Глобальная чистка

В             Хогвартс мы вернулись как раз к завтраку. Увидев нас за столом преподавателей Полумна всплеснула руками, а Ламандина молча покачала головой. После завтрака нас двоих вызвала к себе профессор Макгонаггл. Мы явились, но вместо ректора нас ожидала толпа мракоборцев, которые, окружив нас, и трансгрессировали в министерство, а вернее, в зал суда номер десять. Там без долгих разговоров нам вынесли обвинения, справедливые, надо сказать, обвинения. Меня обвиняли в незаконном проникновении на территорию чужого государства, иначе говоря, в шпионаже, а Эвинда в антиобщественных экспериментах на живых существах. Видимо, под «живыми существами» подразумевалась я, потому что Эвинд только меня переносил, превращаясь в туман. И приговорили нас к трём месяцам в Азкабане. Всё это произошло так стремительно, что я не успела толком испугаться. Испуг пришёл позже. А пока пыталась осмыслить наш приговор, идя с Эвиндом, конвоируемая людьми из министерства. Помнится мне, дементоров из Азкабана никто не убирал. Ну, что ж, придётся познать все прелести воплощённой депрессии. Мне-то не привыкать. Я в обычной депрессии живу уже лет пятнадцать, а вот Эвинду… Единственное послабление, которое мы выторговали, так это сидеть в одной камере. Я понимала, что без моей поддержки Эвинду будет худо. Переступив порог тюрьмы, он явственно вздрогнул всем телом. - Вот это и называется депрессией. Только в нашем с тобой мире она не осуществлённая, а здесь персонифицированная только и всего. Вот в подобном состоянии я прожила последние пятнадцать лет, то есть половину своей жизни. Когда нас втолкнули в камеру, я не испытала ни каких особенно сильных эмоций. А вот Эвинд заплакал. - Обними меня, станет легче. Он без слов подчинился, рухнув на жёсткий низкий топчан. Так мы и лежали, держа друг друга в объятиях. Когда принесли еду, Эвинд отставил тарелку в сторону. - Я не хочу есть. Возьми себе Кормили, кстати, хорошо. Хотя, если рыбу есть три раза в день на протяжении всех трёх месяцев, то, это, наверное, не очень. - Тебе необходимо поесть, иначе ночью кошмары замучат. - Меня уже кошмары мучат. Я всё думаю о том островке, где ты со мной встретилась. Если… - Не надо, Эвинд, поговорим о чём-нибудь другом. Например, о том, что мы будем делать, когда выйдем отсюда и нас депортирую. - А почему они не могли выдворить нас из страны сразу? Зачем понадобилось это заключение? - Изучают насколько мы устойчивы к воздействию дементоров. Только они не в курсе, что у меня выработан иммунитет к депрессии, а вот ты… Дни потекли однообразным серым потоком. Как могла, я пыталась поддерживать Эвинда, но мои силы тоже быстро таяли. Если бы через полтора месяца не пришёл приказ о нашем освобождении, я бы не выдержала. Эвинда пришлось выносить на руках. Он сильно ослабел и бредил. За нами приехали Полумна и Гермиона. На Полумну Азкабан, казалось, впечатления вообще не произвёл. Гермиона не могла прийти в себя ещё несколько дней. Но хуже всего обстояло дело с Эвиндом. Он впал в апатию, отказывался от еды и воды, а зачастую ещё и бредил. И как ему помочь никто из нас не представлял. Приходилось только ждать.