Глобальная чистка

      - Я тебя к ней не                                                             подпущу! Ты был её любовником несколько лет. Она жила в твоём дворце на правах хозяйки, Я тебе не доверяю! – хлестнул по ушам хриплый резкий голос Эвинда. - А разве не ты, Эвинд, мечтал встретиться со мной, преклонить передо мной колени, как перед великим правителем и потомков богов, которым ты поклоняешься? Разве не ты мечтал расспросить меня о моей стране, постичь мудрость божественного народа варрад? – отвечал Эвинду другой голос, низкий, глубокий, обволакивающий и вместе с тем рокочущий, словно морской прибой. Ох, как же давно я не слышала тебя, Ванарион, тебя, мужчину, который когда-то для меня был дороже всего на свете. И даже теперь, через много лет я твоя создательница ощущаю такой знакомый трепет. Эвинд прав, что не подпускает тебя ко мне, он прав, что ревнует. Если бы ты захотел, я бы не устояла. А Эвинд между тем продолжал: - Пусть Молдвин мне помогает. Он – кастрат, его я не опасаюсь. - Спасибо за доверие, драуг! – язвительно прозвучал высокий голос молодого друида. – Может, начнём, пожалуй! А то мы рискуем потерять нашего общего создателя, думаю, вам обоим понятно, чем нам это грозит? Особенно нам, то есть тем, кто не является уроженцем этого магического измерения. Так что мы либо приступаем к лечению, либо я пошёл. У меня ещё полный двор раненных. Мал-Дуинну одному не справиться. - Позволишь, многоуважаемый друид, воспользоваться твоим запасом трав и целительных зелий? Вызов от Аррантхейма пришёл внезапно и я не успел захватить необходимые снадобья. - Ванарион, Вы можете делать всё, что угодно ради спасения чужих жизней. Я предоставлю в Ваше распоряжение всё, что имею. Это звучало вежливо, но как-то подобострастно. Бедный, бедный Молдвин, двадцать лет каторги оставили слишком большой след в твоей душе. Неужели рабская сущность никогда так и не покинет тебя до конца? Ой, что это я? Я резко села, открывая глаза. Все трое мужчин вскрикнули и подались ко мне. Эвинд, понятное дело, сразу попытался оттеснить от меня Ванариона, но тот уже взял мою руку. - Как долго я ждал этой минуты! – очень тихо прошептал он. У него даже шёпот был обволакивающим, глубоким, чувственным. Ой, нет, это я что-то не о том думаю. Или… - Ты боишься меня? Чуть громче спросил он, почувствовав, как задрожали мои пальцы в его тёплой ладони. - Да, - честно ответила я. – ты для меня слишком идеален. Ты вообще слишком идеален для этого мира и всех миров. Любить тебя – это всё равно, что любить ангела, слишком… Мне не пришлось договаривать. - Я слишком долго страдал по тебе, богиня, чтобы теперь винить и упрекать тебя. Я – правитель процветающего государства, целитель, коему нет равных, и, как ты знаешь, я одинок. Я понимаю, о чём ты говоришь. Меня пытались женить на себе многие знатные девушки и женщины из разных концов Ваальбарра. Но ни на земле, ни под землёй, ни на небе не нашлась та, кто познакомившись со мной поближе согласилась бы добровольно стать моей, не то что женой, даже любовницей, рабыней, наложницей и так далее. И я понял то, что ты сейчас сказала. Всю свою жизнь я тратил свои знания и умения на то, чтобы помогать живым существам, исцелять их тела и души, и… - Может, мы уже займёмся делом?- нетерпеливо перебил Молдвин. - Я должен осмотреть Лию. Она упала с многометровой высоты. И, если бы у самой земли ты бы её не подхватил. Правда, я так и не понял, как ты смог так быстро очутиться внизу? Ты же был на одной из башен? - Ты же ко мне только что на «Вы» обращался, - легко рассмеялся Ванарион, - уже что, уважение прошло? Молдвин смутился, но не отступал: - Отойди, я должен осмотреть Лию. А Эвинд мог бы вместе с тобой… - Я без Лии и шагу не сделаю! - Иди, Эвинд, он прав, ты сейчас нужнее раненным. А что, собственно говоря, случилось? - Ты вызвала бурю покруче этого колдовского урагана. Она сожгла, не знаю как, но именно сожгла дотла всех тех уродливых тварей, что напали на преподавателей и учеников. Но попутно твоя буря полностью разрушила западное крыло замка. Никто не пострадал. Целительная песнь Ванариона не позволила обломкам дерева и камням нанести увечья живым, но вот уберечь их от ран, наносимых теми зловредными существами, никакие песни и заклинания не смогли. Боюсь, нам тяжело будет их исцелить полностью. Большинство учеников не пострадало, но среди старшекурсников есть несколько… - Так ты идёшь или нет?! Мне что, придать тебе ускорение заклятием? Там люди нуждаются в помощи целителей, а ты тут!.. Дальнейшее я не слышала. Ванарион попросту положил мне ладони ни виски, и я погрузилась в исцеляющий сон. И снилось мне… Надеюсь, ревнивец Эвинд никогда об этом не узнает. Последней моей мыслью было беспокойство насчёт того, сон это или явь. Если мы с Ванарионом… Когда я проснулось было ясное солнечное утро. Стоп! Ясное солнечное утро? Какого демона оно ясное и солнечное? Нет, я знаю, что Июнь на дворе, но я же вижу это самое солнечное утро, именно ви-жу, вижу глазами, а не внутренним духовным зрением или как-то ещё. И вижу обоими глазами. Никогда в жизни я не видела левым глазом. Это так необычно! О Ванарион, любовь моя, ты смог то, чего не могли врачи уже много лет! И неужели сегодняшней ночью мы с тобой!.. А как же мы теперь? Как Эвинд?.. Дверь открылась и вошёл Эвинд. Вот кто явился для меня полной неожиданностью. Нет, я слышала разговоры о том, что Эвинд очень красив. Благодаря его внешности никто в замке до сих пор не догадался, кто он такой. Эвинд действительно очень отличался от большинства драугов. Обычно драуги очень уродливы. Это уродство объяснялось обычно начавшимися процессами разложения мёртвых тел или длительным нахождением их в воде до того, как в тела вновь возвращалась жизнь. Но тление не тронуло тело Эвинда, возможно, потому что он так и не умер. Потерял сознание от столкновения лодки с утёсом, захлебнулся в волне, но не умер и, поэтому, воскреснув драугом, утратил только цвет волос и кожи да и изменился цвет глаз, став ярко-зелёным. Но пронзительно зелёные большие глаза на бледном лице делали его ещё красивее, а длинные, как у девушки, ресницы заставляли смотреть и смотреть в эти колдовские глаза. Хм, почему я влюбляюсь исключительно в зеленоглазых мужчин? Это что, мой рок? - Долго я спала? - Как ушёл Ванарион. Вы с ним провели замечательную ночь. В голосе Эвинда сквозила тщательно скрываемая горечь. - Мы… Это правда? Я думала, что мне это снится. - Так он хотел, чтобы ты так думала. За то, что он вернул тебе зрение я готов простить ему что угодно. И… Я же не смогу дать тебе того, что даёт он. Я – живой мертвец, драуг, зомби, если угодно. Моё сердце не бьётся, кровь не циркулирует по жилам, я не смогу обогреть тебя, не смогу… - Если бы Мы с Ванарионом сегодня не… Я не могла сказать «переспали» или «занялись сексом». Все эти выражения были пусты по отношению к Ванариону. Всё равно, что говорить, что переспала с ангелом. - Если бы мы с ним не сделали того, что сделали, я бы, наверное, согласилась вернуться к нему. Но сейчас я отчётливо поняла, что каким бы добрым и нежным ни был Ванарион, мы с ним можем быть только друзьями. Если он захочет оставаться моим другом, я с радостью приму его дружбу, только дружбу. Он неживой, ты, как никто должен это понимать. Нет, у него бьётся сердце, кровь циркулирует в жилах, но он духом не живой. Вернее, живой, но принадлежит какому-то иному возвышенному миру, в котором нет места ни людям, ни нимфам, ни драугам – никому из нас. У Ванариона словно бы существует высшая цель, миссия. Да, он не желает этого, но это так. А ты, ты не дарил мне цветов, не говорил комплиментов, иногда бывал груб, но ты всегда был рядом, ненавязчиво заботился обо мне, оберегал. И я ценю это гораздо больше, чем… Ай, они что совсем свихнулись! Какой невообразимый дуралей додумался установить в академии что это: школьные звонки или экстренная система оповещения преподавательского состава, да чем бы оно ни было, но эта штука звонила, словно академии угрожало по меньшей мере наводнение, землетрясение, пожар и испепеление разом. За душераздирающим магическим воем последовал какой-то грохот и всё заткнулось. Зато в палату ввалился ошалелый Ванарион. - Во имя всех демонов, это что было? - А было то, что ты, уважаемый целитель, только что своими заклинаниями испортил собственность мракоборческого центра, призванную обезвредить меня, как опаснейшего преступника. Так что спасибо тебе. Дин Лавгуд, видимо, установил в Хогвартсе эту штуковину сегодняшней ночью. И она должна была срабатывать каждый раз, когда я заговариваю с кем-то или просто приближаюсь на расстояние вытянутой руки. - Пойду найду Этого Лавгуда и сообщу ему, что он – кретин. По замку свободно разгуливает бывший убийца, я про Кровавого барона, Почти безголового Ника тоже в своё время казнили неизвестно за что, возможно, он тоже опасен, на втором, четвёртом и седьмом курсах учатся восемь инферналов. И на них Лавгуд почему-то внимания не обращает. А ты… Ох, как же больно! – я потёрла глаза. - Прости, я должен был возвращать тебе зрение постепенно! – положил мне руку на плечо Ванарион. Говори, только не замолкай! Как же чарующ твой глубокий голос! Я опомнилась, когда осталась в палате одна. Нет, ничего такого не было, возможно, кроме поцелуя, но воспоминания о прошедшей ночи и… Вот где мне спрашивается разыскивать теперь Эвинда? Ведь он, ревнивец такой, наверняка, ушёл куда-то очень… - Профессор Кон, простите, Вы не могли бы подняться к ректору. - Разумеется, Колин. А почему ты на занятиях? У тебя сегодня, кажется, экзамен? - Экзамен только через два часа. А госпожа ректор просила передать, что драуг… Я убью этого мракоборца собственными руками. Кто его просил сообщать Макгонаггл об истинной природе Эвинда. Правда, она и сама, похоже, догадывалась. Но, если Эвиндом теперь заинтересуется мракоборческий центр, да и мной в придачу. Возможно, тот ночной убийца целился не в меня, а в Эвинда. Странно, мне всегда казалось, что обычной стрелой или метательным ножом невозможно убить драуга. Ох, как же всё-таки болят глаза и как всё вокруг ярко. Ничего не поделаешь, надо идти к госпоже ректор. Легко сказать «идти», а как это сделать, когда при подъёме на ноги, начинает кружиться голова. Видимо, вчера Ванарион всё же недостаточно быстро подхватил меня у самой земли. И, вообще, интересно, когда это он научился летать без помощи крыльев? Если, как мне сказали, он был на одной из башен, потому что в противном случае он не смог бы вплести свою целительную песнь в боевое плетение Многогранника Силы, то это означает, что ему нужно было спрыгнуть более чем с сорокаметровой высоты, если не больше, без умения летать, или, по крайней мере, парить, выполнить такой номер, не разбившись, невозможно. И как он вообще углядел, что я падаю? Но это сейчас неважно. Важнее найти Эвинда. Если этот ревнивец попытается совершить то же что совершил Инфорд, то я себе никогда не прощу. Хотя Эвинд не похож на самоубийцу. Но… Додумать мне как всегда не дали. - Он не покончит с собой. Эвинд не такой. – раздался над самым ухом голос, и меня обдало стужей, потому что Миртл попросту прошла сквозь меня, не утруждаясь приветствиями. - Миртл! Ты дура?! – не слишком вежливо поприветствовала я девочку-призрака. - Да, - хихикнула она, - прыщавая очкастая дура! - А с чего это ты такая весёлая все последние месяцы? - Я такая весёлая потому, что, наконец-то до нашего руководства дошло, что невежливо селить людей, пусть даже и призрачных, в туалетах. Так что теперь я уже много лет живу в одной из пустующих комнат поблизости от башни Пуффендуя, недалеко от кухонь. Ведь именно в Пуффендуе я когда-то училась. Пойдём, тебя ректорша заждалась. Она хочет поговорить с тобой об Эвинде. Он сам тоже там. - А почему он не зашёл за мной? - Ты же теперь видишь. И он думал, что тебе поможет добраться этот ваш зеленоокий целитель в этом потрясающем серебристо-зелёном плаще. Имя у него какое-то древнегреческое. - Ванарион-то, а, кстати, где он? - Полночи исцелял раненных, а потом ушёл к озеру. И я его больше не видела. О, Полумна идёт. Приходу Полумны я обрадовалась больше. Миртл при всём желании не могла меня взять за руку, а у меня страшно кружилась голова, и самостоятельно я бы не дошла. - О, Полумна, привет! Ты-то мне и нужна! Поможешь добрести до кабинета ректора? Меня вызывают наверх, а сама я навряд ли дойду. - Конечно! – улыбнулась она. – хватайся за меня. Ты была классная вчера! Я сражалась на западной стене. От башни Когтеврана ничего не осталось после твоего заклятия. Но не волнуйся, мы её быстро восстановим. Студенты с каникул вернутся, а башня уже будет на месте. Завтра они все разъезжаются по домам. Мы, преподаватели, кто жил в башне, пока переедем в южное крыло замка. По мне так это здорово. Там, из всех башен озеро видно и Запретный лес. Обожаю леса и озёра. Ты ведь тоже теперь зрячая? Сможешь любоваться пейзажами и твоими любимыми закатами. На озере в закат всегда солнце отражается так, что и из южного крыла видно. Знаешь, а тебя представили к ордену Мерлина первой степени. Но для этого нужно явиться в министерство магии, наверное, поэтому тебя Макгонаггл и вызывает. Ты всех нас спасла, и не только. Ведь захвати они Хогвартс, вся Британия была бы под угрозой. Только вот… Она замолчала на полуслове, и я заподозрила что-то неладное. - Ты что? Разве это плохо, что мне вручат орден? - Нет, это прекрасно, просто подозрительно. Раньше, когда кого-то представляли к награде, министр или уполномоченный министерства сам приезжал в Хогвартс и лично вручал награду, а не вызывал к себе. Кажется мне, что тебя вызывают в министерство не орден вручать, а пленить, чтобы исследовать твою необычную магию. И ещё этот неведомый убийца. – она понизила голос до шёпота, - министерству выгоднее тебя убить, чем позволить такому сильному магу разгуливать без присмотра. Никто в Британии не владеет теми силами, которыми владеешь ты. Тем более ты можешь беспрепятственно создавать порталы в иные миры. А кто знает, каких существ ты можешь оттуда призвать. Так что тебе надо бежать из Хогвартса и срочно. К ректору я схожу одна, а ты беги к подземной пристани. Эвинд там. Уходите вместе. Твоим друзьям я всё расскажу. О них не беспокойся. Без тебя они тоже уйдут в свой мир. Хогвартс ты спасла, и твой долг выплачен. Больше тебя здесь ничего не держит. Вот, возьми от меня. Ты же до сих пор ходишь в мужской мантии. А эту я только вчера заказала по совиной почте в Хогсмидском магазине одежды «Шапка невидимка» - и она сунула мне в руки шикарное бирюзовое платье, точнее, мантию-платье, что-то среднее, между выходной мантией и современным вечерним платьем. Струящаяся серебристо-бирюзовая ткань мягко переливалась в свете настенных факелов, серебряное шитьё по лифу, рукавам и подолу, россыпь мелких кристаллов горного хрусталя и опалов сверкала, словно роса или льдинки, кружев и рюш было немного, как раз столько, сколько я любила, то есть платья не становилось из-за них нелепым, а приобретало изящество и стиль. Огромная серебряная брошь в форме лебедя, усыпанная по краям жемчужинами, скрепляла платье на груди (Полумна позаботилась и об этом: всё-таки грудь у неё была гораздо пышнее моей, а мне эта брошь пригодится. Надеюсь, мужчины не будут слишком дотошно разыскивать мой миниатюрный бюст в глубинах этого умопомрачительного наряда). - Я… Я не могу… Это платье очень дорогое. Я… - Всё ты можешь. Бери. Я всё равно не люблю танцы, а заказала, потому что супруг очень хотел. Ну, а теперь у меня появился невинный предлог сообщить ему правду. Или совру, скажу, что портниха испортила платье, и я его выкинула. А тебе пригодится. У тебя скоро свадьба. А мне кажется, что Эвинд предпочитает видеть тебя именно в бирюзовом. Хотя, конечно, обнажённой ты ему нравишься гораздо больше! Я задохнулась. - Ты… Ты знаешь? - Вся школа знает. И вся школа делает ставки, когда же вы наконец… - Я убью эту Миртл! - Меня обещают развеять по десять раз на дню. Теперь, когда Пивза, наконец, изгнали, я смогла занять его место. Но пока что-то только грозятся, - хихикнула Миртл, плывя за нами по воздуху. - Хулиганка ты последняя, - миролюбиво заметила Полумна. – Ну, давай, прощай, Лия. Вон Эвинд тебя уже ждёт. Тем временем мы вошли через неприметную, вернее, потайную дверь в подземелье, где и располагалась подземная пристань. Эвинд сидел в одной из своих лодок, вытащенных на берег, держа в руках мою трость и арфу. - Ну, прощай, - повторила Полумна, - С ним я уже попрощалась. Поспешу к Макгонаггл, навру ей что-нибудь, а вы уходите быстрее… Не договорив, она повернулась и быстро вышла в замковый коридор. Я поспешила к Эвинду. Но он не пошевелился. - Ты пришла? – как-то холодновато спросил он. - Да. Что с тобой, Эвинд? - Со мной? Ничего. Думал, ты уйдёшь с ним. - Ты про Ванариона? - Про кого же ещё? - Я же сказала тебе утром, что не хочу… - Видел я, как ты не хочешь. И… В его горле что-то булькнуло, он тяжело сглотнул и вдруг разрыдался. Именно разрыдался, навзрыд. Это было столь неожиданно, что я застыла у борта лодки, не зная, что делать. - Что?.. Что с тобой? Вместо ответа он порывисто обнял меня, повалив на камни и зашептал что-то о том, как мечтал о любви, о счастье, о детях, о своём доме, и что этим мечтам теперь не суждено сбыться, потому что я, его любимая женщина, предпочла другого. - Да с чего ты взял!- не выдержала я, - и вообще, выпусти меня, мне же больно! И вообще, с минуту на минуту здесь будут патрули мракоборцев и нас с тобой ждёт суд или что там у них за… Одним словом, нам надо драпать отсюда как можно скорее. И… - Пойдём прогуляемся в Хогсмит! – сразу перестав рыдать, предложил он. - Что? Какой ещё Хогсмит? Ты слышал? За нами охотится министерство магии, за тобой, потому что ты драуг и можешь представлять потенциальную опасность для волшебного сообщества, а за мной потому что я, видите ли, величайший светлый маг всех времён, владеющий древнейшими могущественными силами. А ты говоришь о прогулке в Хогсмит. - Я знаю, о чём говорю, - еле слышно прошептал он, - просто доверься мне и всё. – и уже в полный голос добавил: - всё равно у студентов сегодня последние экзамены. Завтра нам с тобой весь день торчать в Большом Зале на этом их дурацком прощальном пиршестве. Мы же официально преподаватели академии, поэтому улизнуть не удастся. А сегодня прекрасный летний денёк. Так почему бы нам не прогуляться?