы, бонды. Депрессия – это тоска, глубокое уныние. - Так разве это болезнь? - Да, и ещё какая. Зачастую она заканчивается одним – самоубийством. У меня было пять попыток самоубийства. В чём-то я прекрасно понимаю Инфорда. Думаешь почему я периодически задыхаюсь и кричу по ночам, когда снится, что не хватает воздуха. Это потому, что однажды я попыталась сломать себе шею, и что-то в ней сдвинула. Теперь Мне трудно дышать, когда я лежу на спине или на левом боку, что-то в горле западает, иногда в шее что-то начинает болезненно пульсировать. И это на всю жизнь. Эвинд!.. Я порывисто бросилась к нему и прижалась всем телом. Он в ответ бережно обнял, прижимая ещё крепче. - Я обещаю, что больше ты не будешь страдать! – тихо прошептал он на древненорвежском. Как не плохо я знала язык, но эту фразу перевести сумела. Я уже знала, что в особо торжественных случаях Эвинд всегда говорил на родном языке. И это означало, что он действительно намерен защищать меня, если понадобиться, то от всего мира, или от всех миров. - min elskede! {мой любимый. Норвежский} – прошептала я и почувствовала, как вздрогнули его руки. Я ещё никогда не говорила с ним на его родном языке. Через несколько часов, когда солнце окончательно высушило землю, мы стали собираться в путь. - Мне всё же кажется, что нам необходимо вернуться в Хогвартс. Ни ты, ни я не знаем шотландского языка. Как же мы будем общаться в паспортном столе, в магазинах, в аэропорту? Ведь, оказавшись в нашем мире, мы оба разучились говорить по-английски. Так что получается, в этом мире я знаю лишь родной русский, на примитивном уровне шведский и норвежский, ты можешь изъясняться по-русски и по-норвежски. Будь мы на твоей родине всё было бы гораздо легче. Я немного понимаю по-валлийски, но валлийский язык очень отличается от шотландского, и, боюсь, нам трудновато будет найти хотя бы одного валлийца. Насколько я помню, эти два народа не очень-то ладят. Что же нам делать без языка? - Я знаю международный язык жестов. Ну, или по крайней мере, надеюсь, что большинство жестов во всём мире одинаковы. Я же тоже не знал ни одного языка, и чтобы меня хоть как-то понимали, мне пришлось выучить жестовую речь. И к тому же прикидываться немым для драуга хороший способ оказаться неузнанным. Ведь когда говоришь, приходится дышать, а именно по ледяному дыханию меня и легко узнать. - Всё равно я считаю, что мы не можем просто так покинуть Хогвартс. - да нет, если хочешь, давай вернёмся, только если нас тут же сцапает министерство… - Но там наши друзья. Или тебе не хочется, хотя бы попрощаться с ними как следует. - Значит, решено – отправляемся в Хогвартс. Взявшись за руки, мы вышли из пещеры, надев наши рюкзаки и взяв сумки мы синхронно шагнули в окно портала, ведущего в Хогсмид.